Текст книги "Уж замуж невтерпёж (СИ)"

Автор книги: Лилит Эндрю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Нарцисса говорила, осуждая, Гермиона это чувствовала.

– Однако, времена меняются, – осторожно сказала девушка. – Это экстренный случай. Наверняка именно для такого и существует обряд расторжения…

– Я не буду этого делать, – Люциус пригубил вино из бокала. Хотя на самом деле он не отказался бы от чего-нибудь покрепче.

– Что? – Гермионе показалось, что она ослышалась. Однако это именно то, что она слышала от Малфоя, прежде чем войти.

Она выжидающе посмотрела на Драко, который что-то отчаянно пытался выковырнуть вилкой из своего салата. Поймав удивлённый взгляд Грейнджер, он одними губами шепнул:

– Слушай до конца.

– У вас, как оказалось, весьма влиятельные защитники, – между тем продолжил Люциус. – И у них, к сожалению, свои планы.

Гермиона моргнула. Она отчаянно не понимала, что происходит. А не понимать она, как известно, не любила.

– О чем вы говорите?

– Недавно меня посещал министр социального обеспечения, ваш старый знакомый. И вкратце поведал вашу историю.

Нет, это что-то невообразимое! Этого клопа (Гермиона даже не помнила, как его звали) девушка никогда не любила. Ей огромного труда стоило вытрясти из него более-менее приличное пособие. И сейчас ей заявляют, что этот жадный чиновник приходил к Малфою и все ему выболтал?

– И много вы знаете? – Гермиона сжала губы в тонкую линию.

– Достаточно, – кивнул мистер Малфой.

– Зачем?

– Мне тоже было интересно, – Люциус задумчиво покрутил нанизанный на вилку кальмар. – А потом он мне предложил женить моего сына на вас.

– Мистер Малфой, это несмешно, – Гермиона нервно сглотнула. Однако что-то ей подсказывало, что Люциус не относился к разряду шутников.

– А кто-то смеётся? – мужчина демонстративно осмотрел сидящих. – Хотя, знаете, мисс Грейнджер, я тоже сначала сказал так же. А потом мне и моей семье начали угрожать запоздалой расправой, если я не сохраню помолвку и не стану вашим… «спонсором».

– Вот же, – сквозь зубы выговорила девушка, сдерживая ругань. – Мистер Малфой, это просто смешно. Это глупый шантаж. Снимите это кольцо с меня, и всем будет счастье!

Мужчина покачал головой.

– Кроме того, мне многое пообещали. Чуть ли не безбедное существование моего рода до конца эпохи.

– Но ведь это значит…

Гермиона поймала на себе насмешливый взгляд Драко. Тот наблюдал за школьным врагом с интересом, даже перестал рыться в своём салате.

– Верно. Чистокровность рода… полетит в тартарары. Не говоря о том, что супруги настроены категорично против друг друга: это было бы чудом, не поубивай вы друг друга на пути к алтарю.

– И что вы тогда предлагаете? – осторожно поинтересовалась Гермиона.

– Все-то тебе интересно узнать, Грейнджер, – Драко улыбнулся, словно мартовский кот. – Положи себе лучше что-нибудь поесть и расслабься. Нам все равно потом остатки выбрасывать.

При такой фразе Гермиона обычно бы сказала что-то типа: «Дети в Африке голодают!», однако в этот раз схватила с первой подвернувшей тарелки куриную ножку.

– Уверен, вам будет несложно немного испытать свои актерские навыки и некоторое время поиграть во влюблённую пару.

– Вы издеваетесь? – Гермиона оторвалась от поедания курицы. К черту манеры, ее тут замуж против воли выдают! – Да ваш сын никогда не согласится…

– Уже согласился, – угрюмо протянул Драко. – Не бери на свой счёт, Грейнджер. То, что они предложили, действительно стоит пары месяцев мучений.

– Но я не соглашалась! – встрепенулась Гермиона. Она представила эту кучу журналистов, которые следовали за ней по пятам чуть ли не до туалетной комнаты, и ей стало нехорошо. Кроме того… играть влюблённую парочку – это тебе не носить колечко на пальчике!

– Можешь отрезать себе палец, – предложил Драко. – Только нет никакой гарантии, что в таком случае магия рассеется.

