Текст книги "Трое шведских горных мужчин (ЛП)"

Автор книги: Лили Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 22

КОУЛ

Каждый мускул в моем теле замирает, когда я смотрю на сцену передо мной. Я крепче сжимаю чашку.

Я устал. Увидев Джоанну и ребенка в городе, я вернулся и нарубил нам дров на добрый месяц. Нам это даже не нужно, но мне нужно было сделать что-то физическое.

Теперь я вымотан и более чем готов лечь спать. Я просто вышел сюда, чтобы попить воды, но вместо этого я нахожу трех своих соседей по дому, отчаянно трахающихся в гостиной.

Внезапно я больше не чувствую себя усталым.

Дэйзи облизывает губы и протягивает мне руку.

– Хочешь присоединиться? – спрашивает она глубоким и хриплым голосом.

Я медленно пробегаю по ней взглядом. Рив и Илай погубили ее. Ее кожа раскраснелась и блестит от пота, а каштановые волосы спадают спутанными локонами вокруг лица. На ней нижнее белье – что-то бледное и шелковистое. Я смотрю, как ее сиськи дрожат под кружевами на декольте, когда она тяжело дышит.

– Ты хочешь этого? – спрашиваю я, в конце концов. Я был таким придурком по отношению к этой девушке. Нет ни одной причины, по которой она должна хотеть иметь со мной что-то общее.

Но она прикусывает губу и кивает, ее глаза опускаются на растущую выпуклость в моих джинсах.

– Очень сильно.

Я размышляю несколько секунд, затем киваю и делаю шаг вперед. Илай грациозно встает, предлагая свое место между ее ног, но я качаю головой.

– Нет. – Я подхожу и встаю у нее за спиной. – Я хочу твой рот.

Ее глаза темнеют. Я наклоняюсь и касаюсь большим пальцем ее нижней губы.

– Ты хочешь этого? – спрашиваю я снова.

Она медленно кивает. Я провожу рукой по ее горлу, вниз по ключице, между ее мягкими сиськами. Она извивается подо мной, когда мои пальцы скользят по гладкой ткани, глядя на меня из-под ресниц. Я тыкаю пальцем в один из ее сосков, заставляя ее ахнуть.

– Тогда сними это. – Я дергаю за бретельку ее маленькой ночной рубашки. – Иначе я все испорчу. – Она садится и выскальзывает из нее, а я снова устраиваюсь у нее за головой, расстегиваю молнию на джинсах и достаю свой член. Я уже болезненно возбужден.

– Ты тоже, – говорит она.

– Что?

Она хмурится.

– Что, ты думаешь, что просто расстегнешь молнию на джинсах и трахнешь меня полуодетый? Если я голая, то и все голые.

Я пристально смотрю на нее. Она смотрит прямо на меня, прищурив глаза. Я медленно опускаю пояс джинсов, позволяя им упасть на пол. Ее взгляд падает на мой член, и губы приоткрываются.

– Твое эго разнесет хижину вдребезги, если я скажу, насколько он велик?

Я ворчу.

– Ты справишься. Открой рот.

Она наклоняет голову.

– Когда ты в последний раз занимался сексом?

– Некоторое время назад.

– Это заметно сладкий говорун. Ты говоришь, как чертов дантист… – Она внезапно вскрикивает, когда Илай, который тихо умирал, наполовину зарывшись в ее киску, очевидно, решает, что больше не может этого выносить. Он сжимает ее бедра, толкаясь в нее.

– Вы двое можете флиртовать, пока я трахаю тебя? – бормочет он сквозь стиснутые зубы. – Я теряю волю к жизни. – Он двигает бедрами, прижимаясь к ней, и голова Дэйзи откидывается назад. Я продолжаю гладить себя, просто наслаждаясь видом на мгновение, прежде чем она снова тянется ко мне. Я помогаю ей направить головку моего члена к ее губам. Она играет с ним несколько секунд, целуя кончик, проводя языком по нему. Я закрываю глаза, пока она облизывает меня, от моих яиц до моего конца, затем медленно берет меня в рот, не разрывая зрительного контакта, пока она скользит губами по моему члену. Я шиплю. Ее рот на ощупь невероятный: обжигающе горячий и невероятно мягкий. Я ожидаю, что она остановится на головке, но она просто продолжает двигаться, втягивая почти всего меня в рот.

