Текст книги "Уж замуж невтерпёж (СИ)"

Автор книги: Лилит Эндрю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Гарри и Рон одновременно вздохнули. После той статьи подруга никак не выходила на связь, и они начали беспокоиться. Именно поэтому они заявились к ней в квартиру (до, которой, что удивительно, ещё не добрались папарацци) с огромной бутылкой огневиски.

– Я вообще не понимаю, – в свою очередь добавил Рон. – Как эту статейку можно было принять за правду?

Гарри кивнул, соглашаясь.

– Это все из-за гребаного кольца, – Гермиона подлила себе в бокал ещё. – Кто же знал, что оно такое узнаваемое? И кто же знал, что эта дурацкая магия сработает на мне?

– Да на этих Малфоев вообще в суд подать надо, за изготовление такой ерундистики, – после пятого бокала Рона уже понесло не в ту степь, но и все остальные были не как стёклышко.

– А на кой черт ты вообще это кольцо надела? – внезапно спросил Гарри. Все время до этого он упорно молчал, иногда кивая головой, как болванчик, соглашаясь с кем-то.

Гермиона обреченно вздохнула.

– Да вообще не знаю, что на меня нашло, – девушка покрутила из стороны в сторону бокал, наблюдая, как переливается золотистая жидкость. – Наверно, истосковалась по прекрасному.

Грейнджер показала друзьям в очередной раз руку. Гарри и Рон с прищуром уставились на переливающееся украшение.

– Что может быть прекрасного в побрякушке от Малфоя? – наконец выдал Рон. Вид у него был крайне недовольный.

– Действительно, – хмыкнула Гермиона. – Побрякушка из белого золота. Всего-то! Ты мне такого никогда не дарил, когда мы встречались.

– Но это же Паркинсон носила! – взвыл рыжеволосый, опрокидывая в себя очередной стакан. Гарри аккуратно отодвинул от него бутылку и показал Гермионе жестом, что Уизли больше не наливать.

– Как будто бы на нем это написано было, – хмыкнула девушка, хотя отчетливо помнила инициалы «PP». Ну, кто же мог знать?

– Да к черту Паркинсон, – пробормотал Гарри. – Ты же сама говорила, что изъяла эту хрень… Не смотри на меня так, это действительно хрень, которая прилипла к твоему пальцу! Так вот, эту хрень ты изъяла в качестве подозрительного артефакта. Как ты, Гермиона Грейнджер, могла позабыть про все меры предосторожности?

Гермиона задумчиво рассматривала узоры на скатерти, но ответить на этот вопрос не могла.

– Секундное помутнение рассудка… Не знаю. Это произошло как-то само собой… Но я потом ходила к специалисту из Министерства, однако снять его мне он не смог…

– Все вы девушки такие, – буркнул Рон, поймав на себе испепеляющий взгляд подруги. – Падки на всякие стекляшки. Как вороны, ей Богу.

Гермионы уже набрала полную грудь воздуха, чтобы высказать Уизли все, что она о нем думает, но ее остановил Гарри, почувствовавший, как накаляется воздух, и постарался как-то перевести тему.

– Знаете, нам ведь всего лишь 18. Ну, точнее, Гермионе уже 19. Но это неважно. Нам всего лишь 18 лет, а мы сидим тут и бухаем, как последние алкаши, – Поттер выдохнул, делая перерыв, но закончить ему не дал Рон.

– Почему как последние алкаши, – едко проговорил он. – Мы свадьбу лучшей подруги обмываем вообще-то.

– Что вы там обмываете, Уизел? – донёсся голос откуда-то с другого конца комнаты. Гермиона подскочила, увидев появившейся в камине образ.

– Малфой, – выдохнула она. – Какого черта..?

Ей было интересно, какой обзор представляет Малфой ее маленький камин и видел ли он уже почти пустую бутылку. Вот неловко-то!

– Это я должен спросить тебя, Грейнджер, – Драко скривился. – Какого черта?!

Гермиона подошла поближе к камину, присев на корточки.

– Так какими судьбами, Малфой? – спросила она, проигнорировав предыдущий вопрос. Все равно она не могла дать на него внятного ответа.

Драко помолчал, выдержав театральную паузу. Потом кивнул куда-то за спину Гермионы, указывая, видимо, на Рона и Гарри.

