Текст книги "Как стать герцогиней или Госпожа-служанка (СИ)"

Автор книги: Лика Анд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 18

– Моя любовь, – повторила как заклинание.

Что такое любовь? Когда первый муж заявил, что я не умею любить, мне было так горько и обидно, что я проплакала два дня. Благо, что своё заявление он сделал перед уик-эндом. (Заметила, что даже думать стала как англичанка, хотя русский дух непросто выветрить.)

Поздно ночью залезла в Сеть, нашла определение этого чувства. Сейчас в памяти всплыло дословно: «Любовь – чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность и устремлённость к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии».

Ещё тогда, в прошлой жизни, поразилась этому определению – вроде бы всё понятно, но в то же время туманно. Глубокая привязанность? А как же любовь с первого взгляда? Увидел – покоя не даёт этот человек. Какая тут привязанность?!

Устремлённость? Вот тут согласна! К любимому стремишься всеми фибрами души, хочешь постоянно быть рядом.

Симпатия? «Симпатия – чувство устойчивой эмоциональной предрасположенности». Получается, что человек тебе близок независимо от его характера, внешности, достатка. Права пословица: любовь зла – полюбишь и козла.

Так было с Лукианом… Я его только раз увидела, а сердце признало своим, хотелось бежать к нему, отдать всю себя… Видела его во сне, постоянно думала о нём до тех пор, пока не узнала, что он женат. Что изменилось? Он не стал другим, это я изменила своё отношение. И почему? Воспитание такое? Порядочность сработала? Или чувства не были настолько глубоки? Да и была ли это любовь?!

А герцог? Готова ли я отдать ему своё сердце? Он порядочный, деликатный, умный, хотела сказать: «Честный», но увы… А кто сказал, что честность всегда приносит пользу? Мы любим говорить, что любая правда лучше, чем ложь, а самим хочется слышать приятное, даже если это явная ложь. Разве не так? Себе-то можно признаться.

Пока Тирелл был здоров, мне хотелось показать ему свой независимый характер, чтобы не смел больше использовать меня. А разве все мы не используем друг друга?

Родители часто за детей решают их судьбу, пытаясь реализовать через них свои упущенные возможности. Дети используют родителей как источник дохода, манипулируя их любовью.

О чём это я? Ах, о любви… так и не пришла к выводу, как отношусь к супругу. Скорее всего, жалею его.

– Анита, а если моей любви будет недостаточно для его выздоровления?

– Тогда Вы будете вдовой при живом муже, – холодно сказала подруга. – Вы этого хотели?

Замечаю, что служанка вновь перешла на «Вы». Видимо, её напрягают мои вопросы. Девушка осуждает меня, но ведь я хочу как лучше, чтобы знать наверняка, чего ожидать от своих поступков.

Готова я к тому, чтобы Тирелл исчез из моей жизни? Нет, не готова. Мне нравилось беседовать с ним, слушать его рассказы из истории, обсуждать поступки лордов. Он подмечал такие черты характера, которые эти надменные светские львы искусно скрывали, едко и метко давал характеристику любому человеку из своего окружения.

И в тоже время Тирелл весьма деликатно поступал с женщинами, прощал капризы, вежливо пресекал уловки, к которым те прибегали, чтобы понравиться, а до нашей свадьбы, думаю, женить его на себе.

Герцог оставался самим собой в любых ситуациях: высокомерным со снобами, добродушным с наивными, вежливым и порядочным со слугами, Последние просто боготворили его и были преданы всей душой.

Просто не человек, а ангел. Нет, ангелом его не назовёшь, потому что он не прощал никому подлости, честь семьи готов был защищать ценой жизни.

Если честно, то любая женщина посчитала бы за честь быть женой такого человека, а я…

Усмехнувшись своим мыслям, поспешила в соседнюю спальню, дверь которой оставалась открытой.

Тирелл лежал на спине с закрытыми глазами. Прислушалась – дышал. Смотрела на мужа и не могла поверить, что этот сильный мужественный человек так беспомощен, и вынужден ждать как подачки милости от супруги.

Сердце сжалось от неясной тревоги. Возникло ощущение, что на нас смотрит кто-то могущественный и злорадно улыбается, радуясь моему бездействию.