– Не переусердствуй, – бормочу я. Она закатывает глаза, погружаясь еще глубже. Я тихо ругаюсь себе под нос, скользя по задней стенке ее горла. Господи. У девушки что, нет рвотного рефлекса?

Медленно она снова отстраняется и толкается обратно, ее голова покачивается. Клянусь, у меня перед глазами вспыхнули звезды.

Ее глаза закрываются, и она тихо стонет, когда Илай поднимает одну из ее ног выше, входя в нее еще глубже. Что бы он ни делал, у него явно все хорошо получается. Каждый раз, когда он входит в нее, у нее перехватывает дыхание, и все ее тело слегка вздрагивает. Блять. Мне это нравится. Люблю ощущать ее реакцию на то, что он трахает ее, через ее рот.

– Знаешь, – я сжимаю пальцы под ее подбородком, – я думаю, ты мне нравишься больше, когда не можешь говорить.

Она отстраняется и говорит что-то, что звучит ужасно похоже на «ты хочешь, чтобы я тебя укусила». Но я не могу по-настоящему обратить на это внимание, потому что вибрации, пробегающие по моему члену, в значительной степени отключают мой мозг. Я хватаю ее за голову, заставляя свои бедра оставаться неподвижными и не врезаться в ее рот. Она, вероятно, не оценила бы этого.

Внезапно она начинает громко стонать, задыхаясь вокруг моего члена. Я чувствую, как напрягается ее тело, и поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как Илай ударяет своими яйцами по ее клитору. Она протягивает руку, хватая воздух, и я, не задумываясь, наклоняюсь и сжимаю ее пальцы между своими. Она цепляется за мою руку, ее стоны становятся все громче и громче, а затем все ее тело выгибается и содрогается, когда она кончает, вскрикивая.

Срань господня. Я запускаю свободную руку в ее волосы и немного вытаскиваю, чтобы она не подавилась. Никогда за все время, что мы занимались этим, я не чувствовал, как девушка кончает, когда я был у нее во рту. Оргазм накатывает на нее волнами, оставляя ее дрожащей, раскрасневшейся и разгоряченной, задыхающейся вокруг меня. Я все время сжимаю ее руку, упиваясь этим зрелищем.

В конце концов она успокаивается, издавая тихие хныкающие звуки. Я отпускаю ее руку, поглаживая ее длинные волосы, и Рив делает шаг вперед, прикрываясь ладонью. Он уже кончил, судя по липкой сперме, блестящей между бедер Дэйзи, но он снова тверд. Я не могу винить его, не после этого шоу. Дэйзи тянется к нему, притягивая его ближе, и начинает гладить его грубо и быстро. Он задыхается, прикрывая рот рукой.

Проходит несколько неловких секунд, когда она пытается поддерживать ритм дрочки, одновременно посасывая меня и получая удары от Илая. Она быстро понимает, что недостаточно скоординирована, и отрывает свой рот, небрежно целуя до кончика моего члена, облизывая и посасывая головку.

– Трахни мой рот, – хрипло бормочет она.

Я сглатываю. Мой член дергается у ее губ, и она улыбается.

– Не хочу причинять тебе боль, – грубо говорю я.

– Сделай это, – приказывает она. Когда я колеблюсь, она свирепо смотрит на меня. – Если я говорю тебе, что справлюсь с этим, то я, черт возьми, справлюсь.

Глубоко застонав, я хватаю ее за голову, удерживаю ее ровно и толкаюсь в горячую влажность ее рта. Еще раз. И еще раз. Я стараюсь не заходить слишком глубоко, но она даже не вздрагивает, когда я теряю контроль и мои бедра резко двигаются вперед. Она чувствуется невероятно, дрожа подо мной, пока Илай продолжает долбить ее киску, будто отбойным молотком. И все это время она продолжает дрочить Ривену.

Очевидно, это больше, чем он может вынести. Он откидывает голову назад, сжимая квадратную челюсть.

– Могу я…

– Кончай на мои сиськи, – выдыхает она, крутя рукой у основания его члена. Он хватается рукой за подлокотник дивана, собираясь с духом. Мощные мышцы на его руках дрожат, когда он шипит сквозь зубы и изливается на ее грудь. Дэйзи извивается и вздыхает под ним, втирая его сперму в свою кожу, и это зрелище, блять, слишком возбуждающее для меня. Я чувствую, как мои яйца покалывает и они болезненно сжимаются.