– Пусть только эти уйдут куда-нибудь. Не выдержку больше пьяных бредней Уизела.

Девушка недовольно хмыкнула, но все же кивнула Гарри, и тот под ручку попытался оттащить в другую комнату разбушевавшегося Рона. Тот ругался и пинался, и Грейнджер было тяжело вообразить, в каком виде предстанет перед ней ее гостиная завтра утром.

– Так когда заскочишь забрать свою побрякушку? – Гермиона снова повернулась к камину.

– Я не заскочу. Его принесёшь мне ты. С собой. Отцу нужно будет совершить обряд расторжения.

– А нельзя сделать это как-то на расстоянии? – с сомнением поинтересовалась девушка. Тащиться снова в Малфой-мэнор, с которым она, как надеялась, распрощалась навсегда, не очень-то хотелось. К тому же она обещала Нарциссе, что больше туда не придёт.

– Грейнджер, ты правда так потупела после Магической войны, или просто притворяешься? Если я сказал оторвать свой зад от дивана и притащить ко мне, значит, так нужно!

При упоминании Магической войны Гермиона вздрогнула, но постаралась как можно скорее взять себя в руки.

– Не достанется тебе и миллиметра ее зада, – послышался голос Рона из соседней комнаты, и Гермиона не смогла сдержать смешка, за что получила осуждающий взгляд Малфоя.

– Хорошо, – в любом случае, что ещё она могла сделать? – Когда?

– Я тебе пришлю сову, как все будет готово. Откроем тебе камин. Нечего привлекать к себе внимания, ты и так уже постаралась.

Гермиона вздохнула. В этот раз Малфой был чертовски прав.

– Отлично. А пресса?

– Молчи и не давай никаких комментариев. Как только заметят, что кольца нет, должны отстать. А если нет – так пораскинь мозгами, которые у тебя, кажется, атрофировались за время работы в Министерстве, и придумай что-нибудь.

Гермиона вздохнула. Хотя бы так.

– Спасибо за дельный совет, ты как всегда на высоте, – с сарказмом проговорила девушка. – Форма одежды парадная?

– Желательно в парандже приходи, чтоб я твоего лица не видел, – хмыкнул Драко и отключился.

А Гермиона подошла к столу и налила в себе стакан остатки из бутылки. Надо было этому хмырю посоветовать глаза выколоть.

Когда она прошла в гостиную, на ее диване уже похрапывали в обнимку Гарри и Рон. Девушка пожалела, что у неё нет колдоаппарата.

========== XVII ==========

– Панси! Панси! – смешная девчушка с двумя косичками подскочила к ней, когда Панси раскладывала на столе выпечку. – Сегодня мы сможем сыграть в настоящее королевство!

Панси даже не посмотрела на неё. Все ее внимание было направлено на то, чтобы печенье на тарелке было выложено ровно. Ей было до лампочки, что это испекла не она, но гости Элоизы каждый раз восхищались стоящему в углу сада маленькому столику. Наверно, их всех просто умилял вид девочки с печеньем-типа-ею-приготовленным.

– И как же? – Паркинсон наконец обернулась к Дафне.

– Блейз сказал, что будет готов выполнить любую твою просьбу!

Панси возвела глаза к небу, вспоминая. Ах, точно, Блейз. Тот низенький мальчишка, с которым они играли в последний раз в прятки. Он был тем единственным, который смог найти в этом огромном особняке Панси. Она ещё тогда расплакалась, когда поняла, что ее убежище было не безупречным. Но отчего-то Блейз все равно ее похвалил и сказал, что ещё никому не удавалось прятаться от него так долго.

Панси не нужна была его похвала. Однако мальчик провёл с ней довольно много времени, успокаивая, пока она не перестала горько всхлипывать.

– Что, так и сказал? – не поняла Панси. На ее памяти, ещё никто добровольно не соглашался играть их с Дафной лакея.

Гринграсс довольно кивнула головой.

С тех пор Блейз играл с ними часто, однако выполнял только указания Панси, абсолютно игнорируя Дафну.

– А ты вырос, – хмыкнула девушка, закрывая альбом с колдографиями.

Они сидели в ее комнате. Панси рассматривала привезённые когда-то сюда альбомы, а Блейз корпел над эссе по зельеварению.

