Текст книги "Кот, который приезжал к завтраку"
Автор книги: Лилиан Джексон Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Зачем педагогу с её степенью выбирать деревенскую округу вроде нашей? – спросил Квиллер.
– Лошади! Она любит на них кататься. Вот отчего, разведясь где-то в Центре, она обосновалась в Локмастере. Потом мы предложили ей хороший контракт и теперь с ней повязаны. Но она добросовестная! Школу прошла со стипендией и совершила концертное турне, перед тем как прийти к нам.
На стол положили счёт, и, когда Квиллер к нему потянулся, Лайл остановил его:
– Брось! Это оплачивает отель.
Комптоны остались, чтобы пропустить стаканчик на ночь, но Квиллер стал на ощупь выбираться из тёмного бара, натыкаясь на столы и пиная ножки стульев. Проходя мимо угловой кабины, он скосился в темноту и увидел мужчину и женщину, любовно склонившихся друг к другу. Лица их были в тени, но он расслышал, как женщина произнесла:
– Нальем ещё по одной?
Перед тем как ехать на извозчике домой, Квиллер прихватил для Дерека Катлбринка пива, а также крекеров и солений, которые подходят к мясному хлебцу.
По пути он обдумывал замечания Лайла Комптона, главным образом его намёк, что Полли, пожалуй, переселится в Орегон. Это была возможность, которая ещё ни разу не приходила ему на ум. Она внушила ему смутное беспокойство.
В «Четырёх очках» его встретил крайне встревоженный кот. Коко завывал в двухголосной гармонии и метался туда-сюда меж гостиной и крыльцом. Поверхностная проверка ничего дурного не обнаружила, но, сунув пиво в холодильник, Квиллер с глубокой озабоченностью расследовал дело. Кот подпрыгивал и бил лапами сетку крыльца, как делал это, сбивая насекомых. Правда, насекомых там не было – только дырочки в сетке. Встревоженный, Квиллер поспешил в гостиницу и в офисе предстал перед Ником.
– Кто-то стрелял наугад по кошкам!
Ник поднял глаза от регистрационной книги.
– Быть того не может! С чего ты взял?
Квиллер описал поведение Коко и обнаруженные им дырочки.
– Среди островитян, я убеждён, нарастает враждебность к приезжим, а кто-нибудь мог связать меня с владельцами курорта. Аборигены могли пойти на этот шаг, лишь бы выгнать чужака с острова.
– На крыльце есть пустые патроны?
– Я ничего не смог найти, но ведь крыльцо в этот час затенено!
– В которой из сеток появились дырочки?
– В обеих боковых, восточной и западной.
– Птицы! – воскликнул Ник. – Птичьи клювы! Они пытаются пролететь сквозь крыльцо, не понимая, что оно затянуто сеткой. Дырочки в сетках есть во всех коттеджах.
Квиллер фукнул в усы:
– Ну… извини, что побеспокоил, Ник. Теперь мне надо объяснить все это Коко.
Вернувшись в «Четыре очка», он подготовился к визиту Дерека. Открыл банку орехов и вывалил их в суповую миску, наполнил другую миску солеными чипсами с укропом и разложил на блюде крекеры и ломтики мясного хлебца.
Когда молодой человек явился, сиамцы оказали ему королевское гостеприимство, встав на дыбы с задранными хвостами, изогнутыми, как вопросительные знаки.
– Я им нравлюсь, – сказал Дерек. – Мне аплодируют стоя.
– Прежде чем поздравлять себя, – парировал Квиллер, – учтите, что эти оппортунисты питают инстинктивную слабость к молочникам, рыбакам, мясникам и служащим ресторанов. Понимайте как хотите.
Из-за роста Дерека потолки казались ниже, чем когда-либо. Он прохаживался, разглядывая туристские путеводители. Затем указал на маски трагедии и комедии.
– Зуб даю, что они не прилагаются к коттеджу. Где вы их достали?
– В Венеции, в антикварной лавочке возле Академии изящных искусств, – был небрежный ответ. – Как насчёт пивка? Садитесь и угощайтесь. В котором часу вы обедали?
– Нас кормят как раз перед началом обеденной смены, в пять часов.
