Текст книги "Мой любимый деградант (СИ)"
Автор книги: Лидия Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)
38. Слухи. И не только они.
Не знаю, откуда пошел слух, но многие в Академии передавали его друг другу. Слух оброс подробностями, приобрел налет романтики, стал ярким и красочным. И получился настолько неправдоподобно убедительным, что я бы сама в него поверила, если бы не была одним из действующих лиц в нем.
Вся Академия смаковала мою тайную помолвку с Матиасом Мартазаном. А он был в магических кругах столицы известной личностью, многие его работы по артефакторике широко применялись и приносили реальную пользу. Слухи раскрыли великую тайну: оказывается, сын ректора был тайно влюблен в юную Сафиру Чарх много лет. И ради него она сбежала из-под опеки лорда Чарха в Академию.
Но и здесь два влюбленных сердца не могли воссоединиться, ведь ректор Академии не одобрял выбор своего единственного сына. Не мог его наследник, перспективный артефактор, связать свою жизнь с сиротой, чей дар не получил должного развития. И адептка Чарх, ради будущего счастья с любимым все свои силы направила на учебу и развитие магического потенциала.
Нам с Матиасом, оказывается, пришлось пройти через многие испытания. И тату, полученное Сафирой от Кона Вэдра, было в их числе. Все адептки стали открыто поддерживать меня, и желать удачи в сопротивлении призыву беспринципного семикурсника, пытающегося растоптать чистую любовь.
И мой странный выбор руководителя на практику тоже был связан с Матиасом. Потому что мой жених, как артефактор, хотел, чтобы его изобретения прошли проверку в реальных природных условиях. Практика на горе была самым подходящим местом. Я же, влюбленная всем сердцем, ради Матиаса пошла в группу к выродку, который без артефактов практику не пройдет. Другие адепты и не согласились бы их испытывать в подобных условиях. А у Тимира Найта другого выбора, оказывается, нет, кроме как довериться изобретениям моего жениха.
Отношение адептов в Академии ко мне снова изменилось. Парни перестали набиваться в женихи и ухаживать за мной. У меня появилось довольно обширное свободное пространство, которого мне давно не хватало. Девушки же мало того, что приняли мою сторону в противостоянии с Коном Вэдром, но стали открыто выказывать свое презрение старосте седьмого курса. А это могло сильно испортить мне жизнь.
– Надоело. – Бросив ложку через всю столешницу на пол, сказал Лион. Он, Чмир, Тим и я, уже по привычке завтракали в столовой за одним столом. После того как Тимиру сняли повязку на глазах и руке, у него даже намека на шрам не нашлось. А я очень боялась, что у Тима добавится поводов для самокритики. – Сафира, скажи, все это правда? И ты давно влюблена в сына ректора Мартазана?
Я загадочно промолчала, с тех пор как слухи обо мне и Матиасе заполнили все пространство вокруг меня, моя жизнь стала намного проще. Тиму я однажды ответила на его вопрос о моей несостоявшейся помолвке, и он меня больше не спрашивал о ней. Всем же остальным давать отчет я не была обязана.
– Это бы объяснило отказы Сафиры всем женихам. – Обращаясь только к Лиону, сказал Чмир.
– Ты из-за жирного артефактора отказала моей семье? – У меня спросил Лион, нагнувшись вперед и слегка понизив голос.
– Матиас не жирный, он здоровый. – Уклончиво ответила я.
– А здоровье его прячется под толстым слоем жира. – Заметил Чмир, и они с Лионом довольно рассмеялись. Я посмотрела на Тима, он, после того как магией убрал брызги какао со стола и ложку с пола куда-то перекинул, пил кофе, не поднимая головы от своей чашки.
– Сафира, не топчись по нашему с Чмиром эго. А просто признайся, что мы тебе все-таки нравимся, и отказала ты нам только из-за старой тайной помолвки с доктором Мартазаном. – Громким шепотом попросил Лион.