– Замечательно, – Гермиона поймала на себе хмурый взгляд Нарциссы и постаралась успокоиться. – И что вы предлагаете дальше?

– Ты исчезнешь, – Драко сложил руки на груди.

– Мы подстроим несчастный случай, – пояснил Люциус. – Я сниму чары, вы смените имя и, если захотите, внешность. И вы с вашими родителями отправьтесь восстанавливаться в другую страну. Я все оплачу. Подделаю счета, куда ушли эти деньги. Вы будете в безопасности. И можете даже не работать. Буду перечислять вам деньги, так что, где бы вы не находились, вы сможете заниматься, чем захотите.

– А не слишком ли это… щедро с вашей стороны? – хмыкнула девушка. В такое ей верилось мало. Происходящее все больше напоминало какой-то цирк.

– С сохранением этой помолвки я получу большее, чем имел до войны. Это подтвердил не только тот прохвост, который меня навещал, но и люди более влиятельные. Так что у меня будут средства, чтобы все обеспечить. Чтобы вы не сомневались в правдивости моих слов, мы все скрепим Непреложным Обетом.

– Мистер Малфой… Я, конечно, оценила ваше предложение… Но оно кажется мне диким. Какие влиятельные люди? Война кончилась, и я теперь простой клерк, работающий в Министерстве и получающий гроши.

– Полагаю, вы значите для Магической Британии намного больше, чем вы думаете, – грустно заключила Нарцисса. Из всех присутствующих здесь она была наиболее недовольна происходящим.

– Тут дорогие мне люди, – наконец вставила Гермиона. – Я не могу их покинуть.

– У них своя жизнь, Грейнджер, – Драко надоело это затянувшееся обсуждение. – Ты думаешь, ваши встречи за бутылкой алкоголя раз в два месяца можно назвать дружбой? Ты ещё не поняла, что уже сделала свой выбор, когда только надела это кольцо себе на палец?

Гермиона опустила голову. На самом деле, этот хорёк был в чем-то прав. Школа и война кончились, и с Гарри и Роном она проводила все меньше времени, а на новом месте работы так и не нашлось никого, кем бы Гермиона считала «дорогими».

Зато, если верить обещаниям Люциуса, ее родители будут с ней. Она может уехать в Штаты и там получить юридическое образование. Правда, неизвестно, сможет ли она использовать магию… Но ведь можно немного подделать документы и сделать ее какой-нибудь выпускницей Ильверморни?

Гермиона немного помолчала, принимая решение. Наверно, ее выбор и правда уже сделан.

– Что мне нужно делать? – выдавила она.

Гермионе показалось, или Драко как-то сочувственно на неё посмотрел?

========== XXI ==========

– Новости разносятся со скоростью света, – сказал Блейз, только зайдя в полупустой класс. Перерыв ещё не закончился, и пока не все ученики вернулись с обеда.

Панси кивнула.

Слизеринка упорно штудировала какой-то учебник, делая конспект.

Забини не поверил своим глазам.

– Паркинсон, мне это снится? – удивленно выдохнул он, подходя ближе и заглядывая за плечо «невесте». – Это что, учебник по трансфигурации?

Девушка снова кивнула, не отрываясь от своего занятия.

Тогда Блейз пододвинул поближе соседний стул и сел от Панси по другую сторону парты, оперевшись локтями о спинку.

Девушка наконец подняла взгляд.

– Блейз, лапочка, – прошипела она сквозь зубы. – Сколько ты ещё будешь называть меня по фамилии?

– Ох, прости, пирожочек, – парень возвёл глаза к потолку. – Это я с непривычки.

Было забавно наблюдать, как у Панси от раздражения дергается глаз.

– Я понимаю, крольчонок, – Паркинсон изобразила у себя на лице хищный оскал. – Видимо, ничего не поделаешь.

– Действительно, – хмыкнул Блейз. – Это правда необходимо?

– Необходимо что?

– Вечеринка в Хогсмиде?

– Конечно, – с готовностью ответила Панси. – Я же уже всех пригласила! Волноваться абсолютно не о чем, ведь будут только свои.

«Свои» в понимании Панси – это весь змеиный факультет и часть Когтеврана.

– Допустим, – Блейз пододвинулся ближе. – Но зачем? Тебе было мало «Колдосплетника»?