– Тогда вы, верно, голодны. Наваливайтесь. Мясной хлебец домашнего приготовления. – Потом он хитроумно спросил у гостя: – Трудно вам было найти этот домик?
– Нет. Я был здесь прошлым вечером, – с юношеской прямотой ответил Дерек. – Доктор Холибартон хотела, чтобы я пришёл на прослушивание.
– Вы читали сценарий? Или пели?
– Просто языком молотили. Она хотела узнать, как бы я играл, люблю ли я театр и какого сорта роли мне нравится играть. Я рассказал ей, что я сделал бы в «Макбете». Мы попросту пили пиво, слушали джаз и хорошо провели время. Она очень дружелюбная. Я просто удивился. Она может достать мне работенку ассистента при главном организаторе развлечений. Ему платят больше, чем я зарабатываю сейчас.
«Угу», – подумал Квиллер.
– Итак, объясните-ка записку, которую вы мне вчера вручили. Что там такое насчёт гумбо?
– Ага… Ну… Я познакомился с этой девушкой – там, где квартирую, и я ей вроде нравлюсь. Её зовут Маррио. Ни фига себе имечко? Она официантка Корсарской комнаты, но поначалу её наняли на кухню. Потом мистер Экс решил, что она вполне годится, чтобы встречать публику, вот почему она теперь в зале, на подаче.
– Эта перемена или повышение – как ни назови – приключилась после случая с отравлением?
– По-моему, так, потому что она всё ещё салаты крошила, когда это случилось.
– А где же в этот фильм встревает гумбо?
– Тут-то и самый интерес, – сказал Дерек. – В тот вечер у них было несколько заказов на цыплят, но заболели только те, которые заказали цыплячье гумбо. С креветочным гумбо – никаких проблем!
Квиллер подумал: «Значит, это не обязательно были цыплята из Локмастера. Может быть, виновата кухня отеля?»
– Кто в тот вечер работал? – спросил он.
– Ну, кроме шеф-повара и шефа по соусам, у них работали несколько ребят из колледжа и кое-кто из островитян – на подхвате, ну, то, что у них зовется неквалифицированной работенкой.
– Кто отвечал за гумбо? Кто-то один или разные люди? И было ли гумбо свежее, в тот же день приготовленное? Если в тот же, по обычному ли рецепту? Не случилось ли в тот вечер на кухне чего-нибудь необычного? Не был ли кто-нибудь уволен?
– Я вернусь к Маррио, – сказал Дерек.
– Вы сможете стимулировать её память, если хорошо проведете с ней время и потратите немножко денег. Фирма, учтите, платит.
Дерек одобрил эту идею.
– О'кей. А как насчёт того парня, который утонул? – двинулся Квиллер дальше. – Есть достижения? Вы нашли источник информации?
– Ага. Один официант бара, по имени Кирк, снимает комнату в нашем доме и помнит, как их обслуживал.
– Их?
– Этот парень пил с какой-то женщиной. Они у бассейна сидели.
– Что они пили?
– Вино. Он это запомнил, потому что большинство клиентов хочет пива, «Пиратского Золотого» или вообще чего поубойнее.
– Они казались друзьями? Или это было случайное знакомство?
– Ох, они отлично друг друга знали. Они спорили. Этот парень был здорово расстроен.
– Он был гость отеля или захожий? И что известно о ней?
– Её Кирк не знал, но парень зарегистрировался и заказывал к себе в комнату спиртное. Парочка прошла несколько раундов выпивки, а потом Кирк ушел на перерыв. Когда он вернулся, светильники у бассейна были выключены, а помощник официанта убирал столики по краям. Он-то и увидел – что-то плавает. И кинулся в бар. Главный бармен вызвал охрану, приехала полиция и спасательная команда – и это было то самое!
– Полиция произвела дознание? – спросил Кваллер.
– Они какое-то время слонялись вокруг, задавали вопросы, но босс велел ничего не говорить посторонним, даже с остальной обслугой не обмусоливать – или работенку потеряют. Когда я разговаривал с Кирком, мы, чтоб остаться один на один, спустились на пляж. Он рад был это с плеч стряхнуть. Он столько об этом передумал. Потому что из-за запрета мистера Экса он, знаете, стал недоверчивым.
