Текст книги "Завязать след. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Лилиана Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Я говорила тебе раньше. Теперь у тебя есть охрана, – говорит она, вытирая слезу с моего лица. – Эти Альфы не оставят тебя, Скай. Они по очереди присматривают за тобой. Я думаю, смена Ривера сегодня вечером.

У меня отвисает челюсть. – Что?

– Да. – Лицо Тэмми озаряется выражением моего лица. – Люди хотят заботиться о тебе, милая. Позволь им хоть раз.

– Что ты имеешь в виду, его смена сегодня вечером? – Я тупо повторяю.

Она смотрит на часы. – Он должен быть здесь с минуты на минуту, – говорит она, улыбаясь.

Ривер приближается. Он будет здесь.

– Так он тебе нравится? – Спрашиваю я, неуверенная в ее ответе, но отчаянно нуждающаяся в ее одобрении.

– Мне нравятся все трое, – говорит она, пожимая плечами. – Как они могут не понравится, когда я вижу, как сильно они заботятся о тебе?

Я неуверенно улыбаюсь в ответ. – Да, наверное, – смущенно отвечаю я.

Тэмми заключает меня в объятия. – Мы пройдем через это, – обещает она мне. – День за днем. Ты не одна, Скайлар. Помни это.

Я наклоняюсь в ее объятия. – Я постараюсь, тихо говорю я.

16

РИВЕР

Я не хочу давать Скайлар пространство.

Я хочу смотреть на нее, пока она бодрствует, слышать ее голос, видеть ее улыбку и вдыхать ее аромат.

Я хочу наблюдать, как она расслабляется на своей кровати и наслаждается всем, что мы ей дали.

И мне нужно знать, что с ней все в порядке.

В последний раз, когда я держал ее на руках, она была без сознания, и было почти невозможно позволить парамедикам оторвать ее от меня.

Я уже второй раз вижу, как ее грузят в машину скорой помощи.

Я никогда не хочу, чтобы это повторилось.

В последний раз я прикасался к ней, когда натягивал больничное одеяло ей на плечи и укрывал ее.

Одеял почти не хватало, поэтому я принес ей еще и присматривал за ней, пока она спала.

Теперь она проснулась, и ее дом уже в поле зрения.

Мои руки дрожат от необходимости быть рядом с ней, и я жажду сигарету, чтобы снять напряжение.

Но я не буду курить. Ей это не нравилось, и я не начну снова сейчас.

Ожидание Скайлар – сейчас самая сложная часть всего этого.

Лэндону, в очередной раз, пришла в голову нелепая идея оставить ее в покое и подождать, пока она сама придет к нам.

И снова в словах мудака появился смысл.

Мы не знаем, насколько травмирована Скайлар – мы до сих пор не знаем в полной мере, что произошло в той дыре в Слэттене.

Ее похититель находится под стражей, но мы знаем только его сторону.

Я барабаню пальцами по рулю, погруженный в свои мысли. Другая моя рука дрожит, и я сжимаю ее в кулак.

Скайлар вернулась, и мои приступы паники уже не так сильны, как были, когда она пропала, но они все еще есть.

Интересно, что бы она сказала, если бы узнала о них.

Может быть, она сказала бы, что я трус, и решила бы, что не хочет иметь со мной ничего общего.

Я использую ее сладкий аромат, чтобы успокоиться и разгрести хаос в своих мыслях. Если мне придется провести остаток своей жизни, прячась в тени, только чтобы защитить ее, я это сделаю.

Перестань драматизировать, Кейн, Винсент плюнул в меня на днях, когда я потребовал быть первым, кто присмотрит за ее домом.

Ну и хрен с ним.

Я могу быть настолько драматичным, насколько захочу.

И я надеюсь, что крузер Джейсона Сильвера взорвался к чертовой матери.

Стук в окно машины отвлекает меня от моих мыслей, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть Тэмми.

Я опускаю окно, сбитый с толку.

Мы коротко поговорили раньше, но она была в таком отчаянии из-за потери Эйприл и Скайлар, что я задал ей всего несколько вопросов. Винсент говорил с ней больше, чем я, и именно он сказал ей, что мы будем наблюдать.

– Позаботься о моей девочке, – говорит она, прищурив глаза. – Даже не смей думать о том, чтобы разбить ей сердце.