Они оба, оказывается, были уязвлены моим отказом выйти за них замуж. Хоть как будущая жена я сама по себе их не интересовала. Просто имела счастье неожиданно стать единственной наследницей. Лион вообще часто меня язвой называл. А у Чмира, я как-то слышала, была давно любимая им девушка, на которой он и мечтал жениться, если ее одобрит его семья. Но сам факт, что им отказали, кажется, был обоим неприятен.
– Вы мне и нравитесь, – аккуратно начала я, – немного. – Они оба самодовольно улыбнулись, а Тим бросил на меня быстрый взгляд исподлобья. – Но не как будущие мужья.
Они разочарованно выдохнули.
– Вы хорошие, но не надежные. – Уточнила я для их спокойствия.
Они потребовали объяснений, даже про завтрак и предстоящие пары забыли. А мне не жалко говорить им правду, пусть хоть от кого-нибудь ее услышат.
– Вы не самостоятельные. Зависите от своих семей, рода. Предложение делали не мне, а моему дяде. Следовательно, ничего лично мне никто из вас не обещал. И зачем мне такой муж?
– А сын ректора тебе что-то обещал? – Настороженно спросил Лион
– Так все делают. Нельзя пренебрегать благом рода. – Одновременно с ним заявил Чмир.
– Благо рода? – Переспросила я. – Я на такое благо не согласна. Мой избранник должен любить меня, а не мое имя. И женится на мне, а не на состоянии рода Чарх. И помолвка наша не будет тайной. Он будет приносить мне подарки и цветы открыто, чтоб все видели, как он меня любит. А я не буду стесняться благодарить его страстным поцелуем. Потому что он не оттолкнет меня, сказав, что целоваться неприлично. И все время до свадьбы мы не будем расставаться надолго. Всегда будем радовать друг друга, ходить вместе на прогулки и обмениваться подарками.
Я перестала вслух мечтать, когда заметила впившиеся в меня три пары глаз.
– И многие девушки так фантазируют? – С сомнением в нашем, девичьим, умственном развитии спросил у своей тарелки Чмир. На нее он перевел взор, не выдержав моего ответного взгляда.
– А я не понял, Сафира уже невеста доктора Мартазана или… ? – Лион, обернувшись к Чмиру и отвлекая его от тарелки с яичницей, начал формулировать вопрос. Но он внезапно замолк, уставившись на распахнувшуюся дверь. В эту сторону посмотрели все в столовой. И я тоже оглянулась на вход.
А там стоял Матиас Мартазан, в черном нарядном костюме с белым платочком в нагрудном кармашке. В одной приподнятой руке он держал огромный букет ярко-алых лилий. А в другой опущенной руке держал такую же огромную корзину со сладостями. С распущенными, немного лохматыми, волосами, с обеими занятыми руками, и с широкой улыбкой, сверкая всеми зубами, он выглядел, как фантастическое видение. И впечатление произвел на всех адептов в столовой именно такое. Вся столовая замерла в немом ожидании. Лион и Чмир переводили с меня на Матиаса недоверчивые взгляды. Тимир же не сводил пристального взгляда с меня одной.
А мой якобы жених важно зашагал в нашу сторону, я даже встала и ногой отодвинула от себя стул. Мне и самой было интересно, что сейчас произойдет.
– Сафира, чудо мое, ты как всегда прекрасна. – И он вручил мне букет, держать который мне пришлось обеими руками. Букет был настолько большой, что я уже не могла следить за обстановкой в столовой. И поэтому вздрогнула, когда Тим, сказав, чтоб я не опаздывала на пару, быстро направился к выходу из столовой.
А Матиас, не дождавшись от меня даже благодарности, спросил:
– Здесь посидим или пойдем в твою комнату?
Перед моими глазами все еще стоял Тим, быстро удаляющийся из столовой. Он мог не так понять визит младшего Мартазана. Мне не хотелось расстраивать Тима, и так людей, желающих подавить его, слишком много.
Но все же пришлось встряхнуться и посмотреть на Матиаса. Я вспомнила и про правила вежливости: отметила вслух, что букет очень красивый. Потом пригласила дарителя в мою комнату, говорить при таком количестве любопытных свидетелей – идея не самая удачная.
