Текст книги "Уж замуж невтерпёж (СИ)"

Автор книги: Лилит Эндрю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Не замерзнешь? – проигнорировав ее реплику, задал свой вопрос Драко. Гермиона в ответ лишь неопределенно повела плечом и подошла ближе.

Он должен был за ней зайти, но его прогулка, видимо, затянулась, и Грейнджер, решив не терять времени, пошла ему навстречу. Теперь они стояли друг напротив друга в абсолютном молчании. Драко не знал, что еще сказать, а Гермиона просто не хотела ничего говорить. Потоптавшись так на месте еще минуты три, оба, как по команде, пошли вдоль по мостовой, плечом к плечу.

– Грейнджер, по поводу произошедшего…

– О, нет, – она заметно напряглась и спрятала часть лица за большим шарфом. – Не начинай. А лучше, сделай вид, что ничего не было. Пожалуйста.

– Но оно же было, – не отставал Малфой. – И я все видел.

– Ничего не было, – повторила девушка, остановившись.

Драко непонимающе уставился на нее, поджав губы.

Вот она, Грейнджер, во всей своей красе. Героиня войны, спрятавшаяся в своем коконе и батрачащая на высшие чины. Каждое движение – на автомате. Она умирает. Умирает внутренне. Огонь в ее глазах погас, и если не разжечь оставшуюся искру, то…

– Вот как решает свои проблемы великая Гермиона Грейнджер, – с усмешкой протянул Малфой и подтолкнул девушку вперед. – Двигай давай, а то мы опоздаем.

– Удивительно, что такие мероприятия проходят в маггловском районе…

– Чертова толерантность, Грейнджер. Магглы же ничем не хуже нас, не правда ли? – ему было забавно наблюдать за тем, как недовольная мина на ее лице все сильнее искажается. – И всем будет до лампочки, если какой-нибудь маг, позабыв, где он находится, запустит в кого-нибудь заклинанием. Нужно же подбросить работенки работникам соответствующего отдела Министерства Магии?

Гермиона нахмурилась и вообще пожалела, что спросила Малфоя о чем-то таком, а потому зареклась делиться далее с ним какими-то своими мыслями.

– Какие-нибудь инструкции есть? – решила она перевести тему. – Там, с какой частотой в минуту улыбаться? Кому руку жать, а кого одаривать презрительным взглядом.

Вместо ответа парень закатил глаза.

– Просто будь Гермионой Грейнджер. Именно в этом качестве ты и идешь со мной.

– А разве не как твоя… невеста?

– Одно другому не мешает, – Драко подмигнул ей, и уже настала очередь Гермионы закатывать глаза. – Но прежде всего, ты – Грейнджер. На данный момент. А все остальное наживается.

– В том числе, и фамилия «Малфой».

– В том числе, да, – не стал спорить Драко. Фраза показалась ему довольно забавной, чтобы вспоминать про предубеждения, да и реальность… действительно такова. – Прошу.

Он открыл перед ней дверь, и взору Гермионы предстал широкий зал с высоким потолком, на котором красовалась огромная хрустальная люстра.

– Боже, Малфой, только не говори мне, что нужно было надеть платье в пол, – воскликнула она удивленно, привлекая внимание снующих повсюду официантов.

– Ты не в джинсах, уже хорошо, – тихо пробормотал Драко, жестом приветствуя какого-то лысого пузатого мужичка в изумрудной мантии. – И, скажи мне, с какого момента стало нормальным для невесты обращаться к своему будущему мужу по фамилии?

Грейнджер недовольно засопела.

– Тогда… Драко? – осторожно предложила она.

– Чуточку нежнее, – он откровенно забавлялся, наблюдая за тем, как кровь приливает к щекам Гермионы.

– Малфой, ты – последняя ско…

Она вовремя осеклась, завидев среди гостей знакомого из Министерства, и тут же натянула лучшую из свои улыбок. Получилось у нее, откровенно говоря, плохо. Драко и не думал сдаваться и продолжал смотреть на нее все так же выжидающе.

– Помидорка моя, за что же так грубо?

– Какая я тебе «помидорка»?..

