Текст книги "Завязать след. Часть 2 (ЛП)"

Автор книги: Лилиана Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

13

ЛЭНДОН

В доме на колесах так сильно пахло Омегой, что я был уверен, что он держит здесь не одну.

Но нет, это была всего лишь Скайлар, ее запах был таким извращенным и приторно-сладким, что я не был уверен, что это она.

Бриггс имел наглость попытаться забаррикадировать дверь мебелью, как будто это не только отсрочит неизбежное, но и добавит еще больше к списку его обвинений.

Но, судя по противню, полному масла, и импровизированной лаборатории на его кухне, он уже давно не соображает ясно.

Я думал, что Скайлар мертва, когда выломал дверь в ту адскую комнату и увидел ее хрупкое тело на полу.

Ее кожа бумажно-белая, а тело состоит из одних костей. Ее мешковатую одежду пачкают пятна от грязи и других жидкостей.

Но она жива. В тот момент, когда я прижал ее к себе, я прислушался к биению ее сердца и замурлыкал для нее. Я даже не знаю, осознает ли она, что находится в моих объятиях.

Винсент входит в комнату, его взгляд ненадолго падает на Скайлар. Суровое выражение его лица смягчается.

– У нее все получится, – торжественно говорит он. – Все будет хорошо.

Я не уверен, кого он пытается утешить, себя или меня, но я благодарен. – Твоя догадка была верной, – говорю я.

Он усмехается и обращает свое внимание на комнату, в которой держали Скайлар. Рядом с матрасом есть цепь, соединенная со столбом в углу комнаты, и он подталкивает ее ногой. – Черт, – бормочет он. – Он держал ее на цепи, пока она не стала слишком слабой, чтобы нуждаться в этом, – размышляет он.

Я сглатываю. Это не самое худшее, что мы видели на сегодняшний день. Но это случилось со Скайлар, что делает это личным.

Это другой вид ужаса. Это парализующий страх, что я потерял ее навсегда, что я никогда не узнаю, что с ней случилось.

Но она жива.

Каждый инстинкт во мне кричит о том, чтобы убить Джона Бриггса. К черту систему правосудия. Все рациональные мысли покидают мой разум, когда речь заходит об Омеге в моих объятиях.

Я сжимаю ее крепче, зная, что в конце концов, причинение вреда Бриггсу значительно усложнит жизнь всем.

И если Ривер может держать себя в руках, то и я смогу.

Винсент проходит в ванную, стоя в дверях.

– Она спала здесь, – говорит он, его голос лишен эмоций. Беспристрастный, каким он бывал на любой сцене. – Одеяла здесь с ее запахом и гладкие.

У меня сводит живот. – Мне так жаль, что мы не нашли тебя раньше, – шепчу я ей.

В комнате беспорядок. Пахнет плесенью, воздух насыщен копотью и кислыми жидкостями. Испорченный матрас завален обертками от еды и пустыми бутылками из-под воды, а по комнате разбросаны грязные миски.

Похоже, он едва пытался сохранить ей жизнь.

Крики Ривера эхом доносятся из соседней комнаты.

– Мы нашли фартук из кафе на другом его участке, – говорит Винсент, как бы объясняя вспышку гнева Ривер. – Это не Скайлар. Ривер предполагает, что он принадлежит Эйприл.

Мои глаза расширяются. – Он может знать, где она, – добавляю я.

– До сих пор Бриггс все отрицал. Теперь он рассказывает, что Скайлар хотела быть здесь и что она была наркоманкой.

Из моего горла вырывается рычание. – Конечно, – выплевываю я. – Какой сюрприз.

Ривер врывается в комнату, и его глаза расширяются, когда он видит Скайлар. – О, черт, – бормочет он, опускаясь на колени рядом с ней. – О, черт.

Он подносит дрожащую руку к ее лбу. – Я… мне нужно обнять ее, – тихо говорит он, не в силах взглянуть на меня. – Я должен.

Мне требуется вся моя сила, чтобы не спорить. Я не хочу отпускать Скайлар. Я мурлыкаю для нее. Ей нужны мои инстинкты Альфы.

Но Ривер тоже имеет для нее значение, и у нас перемирие.

Итак, как бы больно это ни было, я прочищаю горло и позволяю Риверу заключить ее в свои объятия.

Винсент наблюдает за нами из угла комнаты с намеком на тоску на его лице.