– «Колдосплетник» – это желтуха и пиар. Нам нужно, чтобы в нас верили!

– И для этого обязательно устраивать попойку?

– Так люди знакомятся и больше доверяют друг другу.

– Как будто у них есть выбор, – Блейз нахмурился. К алкоголю он относился с подозрением.

– Тебе точно понравится, – девушка улыбнулась. – Будет большой торт с клубникой. Все вокруг должны увидеть, как мы счастливы вместе.

Забини абсолютно точно не нравилась привычка Панси жить на широкую ногу.

– Панси, это показуха, – Блейз вздохнул. Если эта девушка что-то вобьет себе в голову, то она ни за что не остановится.

– Пирожочек, – Панси на локтях опёрлась о парту и пододвинулась ближе к парню. Блейз невольно задержал дыхание. – Все, что делается – это показуха, и тебе придётся с этим смириться, раз уж ты подписался.

А ещё на счёт Гвендолин Забини поступила кругленькая сумма, и ей звонил один из самых успешных адвокатов Магической Британии.

Блейз знал, на что соглашается. Однако он и не подозревал, как будет сам вести себя в такой ситуации.

Где-то в глубине душе ему хотелось, чтобы все было по-настоящему, но, разумеется, он никак не мог себе этого позволить.

Следует отдать Паркинсон должное, она ни разу не заикнулась о деньгах. Только капризничала, сама кидалась деньгами направо и налево, но ему, Блейзу, не ставила ничего в упрёк.

«И даже играя с другими детьми, она скорее играла сама с собой, больше не обращая ни на кого внимания…»

Парень качнул головой, прогоняя наваждение из прошлого.

– Панс, – Забини наблюдал, как аудитория наполнялась людьми. Значит, совсем скоро нужно будет идти на своё место. – Если все поверят, что мы будем делать? Как мы сможем это все разорвать?

Паркинсон удивленно посмотрела парня.

– Блейз, ну ты романтик, – она улыбнулась. – Не ожидала от тебя такого. Ну, поверят, и пускай. Поженимся, поживём вместе немного, пока один не убьёт другого…

Что-то неприятно щёлкнуло в мозгу, и парень вскочил со стула. Рядом с Панси лежала стопка приглашений, ещё не достигших своего адресата. Блейз схватит все, что там было.

– Я раздам, – быстро бросил он Панси и пулей покинул кабинет.

– Но, Блейз, – крикнула ему вслед девушка. – Занятия сейчас начнутся…

Но он ее уже не слышал. Просто бежал, куда глаза глядят.

«…пока один не убьёт другого…»

Очень проницательно с твоей стороны, Паркинсон.

Это звучало в пророчестве матери, когда та зашла в старый шатёр к столетней гадалке. Та сказала: «Ты будешь жить счастливо в браке, пока один не убьёт другого». Тогда это казалось сущим бредом, но потом оказалось, что нет…

Конечно, Блейза тогда и в проекте не было. Но миссис Забини как-то рассказывала.

О сущности проклятия Гвендолин не было ничего известно. Абсолютно непонятно, личное оно или родовое, передающееся по наследству.

Никто не может сказать, лежит ли такое же проклятие на Блейзе.

Однако Забини… боялся. Боялся череды смертей и похорон, бесконечного траура и разбирательств насчёт наследства.

А ещё он боялся за вечно беспечную Панси, которая, несмотря на всю свою расчетливость, которая была так свойственна выходцам из Слизерина, абсолютно не думает о завтрашнем дне.

– Дура, Паркинсон, – Блейз прислонился к стене, переводя дыхание.

Для неё ведь это все было игрой. Чтобы потешить собственное самолюбие и утереть нос Малфою. Она и не подозревала, чего эта игра могла ей стоить.

А Блейз боялся рассказать.

========== XXII ==========

Если бы Гермионе кто-то рассказал о том, во что превратится ее жизнь после Хогвартса, она косо бы посмотрела на этого человека и покрутила пальцем у виска.

Если бы другой добавил, что в это все безобразие каким-то образом ещё вмешается чета Малфоев, девушка бы истерично рассмеялась.

Однако судьба – злодейка, и все то, что сначала может тебе показаться сущим бредом, обычно происходит. Поэтому и говорят никогда не зарекаться.