Захотелось погрозить кулаком и завопить, что не отдам мужа. Ни за что не отдам! Он мой. Мой!!!

Быстро пристроившись рядом с неподвижным телом супруга, обняла его. Он как будто почувствовал моё присутствие, зашевелился. Ему нужно моё тепло?

Прижалась теснее. Как мне согреть его? Начала поглаживать руки, перешла на грудь. Ноготки запутались в волосах. Это мне так понравилось, что откинув одеяло, зарылась рукой в чёрную поросль. Тирелл вздохнул – он всё чувствует! Это придало мне уверенности в правильности своих действий.

Привстала и начала гладить мускулистую грудь двумя руками. Мне показалось или тело начало теплеть? Прикоснулась губами, почувствовав гладкую кожу, от которой шёл такой знакомый запах, запах чистого тела и горьковатый аромат верескового мыла.

Этот запах закружил голову, заставил чаще биться сердце. Принялась покрывать поцелуями всё тело Тирелла, ощутив, как после моих прикосновений его кожа начинает пылать.

Не помню, как оказалась сверху, продолжая покрывать поцелуями шею и лицо. Так хотелось впиться поцелуем в чуть приоткрытые губы, но краем сознания поняла, что нельзя пока этого делать.

Тирелл встрепенулся, обхватил меня руками, простонав:

– Марго… маргаритка моя лесная…

Наши губы потянулись друг к другу. Почувствовав необычно сильное желание, я отдалась на волю чувств. И вот мы слились в единое целое. И совсем не было больно, или я была готова, поэтому чувствовала только наслаждение?!

– Прости, родная, – прошептал супруг, переворачиваясь на бок.

– За что? Не уходи…

– Это я должен просить, чтобы ты не покидала меня. Тебе было больно, я не смог быть нежным, как хотелось бы.

– Всё хорошо, – сделала вид, что смущена. – Мне было хорошо, а тебе?

– Ты возвратила меня к жизни, поделившись теплом – я на седьмом небе.

– Мы смогли открыть Источник! – обрадовалась я.

– Какая ты быстрая, – засмеялся Тирелл. Увидев моё расстроенное лицо, поцеловал долгим поцелуем, потом начал покрывать нежным поцелуями лицо, шею. Когда он коснулся груди, я выгнулась дугой, чувствуя, что вновь хочу полного слияния, была какая-то незавершённость в первом акте нашей любви…

– Девочка моя милая, – сказал супруг, крепко прижав меня к себе. – Ни за что не отпущу, никому не отдам! Маргаритка моя сладкая!

Я плавилась в его объятиях, прижимаясь всё теснее, чувствуя его возбуждённую плоть. Чего он медлил?!

– Сегодня больше нельзя, радость моя, – сказал Тирелл, с сожалением вздохнув.

– Ты ещё не оправился окончательно, – догадалась я.

– Для восстановления всех сил мне нужен Источник, но сейчас речь не обо мне…

Щёки мои запылали непроизвольно. Так он обо мне беспокоится? Ясно, я же здесь девственница.

Тирелл начал поглаживать мою шею легко, чуть касаясь, а потом нажал на сонную артерию, погрузив меня в сладкие сновидения, где я порхала как бабочка, ощущая покой и умиротворение.

Проснулась я нескоро и поняла, что чувствую себя прекрасно. Вспомнила свои ощущения прошлой жизни. Там, после первой близости я целый день чувствовала дискомфорт, жжение внизу живота, а сейчас не ощущала никаких неприятных симптомов. Супруг сгладил неприятные последствия? Что ж, ещё раз убедилась в его внимательности и деликатности.

Огляделась, сообразив, что лежу в комнате супруга. Он лежал рядом и смотрел на меня.

– Тир? – повернула голову к мужу, желая понять, чего он хотел.

– Тир?! – повторил герцог, словно пробуя на вкус слово. – Так меня ещё никто не называл. – Увидев растерянность на моём лице, поспешил заверить: – Мне очень нравится. Это имя будем знать только мы с тобой.