Я ошеломленно поднимаю бровь. – Я бы и не мечтал об этом, – холодно говорю я. – Я в этом надолго.

Это правда. Я никогда ни к кому не был так привязан. Даже если бы Скайлар отвергла меня, мой внутренний Альфа все равно принадлежал бы ей.

После моего ответа Бета-женщина заметно вздыхает, и выражение ее лица смягчается. – Хорошо, – говорит она. – У нее большое сердце, но оно хрупкое.

Я киваю. – Я знаю. Но со мной она в безопасности.

Вероятно, для Тэмми я выгляжу противоположностью безопасности. Мои волосы в беспорядке, кожа бледнее, чем обычно, а пальцы подергиваются.

Я выгляжу как гребаный кошмар.

Но Тэмми кивает, и в ее взгляде нет осуждения, только легкая грусть.

– Верни и моего второго ребенка, пожалуйста, – шепчет она. – Я знаю, ты можешь.

Я сглатываю. Сколько раз родители или супруги просили меня об этом? Но когда это исходит от семьи Скайлар, становится еще хуже.

Меня убивает, что я ничего не могу гарантировать.

– Я сделаю все, что в моих силах, – торжественно говорю я. Это все, что я могу сделать.

– Спасибо тебе, – тихо говорит Тэмми. – И спасибо тебе за спасение Скайлар.

Я проглатываю комок в горле и киваю. – Конечно, – отвечаю я.

Когда Тэмми уезжает, я устраиваюсь на долгую ночь в своей машине, жадно вдыхая аромат Скайлар.

17

СКАЙЛАР

Я не удивлена, что не могу уснуть.

Мое тело слабое, но я не могу оставаться в состоянии покоя более двадцати минут, не просыпаясь рывками.

Я оставила включенным свет на прикроватной тумбочке, боясь проснуться в темноте, не помня, где я нахожусь.

Девин спит в моей гостиной, следит, чтобы я была не одна.

Но есть запах, который доносится снаружи, прерывая мою панику, когда я просыпаюсь в пятый раз.

Ривер.

Сев в постели, я выглядываю из-за занавески.

Я узнаю его машину дальше по улице и знаю, что он наблюдает изнутри.

Он там, мой безмолвный защитник. Он был там уже несколько часов, пока я пыталась отдохнуть.

Но он мог быть здесь, шепчет тоненький голосок внутри меня. В гнезде, которое он нам соорудил.

Но что, если он делает все это из чувства долга?

Что, если он не сможет простить меня за те ужасные вещи, которые я кричала ему?

Что, если…

У меня сводит живот, и я стону.

Я наконец-то выхожу из состояния отмены подавляющих препаратов, и мое тело – бомба замедленного действия на случай течки.

У меня есть дни, прежде чем это станет невыносимым.

И прежде чем это произойдет, мне нужно знать, как я отношусь к Риверу.

Я сбрасываю покрывала и подстилки.

Я не сомневаюсь в себе, когда надеваю пушистый халат, который, как я нахожу, висит в моем шкафу.

Затем я снова выглядываю из-за штор.

Он стоит возле своей машины, прислонившись к водительской дверце, руки скрещены на груди, голова повернута в сторону моего дома.

Мой запах тоже действует на него?

Иди к нему.

Одетая в халат, шелковую пижаму и плюшевые тапочки, я на цыпочках выхожу из своей спальни и иду по коридору в гостиную, где Девин спит на надувном матрасе.

Укол вины пронзает мою грудь.

Люди хотят заботиться о тебе, милая.

Слова Тэмми прокручиваются у меня в голове. Девин должна быть с Беном, а не здесь, присматривать за своей хрупкой подругой.

И Риверу не следовало проводить свой вечер возле моего дома на холоде.

Я тихо выскальзываю из парадной двери, запираю ее за собой и направляюсь по подъездной дорожке. Ночной воздух холодный, и ветер развевает мои волосы, когда я направляюсь к Риверу.

Я замерзаю к тому времени, как добегаю до него, но он не двигается, глядя на меня, прислонившись к дверце машины. Его руки остаются скрещенными, и сначала я думаю, это потому, что он не хочет меня видеть.

Но его запах и выражение лица рассказывают совершенно другую историю.

Его глаза затравлены, и он прерывисто дышит, когда видит меня.

Но он такой же красивый, как всегда.

– Ты не должна быть здесь, – говорит он низким голосом. – Здесь слишком холодно для тебя, детка.