Когда Драко Малфой заявился к ней на порог с букетом белых цветов, Гермиона опешила и тут же бы закрыла дверь, если бы предусмотрительный гад не подставил бы ногу.

Под ослепляющие вспышки колдоаппаратов девушке вручили цветы и, поставив в красивую позу, заставили улыбаться.

– Мистер Малфой, значит, это не слухи?

– Скажите нам пару слов о том, как так получилось!

– Ради этого ли союза была расторгнута помолвка с мисс Паркинсон?

«Нет, не слухи. Спонсор данной помолвки – Министерство Магии. Нет, Паркинсон просто последняя заноза в заднице», – про себя отвечала Грейнджер, осматривая всю эту толпу.

– Какого черта ты их всех к моему дому притащил? – шепнула Гермиона на ухо Драко.

– Они хотели подтверждения, – голос парня звучал на удивление угрюмо, несмотря на мастерски изображённую радость на лице.

– Они теперь мне не дадут покоя.

Гермиона разочарованно вздохнула, понимая, что спокойная жизнь кончилась. Она затащила Малфоя под локоть в квартиру (напоследок состроив мину какому мужику с блестящей лысиной) и закрыла дверь перед носом журналистов.

– Да, – Драко осмотрелся. – Жильё у тебя явно не люкс-класса. В Министерстве не нашли ничего получше?

– Это социальное жильё, Малфой, – девушка ответила уже из ванной. – Представь себе, люди и здесь живут.

Она налила воды в вазу и поставила туда цветы.

– Тогда неудивительно, что ты так легко клюнула на Уизли. Его нора в сравнении с этим – просто замок какой-то.

– Малфой, если ты думаешь, что я всю свою сознательную жизнь ютилась по углам в домах для нуждающихся, то ты сильно ошибаешься. Мои родители владели стоматологической клиникой в Лондоне, и жили мы отнюдь не бедно.

Повисла неловкая пауза.

Драко внимательно рассматривал свои ботинки.

– Ты поступила не очень предусмотрительно, – наконец сказал он.

– Я тогда не думала о том, что будет. Было неизвестно, проснёшься ли на следующий день. Мне просто хотелось отправить родителей куда подальше, чтобы они были в безопасности. Можешь разуться и войти. Или ты просто так на порог заявился, приведя с собой толпу журналистов?

Гермиона прошла на кухню, чтобы вскипятить чай. В силу того, что в последние несколько дней ей вынужденно пришлось просидеть дома, холодильник был не такой пустой, как обычно.

– Если хочешь есть, у меня ещё остались тушеные овощи с сыром, – девушка выудила маленькую кастрюльку и поставила ее на стол.

Драко сел на одинокую табуретку, которая, кажется, была единственным местом, где можно было присесть на кухне.

– Грейнджер, не обязательно играть роль примерной невесты, когда мы наедине. У меня есть как минимум две причины, почему я не буду есть твою стряпню. Во-первых, я не хочу отравиться. Во-вторых, я не люблю тушеные овощи.

– Значит, будешь пить один кипяток, – Гермиона убрала кастрюльку обратно в холодильник. – Я тут поняла, что у меня нет чая. Только растворимый кофе.

Малфой цокнул языком.

– Да, хозяйка из тебя так себе, – он оперся локтями о стол. – Я думал, отсутсвие прислуги как-то мотивирует. Теперь понятно, почему от тебя Уизел сбежал.

Гермиона насупилась. Малфой попал в точку.

– Так растворимый кофе или кипяток? – с нажимом проговорила она.

– Гони свой кофе, – вздохнул Малфой. – Хоть попробую, что это за дрянь.

Действительно дрянь. Особенно растворимый. Однако Гермиона не стала об этом говорить.

– А вообще, системы безопасности у тебя тут никакой, – вдруг сказал Драко, сделав глоток из чашки и поморщившись. – Готовься к тому, что к тебе полезут через окна.

– Интересно, и по чьей же это вине? Надеюсь, ты себе сильно обжег язык.

– Нет, – покачал головой парень. – Горячее я люблю. Горько просто.

Гермиона отвернулась, больше ничего не сказав, чтобы налить и себе чашку.

– Ты в школе усложнял нам жизнь. И теперь вот снова, – буркнула она, стоя спиной.