Я больше не могу держаться. Я оттягиваю ее голову назад, чтобы она посмотрела на меня. Она кивает еще до того, как я открываю рот.

– Да.

Я киваю, стиснув зубы, когда я вхожу в нее, раз, два, три раза.

Я теряю контроль.

Я чувствую, как изливаюсь ей в рот, моя горячая сперма скользит по ее горлу. Ее глаза закрываются, когда она глотает, посасывая меня, и это зрелище такое чертовски горячее, что я не могу удержаться, чтобы не потереться о ее лицо. Такое чувство, что я кончаю гребаные годы, все напряжение покидает мое тело, когда я погружаюсь в нее, но она не отстраняется, когда я кончаю ей в рот. На самом деле, ей, кажется, это нравится. Она снова начинает стонать вокруг моего члена, уставившись на меня, ее задница извивается на диванных подушках, на которых она лежит, ее щеки краснеют. По ее дрожащим бедрам я вижу, что она готовится к очередному оргазму. Мой мозг все еще затуманен эндорфинами, я наклоняюсь и начинаю грубо ощупывать ее сиськи, сильно дергая за один из ее сосков. Она вскрикивает, выгибается дугой и снова кончает с криком, ее рот приоткрывается, когда она бьется в конвульсиях. Напротив меня кричит Илай, когда он сжимает ее бедра и взрывается в ней, все его тело дрожит. Дэйзи продолжает кончать, постанывая, задыхаясь и извиваясь под нами обоими. Я сжимаю ее груди, чувствуя, как ее сердце колотится под моими пальцами, и она извивается, снова хватая мою руку, цепляясь за нее.

В конце концов она успокаивается. Несколько секунд мы все молчим, тяжело дыша. Я тру глаза, осторожно вытаскивая член из ее рта. Я чувствую себя легче, чем когда-либо за последние годы. Все цвета в комнате кажутся мне слишком яркими, как будто я нахожусь во сне.

Дэйзи вздыхает подо мной, сворачиваясь калачиком на диване.

– Я мечтала об этом, – говорит она с придыханием, вытирая свои красные губы тыльной стороной ладони. – О вас всех вместе. Я мечтала об этом. – Она тянет мою руку вниз и кладет ее себе под щеку, как подушку, затем наклоняет ко мне свои губы. – Поцелуешь меня?

Я колеблюсь. Боже, как я этого хочу. Она выглядит такой милой, распластавшись подо мной. Я даже не помню, когда в последний раз целовался с кем-то, но мои глаза притягиваются к ее мягким губам, как магниты. Я прочищаю горло.

– Я не целую девушек, с которыми сплю.

– Что, никогда?

– Нет.

– У тебя очень неприятный запах изо рта или что-то в этом роде? – Я закатываю глаза. Она потягивается. – Серьезно, я только что отсосала тебе, а ты даже не чмокнешь меня?

– Нет.

Она слегка хмурится.

– Ты странный, Мишка, – шепчет она, прижимаясь щекой к моей руке.

– Не называй меня Мишкой.

Она напевает. Ее глаза, трепеща, закрываются.

Я поднимаю бровь.

– Устала?

– Она хуже нас, – вставляет Илай. – Всегда хочет заснуть сразу после этого. – Он сжимает свод ее стопы, и она восхитительно дрожит. – Чего ты хочешь, Динь?

– Обними меня! – Приказывает она, драматично вскидывая руки. Двое других оба смеются.

Я высвобождаю руку и отступаю, ненавидя то, что все еще слегка дрожу. Ривен и Илай обнимают ее, пока я поднимаю свои штаны с пола. Семенная жидкость Ривена стекает с ее кожи, в то время как Илай целует ее волосы, издавая мягкие, успокаивающие звуки. Она улыбается и счастливо извивается под их руками, купаясь во внимании.

Натягивая рубашку, я отворачиваюсь, оставляя их наедине. Я не обнимаюсь после секса. Я не нянчусь. Если она хочет поцелуев, ласк и утешения, Ривен и Илай ее обеспечат этим.

– Останься, – тихо говорит она, когда я направляюсь к двери.