– А ты ни капли, – лениво отозвался Забини, отвлекаясь от работы. – Как ты вообще умудрилась притащить сюда весь этот хлам?

Панси пожала плечами.

– Ну, как-то умудрилась. И теперь весь этот «хлам», – слизеринка особенно выделила это слово. – Пришёлся очень кстати.

– Что опять пришло в твою маленькую головушку, Паркинсон?

– Собственно говоря, именно за этим я тебя и позвала, – она выдернула из рук парня пергамент с эссе. – А не для того, чтобы ты тут всякой ерундой занимался.

Блейз недовольно засопел, наблюдая за тем, как растекается по пергаменту клякса.

– Я бы на твоём месте тоже занялся учебой. Ты вообще что-то делаешь?

Панси кивнула головой.

– Конечно, у меня очень хорошие оценки.

– Это все из-за того, что ты староста и змея, – Блейз со злобной миной откинулся на стуле, на котором сидел. – Я за все время нашего с тобой спектакля ни разу не видел тебя за учебниками.

– Если я не провожу часами в библиотеке, это не значит, что я не учусь. Просто отношусь ко всему проще, – Панси пожала плечами. – Но давай не будет об этом. Нам нужно придумать легенду.

Забини усмехнулся.

– Панс, ты что-то путаешь. Я сказочником к тебе не нанимался.

– Нет уж, давай думать вместе. Я отправляла уже свои наброски редактору «Колдосплетника», но я заказала серию статей. Так что теперь, после общего рассказа, я буду давать интервью. И, хоть убей, я пока не могу ничего придумать на тему того, как мы… эээ… Влюбились друг в друга.

Блейз взял альбом, который некоторое время назад держала в руках Паркинсон, и открыл наугад.

На колдографии напротив его особняка стояли он, Панси, Дафна и Тео. Блейз расположился чуть поодаль, а девочки одновременно ставили рожки Нотту. Нотт заливисто хохотал, хватаясь за живот, а Забини почему-то недовольно смотрел в сторону.

– Допустим, – неторопливо начал парень, не отрывая взгляда от колдографии. – Мы дружили с детства. Ну, точнее, как дружили. Вынужденно общались между собой, пока взрослые были заняты светской жизнью и собой.

– Пока ты ничего нового не придумал, – буркнула Панси.

– Дай договорить, – проворчал Забини. – Мальчик и девочка. Девочка вся пошла в мать и была настолько эгоцентрична, что не замечала никого вокруг. И даже играя с другими детьми, она скорее играла сама с собой, больше не обращая ни на кого внимания.

Панси заулыбалась.

– Первым делом, мальчик думал, что девочка странная, – тем временем продолжал Блейз. – Он не понимал, как можно со всеми общаться и одновременно ото всех отгораживаться, будто никого вокруг не существует.

– Мальчик не умел общаться со сверстниками, но упорно пытался побороть эту неуклюжесть и эту стену, которая разделяла его с остальными, – добавила Панси, входя во вкус.

– Однако, глядя на эту девочку, мальчик понял, что не обязательно ломать себя, чтобы прогибаться подо всех остальных, – Забини усмехнулся, видя, как Паркинсон внимательно его слушает. – Нужно просто быть собой. И не заботиться о мнении тех, до кого тебе нет дела.

– И, восхищаясь этой странной девочкой, мальчик не заметил, как влюбился, – закончила за парня Панси.

Когда Блейз повернул голову, Паркинсон стояла совсем близко. Он мог чувствовать ее дыхание у себя на щеке. Она так же, как и он, склонилась над колдографией, разглядывая ее. Достаточно было лишь протянуть руку, чуть повернуть ее лицо и…

– Да тебе только дамские романчики писать, Забини, – Панси заливисто засмеялась, отстраняясь. – Но мне нравится. В этой истории однозначно что-то есть. И, знаешь, она даже идеально ложится на те наработки, которые ранее я отправляла в редакцию.

Блейз моргнул, и наваждение рассеялось. Панси выхватила чистый лист пергамента и стала что-то записывать.

– Так, что тут у нас? Детская влюблённость двух непонятых обществом личностей? Это станет хитом и с лихвой перекроет историю внезапной помолвки чистокровного и магглорожденной! Ну, что скажешь?