– Поправочка. Сейчас только тебе. И вообще, чтоб ты знала, Грейнджер, это взаимно. Я мог бы сейчас наслаждаться жизнью холостяка…

– Рано тебе ещё, – Гермиона хмыкнула. – Да и где? В четырёх стенах?

– И почему только пришло так мало журналистов? – Малфой снял волшебную палочку со специального крепления на предплечье и заклинанием отбуксировал свою грязную чашку в мойку. – Я бы вручил тебе розы и запустил в самую гущу. Пусть бы там тебя растерзали.

– Планируешь уже мой несчастный случай? Зря, Малфой. Мы ещё друг другу жизнь попортим.

Вот она, привычная атмосфера. А то девушка уже решила, что мир окончательно сошёл с ума.

– Кстати насчёт количества журналистов. Мало? Серьёзно? – Грейнджер приподняла бровь.

– Серьезнее некуда, – он кивнул. – Добрая половина отправилась штурмовать Хогсмид.

– Это зачем ещё?

– Паркинсон и Забини решили устроить маленькую вечеринку, чтобы отметить помолвку.

Гермиона ухмыльнулась.

– Вы что, пытаетесь друг друга переплюнуть? Я про тебя и Паркинсон.

– Мне на неё до лампочки, – Малфой схватил печенье из стеклянной плошечки. – А она, кажется, никак успокоиться не может. Я думал, этот ее характер с возрастом станет спокойнее.

– Вы, конечно, молодцы, – девушка отодвинула плошку с печеньем от Драко. – Хотя мне казалось, что она и вправду что-то к тебе испытывала. А обиженная девушка страшна.

– Паркинсон страшна в любом своём состоянии, – Малфой кивнул. – И мне тоже было неуютно, когда родители ни с того, ни с сего пришли к такому решению. Ну, понимаешь, мне даже было стыдно ей в глаза смотреть одно время. Наверно от того, что я, в отличие от Панс, испытал облегчение.

– Сериальчик со стандартным сюжетом.

– С какой стати я вообще с тобой свою личную жизнь обсуждаю?

Гермиона, улыбнувшись, пожала плечами.

– С такой, что это детский сад, а не личная жизнь.

Драко кивнул.

– Возможно, но, поверь мне, на нормальную в твоём понимании личную жизнь у меня времени не особо хватало. Ну, знаешь, в Хогвартсе парочке девчонок под юбки залез. Но это все!

– У меня сейчас завянут уши, – Гермиона закатила глаза. – Избавь меня от таких подробностей. Даже знать не хочу, кто это был.

– Да я уже и сам не помню, – осторожно добавил Малфой, ожидая очередного взрыва.

Однако его не последовало.

– Я бы на месте твоих родителей расторгла любую помолвку уже только по той причине, что ты ни капли не созрел для семейной жизни. Ну вот серьёзно. Паркинсон ещё не знает, как ей повезло.

Драко кивнул ещё раз.

– На самом деле, именно так.

Гермиона закатила глаза и, снова отвернувшись, принялась шуршать чем-то на кухне, а он пока решил посмотреть другие комнаты.

Минимум мебели. Над кроватью в спальне – одинокая картина с цветами. Она красивая, но явно повешена сюда чисто для того, чтобы заполнить пустое пространство. Она абсолютно не подходила по стилю к другим предметам мебели.

Драко поставил на окна несколько защитных заклинаний, на всякий пожарный. Было бы неплохо ещё сделать вокруг дома железные ворота (хотя не факт, что они спасли бы), но остальные жильцы этого захолустья явно будут против.

– Грейнджер, – крикнул он, уставившись в окно. – А я ведь пришёл сюда не только для того, чтобы попробовать растворимый кофе.

Послышались шаги за спиной. Гермиона пришла с кухни, позабыв абсолютно снять смешной фартук в цветочек.

– Я предполагаю.

– И даже журналисты просто под руку подвернулись.

– Допустим.

Малфой сделал глубокий вдох.

– Насчёт кольца. Пришёл убедиться.

Девушка удивленно моргнула.

– Оно же изготавливалось специально для Панс. Мать немного опасается, что может случиться с тобой при длительном ношении.

