Текст книги "Завязать след. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Лилиана Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

20

ВИНСЕНТ

Я не верю, что Ривер говорил с ней о даче показаний.

И я тоже не доверяю Лэндону в этом.

Такое чувство, что мне нужно с ней поговорить. Мне нужно посмотреть, как она это воспримет, когда ей скажут, что она должна сделать.

То, через что она прошла, ужасно, и я думаю, последнее, чего она хочет, – это снова пережить этот кошмар.

Сейчас не мое время быть здесь. Моя смена в качестве ее охранника завтра, но я просто не могу так долго ждать, чтобы увидеть ее.

Не после всего, что произошло.

Когда она открывает дверь и я вижу ее хрупкую фигурку, мне требуются все силы, чтобы не вернуться в тюрьму и не прострелить Бриггсу его гребаную бошку.

Но вместо этого я просто вдыхаю ее.

Когда я с ней, мир не так ужасен.

– Привет, – приветствует она, глядя на меня широко раскрытыми глазами. – Входи. – Она отходит, и я переступаю порог, встречая смущенный взгляд Лэндона. Я киваю ему, затем снова обращаю свое внимание на Скайлар.

– Хочешь кофе? – вежливо спрашивает она меня.

Я чувствую исходящие от нее влечение и возбуждение. Но я также чувствую легчайшую долю страха.

Она все еще не уверена во мне, и я сомневаюсь, что мое признание в больнице помогло моему делу.

– Когда она ела в последний раз? – Я рычу на Лэндона, который недоверчиво смотрит на меня.

– Только что, – огрызается он, приподнимая бровь. – Хочешь подробный список продуктов?

Скайлар прочищает горло, и я поворачиваюсь к ней лицом, легкий запах страха теперь сменился раздражением. – Я вполне способна позаботиться о себе, – выплевывает она, скрещивая руки.

Я наклоняю голову. – Это правда? – Бормочу я. – Потому что, по-моему, ты едва держишься на ногах.

– Винсент, она только что выписалась из больницы. Конечно, она будет немного слабовата, – рычит Лэндон, но я сосредотачиваю свое внимание на Скайлар, которая начинает дрожать, как только я заканчиваю предложение.

– Не перенапрягайся, – говорю я тихим голосом.

Скайлар расширяет глаза и усмехается, в ее голосе слышится огонь. – Я не перенапрягаюсь, – яростно говорит она. – Я не какая-нибудь девица в беде. Мне не нужен телохранитель.

Мои губы кривятся. – Ты всегда такая, когда кто-то настаивает на заботе о тебе?

– Да, – выпаливает Лэндон из-за моей спины, и Скайлар закусывает губу и сокрушенно вздыхает.

– Хорошо, но когда ты входишь сюда вот так, чертовски напряженный, это выбивает из колеи, – мягко говорит она. – И мне от этого неуютно.

Моя полуулыбка тут же исчезает.

Я напряженный, и действительно заставляю людей чувствовать себя некомфортно.

У меня ни с кем не было нормального разговора уже много лет.

Если она терпеть не может Ривера, но думает, что я перегибаю палку, тогда, возможно, мне нужно взять себя в руки.

Особенно если я хочу, чтобы она ответила взаимностью на любое из чувств, которые я к ней испытываю.

Итак, я киваю и отступаю от нее на полшага. – Мои извинения, – ворчу я.

Я слышу, как Лэндон издает сдавленный звук.

Я бесконечно благодарен, что Ривера здесь нет, чтобы услышать мои извинения.

Но Скайлар просто кивает и кривит губы. – У меня такое чувство, что ты не часто это делаешь, – возражает она, забавляясь.

Я издаю смешок, в то время как Лэндон хихикает. Я провожу рукой по волосам, борясь с желанием заключить ее в свои объятия.

Я хочу завернуть ее в одеяла для гнездования и держать в гнезде, которое мы соорудили для нее.

Я не хочу, чтобы она и пальцем пошевелила, и я хочу швырнуть Лэндона в стену за то, что он вообще позволил ей встать с постели.

Возможно, у меня тоже есть некоторые проблемы с контролем.

Но за последний месяц внутри меня что-то щелкнуло. Она – единственное, о чем я думаю, когда раньше это была просто работа.

Даже эти случаи уступают Скайлар.

Омеге.

Должно быть, именно это чувствовали Лэндон и Ривер.