Блейз промолчал. Но Панси ответа и не требовалось. Она все о чем-то щебетала себе под нос, порхая из одной части комнаты в другую.

– Вот эта колдография идеально ляжет сюда, – бормотала она. – А вот эта – в финал!

Забини устало вздохнул.

– И с тех пор девочка ни капли не изменилась, – задумчиво проговорил он.

========== XVIII ==========

– Благодарю за чай, – худощавый мужчина в форменной мантии вдохнул аромат травяного напитка и сделал маленький глоток.

Люциус недовольно смотрел на работника Министерства. Его так и подмывало сказать, что на чай его сюда никто не ждал и что сам мистер Малфой с удовольствием бы подлил в него слабительного, дабы в следующий раз в их дом без приглашения всяким министерским прихвостням было соваться неповадно. Однако, жаль, сейчас Малфои были не в том положении.

– Всегда пожалуйста, – сквозь зубы проговорил Люциус, растягивая губы в оскале. – Что потребовалось в нашей скромной обители такому уважаемому человеку? Очередная проверка или..?

– Нет-нет, что вы! – мужчина покачал головой. – Ваша семья в данный момент чиста, несмотря на все ошибки, совершенные в прошлом. Так не будем же об этом. Я к вам пришёл по другому вопросу.

– По какому же?

– Давайте поговорим о помолвке вашего сына с Гермионой Грейнджер.

Люциус пристально осмотрел гостя. С какой стати министр социального обеспечения интересуется бредовой скандальной историей из желтой прессы?

– Тут не о чем говорить, – холодно ответил мистер Малфой. – Произошло недоразумение.

Министр хитренько улыбнулся, протягивая руку к тарелке с печеньем.

– А что вы скажете, если я предложу превратить это маленькое недоразумение в самое настоящее «разумение»?

Люциус удивленно моргнул, на секунду потеряв самообладание.

– Простите, что?

– Вы же наверняка собирались провести обряд расторжения для предотвращения этого… недоразумения? Так вот, я вам предлагаю этого не делать.

Некоторое время Люциус то открывал рот, то закрывал его, как рыба, не зная, что сказать на такое странное предложение. Наконец он, тщательно подбирая слова, промолвил:

– Это никак не возможно, уважаемый.

Мистер Малфой больше не знал, что и сказать. То, что высказал вслух министр социального обеспечения, казалось глупой шуткой. Люциус даже посмеялся бы, однако лицо мужчины напротив оставалось серьёзным.

Чиновник задумчиво прикусил нижнюю губу, что-то обдумывая.

– Я и не ожидал другого ответа, – он снова отхлебнул чаю. – Однако то, что я вам сейчас предложу, может показаться вам довольно заманчивым.

Люциус вздохнул.

– Что бы вы сейчас ни сказали, это меня заинтересовать не может.

– Мисс Грейнджер сейчас переживает тяжелый период, – не обращая внимания на реплику Малфоя, продолжил мужчина. – Вы должно быть слышали, что она так и не вернулась в Хогвартс. Самая умная ведьма своего поколения… и не доучилась совсем чуть-чуть.

– Полагаю, это ее решение, – осторожно сказал Люциус.

– Неверно полагаете, – покачал головой министр. – Так решила за неё война.

Малфой вздрогнул. Нет, конечно, этот министерский прихвостень не мог явиться сюда только из-за статейки во второсортном журнальчике.

– Дело в том, – продолжил мужчина. – Что в начале войны мисс Грейнджер решила обезопасить своих родителей, отправив их в Австралию и стерев им память о магии и… о себе. По пути в аэропорт их перехватили пособники Лорда, однако их личность им установить не удалось. Побывали в плену, немного их там морально потрепали, но, благо, выжили и теперь проходят курс реабилитации. Курс непростой, особенно учитывая их не совсем здоровое психическое состояние после Обливейта. Знаете, не так часто у вас из памяти стирают воспоминания о вашем единственном ребёнке. Нужны деньги. Грейнджер, как героиня войны, получает пособие, но этого недостаточно, и малышке приходится работать самой.

– Интересно, как же эта история не попала в прессу?

– Мы стараемся сделать все, чтобы героиня войны чувствовала себя комфортно.