Детка.

От этого ласкательного имени у меня мурашки бегут по спине.

Я подхожу на шаг ближе, но его поза по-прежнему напряжена, как будто он заморожен.

Как будто он не хочет ко мне прикасаться.

– Здесь слишком холодно и для тебя, – тихо говорю я. – Тебе следует зайти внутрь.

Он сглатывает, и его запах усиливается. Я вижу, как на его лице мелькают эмоции – беспокойство, шок и надежда. Перец и кожа переплетаются, создавая неотразимый аромат, который вызывает у меня желание снова сотворить с его курткой ужасные вещи.

Кажется, что это было сто лет назад.

Он по-прежнему не двигается с места. – Тебе нужно отдохнуть и не мерзнуть, Скайлар. Я серьезно. Возвращайся.

Но его голос срывается, и, несмотря на то, каким мудаком он хочет казаться, я могу сказать, что что-то не так.

– Ривер, – шепчу я, делая еще один шаг к нему. – Что это…

– Я не хочу причинять тебе боль, – говорит он наконец. – Я не знаю, хочешь ли ты, чтобы я прикасался к тебе, или от этого станет только хуже.

Наконец-то что-то щелкает.

– Я борюсь со всеми инстинктами, – рычит он, – с каждым гребаным инстинктом заключить тебя в объятия, почувствовать твой запах, попробовать тебя на вкус. Но ты должна дать мне знать, что приемлемо. Я не хочу причинять тебе боль еще больше, чем то, что уже произошло.

Он распускает руки и кладет ладони на бедра, и я замечаю, что они дрожат.

– Я думал, ты мертва, – шепчет он, в его зеленых глазах боль. – Когда мы нашли тебя, я подумал… – Он прочищает горло. – Я думал, что потерял тебя, – выдыхает он. – Но теперь ты здесь, и я не хочу ничего делать, чтобы все испортить.

Я та, кто все испортила, я думаю.

Если бы я просто послушала его и Лэндона, этого бы не случилось. Если бы я не выгнала их той ночью, я бы не пережила те недели ада.

Но я сомневаюсь, что если сказать ему об этом, это сулит что-то хорошее.

– Тогда заходи внутрь, – мягко говорю я. – Пожалуйста. Не оставайся здесь. Останься со мной.

Я нервно сглатываю, боясь, что он скажет "нет".

Моя одежда ничего не защищает от ночного воздуха, и следующий порыв ветра, который налетает на нас, заставляет меня обхватить себя руками и задрожать.

Это ломает остатки решимости Ривера, и он притягивает меня к теплу своей груди, прежде чем я успеваю моргнуть.

– Я держу тебя, – выдыхает он, и я обессиленно прислоняюсь к нему.

Его объятия всеобъемлющи. Он теплый и пахнет, как Альфа.

Не фальшивые, искусственные ноты этого монстра Джона.

Это реально. Это Ривер.

Сложный и дикий.

Его грудь урчит, когда я прижимаюсь к ней головой, его мурлыканье успокаивает меня. Он целует меня в макушку, когда его руки крепко сжимают меня.

– Я скучал по тебе, – шепчет он. – Черт возьми, детка, я так сильно скучал по тебе.

Я хнычу в ответ, зажмуривая глаза, когда на глаза наворачиваются слезы.

– Все, о чем я мог думать, была ты, – признается он. – Я не мог спать. Я не мог есть. Все вращалось вокруг тебя.

Я рыдаю в его объятиях, сжимая в кулаках его рубашку. – Не говори так. Тебе следовало позаботиться о себе.

– Я знаю, – признает он. – Но это было тяжело, когда я знал, что не в состоянии позаботиться о тебе. Что меня не было рядом, чтобы защитить тебя.

Мои слезы пропитывают его рубашку. – Это была моя вина, – выдыхаю я. – Я сама во все это ввязалась. Я не должна была говорить тебе уходить. Я не должна была говорить…

– Нет. Хэй. Нет. – Он приподнимает мой подбородок пальцем, и я встречаюсь с его усталыми глазами, шмыгая носом. – Нет. Я облажался. Лэндон облажался, – хрипит он. – Ты ни в чем из этого не виновата.

Я смаргиваю слезы, пока он изучает мое лицо. Он вытирает слезу пальцем, и я закрываю глаза от этого прикосновения.