– Не красивее тебя, чудо мое. – Поражая меня и восхищая окружающих своей галантностью, проговорил Матиас и пропустил меня вперед.
Несколько адепток с моего курса напомнили мне, пока я шла к выходу, что до начала занятия осталось только двадцать минут.
39. Артефакты. И не только они.
В своей комнате я сразу пригласила Матиаса присесть, и даже придвинула ему табуретку. А он окинул ее сомневающимся взглядом и прошел дальше в помещение и уселся на мою кровать.
– Она не заправлена. – Заметила я.
– Сам всегда ненавидел с покрывалом возиться, – отмахнулся он от такой мелочи.
Я вспомнила Тима, он бы никогда так не сделал, сам бы постель заправил, а потом сел на табуретку.
– Хотите спросить, к чему эта суета? – Возвращая мои мысли в комнату, спросил Матиас. И при этом по очереди кивнул на букет в моей руке и корзину со сладостями на полу.
– Да! – Мне это было очень интересно, вопрос с помолвкой мы, кажется, уже закрыли.
– Хотел извиниться за свое недостойное поведение в ресторане. Вы не похожи на моих прежних женщин. – Я только плечами пожала. Он уже просил прощения, я ему простила его попытку поцеловать меня. – Еще она просьба – давайте перейдем на неформальное общение, а то я себя стариком чувствую, а мне только тридцать лет. – Я сомневалась, что это вообще стоит делать, но, так и быть, кивнула ему, соглашаясь. – И еще у меня к тебе одно дело. Меня в Министерстве поздравили с помолвкой, и назойливые предложения породниться от коллег мигом отпали. Так что я буду этот слух поддерживать и подпитывать. И тебе советую никого не разубеждать. Объявлять о помолвке мы не будем, клятв друг другу не даем, никаких договоров не подписываем. Но для всех, все-таки, будем женихом и невестой.
– А отцу своему вы тоже правду не скажете? – На вопросы ректора я отмалчиваться с таинственным видом не смогу. И перейти сразу на "ты" у меня не получалось.
– Нет, конечно. Папе я сразу все объяснил. И сегодня с утра к нему заходил. Сказал, правда, что ты мне очень нравишься, и я пытаюсь тебя завоевать. – С широкой улыбкой заявил Матиас.
Что-то мне вся эта ситуация не нравится с самого начала. Как бы нам с Матиасом не доиграться, подыгрывая всем окружающим.
– Неправильно это. – Слишком довольным выглядел Матиас, я попыталась достучаться до него с другой стороны. – Я перед твоим отцом получаюсь жестокой сердцеедкой. И ректор мне еще за тебя мстить будет.
– Мой отец никогда не будет в Академии сводить личные счеты. – Меня его слова не успокоили. Я вообще не хотела терять уважение ректора Мартазана. – И как только вы провалите практику с Найтом, наша помолвка еще может состояться. Я думаю, что ты будешь хорошей женой. Но учиться тебе я запрещать не стану.
– Мы практику не провалим! – Меня настолько возмутили слова о нашем с Тимом провале на практике, что все остальное, сказанное Матиасом, уже не имело значения.
–Ты не провалишь, адептам третьего курса достаточно получить зачет. Вы вообще основную работу на подготовке к практике проводите. А у Найта шанса нет.
– Почему? – От повторной волны возмущения и чувства надвигающегося несчастья я даже кинула букет лилий на стол. Прямо на разбросанные книги и тетради.
Мой вопрос и то, что я бросила цветы его сильно удивило. Настолько сильно, что от встал и попросил меня заправить кровать. А сам ушел за «чем-нибудь подходящим» для цветов. Когда он минут через десять вернулся с большой широкой вазой, уже наполненной водой, я успела навести в комнате порядок. Даже Сафа, сидевшая под кроватью, меня похвалила. А она мои усилия в наведении уюта никогда не хвалила.