Я понимаю, что смотрю на нее, и она наклоняет голову. – Эй, ты в порядке? – тихо спрашивает она меня, в ее глазах вспыхивает беспокойство.

Я усмехаюсь и засовываю руки в карманы. Последний человек, о котором ей нужно беспокоиться, – это я.

Эта самоотверженная, смешная девушка.

Я полностью игнорирую ее вопрос. – Они говорили с тобой о твоем заявлении? – Спрашиваю я, уже страшась ответа.

Она прикусывает пухлую губу, тяжело вздыхает и направляется к дивану, садясь с противоположной стороны от Лэндона. Я неловко стою там, неуверенная, стоит ли мне присоединиться к ней. – Да, – ворчит она, и воздух наполняется запахом ее печали. – Я не… Я не уверена, что готова.

Лэндон бросает на меня сочувственный взгляд.

Итак, еще раз, я собираюсь быть плохим парнем.

Ее заявление важно, чтобы помочь найти других Омег, особенно ее лучшую подругу. В идеальном мире она бы этого не сделала. Я бы не настаивал, чтобы она делилась своей травмой с кем бы то ни было.

– Можно мне присесть? – Я указываю на кресло слева от ее дивана.

Она кивает, ее глаза широко раскрыты. – Конечно, – говорит она, заламывая руки.

Я даже отсюда чувствую запах ее беспокойства.

Садясь, я замечаю, что она накрылась одним из одеял, которые я выбрал для нее. Чувство гордости наполняет мою грудь, но длится это недолго, когда я замечаю беспокойство на ее лице.

Она и недели не пробыла дома после больницы, а я уже собираюсь попросить ее сделать кое-что невероятно сложное.

– Как много ты знаешь о делах O? – Я спрашиваю ее, и Лэндон смотрит на меня с любопытством.

– Хм, немного, – говорит Скайлар, бросая быстрый взгляд на другого Альфу. – Я знаю, что для его приготовления используют кровь Омег, и что за последние недели пропала куча омег. Но что их находят живыми. – Она задыхается на последнем слове, и у меня болит в груди.

Позаботьтесь об Омеге.

Утешь ее.

Но она не тянется к моей руке. Вместо этого я должен наблюдать, как она находит руку Лэндона и переплетает их пальцы.

Мой внутренний Альфа воет от ревности, но я киваю и продолжаю смотреть ей в глаза.

– Это верно. Но, кроме того, O настолько мощный, что имитирует эйфорию от предъявления права на пару, – говорю я торжественно. – Итак, это вызывает сильное привыкание у всех. Особенно у Бета-версий, которые никогда не испытывали брачных уз.

Ее взгляд становится отстраненным. – В этом есть смысл, – медленно произносит она.

– Кроме того, им легко передозировать, – добавляю я. – Именно так мы смогли идентифицировать некоторых поставщиков и дилеров.

Лэндон смотрит на меня с опаской. Я могу сказать, что он хочет, чтобы я остановился; что он не хочет, чтобы запах страха Скайлар пропитал комнату сильнее, чем это уже произошло.

Но я встречаю широко раскрытые глаза Скайлар и продолжаю давить.

– Однако, – продолжаю я. – Каждая Омега была найдена живой. Каждая. Единственная. Одна. Даже в случаях за пределами Калифорнии. Что неслыханно при таком виде торговли людьми.

Скайлар смертельно бледнеет. – Они нужны им живыми, – шепчет она сама себе. – Они должны быть живыми.

Я наблюдаю, как она понимает, что я пытаюсь ей сказать.

Эйприл жива.

Ее дыхание тяжелое, а запах кислый от страдания, когда она смотрит на подлокотник дивана, отказываясь встречаться со мной взглядом.

– Винсент, я не думаю, что тебе следует… – начинает Лэндон, но я перебиваю его.

– Скайлар. Посмотри на меня, – говорю я, в моем голосе слышатся командные нотки.

Она смотрит на меня снизу вверх, ее насыщенно-голубые глаза полны слез.

– Вот почему твое заявление так важно, – говорю я. – Любая информация, которой ты располагаешь о случившемся, может привести к тому, что мы спасем больше Омег.

– И найти Эйприл, – шепчет она.

Я киваю.

Она дрожит, и я в ужасе от того, что разрушил любое подобие отношений, которые могли бы быть у нас с ней.

Это та часть, где она выгоняет меня из своего дома и плачет Лэндону и Риверу.

Одинокая слеза скатывается по ее щеке.