– Ты замерзла, детка, – бормочет он. – Давай отведем тебя в дом.

Я киваю в знак согласия.

Он продолжает обнимать меня за плечи, ведя обратно в дом. Мои руки так сильно дрожат от холода, что он берет мой ключ и сам отпирает дверь, впуская нас внутрь.

– Это было умно с твоей стороны, – шепчет он. – Запереть дверь для Девин.

Конечно, Ривер был прямо снаружи, но его внимание было приковано к чему-то другому.

И я не собираюсь рисковать потерей еще одной подруги.

Когда мы входим, я беру его за руку, и он без колебаний переплетает наши пальцы.

Девин крепко спит на матрасе, и я с нежностью наблюдаю за ней мгновение. – Ей не обязательно оставаться здесь, – бормочу я. – Она должна вернуться к Бену.

Ривер кивает. – Но только если с тобой останется кто-то еще.

Я могу назвать трех разных Альф, которые, скорее всего, приветствовали бы это приглашение.

Я веду Ривера по коридору, и мой желудок трепещет, когда мы входим в мою спальню. Я щелкаю выключателем, и мы останавливаемся в ногах кровати.

Мы смотрим на гнездо, которое он соорудил для меня.

– Тебе нравится? – спрашивает он через мгновение низким голосом.

Я поворачиваюсь к нему. Его зрачки расширены, воздух наполнен его запахом, но за выражением его лица скрывается намек на неуверенность.

– Ривер, – бормочу я. – Это идеально. Ты понимаешь, что ты сотворил? Что это значит?

Он делает шаг вперед, пока мне не приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него. – Я точно знаю, что это значит, – говорит он. – Я никогда раньше ни для кого не строил гнездо. И я не планирую этого делать ни для кого другого, никогда.

Я встаю на цыпочки, чтобы поцеловать его.

Это целомудренно и нежно, полная противоположность тому, что я бы сделала с ним месяц назад. Я колеблюсь; не уверена, ответит ли он вообще.

Мое тело просыпается в тот момент, когда наши губы соприкасаются.

Я в отчаянии, мое лоно ноет, а влагалище мокрое из-за него, но я также напугана.

Я не уверена, как далеко я смогу зайти.

Он чувствует это сразу, как только отвечает на поцелуй. Мы оба отстраняемся, глубоко дыша, и он прижимается своим лбом к моему.

– Ты восхитительна на вкус, – выдыхает он. – Черт, я скучал по этому вкусу. Эта сладость. – Его руки сжимают мою талию так сильно, что остаются синяки.

Я вздрагиваю, и он тут же отпускает меня, делая шаг назад.

– Черт, – шипит он, проводя рукой по волосам, его лицо искажено агонией. – Ты в порядке? Что тебе нужно, детка? Скажи мне. Я дам тебе, блядь, все, что ты захочешь прямо сейчас. Я могу отойти, если тебе это нужно, и останусь снаружи.

Он так боится все испортить, испортить меня больше, чем уже испортил тот месяц в Слэттене.

Но по моим бедрам медленно стекает жидкость, напоминая о том, что моя течка неизбежна.

Я смотрю на мужчину передо мной, сильного, способного, блестящего Альфу, который боится причинить мне боль.

Я доверяю ему.

– Ты останешься со мной в постели? – Спрашиваю я мягко, мой голос звучит тише, чем я ожидала. – Ты не мог бы обнять меня?

Интересно, будет ли этого достаточно.

Или я уже слишком нуждаюсь?

Но его нетерпеливый кивок и то, как он сбрасывает куртку, заставляют меня рассмеяться. Он небрежно бросает ее на мой комод, затем смотрит, как я снимаю халат и откидываю одеяло. Я раскладываю одеяла по своему вкусу, затем опускаюсь на матрас.

Я удовлетворенно вздыхаю.

Но Ривер все еще стоит рядом с моим комодом, его зрачки расширены от вожделения.

– Ривер, – мягко говорю я, оттягивая другой угол одеяла, – присоединяйся ко мне.

Я официально приглашаю его в свое гнездышко.

Он одаривает меня кривой усмешкой, и я отвечаю ему своей.

– Тебе не нужно просить меня дважды, детка, – мурлычет он, и я хихикаю.

Он немедленно присоединяется ко мне, кровать прогибается под его весом, когда он натягивает на себя одеяло.