Матиас аккуратно поставил вазу на мой стол и сам пристроил в ней букет. Потом, все так же молча, переставил с пола на стол корзину со сладостями, выдвинул из-под стола табуретку и сел на нее.
– Какие у тебя отношения с Тимиром Найтом? – Неожиданно нарушил он молчание.
Говорить чужому человеку, что творится у меня в душе?
– Нормальные. Он адепт-руководитель практики, а я подопечная.
– Я встречался пару раз с Найтом, когда он еще архаровцем был, глупым он мне не показался. Значит, он тебе не доверяет, раз не говорит всей правды о практике. – С непривычным мне серьезным тоном сказал Матиас.
– Может, он меня просто хочет оградить от лишних переживаний? – Предположила я.
– Какие переживания? Группа из двух людей нефункциональна. Вы вдвоем практику не можете пройти. Это невозможно. – Категорично заявил он
– Почему? – Сейчас я сидела на второй табуретке, напротив Матиаса, и ничего в руках не держала, чтоб швырнуть это на стол. Или бросить в умника, сидящего напротив.
– Объясню несостоявшейся невесте прописные истины. Хотя ты должна была это узнать от своих магистров или руководителя по практике. В крайнем случае, прочитать в библиотеке. – Менторским тоном начал сын ректора.
Говорить он начал издалека, и в первую очередь объяснил мне правила практики. Первая практика в Свободной Академии Магии для третьего курса не просто так проходила под руководством семикурсников. Это совместная работа, которая длилась почти полгода, учила самостоятельности, организованности и координации действий группы людей.
Пять месяцев подготовки и двадцать дней самой практики должны также стать проверкой выпускников на знание теории магии, умение эти знания в экстремальных ситуациях применять. И особое значение приглашенная комиссия из различных министерств уделяла контролю лидерских качеств выпускников. Часто приглашения на работу адепты получали сразу после этой практики. Даже дипломные экзамены считались уже не такими важными.
Третий курс делился на группы, каждый адепт третьего курса сам выбирал себе семикурсника, под чьим руководством он будет проходить практику. Для этого адепты-третьекурсники старались выяснить все о выпускниках, их успехах в учебе. Многие третьекурсники даже заранее знакомились с семикурсниками, обговаривали, какие условия им могут предложить. После того, как группы определялись, и ректор подписывал приказ, начиналась долгосрочная подготовка.
Адепты-старшекурсники уже знают, что практика проходит на Пике Магии. Это одиночная гора высотой около четырех километров. Магистры и адепты магической Академии Древа во время своей зимней практики на горе готовят ее к испытанию. Адептам Свободной Академии на прохождение всех испытаний дается не более двадцати дней. Начинается испытание с того, что всех адептов перемещают порталом на вершину Пика, и они спускаются к подножию горы. Задания каждый год готовятся разные и адептам сообщают только их количество.
– Теперь представь, – Матиас достал из корзины в кулаке конфетки и высыпал их на стол, – что это одна группа. В ней примерно тридцать пять адептов. – А потом достал две шоколадные плитки, и помахал ими перед моим лицом. – А это ваша с Найтом группа. Допустим, первое испытание было пройти по небольшому лугу с цветами-плотоядниками. Вот эта группа, где тридцать пять голов, отправит одного адепта как приманку, что отвлечет на себя цветы, и, скорее всего, потеряет его. Условно. Его, конечно, спасут магистры, с безопасностью в Академии проблем никогда не было. А группа продолжит путь дальше. А теперь, что делать шоколадным плиткам? Если Найт потеряет тебя, практику не засчитают ему. Руководитель сдал практику, только если он доведет до финиша хотя бы одного подопечного. А поймают цветы его, ты просто завершаешь свое путешествие по горе, магией наполненной опасностями, и получаешь свой зачет.
– Но можно же и не посылать приманку, – предложила я другой вариант развития событий.
– Можно. – Согласился Матиас. – И перерубить все цветы тоже можно. Но это потраченное время, силы, здоровье. А вас только двое. Кто будет тащить раненого адепта? А испытаний минимум двадцать. Кроме искусственных испытаний есть и естественные: сюрпризы погоды, поиск и готовка еды, насекомые и звери.