Так же быстро это исчезает из его глаз, и он возвращается к своему стоическому, бесстрастному состоянию.

14

СКАЙЛАР

Мне снятся сильные руки, поднимающие меня. Мне снятся слова, произносимые глубоким тембром, побуждающие меня держаться.

Я парю в воздухе, восхитительные ароматы окутывают меня, пока я изо всех сил пытаюсь уснуть.

Мое тело болит, но если я не проснусь, если я смогу просто оставаться в этом полусознательном состоянии, со мной все будет в порядке.

Я помешиваю, но медленно.

Мои пальцы подергиваются, когда я провожу ими по гладкому, мягкому материалу.

Я больше не лежу под влажными, вонючими одеялами.

Я окутана комфортом.

Все чисто, и слабейший аромат чистящих средств наполняет мои ноздри.

Бип. Бип.

Я открываю глаза, и мне требуется мгновение, чтобы осознать, где я нахожусь.

Я ерзаю на откинутой больничной койке, постанывая от усиливающейся боли в боку.

– Скайлар? – спрашивает нежный женский голос, когда рука проводит по моим волосам. – Милая?

Я поворачиваю голову и вижу Тэмми, ее глаза мокры от непролитых слез.

Я выбралась.

Я жива.

– Привет, – прохрипела я, изо всех сил пытаясь придвинуться к ней поближе.

– О, не двигайся, милая, все в порядке, – мягко говорит она. – Просто отдохни. Ты в безопасности.

– Ммм, – бормочу я, закрывая глаза. Я выдыхаю, когда Тэмми гладит меня по волосам, говоря приглушенным тоном.

– Я так счастлива, что ты здесь, – продолжает она. – Ты можешь снова спать. Тебе нужно отдохнуть.

– Нет, – бормочу я, не открывая глаз. – Скажи мне, все ли с ней в порядке.

Джон сказал, что знает, где Эйприл, так что, если они нашли меня, то наверняка нашли и ее?

Возможно, она где-то в больнице.

Но рука Тэмми замирает, и я получаю свой ответ.

– О, – шепчу я.

– Не беспокойся об этом прямо сейчас, – продолжает Тэмми. – Твоя работа – исцеляться и становиться лучше для меня.

Слезы наполняют мои глаза.

Я надеялась…

Я снова засыпаю, прежде чем успеваю сказать что-нибудь еще, поддаваясь усталости.

Я снова просыпаюсь, только на этот раз в комнате есть кто-то еще.

Кто-то, кто пахнет слишком восхитительно – смесью темного шоколада, коньяка и кожи.

И какие бы лекарства они мне ни давали, они сделали меня сумасшедшей, потому что в ту секунду, когда я вижу хмурого Альфу, сидящего в кресле, я ухмыляюсь ему.

Винсент здесь.

– Я думала, ты меня ненавидишь, – невнятно произношу я, когда он встает. Он одет в черную толстовку с капюшоном, темные джинсы и приталенную коричневую кожаную куртку.

Он выглядит таким же красивым, каким я его запомнила, но его темно-русые волосы в беспорядке, а загривок длиннее, чем раньше.

Он выглядит суровым негодяем, так непохожим на лощеного Лэндона и таинственного, задумчивого Ривера.

Он останавливается у моей больничной койки и хмурится. – С чего бы мне тебя ненавидеть? – спрашивает он своим глубоким голосом. От его баса у меня мурашки бегут по спине.

– В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты послал меня к черту, – бормочу я. – И ты выглядел так, будто нюхал кошачью мочу каждый раз, когда смотрел на меня.

Его глаза расширяются. – Какие лекарства они тебе дали? – бормочет он.

Я показываю ему язык.

Он прочищает горло. – Как ты себя чувствуешь? – Неловко спрашивает он. – Тебе что-нибудь нужно?

Я вздыхаю и откидываюсь на подушки. – Что за вопрос, – смеюсь я. – Что не мне нужно?

Честно говоря, он мог бы просто оставаться там вечно, позволяя мне вдыхать его запах, и я думаю, со мной все было бы в порядке.

– Я собираюсь сообщить доктору, что ты проснулась, – внезапно говорит он, поворачиваясь, но у меня срывается вопрос.

– Он мертв? – Тихо спрашиваю я.

Винсент поворачивается ко мне, и его глаза становятся холодными. – Нет, это не так, – осторожно говорит он. – Его арестовали.

