Текст книги "Завязать след. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Лилиана Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

24

СКАЙЛАР

Я думаю о том, чтобы попросить Лэндона развернуться по крайней мере четыре раза по пути в полицейский участок.

Мои руки на коленях не перестают дрожать, и он хмурится, когда замечает это.

– Если я вообще смогу что-нибудь для тебя сделать, дай мне знать, – мягко говорит он. Я киваю, закусывая губу, чтобы не закричать.

Я не хочу этого делать.

Я даже думать не хочу о том, что произошло в Слэттене.

К тому времени, как Лэндон открывает передо мной пассажирскую дверцу и помогает выйти из машины, я все еще дрожу.

Ривер ждет снаружи здания, руки в карманах. Он одет в черную кожаную куртку и темные джинсы, под курткой черная толстовка с капюшоном. Его волосы растрепаны, а темный загривок стал гуще, чем когда я видела его в последний раз.

Он полная противоположность Лэндону, который стоит рядом со мной в своем обычном белом костюме на пуговицах и с закатанными рукавами.

Прошло всего пару дней с тех пор, как я в последний раз видела Ривера, но он смотрит на меня так, словно прошли годы. Он хитро усмехается и заключает меня в объятия, обхватывая меня руками и крепко прижимая к себе.

– Привет, детка, – шепчет он мне в волосы.

Его запах витает вокруг меня, пряный и восхитительный, когда я прижимаюсь головой к его груди, прислушиваясь к глухому биению его сердца.

Я могу это сделать.

И когда я отстраняюсь от него и замечаю темные круги под его зелеными глазами, меня переполняет чувство вины.

Чувство вины за то, что сидела без дела, пока Ривер и остальные расследовали свои дела.

Чувство вины за то, что я еще не вернулась к работе, оказывая дополнительное давление на Девин, хотя она сама Омега.

Чувство вины за то, что я позволила доставить себе бесчисленное количество оргазмов, в то время как моя лучшая подруга все еще отсутствует.

Стыд и смущение снедают меня.

Мне следовало настоять на том, чтобы поговорить с полицией, пока я была в больнице. Лэндон, Ривер и Винсент защищали меня? Мне следовало сделать это раньше? Поэтому меня не допрашивали?

– Скайлар, – произносит низкий голос Винсента, прерывая мое кружение. Я вырываюсь из объятий Ривера и поворачиваюсь к нему, мои щеки краснеют при напоминании о том, что мы делали вчера.

Я слегка улыбаюсь Винсенту, изо всех сил стараясь не сломаться.

Я должна это сделать.

– Бен уже внутри. – Светло-голубые глаза Винсента пронизывают меня насквозь, как будто он чувствует мою нервозность. – Как только ты будешь готова.

Я давлюсь смехом. – Не думаю, что когда-нибудь буду готова, – бормочу я. Винсент понимающе кивает, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Ривер свирепо смотрит на него.

Внутри меня закручивается еще больше чувства вины. Я не знаю, как все это сработает. Лэндон и Винсент могут терпеть друг друга, но я не знаю, смогут ли Ривер и Винсент когда-нибудь забыть о своих разногласиях.

Я ухудшаю отношения между ними.

Я делаю глубокий, прерывистый вдох и обхватываю себя руками.

Мы находимся прямо перед входом в здание, но я чувствую, что замерзла.

– Милая, – шепчет Лэндон позади меня. Его рука обвивается вокруг моей талии. – Ты можешь это сделать.

Его землистый аромат окутывает меня, смешиваясь с насыщенной эссенцией Винсента и пряным ароматом Ривера.

– Используй нас, – продолжает он мягко, достаточно тихо, чтобы только я могла его слышать. – Используй нас, чтобы заземлить себя.

Я вдыхаю их ароматы. Я успокаиваюсь настолько, что могу двигаться к зданию.

– Один шаг, детка, – говорит Ривер. – По одному.

Я ненавижу чувствовать себя такой слабой. Я ненавижу, что они должны так со мной нянчиться.

Что произойдет, если они решат, что я слишком нуждаюсь или что я требую от них слишком многого?

Но Винсент держит дверь открытой, его ледяной взгляд все еще устремлен на меня, и это придает мне достаточно сил, чтобы сделать эти дополнительные шаги.

Бен сострадательный, терпеливый и добрый.

