Текст книги "Туман на болотах"

Оригинал : Lilian Р eake «Mist Across the Moors», 1972

ISBN 5-227-00892-2

Переводчик: Рубцов П.В.

Аннотация

Попав в туман, школьники, их учительница Трейси Джонс и Брет Хардвик, заместитель директора школы, были вынуждены заночевать в микроавтобусе. Разговорившись с Бретом Трейси поняла, что он чуткий, добрый человек, а не зануда и сухарь, как она думала раньше. Трейси рассказала об этом подруге. Вскоре Брета Хардвика назначили директором школы, а по городу поползли слухи, что у него с Трейси роман…

Лилиан Пик

Туман на болотах

Глава 1

Я вцепилась в руль и мысленно пожалела, что микроавтобус не снабжен радаром, который помог бы мне прорваться сквозь сплошную пелену тумана.

– Дымка? – сердито думала я. – Кажется, здесь это так называется... Самый густой туман, который когда-либо мне приходилось видеть.

Должно быть, я высказала свои мысли достаточно громко, потому что сидевший рядом со мной мужчина ответил:

– Туман или дымка, мисс Джонс, но нам необходимо через это пробиться, поэтому, если вам страшно, давайте я. сяду за руль.

Я покачала головой:

– Нет, все в порядке, мистер Хардвик. Вам нужно дать отдых ноге. Вы и так сегодня слишком долго вели машину и...

– Мисс Джонс, – четко выговаривая слова, произнес мистер Хардвик, – я уже третий раз прошу передать мне руль. И теперь, – он повысил голос, – я на этом просто настаиваю.

Крепче вцепившись в руль, я сжала зубы: этот человек мне только мешает. Если бы он немного помолчал и позволил мне спокойно вести машину...

– Мисс Джонс, – снова в который раз проскрипел его жесткий голос, – как ваш начальник, как, наконец, директор школы, в которой вы преподаете, я приказываю вам передать мне управление машиной.

Ну что за зануда? Его рука опустилась рядом с моей. Не задумываясь о последствиях, я попыталась вырвать руль из его пальцев. Автобус вильнул влево, дюжина мальчишек в салоне навалились друг на друга и завопили дикими голосами. Автобус соскользнул по покатому склону и замер, накренившись набок.

– Господи! – пробормотал мистер Хардвик, отбрасывая мои длинные каштановые волосы со своего лица. Я упала прямо на него, и он с трудом высвободился из-под моего тела. – Упаси меня Бог поехать когда-нибудь после этого с женщиной, ведущей автомобиль!

Я взорвалась, совершенно забыв об уважении, которое следовало проявлять к своему непосредственному начальству.

– Как вы можете так говорить? – закричала я, с трудом выпрямляясь в накренившемся автомобиле. – Виноваты вы, а не я. Выхватили у меня руль! Разве вы не знаете, что этого делать нельзя?

Вероятно, мне повезло в этот момент, потому что крики мальчиков отвлекли внимание директора, плохо расслышавшего мои дерзкие высказывания.

– Мы должны немедленно позаботиться об учениках! – осадил он меня. – Я не могу выйти – дверь заклинило, поэтому вы должны попытаться открыть свою. Давайте я помогу.

Я вскарабкалась на сиденье и, опираясь на него ногами, открыла дверь. Потом с помощью мистера Хардвика выбралась наружу. Мне было некогда оценивать сложившуюся ситуацию, потому что среди мальчиков разгорелся спор, готовый вот-вот перерасти в отчаянную драку. Пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до дверной ручки. Я распахнула дверь и заглянула внутрь.

– Эй, вы, замолчите! – крикнула я, надеясь, что директор не осудит меня за грубость. – Разве вы не видите, что у нас неприятности?

С тем же успехом я могла апеллировать к дереву – они не обратили бы на меня все равно никакого внимания. И вдруг две сильные руки обхватили меня за талию и отставили в сторону: высокий темноволосый мужчина с грозным видом – а это был мистер Хардвик – протиснулся в салон и закричал:

– Если вы, маленькие бандиты, сейчас же не прекратите это безобразие, я вас хорошенько выпорю!