– Смотрю, вы тут неплохо проводите время, – мягкий баритон прямо над ухом заставил девушку буквально-таки подпрыгнуть на месте, обронив свой шарф, который она собиралась сдать гардеробщику вместе с верхней одеждой. Мужчина, подошедший к Гермионе со спины, обворожительно улыбнулся, налету поймав аксессуар, и отдал его хозяйке. – Вам нравится мое маленькое торжество?

Драко смерил его презрительным взглядом, но улыбнулся в ответ нарушителю спокойствия. Хотя Гермиона едва ли назвала бы это улыбкой в полной мере этого слова. Скорее, оскал?

– Еще не успели оценить все в полной мере, но, похоже, тут все организовано по высшему разряду, – Малфой с готовностью сжал протянутую ему руку. – Мистер Шварц, рад новой встрече с вами. Это моя будущая супруга, думаю, прекрасно известная вам Гермиона Грейнджер.

– К чему весь этот официоз? Драко, дорогой, я тебя помню еще с времен, когда ты пешком под стол ходил, – мистер Шварц немного поморщился от такого крепкого рукопожатия. Несмотря на приятный голос, этот мужчина обладал на редкость уродливой внешностью, начиная с трех волосинок на блестящей лысине и огромного носа картошкой и заканчивая заячьей губой, низким ростом и внушительных размеров пузом. В сравнении с ним, худощавый и долговязый Малфой, несмотря на то, что он был совсем не во вкусе Гермионы, казался-таки просто принцем на белом коне. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не отдернуть руку, когда этот «красавец» припал к ней губами, знатно обслюнявив. – Мисс Грейнджер, рад личной встрече. Наслышан о ваших подвигах.

Гермиона, не зная, что сказать, просто постаралась выдавить из себя наиболее дружелюбную улыбку.

– Вам придется забыть те далекие времена, – сквозь зубы процедил Драко, даже не стараясь при этом быть дружелюбным, и с удовольствием наблюдал, как стушевался от такого обращения мистер Шварц. – В конце концов, разговор пойдет о довольно серьезных вещах.

По скромному мнению Гермионы, Малфой с самого начала выбрал не ту тактику, чтобы получить работу. Она считала, что даже если человек глубоко тебе противен, ради результата можно было бы и потерпеть. Вот как, например, они с Драко терпели друг друга вот уже больше месяца. И ничего, после всех недоскандалов притерлись, и их речь стала состоять не только из взаимных оскорблений.

– Тогда не будем растрачиваться на бесполезные прелюдии, – с лица мистера Шварца спала дружелюбная мина. Его взгляд заметно похолодел, когда он жестом руки показал следовать за ним в приватный зал.

В закрытом помещении Гермиона сразу почувствовала себя в сто раз неуютнее, чем до этого. Не помогало расслабиться даже то, что Малфой и Шварц, казалось бы, совершенно забыли о ее существовании, посылая друг другу молнии из глаз. В переносном смысле. Пока что.

Небольшой столик был весь заставлен красивой посудой с фруктами и сластями. Логичнее было бы, конечно, поставить что-нибудь более съестное, но мистер Шварц так, видимо, не считал, и самым сытным блюдом здесь была маленькая тарелочка с кусочками сыра разных сортов.

– Перейдем сразу к делу, – Шварц сложил руки на груди, в упор уставившись на своего собеседника. – На какую должность вы рассчитываете?

Драко повторил его действия, откинувшись на спинку бархатного кресла.

– Вы это обсуждали с моим отцом в переписке.

– Если вам известно о переписке, вам также должно быть известно то, что я выразил сомнение по поводу вашей способности занять кресло главы недавно сформированного отдела. Вашей компетенции недостаточно для этого. За вашими плечами шесть с половиной лет Хогвартса, и, хотя ваши оценки по СОВ весьма высокие, это значит лишь то, что вы смогли бы неплохо сдать ЖАБА, но не более.

– Мистер Шварц, пожалуйста, не надо этого цирка, – Драко покачал головой. – Отдел этот чуть ли не фиктивный, и не надо каких-либо особенных знаний, чтобы управлять им. А навыки управления у меня есть. Вы же не забыли, чем обязаны моему отцу?