Я благодарна, что именно он принимает мои показания.

И все же рассказывать свою историю все еще больно. Отвечать на вопросы Бена – мучительный процесс.

Я рассказываю ему все при свидетелях Винсенте, Лэндоне и Ривере. Они тихо сидят на своих стульях, а я вспоминаю тот месяц с Джоном, сидящим за столом напротив Бена.

Когда я упоминаю о его отчаянном желании стать Альфой и его одержимости иметь Омегу, Бен вздрагивает.

Он Бета, а Девин – Омега.

Но, по-видимому, Джон не думал, что это возможно.

Когда я описываю его попытки устроить мне гнездо, я замечаю, как пальцы Ривера тревожно постукивают по колену.

Лэндон сохраняет нейтральное выражение лица, внимательно слушая, пока я вспоминаю каждую деталь.

Иногда я замечаю, что Винсент наблюдает за мной, пока я говорю, его взгляд прожигает мне душу.

Я говорю и говорю. Я заставляю себя воспроизвести столько из моего кошмара, сколько могу вспомнить, включая то, что было сказано об Эйприл.

– Ближе к концу я думала, что умру, – говорю я. – Я думала, что он в конце концов потеряет контроль и возьмет слишком много крови. Время, казалось, остановилось. Я перестала есть. Ему пришлось силой заталкивать воду мне в горло.

Я зажмуриваюсь, и слеза скатывается по моей щеке. – Он так сильно хотел быть Альфой, – бормочу я. – Он хотел, чтобы я сказала ему, что он отлично справляется, заботясь обо мне. Я думаю, что О имело к этому какое-то отношение.

Бен кивает. – Я бы не удивился, – мягко говорит он. – Более высокие дозы могут вызвать галлюцинации.

Я тяжело выдыхаю. – Думаю, это все, что я могу вспомнить, – говорю я. Прошло, наверное, не больше часа, но такое ощущение, что прошла неделя.

Бен одаривает меня легкой грустной улыбкой. – Ты отлично справилась, Скайлар. Все это очень помогло. И, как бы там ни было… Мне жаль.

Я вижу сочувствие в его глазах и благодарна Девин за то, что она выбрала отличного партнера.

Даже если он не Альфа, я знаю, что моя подруга в надежных руках.

Я бросаю взгляд на детективов, которые серьезно наблюдают за мной. – Он сказал, что знает, где Эйприл, – говорю я им, прежде чем снова поворачиваюсь к Бену. – Он вам что-нибудь сказал? – Мой голос срывается на последнем слове.

Бен качает головой. – Ничего. Мне жаль, – повторяет он.

Я прикусываю губу. – Но у него был ее фартук, верно? – Я поворачиваюсь к Лэндону. – Это то, что ты мне сказал. Так разве он не должен знать, где она?

Я должна цепляться за надежду.

Но темно-карие глаза Лэндона смягчаются. – Это возможно, – говорит он. – Но он все еще молчит.

Я перевожу взгляд с одного Альфы на другого, в моих глазах мольба. – Он должен что-то знать. Должно быть что-то, чего не хватает.

Винсент качает головой. – У него есть адвокат, и он молчит.

Гнев заменяет мою печаль.

Дерзость этого невменяемого Беты.

Бен прочищает горло. – Мы делаем все, что в наших силах, Скайлар. Я обещаю тебе, – говорит он. – И то, что ты сказала сегодня, поможет нам найти больше Омег. Я в этом не сомневаюсь. – Он натянуто улыбается мне. Я могу сказать, что эти дела убивают и его тоже.

Он не может все время следить за Девин. У нее нет телохранителей-Альф, как у меня.

Чувство вины продолжает накапливаться.

Пока я в комфорте и безопасности, другие Омеги страдают.

Мне следовало сделать свое заявление раньше. Мне следовало сделать больше.

Я должна была…

– Скайлар. – Низкий голос Винсента выводит меня из ступора, и я прерывисто выдыхаю. – Посмотри на меня.

Я не знаю, когда ушли остальные, но остались только мы с Винсентом. Бен ушел вместе с Лэндоном и Ривером, дверь в комнату осталась открытой.

Винсент опускается на колени до моего роста, когда я поворачиваюсь к нему на своем стуле. – Дело сделано, – обещает он мне, его глаза полны беспокойства. – Все кончено.