– А ты меня назвал…

– Маргаритка, – закончил Тирелл. – Это имя тебе так подходит. Ты такая нежная и скромная с виду, а стоит приглядеться – настоящая лесная жемчужина. Твоя красота не похожа ни на что, она завораживает, заставляет присмотреться глубже к скромному цветку, который непременно одарит глубоким чувством.

Я смятенно молчала. Он решил, что я люблю его?

Тирелл улыбнулся.

– Ты ещё не разобралась в своих чувствах. Я рад, что именно мне досталось такое сокровище.

– Ты …меня… смущаешь.

Послышался еле слышный стук, Тирелл тут же отозвался:

– Входи.

Вошла Анита, поклонилась, поставила на прикроватную тумбочку большой поднос:

– Разложить? – предложила служанка.

– Мы сами, – ответил герцог. Анита бросила на меня лукавый взгляд, подмигнула, сделала реверанс и исчезла.

– Вы ведь подруги? – то ли спросил, то ли уточнил Тирелл. Когда я кивнула, он задумчиво произнёс: – Я знал её мать… Ох, непросты эти девушки…

– Я тоже так думаю, – заверила мужа.

Тирелл помолчал, потом резко сел, но тут же повалился на бок.

– Сколько дней ты не ел? – спросила, грозно нахмурив брови.

– Не сердись, я сдаюсь, – поднял вверх руки мужчина.

Осторожно перелезла на край кровати, встала, начала разливать бульон в глубокие миски, покрошив туда сухарик.

– Лежи смирно, буду кормить тебя, – сказала, помогая супругу сесть удобнее, придвинувшись к спинке кровати.

Взяв миску, начала кормить больного, предварительно замотав большой салфеткой его шею и грудь. Он прилежно открывал рот, глядя на меня своими бездонными глазами. А мне хотелось почувствовать вкус его губ на своих губах.

Когда миска опустела, Тирелл закрыл глаза. Я решила, что он устал и хочет уснуть, но через несколько минут муж открыл один глаз, подмигнул:

– Теперь я буду тебя кормить.

Я открыла супницы и горшочки, мысленно облизнулась и спросила:

– Котлеты, индейка или седло барашка?

– На твой вкус, – ответил супруг.

Я положила в плоскую тарелку картофельное пюре, полила ароматным соусом, по краям выложила несколько котлет. Всё это разместила на небольшом подносе и поставила его себе на колени.

Несмотря на возражения Тирелла, кормила его сама, осторожно поддевая вилкой котлету, а когда он отрицательно мотал головой с набитым ртом, я отправляла очередную порцию себе в рот.

Вот так мы ели, не очень аккуратно, зато с удовольствием.

– Такого вкусного обеда у меня ещё не было, – признался герцог.

– Это потому, что не надо соблюдать приличия, – пояснила я.

Когда я сложила остатки и посуду на большой поднос, поднесла чашу с ароматной водой, чтобы муж вымыл руки, позвонила в колокольчик. Тут же вошли горничные, забрали подносы.

Поправив подушку, тихо сказала:

– Я сейчас, – и вышла в ванную комнату.

Вернувшись, увидела в глазах супруга необычный блеск.

– Посмотри, – Тирелл сунул руку под подушку и достал медальон. Он показался мне очень знакомым. Это был тот самый медальон, что дала мне Ариана перед отправлением в этот мир. Я о нём забыла, спрятав среди дорогих вещей в старенькую сумку, которую всё же взяла с собой. Медальон представлял половину круга на серебряной цепочке. Металл потускнел и казался чёрным, поэтому я и не надевала его.

– Ты рылся в моих вещах? – мне захотелось расплакаться: усыпил, а потом полез обыскивать?! А я уже начала доверять ему…

ГЛАВА 19

Обида норовила вырваться наружу в виде горячих злых слёз, но я не позволила себе это сделать. Хватит вести себя как наивная простушка!

Отвернувшись, сжала зубами до крови губы, начала дышать носом, пробуя успокоиться.

– Стоп! – сказал муж ледяным тоном. – Посмотри на меня, Маргарита! Неужели ты считаешь, что я способен залезть в чужие вещи?!

Он не притворялся, когда упал, пытаясь встать, я это почувствовала сердцем. Разве мог он выйти самостоятельно да ещё открыть все ящики шкафов, отыскивая мою сумку?! Нет, он был слишком слаб!