– Этот разговор происходит только из моего бесконечного чувства благодарности мистеру Малфою, но даже он, особенно находясь в не самом лучшем положении, не может требовать большего. Я готов предоставить вам место работы…

– Это место не соответствует моим представлениям о достойной…

– Зато соответствует вашей квалификации, – не отставал Шварц. – Либо вы соглашаетесь, либо пробиваетесь к месту под солнцем своими силами.

На лице Драко заходили желваки. Он зло смотрел на мужчину, сидящего перед ним, но тот оставался неприступным. И куда только делся тот забавный дяденька, некоторое время назад обслюнявивший Гермионе все пальцы?

Когда дело касается денег, все всегда оборачивалось именно так. Хотя в этой ситуации мистер Шварц руководствовался не только доходом. Грейнджер была уверена, что тот просто боялся попасть в опалу, приняв на работу на довольно высокую должность бывшего пожирателя смерти. В прошлом он был в большом долгу перед Люциусом Малфоем, но времена настали другие. К тому же, в чем-то он был прав: за плечами Драко был всего лишь Хогвартс, и то, незаконченный. Но Драко, конечно же, ни за что не сдастся.

– Мистер… Шварц, правильно? – прежде чем успела подумать, обратилась к нему девушка. – А на какой должности настаиваете вы?

Драко ткнул ее ногой под столом, но девушка сделала вид, что не заметила его предупреждающего взгляда.

Все внимание Шварца тут же переключилось на нее.

– Я предлагал ему должность секретаря при отделе службы занятости населения.

Представив Малфоя в роли секретаря, Гермиона, не выдержав, прыснула в кулак.

– Думаю, такую должность он с лихвой получит и без вашей помощи, при всем уважении, – осторожно сказала она. – Почему бы вам не дать Мал… то есть, моему любимому жениху небольшой толчок, чтобы он более не попадал в подобные ситуации?

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали, что его квалификация недостаточно высока, чтобы занимать желаемую должность. Почему бы вам не организовать обучение? Ну, какие-нибудь курсы. Это будет больше похоже на реальную помощь. А по окончании обучения вы устроите Драко, как и договаривались.

– Вы требуете от меня слишком…

– Мистер Малфой простит ваш долг, – тут же добавила Гермиона, заставив мистера Шварца замолчать.

Мужчина опустил свой взгляд в пустую тарелку и прикусил нижнюю губу. Судя по реакции на ее фразу, долг этого господина был действительно приличным. Ох, и почему нельзя было сказать так же тем тварям, которые засовывали ее в угол подвала Министерства, лишь чтобы отделаться? Даже после войны эти Малфои были в шоколаде, и при этом желали все большего…

– Я… подумаю над таким вариантом, – спустя минуту молчания, наконец выдавил Шварц. – И пришлю сову вашему отцу.

– Покорнейше благодарю, – сквозь зубы сказал Драко, не отрывая рассерженного взгляда от Гермионы, которая, будто бы не замечая всех этих молний из глаз, выдохнула с облегчением. Вот оно как, оказывается, занимаются все высшие посты в Министерстве Магии. Ей не верилось, что она только что приняла в этом активное участие.

Мерлин, она что-то выбила для Малфоя… Для Малфоя! Какая муха ее вообще укусила?

– Благодарите вашу прекрасную невесту, – Шварц был мрачнее тучи, все еще, видимо, раздумывая о том, правильно ли он вообще поступает.

А Гермиона… Гермиона просто хотела наконец выйти из этой душной комнаты, а то еще совсем немного, и у нее разовьется клаустрофобия.

– Надеюсь, Люциус согласится на подобные условия, – пробормотал Шварц на прощание и, кажется, добавил что-то еще, но Гермиона его уже не слышала и рвалась к выходу. От побега ее останавливала лишь твердая рука Малфоя, которой он приобнял Грейнджер за талию. Немного слишком сильно, уместнее даже было бы это назвать «вцепился», и Гермиона не могла отойти от него ни на шаг.

– С вами приятно иметь дело.

Драко сказал это так, что слово «приятно» сразу зазвучало настолько негативно, что девушка нахмурилась.