– Что он запомнил о парочке, которая выпивала?
– Они несколько выделялись: молодые, да не слишком молодые, и разговаривали на иностранном языке.
– Это большая подмога, – сказал Квиллер. – Я недавно насчитал пять тысяч иностранных языков.
Дерек выпил ещё пива и прикончил мясной хлебец, перед тем как уйти с кой-каким денежным пополнением В кармане. Когда они вышли наружу, из «Пяти очков» донеслась музыка и стали слышны голоса, мужской и женский.
– Похоже, там ещё одно прослушивание, – сказал Квиллер.
Дерек зашагал по аллее, направляя луч фонарика и покачивая мешком груш для своих товарищей по комнатам.
Квиллер вернулся в дом и тотчас наступил на что-то небольшое и твёрдое. И тут же поймал Коко на том, что тот засовывал лапу в миску с орехами.
– Брысь! – заорал Квиллер. – Плохой кот!.. – бранился он, собирая разбросанные по полу орехи.
Больших потерь не обнаружилось, пропал только фундук, а фундук он считал пустой тратой жевательного времени. Грецкие, пеканы, миндаль и кешью были целы.
– Умный кот! – похвалил Квиллер, меняя тон.
Коко уселся как кенгуру и смыл у себя с животика пятнышко.
Глава четырнадцатая
Когда в понедельник утром Квиллер шёл к завтраку, то сначала завернул в офис. Лори, конечно, хлопотала на кухне, а Ник – было слышно – забивал где-то гвозди, Ясон и Амуретта забавлялись игрушечным телефоном. Два малыша сидели на полу в трёх футах друг от друга, прижимая к ушам розовые пластиковые трубки.
– Ты там? – спросила трехлетняя.
– Тебе положено ждать, пока не зазвонит телефон и я не скажу: хелло!
– Кто это?
– Мы не на связи! Ты не набрала номер!
– Как ты там?
– Это не по правилам, Амуретта! – крикнул отчаявшийся шестилетний.
– Ты сегодня очень мило выглядишь, – нежно сказала она в микрофон.
– Извини меня, Ясон, – вмешался Квиллер. – Ты мне своего папу не найдёшь?
– Ух-ха-ху-хо! – Мальчик вскочил на ноги и скрылся в квартире.
Вскоре вошёл Ник в плотничьем переднике.
– Привет, Квилл! Что угодно?
– Я получил донесение, которое кое-что проясняет.
– Получил? Садись… Ясон, уведи сестричку в другую комнату.
– Спасибо, Ник, я только на минутку. Хочу успеть позавтракать. Вот что я услышал прошлым вечером: гости, которые отравились, не ели цыплят кайенских, цыплят этуфе или цыплят креольских. Они все заказали цыплячье гумбо! Мне кажется, что в котел попал какой-то лишний ингредиент – по несчастной случайности или умышленно.
– По-твоему, Дон умышленно искажал правду, когда обвинял птицеферму?
– Или на кухне ему не дали верных сведений. А может быть, шеф-повар – Жан Пьер Пемплус или как там его – не хотел, чтобы была запятнана его репутация. Вот на чем мы остановились в настоящее время. – Квиллер направился было к дверям, но вернулся. – Ты что-нибудь знаешь о женщине по имени Нуазетта, которая держит антикварную лавку?
– Нет. Она не присутствовала ни на одной из деловых встреч или междусобойчиков Дона.
– Ещё вопрос: что случилось с Хардингами? Я в последние дни что-то их не вижу.
– Старый джентльмен простудился, – ответил Ник, – и они решили уехать с острова, поэтому я вчера их перевез и посадил на самолет.
«Жаль, – подумал Квиллер. – Слушая про его визит в Букингемский дворец, они наслаждались бы чудачествами королевского семейства, старинными экипажами Уильяма и известием о судьбе павлинов. У викария нашлись бы собственные лукавые комментарии, а жена мягко упрекала бы его».