Ты сделал это с ней, идиот.

Я знаю, что выгляжу холодным и бессердечным. Судя по тому, как Лэндон бросает на меня кинжальные взгляды, очевидно, что я переборщил.

Но Скайлар продолжает смотреть на меня, ища в моих глазах что-то, что, я надеюсь, там есть.

Я хочу, чтобы она поняла, что я пытаюсь ей сказать.

– Ты сможешь это сделать, – уверяю я ее. – После того, через что ты прошла, нет ничего, чего бы ты не могла сделать.

Это то, что я знаю нутром. Я увидел пламенный дух с того момента, как встретил ее. Милая и заботливая снаружи, с силой воина внутри.

Кое-что, чего я не оценил во время нашего первого общения.

Но я не буду настаивать на этом. Это ее голос и ее опыт, и я больше не буду портить наши отношения.

Я сказал свое слово.

Наступает долгая минута молчания, пока я смотрю на Лэндона, который все еще наблюдает за Скайлар, нахмурив брови.

Потребность в защите очевидна в языке его тела. Я могу сказать, что ему до боли хочется заключить ее в свои объятия.

И это я настаиваю на том, чтобы силой вскрыть ее раны.

Когда она открывает рот, я готов к тому, что она отвергнет меня.

Но то, что она говорит дальше, ошеломляет меня.

– Я хотела бы поговорить с тобой наедине, Винсент.

21

СКАЙЛАР

Я была готова сказать Лэндону, что не смогу этого сделать, пока не появился Винсент.

Хотя я знала, что мне нужно дать свое заявление, я просто не была готова к этому.

Я не смогла.

Но Винсент видит меня не так, как я вижу себя.

Он смотрит на меня так, словно я сильная, а не просто жертва.

Ривер и Лэндон одержимы заботой обо мне, которую я обожаю.

Но то, что Винсент откровенничает со мной о том, почему я должна сделать заявление и что это может сделать для Эйприл, заставляет что-то во мне переключиться.

Чувство вины пронзает меня изнутри, когда я прошу Лэндона оставить нас наедине, но он просто улыбается и целует меня в лоб, говоря, что недалеко уйдет.

– Напиши мне, если я тебе понадоблюсь, – говорит он. – Я могу ненадолго съездить в участок.

Я слегка улыбаюсь ему и жду, пока закроется входная дверь, прежде чем снова обращаю свое внимание на Винсента.

Выражение его лица нейтральное, но я улавливаю комок у него в горле, когда он сглатывает.

Он… выбит из колеи. Даже когда его насыщенный, теплый аромат окутывает меня, как тяжелое одеяло, я чувствую в нем тревогу.

– Почему ты так нервничаешь? – Я спрашиваю его мягко. – Ты не был таким, когда Лэндон был здесь.

Его ярко-голубые глаза удивленно моргают.

– Нервничаю? – медленно произносит он низким и нежным голосом. – Ты за такого меня принимаешь?

Власть, которой он обладает, просто сидя в кресле напротив меня, невероятна.

Тяга к нему была, когда мы впервые встретились, но была омрачена его ужасным отношением.

Я так долго держала это в голове, что я ему не нравлюсь, и мы по-настоящему не разговаривали с тех пор, как он признался в больнице.

Я киваю, встревоженная и сомневающаяся в себе.

Возможно, нервничать – не совсем подходящее слово, когда я смотрю на его острый подбородок и решительные черты лица.

– Ты хочешь правду? – спрашивает он. – Ты хочешь знать, что я чувствую прямо сейчас?

Волнение клокочет у меня в груди. – Да, – говорю я искренне.

– Я чувствую, что в одной секунде от того, чтобы потерять любой шанс с тобой, – признается он, и мой рот слегка приоткрывается. – И что я не могу оправиться от того, как обошелся с тобой в кафе. Что я не сделал ничего, кроме того, что напугал тебя и причинил боль.

Я ошеломлена. Тень пробегает по его красивым чертам, когда он продолжает, нахмурив брови. – Мне кажется, что с тех пор, как мы встретились, я был плохим парнем в твоей истории, и то, что я только что сделал, только укрепило твое представление обо мне.

Он прочищает горло и барабанит пальцами по бедрам. – Нервничаю – неподходящее слово. Меня, блядь, пытали.

Ох.

Значит, мы определенно не на одной волне.