Вспомнила, как брезглив супруг, как чистоплотен и аккуратен, и смутилась:

– У меня есть точно такой медальон.

Тирелл довольно улыбнулся:

– Как я надеялся на это! Ты уверена, что медальон точно такой?!

Я вскочила и босиком рванула в свою комнату. Через минуту в моей руке уже красовался медальон. Он был почти таким же, что и у Тирелла – серебряная цепочка, полумесяц. Вот именно, что полумесяц, а у супруга на цепочке была половинка круга. А я ещё сомневалась в его порядочности!

Мысленно дав себе оплеуху, протянула артефакт Тиреллу. Он взял медальон, внимательно осмотрел, а потом протянул мне, предложив:

– Повесь на руку!

Молниеносно выполнив пожелание, присела на кровать, с интересом наблюдая за действиями герцога. Тирелл ничего не делал. Он раскачивал цепочку с медальоном и посматривал на меня. В его глазах мелькали тёмные сполохи.

Вдруг мой медальон тоже закачался и потянулся к собрату, причём сила, тянущая две половинки, была такой мощной, что я поспешила придвинуться ближе к мужу, опасаясь поранить руку.

Через несколько мгновений половинки соприкоснулись, полетели искры, а потом яркая вспышка ослепила меня.

Когда я открыла глаза, то увидела, что Тирелл с интересом разглядывает медальон. Теперь это был один медальон, и напоминал он плоский бублик – то есть в середине круга имелась большая дыра.

Я с недоумением уставилась на медальон, а супруг удовлетворённо произнёс:

– Всё как в книге.

Я, конечно, ждала объяснений, но Тирелл улыбнулся, покачал медальон на цепочке, она была одна, но стала толще, как будто переплелись две прежние, положил украшение под подушку и протянул ко мне руки:

– Иди ко мне, жизнь моя!

Я прилегла на край кровати, супруг опустился, прижался, а потом я оказалась сверху, чувствуя на своём теле уверенные мужские руки.

Не прошло и нескольких минут, как я оказалась полностью раздетой и недовольно засопела, поняв, что на Тирелле всё ещё домашний халат.

Герцог весело засмеялся, вновь перевернув меня. Теперь я чувствовала горячее мужское тело. Оно так манило, обещая непознанное блаженство.

Тирелл смотрел в мои глаза таким проникновенным взглядом, что у меня замерло всё в груди. Больше не существовало на свете ничего, кроме этих глаз. Они больше не были тёмными, стали сначала чайного цвета, а потом янтарного. Золотое сияние полилось в мою душу, завораживая.

Тело плавилось от нежных поцелуев. Они были такими лёгкими, точно прикосновения невесомых крыльев. Каждая клеточка моей кожи ощущала себя неповторимой, единственной, нужной только этому мужчине.

Мне показалось, что я взлетела в голубую синь. Туда, где светило яркое солнце. Именно оно манило меня, звало в неведомые края. Я протянула к нему руки и почувствовала рядом того, кого всё это время ждала. Он взял меня за руку и закружил в завораживающем танце любви.

Мы летели по лазурному небосводу, получая лучи тепла. Душа пела, за спиной трепетали невесомые крылья. Восторг полёта, ощущение родного крыла, которое защитит от любых напастей, поддержит в трудную минуту, разделит боль и печаль – всё это так переплелось в душе, показалось, что мы стали одним целым.

Чувство наполненности завладело телом и стало таким всеобъемлющим, что я невольно вскрикнула:

– Тир! О, Тир!

– Всё хорошо, Маргаритка моя! Мы вместе, теперь и навсегда! – услышала слова мужа, которые показались сейчас такими нужными, необходимыми, единственными для этого момента.

Он не говорил о любви, разве это главное? Нас связывало другое чувство. Как его назвать, я не знала. Знала, что теперь не смогу и дня прожить без этих золотистых глаз.

Супруг смотрел на меня особенным взглядом, взглядом собственника и повелителя. И меня это не оскорбляло, не обижало, я тоже чувствовала себя его повелительницей. И, чтобы проверить это, легонько пошевелилась, услышав прерывистое дыхание и невольный стон.