Его слова неожиданно произвели впечатление: шум моментально стих, и в наступившей тишине слышалось только тяжелое дыхание дюжины учеников школы для мальчиков имени короля Генри.

– Хорошо, теперь можем поговорить спокойно. Во-первых, вылезайте из микроавтобуса – по одному. Не драться, не толкаться, не пихаться. Еще одна выходка – и я лично назначу наказание всем вместе или каждому в отдельности, когда мы выберемся отсюда. – Мужчина отвернулся и вроде бы про себя, тихо пробормотал: – Если, конечно, выберемся.

Я смотрела, как растрепанные, с испуганными глазами мальчишки по очереди спрыгивали со ступенек и нерешительно озирались вокруг.

– Как это случилось, сэр? – поинтересовался один, обращаясь к Хардвику.

– Спроси у нее, – пробурчал директор. – Не я сидел за рулем.

– Мой папа всегда говорит, что женщинам нельзя доверять машину, – заявил рыжеволосый мальчик.

Мистер Хардвик позволил себе слегка улыбнуться:

– Значит, у нас с твоим отцом есть что-то общее, Миллер.

– Замолчи, Рыжий! – прошипела я, в нарушение всех правил называя мальчика прозвищем, которое он не любил.

– Мисс Джонс! – Резкий окрик директора сразу поставил меня на место. – Не забывайте о своей должности! Или, если я не ошибаюсь, – вы ровесница этого мальчика, а не его учитель.

Мне не понравилось, что он отчитывает меня, как тринадцатилетнюю девчонку, но директор улыбнулся с видом превосходства и отвернулся.

– Что мы теперь будем делать, пап?

Мистер Хардвик подошел к своему сыну, одиноко стоявшему поодаль.

– Верно, нам придется выбираться отсюда, сынок!

Меня поразила нежность, с которой он обратился к сыну. Удивительно, что этот жесткий, непреклонный человек может быть таким мягким. Я видела, что он пытается скрыть свою тревогу, и, когда он отошел от ребят, робко двинулась за ним. Я опасалась нарваться на грубость, но все-таки спросила:

– Что... что вы собираетесь делать, мистер Хардвик? Мне очень жаль, что так получилось.

Он пожал плечами:

– Ладно, забудем об этом. Я тоже приложил к этому руку. – Он взглянул на меня: – Мне тоже очень жаль.

По-видимому, извинения давались ему с трудом. Он явно не относился к людям, которые часто это делают.

– Мы уже опоздали, – посмотрел он на свои часы. – До общежития еще двадцать миль. В таком тумане, – он с досадой оглядел сгустившуюся пелену, – дорога займет не меньше двух часов.

Чувствуя нерешительность директора, я рискнула прервать его размышления и предложила:

– Прежде чем решать, что нам делать, может, сначала попытаемся выровнять микроавтобус, мистер Хардвик?

Он не рассердился и неожиданно улыбнулся, да такой приятной улыбкой, что мой пульс участился.

– В этом что-то есть, мисс Джонс. Вероятно, вы правы.

Я не стала дожидаться дальнейших распоряжений и сразу принялась за дело.

– Пошли, ребята, попробуем вместе толкать автобус.

Все как сумасшедшие ринулись к задней части машины: перепачканные грязью школьники превратились в маленьких дьяволят, принявшись драться и толкаться, чтобы занять место получше.

– Мисс Джонс! – донесся усталый голос поверх всклокоченных голов. – Уверен, если бы вы сначала подумали, то поняли бы, что мы не можем толкать автобус все вместе. Во-первых, всем не протиснуться к нему. Во-вторых, кто-то должен и тянуть.

Он забрался в автобус через боковую дверь и нашел под сиденьем моток веревки. Потом спрыгнул на землю, размотал веревку и крепко привязал ее в двух местах к переднему бамперу.

– Мне нужно пять мальчиков. Остальные могут толкать, кроме, конечно, мисс Джонс. Она мало весит, поэтому может сесть за руль. – Мистер Хардвик что-то пробормотал себе под нос, и стоявшие рядом мальчишки рассмеялись.

– Он сказал: «Да поможет нам Бог», мисс Джонс! – злорадно крикнул Рыжий. Все засмеялись, и мои кулаки сжались.