Я не могу дышать. Мои руки дрожат на коленях, и он накрывает их своими. – Тебе никогда не придется возвращаться туда, – бормочет он. – Тебе никогда не придется снова говорить об этом, если ты не хочешь.

Я смотрю вниз, туда, где соприкасаются наши руки, вдыхая его теплый, насыщенный аромат.

В комнате холодно. На моих руках появляются мурашки, а зубы стучат, когда я дрожу.

Мне никогда не придется возвращаться туда. Но Эйприл все еще там, ждет, когда ее спасут.

– Мне следовало сделать это раньше, – шепчу я. – Мне не следовало проводить дни в постели или с тобой…

Глаза Винсента становятся жестче. – Не вини себя, – рычит он. – Ты все еще выздоравливаешь. Ты все еще приходишь в себя после месяца сущего ада. Не бери на себя ответственность за то, что натворил этот кусок дерьма.

Я пытаюсь вырвать свои руки из его хватки. – Я могла бы сделать это раньше. Мне следовало собрать больше денег. – Я подавляю рыдание, когда эмоции захлестывают меня. – Я сделала недостаточно, пока она была здесь. Может быть, если бы я сделала, она…

Винсент крепко сжимает мои руки. – Ты не несешь за это ответственности, – тихо говорит он.

Но сожаления роятся в моем сознании.

Я могла бы продать больше печенья. Я могла бы стучаться в двери, ходить от дома к дому и рассказывать всем, кому могла, об Эйприл.

Мне не нужно было тратить свои дни на то, чтобы мне выебывали мозги, пока моя лучшая подруга пропала.

Слезы не прекращаются. Как будто прорвало плотину, и каждая разрушительная мысль заставляет меня рыдать еще сильнее.

Сильные руки и насыщенный, теплый аромат обволакивают меня.

Я рыдаю на груди Винсента до тех пор, пока у меня не начинает болеть горло, а в голове не начинает стучать от горя.

Я плачу до тех пор, пока не кончатся слезы.

Когда мы наконец выходим из здания, Ривер и Лэндон болтают возле машины Лэндона. Ривер хмуро смотрит на Винсента, прежде чем повернуться ко мне и заметить мое красное лицо и опухшие глаза.

– Что ты ей сказал, придурок? – он огрызается.

Я чувствую, как Винсент напрягается рядом со мной, когда из его горла вырывается рычание. – Следи за тем, что говоришь, Кейн, – предупреждает он.

Лэндон переводит взгляд с нас троих, вздыхает и проводит рукой по волосам. – Скайлар, тебя подвезти домой? – Спрашивает он. – Так мы можем избежать этого неизбежного спора?

Я вижу потенциальное будущее со всеми тремя из них.

Я не хочу споров. Я не хочу, чтобы они постоянно ссорились друг с другом.

Ривер обращает свое внимание на Лэндона, открывая рот, чтобы возразить, но я прерываю его прежде, чем он успевает.

– Нет, – говорю я твердо, и Лэндон хмурится, сбитый с толку. Затем я поворачиваюсь обратно к Винсенту. – Я не готова идти домой, – говорю я тихо. – Есть одно место, где я хочу остановиться.

Выражение его лица смягчается. – Куда угодно, – обещает он.

Я выдерживаю его взгляд. – Отведи меня в кафе. Только ты.

Он выглядит озадаченным, но кивает.

Ривер выглядит оскорбленной моей просьбой, в то время как Лэндон с любопытством наблюдает за мной.

Первоначальный план состоял в том, чтобы мы все вчетвером вернулись ко мне домой.

Но их динамика должна измениться, и я знаю, кто сможет организовать это изменение.

Чтобы у нас была успешная стая, мне нужно, чтобы Винсент точно понимал, что мне от него нужно.

И, возможно, это эгоистично, после всего, что они сделали, с моей стороны просить о большем прямо сейчас.

Но у меня такое чувство, что он будет восприимчив.

25

СКАЙЛАР

Когда я застряла в той темной изолированной комнате, мне приснилось кафе.

Я представляла, как создам новые вкусы макарон и включу в наше меню различную выпечку.

У меня в голове крутились разговоры с Девин и Эйприл.

Это не дало мне окончательно сойти с ума.

Когда Винсент открывает для меня дверь, и я вхожу внутрь, с моих плеч словно спадает тяжесть.