На завтрак он съел ореховые пончики с сосисками домашней набивки, за которыми последовали бриоши, начиненные рубленой говядиной на сливках. Особенно хороши были сосиски, и он приписал их отчетливое благоухание свежим травам с огорода Элизабет.
У Квиллера было что сделать в этот день. Он хотел ещё раз посетить антикварную лавку, сказать несколько слов Двайту Сомерсу и наведаться на почту за открыткой из Орегона – всё то, что он наметил себе на вторую половину дня. Перед уходом он прихватил парочку воскресных газет из Центра – почитать в уединении на затянутом сеткой крыльце.
На крыльце было тепло и влажно, и сиамцы нашли прохладное местечко на бетонной плите: Юм-Юм полулежала, точно беззаботный сфинкс, полностью вытянув и кокетливо скрестив передние лапы; Коко опустился на задние, поставив передние прямо; из-за удлиненности его сиамского тела казалось, будто сидят два кота с единым позвоночником, но хвост, средоточие мыслей, был сейчас насторожен и ждал – что-то случится. Внезапно уши заострились, усы изогнулись; нос принюхался. Спустя миг-другой Квиллер уловит дуновение табачного дыма и повернулся – сквозь дым к нему приближалась Джун Холибартон.
– Не приглашайте меня в дом. Я предаюсь законному курению, – сказала она, грациозно держа в одной руке сигарету, а в другой – блюдечко. Мягкая панама, как обычно, свисала над её рыжими волосами и набеленным лицом. – Уважаемая администрация расстреляет меня, если я буду курить в доме или уроню непогасший пепел во дворе.
– Я согласен с уважаемой администрацией, – сказал Квиллер. – Сегодня слишком тепло для чего-нибудь столь малоприятного, как лесной пожар.
Вглядевшись сквозь сетку во всех троих, она, игриво улыбаясь, заметила:
– Что за трогательная домашняя сценка! Демографы, пожалуй, классифицируют вас как нетрадиционную семейку: один мужчина, две кошки.
– Один мужчина, два четвероногих спутника, – поправил он.
– А как вам нравится ваш коттедж?
– Крыша не течёт, холодильник работает, – ответил он. – Чего ещё желать?
– А в моём холодильнике полно ледяных кубиков, так что в любое время заходите ко мне выпить.
– ЙАУ! – раздраженно сказал Коко, дергая носом.
– Тебя никто не приглашал, – отозвалась она.
Ткнув сигарету в блюдечко, она вялой поступью удалилась, и Коко так энергично отряхнулся, что уши у него затрещали, как гремушки гремучей змеи. Потом кот пошёл в дом и завыл над коробочкой с домино.
– О'кей, – согласился Квиллер, – но теперь это совершенно другая игра. Мы больше не подсчитываем очки – мы расшифровываем слова.
Коко зачарованно следил, как костяшки домино вразброс ложились на столешницу. Вместо того чтобы встать на стул и положить передние лапы на стол, он, однако, предпочел усесться на домино, словно курица, высиживающая яйца.
– Что всё это значит? – спросил Квиллер. – У тебя кишечник расстроен?
Кот, казалось, знал, что делал. Внезапно он поднялся и, заворчав, столкнул несколько костяшек на пол. Быстро, предвкушая что-то необычное, Квиллер подобрал их.
Сложив очки на каждой костяшке, он получил 0/3, 6/6, 4/4, 5/6, которые в алфавите соответствовали «В», «Л», «З» и «К».
– Далеко тут не уедешь, – разочаровался Квиллер. – Нам нужны гласные – как тогда, когда мы играли в скреббл.
Он спросил себя: «Что кот знает о гласных?» И всё же… Коко умел читать его мысли, не понимая его речи.
То ли Коко понял, то ли следующий его ход был феноменальным совпадением. Он принёс 0/1, 6/3 и 5/5, которые соответствовали «А», «И» и «И».
Квиллер замычал и кулаками ударил себя по лбу. Это было сверх его разумения, но он, по счастью, научился принимать действия Коко на веру. «Кто поверил бы, – спрашивал он себя, – что взрослый мужчина в здравом рассудке станет участвовать в подобном фарсе?» Предосторожности ради он задернул оконные занавески.
