Текст книги "Мой любимый деградант (СИ)"

Автор книги: Лидия Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Я, готовясь нанести магический удар, усиленно думала: раз у этой змеи на голове были жёлтые пятна, значит, это уж. А ужи не ядовитые. Это, конечно, хорошо – я и Тим не рискуем погибнуть от змеиного яда. Но, с другой стороны, адепты в лагере Лиона говорили, что именно ядовитые змеи самые вкусные и питательные.

Пока я думала, змея сползла на землю и, шипя, вытянулась вертикально. Мне нечем было ее бить, не миской же ее глушить по голове?

Но я же магиня! Хоть только седьмого уровня. И пусть устойчивыми у меня получаются только маленькие ледяные пульсары, но это все же лучше, чем вариант с миской. Я очень плавно отступила вправо, чтоб, случайно промазав, не охладить заснувшего Тима. И глубоко вздохнув, с замаха ударила по оскалившейся на моего мужа змее пульсаром. Не промазала!

Змея с толстой ледяной коркой на голове, под которой был даже виден ее высунутый раздваивающийся на кончике язык, упала на траву. И хоть молниеносность своих движений головой змея явно потеряла, но хвостом она стала бить по земле очень шустро. Я смотрела, как, проснувшийся от шума Тим, вскочил и, прижав ногой обледеневшую голову змеи, отсек ее тело ударом стилета. Моя длинная безглавая добыча недолго извивалась на траве. А Тим переводил сонные глаза с нее на стилет в своих руках и на меня.

– Сафира? – Наконец, остановил он взор на мне. – Что это?

– Змея! – Радостно провозгласила я. – Я ее тебе на обед поймала.

Тим нагнулся, не приближаясь, над головой, лёд на которой уже растаял, и цокнул:

– Ну, надо же.

Его реакция меня немного напрягла. Теоретически, он должен был меня похвалить за заботу о его сытости.

– Я старалась для тебя, – неуверенно заметила я.

–Умница, – выдохнув, сказал Тим.– И жизнь мне спасла, и самую вкусную еду запасла нам надолго.

Польщенная его похвалой, я не сразу поняла другие его слова. Но, когда их смысл всё-таки дошел до меня, я обратила внимание Тима на жёлтые пятна на голове Тима.

– Раз жёлтые пятна есть, то эта змея – уж. А он неядовитый. – Ещё и озвучила я свои умные мысли.

– Сафира, это не жёлтые пятна, а рожки. Оранжевые. Перед тобой юрза – самая ядовитая змея в здешних местах. – Тихо сказал Тим. – Чем ярче окрас ее рожек, тем больше змея накопила яда. Уж, за которого ты приняла эту змею, больше меры в длину не бывает и на деревьях не обитает. А эта змея длиннее меня... Нет, она длиннее Кона будет. – Тим подобрал более подходящее сравнение, я даже улыбнулась от этого. – Спасибо, Сафира, за спасение моей жизни и за вкуснейшие обед. Но, позволь спросить, – и лицо у Тима сразу стало серьезным, такое характерное архаровское выражение, от которого я чувствовала себя обвиняемой в суде, – чем ты на лекциях по зоологии занималась? Почему не разбираешься в видах пресмыкающихся?

Голова моя сама виновато опустилась, просто вынести потяжелевший взгляд Тима было уже невозможно. И глаза сами стали внимательно разглядывать травинки под ногами. Но уши все равно выслушали лекцию о моей безответственности, которая чуть не стоила мне жизни, ведь противоядия от укуса юрзы у нас не было. И правила поведения при виде змей Тим мне тоже напомнил. И заставил повторить.

Я уже приготовилась плакать, слезы всегда спасали меня от строгого Тима, но он сам шагнул ко мне и обнял очень крепко одной левой рукой и прижал к своему боку.

– Сафира, больше так не поступай. У тебя же маскировочные артефакты в кармане с первого дня практики лежат, надо было скрыться от змеи. И только потом бить по ней.

– А если бы пока я вожусь, ты пострадал? – Спросила я мужа.

– Я сильнее. И пил перед практикой зелья, они приспосабливают организм к различным ядам. Но, помни, даже я не переживу, если будет плохо тебе. Тебе же этих зелий не давали, чтоб не навредить ребенку.

