Текст книги "Завязать след. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Лилиана Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

5

СКАЙЛАР

Я пытаюсь считать дни.

Но в комнате нет окон, и желтый искусственный свет всегда горит.

Когда он приносит мне еду, это случается нерегулярно.

Немного крекеров здесь. Кусочек хлеба там.

И каждый раз, когда я слышу шарканье шагов и открывающуюся дверь, я остаюсь за стеной в ванной.

Я стараюсь сохранять спокойствие.

К счастью, у меня всегда есть доступ к воде из раковины, поэтому я зачерпываю ее руками и жадно пью в течение всего дня.

От слез у меня только болит голова, и это отнимает драгоценную энергию.

Итак, я провожу свое время во сне, потому что это все, что я могу делать.

Я отдыхаю, свернувшись калачиком между душем и туалетом, завернувшись в колючее, пропахшее плесенью одеяло.

По крайней мере, между мной и ним есть какой-то барьер.

Чтобы оставаться в здравом уме, я считаю плитки линолеума.

Я считаю трещины в штукатурке.

Я вспоминаю рецепты.

И я изо всех сил стараюсь не думать об Эйприл, Тэмми, Лэндоне или Ривере.

Но иногда я это делаю.

Лэндон и Ривер появляются в моих снах, настолько яркими, что я могу поклясться, что они настоящие.

Затем я просыпаюсь дезориентированная в грязной ванной и борюсь со слезами.

Я подсчитываю, сколько раз я спала.

К концу десяти циклов сна я все еще не знаю, чего хочет от меня мой Бета-похититель.

Не имело бы смысла просто держать меня здесь, не так ли?

И здесь так холодно.

У меня есть только та одежда, которая была на мне с той ночи – розовые спортивные штаны и серая толстовка.

У меня пропали носки, и я думаю, что знаю почему.

Он специально держит меня в холоде и слабости. Я смогла быстро вымыться в душе – каждый раз смывая с себя грязь меньше чем за минуту. Но нет полотенца, чтобы вытереться. Я дрожу в ванной и кутаюсь в грубое одеяло, пока мои зубы не перестают стучать.

Цепь делает меня его пленницей, но недостаток энергии для чего-либо – это еще один способ держать меня в повиновении.

Но почему?

– Ешь и пей. И веди себя тихо. Это все, что тебе нужно делать.

Я снова засыпаю, продолжая сворачиваться в клубок, чтобы согреться.

Я наконец-то понимаю, чего он от меня хочет.

Прошло, должно быть, не меньше двух недель. Я сплю больше, чем бодрствую. У меня пропал аппетит, и еда, которую он оставляет мне, остается нетронутой на тумбочке в ванной.

Я слышу, как открывается дверь и звук его шагов, но у меня нет сил пошевелиться. Мое лицо прижато к стене, а спина ноет от неудобного лежания на боку, но я пытаюсь заставить себя снова заснуть, хотя чувствую, что он со мной в ванной.

Если я сплю, он не может заставить меня поесть.

И все, что я хочу делать, это спать.

Но грубые руки хватают меня за плечи и разворачивают, пока я не оказываюсь лицом к нему, и я вскрикиваю от боли. Я отползаю на заднице, пока не упираюсь спиной в стену, мои глаза расширяются от страха, когда я встречаюсь с его лицом. Я обхватываю руками колени и сворачиваюсь в клубок, пытаясь создать как можно больше пространства между нами.

Его глаза налиты кровью и остекленели, когда он смотрит на меня. Он всего в нескольких дюймах от меня, сидит на коленях, положив руки на бедра. – Дай мне свою руку, – говорит он.

Именно тогда я замечаю, что лежит на линолеуме рядом с ним.

Запечатанный шприц. Флаконы. Вата. Жгут.

И рулон синей медицинской ленты.

Я замираю.

Я не против того, чтобы умолять. Что бы он ни хотел сделать, это не произойдет.

– Это новое, – уверяет он меня, как будто это моя забота. – Ты не заразишься.