После этого попытки Коко сделались ещё удачнее. Иногда он сметал костяшки со стола быстрым взмахом хвоста, и Квиллер по нескольким костяшкам сумел расшифровать слова клад, вёл, беда, залив (это могло быть и звали).
К сожалению, процесс ограничивайся первыми двенадцатью буквами алфавита. Тем не менее он был азартен и сохранил запись: индейка, дива, вилка, давай, Квилл!
Коко сталкивал домино со стола, Квиллер переводил их в слова, Юм-Юм сидела на пузичке и давала непрошеные советы.
Наконец кошки, у которых невелик запас внимания, потеряли интерес к игре, и Квиллер решил, что пора идти в центр. Прежде всего он зашёл в антикварную лавку. За письменным столом сидела Нуазетта, изумительно выглядевшая и читавшая другой журнал или, возможно, тот же самый.
– Добрый день, мадемуазель, – любезно начал он.
Она взглянула, улыбнулась, узнав его, и он понял, что её блестящие карие глаза щедро подведены светло-коричневой тенью.
– Ах, вы вернулись? Что вас интересует сегодня?
– Зелёный стеклянный набор для ланча, – сказал он. – Он был бы хорошим подарком для моей сестры, которая во Флориде, но я не знаю, как насчёт цвета.
– Зелёное стекло можно использовать при розовом, жёлтом или белом столовом бельё, – объяснила она. – Оно даёт наибольшее наслаждение цветом.
– Понимаю… Моя сестра живёт неподалеку от Палм-Бич. Ей доставило бы удовольствие сходить в вашу лавку. Она у вас на Уорс-авеню?
Нуазетта пожала плечами, словно извиняясь.
– В настоящее время я, к сожалению, не знаю своего адреса. В связи с истечением срока аренды я переезжаю.
Квиллер пробормотал что-то о наборе для ланча, о своей сестре и бочком вышел из лавки. Он убедился, что это та самая женщина, которую он видел – и слышал – вчера в «Пиратском логове». Дрожь предчувствия в корнях усов говорила ему, что она ещё и та женщина, которая пила с утонувшим мужчиной.
Следующей остановкой Квиллера была почта. Он точно знал, что Полли отправит открытку на следующий же день по приезде. Затем, рассуждал он, открытка пойдет из поселка, где живёт подруга Полли, в Генеральную почтовую службу Портланда, а потом через весь штат – в Генеральную почтовую службу Миннеаполиса, откуда будет доставлена в Пикакс и отправлена Квиллеровой секретарской службой на остров через Генеральную почтовую службу Милуоки, у которой не окажется на компьютере острова Завтрак, так что открытка Полли отправится в Чикаго, в стол возврата.
Во всяком случае, думал он, так оно обычно бывает. Несомненно одно: на Грушевый остров открытка не пришла.
В отеле он отыскал Двайта Сомерса и вызвал его на пару слов. Они побрели к дальнему краю бассейна.
– Я попрошу тебя об одолжении, – сказал Квиллер. – Мне надо узнать полное имя Нуазетты, которая держит антикварную лавку. У неё должен быть подписанный с отелем договор. Он может быть в архиве отеля?
– Вероятно, но у меня нет к нему доступа.
– Ты мог бы попасть в хранилище хитростью.
– Это так важно? О'кей, я попробую.
– Сделай это, очень тебе буду обязан. Кстати, завтра я приведу русалочку на ланч в Корсарскую комнату – на случай, если ты захочешь составить о ней своё мнение.
– А как тебе живётся с ближайшей твоей соседкой? – спросил Двайт.
– Я её избегаю, но узнал, почему она работает в четырёхстах милях севернее чего бы то ни было. Она приехала в Локмастер потому, что это лошадиный округ, а она любит кататься.
– Ты уверен? – спросил Двайт. – Когда мы обедали в ресторане «Конь-огонь» окруженные охапками сена, седлами и фотографиями знаменитых лошадей, она ни разу и слова не сказала о верховой езде, да и это бледное лицо принадлежит скорее затворнице.
– Тут что-то с чем-то не сходится, – признал Квиллер. – А как в последнее время настроение твоего босса?