Дом.

Запах эспрессо наполняет воздух, пока я осматриваю небольшое пространство. За столиком сидит пара, у каждого из них кофе и круассан. На прилавке рядом с кассовым аппаратом стоит фотография Эйприл.

Интересно, повесили ли они мою, пока меня не было?

Я слышу голос Девин сзади, ее игривый смех заставляет меня улыбнуться.

На витрине для выпечки красиво, все выпеченные изделия выложены идеальными ровными рядами.

Столешница чистая и отполированная.

Все выглядит аккуратно и собранно.

Я замечаю новую вывеску над кондитерским прилавком – классную доску с надписью "Выпечка дня" и рисунком лимонного батончика.

Я чувствую Винсента рядом со мной и ловлю на себе его пристальный взгляд. – Что? – Спрашиваю я, внезапно почувствовав неуверенность.

– У тебя такое выражение лица, которого я никогда раньше не видел, – тихо говорит он низким голосом. – Ты выглядишь… довольной. Тебе идет.

Прежде чем я успеваю ответить, раздается противный визг, а затем вихрь сахарных и светлых волос чуть не сбивает меня с ног.

– СКАЙЛАР! – кричит Девин, сжимая меня так сильно, что я с трудом могу дышать. – Что ты здесь делаешь? Разве тебе не следует отдохнуть?!

Ее энтузиазм заставляет меня смеяться. – Я хотела поздороваться, – говорю я. – Я скучаю по этому месту. И оно выглядит чудесно.

Девин сияет, ее голубые глаза сияют, когда она улыбается. – Дело не только во мне. Люк и Джейми надрываются.

– Да, что ж, у них хороший руководитель, – говорю я. – Я так горжусь тобой. Ты поддерживала хорошую работу этого заведения без двух менеджеров.

При упоминании Эйприл ее улыбка немного увядает. – Хочешь кофе? – спрашивает она меня, затем смотрит на Винсента. – Кто-нибудь из вас?

Винсент кивает. – Вообще-то, я был бы признателен.

Девин снова обращает свое внимание на меня, и ее глаза расширяются. – О! – говорит она, хватая меня за руку. – Давай. Я хочу, чтобы ты увидела, что я сделала со складом!

Прежде чем я успеваю запротестовать, она уводит меня от Винсента, за прилавок, в заднюю комнату. Люк на стремянке расставляет верхнюю полку, когда видит меня, его лицо расплывается в улыбке.

– Привет, босс! – он спрыгивает с лестницы и заключает меня в объятия.

Я фыркаю. – Не называй меня боссом, – смеюсь я. – Это заставляет меня чувствовать себя старой.

– Хорошо, мэм, – ухмыляется он.

Я борюсь с желанием закатить глаза. Люку столько же лет, сколько Девин, и они никогда не перестают напоминать мне о нашей разнице в возрасте.

Но я также ценю юмор, а не обеспокоенные взгляды, которыми мог бы наградить меня Люк.

Кажется, что все почти вернулось на круги своя.

После того, как Девин проводит для меня небольшую экскурсию по подсобке, я замечаю коробку со светло-зелеными макаронами, стоящую на столе рядом с компьютером.

– Эй, что это? – Спрашиваю я. – Я их там не видела.

– О, – голос Девин становится застенчивым. – Я хотела попробовать сделать новый вкус. Тот, который мы раньше никогда не продавали.

– Какой вкус? – Я беру один, переворачивая его пальцами.

– Мятный шоколад, – говорит она, и я приподнимаю бровь. – Люку и Джейми понравилось, но я не знаю, стоит ли нам их продавать. Я имею в виду, что это будет первый рецепт, который я приготовила вместо тех, которые вы с Эйприл показывали мне.

На лице Девин появляется неуверенность, когда я откусываю кусочек.

Мои глаза расширяются.

Мята перечная легкая и маслянистая, а шоколадный сливочный крем придает более сладкий вкус темному, почти горьковатому оттенку.

– Девин, – говорю я. – Это вкусно.

– Правда? – спрашивает она, ее глаза становятся круглыми, как блюдца. – Честно?

– Да. Святое дерьмо. Вау. – Я откусываю еще кусочек и недоверчиво смотрю на Девин, пока жую. – Ты идеально подобрала баланс вкусов.