Мы бы простояли, обнимаясь с Тимом ещё долго, если бы не юрза, которую нужно было выпотрошить и приготовить.

Убить змею оказалось намного проще, чем ее поесть. Всю работу пришлось Тиму делать самому, я же из-за приступов тошноты отошла от дохлой змеи подальше. Я с приличного расстояния просто наблюдала за тем, как Тим только одной рукой потрошит юрзу. Он, сперва прижал ее ногами к земле и снял кожу с места, где когда-то находилась голова до самого хвоста. Как чулок стянул змеиную кожу. Я попросила сохранить ее для Марины.

А потом выпотрошил змею и откинул в сторону все, что находилось внутри ее.

– Фу, – не удержалась я от комментария.

Тим выпрямился и поднял очищенную тушку на вытянутой руке. И выглядел при этом очень довольным.

– Это не "фу", в любом ресторане нам бы за нее очень щедро заплатили.

– Может, Тим, нам с тобой стать охотниками-змееловами? Чтоб потом продавать свою добычу ресторанам? – Тим на мое предложение только усмехнулся.

А потом Тим начал резать змею на маленькие куски и складывать их в котелок, из которого я уже забрала все три рыбки. И очень хорошо, что я успела их съесть, потому что запах от варящегося змеиного мяса был ужасным. Зловонным. Ничего отвратительнее вдыхать мне никогда не приходилось.

Только Тим мое отвращение не разделял:

– Сафира, не отходи далеко. Это обычный запах, напоминает рыбу, – но мое обоняние обмануть невозможно. И я активировала маскировочный артефакт и стала переходить от одного дерева к другому, пытаясь избавиться от преследующей меня вони. Может, этот специфический запах уже впитался в мою одежду? Только сбежать от него не получалось.

Я шла, пока не наткнулась на поросёнка, застрявшего между двойным стволом дерева. Как-то Тим спасал парнокопытного детёныша из такой же ситуации. Но этот носитель пятачка не визжал и даже паниковать не начал, когда я стала приближаться. Может, так действовал артефакт?

Спасителем поросят я себя никогда не чувствовала, но этого малыша мне было жалко. Я крепко сжала поросёнку грудную клетку и потянула его вверх, туда, где стволы дерева расходились в стороны. А когда несчастный оказался у меня в руках, я прижала его крепче к себе. Очень было его жалко, совсем малыш обессилел. Если его тоже использовали для задания, и он здесь стоит несколько дней в ожидании спасения?

Но неожиданно поросёнок начал резво шевелить ножками, и только я поставила его на землю, как он вырвался их моих рук и сбежал в неизвестном направлении. Я, конечно, благодарности не ждала, но и такое свинство меня не порадовало.

Постояв на месте несколько мгновений, я, снова вспомнив о пройденном нами задании, посмотрела наверх дерева. Так и есть, его ветвистый ствол украшал улей, и я в предвкушении, что, наконец, поем хоть что-то сладенькое, начала взбираться по дереву, и то, что у него было много веток, мое восхождение очень облегчило.

Улей, к моей величайшей радости, так же как и первый, что мы нашли с Тимом, оказался необитаемым, и внутри него я нашла баночку с медом. На ее крышке было написано пожелание приятного аппетита адептам Свободной Академии Магии и номер задания, но его я уже не дочитала. Открутив крышку, я с удовольствием облизала ее внутреннюю сторону, а потом погрузила в мед палец. И долго-долго наслаждалась нежным вкусом, погружая палец в янтарную массу и облизывая его.

Если бы у меня с собой была ложка, я бы быстро опустошила всю баночку. А, набирая небольшое количество меда на пальчик, я немного завозилась и уже устала стоять на дереве. Чтоб занять место удобнее, пришлось подняться чуть выше по все ещё широкому стволу и усесться на ветку. Она показалась мне очень надёжной и удобной. Я обхватила ствол левой рукой и в ней же продолжила держать баночку. А правой рукой я ела мед, когда заметила, что низко подо мной мимо дерева пробежал Тим.

Я никогда не боялась высоты, но сейчас у меня закружилась голова. Прижавшись лбом к стволу, я, быстро прикрутив к банке крышку, отправила ее в глубокий карман комбинезона.