Оказавшись, наконец, наедине на балконе, Гермиона не выдержала и проговорила:

– Малфой, что это за цирк? – выдохнула возмущенно она. Из-за легкого морозца наружу вырвалось маленькое облачко пара, а щеки девушки приобрели немного розоватый оттенок.

– Это я хотел спросить тебя, Грейнджер. Какого хера, скажи мне, ты полезла в этот разговор? – не остался в долгу Драко, подходя к перилам и опираясь на них. Со стороны могло показаться, что он сейчас сбросится. – Ты выставила меня последним идиотом перед этим…

– Ты сам себя выставил идиотом. Или у тебя тактика такая? Название не подскажешь? Случаем не «Давай Я Нагрублю Мужику, Который Может Дать Мне Работу, Чтобы Он Меня Уж Точно Послал»? – это все было высказано на одном дыхании. – Я понять не могу, зачем ты сюда пришел?

– Не лезь не в свое дело, – весь запал куда-то улетучился, и теперь хватало сил лишь на созерцание падающих вниз мелких снежинок.

– Тогда зачем ты меня сюда приволок?

– А зачем ты приволокла меня к своей матери?

Она растеряно опустила глаза. Один – один. Кажется, они оба просто никак не могли решить, что делать с этой гребаной жизнью, и потому хватались за каждую соломинку, которая могла бы им помочь создать иллюзию какой-то деятельности. Вот начерта Малфою работа в каком-то крысином отделе, когда совсем скоро у него деньги могут куры клевать в качестве завтрака, обеда и ужина? Папа сказал? Папа может сказать все, что угодно, но Драко был уже взрослым мальчиком и вполне мог бы самостоятельно распоряжаться своей собственной жизнью.

– Мама была рада тебя видеть, – пробормотала Гермиона, лишь бы что-нибудь сказать. Свои истинные мотивы она хотела бы оставить при себе, а еще лучше – вообще забыть. Гермиона терпеть не могла ощущать себя полнейшей дурой, а то был как раз такой случай.

– Не неси чепухи, твоя мать больна.

– И, увы, воспринимает адекватно всех, кроме своей дочери.

Гермиона подошла ближе и облокотилась на перила рядом с Драко.

– Тебе так просто кажется.

– Возможно, – она кивнула. –Я просто нахожусь в полнейшем дерьме, чтобы содержать их с отцом, но в ответ ко мне обращаются как к незнакомой девушке. Да, я прекрасно понимаю, что произошло все по моей вине, но я и не могла предположить, что будет настолько сложно.

– А рыжая семейка? А Поттер?

– Я не хотела их всех в это втягивать… В конце концов, это мои проблемы. Гарри учится в Академии, чтобы стать аврором, а Рон помогает брату… Ну, понимаешь, после стольких лет мы просто разбежались. Так по-глупому естественно и предсказуемо, что аж самой тошно, – она похлопала себя по карманам в поисках сигарет, но вспомнила, что оставила их в плаще. Гермиона сама не курила, но в последнее время часто зажигала сигарету, просто вдыхая ее дым. – Я так тебе иногда завидую, Малфой. Что бы ты ни делал, тебе всегда вниз будто бы подстилают подушку, чтобы было не так больно падать.

– Если бы на твоем предплечье красовалась красивая черная татуировка в виде черепа со змеей, ты бы так не говорила, – с насмешкой сказал парень. – И ее невозможно свести. Клеймо, закрывающее все двери в нормальную жизнь.

– Я бы так не сказала, смотря на твоего отца и на его связи.

– Но я – не мой отец, Грейнджер. Я объективно слабее, с какой бы стороны не посмотреть. Я не изворотлив. Я привык полагаться на силу своего рода, а сейчас… Ты понимаешь, что, если бы не отец, этот пузатый хмырь просто-напросто плюнул бы мне в лицо?

– Сам виноват, – Гермиона подперла голову ладонями и глубоко вдохнула холодный воздух. Мерлин, наконец-то, последний месяц зимы. Несмотря на мороз, в воздухе уже пахло весной. Или ей так только казалось? – Ты ведешь себя как неуравновешенный психопат без тормозов. Сначала заходишь весь такой важный, а потом начинаешь истерить.

– Неправда.