– Как ты думаешь, мы могли бы их продавать? – нерешительно спрашивает она, теребя свой фартук. – Я имею в виду, если ты считаешь, что они достаточно хороши.

– Добавь их в продажи, – говорю я ей, и улыбка, которой она одаривает меня в ответ, заставляет мое сердце биться чаще.

Я так благодарна за Девин.

Она вмешалась, когда кафе нуждалось в лидере. Она предложила мне свою дружбу, когда я была несчастна и жалела себя после Джейсона.

Она не разочаровалась в Эйприл. И когда я пропала, она не разочаровалась во мне.

– Спасибо тебе, Скай, – говорит она, широко улыбаясь.

– Конечно. Если вспомнишь еще какие-нибудь вкусы, дай мне знать.

Это меньшее, что я могу для нее сделать после всего, что она для меня сделала.

Экспериментировать со вкусами – одно из моих любимых занятий, поэтому я в восторге от того, что Девин это тоже нравится.

Пока я прощаюсь с Люком, а Девин наливает нам с Винсентом кофе, меня осенила новая идея для аромата.

Это нелепая мысль, и я бы никогда не продала ее в кафе.

Но я откладываю ее на всякий раз, когда мне захочется немного выпекать без напряжения.

Это будет особый рецепт только для Лэндона, Ривера и Винсента.

У моей внутренней Омеги вырастают дьявольские рога.

Я встречаю Винсента за столиком в углу, сажусь напротив него. Его массивное тело едва помещается в кресле, и почти комично, что ему приходится втискиваться в угол.

– Ты действительно скучаешь по этому месту, – замечает он. – Все твое лицо просияло, как только мы вошли внутрь.

Я киваю. – Кафе всегда так много значило для меня, – отвечаю я. – И после того, что произошло ранее, я хотела пойти в какое-нибудь знакомое место.

– Твой дом мне знаком, – возражает он.

Я киваю. – Да, но я все еще пытаюсь заставить тебя чувствовать себя как дома. Кстати, я так и не поблагодарила тебя за это, – говорю я мягко. – Я видела, что ты, Лэндон и Ривер сделали с моим домом. Я не знаю, как объяснить, как много это значило.

Услышав комплимент, он опускает взгляд на стол. – Этого было недостаточно, – бормочет он. – Ты заслуживаешь большего.

Я хмурюсь. – Вы действительно в это верите? – Мягко спрашиваю я. – После всего, что вы трое сделали для меня, вы думаете, всего этого недостаточно?

Его взгляд становится жестче, и он смотрит мне в глаза. – Этого никогда не будет достаточно, – рычит он. – Ничто из того, что мы делаем, не будет достойно тебя.

У меня отвисает челюсть, и мне не хватает слов.

Спорить с ним бесполезно, поэтому я просто смотрю на него, пока он продолжает.

– Я много думаю о нашем первом разговоре, – признается он мне. – И о том, каким я был для тебя, как я вел себя по отношению к тебе. Это было чертовски бессердечно с моей стороны. Ты пришла ко мне с надеждой в глазах, и ты даже улыбнулась мне, когда увидела, что мне понравилось печенье, которое ты мне дала, – говорит он, качая головой. – И по какой-то причине я не смог с этим справиться. Я ненавидел то, что ты была у Лэндона и Ривера. Я не мог смириться со светом, который сиял в твоих глазах, когда ты умоляла меня помочь тебе.

Я моргаю. – Ты ревновал?

Он хмурится и делает глоток кофе. – В то время я не знал, что это было, – говорит он. – Все, что я знал, это то, что ты была особенной для Лэндона и Ривера, и в мои хорошие дни я ненавидел Ривера. Я согласился поговорить с тобой только для того, чтобы он оставил меня в покое. Но потом я почуял тебя, и я никогда так не презирал Ривера или Лэндона.

– Почему? – шепчу я.

Он качает головой. – Это напомнило мне о годах, которые я потратил впустую, один в своей квартире, – тихо говорит он. – Что была вероятность, что если они могли двигаться дальше после того, что случилось, то, возможно, я тоже должен был это сделать. Что я, в конце концов, был трусом, таким же, каким считал меня Ривер.

Я киваю и жду, когда он продолжит, но он этого не делает.

– Я думаю, – говорю я наконец, – что тебе пора рассказать мне, что именно произошло. Скажи мне, почему ты так сильно ненавидишь Ривера и почему ты только начинаешь снова ладить с Лэндоном.