Я моргаю и киваю.

Это хорошо.

Джон больше никому не сможет навредить. И если он знает, где Эйприл…

– Я хотел убить его, – продолжает он, и мои глаза расширяются. – Я хотел выпотрошить его за то, что он сделал с тобой. И если бы я знал, что это сойдет мне с рук, я бы так и сделал.

Я ошеломленно смотрю на него. Его аромат, богатый и манящий, превращается в нечто более глубокое.

Я чувствую это своей душой.

Винсент убил бы за меня.

Это не должно заставлять меня хотеть его. Это должно пугать меня.

В моей голове звенят тревожные звоночки, предупреждающие о том, что это ненормально.

Но вместо этого его признание заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

– Я… – Я пытаюсь подобрать слова, но лекарства делают мой мозг слишком вялым. – Почему? – Я, наконец, задыхаюсь.

Его взгляд опускается с моего лица на одеяла, наваленные на меня. Он проводит длинным толстым пальцем по верху моего одеяла. Я понимаю, что стандартные больничные одеяла были покрыты плюшевыми, мягкими. Палец Винсента останавливается там, где из-под одеяла торчит моя нога в носке, прежде чем провести им вверх по моему своду. Он непроизвольно сгибается.

Я смотрю на него, потрясенная тем, что он прикасается ко мне. Когда мы разговаривали в последний раз, я была убеждена, что он меня терпеть не может.

– Я сообщу доктору, что ты проснулась, – бормочет он, и я смотрю, открыв рот, как он уходит от меня.

Он закрывает за собой дверь прежде, чем я успеваю сказать что-нибудь еще.

Я моргаю, ошеломленная, и не только тем, что проходит через мой организм.

Что, черт возьми, только что произошло?

Я слушаю постоянный писк от моего кардиомонитора. Я сажусь повыше и оглядываю свою комнату.

Здесь просторно. В левом углу находится ванная, а справа от меня, рядом с тем местом, где раньше была Тэмми, стоит маленький столик.

Я не замечала этого раньше, но мои глаза расширяются от шока, когда я смотрю на это. На столе разложены цветы, шоколад и другие подарки.

И это не просто шоколад из продуктового магазина. Это фирменный шоколад, которым я угощала себя в прошлом.

Цветы восхитительны; сирень и белые розы стоят в мраморной вазе.

Рядом с вазой стоит свеча, которую я узнаю – та, которую я учуяла в универмаге и отошла в сторону, когда увидела цену.

Это слишком продуманно. Также есть открытки, плюшевая сиамская кошка и другие безделушки.

И один лавандовый шарик, ВЫЗДОРАВЛИВАЙ СКОРЕЕ.

Доктор входит вскоре после ухода Винсента, за ним больше никто не следует.

Я притворяюсь, что не разочарована.

– Добрый день, мисс Блум, – говорит она, ее темные глаза добры. – Как вы себя чувствуете?

У нее в руке блокнот, и она делает заметки, наблюдая за мной. – Намного лучше, чем я была, – отвечаю я. – Спасибо, что спросили.

Доктор кивает. – Вы перенесли потерю крови, обезвоживание и сильную отмену подавляющих препаратов, – говорит она, слегка нахмурившись. – Вы были не в лучшей форме, когда попали сюда. Вы какое-то время были не в сознании.

– Как долго? – Спрашиваю я, мой желудок нервно переворачивается.

– Около трех дней, – говорит она. – И за это время вам сделали несколько переливаний крови.

– Три дня, – медленно повторяю я. – Так долго?

– Да. У вас много людей, которые заботятся о вас, – добавляет она, кивая в сторону стола. – Твоя комната почти никогда не пустовала. Твоя стая была здесь большую часть времени.

Стая?

– Моя что? – Бормочу я, наклоняя голову.

Доктор спохватывается. – О. Я подумала… неважно. Вам просто повезло, мисс Блум. Что к вам приходит так много людей.

Моя стая.

Думала ли она, что Винсент был частью моей стаи…

– И мы проверили весь ваш анализ крови на наличие любых заболеваний. Все результаты отрицательные.

Я морщусь и бросаю взгляд на бинты, которые покрывают внутреннюю сторону моей руки. Стыд окрашивает мое лицо, и доктор, должно быть, замечает.

– С этими иглами могло быть намного хуже, – мягко добавляет она.

Я киваю, закусывая губу.