– И что тогда делать? – От бессилия спросила я Матиаса. – Мы с адептом Найтом должны сдать практику! Любой ценой.
– Многие собирают артефакты: маскировочные, обогревающие, для быстрого и долгого огня, целительские: кроветворящие, обезболивающие, успокаивающие…
И я с облегчением выдохнула, Тим же артефакты собирает. У него уже три коробочки набралось. Даже если мне он обо всех нюансах практики и не сообщает, но он к ним активно готовится.
– Что ты вдруг успокоилась? – С подозрением спросил Матиас. Но я подумала, раз Тим не раскрывает все секреты, то и я не буду слишком разговорчивой.
– Просто вспомнила, что ты артефактор. И по Академии уже ходят слухи, что ты хотел передать мне артефакты собственного изобретения для их проверки во время практики. Так что артефактами моя группа обеспечена. – Хлопнула обеими ладонями по столешнице. А ощущение было такое, будто я только что, как комара, придавила мою самую большую проблему.
– Новые модели артефактов проверяют только в лабораториях и на полигонах. Я тебе их дать никак не могу. – Отрицательно проговорил Матиас.
– А если я очень попрошу. – И я захлопала ресничками. Сейчас меня сбить с цели было уже невозможно. Собирать артефакты я Тиму помогу.
– Ладно, ладно, знаете вы, женщины, как с пути сбивать мужчин. Но непроверенные артефакты я не дам, всем нам это потом дороже обойдется. Лучше я на каждое наше свидание буду приносить тебе цветы и артефакты. Целительские, они и потом пригодятся, если на практике не используешь.
– Договорились. С меня свидание, с тебя артефакт и шоколад. Цветы не нужны. – Он немного удивился, но комментировать мои слова не стал.
Мы еще немного посидели, поговорили об артефактах. Пока я не вспомнила про пары:
– Я опоздала! – Вскричала в ужасе, когда посмотрела на часы. – Почти на целый час. Магистр Рош меня убьет.
– А ты думала, что до сих пор длятся те двадцать минут, про которые тебе напоминали девчонки в столовой? – С недоверием спросил Матиас.
– Я вообще не думала о времени. Мы же разговаривали. – Время вообще-то пролетело незаметно.
Сын ректора почесал себя по затылку и задумчиво произнес:
– Теперь понятно, почему ты опоздала на наше первое свидание. Следующий раз я буду стоять возле твоей двери и отстукивать каждую секунду, чтоб ты помнила про время. А сейчас пойдем, чудо мое, провожу тебя на пару.
Нужная мне аудитория находилась на четвертом этаже, и я, ускоряя шаг, почти бежала к ней. Пришлось даже немного постоять у входа, и восстановить дыхание. В дверь постучал Матиас, и открыв дверь, пропустил меня вперед:
– Утра доброго, – обратился он к магистру Рошу. – Я прошу извинить опоздание этой юной леди. Я ее задержал для важного разговора об артефактах и правилах их применения.
Магистр Рош что-то невозмутимо ответил Матиасу, и движением руки указал мне на посадочные места в аудитории, предлагая занять себе место. И я, запыхавшаяся от бега по коридору, поднималась по ступеням к свободному месту и понимала, что никто здесь не поверил младшему Мартазану. А ведь мы с ним именно об артефактах и говорили.
40. Ревность, обида и прочее.
Обедать мне пришлось в шумной компании девушек и парней с моего курса. Для того, чтобы мы все могли усесться в один круг, пришлось даже сдвинуть несколько столов. Сложно сказать, какую цель преследовали однокурсницы, затеяв посиделки во время большого перерыва между парами. Но мне на протяжении всего обеда пришлось слушать невероятные рассказы о своей тайной помолвке, о достоинствах моего «жениха», о нашей неземной любви, муках, что мы испытываем вдали друг от друга.