Но голова у меня закружилась не от страха высоты. Я представила, как недоволен будет Тим, что я ушла от него без предупреждения. А ему и так сейчас плохо, быть причиной его недовольства я не хотела. И в тысячу раз больше я не желала слушать нравоучения и критику.

Я аккуратно, чтоб не упасть, стала спускаться с дерева. Ноги я переставляла внимательно, только на самые надёжные сучья и ветки. И уже преодолела половину пути до земли, когда я услышала крик Тима, зовущего меня по имени.

Я не смогла промолчать и откликнулась. Хотела продолжить спуск, но Тим внезапно оказался под деревом и, подпрыгнув, поймал вторую снизу ветку. Потом, подтянувшись, закинул на нее ноги и как-то встал на эту ветку. Затем сразу же ухватился за другую ветку над своей головой. И одной рукой, ногами упираясь в ствол дерева, подтянул на нее тело.

И Тим оказался прямо передо мной, стоял на той же ветке, что и я. Он залез на дерево со сломанной и привязанной к телу рукой. И сделал это с невероятной скоростью. Я смотрела на него расширившимися от удивления глазами, не зная, как начать оправдываться.

А Тим, прижав меня к стволу дерева, обхватил его рукой. Он поцеловал меня в щеку и ухо и прошептал мое имя. Я почувствовала, как сильно бьётся его сердце, и как он глубоко вдыхает и медленно выдыхает, пытаясь восстановить прерывистое дыхание. Волосы Тима взмокли от испарины и, мне даже показалось, что у него началась лихорадка. Восстановив дыхание, Тим спросил меня:

– Сафира, испугалась?

Я закивала очень интенсивно, чтоб выглядеть убедительной и избежать ссоры.

– Поганая змея! – Выругался Тим. Я, конечно, сейчас не была образцом послушания и разумности. Но слушать такие слова, все равно, было неприятно.

– Как я мог из-за еды оставить тебя одну?! – Между тем продолжил Тим. – Прости, Сафира, прости. Кто тебя напугал? Кто загнал тебя на дерево? Почему ты не позвала меня?

И я поняла, что Тим только что ругал не меня, а змею в нашем котелке. Он думает, что, пока он занимался едой, меня кто-то напугал настолько сильно, что я спряталась на дереве. Сказать мужу правду и показать баночку меда? Он меня, скорее всего, простит. Может, только немного поругает.

–Тим, я так испугалась, – решила, что сейчас не время каяться в том, что я сладкоежка. – Прости, не думала, что сижу на дереве так долго.

Тим вздохнул и погладил меня по щеке. Он был очень подавлен и переживал из-за произошедшего.

– Я тебя недостоин. Даже уберечь от опасностей не могу. Прости меня, радость моя пугливая.

И мне стало стыдно. То, что я хочу скрыть от Тима свою оплошность, может, не так и плохо. Но муж мой не должен мучиться угрызениями совести и считать себя плохим защитником. Я только собралась рассказать ему всю правду, и открыла рот, как Тим поцелуем закрыл мне его. Я в ожидании продолжения прикрыла глаза и обхватила Тима за шею. Но Тим просто стоял, прижавшись губами к моим губам. И я открыла глаза и посмотрела в широко открытые теплые глаза мужа. Он стоял очень напряжённо и, когда я посмотрела на него, медленно освободил мои губы, только легко поцеловав их, и на самое ухо попросил меня достать из кармана артефакт невидимости. Только я успела его достать и по кивку Тима активировать, как почти под нашим деревом раздались голоса передвигающейся группы людей.

Скрытые артефактами мы с Тимом стали наблюдать за ними.

– Здесь никого нет. – Громко провозгласил один мой сокурсник

– Голоса, точно, слышались с этой стороны. И имена «Сафира и Тим» я отлично расслышал, – произнес Кон Вэдр.

– Может, вам показалось, адепт Вэдр? – Спросил рыжеволосый парень.

– Даже если не показалось. – Заявил другой, тоже рыжий, адепт. – Зачем нам они? Лорд Чарх не оставит безнаказанным нападение на его племянницу и зятя.