– Спасибо за заботу, конечно, – она сложила руки на груди. – Однако даже если со мной что-нибудь и сотворится, твой отец с меня его все равно не снимет, не так ли?

Драко медленно кивнул головой.

– Тогда, я не желаю знать о каких-то последствиях. Все равно избежать их будет невозможно, а я хочу пожить спокойно. Пускай даже и с шатающимися под моими окнами журналистами.

Малфой оглядел ее с ног до головы.

Грейнджер абсолютно не изменилась внешне со времён Хогвартса. Единственное отличие, это, наверно, то, что она стала подбирать волосы. Даже сейчас, дома, она собрала их в тугой пучок на голове. Возможно, привычка из-за работы в Министерстве.

Но ей шло. Лучше вороньего гнезда на голове.

– И ещё одна вещь, – Малфой протянул Гермионе какую-то бумажку с адресом. Девушка осторожно взяла ее в руки, вчитываясь в незнакомые координаты. – Будь там завтра к 17:00.

– Что это?

– Адрес студии колдосъемки. Прорепетируй сегодня перел зеркалом удачные позы.

– Идёшь по стопам Паркинсон?

– О, нет, – Драко улыбнулся. – Там сервис получше.

========== XXIII ==========

Она была прекрасна.

Полупрозрачная ткань платья развивалась от каждого ее движения, а сверху она накинула парадную мантию, которая на свету отливала бирюзой.

Она порхала с места на место, стараясь угодить всем, с каждым пошутить и следила за тем, что хватило еды.

Говорят, что вечно можно наблюдать за огнём и текущей водой. Блейзу нравилось наблюдать за Паркинсон. Нравилось не так, что хотелось открыть рот и пускать слюни. Но просто вид этой девушки почему-то успокаивал.

И сейчас он чувствовал бы себя замечательно, если бы не закинутая на него рука вдробода пьяного Нотта.

Блейз раздраженно скинул ее с себя, на что однокурсник пробубнил что-то невнятное. Тут же подбежала Панси и, взяв Теодора под локоток, отвела его в компанию таких же уже веселеньких. Те уже развлекали себя сами.

Когда девушка снова подошла к Блейзу, выглядела она уставшей.

– А я тебе говорил, что это перебор, – хмыкнул парень. Панси пожала плечами.

– Нормально. У меня есть опыт в организации всего этого беспредела.

Забини недовольно зыркнул в сторону представителей прессы, которые тут же развалились на мягком диванчике и лакали коктейли за счёт хозяйки праздника.

– Какая у тебя стратегия? Напоить всех, а потом сказать, что так и было?

– Им алкоголь в глотки никто не заливал.

– Макгонагалл будет в ярости, когда увидит вернувшихся из Хогсмида учеников, которые еле стоят на ногах. Тебя поста старосты лишат.

– Давно пора, – сказала Панси безразлично. – Пускай баллы со Слизерина снимают. Сейчас уже всем все равно.

Блейз вздохнул. Панси потратила на все огромные деньги. В силу своего совершеннолетия она, конечно, могла распоряжаться собственным счетом, но это…

– Я помогу с тортом, пошли, – он потянул Панси в сторону подсобки. – А то уронишь ещё.

– Бытовыми заклинаниями я владею в совершенстве, – буркнула Паркинсон, одергивая мантию.

И дураку было ясно, что этот торт уже никому не нужен. Зато журналисты вроде как насторожились и похвастались за свои колдоаппараты.

Панси постаралась бесшумно прошмыгнуть в служебное помещение с холодильниками, а Блейз тут же юркнул туда за ней.

– Паркинсон, мне страшно представить, как будет выглядеть твой свадебный торт.

– А ты не представляй. Я тебя все равно на свою свадьбу не приглашу.

Четырёхъярусный, просто огромный, шоколадный торт со свежей клубникой. На верхнем ярусе было что-то написано, но Блейз не мог различить, что.

Они одновременно произнесли заклинание, поднимая эту громадину в воздух, и осторожно стали буксировать ее в сторону главного зала, где погасили свет. Одни лишь огоньки Люмоса освещали помещение.

Панси прочистила горло.

– Дамы и господа, – начала она громко. Голос у Панси был почти командирский. – В качестве благодарности за то, что вы сегодня посетили это скромное мероприятие, посвящённое одному из самых счастливых событий в нашей жизни, мы хотели бы преподнести вам этот чудесный торт!