Я забралась в автобус, и мне пришлось крепко держаться на сиденье, чтобы меня не снесло с места. И почему-то вздрогнула от испуга, когда нажала на стартер и заработал двигатель.

– Ради всего святого, мисс Джонс, не задавите мальчиков! Я понимаю, вы готовы меня убить, но пожалейте хоть их!

Я стиснула зубы.

– Отпустите ручной тормоз, мисс Джонс, ногу на педаль, мисс Джонс... Теперь все-е-е навалились...

Через пятнадцать минут микроавтобус мирно стоял на ровной поверхности у края дороги. Мистер Хардвик осмотрелся вокруг и вновь проявил удивительное для себя человеческое качество – он дрожал.

– Этот мерзкий туман... Холод пробирает до костей, и хочется есть. – Он хлопнул в ладоши в ответ на многочисленные «мне тоже, сэр» и посмотрел на меня: – Как у нас с едой, мисс Джонс? Кажется, еще остались какие-то запасы?

– Да, мистер Хардвик. У нас осталось несколько бутербродов, хлеб, масло и сыр. Мы можем вскипятить воду на примусе и приготовить чай...

– Отлично. – Мистер Хардвик махнул рукой. – Отправляйтесь есть бутерброды, мальчики. Мисс Джонс, проследите, чтобы они вошли в автобус организованным порядком.

Я приняла свой самый свирепый вид старшего сержанта и угрожающе уставилась на них. Пара ребят попыталась затеять потасовку, но я схватила обоих за шиворот и хорошенько встряхнула. Колин Хардвик заходил в автобус последним, и кто-то попытался тут же вытолкать его. Я пришла на помощь, испытывая необъяснимую жалость к этому застенчивому ребенку, сыну сурового директора. Открыв его рюкзачок, я обнаружила там бутерброды и передала ему.

– Все в порядке? – улыбнулась я, и он благодарно кивнул.

Мистер Хардвик занял водительское место. Я села рядом и принялась копаться в своем рюкзаке, ища еду.

– Не нужно нянчиться с моим сыном, мисс Джонс. – Мистер Хардвик посмотрел на ветровое стекло. – Ему тринадцать, как и всем остальным. Он должен сам о себе заботиться.

– Извините.

Не знаю почему, но его упрек меня огорчил, и я поглощала свои бутерброды в полном молчании. Мистер Хардвик тоже не произносил ни слова. Время от времени он еще смотрел по сторонам, но потом неподвижно уставился в окно. Мне же очень хотелось найти какую-то общую тему для разговора, но мы лишь прислушивались к болтовне мальчишек в салоне и жевали, вместо того чтобы о чем-то поговорить. Наконец мы поели, и он скомкал пакет, в котором лежали бутерброды.

– Есть куда выбросить мусор?

Я нашла большой бумажный пакет и протянула ему. Он бросил в него мусор.

– Проследите, чтобы мальчики тоже убрали за собой. Мы не должны оставлять после себя ни соринки! А как насчет чая?

Я понимала, что должна выполнять его приказы, – в конце концов, я всего лишь младший член преподавательского состава, – но, видимо, он почувствовал даже своей толстой кожей мое недовольство тем, что со мной обращаются как с прислугой, потому что тон его стал извиняющимся:

– У меня болит нога. Поэтому если вас не затруднит...

– Простите, я забыла про вашу ногу. Вы растянули ее, когда тащили автобус?

– Да, наверное.

Я спрыгнула на землю и с помощью мальчиков разожгла примус. Наполнив котелок водой из бутылок, мы приготовили чай в огромном чайнике, который брали с собой. После еды настроение у всех заметно улучшилось, и даже мистер Хардвик стал более разговорчивым. Он сидел с мальчиками и дружелюбно болтал с ними, я же решила немного прогуляться. Сквозь туман до меня долетел голос мистера Хардвика:

– Не уходите далеко, мисс Джонс!

Брюки прилипали к ногам, волосы безнадежно свисали влажными прядями, и вся я дрожала от холода. Накинув на голову капюшон ветровки, я осмотрелась. Туман забивался в нос и каплями висел на моих ресницах. Я знала, что где-то за этой серой пеленой тумана раскинулся потрясающей красоты пейзаж, и пожалела, что наша географическая вылазка пошла не по плану.