Я зажата между ним и стеной, и у меня едва хватает времени сопротивляться, прежде чем он дергает меня за руку. Он хватает меня так сильно, что остается синяк, и я хнычу, вырываясь.

Этого не произойдет.

– Пожалуйста, – выдыхаю я, слезы наполняют мои глаза. – Пожалуйста, не делай того, что ты собираешься сделать.

– Заткнись, – шипит он слишком близко ко мне. – Или я сделаю тебе больно.

Склонившись надо мной, он обматывает жгутом мое предплечье, сильно сжимая.

– Сожми кулак, – приказывает он, все еще держа мою руку на вытянутой.

– Пожалуйста, не заставляй меня…

– Сотрудничай, и я скажу тебе, где она, – небрежно бросает он.

Я замираю, неуверенная, правильно ли я его расслышала.

– Что? – шепчу я.

– Эйприл. Твоя подруга, верно? – он настаивает. Его хватка на моей руке ослабевает, когда я медленно сжимаю кулак. – Я скажу тебе, где она.

Он мог лгать. Его глаза безумны, а настроение постоянно меняется. Все это могло быть напрасно.

Но если он не…

– Не двигайся, – мягко говорит он. Я опускаю взгляд на потертый кафель, желая, чтобы это поскорее закончилось. Он легко находит вену, и слезы тихо стекают по моим щекам, пока он пьет мою кровь.

– Тебе нужно есть, когда я даю тебе еду, – продолжает он. Он слишком близко ко мне. Его приглушенный, искусственный запах Альфы витает вокруг меня, и это вызывает у меня тошноту.

Когда он, наконец, закончил, он прижимает ватку к моей коже, удерживая его на месте. Три флакона с моей кровью стоят на полу рядом с моим коленом.

– Она жива, – говорит он.

Она жива.

Эйприл жива.

Я хочу ему верить.

– Она ранена? – шепчу я.

– Ее содержат так же, как тебя, – просто говорит он.

Я смотрю ему в глаза, желая, чтобы он сказал больше.

– У кого она? – Я спрашиваю. – Почему ты делаешь это с нами? Зачем тебе моя кровь?

Его взгляд напряженный. – Твоя кровь – жидкое золото, – зловеще говорит он.

Я жду, что он продолжит, но он этого не делает. Вместо этого он перевязывает вату с внутренней стороны моей руки медицинской лентой.

– У кого она? – Я спрашиваю снова. – Она здесь?

Он качает головой. – Нет, – отвечает он. – Нет, ее здесь нет. Но она жива.

Он отстраняется от меня и встает, оставляя меня прижатой к стене. – Кроме того, – добавляет он, когда я смотрю на него снизу вверх. – В любом случае, ты отсюда не выберешься. – Его кроссовка постукивает по цепочке, прикрепленной к моей лодыжке. – Так что тебе не нужно беспокоиться о ней.

Мое сердце замирает, когда он начинает уходить.

– Пожалуйста, – говорю я, в то время как черные точки пляшут у меня перед глазами. – Мне нужны мои подавляющие средства.

Он останавливается у разрушенного дверного проема и смотрит на меня сверху вниз. – Нет.

Я закрываю глаза и слушаю, как он уходит.

Когда дверь в спальню закрывается, я сворачиваюсь в клубок и накрываюсь одеялом.

Эйприл жива.

И это поможет мне двигаться дальше.

6

РИВЕР

Это гребаная кровь Омеги в порциях O.

Конечно, блядь.

Прошло две недели с тех пор, как пропала Скайлар, и с тех пор в соседних округах пропали еще две Омеги.

Я схожу с ума, блядь.

Теперь это стало национальной новостью – и Омеги в ужасе.

Меня от этого тошнит.

Лэндон справляется с этим одним способом – курсирует между нашим офисом и другими отделами, проводит собеседования и собирает информацию, – в то время как я иду другим путем.

Я стучу в дверь квартиры Бена, и он отвечает, сбитый с толку.

– Э-эй, – говорит он неловко, когда видит мое лицо. – Что случилось?