Они аккуратно опустили его на пол.

Послышались редкие хлопки, кое-где мелькнули вспышки колдоаппаратов.

Панси тихо осматривала публику, силясь понять, что не так и чего же они все ещё ждут.

Одна из журналисток громко кашлянула, привлекая к себе внимание, и неровной походкой вышла вперёд.

– Мисс Паркинсон, а правда ли, что эта помолвка заключена исключительно по расчёту и с целью насолить вашему бывшему жениху – Драко Малфою?

Было неясно, пьяна ли она, однако другие журналисты никак ее реплику не поддержали, и это более-менее успокоила Блейза.

Но Панси встала, как вкопанная, и не проронила ни слова, в упор уставившись на журналистку, вопрос которой, на самом деле, был не так уж и дерзк. Блейз подозревал, что Панси выбирала «правильных» журналистов, и просто не ожидала, что может произойти что-то из ряда вон выходящее.

К женщине тут же подскочил веселенький Нотт, смеясь во весь голос. Из-за тишины, установившейся в зале из-за слов журналисты, он звучал довольно громко.

– Вы задали весьма странный вопрос, – хмыкнул Теодор и погрозил пальцем. – Вы должны знать, что все, что делает Паркинсон – сплошной расчёт! Да и видели ли вы унылую рожу Забини? Таких ещё поискать надо. Она заволокла его сюда под Империусом, не иначе!

Над россказнями пьяного можно было бы посмеяться. Однако когда весь зал наполнен такими вот, еле держащимися на ногах, информация воспринимается несколько в другом свете.

Не дожидаясь ничьей реакции, Блейз схватил Панси за руку и, притянув к себе, коснулся своими губами её.

Последнее, что мелькнула в болезненном из-за постоянных сторонних размышлений сознании, – испуганные глаза девушки, потратившей столько сил на то, чтобы все прошло гладко, что их совсем не осталось на что-то незапланированное (хотя, казалось бы, это Паркинсон!).

Блейз не ожидал никакого сопротивления. Его и не последовало. Девушка просто обмякла в его руках.

А Блейз не мог остановиться. Провёл языком на нижней губе, потом – по зубам и проник им глубже.

Наверно, если бы он просто чмокнул ее, этого было бы достаточно. Однако не хотелось заносить этот случай в длинный список упущенных возможностей.

Паркинсон не будет злиться за некоторые вольности. Она девушка понимающая – особенно, если учесть, что ей от такого маленького неудобства будет только лучше.

Блейз чуть отстранился и, притянув Панси ближе, поцеловал ее в макушку.

Судя по довольным лицам журналистов, это маленькое шоу им пришлось по душе. Чуть ошалелый Нотт лишь хлопал глазами.

– А я что говорил? – наконец пролепетал он удивленно. – Ему просто ласки не хватало!

Однако его уже никто не слушал. Один за другим люди потянулись к торту – заедать привкус горького алкоголя.

Панси, едва улыбнувшись, но ничего не сказав при этом, как-то незаметно растворилась в толпе. Блейз все ещё видел, как из стороны в сторону развивалась невесомая юбка ее платья, и мог наблюдать за этим вечно. Но надо было немного охладить пыл, пока он не стал искать любой предлог для того, чтобы повторить.

Забини вышел на улицу. Холодный зимний воздух тут же пробрался под мантию, заставляя укутаться в одежду сильнее.

Если бы у него были сигареты, он бы закурил. Можно было сколько угодно посмеиваться над заядлыми курильщиками, который каждые два часа бегут с трясущимися руками в курилку, но всегда можно попасть в такую ситуацию, когда и самому так хочется.

И вот такое произошло и с Блейзом.

– Блейз Забини?

К нему подошёл и встал рядом мужчина.

Блейз краем глаза осмотрел его. Подозрительный тип.

– А вы кто?

Мужчина усмехнулся.

– Вы меня не знаете.

– А вы меня почему-то знаете, – не отставал Блейз. – Вы один из журналистов?

– Алистер Портер. Сотрудник Аврората. Работаю под руководством одного из самых страшных людей в Магической Британии.

Незнакомец был не шибко похож на аврора, но удостоверения Блейз просить не стал.