Кон Вэрд, которого вели под руку, выдернул ее и резко обернулся в сторону рыжих третьекурсников, которые когда-то принесли извинение Тиму за то, что ушли в группу Вэрда. Все лицо Кона и ладони были плотно перевязаны и, может, от этого он был очень нервным и несдержанным. Адепт Вэрд закричал на своих рыжих подопечных:

– Вы тоже поклонники выродка? Может, и сами скрываете какие-то дефекты?

Рыжики стали оправдываться и отрицать свою симпатию Тиму. И клясться, что у них нет никаких физических нарушений, и что в семье у них вырожденцы никогда не рождались.

Кто-то из сокурсников начал их дразнить и напоминать об их прошлых или мнимых ошибках. Особенно жестоко прозвучала угроза Вэдра раздеть их донага и проверить соответствуют ли они стандартам, как пытаются казаться. Тим, положив ладонь мне на затылок, прижал мое лицо к своей груди. Но я продолжала слышать спор, смешки, просьбы...

Наконец, Кон Вэдр сказал, что эти оба адепта ему в группе не нужны. И он, с помощью третьего рыжего адепта, вызвал через почтовик для них группу спасения. Оба провинившихся парня сели под дерево, стоящее дальше нашего. А Кон Вэдр и оставшиеся с ним пять подопечных продолжили путь.

– Почему Вэдр в повязке? – Шепотом спросила я на ухо Тима.

– Ты же брызнула в него кислоту глототраза. – Не спуская взгляда с уходящей группы, ответил Тим.

– Я же пошутила. – Тим резко посмотрел на меня и задал уточняющий вопрос. На которые я сразу ему ответила. – У нас же только одна бутылка с кислотой была. Я в Кона какую-то смесь из капсулы брызнула.

Тим долго с недоверием смотрел на меня, а потом широко улыбнулся, что ямочки засияли радостно:

– Сафира, ты не устаешь меня удивлять, – прошептал он.

– А разве невозможно определить, чем в тебя брызнули? – Я же думала, Вэрд давно проверил, чем я брызнула ему в лицо, уже снял свои повязки и резво спешит к подножию Горы.

– Конечно, можно. – Сказал Тим. – Но для этого нужно, чтоб мозги служили не только наполнителем черепа.

Тим долго чему-то улыбался, а потом сказал мне.

– Сафира, у меня сейчас появился шанс за все Вэрду отомстить. После этого только родной отец и предложит ему работу.

Я не хотела снова оставаться одна, и сразу вспомнились лианы.

Только Тим оставлять меня и не собирался.

Он бесшумно слез с дерева и помог мне также тихо оказаться на земле. Когда мы отошли дальше от подопечных Вэрда, Тим стал мне впервые объяснять план, разработанный им с дядей.

– Лорд Чарх покопался в архивах Академии. Если отпустить подробности, получается, что семикурсник сдает практику, когда доведет до подножия Горы хотя бы одного подопечного. Но и остальных он не может просто потерять. Выпускник несет ответственность за каждого подопечного. Каждому, кто покидает его группу, он должен вызвать спасателей, и они должны покинуть Гору. Живыми или мертвыми. Хотя никто ещё здесь не умирал. Лорд Чарх придумал, чтобы я украл одного из адептов Вэрда и спрятал на Горе, тогда бы Вэдр провалил практику. Так я смогу отомстить и при этом никаких претензий ко мне быть не может, я же не несу угрозу жизни и здоровью цвету нации.

План мне понравился. Но, все же, напрашивались вопросы:

– А это честно, похищать адепта? За это нас не накажут?

– Это подло. – Ответил с кривой улыбкой Тим. – Но я же не первого попавшегося адепта схвачу, а своего должника. Того, что взял мои деньги, но ушел к Вэрду. Раньше я планировал, всем троим адептам здесь ноги переломать. Но лорд Чарх подсказал лучшее решение, да и двое рыжиков уже извинились. И нет, наказание мне не грозит. Все в рамках закона Принципата. Ведь ничто не сдерживает преступность, как неминуемая месть.

И Тим рассказал, что мы сейчас будем делать, скорее всего, чтоб я могла вовремя оказать помощь и не мешала позже с лишними вопросами.