К его чести, он выглядит так, будто тоже плохо спал. Все работали сверхурочно, пытаясь выяснить, что, черт возьми, происходит.

Но у меня два синяка под глазами и разбитая губа.

Я замечаю вспышку светлых волос у него за спиной, и Бен отходит в сторону.

– Привет, Ривер, – вежливо говорит Девин, ее лицо настороженное. Укол ревности пронзает меня, когда я понимаю, что у Бена все еще есть его Омега, в то время как моей нет.

Это иррационально. Я благодарен, что Девин в безопасности, но мне все еще хочется зарычать на Бена.

Скайлар больше не моя Омега?

Была ли она когда-нибудь?

Мои пальцы дрожат, и я засовываю руки в карманы. – У тебя все еще есть тот друг из криминалистики? – Спрашиваю я.

Бен кивает, жестом приглашая меня войти.

Я этого не делаю.

– Хорошо, – говорю я. – Отдай им это.

Мои руки дрожат, когда я выуживаю три пластиковых пакетика из кармана пальто.

Глаза Бена расширяются, когда я протягиваю их ему. – Ривер, что за черт?

– Просто заткнись на хрен и сделай это, – рявкаю я. – Пусть их проверят на кровь, потом посмотрим, есть ли совпадения ДНК.

– Это поэтому у тебя такое лицо? – Спрашивает Бен. – Что ты сделал?

Я пожимаю плечами. – Это не имеет значения. Просто протестируй их.

– У нас есть офицеры под прикрытием не просто так. Тебе не обязательно было…

Я ухожу, прежде чем он успевает продолжить.

Должен ли я был сделать это по-другому? Возможно. Но мне так легко слиться с толпой, побывать в захудалых районах разных городов.

И если я ввяжусь в одну или две драки по пути, так тому и быть.

Я скучаю по Скайлар, и приветствую любое отвлечение, даже если это означает, что в итоге я буду в крови и синяках.

O берет верх, и его готовят из похищенных Омег.

Я не испытываю симпатии ни к одному из тех придурков, которые это делают.

Выбить из них все дерьмо – это меньшее, что я могу сделать.

Я снова посещаю дом Скайлар.

Я пользуюсь ключами, которые были оставлены на ее стойке – если никто не заметил их пропажи, это не моя проблема.

Я просто хочу быть рядом с ней любым возможным способом.

И я, блядь, не могу уснуть.

Кошмары вернулись снова – почти такие же ужасные, как три года назад.

Только на этот раз меня преследует лицо Скайлар.

Это Скайлар, которую мы нашли слишком поздно, она лежала в грязи, ее тело было болезненно-серого цвета и покрыто листьями…

Тошнота подкатывает к моему животу.

У меня испортилось зрение, я едва могу вести машину, и мне нужно найти место для отдыха.

Возможно, ее дивана будет достаточно.

Я уверен, что это чертовски жутко – спать у нее дома, когда ее здесь нет, но я знаю, что разобью свою машину, если попытаюсь два часа ехать обратно в свою квартиру.

Но когда я открываю ее входную дверь, я улавливаю знакомый запах.

Ублюдок.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – Я огрызаюсь на Лэндона, который выглядит таким же шокированным, увидев меня. Он сидит на ее диване с открытым ноутбуком, на экране документ.

Шокированное выражение его лица быстро сменяется раздражением. – Я мог бы спросить тебя о том же, – бормочет он, но в его голосе нет обычной язвительности. Он выглядит таким же измученным, как я себя чувствую, с темными кругами под глазами и сжатым в тонкую линию ртом.

– Ты дерьмово выглядишь, – возражаю я, ставя свою спортивную сумку на кухонную стойку. Лэндон смотрит на сумку, затем снова на меня, внимательно изучая мое лицо.

– Лучше, чем ты, – ворчит он, проводя рукой по волосам. – Что ты здесь делаешь? Сейчас час ночи. А ты выглядишь так, будто не спала год. Он смотрит на мои руки, которые снова дрожат.