– Сегодня он рвет и мечет. Сюда переправился фотожурналист из вашей газеты и расспрашивал гостей отеля, что они думают по поводу одичавших котов на острове. Дон вышвырнул его и отказался что-либо говорить для публикации.
Выходя из отеля, Квиллер увидел громадную фигуру, занявшую одну из качалок крыльца и энергично раскачивавшуюся. Он вынужден был приглядеться: никогда прежде он не видел пикаксского шефа полиции, одетого во что-либо, кроме официального мундира или шотландского килта. Он опустился в качалку рядом и окликнул его:
– Энди! Что ты тут делаешь?
– У меня сегодня выходной, и мы решили прокатиться на пароме – жена и я. Я пятки застудил, пока она где-то там покупает футболки для внучат.
– Что она думает о курорте?
– То же, что мы все: слишком дорого и слишком тесно! – проворчал Броуди. – На материке никому не нравится, что сделали с нашим островом Завтрак. Мы когда-то возили сюда на пикник трёх наших девочек. Тогда здесь был дикий и безлюдный пляж.
– Островитяне не возражали?
– Нет, мы ведь их не беспокоили. Мы не буйствовали и ничего не портили.
Разговаривая с ним, Квиллер заметил, что в соседней качалке прислушиваются к их разговору.
– Давай спустимся к докам, Энди, – предложил он.
Один из пирсов, поврежденный взрывом катера, оказался закрыт на ремонт. Они прошли в конец самого длинного пирса и оглянулись на отель с плоской крышей, на прорубленные с обеих его сторон аллеи и густой лес за строением. Древние вечнозеленые деревья были так высоки, что подчеркивали незначительность человеческих построек.
– Что станется с этой плоской крышей, когда будущей зимой на неё навалит тонны снегу? Знаешь, почему её сделали плоской, а? Эксбрпджу взбрело в голову сажать вертолёт прямо на верхушку отеля, но обнаружилось, что для этого крыша должна иметь специальную конструкцию. Крышу переделали, а его партнеры по «XYZ» заплатить за неё не хотят. Поэтому теперь есть посадочная площадка за помещением спасательной команды – для переправки в экстренных случаях. Они и впрямь поимели в последнее время несколько таких случаев. Но вот что я тебе скажу: не хотел бы я оказаться в этом отеле во время сильного зимнего шторма. Видишь все эти высокие деревья? Держу пари, что у них пересыхают корни из-за сброса необходимых им подземных вод. Ведь требуется уйма воды на обслуживание отеля, двенадцати магазинов, большого бассейна и всех этих курортных процедур. Все высокие деревья с сухой корневой системой при сильном порыве ветра – слабаки. Нет, сэр! Ни в какую не хочу здесь оказаться! А как ты, Квилл?
– То же самое.
– В этот уик-энд был ещё один инцидент – выстрел, – сказал Броуди. – Очень странный, если хочешь знать.
– Всего, значит, пять случаев, – подытожил Квиллер, – и у них пять логических обоснований.
– У тебя возникли какие-нибудь версии?
– Ничего убедительного, но у меня есть кое-какие ниточки и парочка хороших контактов. Послушай, Энди, сделай мне одолжение, когда вернешься домой. Выясни имя и местожительство гостя отеля, который утонул. Здесь это замалчивают.
– Если найдёшь улики, – сказал Энди, – не трать зря времени на болтовню с управлением шерифа. Обращайся прямо к прокурору. У шерифа нет хватки для борьбы с преступностью. Он хороший администратор, вот и все, и если спросишь меня, так это «XYZ» поддержала его кандидатуру на выборах. Ты тут ещё долго пробудешь?
– Неделю.
– А как-то там отдыхает Полли? Куда, ты сказал, она поехала?
– В Орегон. Хорошо проводит время.
– Когда же вы двое собираетесь…
– Мы не собираемся, Энди, так что не строй планов поиграть нам на волынке, пока мы не протянем ноги.
– Мотаем обратно в отель, – сказал шеф. – Жена будет меня искать – теперь, когда просадила все мои деньги. К тому же нам надо посмотреть расписание паромов, они ведь урезают число рейсов. Не получают они тех толп народу, на которые рассчитывали. Ходят слухи, что отель может свернуться. Ты об этом слышал?