– Сафира мы вместе сейчас идём к нашему шалашу. Ты делаешь мне впрыскивание для бодрости. Мы догоняем группу Вэдра. Я постараюсь умыкнуть своего должника и спрятать его, скрыв под действием артефактов. Мы забираем необходимые нам вещи и, как можно быстрее идем к реке, чтоб пересечься там с группой Лиона. И вместе спускаемся с Горы.

Меня план Тима устроил во всем.

Но на деле все оказалось не так весело. Охотился на адепта только Тим, а я плелась рядом, скрытая от людей и животных артефактами. Не то что бы мне было очень скучно, но, всё-таки, хотелось поучаствовать в чем-то захватывающем. Тиму же, похоже, идти часами за группой Вэдра скучным не казалось, только он заметно передергивался, когда его староста начинал ругаться, выражаясь при этом как "неблагородный незаконнорожденный"– это Тим так тихо ругнулся на Вэдра, когда мне пришлось очередной раз закрыть уши от потока сквернословия. Но, я заметила, что в последнее время ругаться чаще стал и Тим, только он делал это тихо. Не оглашая окрестности непристойностями.

Наконец, Вэрд решил сделать привал и разослал подопечных с различными заданиями. Только одного адепта оставил возле себя.

Должник Тима, единственный из троих адептов, обещавший за оплату войти в группу Тима, но не извинившийся за свой обман, начал собирать листочки и ягоды с кустов жимолости. Он быстро набирал две плетенки из прутьев и отходил от лагеря все дальше. А мы с Тимом бесшумно следовали за ним.

Когда парень отошёл ещё дальше, он бросил обе вязанки на землю и растянулся на траве, подложив ладони себе под затылок. Тим протянул мне свой кастет и попросил одеть его на пальцы левой руки. Я немного опешила, не думала, что Тим собирается бить или калечить парня. Почему-то, представляла, как Тим вырубает парня ударом пульсара. Но просьбу мужа выполнила быстро, ему лучше знать, что делать. Тим отошёл от меня, выйдя из-под действия артефактов, которые лежали в моем кармане.

Я наблюдала, как Тим бесшумно переставляя ноги, приблизился к лежавшему парню и встал возле него. Третьекурсник, наконец, открыл глаза и спешно поднялся на ноги.

– Тимир? А мы тебя искали, – без тени страха сказал тот, кто был нашей с Тимом добычей в этой охоте. Хотя он-то об этом еще не знал.

– Адепт Найт, – поправил его Тим.

– Что?

– Обращайся ко мне официально.

Подопечный Вэдра с презрительной ухмылкой обвел взглядом Тима, который был одет не в рекомендованный комбинезон, а в обычную удобную, можно даже сказать, сугубо неофициальную одежду. А ещё Тим был лохматым, и загоревшись. С рукой привязанной к телу. Подумав, что-то прикинув в уме, адепт уже вежливее спросил Тима:

– А где Сафира? Адепт Найт.

Я уже собиралась шагнуть вперед, но ответ Тима меня остановил.

– Адептка Чарх в нашем лагере, следит за приготовлением обеда. У нас сегодня суп из юрзы.

– М-м, – с предвкушением сказал адепт, – может, пригласишь меня к себе на обед? Адепт Найт.

– Конечно, – и, радушно махнув рукой, Тим пошел впереди адепта, которого вроде как собирался похитить. Тим обернулся и напомнил своему будущему гостю, чтобы он не забыл взять плетенки с ягодами и листьями жимолости. И, бросив взгляд на место, где предположительно должна была стоять я, кивком головы велел идти за ними.

Тим, ориентируясь по компасу, привел нас к нашему наскоро собранному шалашу. Но увидели мы наше жилище только когда Тим, по засечкам на стволах деревьев нашел его и отключил артефакты.

Мой сокурсник оглядывал все в изумлении, но сказать что-то доброе или хотя бы нейтральное ему, скорее всего, не позволило воспитание.

– И где адептка Чарх? Сбежала с этого жалкого пристанища?

Я не удержалась и сказала:

– Я здесь.

Он резко обернулся на мой голос, но не увидел меня, все еще находящуюся под воздействием артефакта. С недовольным выражением он начал оборачиваться к Тиму.