– И вам нужен спонсор. В виде достопочтенной семьи Малфой, – заключил Люциус.

– Не за спасибо, конечно, – министр социального обеспечения заулыбался, довольный тем, как быстро соображает его собеседник.

– Понимаете, – осторожно добавил Люциус. – Семья Малфой всегда входила в список 28 священных…

– Но времена меняются. Готовы ли вы пожертвовать своим влиянием ради сохранения чистокровности фамилии? Подумайте хорошо, ведь вы уже один раз обожглись…

– Нет, – твёрдо сказал мистер Малфой.

– Вам не привыкать к бракам по расчету. А тут вы получите и высокие должности в новой структуре власти, и отчистите свою репутацию бывшего пожирателя… Министерство готово разморозить ваши счета в Гринготтсе.

Люциус закусил губу. Это его сейчас купить пытаются, или что?..

– А какой в этом толк Министерству?

– Поймите, мистер Малфой, – чиновник передал пустую кружку домовому эльфу. – Ох, какой чудесный чай! Так вот, поймите, мистер Малфой. Не все довольны исходом вашего процесса, думая, что наказание слишком мягкое…

– Моя жена рисковала своей жизнью…

– Да плевать общественность на это хотела. Все уже давно об этом забыли. К тому же, рисковала, простите, только ваша бесконечно уважаемая супруга, вы же, достопочтенный, втянули в это дело ещё и своего сына, – мужчина прокашлялся после долгой тирады. – Однако же, решать, конечно, вам.

Люциус сжал кулаки под столом. Ему сейчас предлагали предать традиции семьи, свою жену и своего сына… Но что будет со всем этим, если он откажется?

– Это шантаж, – процедил Малфой.

– Называйте это, как хотите, – не стал спорить мужчина. – Мне важен ваш ответ.

– Ответьте мне только на один вопрос, – Люциусу едва удавалось сохранять самообладание. – Зачем вам это все?

– Казна не бесконечна, – хмыкнул чиновник. – Но не можем же мы оставить нашу героиню без поддержки? Да и справедливо, если виновные понесут ответственность за свои деяния…

Чиновники не меняются. Не важно, кто у власти – одержимые идеологией крови фанатики или же магглолюбы.

– Дайте мне подумать, – одними губами вымолвил Люциус.

Министр социального обеспечения кивнул и, пожелав хорошего вечера и поблагодарив ещё раз за чай, довольный, аппарировал восвояси.

========== XIX ==========

Мальчик жался у входа, не решаясь войти.

Из гостиной слышался девчачий щебет и смех. В полуоткрытую дверь было видно, как Панси подначивала и дразнила Дафну. Дафна обиженно дула губы, на что в ответ Паркинсон только хохотала.

Блейз ещё раз посмотрел на букет маргариток у себя в руках. Некоторые лепестки немного помялись, но в целом, все это смотрелось очень мило и трогательно.

Глубоко вздохнув, Забини тихонько постучал. Дафна, увидев мальчика, тут же встрепенулась и помахала ему, предлагая войти.

Мальчик зашёл в комнату, держа цветы за спиной и не зная, что сказать.

– О, Блейз, – наконец обратила на него внимание Панси. – А что это у тебя?

Мальчик глупо уставился на букетик у себя в руках, будто бы сам увидел его впервые.

– Я… Просто…

Блейз совершенно не подготовил речь, надеясь, что в нужный момент слова сами придут в голову.

Однако чуда не произошло.

Заметив на кофейном столике пустую вазу, он просто показал на неё пальцем.

– Вот, – выдавил Забини. – Миссис Паркинсон попросила поставить туда цветы.

Панси с сомнением посмотрела на мальчика, но все же пожала плечами, мол, раз мама так сказала – пожалуйста.

– Только туда нужно налить воды, – подала голос Дафна. – Ваза пустая.

– Я сам, – вручив цветы ничего не подозревающей Панси, Блейз схватил вазу, надеясь поскорее ретироваться из комнаты.

Как неловко!

Блейз тогда ещё и не подозревал, что так смутится.

Направляясь по коридору в сторону ванной комнаты, мальчик остановился. Ему преградил путь высокий парень лет 17-18.

– Отстань от неё, – спокойно сказал Алойз, старший брат Панси.