– Я полагаюсь на свои источники, – насмешливо извинился Квиллер.
– А ещё говорят, будто отель и строился с тем, чтобы прогореть. Не спрашивай меня, каков механизм. Не понимаю я финансовых выкрутасов. Говорят, «XYZ» слишком удачлива, чтобы быть жизнеспособной, – что бы там это ни значило.
Расставшись с Броуди, Квиллер направился к дому и на пешеходных мостках лицом к лицу столкнулся с сестрами Мозли. Они в эту минуту сошли с извозчика и направлялись в чайную.
– О, мистер Квиллер! Мы о вас только что говорили! У вас есть какие-нибудь новости о нашей дорогой Элизабет?
– У неё всё превосходно. Вернулась на остров. Вчера я посетил её семью.
– Вы должны о ней рассказать. Не попьете ли с нами чаю? Мы завтра уезжаем.
Они были женщины симпатичные и так нетерпеливо на него смотрели…
– Буду счастлив, – сказал он, хотя обычно избегал чайных.
Эта чайная сверкала рекламками шотландских замков и выставленными напоказ расписными чайниками. Оживлённая розовощёкая женщина в клетчатом переднике принесла блюдо песочного печенья и предложила на выбор пять чаев. Мозли рекомендовали тизан, смесь листьев, корней, цветов и трав.
Квиллер дал им отчёт об их бывшей ученице, а они описали, как отдыхали неделю. Они насладились обществом, закатами, поездками в экипажах и лекциями в отеле.
– Офицер охраны говорил нам, что остров тысячи лет назад был погружен в воду, за исключением мыса, где стоит маяк, – сказала та сестра, что преподавала точные науки. – Теперь все, что осталось от затопленной земли, – торфяное болото в центре острова. Надеюсь, обрызгивания от комаров всё-таки не предпримут. Насекомые, птицы, лягушки, змеи, черепахи и все прочие существа сообща трудятся, чтобы сохранить болото, которое, в свою очередь, сохраняет качество воздуха и воды.
– Торфяное болото, – сказала другая сестра, – таинственное чудо природы. Вам известно, что человеческое тело, погруженное в болото, может навсегда остаться нетленным?
В общем, беседа была лучше чая, хотя Квиллер и выпил три чашки – не потому, что он ему понравился, а потому, что наливали. Позже, идя домой, он формулировал новую версию исчезновения смотрителей маяка. Поначалу он считал, что их опоили островным кофе и бросили в болото. Но это все же требовало со стороны островитян какого-то мотива, а мотив был утраченной частью головоломки.
Потом он решил, что смотрители маяка сами заблудились в болоте, – но почему все трое? И что они делали в лесу?
Возбуждённый чайной смесью листьев, корней, цветов и трав, Квиллер сочинял сценарий: островитяне развлекали смотрителей маяка невероятными россказнями о сундуках пиратского золота, зарытого в болоте задолго до того, как Биллов, Вазли и Лоусонов выбросило на берег. Смотрители поверили этим россказням. Возможно, они скучали; возможно, были жадны; возможно, выпили чересчур много эля. По какой бы то ни было причине главный смотритель в одну лунную ночь послал помощника на разведку. Парень вышел с фонарем и лопатой и как в воду канул. Искать его был отправлен второй помощник. И наконец, сам главный смотритель пошёл на поиски двух других, в результате чего Тривильен, Шмидт и Мейфас были удостоены бронзового диска на маяке.
В этот вечер компания в «Четырёх очках» снова играла в домино, и гвоздем программы стал момент, когда Коко громадным взмахом хвоста сбросил со стола дюжину костяшек, что дало Квиллеру возможность расшифровать слово железка. В других случаях слова были: леди, лезвие, вёл (второй раз), лаз (вторично), вилла, залив (опять!) и еда. Потом, как раз когда Квиллер стал скучать, он сумел расшифровать Бидл, что навело его на одну идею. Он пошёл вверх по дороге в кафе Харриет, чтобы получить шоколадный пломбир и испытать свой сценарий о смотрителях маяка.