Черт.

Я рассовываю их по карманам и хмурюсь. – Я здесь, чтобы работать, – вру я.

Он усмехается. – Ну, я тоже.

Я прищуриваюсь и прислоняюсь спиной к стойке. – Как ты вообще сюда попал? У тебя нет ключа.

Он снова обращает внимание на свой ноутбук. – Прошлой ночью я нашел запасной, – тихо говорит он.

Это привлекает мое внимание. – Это нарушение ее неприкосновенности частной жизни, – огрызаюсь я, зная, как лицемерно это звучит. – Ты бы потерял свое дерьмо , если бы я это сделал.

Он качает головой и невесело усмехается. – Ну, ты сделал то же самое, не так ли? – парирует он, бросая взгляд на ключи на стойке рядом с моей сумкой.

Я вздыхаю.

Я не ухожу. Здесь все еще пахнет Скайлар, хотя и слабо и приглушенно. Ее аромат, нежный и манящий, напоминает мне, зачем я это делаю.

О том, почему она так много значит для меня.

У меня нет сил. И, честно говоря, мне теперь плевать, знает ли Лэндон.

Мы должны работать вместе, чтобы найти ее.

Он мне все еще не нравится… но технически наше перемирие так и не закончилось.

– Я не хочу повторения, – говорю я наконец. – Того, что произошло три года назад.

Лэндон перестает печатать.

В комнате повисает тишина, и я жду, что он отчитает меня или скажет что-нибудь снисходительное, отчего мне станет еще хуже.

– Я тоже, – говорит он, все еще глядя на экран. – Я не хочу, чтобы это случилось с кем-нибудь из них.

Я сглатываю. Это самое бо́льшее, что мы когда-либо говорили о том, что произошло в тот день.

– Это убило бы Винсента, – бормочу я, хотя часть меня надеется, что этот ублюдок все равно умрет.

Лэндон кивает и поворачивается ко мне. – Если мы будем работать вместе, у нас будет больше шансов найти ее, – серьезно говорит он. – Я не знаю, что ты делал, но…

– Бен тестирует разные партии O, – прерываю я и показываю на свое лицо. – Вот откуда у меня это.

Лэндон хмурит брови и открывает рот, чтобы что-то сказать, но останавливает себя. Вместо этого он вздыхает и качает головой. – Ладно. Больше никаких мстительских штучек. Ты, блядь, не коп; ты ни хрена не можешь провернуть, чтобы потом не быть арестованным. Отныне мы работаем вместе. Мы общаемся.

– Для Скайлар, – бормочу я.

Черт возьми, я устал.

Лэндон трет глаза и выдыхает. – Да. Для Скайлар, – медленно произносит он. Он закрывает свой ноутбук и собирается встать. – Просто немного поспи, – говорит он. – И ты можешь пойти со мной завтра.

– Пойти куда? – Я спрашиваю.

– Поговорить с ее бывшим.

Мой внутренний Альфа рычит. – Черт возьми, да. Давай начнем прямо сейчас.

Я бы с удовольствием оторвал голову ублюдку, который заставил Скайлар думать, что она недостаточно хороша.

Мудак, который сделал ее неуверенной в себе и не уверенной в том, что мы захотим ее.

Лэндон закатывает глаза. – Сначала поспи. Я не хочу отрывать тебя от него.

– Ты думаешь, он замешан? – Спрашиваю я. – У тебя есть что-нибудь еще на него с тех пор, как мы проверяли в последний раз?

Лэндон качает головой. – Нет, вовсе нет. Но прикрыть наши базы не помешает. – Он направляется к входной двери и смотрит на меня. – Столько всего нужно сделать, – тихо говорит он. – Я никогда не видел столько исчезновений.

– Да, – бормочу я. – Это пиздец.

Как бы сильно Бен меня ни раздражал, я рад, что он является буфером между нами и полицией. Обычно они находят причину, чтобы не включать нас, но с Беном, прикрывающим нашу спину, работать с ними намного проще.