Мой разум все еще вял из-за эмоционального удара сегодняшнего дня, но я собираю свои силы и решаю быть уязвимой с Винсентом.

– Ты тот самый плохой парень, который присматривал за моим домом, пока меня не было? – Я спрашиваю его, кривя губы. – Тот самый плохой парень, который не только навещал мою подругу, но и единственного человека в мире, которого я считаю своим родителем? Я не думаю, что плохие парни так поступают.

Он пожимает плечами. – Это был абсолютный минимум, – возражает он, не в силах принять комплимент.

Невозможный, упрямый человек.

Я продолжаю. – А как насчет того, чтобы навестить меня в больнице? Укрыть меня одеялами и осыпать подарками? Это тоже абсолютный минимум? – Я скрещиваю руки на груди и приподнимаю бровь.

Он усмехается, и я ухмыляюсь. – Именно, – говорю я. – Наше первое взаимодействие было… не очень хорошим, – говорю я. – Я отдаю тебе должное.

Но он хмурится и качает головой. – Я был холоден с тобой. Я был мудаком, – бормочет он.

– Да, ты был таким, – соглашаюсь я. – И, может быть, иногда ты все еще будешь холодным и мудаком. Только не для меня. Хотя, может быть, для Ривера.

Он фыркает. – Да, но Ривер этого заслуживает. – Легкая улыбка тронула уголок его губ, и я улыбаюсь в ответ.

– Но, Винсент, – я даже не осознаю, что подвинулась к краю дивана, поближе к креслу, – мы едва ли поговорили пару раз наедине. Вот почему я хотела поговорить с тобой наедине.

Его запах придает мне смелости. Темный шоколад и коньяк кружатся вокруг меня, и мое влагалище трепещет.

Еще одно напоминание о том, что у меня скоро начнется течка, и что аромат Винсента только ускоряет ее приближение.

Но я отталкиваю свою нуждающуюся Омегу в сторону, зная, что мне нужно сказать ему, что у меня на уме.

– Я думаю… – Я начинаю ерзать на диване, не в силах поддерживать зрительный контакт с ним. – … Я думаю, мы оба несем на себе много вины, – тихо заканчиваю я, внезапно проявляя гораздо больший интерес к своим рукам, чем к его лицу. – Я кое-что узнала о тебе от Ривера и Лэндона, но я также вижу это в твоих глазах.

В комнате воцаряется тишина, и я продолжаю сосредотачиваться на своих руках, которые начинают дрожать.

Это могло быть неправильным высказыванием. Это могло заставить его закрыться или просто полностью отвернуться.

Проходит еще один такт. Затем…

– Ты права.

Я поднимаю глаза.

Его глаза светятся уязвимостью, когда он кивает. – Это то, что есть у нас обоих, – говорит он. – Хотел бы я забрать твое. Потому что, если это хоть немного похоже на мое, это съедает меня изнутри. – Его слова отрывисты и резки.

Я выдыхаю. – Я чувствую, что это никогда не прекратится, – говорю я дрожащим голосом. – Нет, пока… – У меня перехватывает горло.

– Нет, пока ты не найдешь Эйприл, – заканчивает он за меня низким голосом.

Слезы наворачиваются на мои глаза при упоминании ее имени. – Да, – шепчу я. Я сжимаю руки в кулаки, желая, чтобы они перестали трястись.

Он замечает. – Твое чувство вины не заставило тебя отказаться от своей жизни, – говорит он. – Ты не пряталась ото всех и не бросала работу. Ты продолжала жить, несмотря на это. Это редкое и достойное восхищения качество.

По моей щеке скатывается слеза, и я вижу, как он останавливает себя, чтобы не встать со стула.

Я чувствую, как отчаянно он хочет придвинуться ко мне поближе. Как сильно он сдерживается ради меня, хотя его запах такой густой, что это все, что я могу ощутить.

– Спасибо тебе, – шепчу я, вытирая слезу.

Он качает головой. – Это правда, – торжественно говорит он. – Я вижу силу, которой хотел бы обладать, мужество, которого у меня нет, и все это в потрясающей женщине, сидящей напротив меня.

Его слова – бальзам для моей души, и мои щеки краснеют от похвалы.

– Как ты думаешь, однажды ты сможешь простить себя? – Я задыхаюсь. Я не осмеливаюсь спрашивать о деталях того, что его поглощает, но я надеюсь, что если он сможет простить себя, возможно, у меня тоже появится надежда.