Он напрягается. – Скайлар…

– Я вижу, как ты относишься к нему, – добавляю я. – И я… я кое-что чувствую к тебе, – выдыхаю я. – И он мне небезразличен. Это напряжение, это отвращение, которое вы двое испытываете друг к другу, – это должно прекратиться.

Его губы вытягиваются в тонкую линию, а запах темнеет.

– Я знаю, – говорит он наконец. – Я знаю.

– Винсент, – тихо говорю я. – Расскажи мне, что произошло. Пожалуйста.

Его глаза встречаются с моими, и его взгляд темнеет.

26

ВИНСЕНТ

Ее глаза все еще красные от слез. Ее запах приглушенный и лишь слегка сладковатый, и он активирует во мне все инстинкты Альфы, чтобы защитить ее.

Я хочу забрать ее домой и поместить в ее гнездышко.

Гнездо, которое я помог соорудить для нее.

Но сегодня она отдала так много себя. В идеальном мире я бы вытащил Джона Бриггса из камеры и медленно убил его. Ее история разожгла во мне ярость, и мой внутренний Альфа взвыл от отчаяния, когда она вспомнила время, проведенное в той адской дыре.

Она сделала так много. Она была уязвима и выложила свою душу передо мной, Лэндоном и Ривером.

Меньшее, что я могу сделать, это открыться ей.

Но это все еще чертовски больно. У меня в груди какая-то тяжесть, и мне требуется мгновение, прежде чем я могу начать говорить.

– Несколько лет назад, – начинаю я, – я все еще работал в бюро вместе с другими. В основном я занимался делами о пропавших людях, некоторые из которых были хуже других. Мы видели некоторые темные вещи – несколько ужасных преступлений, которые никто никогда не должен видеть.

Скайлар вздрагивает и сжимает свою кофейную чашку.

– Мы все знали, чего ожидали от этой работы, – продолжаю я. – К тому времени для меня это было нормально. Лэндон и Ривер иногда становились моими партнерами – и мы работали над множеством дел. Количество наших закрытых дел было почти идеальным. Но было одно… – мой голос замолкает, и я прочищаю горло.

Ты кажешься слабым. Держи себя в руках.

Но Скайлар просто слушает, в ее глазах светится сочувствие.

Я не заслуживаю этой сильной женщины передо мной, которая дала отпор аду и победила.

Меньшее, что я могу сделать, это разобраться с этой гребаной историей.

– Была пятнадцатилетняя девочка, которая пропала при странных обстоятельствах. И ублюдок, который забрал ее, оставил улики, как будто это была игра. Полиции пришлось решать глупые головоломки, и они не смогли их разгадать. В конце концов, они передали дело нам.

Я невесело усмехаюсь.

– Это был кроссворд, – рычу я. – Этот мудак составил кроссворд, намеренно сбивая нас с толку подсказками, которые не имели к ней никакого отношения.

– Это ужасно, – шепчет Скайлар.

Я встречаюсь взглядом с ее сияющими голубыми глазами. – Мы не в первый раз видели нечто подобное, – говорю я. – Мы все трое потратили дни на расшифровку его безумных игр. И к тому времени, как мы разобрались с этим…

Я снова прочищаю горло и заставляю себя закончить рассказ.

Скайлар заслуживает того, чтобы знать, почему я такой, какой я есть.

– Я нашел Лорен первым, – бормочу я, образ волос, обернутых вокруг опавших листьев, заполняет мой разум. – Ривер догнал меня через несколько минут. Мы опоздали на несколько дней.

Скайлар ахает.

– И такие вещи случаются, – продолжаю я, барабаня пальцами по столу. – Я знаю, что они случаются. Это часть моей работы. Случается ужасное, кошмарное дерьмо, и так оно и есть. Но эту я не мог выбросить из головы. Я видел ее везде. Я не мог заснуть, а когда засыпал – это было одно и то же снова и снова. Я нахожу ее, ее тело покрыто грязью и листьями.

– Мне жаль, – шепчет Скайлар. – Я даже представить не могу.

Я хмурюсь. – Но в том-то и дело, Скайлар. Лэндон и Ривер тоже были опустошены этим. Это испортило им обоим жизнь. Но вместо того, чтобы остаться в бюро, я уволился. Я ушел примерно через две недели после того, как мы нашли ее тело.