Полагаю, я должен поблагодарить его.

Может быть, когда-нибудь.

– Я позвоню тебе утром, – говорит Лэндон. – Поспи немного.

Дверь за ним закрывается, и я остаюсь один в доме Скайлар.

Я прокручиваю все в своей голове, каждую крупицу знаний, которые у меня есть на данный момент, но я застрял.

Когда я наконец позволяю себе лечь на ее диван, меня гложет чувство вины.

Я мог бы сделать больше. Я мог бы прямо сейчас выйти на улицу и опросить больше людей.

Требовать от дилеров дополнительной информации.

Получать больше образцов O.

Мне никогда не нравилось ждать результатов гребаных тестов.

Что, если в этих пакетах есть ее кровь?

– Черт, – бормочу я себе под нос, мои руки снова начинают трястись. За глазами образуется мигрень, и подступает паника.

Ты подвел ее. Ты не защитил ее.

Где бы она ни была, у нее, вероятно, нет доступа к подавляющим средствам.

Если Альфа забрал ее….

Я не хочу думать об этом.

Я заставляю себя делать глубокие, медленные вдохи, позволяя ее приглушенному аромату окутать меня.

Но я все еще не могу уснуть.

Все, о чем я могу думать, это о Скайлар, и о том, что она там, нуждается в помощи.

Капли пота стекают по моему лбу, когда я прерывисто выдыхаю, желая себе успокоиться.

– Черт, – Шиплю я, стискивая зубы. Я лежу на спине и смотрю в потолок, чувствуя что угодно, только не расслабленность.

Моя Омега где-то там без меня.

– Черт, Скайлар, прости меня, – шепчу я в воздух. – Просто держись за меня.

Наконец, после целого часа бешено колотящегося сердца и попыток устроиться поудобнее, я встаю с дивана и направляюсь в коридор.

К черту все. Мне нужно быть к ней ближе.

Когда я открываю дверь ее спальни, меня поражает запах Омеги.

Не подумает ли она, что это жутко, зная, что я откидываю покрывала с ее кровати, чтобы забраться в нее?

Возможно.

Но к черту это.

Ее постель навевает воспоминания – воспоминания о том, какой она была на вкус под моим языком и под моими руками.

Как она, блядь, улыбнулась мне и звук ее смеха.

Я беру ее подушку и кладу себе на лицо, вдыхая.

ДА. Я определенно чертовски жуткий.

Но это самое близкое к тому, как я могу приблизиться к ней сейчас.

Моя.

И когда я глубоко вдыхаю, позволяя ее сладкому аромату окутать меня, мое сердцебиение, наконец, замедляется.

У меня перестает болеть голова.

Я найду тебя, я думаю. Я найду тебя и медленно убью человека, который похитил тебя.

Мои руки перестают дрожать, и я позволяю своему телу расслабиться. Я двигаю подушку, пока она не оказывается у меня в руках.

Я притворяюсь, что это Скайлар.

Наконец, я погружаюсь в сон без сновидений, позволяя себе обрести момент покоя.

7

ЛЭНДОН

– Этот ублюдок, – бормочет Ривер, глядя на дом перед нами. – Придурок.

Мы находимся в более приятном районе, чем у Скайлар, и окружены домами с огромными, идеально ухоженными лужайками перед входом и роскошными автомобилями на каждой подъездной дорожке.

Адрес, по которому мы находимся, кричит о привилегиях. Три приподнятых крузера, каждый блестящий и выглядящий совершенно новым, стоят на широкой подъездной дорожке, а дверь гаража из темного тонированного стекла. Дом темно-серого цвета с белой отделкой в современном стиле, окружен сложным ландшафтным дизайном из живых изгородей абстрактной формы.

– Это определенно демонстративно, – комментирую я, закрывая водительскую дверь своей машины. Мы с Ривером согласились подъехать к дому Джейсона Сильвера на автобазе после того, как я решил, что было бы хорошей идеей убедиться, что мы оба выехали в одно и то же время.