– Мы будем наблюдать за вами еще несколько дней, и, если все окажется в порядке, я смогу отправить вас домой, – продолжает она. – Но, скорее всего, у вас будет жестокая течка. Я могу прописать вам определенные материалы для использования, или, если вы все же занимаетесь этим, убедитесь, что ваши партнеры знают, чего ожидать.

Ох.

– Что вы подразумеваете под… жестоким? – Я спрашиваю.

– Болезненное возбуждение, моменты бреда и чрезмерная сексуальность, – говорит она. – Убедитесь, что вы находитесь в безопасной обстановке, а ваши партнеры знают о том, что может произойти.

Мои глаза расширяются. – Бред? – Я повторяю.

Доктор кивает, выражение ее лица смягчается. – Я отправлю вас домой с дополнительной информацией и специальной маркой подавляющих средств. Существуют определенные чехлы для матрасов, которые также хорошо подходят для таких ситуаций, сделанные специально для чрезмерной скользкости.

– Bedlite, – бормочу я. – У меня все есть.

– Тогда с вами все будет в порядке, – добавляет она. – Кроме того, если хотите, я могу прислать нашего травматолога, чтобы он поговорил с вами. Или я могу направить вас на другое время.

Я обдумываю ее предложение. Я пока не готова ни с кем разговаривать.

Но в глубине души я знаю, что рано или поздно мне придется это сделать.

Но я не могу пойти туда. Не тогда, когда я все еще чувствую запах одеколона с фальшивыми феромонами, принадлежащего сумасшедшей Бете.

– Я приму направление, – говорю я. – Спасибо.

Она кивает. – Медсестра вернется через несколько часов, чтобы осмотреть вас, мисс Блум. После того, через что вы прошли, я бы сказал, что вы чертовски хорошо умеете выживать.

Я должна гордиться. Я пытаюсь вернуть ей легкую улыбку, но не могу.

Эти слова не находят отклика у меня.

У меня такое чувство, что я все еще заперта в той комнате, гнию на прогнившем матрасе.

15

СКАЙЛАР

Меня выписывают из больницы два дня спустя.

Большую часть времени я спала, но иногда чувствовала, как кто-то проводит рукой по моему лбу или подтягивает одеяло под подбородок.

Я не уверена, что смогу выдержать встречу с Лэндоном или Ривером после нашей ссоры.

Мне стыдно за то, как я себя вела и что я им сказалаа.

Я закатила истерику, как ребенок, и только доказала их правоту.

Что, если они чувствовали себя обязанными искать меня только потому, что это их работа?

Они могли бы использовать это время, чтобы найти Эйприл, если бы я не пропала.

Конечно, они навещали меня в больнице – но было ли это только из чувства вины?

Но тогда это также не объясняет ни слов, ни действий Винсента.

Думать об этом слишком сложно, особенно когда я едва могу бодрствовать, пока Тэмми помогает мне собирать вещи.

На столе скопилось еще больше подарков, и я улыбаюсь, беря в руки еще одно плюшевое животное. Это черный кот с белыми усами, на бирке которого написано УИЛСОН.

Мне всегда нравились мягкие игрушки. Но когда Джейсон пришел в первый раз, он посмеялся над ними, когда они лежали на моей кровати, поэтому они отправились в шкаф.

У почти тридцатилетних женщин нет мягких игрушек.

– Это от Лэндона, – говорит Тэмми. – А сиамский кот был от меня.

– Они такие милые, – бормочу я. – Спасибо.

– Я не забыла, что они тебе нравятся, – говорит она. – Это одна из вещей, которые я люблю в тебе.

Укол вины пронзает мою грудь.

Моя улыбка исчезает. – Прости, – внезапно говорю я. – Мне жаль, что ее до сих пор нет.

– Скайлар, – упрекает Тэмми. – Не сейчас. Давай отвезем тебя домой. Все, на чем тебе нужно сосредоточиться, это на выздоровлении.

– Но…

– Я серьезно, – резко говорит Тэмми, хватая меня за запястье. – Одна из моих дочерей вернулась. Это все, что мне сейчас нужно.

Я изо всех сил стараюсь не плакать.

Я дремлю по дороге домой в машине и просыпаюсь только тогда, когда Тэмми паркует свою машину у обочины.

– Итак, вот план, – говорит Тэмми, потому что у нее всегда есть план. – Девин останется с тобой, и ты не вернешься на работу по крайней мере две недели.