Я останавливаюсь в дверях, мое сердце колотится в груди.

– Пожалуйста? – шепчет она. – Тебе не обязательно обниматься. Или целовать меня. Ты можешь просто остаться.

Я стискиваю зубы и ухожу.

ГЛАВА 23

РИВЕН

Следующие десять дней проходят как в тумане. Небо остается чистым от штормов, и Коул, Илай и я занимаемся своими делами как обычно. Илай ездит на горнолыжные склоны, чтобы давать свои частные уроки. Я направляюсь в близлежащие населенные пункты, чтобы навестить пациентов. Коул целыми днями рубит дрова и выполняет свои обязанности рейнджера. Каждый вечер мы едим вместе, проводим вместе несколько часов, а потом ложимся спать. Это знакомая рутина.

Но теперь, с ней, все по-другому. Все скучное дерьмо, которое я раньше ненавидел, вроде уборки снега и мытья посуды, внезапно становится захватывающим только потому, что она рядом. Когда я выписываю рецепты или занимаюсь бумажной работой, она сворачивается калачиком на краю дивана или напевает себе под нос в коридорах. Каждую ночь, вместо того чтобы лежать в холодной постели в одиночестве, она спит между мной и Илаем, измученная и пылающая румянцем после оргазма.

Мы трахали ее во всех возможных позах, по всему дому. Она выкрикивала наши имена в каждой комнате хижины. Мы касались каждого дюйма ее тела. Иногда Коул присоединяется, иногда нет. Между ним и Дэйзи существует испепеляющее напряжение, которое, кажется, становится сильнее с каждым днем. Он все еще отказывается целовать ее и трахает ее только тогда, когда Илай или я тоже там. Я боялся, что это разозлит ее, но я думаю, Дэйзи воспринимает его отчужденность как вызов. Она все больше и больше пытается прижать его и трахнуть одного. Он сопротивляется, но это только вопрос времени, когда он сломается. Любому идиоту ясно, что он умирает от желания прикоснуться к ней.

Но это не просто секс. Я никогда не видел двух других такими счастливыми. Особенно Илая. Он явно влюблен в нее. Первое, что он делает, когда возвращается домой с работы, – это разыскивает ее и прижимает к себе. Он всегда приносит ей всякие вещи: маленькое мыло, шоколад и подарки, которые покупает в магазинах курорта. Они вдвоем могут часами проводить вместе, смеясь, шутя и флиртуя.

Коула труднее понять, но сейчас он более расслаблен, чем я видел его за последние годы. Он проводил много времени в сарае, создавая для нее новые холсты. В настоящее время он работает над новым набором выдвижных ящиков для хранения ее красок. Я не совсем понимаю, почему он беспокоится. Не похоже, что она пробудет здесь достаточно долго, чтобы воспользоваться ими. Все мы игнорируем тот факт, что все это временно. Скоро она уйдет, и мы снова останемся одни.

В конце концов мы обсуждаем это в четверг вечером. Через пару часов после того, как каждый из нас по очереди наклонялся над кроватью, Дэйзи засыпает в изнеможении. Сейчас только восемь вечера, поэтому мы оставляем ее в комнате Илая и перебираемся в мою, чтобы не беспокоить. Илай растягивается поперек моей кровати, ударяя резиновым мячом о стену. Коул расхаживает взад-вперед, проделав дыру в моем коврике. Я пытаюсь сосредоточиться на своей копии «Острова сокровищ».

Это привычная рутина. Я не могу даже предположить, сколько раз мы вот так зависали в комнатах друг друга, с тех пор как были детьми. Но сегодня атмосфера очень напряженная. Когда мы все рухнули в постели Илая в попытке отдышаться, Дэйзи сонно объявила, что ее заказы закончены и готовы к отправке завтра. Она только ждет последних платежей.

Мы все знаем, что это значит. И никому из нас это не нравится.

Коул резко прекращает расхаживать у окна, уставившись на снег, и что-то рычит.

– Используй человеческие слова, Налле, – бормочет Илай. – Мы уже обсуждали это. Мы не говорим на медвежьем.

Он повышает голос.

– Она могла бы остаться.

Я поднимаю взгляд от своей книги.

– Что?

– Она могла бы остаться здесь, – повторяет Коул.

– Как… официально? – спрашивает Илай. – Мы попросим ее переехать и встречаться с нами?