Мы задумали этот поход еще в начале прошлого семестра, когда мистер Хардвик возглавлял кафедру географии. Потом заболел директор и был вынужден уйти на пенсию. Мистер Хардвик временно занял его место.

Я повернулась и пошла назад. Озабоченное выражение исчезло с лица мистера Хардвика, едва он увидел меня. На капоте была разложена карта военно-геодезического управления, которую он изучал вместе с собравшимися вокруг него ребятами.

– Мы находимся на высоте примерно две тысячи футов, – сказал один из учеников.

– Высота Кросс-Фелл – почти три тысячи, – похвастался Джексон, словно гора была его собственностью. Он показал рукой на север. – Это где-то там.

– Ты дурак, Джексон, – фыркнул Колин. – Совсем не умеешь ориентироваться. Это там. – Он поднял руку и показал на северо-запад.

Предупреждая готовую разгореться ссору, мистер Хардвик аккуратно сложил карту и сунул себе в карман.

– В общем, так, – заявил он. – Я все решил: мы отправимся домой, как только позволят погодные условия. – Он не обращал внимания ни на какие возражения и крики. – Я и мисс Джонс, мы отвечаем за вашу безопасность, и я не хочу рисковать. – Он повернулся ко мне: – Мисс Джонс, посадите всех в автобус.

Я повиновалась, но не сразу, осмелившись усомниться в правильности его решения.

– Разве разумно, мистер Хардвик, ехать в таком тумане? – Я запнулась, увидев, как вспыхнули гневом его глаза. – Мы ехали по дороге через крутые горы и встретили много опасных поворотов. При такой плохой видимости... – Мне пришлось замолчать под его негодующим взглядом.

– Поскольку автобус поведу я, мисс Джонс, – подчеркнуто вежливо ответил он, – нам не о чем беспокоиться, не так ли?

– Но... а как же ваша нога?

– К черту ногу! – положил он конец нашей неплодотворной дискуссии. – Усадите ребят, а потом встаньте на дороге и помогите мне развернуть автобус.

Неужели он не может не говорить со мной так резко в присутствии мальчиков? Однако на сей раз его тон не смутил меня.

– В таком тумане этот маневр может оказаться опасным, хотя я сомневаюсь, что найдется еще один сумасшедший водитель, который рискнет в ближайшее время отправиться по этой дороге.

Мой выпад не был удостоен внимания.

Итак, мы пустились в опасное путешествие домой. Стемнело, и туман теперь превратился уже в сплошную пелену. Дорога почти не просматривалась, и я получила доказательство того, что даже у мистера Хардвика есть нервы и сделаны они не из закаленной стали.

Без предупреждения он съехал с узкой дороги и остановился на площадке под нависшей скалой. Потом повернулся и посмотрел на меня:

– Боюсь, мы приехали, мисс Джонс. Придется нам переночевать здесь с надеждой, что к утру туман рассеется. Не знаю, как вам, но мне просто страшно вести автобус в таких условиях.

– Но, мистер Хардвик... ночевать здесь?

Он улыбнулся и понизил голос:

– Не пугайтесь. В этом нет ничего предосудительного. Признаю, что соотношение мужчин и женщин несколько неравно, но... – он пожал плечами, – у всех есть спальные мешки, так?

Я кивнула.

– Мальчики могут спать на своих местах в салоне, а нам придется как-нибудь устроиться в кабине. Думаю, нам удастся немного подремать. – Он открыл дверь. – Пойдемте распорядимся насчет сна.

Только через час юные сорванцы утихомирились наконец, и еще через час смолкли шепот и смех, и из салона послышалось ровное дыхание учеников.

Я вертелась в своем спальном мешке, полулежа на сиденье и поворачиваясь то так, то эдак. Но ничего не помогало. Я не могла уснуть, не могла хоть на миг провалиться в сладкое забытье. Испробовала все уловки, которые знала, – пересчитывала овец, повторяла алфавит, считала числа, пока голова не пошла кругом. Когда я добралась до тысячи, у меня началась настоящая паника.