– Все это должна была рассказывать им ты, – подсказала мне Сафа, грызущая огромный ломоть твердого сыра, сидя на моих коленях.
– У меня бы так красиво не получилось. – Подумала я. И Сафа, услышав меня, поперхнулась. Несколько месяцев тренировок уже позволяли мне прекрасно общаться с дахкилгом ментально.
Но в благодарность за прекрасно проведенное с ребятами время, я не поленилась сбегать в свою комнату за конфетами, подаренными мне Матиасом. Их я разделила между моими сокурсниками. И появился риск за следующим приемом пищи выслушивать преувеличенные рассказы о щедрости, оригинальности и врожденном вкусе Матиаса Мартазана.
Поэтому после четвертой пары, я в столовую не пошла и сразу направилась на второй этаж в свое законной убежище. У меня в комнате было чем перекусить. А также я разгрузила свою сумку, взята только тетрадь для дополнительных занятий с Тимом. И пару минут полюбовавшись лилиями на столе, быстро направилась на четвертый этаж. Там находились все аудитории, вмещающие более трехсот адептов. В самой из них дальней от лестницы и проходили наши с Тимом занятия. Я сегодня опаздывать не хотела, чтоб не видеть недовольный взгляд переводимый им с меня на часы и с них снова на меня. Поэтому я спешила. И думала, что хорошо бы еще успеть объяснить Тиму сегодняшний визит Матиаса, и его желание поддерживать слухи о нашей помолвке.
В общем, я бы, наверняка, успела вовремя, но слишком большому количеству людей понадобилось останавливать меня в коридоре и на лестнице, чтоб лично поблагодарить за сладости. И многие адепты именно сейчас решили попросить меня узнать у «моего жениха», в какой именно лавке он приобрел такие свежие, вкусные и изысканные лакомства.
Звук о начале занятия застал меня еще только на лестничном пролете между вторым и третьим этажами. И, конечно, я опаздывала. И именно сегодня я нарушала правило пунктуальности намного сильнее, чем обычно.
К нужной аудитории я шла очень медленно, бегом упущенное время я бы уже не наверстала. Но зато могла в тишине обезлюдевшего коридора отрепетировать свои слова Тиму. Моя речь должна получиться убедительной и душещипательной, чтоб он поверил всему, что я скажу, простил мое опоздание и ни за что на меня не сердился.
Я остановилась у нужной аудитории, подняла руку для робкого стука, но дверь распахнулась сама.
– О, Сафира Чарх? И ты к нему по важному делу? – С понимающей улыбкой спросила меня Заира, оказавшись передо мной. Это она только что вышла из нашей с Тимом аудитории.
Я, даже не обдумав ответ, сказала:
– Мы вместе занимаемся.
И она, касанием ладони оправив свое слегка помятое платье, прошептала мне, как бы по секрету:
– Мы тоже занимались… Только никому не говори. И я про тебя помолчу. Ты все-таки уже чья-то невеста. – Она уже давно скрылась в одном из многочисленных поворотов коридора, а я стояла возле двери и пыталась просто дышать.
Я сама ругала себя за слабость. Я же давно знаю про связи Тимира, должна была уже привыкнуть к этой правде. Однажды я даже простила ему его увлечения. Но больно так, будто в сердце кто-то проворачивает нож. И у меня ведь даже права нет требовать верности от любимого мужчины.
Я, опираясь на стену, с трудом передвигая ноги, вернулась в свою комнату. Оставив сумку у самого порога, я села на пол и застыла. Сафа сразу поняла, что со мной творится что-то неладное и не стала, как обычно, требовать от меня соблюдать порядок. Она забралась мне на колени и просто по-дружески поддержала. И, когда я немного пришла в себя, смогла ее прижать к себе и разрыдаться, водопадом горьких слез намочив ее белую шубку.
– Тимир снова с Заирой встречается! – Сквозь надрывный плач выговорила я. – Прямо в аудитории, до моего прихода на занятие…
– Сафирочка, адепт Найт тебе только руководитель по практике, он тебе ничего…, – по-своему попыталась успокоить меня мышь
– Знаю! Сама все знаю! Он мне ничего не обещал. – Сейчас Сафа должна была слушать меня. А мне надо было выплакаться и выговориться. А то сил любить одной у меня уже не осталось. – Но мне же все равно больно!