Коул едва заметно кивает. Они оба смотрят на меня.

У меня внутри все переворачивается.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – медленно говорю я.

Илай фыркает.

– Конечно, ты так не думаешь. Но я очень сомневаюсь, что она Джоанна 2.0. Если только нам в буквальном смысле не повезет больше всех на планете.

Я снимаю очки и тру глаза.

– Дело не только в этом. Подумай о ней. У нее есть работа. Ученики. У нее есть жизнь, к которой она должна вернуться. Мы не можем просить ее уехать из Лондона и жить за гребаным Полярным кругом.

Илай садится. Он выглядит ужасно. Его футболка помята, волосы практически встали дыбом после того, как Дэйзи запустила в них пальцы, а по всей шее засосы.

– Конечно, мы можем спросить.

Я качаю головой, в висках у меня ноет.

– Даже если бы она сказала «да», она была бы несчастна. Сейчас она наслаждается жизнью, потому что у нее отпуск. Но она не знает шведского языка. Она не сможет работать. У нее не будет друзей. Она была бы полностью изолирована от общества. Она просто застрянет здесь с нами троими на все оставшиеся дни. Она бы начала чувствовать себя в ловушке. И со временем бы нас возненавидела.

– Но…

– Мы с самого начала знали, что это будет только временно, – говорю я так мягко, как только могу. – Ты обещал ей это.

Илай смотрит вниз. На челюсти Коула дергается мышца. Один раз. Два раза.

Он разворачивается на пятках и уходит, позволяя двери захлопнуться за ним.

На следующий день, согласно прогнозу, ожидается еще один шторм. Я провожу день в городе, развозя посылки Дэйзи, проверяя людей и покупая свежие продукты, чтобы мы могли продержаться. К тому времени, как я паркуюсь у хижины, снова начинается снегопад, и он уже становится тревожно густым. Я вытаскиваю покупки из багажника и направляюсь к дому, но нахожусь только на полпути, когда в кармане у меня жужжит телефон. Старая каменная хижина находится неподалеку, поэтому я ныряю внутрь, чтобы ответить на звонок.

– Алло?

– Эй, – говорит мужчина по-шведски. – Это Ульф.

Механик.

– Ульф, – приветствую я. – Почему ты мне звонишь? Ты ведь не заболел?

– Нет, нет, я звонил по поводу машины девушки. Я знаю, что она остановилась у тебя, но последние несколько часов она не отвечает на мои звонки.

Я заметил это в Дэйзи. Даже когда у нас есть сигнал, она не отвечает на звонки. Большую часть времени она оставляет телефон выключенным, позволяя накапливаться всем ее сообщениям и электронным письмам.

– Она, должно быть, занята.

– Что ж, ее машина готова. Однако вы сможете забрать ее после того, как пройдет следующий шторм. Похоже, он уже начался.

Я смотрю на белое небо.

– У нас не так уж плохо.

– Но будет, – предупреждает он. – Моя мать живет дальше на север, шторм уже обрушился на нее. Она говорит, что этот самый худший, что у нас был за всю зиму. Вы, ребята, должны оставаться в безопасности. Сейчас же приготовьте все свои припасы.

– Я буду иметь это в виду. Спасибо. И спасибо за работу над машиной Дэйзи.

– Нет проблем. До свидания.

– Будь в безопасности. – Я вешаю трубку, затем засовываю телефон обратно в карман. Мое сердце бешено колотится.

Ее машина уже готова.

Она может идти.

Она собирается уйти.

Я плетусь обратно внутрь. Мне нужно найти ее и рассказать ей. Некоторое время назад Илай написал мне, что они с Коулом собираются отправиться в деревню, чтобы продать несколько шкур. Я предполагаю, что они не брали Дэйзи в грузовик. Я сомневаюсь, что ей понравилось бы делить заднее сиденье с кучей звериных шкур.

Первая комната, которую я проверяю, – это ее комната для рисования, но ее там нет. Я быстро оглядываю комнату, поражаясь тому объему работы, который ей удалось проделать всего за несколько недель. Я не очень разбираюсь в искусстве, но от ее работ у меня до сих пор захватывает дух. На картине, находящейся на ее мольберте, изображены горы на рассвете; большие полосы синего, серебристого и белого цвета с золотыми солнечными лучами, струящимися через расщелины в скале и снегу.