Улыбнувшись, облизнула губы и перевернулась, оказавшись сверху. Теперь я могла не только погладить, но и ощутить на губах аромат его тела. Это оказалось так восхитительно, что начала покрывать поцелуями не только грудь, но и живот. Мне показалось, что Тирелл перестал дышать от таких откровенных ласк.

Испугавшись, я откинула на спину локоны, посмотрела на лицо супруга. Оно стало таким… таким красивым, что сердце замерло: исчезли морщинки, волосы потемнели – он выглядел удивительно юным, я рассмеялась и провела пальцем по щеке, проверяя увиденное. Тирелл открыл глаза, улыбнулся. В его взгляде было столько нежности, что сердце пропустило удар, а потом начало биться в такт ударам его сердца.

Поцеловав подбородок, погладила бородку, ощущая шелковистость кожи и волос. Раньше думала, что борода старит мужчин, а теперь мне казалось, что она делает их мужественнее, обаятельнее. Поцеловала брови, глаза, потянулась к губам.

Какое наслаждение! Его губы были мягкими и в то же время упругими, но такими сладкими, что оторваться от них не было сил.

Тирелл приподнял меня, проникая глубже. И опять появилось ощущение полёта. Только теперь мы летели в чернильной темноте навстречу звёздам. Искры устремились к нам со всех сторон, заключая в водоворот вселенских течений. Непередаваемый восторг, блаженство, приобщение к вселенским тайнам!

С улыбкой на устах я уснула, чувствуя себя такой живой, любимой и не одинокой в этом мире.

Проснулась от аромата свежесваренного кофе. Открыв глаза, увидела Тирелла, сидящего на кровати в халате с распахнутой грудью, откуда призывно выглядывали чёрные завитки. Дотронулась до них, ощутив желание прижаться к супругу и не вставать. Замерла, закрыв глаза, вновь ощущая острое желание слиться с мужем.

– Маргаритка, открой глаза! Я не хочу, чтобы ты умерла с голоду, – засмеялся супруг.

Желудок заурчал так громко, что я смутилась.

– Столько сил потрачено, надо восстановить, – вновь засмеялся герцог, Я придвинула подушку к спинке кровати, а Тирелл поставил на мои колени поднос с ножками и начал кормить меня, отметая все возражения. Я ела, ни о чём не думая, только изредка мелькала мысль: меня кормит герцог.

Когда горничная унесла поднос, Тирелл загадочно посмотрел, одаривая теплом золотистых глаз.

– Готова к чудесам?

Я удивлённо распахнула глаза, когда супруг показал медальон. Это тот же медальон, что получился в результате слияния наших частей, но что-то изменилось в нём. Ой! Теперь на месте дыры сиял большой камень. Он переливался всеми оттенками радуги, излучая призывный свет, который завораживал, манил, не отпускал.

– Ключ! – воскликнула я, уверенная, что вижу настоящий Ключ, открывающий источник.

– Ключ, – согласился Тирелл.

– Ты открыл Источник?

– Мы сделаем это вместе, – сказал герцог, посмотрев на меня своими удивительными глазами, в которых застыл вопрос. – Ты готова раскрыть свои тайны?

Ночью я поняла, что Тирелл никогда не обидит меня, что всегда поймёт и придёт на помощь.

– А мои тайны готова узнать и принять?!

Я же почувствовала при слиянии наших тел, что у нас теперь всё общее: и тайны, и жизнь, и судьба.

– Готова, – не сказала, а выдохнула.

– Смелая девочка, – похвалил супруг. – Одевайся, – и кивнул на кресло, где висела одежда.

Сам он быстро скинул халат, оставшись в бриджах и сапогах, накинул полотняную куртку.

Проследив за действиями супруга, я бросила взгляд на кресло и удивилась тому, что он не позвал горничных, ведь надеть шикарный наряд я сама вряд ли смогу. А! Он собрался помогать.

Подумала, что платье занимает слишком мало места, а когда оказалась рядом, поняла, что супруг предлагает надеть не платье, а мужской костюм.

Этот наряд надела довольно быстро, получив одобрительный взгляд супруга, в котором мелькали искорки восхищения и желания.