Было поздно, клиентов не оказалось.
– Только шоколадный пломбир, – сказал он островитянке – официантке, кассирше и судомойке.
Как только его заказ достиг кухни, из вращающихся дверей вышла Харриет.
– Я поняла, что это вы, мистер К. Может, вам больше хочется горячих ирисок? Я знаю, вам они нравятся, и могу немножко вам вскипятить, если вы не против чуточку подождать.
– Я это ценю, – сказал он, – но вы выглядите усталой. Просто посидите со мной и выпейте чашечку кофе.
Её открытое лицо, казалось, осунулось, плечи были опущены.
– Да, нынче вечером на меня как будто что-то давит… Хетти, подавай пломбир и принеси нам две чашки кофе. Потом ступай домой. Я приберу. Спасибо, что задержалась.
– Вас выматывает ваш долгий рабочий лень, – сказал Квиллер. – Почему вы не берете время от времени выходной?
– День не такой уж долгий. Меня печалят дела. Все эти несчастные случаи распугивают людей, а радио говорит, что лето будет плохое – дожди, сильный ветер, холод. В ПП не бронируют комнат на праздничный уик-энд – во всяком случае не так бойко, как ожидалось. Некоторые из моих верхних жильцов прервали отдых и возвращаются на материк. И потом… – Она умолкла и устало вздохнула. – Вчера я кое-что слышала и расстроилась.
– А это кое-что вы мне можете рассказать?
– Не знаю. Я это кое-что слышала, когда навещала свою ма. Просто не знаю, что и делать. Я всегда думала – островитяне добрый народ, мухи не обидят. Но теперь… – Она в отчаянии потрясла головой.
– Это, пожалуй, и поможет вам рассказать, – поспешил он выказать искреннее сочувствие и сильнейшее любопытство.
– Может, вы и правы. А вы пообещаете никому не говорить?
– Если вы этого от меня хотите.
– Ну… один из наших замешан в эти истории.
– Вы знаете, кто это?
Она кивнула.
– Это серьёзные преступления, Харриет. Этого человека необходимо остановить.
– Но как я могу его выдать, мистер К.?! – в отчаянии воскликнула она. – Мы здесь на острове всегда были заодно, но теперь я больше похожа на человека с материка. Я так долго там прожила…
– Это уже не вопрос разницы между островитянином и человеком с материка. Это вопрос разницы между праведным и дурным. Вы хорошая, Харриет. Не ждите, пока кто-то ещё будет убит пли ранен. Если такое случится, вы себе никогда не простите. Будете чувствовать вину до конца дней своих.
– Жаль, что я вернулась на остров, – простонала она. – Тогда бы мне не пришлось принимать такое ужасное решение.
– Ваши переживания понятны. Но вы уже здесь, и вы запутались, и ваш долг – сделать этот шаг.
– Моя ма считает, что мне надо держать рот на замке. Боится, что со мной что-нибудь стрясется.
– Для вас нет никакого риска. Вмешиваться в чужие дела я буду сам, если вы мне расскажете, что знаете. Именно я буду тем, кто даст свисток. Никто ни о чём не догадается.
– Я должна подумать, – сказала она, ломая руки.
Усы Квиллера ощетинились, как бывало в моменты подозрения или открытия. Это был нарыв, ждущий вскрытия, – деликатная ситуация. Эти островитяне требовали особого обхождения. Он понимал, что женщине нужна поддержка.
– Ещё кофе? – спросила Харриет.
– Нет, спасибо.
У него в голове уже били барабаны. Чёрт, какой дикорастущий лист, корень, цветок или траву кладут в свой кофе островитяне?
– По-моему, вам надо отдохнуть и вернуться к этой проблеме днём. На свежую голову вы примете верное решение, – заметил он.
– Да, – согласилась она со вздохом облегчения. – Мне только надо немножко прибраться, а потом я пойду наверх.
– Что надо сделать?
– Обычно я подметаю пол, расставляю стулья и навожу порядок на кухне.
– Я вам помогу, – сказал он. – Где швабра? – Захваченный остротой ситуации, Квиллер забыл о своей версии торфяного болота.