Я уже собираюсь уходить, когда замечаю портрет, прислоненный к стене в углу комнаты. Мое сердце останавливается.

Это я.

На самом деле, это все мы. Я, Илай и Коул, все сидим за столом в гостиной и смеемся с бокалами снапс. Наши лица подсвечены оранжевым светом от камина, а в окне за нашими головами видна белая снежная метель. Детали просто невероятны. Она в точности передает цвет глаз Илая, и язвительный изгиб рта Коула. К нижней части холста приколот маленький клочок бумаги. Я наклоняюсь, чтобы рассмотреть поближе. Бледным карандашом она написала слово «Дом» с сегодняшней датой. Мое горло сжимается так сильно, что я едва могу сглотнуть.

Она думает об этом месте как о своем доме?

Мои легкие кажутся слишком маленькими. Я вытираю рот рукой. Если это правда, то, возможно, Коул и Илай правы. Может быть, она действительно хочет остаться здесь. Может быть, если я попрошу, она не откажет.

Бросив на картину последний взгляд, я возвращаюсь в коридор.

Наконец я нахожу ее в комнате Илая. Она в его постели, свернувшись калачиком, листает свой телефон. Она поднимает на меня взгляд.

– Рив! Как прошла работа? Ты выглядишь замерзшим.

– Только что вошел. Работа как всегда. – Я пробегаю по ней взглядом. – Почему ты лежишь? Ты хорошо себя чувствуешь?

Она стонет.

– Илай приготовил так много еды. Я думаю, мне нужно впасть в спячку, чтобы переварить все это.

Мои губы дергаются.

– Он думает, что откормив увеличит твои шансы на выживание.

– Так и будет?

– Возможно.

– Я думала, он просто хотел, чтобы у меня была задница побольше, – бормочет она. – Как скажешь. Я не жалуюсь. – Она зевает, деликатно потягиваясь, затем сворачивается в крошечный комочек. Ее волосы распущены и разметались по подушкам свободными, шоколадными волнами. Я стою в дверном проеме и просто наблюдаю за ней. Я не могу пошевелиться.

Я очень, очень не хочу рассказывать ей о машине.

Я понимаю, что не хочу ее терять. Мне невыносима мысль о том, что я никогда больше ее не увижу.

– Довольно трудно заснуть, когда за тобой наблюдают, – бормочет она в подушку.

Я прочищаю горло.

– Извини. Могу я согреться с тобой?

Улыбка озаряет все ее лицо. Она протягивает ко мне руки.

– Пожалуйста.

Я снимаю джемпер и носки, скользнув в кровать рядом с ней. Она прижимается к моей груди, и я обнимаю ее, притягивая ближе.

– Ты такой холодный, – шепчет она, поднимая лицо, чтобы поцеловать меня в шею. Она оставляет крошечные, трепетные поцелуи вверх и вниз по моему горлу, ее губы едва касаются кожи. Они чувствуются так хорошо, но я не отвечаю им взаимностью.

Она хмурится, отстраняясь.

– Подожди. Разве это не попытка заняться со мной сексом?

– Я просто… – Я закрываю глаза. – Я просто хочу обнять тебя.

– О, – шепчет она. – Тогда ладно. – Она утыкается лицом мне в шею. – Держись подальше.

Черт, она такая милая.

– Детка.

– Детка. – Она прижимается ближе. – Мне нравится.

Я подготавливаю себя.

– Я должен тебе кое-что сказать.

– Хм?

– Мне позвонил механик. Твоя машина готова. – Она напрягается. Я продолжаю говорить сквозь комок в горле. – Как только снег сойдет, ты сможете уехать. Ты ведь получила деньги за свои работы?

Она медленно кивает.

– Поступили на мой счет сегодня утром.

– Что ж, ладно. Что ты собираешься делать? – Я провожу рукой по ее волосам, убирая их с ее лица.

Она немного помолчала, размышляя.

– Я не знаю. Я еще не готова вернуться домой. Думаю, я просто забронирую номер в Airbnb в Кируне. Может быть, мне повезет, и я наконец увижу проблеск света.

– Ты могла бы поехать на горнолыжный курорт Илая, – предлагаю я. – Пусть он даст тебе несколько уроков. Я знаю, что он умирает от желания заполучить тебя на склоны.