Он понимает, о чем я спрашиваю. – Может быть, – тихо говорит он. – Я начинаю думать, что это возможно.

Я рыдаю. Так много эмоций выплескивается из меня, а он просто смотрит, как я плачу, уткнувшись в свои руки. Я плачу до тех пор, пока слезы не иссякают и мои рыдания не переходят в всхлипывание.

Присутствие Винсента рядом, пока я плачу, оказывается более интимным, чем я ожидала.

Он видит меня в самом слабом состоянии, но все равно остается и слушает.

Он заземлен. В безопасности.

Совсем как Ривер и Лэндон, но это… другое.

Винсент могущественнее остальных. Как будто он недостающая часть для всех нас троих.

И тут меня осенило.

Он лидер.

Он глава моей стаи.

Это встает на место в моем сердце, и моя внутренняя Омега торжествующе кричит.

Вот почему я почувствовала влечение к нему, и почему его запах зовет меня.

Он уравновешивает нас. Лэндон – доброта, Ривер – хаос, а Винсент – сила.

Я, должно быть, смотрю на него как на сумасшедшего, потому что его страдальческое выражение лица сменяется растерянным. – Ты в порядке? – он спрашивает.

Я киваю, ободренная осознанием. – Как скоро я смогу дать показания? – Спрашиваю я, и его беспокойство сменяется проблеском гордости.

– Завтра, если хочешь, – говорит он. – Я могу договориться с Беном.

Я киваю. Я могу это сделать.

Я сделаю это для Эйприл, для Тэмми.

Для себя.

И для каждой другой Омеги, которую я смогу сохранить.

– Я хочу, чтобы вы трое были там, – говорю я. – И я это сделаю.

Он выглядит удивленным, что я спрашиваю его, но кивает. – Все готово, – обещает он. Он встает и достает телефон из кармана. – Я напишу Лэндону, чтобы он вернулся, – бормочет он. – Я смогу уйти, когда он приедет.

Я хмурюсь. – Ты хочешь уйти?

Он хмурит брови. – Нет, – говорит он наконец. – Но я не думал, что ты захочешь, чтобы я был здесь.

Словно в знак протеста, моя матка сжимается, и из меня вытекает скользкая струйка.

Не раздумывая, я вскакиваю с дивана и хватаю его за ворот толстовки. Я встаю на цыпочки и наклоняюсь, чтобы прижаться губами к его губам.

Он этого не ожидал. Он замирает, когда я нежно целую его, показывая свою признательность за все, что он для меня сделал. Его губы мягкие на моих, и он нежно обхватывает мое лицо руками.

Мой Альфа.

Когда я отстраняюсь от него, его зрачки расширяются, а запах пряный и насыщенный.

Он смотрит на меня с благоговением, его руки все еще ласкают мое лицо.

– Останься, – выдыхаю я. – Я бы хотела, чтобы ты остался.

Он кивает и отступает назад, отпуская меня. – Я вернусь сегодня вечером, – обещает он. – Я буду дежурить с Лэндоном.

Я одариваю его улыбкой.

Он выглядит ошеломленным. – Ты такая чертовски красивая, – выдыхает он. – Прости, что не сказал тебе в день нашей встречи.

Я краснею, затем волна усталости накрывает меня с такой силой, что комната кружится.

Мое тело все еще слабо после всего, через что я прошла.

Винсент мгновенно замечает это. – Ты в порядке? – спрашивает он. – Я могу что-нибудь сделать?

Он так много мог бы сделать, мурлычет моя внутренняя Омега.

Мое возбуждение достигло небывало высокого уровня только от этого поцелуя.

– Мне нужно отдохнуть, – признаю я. – Только что я чувствовала себя прекрасно, а в следующую минуту мне кажется, что я не спала год.

Он кивает. – Тебе нужно поспать, – говорит он. – Я останусь здесь, пока не вернется Лэндон.

Я падаю обратно на диван, голова идет кругом. Винсент присоединяется ко мне, обнимая за плечи, чтобы поддержать.

– Позволь мне помочь тебе, – урчит он, когда его запах окутывает меня.

Сила. Защита.

Завтра меня ждет один из самых эмоционально изматывающих моментов в моей жизни.

Мне действительно нужно отдохнуть.

