Текст книги "Трое шведских горных мужчин (ЛП)"
Автор книги: Лили Голд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 10
ДЭЙЗИ
На следующий день Коул заезжает на небольшую парковку за гаражом. Дороги до Кируны, где находится арендованная мной квартира, все еще не расчищены, но он довез нас до местного саамского поселения, таща за собой мою бедную потрепанную машину.
Я выглядываю в окно.
– Ты уверен, что я не смогу найти здесь какое-нибудь место для ночлега?
– Мы не любим туристов, – ворчит Коул. – Не думаю, что кто-нибудь сдаст свою комнату в аренду.
– Ты застряла с нами еще на пару дней, Динь, – говорит Илай, похлопывая меня по колену. – Не волнуйся. Дороги в город должны быть расчищены через пару дней. – Его рука задерживается на мгновение, тяжелая на моем бедре, и я чувствую, как сжимается мой желудок. Я изучаю его краем глаза, обводя взглядом его квадратную челюсть и непослушные волосы. Я немного ошеломлена силой моей влюбленности в него. Я не думаю, что когда-либо привязывалась к кому-то так быстро. Мы провели весь вчерашний вечер и половину ночи, прижавшись друг к другу в моей маленькой спальне, играя в карты, выпивая и разговаривая. И целуясь. Совсем чуть-чуть. Он ушел только после того, как ворвался Коул, перед этим подмигнув, и медленно, затяжно коснувшись губ.
Его сверкающие зеленые глаза встречаются с моими, и несколько секунд я не могу отвести взгляд.
Ривен разворачивается на переднем сиденье.
– Дэйзи?
Я наклоняюсь вперед.
– Да?
Он держит в руках список покупок.
– Когда мы совершаем такую поездку за припасами в сезон штормов, мы всегда запасаемся достаточным количеством припасов, чтобы хватило как минимум на месяц на случай, если мы застрянем.
Мои глаза расширяются.
– Это очень маловероятно, – уверяет он меня. – Но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Подумай, есть ли что-нибудь, что тебе может понадобится в течении месяца или около того?
– Нет. Мне не нужно ничего особенного, я просто съем все, что у вас есть, ребята.
– Не только еда. Туалетные принадлежности или что-нибудь из аптеки?
– Нет. Все нормально.
Темные глаза Ривена не отрываются от моих.
– Ты уверена? – давит он. – Ты справишься больше месяца, если до этого дойдет?
– Эм… Да? – Я не знаю, почему он так настаивает на этом.
– Нет ничего, что могло бы тебе понадобиться в следующем месяце или около того?
– …Нет?
– Он спрашивает, нужны ли тебе тампоны, – интонирует Коул с водительского сиденья.
Проходит пара ударов. Затем я начинаю хохотать.
– Да, но я могу купить их сама. Тем не менее, спасибо.
– Хорошо. – Ривен поворачивается назад лицом вперед. Я пытаюсь подавить смех. – У тебя есть наши номера. Около трех начнет темнеть, так что мы должны попытаться уехать до этого времени. Если ты забредешь куда-то одна и заблудишься, просто спроси кого-нибудь, где находится главная площадь.
– Поняла.
Все открывают свои двери и выходят из машины. Я оглядываюсь по сторонам. Мы находимся на небольшой автостоянке, полной потрепанных машин. Через дорогу я вижу ряды домов и шпиль церкви в нескольких улицах от нас. Морозный воздух наполняет мои легкие, и я делаю глубокий вдох.
– Давай, Динь. Зайдем внутрь. – Илай берет меня за руку и тянет через парковку к маленькому офису со стеклянными стенами. Колокольчик звенит, когда мы переступаем порог. Здесь чисто и уютно, есть зона ожидания с мягкими кожаными сиденьями и торговый автомат, втиснутый в угол. Мужчина с серебристыми волосами сидит за стойкой и смотрит на свой компьютер так, словно хочет поджечь его. Рядом с ним стоит вазочка с ирисками. Илай неторопливо подходит и хватает парочку, прежде чем мужчина убирает миску, что-то ворча.
– Нет, я не сломал еще один снегоход, – говорит Илай по-английски. – На самом деле, в этот раз это был даже не я! – Он разворачивает ириску и кладет ее в рот. – Моя подруга Дэйзи разбила свою машину. Мы попросили Коула вытащить ее на задний двор.