Повернувшись в очередной раз, я попыталась рассмотреть в темноте лежащего рядом мужчину. Интересно, он-то спит? Из его спального мешка не доносилось не единого звука. Я рассматривала его четкий, привлекательный профиль, и во мне что-то вдруг всколыхнулось – от этого паника во мне еще более усилилась. Я разволновалась, покрылась испариной и начала задыхаться в своем тесном мешке.

– Что случилось? – Мистер Хардвик повернул голову. – Не можете заснуть?

Я кивнула:

– Не могу! Испробовала уже все, но...

Кажется, мое признание вызвало у него улыбку.

– Вы не одиноки. У меня тоже ничего не получается.

Мы смотрели друг на друга. В темноте я с трудом различала, какие густые у него брови и как они сходятся на переносице. Я была почему-то уверена, что его обычно строгие и холодные глаза сейчас тоже улыбаются.

– Что будем делать, мисс Джонс?

– Не знаю. Просто не знаю!

Он поднял руку и принялся шарить в своем мешке.

– Где-то здесь у меня есть... плечо. Не хотите попробовать, подходит ли оно вам по размеру?

– О нет, спасибо, мистер Хардвик, я не могу...

– Не можете? Почему? Считаете, что между нами слишком много преград – статус, положение и все такое прочее? Но, Боже мой, в такой ситуации!.. – Он протянул ко мне руку, но я отпрянула в сторону.

– Ладно, – в его голосе послышалась обида, – тогда мы просто поговорим, давайте? О чем пойдет беседа?

Еще одна проблема! Немного подумав, я спросила:

– Как... как вы повредили ногу?

– Ну что ж, неплохой гамбит. Я слишком энергично играл в футбол с сыном и порвал мышцу. Только никому не говорите об этом, ладно? Звучит не слишком романтично.

Я немного осмелела:

– Вы играете в футбол?

– Иногда. А что это вас так удивляет?

– Как-то не вяжется с вашим... с вашим образом.

Он рассмеялся:

– Вы видите во мне мало человеческого, не так ли?

– Да, – откровенно призналась я.

– Тогда вы очень удивитесь, узнав, как много у меня человеческих качеств, мисс Джонс.

Он замолчал. Я опять запаниковала. Как заставить его продолжить говорить? Нельзя позволить ему уснуть, иначе мне придется провести в одиночестве всю эту долгую ночь.

– Ваша жена не возражала, что вы увезли сына на выходные?

Он резко вскинул голову:

– Жена? Моя жена умерла десять лет назад.

По непонятной причине мое сердце забилось с удвоенной скоростью.

– Но в школе мне сказали, что с вами живет женщина по имени Элейн. Я думала, она ваша жена.

– Ах, Элейн! Она – моя экономка. Их много сменилось у нас с сыном за последние годы, но, думаю, она останется. Элейн немного отличается от других. Она особенная. Она старый друг моей сестры. Вдова с маленьким сыном. Ей была нужна работа, а мне экономка, так мы с нею и поладили. Она работает у меня уже почти два года.

Мое сердце забилось ровнее. Вот, значит, как обстоят дела. Я подсчитала в уме и спросила:

– Значит, Колин был совсем маленьким, когда умерла его мать?

– Совсем маленьким. Я даже не хочу думать о том времени, не то что вспоминать.

– Простите.

Туман за окном принимал причудливые формы. Тишина гнетуще действовала на нервы, и меня внезапно переполнило желание почувствовать тепло другого человека. Я вся задрожала.

– Мисс Джонс, вам вовсе не обязательно сидеть в своем мешке и дрожать как осиновый лист. Мое предложение остается в силе. – Мистер Хардвик, улыбнувшись, похлопал себя по плечу. – Оно целиком закрыто, так что не бойтесь, попробуйте.

Он выпростал руку из мешка и притянул меня к себе. На этот раз у меня даже не появилось желания сопротивляться. Я подвинулась к нему ближе и положила голову ему на плечо. Пальцы Хардвика обхватили меня через ткань спального мешка, и мы затихли.

– Удобно, мисс Джонс? – раздался его тихий голос где-то над моей головой.

– Да, спасибо, мистер Хардвик, – вздохнула я, расслабившись. Меня перестала бить дрожь. Казалось, что лежать на его плече – самое естественное занятие в мире.