Я не доверяю Риверу, когда он остается наедине с бывшим парнем Скайлар.

– Ты такой зануда, – бормочет Ривер. – Демонстративно. Используй, блядь, нормальные слова, чувак.

Но это не та хватка, как обычно. У меня такое чувство, что он наконец-то смог немного поспать у Скайлар. И кофе в его руках, вероятно, тоже помогает.

– Отлично, – вздыхаю я, когда мы направляемся к дому. – Похоже, что этим местом владеет мудак.

– Лучше, – соглашается Ривер, звоня в дверной звонок, к которому прикреплена камера.

Вместо обычного динь-динь звучит электронный, лишенный лирики хук из поп-песни десятилетней давности.

Я делюсь взглядом с Ривером.

Это тот парень, с которым встречалась Скайлар?

Когда массивные двойные двери наконец открываются, нас приветствует невзрачный Альфа с лохматыми светлыми волосами и жидкой бородкой. – Привет, – медленно произносит он, прищурив глаза. – Могу я вам помочь? – спрашивает он снисходительным тоном.

Ривер прав.

Этот парень – придурок.

И я говорю это не только из-за Скайлар.

Его запах вызывает рвоту. Он затхлый с оттенком влажной, гнилой земли.

– Джейсон Сильвер? – Я спрашиваю.

Он кивает. – Да?

– Мы из частного бюро ”Альфа", – говорю я низким тоном. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о Скайлар Блум.

При упоминании ее имени он кривит губы. – Вы откуда? – спрашивает он, глядя на меня без всякого впечатления.

Ривер рычит. – Бюро Альфа, – огрызается он. – Мы частные детективы, у которых контракт с правительством.

Джейсон усмехается. – Ну, я никогда о вас не слышал, – говорит он. – И я не разговаривал со Скайлар больше года. Что бы она ни сделала, это не моя проблема.

Что-то внутри меня обрывается.

Наглость этого человека думать, что мы здесь, потому что Скайлар совершила преступление. Высокомерный, снисходительный, привилегированный…

– Слушай, мудак, – шипит Ривер, прежде чем я успеваю заговорить, делая шаг вперед. Он выше Джейсона, и приятно видеть, как Альфа вздрагивает. – Мы можем войти сейчас и задать несколько вопросов, или мы можем вернуться с ордером. На твой выбор.

Он блефует, но, к счастью, Джейсон этого не замечает. Угроза заставляет его напрячься, он сглатывает и распахивает дверь, чтобы впустить нас.

И, черт возьми, как же я его ненавижу.

Это тот человек, который заставил Скайлар платить за все, но одной звуковой системы и смехотворно большого телевизора в его гостиной достаточно, чтобы оплатить год еженедельных походов в ресторан. На одной из полок огромной развлекательной системы расположены три системы для видеоигр. Мы явно прервали игру, судя по приостановленному экрану.

Он обычный ребенок с дорогими игрушками. Не нужно быть детективом, чтобы понять это.

– Ладно, хорошо… – Джейсон пожимает плечами, когда мы останавливаемся в его гостиной. – Что она сделала?

Ублюдок.

– Ты, наверное, хочешь присесть, – язвительно замечает Ривер, указывая на кожаный диван. – Это займет больше времени, чем пара минут.

Джейсон пристально смотрит на нас обоих и переобувается в свои дизайнерские кроссовки. – У меня встреча, – говорит он, очевидная ложь. – Я как раз собирался уходить.

Я поднимаю брови. – Как интересно, учитывая, что ты в разгаре игры, – я киваю головой в сторону телевизора. – И у тебя нет места работы.

Он выглядит так, словно хочет с нами поспорить, но решает этого не делать. – Я работаю из дома, – выпаливает он. – Я биржевой трейдер.

Я, конечно, это уже знал.

– Да, и ты действительно неплохо справляешься сам, – язвительно замечает Ривер, указывая на гостиную. – Если только это не деньги мамы и папы? – Он со стуком ставит свою кофейную чашку на мокрую стойку рядом с собой.