Я открываю рот, чтобы возразить. Мысли о кафе помогли мне пережить тот ужасный месяц. Я представляла себе новые вкусы макарон и повторяла в уме названия разных сортов кофе, обещая себе, что если выйду, то немедленно вернусь в кафе.

– Но…

– И у вас обоих будет охрана, пока все не уляжется. – Мы идем по подъездной дорожке, и я смотрю, как она открывает дверь.

– Охрана? Мне не нужна охрана. Кто…

– СКАЙЛАР! – Из дома доносится пронзительный вопль, и меня немедленно приветствует вихрь светлых волос и энергии в дверном проеме. Девин чуть не сбивает меня с ног, когда бросается на меня. Тэмми вовремя отходит в сторону, и я отвечаю на объятия Девин, пока она рыдает у меня на груди.

Я ничего не могу с собой поделать. Слезы наполняют мои глаза, когда я обнимаю свою подругу.

– Я так счастлива, – выдыхает она. – Ты здесь. Я содержала кафе в такой чистоте ради тебя!

Я заливаюсь смехом. – Я уверена, что ты это сделала.

– И я выгнала ту леди, которая сказала, что нашла волосы в своих лимонных батончиках. Она была такой сукой, – смеется Девин сквозь слезы. – Тебе бы это понравилось. Уходя, она опрокинула и сломала диспенсер для салфеток, поэтому я отправила ей счет по почте.

Я хихикаю, мое лицо болит от улыбки. – Ты отлично справилась, – уверяю я ее, крепко обнимая. Тэмми начинает распаковывать мои подарки из больницы, раскладывая их на кухонном столе. – И, кстати, спасибо тебе за все эти подарки.

Она смотрит на Тэмми, затем снова на меня. – О, – говорит она, отступая назад. – Большинство из них не от меня или Тэмми.

Я хмурюсь. – Это не так?

– Ну, кофе от Бена, но остальное от Лэндона, Ривера и другого парня. От того старшего и горячего.

Я смотрю на Тэмми, которая вопросительно поднимает бровь.

– От Винсента? – Спрашиваю я, и Тэмми кивает.

– Они были потрясающими, Скайлар, – говорит она.

Девин смотрит на меня восхищенными глазами. – Скайлар, они так сильно заботятся о тебе, – говорит она серьезно, настолько искренне, что я начинаю паниковать.

Я пока не могу туда пойти. После признания Винсента я не уверена, что должна чувствовать.

Часть меня хочет побежать к ним. Но другая часть хочет спрятаться от стыда.

– Я… – Я беспомощно смотрю на Тэмми, надеясь, что она сменит тему разговора.

– Мы все заботимся о тебе, – мягко говорит Тэмми, затем поворачивается к Девин. – Дорогая, почему бы тебе не помочь мне организовать все это для Скайлар, чтобы она чувствовала себя как дома.

Девин быстро целует меня в щеку. – Скучала по тебе, – говорит она, затем идет помогать Тэмми.

Я вернулась домой.

Это кажется ненастоящим.

Прошел месяц в этом грязном доме на колесах, затем несколько дней в химическом, отбеливающем запахе больницы.

– Здесь мило, – размышляю я. Я не убиралась перед тем, как меня забрали, но пол безупречно чистый, а одеяла аккуратно сложены на моем диване.

– Эти новые, – тихо говорю я, проводя пальцами по кремовой ткани. – И мягкие. О. Еще один подарок? – Спрашиваю я, глядя на Тэмми. – Это ты сделала?

Но она улыбается и качает головой, а Девин бросает на меня понимающий взгляд.

У меня болит сердце.

Это сделал один из Альф.

Это прекрасно. Это самое мягкое одеяло, которое я когда-либо ощущала, не считая моего лавандового одеяла-гнездышка. У меня возникает желание завернуться в него и зарыться в постель.

Кое-что еще привлекает мое внимание, когда я оглядываю комнату.

Нежный букет сирени, который сочетается с цветами из моей больничной палаты, стоит на приставном столике рядом с диваном.

Я замечаю другие небольшие отличия в гостиной. Раньше в моем доме было пусто, за исключением самого необходимого.

Но давным-давно я наслаждалась дополнительными штрихами. Мне нравились маленькие предметы роскоши, которые могли превратить дом в домашний очаг.

Это сделали Лэндон и Ривер?