Ульф переводит взгляд с Илая на меня.
– Подруга, – ворчит он.
– Она очень дружелюбная, – ухмыляется Илай, кладя вторую конфету мне в карман.
Я толкаю его локтем в бок. Ульф вздыхает и с трудом приподнимается со стула.
– Удостоверение личности?
Черт. Я поворачиваюсь к Илаю.
– Эм. Если тебе нужно быть в другом месте, ты можешь идти, дальше я справлюсь сама.
Он пожимает плечами.
– Я не против остаться с тобой. Мне нечего делать.
Я прикусываю губу, пробуя другую тактику.
– Просто… Можно я проведу немного времени в одиночестве? Ну знаешь… после того, как были пойманы в ловушку за последние несколько дней. Мне бы хотелось немного передохнуть.
Я волнуюсь, что веду себя грубо, но он просто пожимает плечами и уходит. Я думаю, после того, как они так долго жили взаперти, ребята понимают, что им нужно пространство.
Я протягиваю Ульфу свое удостоверение личности и права, мое сердце бешено колотится. Он просматривает их, и мое горло сжимается, когда он хмурится еще сильнее. Его глаза мечутся между моим лицом и лицензией. Проходит несколько долгих секунд. Я напрягаюсь, ожидая, что он что-нибудь скажет, но он просто вводит что-то в свой компьютер, а затем возвращает их без комментариев. Я испускаю вздох облегчения. Он меня не узнал.
Боже. Я ненавижу так жить.
– Ладно. – Он тяжело поднимается со своего рабочего кресла. – Давай посмотрим на твою машину.
Мы выходим на автостоянку. Он присвистывает, когда видит беспорядок в моей машине.
– Какого черта ты с ней сделала?
– Лось.
– А. – Он открывает капот и осматривает двигатель. Я неловко топчусь рядом, пока он возится внутри, а затем направляется к багажнику. Мой телефон жужжит в кармане, и я вытаскиваю его, уставившись на текст, мелькающий на моем экране.
Сэм: Пожалуйста, детка. Просто дай мне еще один шанс.
Я удаляю его, затем засовываю телефон обратно, когда Ульф выпрямляется, отряхивая руки.
– Предстоит много работы. Мне нужно заказать несколько новых деталей. Если будет хорошая погода это займет не менее двух с половиной недель. Дольше, если будет больше штормов.
Я киваю, мое сердце замирает.
– Сколько это будет стоить?
Он произносит цифру, от которой у меня отвисает челюсть. Эта сумма полностью уничтожит мои сбережения. У меня не было бы никаких шансов снять комнату в Кируне, пока я жду. Твою мать. Что, черт возьми, мне теперь делать?
Илай всплывает в моей голове. Я уверена, что он не стал бы возражать, если бы я осталась с мальчиками, но остальные ни за что не захотят, чтобы я задержалась здесь на пару недель. Я не могу просто жить на улице, пока машина не будет готова, но и домой без нее я ни за что не поеду.
Я в дерьме.
Вздыхая, я беру бумажку, которую Ульф распечатывает для меня, плачу задаток и выхожу обратно на улицу. Мне нужно подумать. Я начинаю прогуливаться по мощеным улицам, в голове у меня все кипит.
Деревня очень живописна, странная смесь современного и традиционного. Банк с подсвеченной вывеской втиснут между старомодно выглядящими барами с фонарями, висящими в дверном проеме. На улицах дети играют в снегу, проносясь мимо на маленьких санках.
– Эй! – Кто-то зовет меня. Я автоматически оборачиваюсь. Я прохожу мимо маленького паба. Двери закрыты от холода, но группы людей сидят снаружи за маленькими металлическими столиками, завернувшись в пледы. Оранжевые обогреватели светятся у них над головами, пока они потягивают пиво и болтают. Мужчина встает из-за одного из столов, уставившись на меня. Его щеки покраснели, и он шатается на ногах. Он изучает мое лицо, затем опускает глаза на мое тело, пристально глядя на мою грудь.
Черт.