В этом момент Тим ударом в челюсть опрокинул его на землю. И, не обращая внимание на то, что поверженный противник находится в полубессознательном состоянии, нанес ему несколько ударов по ребрам. Мне даже показалось, что я услышала характерный хруст костей. Я не осуждала Тима за такую жестокость, драться честно с поломанной рукой он бы и не смог. И, скорее всего, и отомстить за предательство и пренебрежительное отношение к себе мой муж хотел. А даже допускала, что Тим сорвал на подопечном Вэдра злость, которая накопилась на самого Кона. Только парня мне, все равно, было жалко.

– Сафира, – позвал меня Тим, – где ты?

Я отключила артефакт и стала видимой для Тима. Он шагнул ко мне и приобнял за плечи. Пришлось сделать усилие, чтоб не отшатнуться от его руки, на пальцах которой все ещё находился кастет.

– Надо было отвернуться – Сказал мне муж. – Зачем ты смотрела на это?

Я думаю, ответа на этот вопрос он и не ждал.

– Тим, для чего ты бил по лежачему, он же и так не сопротивлялся?

– Чтоб сломать ему ребра, – я тоже не ждала, что Тим ответит на мой вопрос. Тем более не думала, что услышу такой ответ. Тим не мог не понять, что я в замешательстве. И попробовал объясниться. – Сафира, мне нужно было не только поймать адепта из группы Вэдра. Надо его ещё и удержать хоть бы двое суток, пока практика не закончится. Вести его с собой опасно. Значит, придется оставлять его здесь. Но здоровый мужчина не будет ждать, сидя в шалаше, пока его найдут. А боль... боль ломает волю. Тем более, я имею, в отношении этого адепта, право на месть.

– И что? Он будет здесь лежать со сломанными ребрами и челюстью?

– Челюсть я ему не сломал. Только ушиб слегка. Я сделаю ему повязку на груди. Свяжу. Посажу в нашем шалаше. Оставлю один спальный мешок и еду. Артефактами скрою его от всех. И обезболивающих средств он не получит.

План был неплохой. Жестокий немного, вполне в духе нового мира. Вроде закон не нарушается, и все правила соблюдены, но гуманностью здесь и не пахнет. Тим очень быстро вытащил все нужные нам вещи из шалаша, оставив внутри только спальный мешок и котелок с вареной юрзой. Но большую часть змеиного мяса Тим переложил для нас в миски, накрыл листьями жимолости и сложил в рюкзак.

А в шалаш он внёс плетенки с ягодами и листочками жимолости. Одну нашу фляжку Тим также оставил в шалаше, перелив в нее всю нашу воду. А потом Тим подошёл к подопечному Вэрда, который все ещё лежал неподвижно на земле. Тим хотел его посадить, чтоб сделать перевязку, но, ругнувшись, отошёл в сторону. И там, вызывая мое недоумение, стоял, облокотившись на дерево, с недовольным выражением на лице. Я подумала, что наш пленный умер, и хотела проверить страшную догадку. Но Тим поймал меня и не позволял отойти от себя.

Но меня же мучила совесть! И не хотела я, чтоб моего мужа судили.

– Сафира, успокойся, – попросил Тим, – все нормально.

– Он умер? – Спросила я.

– Кто? Нет! – Сначала удивился, а потом возмутился Тим. И смиренно добавил. – Хуже.

Что может быть хуже, чем смерть? Страшнее, безысходнее, необратимее? Я стала расспрашивать Тима, а вырваться из одной лишь его руки у меня не получалось. Наконец, Тим, цокнув, тихо сказал:

– Он не умер, он… обмочился.

Я не сразу поняла, о чем говорит муж, но, когда поняла, не удержалась от громкого вопроса:

– Разве это хуже, чем смерть?

– Конечно. – Серьезно сказал Тим. – Теперь я не могу забрать его комбинезон себе.

О, оказывается мой муж ещё и грабежом планировал заняться. Или это правильнее назвать мародёрством?

Выражение моего лица Тиму, точно, не понравилось и он начал объяснять мне, что в том, что на нём надето сейчас, будет неприлично выходить к встречающим у подножия Горы. Ведь там помимо ректора, магистров, комиссии и адептов, будут ещё и наши родственники.