Зачем им это?

У меня в голове это не укладывается.

Я вхожу на кухню и смотрю в дальний угол моей столешницы, где раньше стояла моя кофемашина для приготовления эспрессо.

Пакеты с жареным мясом, о которых я только сейчас услышала, выстилают заднюю панель. Они декадентские и слишком роскошные для одного человека, чтобы иметь их в доме.

И рядом с ними…

– Что? – Я тяжело дышу, подходя к прибору. – Это невозможно.

Кофемашина для приготовления эспрессо, стоящая передо мной, выполнена из гладкого хрома, а ценник на ней настолько отвратительный, что я бы никогда не побаловала себя ею.

Он аккуратно разложен рядом с моими запасными пакетиками кофе, как будто был там все это время.

– Это безумие, – шепчу я, протягивая руку, чтобы коснуться блестящей насадки для приготовления на пару. – Почему это здесь?

Девин хихикает у меня за спиной. – Ты знаешь почему, дурочка. – Она обнимает меня сзади и визжит. – Ребята попросили меня помочь им, и мы немного улучшили твое место. Это подарок по случаю возвращения домой.

Моя внутренняя Омега выглядывает из-под своих слоев стыда, ошеломленная подарками.

– Приятно видеть, что твой дом снова выглядит как родной, – добавляет Тэмми. – Давно он так не выглядел.

Но я не знаю, как реагировать. Я не могу сравниться с возбужденной энергией Девин или мягким терпением Тэмми.

Я их не заслуживаю.

Я не осознаю, что дрожу, пока Тэмми не хватает меня за руки.

– Хэй, Скайлар, – говорит она, и я встречаюсь с ней взглядом. – Дыши для меня. Ты в безопасности, и ты дома.

Я киваю. Я вспоминаю, как Лэндон был здесь со мной, говоря мне делать глубокие вдохи. Как его Альфа-аромат леса и сосны смог заземлить меня, когда ничто другое не могло.

Я скучаю по нему.

Тэмми отпускает мои руки и делает шаг назад. – Что тебе нужно, милая? – спрашивает она, оценивая меня своими успокаивающими карими глазами. – Ты хочешь вздремнуть? Тебе нужно немного пространства?

Улыбка Девин чуть гаснет, и я понимаю, что последнее, что мне сейчас нужно, – это чтобы меня оставили в покое.

– Есть что-нибудь еще, что я должна увидеть? – Я спрашиваю Девин. – С чем еще ты помогла парням?

Ее улыбка возвращается, и она ведет меня из кухни по коридору. Мы проходим мимо ванной в коридоре, и когда мы входим в мою комнату, я ахаю.

Я видела роскошные гнезда Omega в журналах.

Я просматривала разные доски настроения и прошла тесты, чтобы понять, какое гнездышко подойдет мне лучше всего.

Но я потрясена тем, что вижу.

– Они сделали эту часть сами, – говорит Дэвин из-за моей спины. – Так что, если тебе это не нравится…

– Мне это нравится, – бормочу я.

Даже Джейсон не сделал этого за меня.

Моя кровать состоит из шелковых покрывал лавандового цвета поверх кремового одеяла, окруженных совершенно новыми плюшевыми подушками темно-фиолетового и сиреневого цветов.

Это не просто хороший комплект матрасов.

Это хорошо продуманное, уютное гнездышко.

Темно-фиолетовое утяжеленное одеяло аккуратно сложено в ногах кровати. Шелковая маска для глаз лежит поверх одной из подушек, ожидая меня.

Кремовая подушка для тела в полный рост находится под подушками обычного размера в верхней части кровати.

Рядом с утяжеленным одеялом лежит аккуратно сложенная стопка тонких одеял.

Столько комфорта и безопасности.

Пахнет не только Лэндоном или Ривером.

Аромат Винсента смешивается, создавая совершенно новую и притягательную эссенцию.

И все это в этой постели, в этом гнездышке, которое они соорудили специально для меня.

– В шкафу есть еще одеяла для гнездования, – добавляет Девин. – На случай, если ты захочешь дополнить его.

Я открываю дверцу своего шкафа, и слезы наполняют мои глаза.

– Это уже слишком, – выдыхаю я.

Теперь мой шкаф до краев заполнен одеялами, а также самым мягким халатом, который я когда-либо ощущала в своей жизни.

Это непревзойденная роскошь Omega.