Я слабо улыбаюсь ему и поворачиваюсь, чтобы уйти. Он что-то кричит мне вслед, и я ускоряю шаг, мое сердце колотится где-то в горле. Позади меня раздаются шаги, которые становятся все быстрее, и я подпрыгиваю, когда чья-то рука опускается мне на плечо. Внутренне морщась, я поворачиваюсь к нему лицом. Он средних лет, наверное, ему за пятьдесят. Сальные светлые волосы свалялись у него на голове, а глаза слезятся и налиты кровью от выпитого. Он бормочет что-то невнятное и злобно звучащее. Возможно, я не понимаю, что он говорит, но свист имеет очень специфический тон.
– Мне очень жаль. Я не говорю по-шведски, – говорю я ему. Он снова кричит. Я вижу, как несколько человек на площади смотрят на нас широко раскрытыми глазами и съеживаются. Черт. Это последнее, чего я хотела, приехав сюда. Внимание.
Он хватается за мое пальто.
– Прости, – говорю я, снова отступая назад. – Я… я не понимаю, о чем вы говорите.
Мой ботинок цепляется за ледяные булыжники, и я отшатываюсь назад. Он хватает меня за руку. Его короткие пальцы больно впиваются в мою кожу, даже сквозь толстую куртку.
Часть меня в шоке. Этого не может происходить на самом деле. Мы на публике. Я не собираюсь подвергаться нападению средь бела дня на глазах у целой площади, полной людей. Но, похоже, никто ничего не хочет делать. Он тянет меня за руку, притягивая к себе, так что я падаю на него спереди. Горячее, дрожжевое дыхание пива обдает мое лицо, когда он прижимает меня к себе. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он в два раза больше меня, и это ничего не дает, когда он тянется к молнии на моем пальто. Он дергает за нее, как будто хочет сорвать ее прямо с меня. Гнев вспыхивает во мне, и я поднимаю каблук, сильно наступая ему на ногу.
ГЛАВА 11
РИВЕН
Я закрываю глаза и дышу через нос, пытаясь держать свое раздражение под контролем.
– Я же говорил тебе, – терпеливо повторяю я, – ты не можешь гулять по снегу. Твоя лодыжка неустойчива, а кости слишком хрупкие.
Анна, седовласая пожилая дама, которую я сейчас лечу, усмехается.
– Я прекрасно хожу последние девяносто пять лет.
– В этом-то и проблема, – бормочу я, ощупывая опухшую кожу.
Она легонько хлопает меня по плечу.
– Не будь таким грубым, – ругается она.
Я вздыхаю, выпрямляя спину. Я стою на коленях на полу кухни Анны, осматривая ее за лодыжку, пока она развалилась в своем любимом кресле. Уже пятый раз в этом году, когда она вызывает меня из-за травмы. Я даже не знаю, почему она беспокоится, ведь она никогда не делает ничего из того, что я ей рекомендую.
Ее внук стоит у плиты и заваривает чай.
– Mormor[7], – упрекает он, – пожалуйста, не бей доктора. Что ей нужно, Рив?
Я сажусь на корточки.
– Рентген. Как только снег в городе будет расчищен. А до тех пор прикладывай лед на пятнадцать минут каждый час и следи за тем, чтобы она принимала обезболивающее, которое я оставил в прошлый раз. – Я смотрю на запечатанную бутылочку с таблетками на ее прилавке.
– Мне не нужны обезболивающие, – фыркает Анна. – Я не ребёнок.
– Они не только от боли, – объясняю я так терпеливо, как только могу. – Они также уменьшают отеки. Если опухоль станет слишком сильной, вся твоя лодыжка может вывихнуться. Ты этого хочешь? – Она ворчит себе под нос. Я снова смотрю на внука. – И ради всего святого, убереги ее от этого.
– Конечно.
Я выпрямляюсь, пожимая им обоим руки, затем выхожу обратно в снег.
У меня мрачное настроение, когда я бреду по улицам. Я люблю свою работу, но это самое худшее. Анне нужно лечение в больнице, и пока дороги не расчистятся, я не могу ей его дать. Это так неприятно – не иметь возможности должным образом лечить пациентов.
Я сворачиваю за угол на главную площадь, направляясь к аптеке. Из ниоткуда чья-то рука обвивается вокруг моего плеча, почти душит меня.
– Läget?[8] – спрашивает Илай.
Я отталкиваю его от себя.
– Разве ты не должен быть с Дэйзи?