– И что уважаемому сотруднику Аврората потребовалось от моей скромной персоны?

Блейз чувствовал, что дело не чисто. Его пробил озноб, но не от холода.

– Меня заинтересовало дело вашей матери. А также то, каким образом вы, мистер Забини, пытаетесь его прикрыть.

========== XXIV ==========

– Грейнджер, ты бревно! – кричал Драко через ширму, надевая чистую рубашку.

Гермиона задумчиво рассматривала воздушное белое полупрозрачное платье, которое ей сказали примерить. Для такой одежды она сегодня надела явно неподходящий комплект нижнего белья. А Гермиона не владела заклинаниями, связанными с изменением цвета одежды, во время учебы ее интересовала несколько другая сфера деятельности.

– Мерлин, Малфой! Заткнись уже наконец! – взвыла девушка, опускаясь на табуретку. – А ещё лучше, позови кого-нибудь. У меня тут проблема!

– Что, жирная слишком?

Гермиона со всей дури стукнула по ширме, заставив ее пошатнуться. Этот невыносимый кретин за последний час истрепал ей уже все нервы своими странными высказываниями. Не сдерживались они особо и на съёмочной площадке: фотограф был в шоке, услышав, как жених орет на свою невесту, что она неповоротливая корова. Гермиона в долгу не оставалась, и, когда они принимали одну из поз, которая включала в себя сидение Драко с пафосным видом на диване, штаны Малфоя пошли по швам в самом интересном месте. Трижды.

– Просто. Позови. Кого-нибудь.

Спустя пару секунд к Гермионе подскочила миниатюрная девушка из съёмочной группы. На ее бейджике было написано: «Эмма. Работа с костюмами». Это милое существо невинно похлопало глазками и поинтересовалось:

– Какие-то проблемы, мисс?

Гермиона постаралась выдавить самую дружелюбную из своих улыбок.

– Да. Простите, я не могу одеть это платье, у меня лиф неподходящего цвета.

– Чтобы надеть это платье, лиф придётся снять, – улыбнулась Эмма ей в ответ. – Следующая наша тема – «Единение с природой», и мы подобрали это лёгкое платье специально для вас.

Гермиона посмотрела на платье. Потом на костюмера. Потом снова на платье.

Модели, конечно, могли сниматься и голыми. Но на то они и модели. Гермиона так делать не собиралась.

– Я отказываюсь это надевать, – покачала головой она. – Если возможно, я бы хотела попросить другой наряд.

– Надевай то, что дают, – сказал из-за ширмы Драко, прослушавший, видимо, остальную часть диалога. – Все уже оплачено.

Гермиона тихо чертыхнулась, а Эмма снова невинно улыбнулась.

– Ничего, перед свадьбой между женихом и невестой часто возникают разногласия, – сказала она. – Наденьте это платье. Ему будет приятно.

«Этот слизеринский хорёк», – подумала Грейнджер, натягивая на себя полупрозрачную ткань. Если не приглядываться, было нормально. Наверное.

Из раздевалки она вышла со сложенными на груди руками. Лёгкое платье покачивалось от любого сквозняка, а Гермиона чувствовала себя очень неуютно. Даже несмотря на то, что Драко на неё даже не взглянул.

– Мисс, расслабьтесь, пожалуйста! – кричал фотограф, пытающийся заставить девушку убрать сложённые на груди руки. Гермиона делала все возможное, но получалось, откровенно говоря, фигово. Малфой недовольно сопел под ухом.

Набежала какая-то толпа людей, которые подпудривали и подкрашивали девушку. Один даже попытался подбодрить ее. У него, разумеется, ничего не получилось, и тогда им дали перерыв. Гермиона пошла в комнату отдыха.

– Господи, Грейнджер, – хмыкнул подошедший к ней Драко. – Ну должно же в тебе быть хоть что-то женственное. Я думал, все девушки любят позировать.

Гермиона сидела, насупившись. Все происходящее ей уже так осточертело, что появилось желание все бросить и уйти, а, вернувшись домой, отрезать палец, как и советовал раньше Малфой.

– Я бы посмотрела, как ты себя повёл, сними с тебя трусы и вручи одни белые полупрозрачные шаровары.

– Отлично бы себя повёл, – хмыкнул парень. – Все дышит, красота какая.