Я закрываю дверь и поворачиваюсь обратно к Девин, которая нетерпеливо смотрит на меня, пока не замечает выражение моего лица.

– Это много, – мягко говорит она. – Но это не слишком много. Это то, что люди делают для тебя, когда они заботятся о тебе, Скайлар. Бен – Бета, и он все еще делает это для меня.

– Я…

“Но я могу устроить отличное гнездышко”, – шепчет мне на ухо отчаянный голос Джона. “Я могу устроить для тебя самое лучшее гнездышко, я обещаю”.

Я захлопываю дверцу шкафа и прислоняюсь к ней спиной, глубоко дыша. Я впиваюсь ногтями в ладони, и мой взгляд падает на гнездо, созданное Альфами.

Я не вернулась туда. Я не в той темной, затхлой, покрытой пятнами комнате.

– Как Бен сделал тебе гнездо? – Тихо спрашиваю я Девин, не в силах встретиться с ней взглядом. – Если он Бета?

– Я говорю ему, что заставляет меня чувствовать себя в безопасности и что мне нравится, – говорит она, пожимая плечами. – Что мне кажется удобным.

Я киваю, прерывисто дыша.

– Он… – Тихо начинает Девин. – Эм… Бен сказал, что на нем нашли одеколон с Альфа-феромоном. Он пытался…

– Он пытался сделать мне гнездо, – выпаливаю я, и глаза Девин расширяются. – Он думал, что сможет сделать это с помощью всего лишь нескольких дерьмовых одеял и своих грязных рубашек.

Приятно признаваться в некоторых вещах вслух, но я не горю желанием увидеть сочувствующее лицо Девин.

Но вместо этого она морщит свой носик-пуговку. – Фу.

Я давлюсь смехом, тяжесть спадает с моих плеч. – Это было отвратительно, – продолжаю я с легкой улыбкой на лице.

– Его грязные рубашки? Что ты имеешь в виду? – Девин кричит, ее рот приоткрывается.

Я не могу перестать смеяться, сидя на своей кровати. Я провожу пальцами по текстуре одеяла, рассказывая Девин подробности. – Это было отвратительно. Они пахли луковыми чипсами.

– Срань господня! – восклицает она, но ловит себя на том, что прикрывает рот. – Прости, – бормочет она. – Я не смеюсь над тем, что произошло. Я не это имела в виду…

– Да, я знаю, – говорю я. – Это было так странно, что я должна посмеяться над этим, если в этом есть смысл. Такие разговоры об этом помогают.

Девин убирает руку ото рта и вздыхает. – Скайлар, что за черт?

Я качаю головой. – Я знаю. – Я провожу рукой по волосам, убирая их со лба. – Я никогда не думала, что вернусь домой. Я действительно не думала. И теперь, когда я здесь… Я сжимаю толстое одеяло и сглатываю. – Это кажется нереальным. Как будто я собираюсь проснуться там.

Моя подруга прикусывает губу и делает шаг ко мне. – Но этого не случится, – мягко говорит она. – Могу я сесть с тобой? Или тебе нужно пространство?

Я киваю. – Только не залезай под одеяло, – говорю я в шутку. – Или не резвись на нем, пока у тебя течка.

Она фыркает, и я отодвигаюсь в сторону, чтобы она могла присоединиться ко мне на краю моей кровати. – Я знаю, Тэмми, наверное, сказала тебе, но я остаюсь здесь, – говорит она. – Я буду спать на диване. И я должна сказать тебе, что Бену нужно, чтобы ты в конце концов дала показания.

Я нервно сглатываю и киваю.

Я не хочу ни с кем говорить о том, что произошло. Я могу перечислять обрывки, но пережить все заново кажется невозможным.

Это вызывает у меня желание забраться в свое новое гнездышко и отгородиться от остального мира.

– Хорошо, – бормочу я. Я смотрю на одеяла, скручивая ткань в руках.

– Кроме того, они никогда не переставали искать тебя, – говорит Девин. – Винсент, Ривер и Лэндон работали без остановки. Лэндон спасал Омег, Ривер избивал наркоторговцев, а Винсент проверял всех, кто был рядом с тобой. Я никогда не видела ничего подобного. Они превратили твой дом в штаб-квартиру детективов.

Я оживляюсь. – Они оставались здесь? – Удивленно спрашиваю я.