Он удовлетворенно стонет. – О, черт, это здорово, – вздыхает он. Я переворачиваюсь на бок, чтобы посмотреть ему в лицо, и он поворачивается ко мне, его улыбка исчезает. Он протягивает руку, чтобы убрать прядь волос с моих глаз.

– Ты такая красивая, – страстно говорит он. – Ты не представляешь, как сильно я скучал по тебе. – Его рука ласкает мою щеку, затем его пальцы скользят по моим губам. – Я боюсь, что проснусь, а тебя здесь не будет, – тихо признается он. – Может быть, это все сон. Может быть, я, блядь, сошел с ума, и ты ненастоящая.

Я издаю смешок. – Не будь смешным, – отчитываю я его. – Я здесь. Я настоящая.

Я протягиваю руку, чтобы провести по его щетине, и он покусывает мой палец. – Тебе нужно поспать, – тихо говорю я. – По-настоящему поспать.

– Тебе тоже, – говорит он. – Когда ты в последний раз могла спокойно отдохнуть?

Я приподнимаю бровь. – Когда ты в последний раз делал это?

Я знаю, что должна поспать. Но его запах взывает к моей внутренней Омеге, и мой желудок делает еще один небольшой переворот.

– Есть кое-что, о чем я должна тебе сообщить, – выпаливаю я, прежде чем он успевает ответить на мою реплику. – У меня скоро начнется течка. И это будет необычно. Это будет интенсивно.

Его глаза темнеют. – Да? – спрашивает он хриплым голосом.

Я киваю, переполненная слезами, наполняющими мои глаза. – И я не знаю, смогу ли……Я не уверена, что смогу…

Я молюсь, чтобы он понял, о чем я говорю.

Я не знаю, готова ли я к тому, чтобы меня так воспринимали после всего случившегося.

– Все в порядке, детка, – хрипло говорит он. – Если тебе что-то понадобится, дай мне знать. – Он вытирает еще одну слезу, и я благодарна ему за нежность.

Я наклоняюсь ближе к нему, и он переворачивается на спину, чтобы я могла положить голову ему на плечо. Рука обвивается вокруг моей талии, притягивая меня ближе к нему, и я утыкаюсь носом в его тепло.

– Я возьму тебя любым доступным мне способом, – бормочет он после минутного молчания. – И я знаю, что это звучит безумно. Но если единственный способ, которым я могу быть рядом с тобой, – это сидеть за твоей гребаной дверью, вдыхая твой запах, то это то, что я сделаю.

Я позволяю его словам омыть меня, когда падает еще одна слеза.

– Хорошо, – выдыхаю я, неуверенная, что сказать.

Ривер изменился с тех пор, как я была с ним в последний раз.

Он более уязвим, чем когда-либо – он все тот же дикий беспорядок, но он позволяет мне увидеть ту часть, которая боялась потерять меня.

Я провожу пальцами по щетине на его лице, грубой под моими пальцами. Ему также нужно подстричься, но это просто больше похоже на него, когда я провожу по нему руками.

– Мой, – шепчу я.

Он стонет, и я больше не могу сдерживаться. Из меня вытекают скользкие капли, еще одно напоминание о том, что должно произойти. Я располагаюсь так, чтобы наклониться к нему и начать поцелуй.

Он рычит мне в рот, его язык неистово двигается напротив моего, тщательно пробуя меня на вкус. Я хнычу ему в губы, и он садится, увлекая меня за собой. Он отрывается от моего рта, чтобы вдохнуть, затем прокладывает поцелуями дорожку вниз по моей шее к моей брачной железе.

Я становлюсь дикой.

Это невероятно – после столь долгого пренебрежения и боли, малейшее прикосновение заставляет мое влагалище сжиматься. Удовольствие затмевает все остальное и утихомиривает бурю в моем сознании.

Рот Ривера воздействует на мою железу, как на второй клитор, пощелкивая по ней языком и нежно посасывая.

– Это нормально? – стонет он, прижимаясь к моей коже. – Или слишком?

Его рука обвивается вокруг моей талии, удерживая меня на месте, в то время как другая рука все еще лежит на матрасе.

Он мог бы сделать гораздо больше с этой рукой.

Мы оба сидим на моей кровати, промежность моих шелковых пижамных штанов находится в опасной близости от его джинсов.