Блейз неуверенно шагнул в сторону, стараясь обойти внезапно возникшую преграду.

– Не понимаю, о чем ты, – Забини растерялся, не зная, что сказать на такой выпад.

– Не притворяйся дурачком, – Алойз сложил руки на груди. Возвышаясь над Блейзом, он выглядел сурово. – Отстань от моей сестры. Прекрати это. Взрослые могут говорить, что угодно. Да, вы ещё совсем дети. Но лично мне не хочется, чтобы ваше общение продолжалось.

Забини не притворялся. Он правда не понимал, в чем суть проблемы.

– Но я тоже чистокровный, – попытался возразить мальчик. – Пусть мой род не такой влиятельный, но в чем проблема?

Алойз покачал головой.

– Да будь ты хоть магглом, – выплюнул он. – Этот факт не так важен, в сравнении с тем, что твоя мать – чёрная вдова.

– Моя мама… кто? – Блейз решительно не понимал этого человека. Рядом с Панси он был весёлым и беспечным. Помогал сестре подбирать наряды на приемы. Всегда улыбался.

Так почему он так странно разговаривал с Блейзом?

– Знаешь ли ты, сколько мужчин уже полегло из-за твоей матери? – Алойз не отступал. Кажется, он хотел довести этот разговор до конца.

– Мама не виновата, – Забини отказывался внимать его словам. Это было… странно. В глубине души мальчик понимал, что череда смертей мужей его мамы – не простая случайность. Но что имел в виду Алойз?

– Миссис Забини, может, и не виновата. Виновато проклятие.

– Но причём здесь моё общение с Панси? – Блейз уже начинал понимать, к чему ведёт старший брат подруги. Однако в нем все ещё теплилась надежда на то, что тот шутит. Просто шутит.

– Если проклятие – родовое, то оно передалось и тебе тоже, – отчеканил Алойз. – Я вижу, как ты таскаешь Панси цветочки, прикрываясь глупыми детскими оправданиями. Я знаю традиции, свойственные для чистокровных семей. И я не хочу, чтобы в будущем случилось то, чего мы все, – Алойз сделал акцент на этом «все», – так опасаемся.

Блейз опустил глаза. Пустая ваза стала вдруг неподъёмно тяжелой.

– Если тебе небезразлична Панси, – между тем продолжил Алойз. – Отстранись. Держись от неё подальше. Пока ей эта дружба тоже не стала дорога.

Блейз промолчал. Больше не проронил ни слова. Просто было нечего сказать.

Алойз выхватил у мальчика вазу из рук.

– Я отнесу на место, – сказал он и удалился, оставив Блейза наедине со своими мыслями.

– Брат исчез, когда мне было десять, – спокойно сказала Панси. – Наверно, испугался. Отец тогда вёл бизнес с опасными людьми и пытался втянуть в это Алойза. Они о чем-то постоянно спорили, и в один день Алойз просто ушёл.

Самопишущее перо остановилось. Пока Панси вспоминала, что планировала сказать дальше, журналист делал какие-то заметки у себя в записной книжке.

– Так ваша история и закончилась? – нетерпеливо проговорил Макфой.

– Нет, что вы, – Панси демонстративно положила свою руку Блейзу на колено, отчего тот невольно вздрогнул. – Так наша история только началась.

– Но, насколько мне известно, в школе вы были заинтересованы в мистере Малфое…

– Вам все верно известно, – Паркинсон ослепительно улыбнулась. – Наши родители рано договорились о нашей помолвке, пусть это и не оглашалось. Мы проводили много времени вместе. Однако, что уж сейчас и говорить, влекло меня всегда только к Блейзу…

Забини поперхнулся. Да, влекло так влекло. Паркинсон обладала редким талантом находить его в любой части замка и портить ему настроение.

Макфой с подозрением посмотрел на него, но парень тут же выдавил самую лучезарную из своих фирменных улыбок.

– Вы были очень рады грядущей помолвке…

– А кто был бы не рад помолвке с наследником одной из самых влиятельных аристократических семей Магической Британии?

Журналист одобрительно кивнул. А Блейз подивился способности Панси отвечать прессе.

– Ну, а вы, мистер Забини? – Макфой повернулся к парню. – Вас влекло к мисс Паркинсон?

Блейз задумался на мгновение.