– Она сказала мне отвалить, – весело говорит он, идя в ногу со мной. – Сказала, что сама разберется с машиной.
– Она, наверное, опять скрывает свои документы, – бормочу я.
– Ага.
Мой взгляд скользит к нему. Он похож на самодовольного кота, счастливого и ленивого. На его щеке пятно мерцающей розовой мази для губ Дэйзи.
– Ну и что? Вы двое сейчас вместе?
– Конечно, нет. – Он искоса смотрит на меня. – Однако позволь мне сказать тебе, что она невероятна.
– Приятно это знать.
Мы проходим несколько шагов в тишине.
– Итак, – отзывается он через мгновение. – Она тебе нравится? Я видел, как ты смотрел на нее.
– Я смотрю на многие вещи.
Он вздыхает.
– Все в порядке, чувак. Тебе не обязательно становиться монахом из-за каких-то плохих отношений.
Я хмурюсь.
– Это были не просто плохие отношения. Они разрушили наши жизни на долгие годы.
– Ну, может быть, это именно то, что тебе нужно. – Он выходит передо мной, преграждая мне путь. – Очевидно, ты не готов к чему-то серьезному.
– И никогда не буду. – Я проталкиваюсь вперед, пытаясь пройти мимо него. Он просто начинает пятиться назад. – Илай…
– Итак, почему бы не попробовать с ней? – настаивает он. – Маленькими шагами? Никаких обязательств, просто случайная интрижка перед тем, как ей придется уйти. И нас было бы двое. Это сняло бы часть напряжения.
– Должны ли мы вести этот разговор без нее? Ты даже не знаешь, заинтересована ли она во мне.
Он фыркает.
– Доверься мне. Если она влюблена в меня, то наверняка влюбится в тебя. Высокий, темноволосый, красивый доктор?
– Этому не бывать.
Он хватает меня за плечо.
– Разве ты не скучаешь по этому? – Говорит он, и его зеленые глаза внезапно становятся серьезными. – Я – да. Такое чувство, будто чего-то не хватает. Что, если нам не хватает ее?
Я пытаюсь стряхнуть его с себя.
– Илай, у меня есть работа, которую нужно сделать.
– Просто подумай об этом, – говорит он, отпуская меня. – Я собираюсь сходить за едой.
Он неторопливо уходит, исчезая за углом. Я смотрю ему вслед, и у меня кружится голова. Его слова снова и снова повторяются в моей голове. Такое чувство, будто чего-то не хватает. Что, если нам не хватает ее?
Он прав. Я действительно чувствую, что чего-то не хватает. Я чувствовал это последние пять лет, как дыру в груди. Мы создали маленькую семью здесь, вдали от цивилизации, но она еще не завершена.
Образ Дэйзи всплывает у меня в голове. Она, конечно, красива. Честно говоря, мне было адски не по себе, когда она бродила по дому. Довольно сложно сосредоточиться на работе, когда по коридорам ходит женщина с мягкими изгибами, кремовой кожей и длинными густыми волосами. Я не привык к такому отвлечению.
Но это все, что в ней есть. Красота. Это не значит, что у нее есть какая-то особая связь с кем-то из нас.
У меня в кармане жужжит телефон. Я вытаскиваю его, проверяя экран. Неизвестный номер. Я открываю его, чтобы принять вызов.
– Доктор Нильссон.
– Ривен, дорогой, – напевает моя мама. Я останавливаюсь как вкопанный.
– Мама? Ты в порядке? Чей это телефон?
– О, я в порядке, дорогой. Он принадлежит одной из горничных. Я знала, что ты не ответишь, если узнаешь, что звоню я.
– Почему ты говоришь по-английски? – раздраженно спрашиваю я. – Говори со мной по-шведски.
Она ведет себя так, словно я не произнес ни слова. Несмотря на то, что моя мама прожила в Швеции более сорока лет, ей нравится притворяться, что она американка.
– Ты игнорировал меня последние несколько дней.
– Я не игнорировал тебя. Телефонная связь снова не работала.
– Боже. Я не знаю, почему ты продолжаешь жить в этом ужасном месте. Оно находится практически в средневековье.
Гнев пронзает меня насквозь.
– Похоже, у тебя не было проблем с тем, чтобы воспитывать меня здесь.