Когда я спрятала волосы под кепку, супруг присвистнул:

– Вылитый юнец! – но, остановив взгляд на моих бёдрах, добавил: – Такой соблазнительный юнец!

Теперь в глазах мелькало такое неприкрытое желание, что я качнулась в его сторону, Тирелл обнял за талию, проговорил осипшим голосом:

– Не искушай, дорогая! У нас столько дел, а потом вернёмся в спальню.

Я кивнула, пытаясь привести мысли в порядок. А герцог тем временем подвинул меня к стене, всю ширину которой занимал шкаф-купе. Ещё в первый раз, увидев его, подумала, что муж у меня щёголь.

Толкнув раздвижную панель, Тирелл нажал невидимый рычаг, и вешалки с одеждой отъехали в сторону, открыв ещё одну дверь. Она матово блестела, не имея ни ручек, ни видимых замков.

Я сначала решила, что муж будет произносить заклинание, но он просто приложил в нужном месте медальон.

Открывшийся проход таинственно темнел, потом появился лёгкий туман. Он клубился у входа и пропадал, стоило сосредоточить на нём взгляд, как будто приглашал внутрь.

Тирелл взял меня за руку, и мы шагнули через порог вместе, хорошо, что дверь оказалась широкой, хотя сначала показалась очень узкой.

Пока мои глаза привыкали к темноте, Тирелл зажёг факел. Итак, мы вновь в подземелье. На этот раз очень комфортабельном: стены и пол выложены камнем. Он в темноте мерцал еле заметными всполохами.

Начали спускаться вниз по каменным ступеням. Хорошо, что муж приготовил и для меня удобные мягкие сапожки с каблуками, потому что ступени были скользкими.

Я шла медленно, стараясь держаться ближе к стене, чтобы в случае надобности прислониться.

Тирелл держал меня под руку, направляя свет на лестницу.

– Грунтовые воды близко, – сказал герцог, услышав мерную капель впереди.

И действительно, дальше ступени были уже не влажными, а сырыми.

Шли мы долго, видимо, нужное место находилось глубоко под землёй.

Я вздрогнула, получив ментальный удар, как будто прозвучал сигнал на ультразвуковой волне.

Тирелл обхватил меня за талию рукой:

– Держись, милая!

Я прислонилась к стене, ощутив холодную гладкую поверхность, а потом сползла на такой же гладкий пол.

Супруг отошёл чуть в сторону, огонёк факела перемещался по периметру. Скоро помещение, где мы оказались, залил яркий свет.

Я даже опустила веки, привыкая. Сквозь ресницы видела, как герцог сдёргивает чехол с высокого постамента. На нём расположился большой матовый шар. Он казался гладким и напоминал материал, из которого сделаны стены.

Тирелл вернулся ко мне, присел рядом. Я положила голову на плечо мужа, радуясь, что можно ощутить живое тепло.

Сколько мы так сидели, не знаю. Рядом с супругом мне было тепло, спокойно и уютно.

– Пора, – сказал Тирелл, поднимаясь. Он протянул мне руку, легонько поднял, прижал к себе, неохотно отпустил и повёл к постаменту, крепко сжав руку.

Чем ближе мы подходили, тем страшнее мне делалось, а когда оказались рядом с шаром, мною овладела настоящая паника. Я даже попыталась выдернуть руку и убежать, но муж не позволил:

– Потерпи – привыкнешь! – прошептал Тирелл, на лице его сияло восхищение и благоговение.

Я закрыла глаза, начала дышать глубоко. Скоро паника отступила, появилось желание дотронуться до шара. Почему-то он теперь казался большим пушистым котёнком, который смотрел на меня, ожидая ласкового поглаживания.

Я и погладила его. Поверхность оказалась тёплой и мягкой. По моей руке заструилась сияющая змейка.

– Признал, – удовлетворённо прошептал Тирелл, вынимая медальон. От него исходили голубые искры.

Герцог осторожно надел медальон на наши сцепленные руки, прижал их к шару. Теперь голубые змейки начали вылетать с разных сторон, окутывая наши фигуры.

Стало жарко, потом холодно, а скоро змейки превратились в огненные шары. Они заполнили всё пространство, подхватили наши тела и выбросили в безбрежный космос.