– Наверно, не в том смысле, в котором вы подумали, мистер Макфой, – лениво протянул он. – Я был сторонним наблюдателем. Знаете, я же отстранился от Панси по просьбе ее родных. Я не хотел рушить ее жизнь. Сам принял это решение, понимаете?

Журналист кивнул, а парень тем временем продолжил:

– Мне не оставалось ничего, кроме как исподтишка наблюдать за ней. Я видел, как она радуется, грустит, меняется. Но никак не мог себе позволить вмешаться.

Панси с удивлением уставилась на Блейза и еле удержалась от того, чтобы не присвистнуть. В Забини скрывался недюжинный актёрский талант.

– Только я не очень понял, – встрепенулся Макфой. – Почему ваши родные были против того, чтобы вы общались?

– Мой род не очень влиятелен, в отличие от рода Паркинсон, – немного неуверенно сказал Забини. Конечно, он ни за что не расскажет о реальном разговоре с Алойзом. Этот секрет навеки останется только между ними. – Знаете, находясь в аристократических кругах, мало быть просто чистокровным.

– Понимаю, – кивнул Макфой. – Когда свадьба?

И тут снова вступила Панси.

– Дата ещё не назначена. Родители хотели бы, чтобы мы провели церемонию летом. Но я хочу сама поучаствовать в процессе подготовки, а пока идут экзамены, это невозможно.

Журналист улыбнулся. Ему явно нравилось, как отвечает девушка.

– У вас уже есть идеи?

– Конечно! – Панси достала заранее подготовленный блокнот (и неважно, что он содержал в основном идеи для ее с Малфоем свадьбы). – Специально для вас – эксклюзив!

Мужчина лет тридцати полуразвалился за своим рабочим местом, закинув ноги на стол, и читал журнал. Его отросшие волосы торчали в разные стороны, поэтому он то и дело старался пригладить их рукой. Это, разумеется, никак не помогало усмирить гнездо у него на голове.

На открытой им странице с колдографии улыбалась счастливая пара, радостно сообщавшая общественности о своей помолвке.

– Этот остолоп, – недовольно хмыкнул мужчина. – Я думал, он понял…

В дверь кабинета бесцеремонно, даже не удосужившись постучаться, быстрым шагом вошёл мужчина, раза в два старше сидевшего за столом. Но вошедший выглядел более внушительно и более… грозно.

– Стажёр, – он громко стукнул рукой по столу. – Где ты в это время должен быть?!

– Но, сэр, – неловко пробубнил сидящий за столом. – Я уже давно… не стажёр.

– Портер, будешь выделываться, отправлю снова перебирать бумажки. А это что ещё? – вошедший выхватил из рук так называемого Портера журнал. – Желтуху читаешь? И после этого ты называешь себя аврором?

– Сэр, я хочу быть эрудированным во всех областях…

– Портер!

– Вас понял, – мужчина вскочил со своего места и последовал за своим боссом.

На открытой странице журнала Панси с колдографии чмокнула удивленного Блейза в щёку.

========== XX ==========

– Малфой-мэнор! – громко крикнула Гермиона, развеяв летучий порох. Ее резко толкнуло вперёд, но сила привычки помогла удержаться на ногах. Живот чуть ощутимо скрутило, и, когда девушка открыла глаза, интерьер ее квартиры сменился другим.

Она осторожно оглянулась.

Просторная комната с винтовой лестницей у задней стены. Тут почти не было мебели: в центре располагались мягкая софа и кофейный столик, а по периметру – ряд книжных шкафов. Прислонившись к одному из них, стоял Драко Малфой собственной персоной и со скукой на лице наблюдал за тем, как отряхивалась от пыли Гермиона.

– Грейнджер, ты прямо, как часы, – лениво проговорил он, отстраняясь от книжного шкафа. – Я ещё надеялся насладиться несколькими минутами одиночества.

– Но чем раньше все закончится, тем лучше, верно? – возразила Гермиона, приглаживая растрепавшиеся волосы. Она надеялась, что не будет оставлять от себя чёрные следы на светлом паркете. Все же, перемещения при помощи каминной сети не самые… чистые.

Малфой неопределенно дернул головой, наблюдая за махинациями девушки.

– А где мистер Малфой?