Мы должны обуздать это. Мы не можем быть настолько непрофессиональными. Я бросаю на Ривера предупреждающий взгляд, в то время как Джейсон напрягается и стреляет кинжалами в Ривера. – Послушайте, что вы хотите знать? – Джейсон срывается. – Я же говорил вам, я давно не видел Скайлар. Итак, что бы с ней ни происходило…

– Она пропала, – перебиваю я его, не в силах услышать, как он намекает на то, что Скайлар сделала что-то не так. – И мы просто хотим задать тебе несколько вопросов.

Он замирает. – Она пропала? – он спрашивает. – Что ты имеешь в виду?

Ривер закатывает глаза и скрещивает руки на груди. – Это значит, что ее здесь нет. Это значит, что она исчезла.

– О. Что ж, я думаю, присаживайтесь, – неловко говорит Джейсон, направляясь к дивану. Он имеет форму буквы L и достаточно большой, чтобы с комфортом разместить по крайней мере восемь человек. Я сажусь на самом дальнем конце, чтобы иметь возможность смотреть на него под углом.

– Что вы хотите знать? – Спрашивает Джейсон, сидя прямо, как шомпол. Его руки лежат на коленях, и он закусывает губу. Он нервничает.

Я на девяносто девять процентов уверен, что он не имеет никакого отношения к исчезновению Скайлар, но он проявляет признаки вины.

Возможно, это из-за того, как он обращался со Скайлар.

– Расскажи нам о ваших отношениях, – говорит Ривер, садясь на подушку рядом с моей. Его непроницаемое лицо возвращается, и он говорит монотонным голосом, хотя я чувствую, что он в нескольких шагах от того, чтобы потерять самообладание.

Мне не следовало приводить его сюда. Это была плохая идея.

– Мы, э-э, встречались где-то… пять лет, – говорит он, почесывая подбородок. – Но из этого ничего не вышло, – быстро добавляет он.

– И почему так случилось? – Спрашиваю я, наклоняясь вперед.

Эгоистичная часть меня хочет точно знать, что произошло.

Что он сделал, чтобы сделать ее такой неуверенной в себе, заставить ее беспокоиться о том, что она обременяет нас своим присутствием.

Джейсон усмехается. – Правда? – спрашивает он, приподнимая бровь. – Ты хочешь правду?

– Вот почему мы здесь, – говорю я, мрачно улыбаясь ему.

– Ее было слишком… много, – говорит он, усмехаясь.

Ривер издает низкое рычание рядом со мной.

Я хочу сменить тему, но Ривер прерывает меня прежде, чем я успеваю. – Слишком много как? – спрашивает он, его голос пропитан ядом.

Его реакция поражает Джейсона, и я чувствую его беспокойство, когда он откашливается. – Слишком эмоциональная. Слишком требовательная. Просто слишком властная.

Во мне вспыхивает гнев, но мы должны держаться профессионально.

Итак, я придерживаю язык и киваю. – И никакой стаи, верно? Только ты?

Он пожимает плечами. – Я не думаю, что стая сможет справиться с ней.

Я замираю.

Я слышу, как хрустят костяшки пальцев Ривера.

– Объясни, – мягко говорит он, в его груди звучит низкое рычание. Взгляд Джейсона останавливается на нем, и он хихикает, как будто мы участвуем в шутке.

– Ты знаешь. Она одна из сумасшедших, – говорит он, ухмыляясь. – Супер горячая, но сумасшедшая и нуждающаяся. Не могу представить, что у многих Альф нашлось бы на нее время или терпение.

Я сдерживаю рычание, когда чувствую изменение запаха Ривер. Он густой от гнева, слишком пьянящий и насыщенный, когда смешивается с запахом Джейсона.

Мы должны сменить тему, иначе ничего не добьемся.

Итак, следующие двадцать минут мы задаем стандартные вопросы. Когда мы сообщаем ему, что Эйприл Уотерс тоже пропала, он выглядит удивленным.