– Правда, – она посмотрела ему в глаза. – Пойми, у тебя есть шанс все исправить. Просто хватайся за него и при вперед на всех скоростях. Да, отец и тут тебе помог. Но! Согласись, тут все не так просто.

Он не понимал, чего она добивается. Сначала втаптывает его в грязь перед знакомым отца, показывая, что он сам ничего не может сделать, а теперь толкает странные речи на балконе.

– Зачем, Грейнджер? – Драко моргнул, но не отвернулся. – Я не понимаю, зачем ты это все мне сейчас говоришь?

Гермиона задумалась над ответом, которого она и сама не знала. Наверно, ей просто так захотелось? Несмотря на весь свой прагматизм, она все еще умудрялась поддаваться порывам и потом сама не могла объяснить свои же действия.

– Не знаю, Малфой, – призналась она. – Просто почувствовала, что так надо? Знаешь, мне, по большому счету, не очень приятно, что жизнь бывшего пожирателя складывается удачнее, чем у меня, которую гордо величают героиней войны. Однако, наблюдая за тем, как ты не видишь своей же удачи и самых элементарных вещей, я не могу сделать иначе, кроме как указать тебе на это все.

– Звучит, как текст из какой-нибудь пьесы.

– Увы, не так красиво.

Сколько они так еще простояли? Час? А, может, два? В любом случае, уже начало темнеть, а пальцы онемели от холода.

Они молчали. Каждый думал о своем и, наверно, пытался совладать с накатившейся тоской. Пока гости внутри в тепле ели и выпивали, они, словно оторванные от общества, ютились на этом несчастном квадратном метре.

– А по какому случаю этот праздник, кстати? – внезапно спросила девушка, нарушив тишину.

– Да вроде у этого Шварца дочка родилась.

– Это… мило, – хмыкнула Гермиона. Она никогда не понимала сути таких непонятных сборищ, когда все нормальные люди отмечают подобные события исключительно в узком кругу.

И снова тишина. Вечное молчание, но так даже лучше, чем продолжать искать общие темы для разговора.

– Спасибо, Грейнджер, – Драко подошел к ней сзади и взял ее за руку. – Я… Просто спасибо.

Девушка кивнула.

– Я это запомню. Я знаю, что ты это не повторишь еще раз.

– Пойдем уже внутрь. Ты замерзла. Твои руки ледяные.

– Как и твои. Ищешь повод, чтобы свалить?

– Грейнджер, просто дай мне хотя бы раз в жизни побыть джентльменом.

========== XXXIII ==========

Мартовское солнце светило, но не грело, хотя уже, нужно было признать, снега на дорогах совсем не осталось. Осталась грязь и слякоть, но ученикам Хогвартса, у которых настала пора подготовки к весенним экзаменам, было на это до лампочки, ибо времени на то, чтобы резвиться на улице, все равно не находилось.

Блейз, устало вздохнув, снова склонился над чертежом. Почему создание эскизов декораций поручили именно ему, парень не догадывался, но теперь все свободное время ему приходилось тратить именно на это бесполезное занятие.

Панси ехидно улыбнулась из-за книги. Паркинсон, в руках которой были работы чисто организационные, теперь пыталась нагнать по учебе все то, что прошло мимо ее ушей в первой половине этого семестра. И если зельеварение не доставляло ей хлопот, то дела с ЗоТИ обстояли очень так себе. Прочитав еще один абзац и осознав весь масштаб трагедии, девушка со вздохом отложила тяжелый фолиант и, встав со своего места, подошла к Блейзу и заглянула за его плечо, оценивая проделанную работу.

– Да у тебя талант, – присвистнув, заметила она. – Тебе кто-нибудь это когда-нибудь говорил?

– Только когда давали задание закончить десяток чертежей к концу недели, – хмыкнул парень, откидываясь на стуле и давая Панси возможность рассмотреть эскиз получше. – Скажи, это ведь твоих рук дело?

– Нет-нет, тут я ни при чем, – покачала головой девушка, наклоняясь ниже. – Но тот, кто тебя выбрал, явно знал, что руки у тебя растут из нужного места.

Блейз недовольно насупился. Это конечно было все очень лестно, но отнимало кучу времени и мешало подготовке к грядущим экзаменам. Да и не приносило никакого удовольствия, а одну лишь только головную боль. Хотя результат ему тоже нравился.