Она качает головой.

– Нет. Нет. Я… не могу оставаться где-то поблизости.

Мое сердце сжимается.

– Почему бы и нет?

– Я просто не могу.

Я делаю глубокий вдох, обхватывая ладонями ее щеки, чтобы заставить ее посмотреть на меня.

– Я видел твою картину, на которой мы все изображены.

Она стонет.

– Рив! Это должно было стать сюрпризом!

– Извини. – Я не сожалею. – Она прекрасна. Но… зачем ты ее нарисовала?

– Я думала, что эта картина будет напоминать обо мне, когда я уйду. И так я хотела сказать спасибо вам всем за то, что так долго помогали мне.

– Ты назвала ее «Дом».

Она немного ерзает.

– Мм. Я думала о чем-то более наглядном. Вроде «Трое шведских горных мужчин», или «Занесенные снегом», или что-то в этом роде. Но «Дом» подходил лучше.

Я облизываю губы.

– Ты могла бы остаться здесь. С нами.

Она грустно улыбается.

– Я не могу, – шепчет она. – Мне очень жаль.

– Почему нет? – Я начинаю впадать в отчаяние. – Илай хочет, чтобы ты осталась. Коул тоже, хотя он никогда не признается тебе в этом. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

– Ривен…

– Очевидно, мы не будем взимать с тебя арендную плату, но если это тебя это так беспокоит, можешь заплатить, – пытаюсь я. – После того, как закончится Северное сияние, есть и другие вещи, которые ты можешь нарисовать. Полуночное солнце тоже довольно невероятно. – Это не так, на самом деле оно чертовски раздражает, но я скажу все, что угодно, лишь бы заставить ее остаться прямо сейчас.

Она качает головой, закрывая мне рот рукой, чтобы остановить меня.

– Я не могу, Рив. Мне очень жаль.

Я киваю, мой желудок сжимается.

– Точно. Конечно. – Прошлой ночью я был прав. У нее есть жизнь, к которой она должна вернуться. Это никогда не сработает.

– Я не могу просто оставаться здесь, – продолжает она. – Как будто я в каком-то длительном отпуске, трахаю всех, пока я вам не надоем.

Я хмурюсь.

– Дэйзи…

– Все это было так весело для меня, – продолжает она. – Это был невероятный опыт. Но… Я не знаю, как долго еще я смогу заниматься сексом со всеми вами и не испытывать никаких чувств. Я бы разбила себе сердце, если бы осталась здесь, занимаясь «просто» сексом, в то время как я медленно влюбляюсь во всех вас.

– Дэйзи, ты не понимаешь. Я прошу тебя остаться здесь ради наших отношений. Как партнер. Как девушка.

Она садится. Растрепанные локоны падают ей на лицо.

– Что?

Я прокручиваю в голове то, что только что сказал.

– Я… не знаю, как сказать об этом еще более ясно.

Ее глаза широко раскрыты.

– Это совсем не ясно! Ты хочешь, чтобы я встречалась с тобой?

– Не только со мной. Со всеми нами.

Она просто смотрит на меня.

– На самом деле это не так уж трудно понять, – мягко говорю я.

Она свирепо смотрит.

– Ладно, совет от профессионала, может быть, не стоит называть девушку глупой, когда приглашаешь ее на свидание?

– Я не называю тебя глупой. Я просто имею в виду, что мы будем делать то же самое, что делали последние несколько недель.

– Но вместо того, чтобы это было просто связью, – медленно говорит она, – я буду вашей девушкой.

– Да.

– У нас не будет других партнеров.

– Боже, да.

– У меня будет три парня.

– Да, детка. – Она поджимает свои маленькие розовые губки, ее глаза блуждают по моему лицу. Я бы чертовски хотел лучше понять ее. – Это нетрадиционно, но мы делали это раньше. Нас это устраивает. Вопрос лишь в том, устраивает ли это для тебя.

– А как насчет остальных? – требует она. – Откуда ты знаешь, что они хотят встречаться со мной?

– Мы говорили об этом вчера вечером. Они оба согласились.

– Даже Коул?