– О, – говорит он, и впервые я вижу неподдельную озабоченность на его лице. – Подожди, так другие Омеги исчезают?

Я киваю. – Да. Ты что, не следил за новостями?

Насколько невежественен этот идиот?

Он пожимает плечами. – Не совсем. Честно… – его голос замолкает, и он пожимает плечами. – Я подумал, может, Скайлар сделала это с собой.

Холодок пробегает у меня по спине.

– Что ты имеешь в виду, сделала это с собой? – Повторяет Ривер с предупреждением в голосе.

Но невежественный идиот просто машет рукой. – Ты знаешь. Чтобы привлечь внимание. Но я думаю, что нет.

Я должен сохранять серьезное выражение лица. Я знаю, что если я сорвусь, Ривер отреагирует хуже, решив, что у него было мое разрешение.

Но вместе с моим гневом приходит и печаль.

Сожалею, что Скайлар была с кем-то, кто так плохо с ней обращался.

Жаль Джейсона, что он не видит, от чего отказался.

Если… когда мы найдем Скайлар, мы дадим ей что-нибудь гораздо лучшее.

Мы покажем ей, каково это – быть с кем-то, кто тобой дорожит.

– У нас нет оснований полагать, что это сделала она, – говорю я серьезно. – Честно говоря, это гораздо серьезнее, чем ты можешь себе представить.

Джейсон сглатывает. – О.

– Спасибо, что уделил нам время, – продолжаю я, вставая. Ривер следует моему примеру. – Если ты действительно что-нибудь услышишь… – Я достаю из кармана свою визитку и протягиваю ее Джейсону. – Позвони нам.

Он хмурится, когда берет карточку. – Да. Э-э… извините. Я надеюсь, вы найдете ее. – Ривер ничего не говорит, когда мы проходим мимо Джейсона, который остается сидеть на диване.

Я слышу, как возобновляется его видеоигра, когда мы подходим к входной двери.

Ривер хватает свою кофейную чашку с барной стойки, прежде чем мы уходим, затем хлопает входной дверью сильнее, чем необходимо.

Он кипит от злости, направляясь по подъездной дорожке, и я тоже.

– Она сделала это с собой? – он усмехается себе под нос. – Что за черт.

Я качаю головой. – Он…. – Я пытаюсь подобрать слова, чтобы описать его, но не нахожу. – Он нечто.

Ривер усмехается. – Да. Посмотри на это дерьмо. – Он проводит рукой по борту одного из крузеров. – Ей пришлось отдать ему деньги на бензин? Невероятно. Засранец вообще не потрудился позаботиться о ней.

Я киваю. – Это приводит в бешенство.

Мы почти дошли до конца подъездной дорожки, когда Ривер останавливается, его взгляд возвращается к дому.

– Что ты делаешь? – Спрашиваю я, нахмурившись.

– Ты видишь какие-нибудь камеры? – бормочет он, потягивая кофе. – Я чертовски уверен, что нет.

Я осматриваю дверь гаража и дом в поисках каких-либо признаков системы безопасности.

– Просто видеодомофон, – медленно произношу я. – А что?

Он оглядывается на меня и ухмыляется.

Я прищуриваюсь. – Нет, – говорю я, когда он открывает крышку на своем кофе. – Что бы ты ни задумал сделать, не делай этого. Будь профессионалом.

Он закатывает глаза. – Просто садись в машину. Встретимся там через секунду.

– Я не собираюсь быть частью…

– И ты не собираешься. Не волнуйся об этом, чувак. – Ривер одаривает меня дерьмовой ухмылкой, и я вздыхаю и направляюсь к своей машине.

Я притворяюсь, что он не собирается ничего делать с грузовиком, к которому подходит.

Я говорю себе, что он не выльет свой кофе в бензобак.

И когда он возвращается и открывает мою пассажирскую дверь, он ставит уже пустую кофейную чашку в мой подстаканник.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, мой телефон пингует, когда я получаю сообщение от Бена.

– Срань господня, – выдыхаю я. – Они нашли еще двух девушек. Живых.