– Я надеюсь это последнее, что меня заставят сделать к этой чертовой годовщине Битвы. Я в ней не принимал даже никакого участия. Так с чего я должен столько горбатиться?

– Ш-ш-ш, не кипятись, – мягко одернула его Паркинсон. – С моей подачи ты был выставлен в качестве добровольца. Прости, но посмотри на это с позитивной стороны…

– Легко сказать, когда у тебя не болит спина от вечного сидения в скрюченном состоянии.

– Зато я сегодня получила сову от матери, – тут же перевела тему девушка, краем глаза наблюдая за реакцией Забини. Тот тут же насторожился, пусть и попытался не подавать виду. – С весьма неплохими новостями…

– Паркинсон, у меня абсолютно нет сил, – он потянулся, зажмурившись. – Если хочешь что-то сказать, то говори сразу.

– Хорошо, – с готовностью закивала Панси, отодвигая свободный стул за столом Блейза и присаживаясь. – Адвокат сказал, что полностью готов к слушанию. Он уверен на 99,9%, что это дело мы выиграем.

– Оставшаяся 0,1% – это мои сомнения, – парень прикусил губу и задумался.

Да, про этого адвоката он слышал очень много хороших вещей, но жизнь научила его ко всему подходить с осторожностью. Забини беспокоило, что все обстоятельства дела и добытые доказательства адвокат предпочел держать при себе, раскрывая своим клиентам только самое основное.

– Почему? – девушка удивленно моргнула. – Я же тебе говорила не беспокоиться. Мама безупречна в подборе профессионалов.

– Да не в этом дело, Панс, – Блейз снова окинул взглядом свой эскиз, и на этот раз тот показался ему не таким уж и аккуратным. Линия, которая должна была быть в центре, была смещена минимум на полсантиметра в сторону. – Я хотел бы еще раз встретиться с этим аврором.

– А, с тем странным мужиком с вечеринки в Хогсмиде? – Панси рассмеялась. – Выглядел он пугающе. У тебя с ним старые счеты?

– Уверен на все сто, что до этого момента никогда его не видел, – задумчиво пробормотал парень, подтирая скосившуюся линию. Работа руками помогала ему включить мозги. – Но он меня откуда-то знает. Смотрел он на меня с самой искренней неприязнью. Мне кажется, так не смотрят на незнакомцев.

– Может, он один из тех, кто считает, что все чистокровные – пособники Лорда? – предположила девушка. – Ну, или ты ему кого-то напомнил. Например, какого-нибудь козла, который приставал к его младшей сестренке.

Панси рассмеялась, представив эту картину. Дон Жуан из Блейза получился бы эпичным.

Правда, слизеринцу стало отчего-то не до смеха. Он с подозрением взглянул сначала на Паркинсон, а потом отвернулся, снова прикусив губу. Нет, это бред. Такого быть никак не может.

Интересно, а знала ли Панси, где сейчас ее брат? Где он живет? Она как-то обмолвилась, что временами получает от него письма.

– Панс, а ты знаешь, где Алойз?

Девушка вопросительно склонила голову.

– В смысле? – она пожала плечами. – Конечно же, не знаю. Я уже и не помню, когда получала от него в последний раз хотя бы какую-нибудь весточку. А о своих передвижениях он мне никогда не докладывал…

– Понятно, – Блейз хмыкнул. Конечно же, Паркинсон ничего не знала. Она вообще ничего никогда не знает, и было бы глупо ее о чем-либо спрашивать.

Если это безумное предположение, которое озарило Забини, окажется вдруг внезапно правильным, то одним адвокатом тут проблема явно не решится. Нет, он просто обязан встретиться с этим аврором, чего бы ему это ни стоило.

– Кстати, – подскочила внезапно Панси, доставая из внутреннего кармана мантии свернутые вчетверо пергамент. – У меня тут наконец-то появился список предполагаемых гостей. Кого здесь только не будет! Ты только посмотри: и Поттер, и Уизли, и Грейнджер…

– Последняя, как я понимаю, тебя волнует больше всего, – с усмешкой заметил Блейз, отчего лицо Паркинсон тут же приобрело пунцовый оттенок.