– Коул был тем, кто поднял эту тему. – Я потираю горло. – Я не в курсе законов, но ты гражданка Евросоюза, поэтому я думаю, что ты можешь остаться здесь на шесть месяцев, прежде чем найдешь работу или начнешь учебу. В зависимости от того, сколько ты зарабатываешь на своих картинах, может быть достаточно для получения вида на жительство. Или, у нас есть самбо визы^[24] для пар, состоящих в отношениях, тебе не нужно вступать в брак, чтобы получить визу. – Она ничего не говорит, ее карие глаза блестят. Я сглатываю. – Итак, что ты думаешь?

Она бросается на меня, и я задыхаюсь, когда она толкает меня на спину, выбивая весь воздух из моих легких.

– Да! Конечно! С удовольствием!

Облегчение переполняет меня. Я хватаю ее за бедра и сильнее прижимаю к своему телу, прижимая к себе. Она берет мое лицо в ладони и крепко целует.

– Ты счастлива? – спрашиваю я, после того, как мы ахаем.

– Оч ень очень очень счастлива, – выдыхает она.

Тепло разливается по мне, наполняя мои вены.

– Это все, чего я когда-либо хотел, – тихо говорю я ей.

Она ухмыляется и извивается на мне, ее задница трется о мою промежность.

– Но я могу предложить гораздо больше. И я хочу праздничного секса с парнем.

Я рычу, притягивая ее ближе.

Мы как раз приступаем к работе, когда нас прерывает громкое шипение помех, доносящееся из гостиной. Я замираю, прислушиваясь, но звук снова тает вдали. Пожав плечами, я возвращаю свое внимание к ее шее. Она вздыхает, содрогаясь рядом со мной, и я чувствую, как мой член дергается в штанах. Черт. Я должен заполучить ее. Я скольжу руками вниз по поясу ее спортивных штанов, хватая ее за задницу.

Внезапно радио снова завывает. На этот раз до меня доносится голос.

Доктор Нильссон. Вы меня слышите? Ну же, Доктор Нильссон.

Я клянусь. Дэйзи быстро целует меня в щеку, затем сталкивает с кровати.

– Иди и ответь, – говорит она. – Тебе нужно спасать жизни.

– Надеюсь, все не так серьезно, – бормочу я, хватаю рубашку и босиком направляюсь в гостиную. Направляясь к столу, я беру рацию. – Это доктор Ривен Нильссон. Конец связи.

– О, слава Богу, – раздается мужской голос. – Я уже несколько часов пытаюсь связаться. Дженни с вами?

– Дженни? Мне очень жаль. Я не знаю никого с таким именем. Конец связи.

– Дженни Адамс. Я выследил ее до сюда. Я живу в поселении к северу от Кируны. Я показал ее фотографию некоторым людям в деревне, и многие люди сказали, что видели ее с вами.

– Я предполагаю, что вы, должно быть, получили неверную информацию. Извините. Конец связи.

– Пожалуйста! – Он почти кричит. – Механик сказал, что видел ее. И женщина в пабе. Шарлотта Лундквист?

Я хмурюсь. Шарлотта не стала бы путать меня с кем-то другим. Я, наверное, был в ее ресторане раз сто.

– Если вы дадите мне ее описание и свой номер телефона, я смогу сообщить вам когда увижу её. Но я в этом серьезно сомневаюсь. Мы здесь, наверху, держимся особняком.

– Она англичанка. Очень, очень невысокого роста, длинные каштановые волосы, карие глаза. Она водит потрепанную старую оранжевую машину. У нее за ухом маленькая татуировка в виде феи.

На мгновение я замолкаю.

– Прости, как ты ее назвал?

– Дженни Адамс? Дженнифер? Пожалуйста, если ты знаешь, где она, скажи мне. Она просто исчезла несколько недель назад, я чертовски схожу с ума, беспокоясь о ней.

– Кто ты такой? – требую я.

– Я ее парень.

Я чувствую себя так, словно в меня врезался грузовик.

В коридоре снаружи раздаются шаги. Дэйзи просовывает голову в дверной проем.

– Извини, что прерываю, – шепчет она, ее темные глаза сияют. – Могу я позвонить остальным и рассказать им?

Я медленно поворачиваюсь к ней. Она хмурится.

– Детка? Ты в порядке? – Она входит в комнату. – Боже, я надеюсь это не плохие новости?

– Кто такая Дженни Адамс? – спрашиваю я. Вся кровь отливает от ее лица.