– Лорд и леди Чарх, мои родители и братья, – не без грусти закончил Тим.

Тогда я захотела его поддержать и успокоить:

– Тим, давай почистим этот комбинезон магией.

– Нет,– категорично проговорил Тим. И для меня пояснил, – не получится. Магия даёт только лоск и убирает грязь с поверхности.

– Тогда я могу постирать его в реке, мы же все равно к ней идём.

– Нет, не надо. – Так же категорично ответил муж на мое очень щедрое предложения. Я даже на стирку ради него соглашалась.

– Может... – Сдаваться я не собиралась.

– Нет, Сафира, я не смогу надеть этот комбинезон. Даже после стирки. Мне будет противно в нем ходить. – Тим высказался очень резко и, выдохнув, взял себя в руки. – Ничего страшного в моей одежде нет. Все и так воспринимают меня только как выродка. Отрёпками я никого не удивлю.

– Ну, да, лучше свои отрёпки, чем комбинезон писуна, – я просто хотела выразить свое согласие решению Тима. А он выронил из рук рюкзак и, усевшись на траву, начал смеяться. Потом, застонав, пытался сдержать хохот. Но, все же, сказал, что я всегда нахожу необычные слова для поддержки. И почти всегда поднимаю ему настроение.

Больше я не отвлекала Тима. И старалась не следить за его действиями. Потому что плененный нами адепт плакал и просил его отпустить. А Тим совсем не бережно перевязал его грудную клетку. Потом целительским жгутом связал пальцы правой руки, чтоб магичить адепт не смог. Затащил его в шалаш и там к дереву привязал его левую руку. Я даже на отчаянный, жалобный крик адепта старалась не реагировать. Когда Тим активировал артефакты, шалаш стал невидим, и мы с вещами двинулись в путь.

– Я просто вывернул ему локтевой сустав на левой руке, чтоб не пытался сбежать.– Сказал всю дорогу молчавшей мне Тим. После этого говорить мне совсем расхотелось.

Мы шли без привалов, только с недолгими остановками. И уже под вечер дошли до места у реки, где мы планировали пересечься с Лионом.

Увидев настоящую целую палатку между двумя невысокими деревьями и костер, над которым висел котелок, от которого распространялся аромат наваристой ухи, я, невольно сглатывая слюну, заспешила к этому идиллическому месту. Только Тим придержал меня и заставил идти медленно за своей спиной.

Навстречу нам вышел Лион и только один из его подопечных. Они поприветствовали Тима и меня официальным низким поклоном и пригласили присоединиться к ужину. Я опередила всех и заняла место на большом камне. И я сидя наблюдала, как приближаются к костру Тим, Лион со своим подопечный.

Мы вчетвером с большим аппетитом принялись за еду. Я наслаждалась ухой. А они втроем помимо рыбного супа ели еще и варёную юрзу, две миски с которой Тим достал из рюкзака.

Историю своего нисхождения первым рассказал Лион. Как оказалось, у него только один адепт в группе и остался. Всех остальных он передал организаторам практики. О наших приключениях Тим рассказал только то, что мы уже прошли двадцать заданий, ранили его гремучие лианы, и, если бы наш почтовик не был сломан, мы уже покинули бы Гору из-за его травм.

Ужин наш прошел спокойно, потому что, обычно веселый, Тим, который всегда поддерживал беседу и в любой ситуации оставался внимательным слушателем, сейчас был вялым. Он очень расстроился, когда Лион сказал, что запасного комбинезона у него не осталось. Чем-то подавленным казался и сам Лион.

Поэтому мы рано легли спать, и разместились все в одной палатке.

Я проснулась рано утром и вышла на свежий воздух. Лион сидел на моем камне и уже успел разжечь костер. Он уступил мне согретое место и уселся прямо на пол, вытянув ноги.

– Тим ранен, меня всегда тошнит, – сказала я. – Но ты-то почему такой грустный? Сегодня мы уже сдадим практику, вернемся к комфортной жизни – радоваться же надо.

Лион непривычным серьезным взглядом посмотрел на меня.