Я провожу рукой по волосам, желая, чтобы мы говорили о чем-нибудь другом. – Ривер ненавидит меня за то, что я ушел. Я был его наставником; я обучал его. И когда я сказал ему, что увольняюсь, он поставил мне синяк под глазом. Он сказал, что уважал меня, но теперь я для него мертв. Он назвал меня трусом и неудачником, и это тоже заставило меня возненавидеть его. – Я прочищаю горло. – Я не тренировал Лэндона, но я мог видеть разочарование в его глазах, когда я сказал ему, что ухожу. И потом, мы не разговаривали, пока они не обратились ко мне с просьбой помочь тебе.

Запах Скайлар становится кислым, а ее нижняя губа дрожит. – Теперь ты все знаешь, – бормочу я.

Она недоверчиво качает головой. – Тебе все еще снятся кошмары? – тихо спрашивает она.

– Иногда, – признаю я. – Но они лучше, когда я рядом с тобой или вокруг твоего запаха.

Она одаривает меня полуулыбкой. – Спасибо, что рассказал мне, – говорит она.

Я качаю головой. – Ты самый сильный человек, которого я знаю, – честно говорю я ей.

Она усмехается и корчит мне рожу. – О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Ты никогда не отказывалась от Эйприл. И вместо того, чтобы погрязать в жалости к себе после того, что случилось, как это сделал я, ты сейчас здесь, пьешь со мной кофе. Ты выживаешь. Ты сделала свое заявление, чтобы помочь другим. Это – восхитительно. И легко понять, почему Лэндон и Ривер так сильно влюбились в тебя.

Ее лицо краснеет, и я испытываю искушение рассказать ей о глубине своих чувств.

Но я чувствую, насколько она измотана, и мне нужно отвезти ее домой.

– Мне нужно, чтобы ты попробовал с Ривером, – мягко говорит она. – Я хочу, чтобы вы, ребята, хоть раз оказались в одной комнате без того, чтобы все вспыхнуло. Пожалуйста.

Я киваю. – Будет сделано.

Ответная улыбка, которой она одаривает меня, выбивает воздух из моих легких.

– Ты такая чертовски красивая, – шепчу я. – Ты хоть представляешь, что ты делаешь со мной?

– Теперь у меня есть кое-какая идея, – бормочет она. – После прошлой ночи.

Воспоминания о вчерашнем дне свежи в моей памяти. Я уверен, что они навсегда запечатлеются в моем мозгу.

То, как она взяла член Лэндона в рот. Звуки, которые она издавала во время оргазма. Ее аромат, наполняющий комнату.

Я ухмыляюсь, а она хихикает. – Хотя у меня есть вопрос, – говорит она, оглядываясь по сторонам, прежде чем наклониться ближе за столом. – Ты совсем не прикасался ко мне прошлой ночью. Ты не хотел? – В ее тоне слышится нотка неуверенности, и я издаю низкое рычание.

– Это все, чего я хотел, – обещаю я ей. – Все, чего я хотел, это прикоснуться к тебе, попробовать тебя на вкус и ощутить пальцами и ртом эту прелестную киску.

Ее глаза расширяются от удивления.

– Тогда почему ты этого не сделал? – спрашивает она, ее взгляд темнеет. Ее аромат из едва уловимого становится опасно сладким, и мой член подергивается в штанах.

Я почти не хочу ей говорить. Но после всего, что произошло, она заслуживает моей честности.

– Потому что я не был уверен, что ты потом не пожалеешь об этом, – говорю я. – И это были не только мы с тобой. Я хотел, чтобы в первый раз, когда я прикоснусь к тебе, ты была со мной наедине. Итак, я мог бы показать тебе, что я намерен с тобой сделать, когда у нас будет неограниченное время.

Ее лицо краснеет. – Тем не менее, я знала, что делала, – возражает она. – Даже несмотря на то, что у меня синдром отмены, все, что я решила делать с вами тремя, было моим собственным желанием. Я бы не пожалела об этом. Я хотела тебя там, в той комнате. Я хотела большего с тобой.

Тяжесть в моей груди спадает. – Теперь я это знаю, – говорю я ей. – Но я не собирался рисковать тем, что ты захочешь вернуть то, что мы сделали.