– Да, но сейчас все по-другому. Мы можем позволить себе лучший образ жизни.
Я вздыхаю.
– Чего ты хотела? Я сейчас занят.
– Ты ведь приедешь этим летом?
– Нет. Извини.
– Но у нас были планы! – скулит она. – Ты не можешь вот так просто строить планы и отменять их!
– У нас не было никаких планов. Ты сказала мне, что я приеду. Я сказал, что этому не бывать. Ты проигнорировала меня.
Она фыркает.
– Неужели один маленький визит действительно причинит так много сложностей? Мы скучаем по тебе, Ривен.
– Да. Я врач. Если я исчезну на три месяца, это причинит неудобства довольно многим людям.
– У всех этих местных жителей есть свои собственные травяные лекарства, не так ли?
Я стискиваю зубы.
– Извини, я не приеду. Ты хочешь сказать мне что-нибудь еще, или я могу идти делать свою работу?
Она вздыхает.
– Послушай, дорогой. Я знаю, что ты все еще злишься. И мы с твоим отцом извинились за небольшую проблему, которую мы вызвали с Джоанной. Но прошло уже много лет. Не пора ли тебе наконец простить нас?
Мое сердце замирает в груди.
– Это была не маленькая проблема, – шиплю я. – Она разрушила жизни всех, кто мне дорог. И вы оба помогли ей сделать это.
– Ну, ситуация была сложной. Ты виноват в том, что втянул ее в то, что вы делаете втроем. Честно, это должно было закончиться слезами, Ривен. Мы просто делали то, что считали лучшим для тебя.
Я закрываю глаза.
– Нет, я не приеду домой этим летом. Мам, прости, мне правда нужно работать. – Я вешаю трубку.
Мой телефон тут же снова зазвонил. Я убираю его обратно в карман, потирая лицо рукой. Я ненавижу разговаривать со своими родителями. Каждый разговор заканчивается тем, что прихожу в ярость. Я бы полностью от них отказался, если бы они не продолжали делать пожертвования местной больнице. Но…
– ШЛЮХА!
Крик с другого конца площади вырывает меня из моих мыслей. Мне требуется пара секунд, чтобы понять, откуда доносится голос. Пьяный старик стоит возле одного из местных пабов и ругается на какую-то бедную девушку. Он отступает, закрывая ее от моего взгляда, и я замечаю знакомое бледно-розовое пальто.
Дэйзи.
Я даже не успеваю подумать, прежде чем бросаюсь через площадь со всех ног. Когда я подхожу ближе, я слышу отвратительные вещи, которые он говорит ей.
– Я думал о тебе, когда кончал прошлой ночью, – невнятно произносит он. – Ты просто маленькая шлюшка, не так ли? Здесь. – Он лапает ее карман. – Дай мне свой телефон. Я дам тебе свой адрес. Ты можешь прийти позже, хорошо? Не волнуйся, моя жена не будет возражать.
Дэйзи отстраняется, на ее лице написано замешательство.
– Мне очень жаль, – говорит она. – Я… Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Не будь злой, – бормочет парень, продвигаясь вперед. – Да ладно тебе. Дай мне свой номер. Я заплачу тебе, чтобы ты пришла. – Она снова пытается отступить, но он хватает ее за руку. – Сколько ты хочешь, а? – Он притягивает ее к себе, так что она падает на него спереди, ее груди прижимаются к его груди.
Гнев вспыхивает на ее лице.
– Не прикасайся ко мне, – шипит она, затем сильно топает по его ноге.
Парень воет.
– Ты маленькая гребаная шлюха! – Он сплевывает.
– Эй! – рявкаю я. – Какого хрена ты делаешь? – Они оба оглядываются. Облегчение заливает лицо Дэйзи. Я тяну ее за собой и поворачиваюсь к мужчине. Он явно взбешен до чертиков. Его щеки и нос покраснели, а глаза остекленели. – Ты не прикасаешься к ней, ты не разговариваешь с ней и ты, блять, не смотришь на нее, – огрызаюсь я. – Ты понял меня?
Мужчина переводит взгляд с нас двоих на меня.
– Доктор, ваша девушка – шлюха, – говорит он. – Она заставляла меня кончать так много раз.
Дэйзи дрожит. Я притягиваю ее ближе к себе.