– Мистер Хардвик? – прошептала я. – Как вы думаете, станете вы следующим директором?

Он засмеялся:

– Вряд ли. Во вторник состоится собеседование. Я в списке, но, вероятно, меня внесли в него просто из вежливости.

– Но вы ведь сейчас занимаете пост директора и уже работаете.

– Это ничего не значит. Очень часто комитеты обходят таких, как я, то есть людей, которые временно занимают какой-либо пост, и назначают других. В любом случае старые ворчуны, заседающие в комитете, скорее всего, сочтут меня слишком молодым для этой должности.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Да будет вам известно, мисс Джонс, мне тридцать семь лет, и вам в вашем нежном возрасте я, вероятно, кажусь слишком старым...

Я яростно затрясла головой:

– Мне двадцать три, знаете ли!

– О, вы старая и мудрая, – произнес он с улыбкой в голосе. – Кроме того, я слишком хорошо известен здесь власть имущим как человек, который стремится изменить существующий порядок вещей. Я словно кость в горле для некоторых старых традиционалистов, которые заседают в местных советах. Так что мои шансы получить пост директора на самом деле очень малы.

– Было бы неплохо, если бы вы его все-таки получили, мистер Хардвик.

Он легонько сжал мою руку:

– Благодарю вас.

– Если вас назначат, вы многое измените?

Он задумался.

– Разумеется, мне хотелось бы многое изменить, но пока трудно сказать, каких конкретных изменений мне удастся добиться.

– Я имею в виду изменения, касающиеся обязательного ношения мантии в учебные часы, на котором настаивает мистер Браунинг. Мне кажется, мантия ужасно устарела, кроме того, в ней чувствуешь себя неловко.

– Неловко? – рассмеялся он. – Странное определение для бесформенной школьной мантии. На мой взгляд, она совершенно бесполая и нейтральная.

– Я не это имела в виду, – рассмеялась и я. – Мне хотелось сказать, что мантия вызывает неловкость в денежном смысле. Свою я купила в комиссионке – нет, даже не так, – я купила ее на распродаже в фирме, дающей одежду напрокат, и она была порвана в нескольких местах. Я ее починила, но она опять расползается. Ткань слишком ветхая, и только складки скрывают дыры. – Я вздохнула. – Наверное, придется наскрести денег и купить новую.

После недолгой паузы он ответил:

– Думаю, мы затеяли слишком серьезный разговор, давайте-ка сменим тему. А?

– Хорошо. – Я взглянула на него и, пользуясь нашей близостью, спросила: – Вы собираетесь жениться на вашей экономке, мистер Хардвик?

Он слегка тряхнул меня за плечи:

– Моя личная жизнь, мисс Джонс, вас не касается.

Я, оскорбленная жесткостью ответа, немного отодвинулась от него:

– Простите.

Он притянул меня обратно:

– Не глупите, мисс Джонс!

Я закрыла глаза и опять расслабилась. Позади послышалось какое-то шевеление, и между нами заползла чья-то осторожная маленькая рука. Я вскрикнула.

Мы отпрянули друг от друга. Когда меня разделили с этим человеком, я вдруг почувствовала невыносимую душевную боль, словно потеряла часть себя.

– Извините, что напугал вас, мисс Джонс. – Это был дрожащий голос Колина. – Но мне нужно выйти на улицу. Пап, ты можешь пойти со мной. Один я боюсь.

– Конечно, сынок.

Он вылез из спального мешка, надел ботинки и вышел вместе с Колином из автобуса. Оба растворились в темноте. Вокруг стояла необычная тишина, и мне показалось, что они заблудились в тумане. Я снова запаниковала и даже хотела разбудить остальных, чтобы отправиться на их поиски. Казалось, после их ухода прошла вечность.

На самом деле всего через несколько минут я увидела очертания знакомых фигур, и они забрались в автобус. Мистер Хардвик устроил сына в спальном мешке, умудрившись при этом не разбудить спящих рядом. Потом снял ботинки и снова залез в свой мешок.

Я отодвинулась подальше, в угол сиденья. Но он потянулся ко мне, расстегнул мой мешок, чтобы можно было просунуть руку.

– Не возражаете? – прошептал он. – Моей руке стало грустно одной.