– Какое мне дело до этой… Этой, – она что-то пробурчала себе под нос, убирая пергамент обратно в карман.

– Конечно тебе есть дело, – Блейз, не удержавшись, заливисто рассмеялся. – Если она появится тут, то появится в сопровождении своего новоявленного жениха.

– Заткнись, – обиженно пробормотала Панси. – Это будет грандиозное событие. И Малфой… с этой… будут вместе под ручку шагать по красной ковровой дорожке.

– Так идеальный символ мира в магическом сообществе, – Забини потянулся за рукой девушки и сжал ее в своей. – Тебе так не кажется?

Панси попыталась вытащить свою ладонь, но Блейз не позволил, только сжал сильнее.

– Послушай, – обратился он к ней уже на полном серьезе. – Какое тебе дело до Малфоя с его ручной героиней войны? Живи ты уже настоящим, сколько месяцев прошло? Публика думает, что тебе было на него плевать, так сделай ты уже так, чтобы тебе было воистину плевать. Мы пройдемся по этой ковровой дорожке следом за ними, и прессе уже будет все равно, про кого снимать репортаж. Мы их затмим, ясно?

Панси несколько раз удивленно моргнула и неуверенно кивнула головой.

– Хорошая девочка, – он притянул ее ближе.

Паркинсон сколько угодно могла показывать свою стервозную натуру, но в душе она оставалась всего лишь маленькой капризной девочкой, и не более того. Возможно, Забини был последним мазохистом, но именно эта ее детская черта, так и не изменившаяся спустя столько лет, ему нравилась.

Она застыла в его объятиях, не зная, что предпринять. Она ненавидела себя за то, что не сдержалась, и снова заговорила о Малфое с Грейнджер, и одновременно была рада, что Блейз прервал ее именно так.

Скрытный Забини. Саркастичный Забини. Забини, раздражающийся от каждого ее слова. Заботливый и ласковый Забини. В чем логическая цепочка? Почему он так внезапно изменился?

А может, он просто всегда был таким?

– Я столкнулась тогда со странным человеком.

Фарфоровая чашка остановилась буквально в сантиметре от губ Элоизы. Миссис Паркинсон аккуратно поставила ее обратно на блюдечко и посмотрела в глаза Гвендолин.

– Все авроры странные.

– Да, но этот особенно, – Гвендолин качнула головой. Свой чай она уже давно выпила, а вот к еде, как и всегда, даже не притронулась. – Он какой-то… одержимый.

– Все в Аврорате одержимые, – настаивала на своем Элоиза.

– Этот… Не знаю, Лиз, что-то мне подсказывает, что он просто так не сдастся.

– И что же в этом тебя удивляет?

– То, что он знает, что все это дело – пустышка. Его интересует помолвка Блейза и Панси намного больше, чем выдуманная история с Пожирателями или лживые обвинения кровожадных родственников моего бывшего мужа.

Элоиза усмехнулась.

– И кто же этот отчаянный?

– Он представился Алистером Портером.

– Вот как, – миссис Паркинсон задумчиво облизала губы. – Действительно странное имя.

Как будто бы… искусственное.

Впрочем, своих мыслей по этому поводу Элоиза вслух высказывать не стала.

– Не переживай, Гвенни, – она ободряюще улыбнулась. – Мы решим это.

Миссис Забини пожала плечами. Тут правила балом не она.

Было уже далеко за полночь, когда Портер наконец-то добрался до последней папки дела Гвендолин Забини. Все предыдущие содержали полнейший шлак и ни капли полезной информации. Кто это все записывал, было известно одному Мерлину. Сам Алистер не стал бы тратить на это все свое драгоценное время, которого и так было не шибко много.

Последняя была довольно тонкой, но зато содержала огромную кучу колдографий. Будто бы какой-то чудак решил украсть из фамильного особняка Забини семейный фотоальбом и притащил его в Аврорат.

Первая свадьба. Гвендолин, совсем еще молодая. На вид – лет двадцать, не больше. Мероприятие организовано пышно, на широкую ногу. Куча цветов, птичек и все то, что в то время любили аристократические семьи, никогда не отличавшиеся хорошим вкусом. А вот платье невесты, вопреки всему остальному, оказалось красивым. Даже более чем.