Девин кивает. – Иногда они это делали. Как будто они хотели всегда быть на связи с тобой. Бен сказал, что у них есть государственная стипендия на оплату гостиничных номеров, но большую часть времени они просто встречались здесь. Они почти не спали.

Мое сердце сжимается в груди. – О, – выдыхаю я.

Невозможно представить, что все трое потратили на меня столько усилий.

– Они тоже не спускали с меня глаз, и не только потому, что я Омега, но и потому, что я твоя подруга, – добавляет она. – Только потому, что я важна для тебя. И они проверили, как там Тэмми.

Меня переполняет благодарность, а в уголках моих глаз выступают слезы.

Они не только искали меня, но и заботились о людях, которые были мне небезразличны.

Джейсон никогда этого не делал. Он даже не подарил Тэмми рождественский подарок.

– И Эйприл, – тихо добавляет Девин. – Они все еще ищут Эйприл.

У меня сводит желудок.

– О, – шепчет Девин. – Мне не следовало заводить о ней речь. Прости.

Я качаю головой. – Нет, мне нужно знать все это, – говорю я. – Ты просто вводишь меня в курс дела.

– Да, но пока этого достаточно, – говорит Тэмми, и я поднимаю глаза и вижу, что она стоит в дверях, черты ее лица смягчились. – Тебе нужен отдых. Мы можем обсудить это завтра. Теперь ты в безопасности, Скайлар. И мы все здесь ради тебя. – Она бросает взгляд на Девин. – Мне нужно минутку побыть со Скайлар наедине, Девин, – мягко говорит она.

– Конечно, – щебечет Девин, выходя из комнаты и закрывая дверь.

Как только Девин уходит, Тэмми указывает на мою кровать. – Можно мне присесть? – спрашивает она.

Я киваю.

Кровать прогибается под ее весом, и я смотрю на нитки в одеялах.

– Девин уже сказала тебе, что тебе скоро нужно будет дать показания? – тихо спрашивает она, в ее голосе слышится грусть.

Я сглатываю. – Да, – шепчу я.

Она вздыхает. – Мне так жаль, милая, – говорит она, беря меня за руку. – Я сожалею о том, через что ты прошла. – Ее голос срывается, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

Она слишком добра ко мне. Ее собственная дочь пропала, но она все еще проливает слезы по мне.

Я качаю головой. – Нет, мне жаль, – возражаю я. – Мне жаль, что тебе приходится все это терпеть. И Эйприл…

– Если ты извинишься еще раз, Скайлар, я заклею тебе рот скотчем, – говорит она, грустно улыбаясь мне. – За последний месяц ты прошла через ад . Сосредоточься на исцелении и ни на чем другом. Позаботься о Скайлар. Это то, что поможет мне, милая. До тех пор, пока одна из моих детей в безопасности.

Я даже не осознаю, что плачу, пока Тэмми не заключает меня в объятия. Она держит меня, пока я плачу у нее на плече, ее рука успокаивающе проводит круговыми движениями по моей спине.

Мне почти тридцать лет, но я плачу в ее объятиях, как ребенок.

– Мы справимся с этим, – обещает она мне. – Мы справимся.

Я киваю.

– И посмотри. – Мягко добавляет она, – Ты видишь, как много людей заботятся о тебе? У тебя есть хорошая подруга, которая остановилась здесь, у тебя есть трое красивых мужчин, которые сожгли землю дотла, разыскивая тебя..

Я давлюсь смехом. – Я даже не знаю, на чем мы остановились, – шмыгаю носом ей в плечо. – Я выгнала их, когда они были здесь в последний раз. Я наговорила им ужасных вещей.

Она гладит меня по волосам. – И? Ты человек. Это случается.

– И это их работа, – слабо возражаю я. – Они находят людей. Они просто выполняли свою работу, – настаиваю я.

– Хм. Все это тоже входило в их обязанности? – Тэмми поднимает руку, обводя жестом комнату. – Они создали безопасное пространство, в которое ты можешь вернуться. В прошлый раз, когда я проверяла, детективы этим не занимаются.

Я не отвечаю.

– И я слышала, что один из этих мужчин вернулся с отставки ради тебя, – говорит она со знанием дела. – Тебе это кажется нормальным?

Винсент.

– Нет, – бормочу я, признавая поражение. – Это не так.

– А как насчет наблюдения за домом? – продолжает она.

Я поднимаю голову с ее плеча. – Что? – Я шмыгаю носом.