Я покачала головой и на время потеряла дар речи. Он притянул мою голову к себе на плечо, и я опять уютно устроилась, словно здесь всегда было мое место. Я была уверена, что где-то на звездном небе ярко светит луна, и могла поклясться, что рядом поет соловей. Но когда я открыла глаза, то увидела все тот же густой туман и услышала гулкую тишину.

– Трейси?

Я изумленно подняла глаза, когда он позвал меня.

– Вас ведь так зовут? Полагаю, в сложившихся обстоятельствах, Трейси, нам следует отбросить формальности. Кстати, меня зовут Брет. Произнесите мое имя. Ну?

Я осмелела и попробовала его на язык.

– Брет, Брет. Хм-м, приятное имя, оно мне нравится. Брет, Брет...

Я была уверена, что он в этот момент улыбается.

– Трейси, где вы живете?

– Довольно далеко от школы, но эта квартира оказалась лучшей за те деньги, которые я могла себе позволить. Это большой старый дом, поделенный на несколько жилых комнат. На пять жильцов общая ванная комната. Квартирную хозяйку можно увидеть только в одном случае – если вы хотите подать жалобу, но это все равно не даст никакого результата. – Я подняла голову. – Поэтому я не смогла бы пригласить к себе в гости человека вроде вас.

– Почему?

– Потому что я живу в ужасном месте.

Его рука гладила меня, словно пытаясь утешить, прогнать обиду.

– Не переживайте, мисс! Вы, наверное, скоро выйдете замуж, и тогда ваши мучения закончатся.

– Сначала покажите мне моего кавалера, – рассмеялась я.

– Я думал, он у вас есть. А как же Иствуд, второй учитель географии?

– Уэйн? О, мы иногда встречаемся, только и всего! Между нами нет ничего серьезного.

– Он не производит впечатления серьезного человека, на мой взгляд.

– Вы правы.

Мы замолчали. Я слышала ровное биение его сердца прямо под моим ухом.

– Брет, сколько вы прожили со своей женой?

Сердце забилось чаще, и меня это удивило.

– Пять лет. Наш брак в последние годы перед ее смертью был не слишком гармоничен, мягко говоря. – Он посмотрел на меня, и я почувствовала его дыхание на своем лице. – Но вы не имеете права задавать личные вопросы, юная леди.

Я покраснела в темноте и была рада, что он не видит этого.

– Извините меня, Брет.

Он ободряюще сжал мою руку.

– В любом случае, – сказала я, – я вряд ли выйду замуж после того, что произошло с моими родителями.

– Расскажите же, Трейси, что случилось с ними.

Мои волосы слегка шевелились от его дыхания. Я потерлась щекой о его шерстяной свитер, словно котенок, нуждающийся в тепле и ласке. Он еще крепче обнял меня.

– С детства помню, как они беспрерывно ссорились и оставались вместе, по их словам, только ради меня. Когда я поступила в университет и уехала из дома, они развелись.

– Вы с ними видитесь?

– С отцом – никогда. Он снова женился, как и моя мать вышла замуж. У обоих – пасынки. Иногда я встречаюсь с матерью.

– Значит, фактически у вас никого нет?

Я кивнула. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности, теплота его тела стала моим убежищем, и я с облегчением вздохнула.

– Теперь постарайтесь заснуть, Трейси, – прошептал он.

– Да, Брет. Спокойной ночи, Брет.

В конце концов я уснула и во сне, кажется, бормотала его имя и терлась щекой о его грудь. В какой-то момент я начала просыпаться, но почувствовала легкое поглаживание по голове и опять провалилась в сон.

Меня кто-то тряс за плечо, но я не хотела отзываться.

– Мисс Джонс, проснитесь. Папа говорит, что пора перекусить.

Я шевельнулась в надежде опять почувствовать тихое и глубокое мужское дыхание, но вместо этого моя щека коснулась холодного кожаного сиденья. Я сидела прислонившись к дверце микроавтобуса, и, кроме меня, никого рядом не было.

Теперь я проснулась окончательно.

– Извини, Колин. Почему ты не разбудил меня раньше?

– Папа велел вас не беспокоить.

– Доброе утро, мисс Джонс!