Алистер пролистал дальше. На оставшихся колдографиях невеста попадала в кадр не так часто, зато таинственный наблюдатель явно заинтересовался персоной жениха. Того можно было рассмотреть во всех подробностях. Вот он, отойдя за куст, прямо из бутылки выжирает огневиски, а вот там – похабно смотрит на весьма выдающуюся часть какой-то светской дамы, несмотря на наличие тонкой, как тростинка, и очень красивой невесты рядом. Портер посмотрел подпись. Она гласила «Маттео Забини».

– Маттео, – тихо пробормотал Портер, силясь вспомнить, где же он уже слышал это имя. Озарение пришло спустя несколько секунд, и мужчина полез в дальний шкаф, чтобы проверить свою догадку.

Дело пособников Лорда. Конец семидесятых – начало восьмидесятых. Мелкие сошки, не имеющие в иерархии Пожирателей ни влияния, ни звания. Почти у всех судьба сложилась весьма печально.

– Забини, Маттео, – Алистер вслух озвучил еще раз имя первого мужа Гвендолин. – Маттео, Забини!

Аврор заливисто рассмеялся, рассматривая личное дело итальянца, вдохновленного идеями Волдеморта и ради него перебравшегося в Магическую Британию. В восемьдесят пятом умер вследствие какого-то странного обряда, уповая на воскрешение своего вдохновителя. Сумасшедший идиот.

Звук шаркающих шагов заставил Портера обернуться. Перед ним стоял его заспанный начальник, который, вследствие огромного количества незаконченных дел, тоже решил заночевать в офисе.

– Портер, – прошипел он. – Ты на часы смотрел?

– Нет, сэр, – тут же ответил Алистер, убирая папку обратно на полку. – Прошу прощения.

– Кофе. Мне. Живо! – прикрикнул начальник, и ушел, развернувшись на каблуках и не заметив, как с на губах Портера расцветает победная улыбка.

========== XXXIV ==========

Малфой недовольно покосился на чашку с дымящимся напитком, которую перед ним поставила Гермиона.

– Опять твоя отрава? – он сморщил нос и, отложив в сторону стопку бумажек, пододвинул кофе поближе. – Когда ты уже купишь себе турку? Тяжело, что ли?

– Я коплю на кофе-машину, – важно заявила девушка и села напротив. – Много ещё осталось?

– Вагон, – буркнул Драко, делая глоток. Про кофе-машину он решил не уточнять. – Он действительно думает, что я могу разобрать все это за один день?

Стол был буквально завален различными документами. Аккуратные стопки стояли даже на полу, заметно подпортив этим внешний вид стерильно чистой комнаты, и нервировали хозяйку квартиры. Гермиона то и дело что-то бубнила себе под нос, раздраженно разминая пальцы. Драко задумчиво закусил кончик пера, рассматривая какую-то мудреную таблицу.

– Это проверка на прочность, – Гермиона пододвинула к себе одну из стопок и не торопясь начала ее разбирать.

– Было с самого начала понятно, что этот гном не хочет давать мне никакую должность, – Малфой, вздохнув откинулся на диване и осмотрел помещение, оценивая масштаб катастрофы. Он сидел так уже часа два, но конца и края видно не было.

– Заткнись и делай, – проворчала Грейнджер, левитируя чашку к парню. – Иначе мой триумф полетит в тартарары. Ты же не хочешь, чтобы этот мужлан зазнался зазря?

Драко взял кружку в руки и сделал глоток.

– Конечно, не хочу, – он сжал губы. – Мне нужна эта должность. Но терпеть чистой воды издевательство я не намерен.

Гермиона понимающе усмехнулась.

– Если ты считаешь, что это – издевательство, то мне тебя жаль, – она закончила со своей стопкой и потянулась к следующей.

– Конечно, тебе же не приходилось ничего делать, чтобы заполучить свою должность, Героине работу и так дали. Неплохо быть подружкой Поттера, неправда ли?

Гермиона нахмурилась.

– Малфой, ты совсем дурак, или притворяешься? Родители не скрывали от тебя справок с диагнозом «слабоумие»?