– Убирайся к черту отсюда, ты, кусок дерьма.
– Ей нравится анальный секс, – воркует он. – Ей нравится, когда ее жестко имеют в задницу. Ты трахаешь ее в задницу?
Я, блять, срываюсь. Я делаю шаг вперед и хватаю парня за воротник, толкая его назад.
– Еще раз подойдешь к ней, и я вызову полицию. Ты сексуально домогаешься к женщине средь бела дня. Есть много свидетелей.
Он отшатывается назад.
– Полиции будет все равно, – бормочет он, а затем рыгает. – Я просто говорю правду. Она шлюха.
– Отвали.
Ворча себе под нос, он поворачивается и, пошатываясь, уходит по снегу, направляясь обратно в паб. Я делаю пару вдохов, пытаясь успокоиться. Защитный инстинкт, пронизывающий меня, настолько силен, что меня это удивляет. Я не был так зол, сколько себя помню. Я зажмуриваю глаза, делаю вдох через нос, затем поворачиваюсь к Дэйзи. Она стоит как вкопанная, крепко скрестив руки на груди, как будто пытается спрятаться от него.
– С тобой все в порядке? – Я вышел из себя.
– Что он там говорил?
Мои губы кривятся.
– Неприятные вещи.
– О. – Она увядает. – Я так и думала. Но я не знала наверняка, поэтому не знала, что делать. Я не хотела бить его по яйцам, если он был просто странным стариком. Но потом он схватил меня. – Она прикусывает губу. – Что именно он говорил?
– Ты не захочешь этого знать.
Ее лицо каменеет.
– Ривен. Я серьезно. Что. Он. Говорил?
Я вздыхаю.
– Просто куча сексистского дерьма. Не обращай на него внимания.
– Скажи мне, – настаивает она.
– Ты действительно хочешь, чтобы я перевел? – Она кивает, широко раскрыв карие глаза. Я потираю лицо. Я даже не хочу этого говорить. – Он назвал тебя… шлюхой. Шлюха. Проститутка. Он сказал, что ты, э-э… – я пытаюсь сформулировать это красиво, – наслаждаешься анальным сексом. – Ее лицо белеет, когда вся кровь отливает от ее щек. – Он просто пьян и несет чушь, – уверяю я ее. – Он, наверное, говорит это каждой хорошенькой девушке, которую видит. – Она смотрит вниз, тяжело сглатывая. Ее плечи трясутся. На какую-то ужасную секунду мне кажется, что она сейчас заплачет. Я положил руку ей на спину. – Эй. Ты в порядке.
Когда она встречается со мной взглядом, ее глаза сухи. Ее рот сжат в твердую линию.
– Конечно, я в порядке, – яростно говорит она. – У меня бывало гораздо, гораздо хуже.
Мой желудок скручивает.
– Хочешь верь, хочешь нет, – медленно говорю я, – но мне от этого не легче.
– Я не пыталась заставить тебя чувствовать себя лучше. – Она скрещивает руки на груди и смотрит через улицу, поджимая губы в форме маленького розового сердечка. Меня охватывает внезапное, дикое желание наклониться и поцеловать ее.
Я качаю головой. Что, черт возьми, со мной не так? Я не хочу связываться с этой девушкой. Да, она красива, но у нее есть секреты. Я думаю, достаточно много. Она слишком рискованна.
Но даже в этом случае я не могу оставить ее одну в таком состоянии. Я не оставлю ее одну бродить по чужому городу после того, как она только что подверглась сексуальным домогательствам.
– Ты голодна? – внезапно спрашиваю я.
Она моргает, затем осторожно кивает.
– Наверное?
– Хочешь пойти перекусить?
– Я… ладно.
– Давай. – Не дожидаясь ее, я начинаю шагать через дорогу. Я привык ходить с Коулом и Илаем, но она изо всех сил старается не отставать, быстро передвигая свои короткие ноги. Ее нога попадает на кусок льда, и она скользит. Я хватаю ее, прежде чем она успевает упасть на землю, обнимая рукой за талию. Оглядываясь по сторонам, я вижу, что на нас бросают довольно много любопытных взглядов. Большинство людей в деревне знают меня. Я уверен, что котел сплетен уже бурлит. Отлично.
– Пошли, – говорю я снова, немного более грубо, ведя ее через площадь.