Резкий, бесстрастный голос подействовал на меня как ушат холодной воды. Я подпрыгнула на сиденье и выглянула в окно. Его рот улыбался, но серые глаза смотрели отстраненно.

– Прошу прощения, мистер Хардвик, Но вам следовало разбудить меня раньше.

Я попыталась расстегнуть «молнию» на спальном мешке. Но в нее попали складки материи, и она застряла. Я даже покраснела в борьбе с ней. Открылась дверца, ко мне протянулись две руки и пришли на помощь.

– Как спали, мисс Джонс?

Наши глаза на мгновение встретились, и моя кровь с бешеной скоростью понеслась по венам. Внезапно «молния» поддалась, и все тотчас успокоилось.

– Спасибо, хорошо, мистер Хардвик, – спокойно ответила я и опустила глаза.

Оставшись одна, я достала из сумочки расческу и пудру. Безумно хотелось умыться. Я положила все обратно в сумочку и выбралась из автобуса.

– Здесь есть поблизости какой-нибудь ручей? – спросила я кого-то из мальчиков.

– Есть, мисс Джонс. Пойдемте, я провожу вас.

Я взяла губку с полотенцем и пошла за ним. У ручья стоял Брет и уже вытирал лицо.

Он с улыбкой смотрел, как я присела у кристально чистой воды и смочила губку.

– Предупреждаю, мисс Джонс, вода холодная как лед.

Я попробовала воду пальцами, потом умылась и хорошенько вытерлась. Вернувшись в автобус, убрала полотенце и немного подкрасилась. Перебравшись на водительское место, расчесала волосы. У меня вдруг возникло ощущение, что за мной наблюдают. Я немного скосила глаза и взглянула в зеркало заднего вида, но там никого не было.

Из-за автобуса появился Брет и просунул голову в окно.

– Мисс Джонс, когда вы закончите украшать пирог, который и так хорош, – улыбнулся он, – не поищете ли вы чего-нибудь поесть? Нам нужно накормить дюжину голодных ребят. На обратном пути, если понадобится, мы можем остановиться в городе и закупить продукты.

Он говорил деловым тоном, и я виновато вспыхнула:

– Простите за задержку, мистер Хардвик.

Я убрала свои вещи в рюкзак и спрыгнула на землю, едва не наступив ему на ногу. Он непринужденно поддержал меня.

– По-моему, еще слишком рано для выпивки, Трейси! – Его глаза улыбались, а я отшатнулась от него: без покрова темноты пропасть между нами казалась огромной.

– Простите, мистер Хардвик, – повторила я.

Он все еще улыбался, когда я осмотрелась вокруг. Туман почти рассеялся, и солнечный свет развеял завесу над ландшафтом. У меня не было времени полюбоваться красотой болот и истоптанных овцами холмов и долин. Когда я открыла боковую дверь микроавтобуса, до меня донеслось блеяние ягнят и громкий тревожный крик кроншнепов. Я открыла коробку с продуктами и обнаружила остатки хлеба, пакет молока и пару бутылок лимонада.

Мальчики возвращались от ручья и спускались с близлежащих склонов, и их голоса оглашали величественную тишину болот. Колин и Джексон все еще продолжали спорить по поводу горы Кросс-Фелл. Колин обратился к отцу с просьбой разрешить их спор. Мистер Хардвик разложил карту и назвал точную высоту.

– Это самая высокая вершина Пеннинских гор, – пояснил он.

– Нам обязательно возвращаться назад? – спросил Джексон.

– Да. Боюсь, мы и так потеряли слишком много времени. В любом случае мы должны были вернуться домой завтра. Вообще, наш поход, мисс Джонс, оказался слишком коротким. В следующий раз мы запланируем более продолжительную поездку.

– Да, мистер Хардвик, – кивнула я и повернулась к ребятам. – Ничего, мальчики, зато завтра у вас будет время прийти в себя и подготовиться к летнему семестру, который начинается во вторник.

Из двенадцати юных глоток вырвалось двенадцать стонов, и все засмеялись. Час спустя мы были уже на пути домой. Я обрадовалась, что за руль сел Брет. После того как я отправила автобус в кювет, мне было страшно вести его по таким непредсказуемым болотным дорогам.