– Ты можешь помочь мне лечь в постель? – Мягко спрашиваю я. – Прости. Это смущает. Я почти не спала, но у меня нет сил…

Но одним махом он поднимает меня на руки, и я вскрикиваю. Он несет меня так, словно я ничего не вешу, когда я обвиваю руками его шею, поражаясь его силе, когда он поднимается по ступенькам по коридору в мою комнату.

После того, как он стягивает простыню, он осторожно укладывает меня на кровать, и я с мычанием погружаюсь обратно в нее.

Защита.

Я улавливаю нежность в выражении его лица, которой не ожидала. Его светлые глаза нежны и так полны эмоций, что у меня перехватывает дыхание, когда он натягивает на меня одеяло и подтыкает его, укрывая до подбородка.

– Спасибо тебе, – шепчу я, закрывая глаза.

С ним я в безопасности. С Винсентом, главным Альфой, я в безопасности.

Я пытаюсь сказать ему, но засыпаю раньше, чем успеваю.

Я сплю весь день напролет.

Я просыпаюсь оттого, что солнце садится, и мое тело перегревается под всеми одеялами.

Моя подача показаний состоится завтра.

Я сажусь в постели, делая глубокие, успокаивающие вдохи.

Или, по крайней мере, я пытаюсь это сделать.

Завтра я расскажу Бену все, что смогу вспомнить.

Я собираюсь заново пережить все это перед Лэндоном, Ривером и Винсентом.

Капли пота стекают у меня по шее, и я вытираю лоб.

Такое ощущение, что мое тело – бомба замедленного действия. Идет обратный отсчет до того момента, когда у меня начнется сильная течка.

В каком-то смысле хорошо, что завтра я закончу с этим заявлением.

Тогда я смогу начать путь к тому, что представляет собой эта новая жизнь.

Я могу вернуться в кафе.

Мы можем найти Эйприл.

И я смогу справиться со своей течкой.

У меня сводит живот так сильно, что я всхлипываю.

Я не только испытываю стресс, но и чрезмерно чувствительна.

От малейшего давления одеяла на промежность моих штанов у меня перехватывает дыхание.

Вдох, выдох.

Я слышу тихую болтовню из гостиной и сдерживаю стон.

Аромат сладкой сосны смешивается с эссенцией темного бурбона.

Лэндон и Винсент в другой комнате.

Я попросила его остаться, и он сдержал свое слово.

Но о чем, черт возьми, я думала? Это настоящая пытка для моей внутренней Омеги, которая ничего так не хочет, как, чтобы к ней прикасались.

Я почти не целовалась с Винсентом. Возможно, если бы здесь был только Лэндон, я могла бы пригласить его в свое гнездышко.

Но это не вариант, поскольку Винсент здесь.

Или это так?

Мое тело горит, когда я вылезаю из кровати и шаркающей походкой иду в ванную. Я раздеваюсь и принимаю полутеплый душ, чищу зубы, ожидая, пока нагреется вода.

Я смываю немного жара с кожи, направляя насадку для душа на свою сердцевину.

Мне нужно что-нибудь, чтобы снять напряжение. Что угодно, чтобы унять тоску в моей киске.

Но жалкий оргазм почти ничего не дает мне.

Не тогда, когда я знаю, что источник чего-то гораздо более мощного находится в другой комнате.

Побежденная, я намыливаю тело, мою волосы и тщательно вытираюсь.

Когда я выхожу из ванной, завернутая в пушистое полотенце, их ароматы такие же мучительные.

Я должна это проигнорировать.

Что бы они подумали обо мне, если бы я вышла туда и попросила Винсента уйти, чтобы Лэндон мог прикоснуться ко мне?

Или даже хуже…

Что, если я попрошу Лэндона присоединиться ко мне в спальне на глазах у Винсента?

Осудил бы он меня? Подумал бы он, что я какая-то отчаявшаяся, нуждающаяся Омега, которая не может мыслить здраво, пока не испытает оргазм?

Мы почти не целовались, и это было сладко и целомудренно.

Но то, что я хочу сделать сейчас, совсем не целомудренно.

Мне нужно кончить. Отчаянно.

Я быстро одеваюсь в бледно-розовую ночную рубашку без рукавов, такую прозрачную, что просвечивают мои соски. Я заворачиваюсь в пушистый халат, туго завязываю его, затем сажусь на край кровати.

Скользкое пятно скользит по моему влагалищу на внутреннюю сторону бедер.

Я решаю прислушаться к своему телу. Я решаю, что после всего ада, через который я прошла, я заслуживаю получать то, что хочу.