Там уже образовалось мокрое пятно, ткань намокла от свидетельства моего возбуждения.

– Ривер, – выдыхаю я.

Он стонет напротив моей кожи, когда я протягиваю руку, чтобы погладить его через джинсы.

– Черт возьми, – шипит он. – Черт возьми, детка, если ты… ты не обязана…

Я хватаю его руку и прижимаю ее к мокрому пятну на своих пижамных штанах. – Мне нужно больше. Пожалуйста, дай мне больше.

Ему не нужно повторять дважды. Его ладонь прижимается к моей сердцевине, его рука – провод под напряжением, соединяющий мое влагалище.

– Ты промокла, – выдыхает он, прижимая тыльную сторону ладони к моему холмику. – Вся такая скользкая… Ты в беспорядке, Скайлар.

Я всхлипываю и снова целую его, прикусывая нижнюю губу. Он сильнее давит на мое влагалище, пока я не начинаю тереться о его руку, отчаянно желая трения. Я перекидываю ногу через его бедро и располагаюсь так, что оказываюсь прямо на нем, прижимаясь к его эрекции.

Кровать скрипит, когда я прижимаюсь к нему, отчаянно пытаясь догнать то, чего не чувствовала неделями.

И это произойдет просто от трения о него.

Его язык трахает мой рот, двигаясь напротив моего в такт толчкам моих бедер. Его руки опускаются, чтобы схватить меня за задницу.

– Я чувствую, как ты близко, – стонет он между поцелуями. – Как теплый сахар. Я так скучал по этому аромату.

Наши ароматы кружат голову, пока все, что я могу вдыхать, – это возбуждение Ривера. Мое лоно трепещет, влагалище сжимается ни от чего, и я чувствую, как меня настигает первый раунд оргазма.

Я молчу, когда кончаю. Я отрываюсь от Ривера только для того, чтобы откинуть голову назад и позволить наслаждению захлестнуть меня, когда лужа жидкости заливает нас обоих.

– Вот и все, – шепчет он. – Давай, детка, моя идеальная Омега, давай…

Моя Омега.

Его слова погружают меня в очередное блаженство, и я сдерживаю крик, покачиваясь на нем. Из меня выливается слизь, аромат моего нектара наполняет комнату.

Это никогда не было таким сильным, и у меня еще даже не началась течка.

Я остаюсь, задыхаясь, уткнувшись в шею Ривера, пока он растирает мне спину, несмотря на слабые толчки.

– Ты самое красивое, что я когда-либо видел, – обещает он мне на ухо. – И я никогда не позволю тебе забыть это.

Я удовлетворенно мурлыкаю у его шеи.

Впервые за несколько недель я чувствую умиротворение.

– И самая грязная вещь, которую я когда-либо видел, – добавляет он, посмеиваясь. – Я никогда не забуду, что ты сделала с моей курткой.

Мое лицо пылает, и я утыкаюсь носом в его шею.

– Я не жалуюсь, – говорит он, и я слышу улыбку в его голосе. – Это было лестно.

Я стону. – Заткнись, – бормочу я, затем скатываюсь с него.

Кстати, о самом грязном…

– Прости, выдыхаю я, указывая на его штаны. Мы оба покрыты моими соками, и я уверена, что носить влажные джинсы так же неприятно, как и мои мокрые пижамные штаны.

– Не за что извиняться, детка, – хрипит он. – Мне это нравится. Если бы я мог носить твою слизь каждый день, я бы так и сделал.

Я фыркаю. – Грубо и драматично, как всегда. – Но мои губы изгибаются в легкой улыбке. Раньше я всегда чувствовала себя отвратительно, если устраивала слишком большой беспорядок… мне напоминало, что такое количество стирки увеличит расходы Джейсона на воду.

Итак, быть с кем-то, кто более чем счастлив быть покрытым моими жидкостями, освобождает.

– Я бы слизывал это с гребаного пола, – добавляет он, подумав.

– Хорошо. Остановись.

Он хихикает.

Но мои штаны испорчены на ночь. Мне нужно переодеться во что-нибудь другое.

– Вот, – говорит Ривер, когда я начинаю стягивать их, – позволь мне позаботиться об этом за тебя.

Я откидываюсь на спинку кровати, измученная и все еще приходящая в себя от оргазмического блаженства. – Ты не обязан, – слабо возражаю я, но он откидывает одеяло, прежде чем я успеваю его остановить.