Она ерзает на стуле и прикусывает губу. – Я бы не стала, Винсент, – тихо говорит она. – Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты был частью моей стаи.

Мое сердце бешено колотится в груди, и я почти перекидываю ее через плечи и выношу из кафе.

– Ты не знаешь, о чем просишь, – серьезно говорю я.

Я все еще в беспорядке. Чувство вины по-прежнему терзает меня каждую минуту бодрствования. Я все еще вижу лицо Лорен по ночам и слышу рыдания ее матери, когда мы сообщили ей новости.

Она поднимает бровь. – Разве нет? После всего, через что я прошла, я более чем осознаю, чего я хочу. И я хочу вас троих. Я хочу, чтобы ты был со мной во время моей следующей течки и тех, что последуют за ней.

Может быть, у меня галлюцинации. Я знал, что я нравлюсь ей, но никогда не думал, что она попросит чего-то настолько постоянного.

Я хочу поспорить с ней и сказать, что она могла бы сделать намного лучше.

Черт возьми, она также могла бы справиться лучше, чем Лэндон или Ривер, но вот она здесь, хочет всех нас.

– Я слишком эгоистичен, чтобы сказать тебе ”нет", – признаюсь я.

Ее губы изгибаются. – Хорошо, – говорит она. – Потому что я учусь просить о том, чего я хочу. И то, что ты сказал да призывает меня продолжать это делать.

Я хихикаю до тех пор, пока это не превращается в полноценный смех. – Что ж, тогда я буду счастлив часто говорить тебе ”да".

Я давно так не улыбался. Я даже не утруждал себя тем, чтобы что-то чувствовать в течение многих лет.

И вот эта прекрасная женщина рядом, заставляет меня осознать, чего мне не хватало.

Но пора уходить. Круги у нее под глазами слишком темные, и я замечаю, как она сдерживает зевок.

– Позволь мне отвезти тебя домой. Тебе нужно отдохнуть.

– Да, – вздыхает она. – Но есть еще одна вещь, о которой мне нужно с тобой поговорить.

Я киваю.

– Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы помочь найти Эйприл, – говорит она, и ее взгляд смягчается. – Помимо того, что даю показания. Даже если это просто помогает вам упорядочивать заметки или, возможно, обсуждать разные детали. Я должна сделать больше. Я не могу просто организовывать сбор средств на печенье. Я хочу, чтобы каждый в штате знал ее имя.

Я сдерживаю нет, которое грозит вырваться из меня.

– Ты все еще исцеляешься, – говорю я вместо этого.

Она усмехается и качает головой. – Это правда, но я достаточно здорова, чтобы испытывать множественные оргазмы каждый день, – бормочет она.

Я сужаю глаза. – Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за этого, – огрызаюсь я. – Это часть отмены подавляющих препаратов.

– Ты понимаешь вину больше, чем кто-либо другой, – возражает она. – Ты понимаешь, каково это, когда она съедает тебя заживо. Мне нужно сделать больше. Я не могу, чтобы со мной просто нянчились и баловали…

– Это то, чего ты заслуживаешь, – рычу я. – Ты и недели не пробыла в больнице. Естественно о тебе нужно заботятся.

– Но я могу сделать больше. Я должна сделать больше. – Ее руки дрожат, когда она сжимает чашку с кофе, еще один признак того, как сильно она нуждается в отдыхе.

– Ты понимаешь влияние того, что ты сделала час назад? Ты хоть представляешь, насколько это полезно? Каждая деталь, которую ты рассказала Бену, приближает нас к спасению всех, а не только Эйприл? Что еще ты могла бы сделать?

– Все, – огрызается она. – Я могла бы сделать все и что угодно, чтобы вернуть ее.

Нет. Абсолютно нет. Ты останешься дома, пока мы обо всем позаботимся, хочу я сказать ей.

Но мы похожи больше, чем я думал. Она упряма и решительна, но это ей во вред.

Это восхитительно, но приводит в бешенство.

– Я не позволю тебе снова подвергаться опасности, – просто говорю я. – Ты уже достаточно испытала.

Она качает головой. – Может быть, ты мог бы использовать меня как приманку, и тогда я смогла бы выяснить, где…

– Только через мой гребаный труп, – рычу я, и ее глаза расширяются.

Черт. Я снова ее пугаю.