– За Тимира спасибо. Он много вчера о тебе рассказал. Называл тебя своей спасительницей.

– Когда только успели? – Мы же легли спать одновременно, вряд ли Тим вышел из палатки ночью с Лионом, оставив меня наедине с посторонним парнем.

– Тимира ночью мучили боли, я активировал для него целительские артефакты. Мы и поговорили немного. – Разъяснил Лион непонятные мне обстоятельства.

– Так почему ты грустный? – Чуть бодрее повторила я свой вопрос.

Лион тоже улыбнулся, но не так, как обычно, беззаботно и радостно.

– С твоей тошнотой моя проблема, конечно, не сравнится, – начал деверь издалека. – Но, скорее всего, я провалю практику.

Вот такое заявления было очень неожиданным. Я стала расспрашивать его подробнее и узнала, что его группа прошла только девятнадцать испытаний. Лион, в отличие от Тима, не искал везде задания. И последние четыре испытания он уже прошел, когда преодолел основной путь. Лион надеялся, что задания будут встречаться и внизу, но ошибся. А сейчас возвращаться наверх, скорее всего, бессмысленно. Что можно найти там, где уже прошли все группы? Да и времени не так много в запасе, как кажется. Сегодняшний день только и остался.

– Но ничего, место в Армии мне все равно найдется. Жаль только старшим офицером мне никогда не стать, – постарался оптимистично закончить мой деверь.

Обидно, когда мечты рушатся. А я еще удивлялась, когда Тим искал кругом все необычное, старался выложиться на каждом задании. Наверно, такой план действий и подсказал ему мой дядя.

И еще я вспомнила о баночке с медом, которая уже давно лежит в моем кармане.

– Лион, а ты поросенка спасал? – Неожиданно даже для себя спросила я его.

– В смысле – спасал? Чтоб он не вырос и не превратился в большую свинью? Ну да, я часто ем в ресторанах…

Рассмеявшись, я прервала деверя и уточнила, что спрашиваю о спасении поросенка на практике из ловушки двойного ствола. Как оказалось, спасителем парнокопытных на Горе Лион не был. И я, встав важно, осознавая, какой я дар приношу деверю (лучше, чем чайный сервиз и два канделябра, взятые вместе) достала из кармана баночку меда. Потом я снова села на камень, открутила от баночки крышку, и вручила ее Лиону.

– Поблагодаришь позже! – Снисходительно сказала удивленно наблюдавшему за моими действиями деверю.

Но Лион, кажется, вообще не о благодарности думал, он не спускал взгляда с баночки в моих руках, в которой оставался мед. А я им делиться не собиралась!

– Дай, хоть попробовать, – капризно, сморщившись, как ребенок, попросил Лион.

– Не дам! – Жадно спрятала я баночку за спиной. – Мед мой. А тебе я крышку с цифрами дала – поблагодарил бы хоть. – Когда Лион осознал, что я ему сказала, он с нетерпением повертел крышку в руках и уточнил у меня, отсылали ли мы этот код комиссии.

– Конечно, не отсылали. – Был мой ответ. – Мы с Тимом два поросенка спасли, и у нас две крышки были с кодами.

Лион убежал в палатку, чтоб достать почтовик и отправить отчет комиссии. И, когда ему пришел ответ с поздравлением, что он прошел двадцатое задание и получил за него пять баллов, Лион от избытка чувств подскочил ко мне и радостно обнял. Как сестру.

– Руки убери от моей жены, – раздался от палатки голос Тима. И Лион засуетившись, отскочил, и чуть случайно не наступил в костер. Я же тоже встала и попыталась объяснить Тиму, что он неправильно нас понял, что Лион просто радовался сданной практике… Но Тим, может быть, из-за боли, продолжал давить младшего брата тяжелым взглядом.

Не хочу даже думать, чем бы закончился приступ ревности Тима, но со стороны речки раздались крики о помощи и Тим и Лион побежали туда. Я тоже последовала за ними.

Горные речки всегда бывают холодными и быстрыми. И сейчас потоком ее воды сносило вниз по течению двух человек. Один пытался выплыть и как-то боролся с быстрым течением, а второго, лежащего спиной вверх, просто сносило. И казалось, что шанса выжить у него уже нет.