– Подними бедра, – говорит он хриплым голосом. – Я справлюсь, детка.

Я закрываю глаза и удовлетворенно вздыхаю, когда его сильные руки раздевают меня ниже талии. Вся моя неуверенность в том, что он видит меня такой, исчезает, когда я обнажаюсь перед ним.

Холодный ночной воздух касается моего разгоряченного влагалища, и я напеваю, когда его толстые пальцы рисуют круги на моих тазовых костях.

– Ты что, просто пялишься на меня? – Бормочу я.

– Совсем как цветок, – бормочет он себе под нос. – Идеальный, восхитительный цветок.

Его нежные прикосновения прекращаются, и он встает с кровати, ощущая движение.

Я то теряю сознание, то прихожу в себя, едва просыпаясь, пока он вытирает пятно с внутренней поверхности моих бедер и сердцевины полотенцем.

– Ты не закончил, – выпаливаю я, вздрогнув. Мои глаза распахиваются, и я наблюдаю, как он почти ошеломленно смотрит на мою киску.

– Мне это не нужно, – бормочет он.

– Но ты хочешь, – добавляю я, не в силах скрыть зевоту.

Он ухмыляется и встречается со мной взглядом. – Нет, если ты так устала. В любом случае, это было не из-за меня. Все, что мне нужно, это быть здесь, с тобой.

Но его запах выдает его. Он слишком силен, чтобы он был доволен; он хочет большего.

Это аромат его похоти, и мои соски проступают сквозь рубашку, когда я утопаю в аромате.

– Лжец, – вздыхаю я, когда от его прикосновения у меня по спине пробегают мурашки.

– Никогда бы не смог солгать тебе, – бормочет он, его пальцы рисуют круги на моих тазовых костях. – Но есть кое-что, чего я хочу, хотя я знаю, что не в том положении, чтобы, блядь, о чем-либо тебя просить.

Я в тумане похоти. Прямо сейчас я бы отдала ему все. Я раздвигаю ноги и стону, когда его пальцы лениво опускаются ниже, шершавые подушечки касаются внутренней стороны моих бедер. – Скажи мне, – выдыхаю я.

– Позволь мне остаться здесь на ночь, – говорит он.

Я хмурюсь и открываю глаза, чтобы встретить его горящий взгляд. – Конечно, – говорю я.

– Нет, детка, – стонет он. – Ты не понимаешь. – Два пальца ласкают мои половые губы, дразня самым ужасным из возможных способов. – Я хочу остаться здесь. – Сдвинув одеяло пониже, он устраивается так, что оказывается на животе, моя киска прямо перед его лицом. – Позволь мне содержать тебя в чистоте всю ночь.

Его прохладное дыхание касается моего естества, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами. – Что? – Я дышу.

– Я останусь здесь, – хрипит он. – Прямо здесь, блядь, буду смотреть на эту хорошенькую киску и лизать ее часами.

Ох.

В моем мозгу происходит короткое замыкание. Я наклоняюсь, чтобы запустить пальцы в его волосы, сжимая пряди.

– Я могу заснуть, – бормочу я.

– Как и должно быть, – говорит он, кончиком языка облизывая внутреннюю поверхность моего бедра. – Тебе нужен отдых, детка. Я буду здесь, позабочусь о тебе.

Он еще даже не лизнул мой клитор, но я уже задыхаюсь.

– Хорошо, – выдыхаю я, дергая его за волосы. – Тогда позаботься обо мне, Альфа.

Со стоном он целует мое влагалище, слизывая каждую струйку влаги, которая вытекает из меня.

Это грязно. С каждым прикосновением к моему клитору из меня вытекает все больше жидкости, и Ривер выпивает каждую каплю.

Но я не могу бодрствовать. Я то погружаюсь в дремоту, то выныриваю из нее, просыпаясь только тогда, когда он подводит меня к краю. Я засовываю кулак в рот, чтобы не закричать, хныча от своего оргазма, в то время как он продолжает атаковать меня своим языком.

Это божественно.

И в эти моменты, когда его голова зарывается у меня между ног, а удовольствие пронизывает меня, я снова начинаю чувствовать себя цельной.

Утром он целует меня на прощание, шепча что-то нежное мне на ухо.

Его запах витает в доме до тех пор, пока не появится другой знакомый.

Лэндон.