– А тебе одного мало? – усмехнулся Драко. – Ох, какая ненасытная Грейнджер…

Гермиона вспыхнула, но ничего не ответила, разумно решив проигнорировать выпад в свою сторону.

Малфой жестом показал подниматься по винтовой лестнице и галантно пропустил девушку вперёд. Именно с этого момента Гермиона начала подозревать, что тут что-то неладно.

Сову она получила ещё вчера утром. Гермиона очень обрадовалась нахальной чёрной птице: даже несмотря на то, что она очень больно клюнула ее в руку, это было простительно, учитывая то, что записка приглашала Грейнджер явиться на следующий день в 8 вечера. У девушки как раз заканчивался срок отпуска за свой счёт, и дальше тянуть всю эту эпопею с кольцом и помолвкой не хотелось. Единственное, что раздражало Гермиону, так это то, что количество журналистов не сократилось ни на йоту и что никто из Малфоев так и не дал опровержение слухам.

Но сегодня – день икс. Сегодня должно все закончиться.

– Это быстро? – спросила Гермиона, которую очень нагнетало молчание. Несмотря на то, что Малфой внешне казался спокойным, как удав, он то и дело теребил что-то в руках (в ближнем рассмотрении это «что-то» оказалось кубиком Рубика), будто стараясь снять напряжение. – У меня был тяжёлый день.

– Что, опять завалились Поттер и Уизли с бутылкой огневиски?

Гермиона насупилась. Поймав ее раздражённый взгляд, Драко хохотнул, но все же ответил:

– Глазом не успеешь моргнуть. Кстати, почему не в парандже?

– А вдруг ты бы решил, что я пришла подорвать твой дом?

– Экстремизмом увлекаетесь, мисс Грейнджер? – Драко цокнул языком. – Между прочим, ислам – очень миролюбивая религия. Католицизм, как по мне, пожёстче будет.

– Религиоведом решил заделаться? – Гермиона хмыкнула.

– А что ещё делать в четырёх стенах? – он театрально развёл руками. Со стороны это жест показался забавным, и Гермиона даже улыбнулась бы, не будь он… Малфоем.

Наконец они подошли к высокой двери, и парень ее тихонько толкнул двумя руками.

Взгляду Гермионы предстала обширная столовая. Длинный стол был накрыт, и там их уже ждали Люциус и Нарцисса.

Девушка удивленно моргнула. Прежде чем войти внутрь, она шепнула Малфою:

– Это все обязательно для того, чтобы мистер Малфой расторг помолвку?

– Отец этого делать не будет, – кинул Драко, перешагивая порог. Гермионе ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

– Драко, ты бы предложил гостье снять мантию, – проговорил Люциус, осматривая Гермиону с головы до ног.

Тут же откуда-то возник домовик и, выхватив из рук девушки верхнюю одежду, исчез.

Гермиона не сильно ломала голову, выбирая, что надеть. Свободная белая рубашка, да укороченные чёрные брюки по ноге – так она ходила в основном на работу. Грейнджер выдохнула с облегчением, когда поняла, что никаких комментариев по поводу ее внешнего вида не последует.

Она присела за свободный стул (Драко уже к тому моменту занял своё место) и оказалась прямо напротив Люциуса.

Мужчина вздохнул, прежде чем начать:

– Что ж, полагаю, нам есть, о чем поговорить.

Гермиона осторожно кивнула, не зная, стоит ли вставлять какую-нибудь фразу. По её мнению, тут говорить было нечего: пусть снимает с неё это чертово кольцо, и дело с концом.

– Вы повели себя крайне неосторожно, надев на руку незнакомую вам вещь.

«Вот только не надо меня тут, пожалуйста, отчитывать», – взвыла про себя девушка, еле борясь со сдающими нервами. Как будто она уже мало мучилась.

Нарцисса тем временем молчала и смотрела куда-то в сторону, всячески игнорируя происходящее.

– Вы абсолютно правы, мистер Малфой, – Гермиона снова кивнула. – Однако, как мне известно, вы можете легко исправить это недоразумение.

– В семье Малфой издревле существовала традиция, – вдруг подала голос миссис Малфой. – Скрепление не должно быть нарушено. Поэтому его никогда не совершали до того момента, пока не назначена дата свадьбы.