Успокоилась я, как это ни странно, быстро. Только час просидела на полу, обливая Сафу слезами. А сейчас, уже пересев на кровать, я обтирала Сафу своим личным полотенцем, она еще возмущалась. Требовала себя искупать, но не очень настойчиво, всхлипывающая и покрасневшая я, наверняка выглядела очень жалкой. Даже мышь не стала меня добивать.
– Стучатся, – прозвучал писклявый голосок в моей голове, – Сафира, в дверь уже третий раз постучали.
Стуки эти, совсем не громкие и не настойчивые, я тоже слышала:
– Ну и пусть. Я никого не жду. – Начала я печально. Но требовательно закончила. – У всех должно быть время на слезы!
Никак не прокомментировав мое заявление, Сафа коротко сказала:
– За дверью Тимир Найт.
Я вскочила на кровати с такой скоростью, что Сафа кувыркнулась в противоположную сторону, и чуть не упала на пол.
– Откуда ты знаешь? – Подозрительно уставилась я на мышь.
– Я дахкилг. У меня слух острый. И зрение, и обоняние. – Увидев, что я не поражаюсь ее совершенством, она продолжила. – Ну и ладно. Пусть идет к своей Заире, она ему всегда будет рада.
И я, спрыгнув с кровати, несколькими шагами добралась до двери и распахнула ее.
У порога, действительно, стоял Тимир, и, подняв на меня лицо, он тихо спросил:
– Ты плакала?
Сафа посоветовала мне сказать гостю, что у меня наступило законное время для слез. Я же отвернулась от Тимира и вернулась на свою постель. А Тимир, не ожидая приглашения, прошел ближе ко мне и присел на пол возле кровати.
– Кто тебя обидел? – Мне показалось, что он искренне переживает. Но, если я скажу, что плачу из-за него, он мне все равно не поверит. И я, всхлипнув, промолчала.
– Кон Вэдр? – И Тимир попытался снизу заглянуть мне в лицо. Я, наклонив голову, спрятала лицо от Тимира, сразу, как только вспомнила, что зареванная я, скорее всего, выгляжу не очень симпатичной. – Он призывал тебя? – Я покачала головой. – Нагрубил? Не бойся, я смогу его наказать.
В этом я не сомневалась, только сейчас ему может не повезти так, как в прошлый раз. И за нападение на адепта его могут исключить с Академии. Поэтому я интенсивнее замахала головой.
– Не Вэдр? – Еще раз спросил Тимир. – Лорд Чарх? Магистр Рош? Ректор? – Я каждый раз качала головой. – Сафа? Я могу отнести ее в клетку к глототразу. Но тут еще не ясно, кому из них больше не повезет. – На эти слова я улыбнулась, представила, как огромная рептилия с головой зубастой лягушки, отплевываясь кислотой, спасается бегством от моей Сафы.
Тимир надолго замолчал и уже серьезнее спросил:
– Ты плачешь из-за Матиаса Мартазана? – На это предположение я только всхлипнула. – От тебя обидел? Не пришел на свидание? Не купил подарок? Из-за помолвки с ним? Не хочешь оттягивать ее до конца практики?
– Нет! Я не собираюсь за него замуж! – Немного осипшим голосом сказала я. Молчание пришлось прервать, потому что догадки Тима меня уже начали пугать.
– Но все в Академии говорят…, – начал он.
– Это просто слухи. Он просил их не опровергать, чтоб облегчить себе жизнь. – Выговорила то, что планировала сказать по дороге к нашей аудитории в коридоре. Правда, получилось намного короче и не так пафосно, как я репетировала.
– Но ты просидела с ним наедине несколько часов. – Нейтральным тоном напомнил Тимир.
– А, по-твоему, я не могу просто поговорить с Матиасом? – Хотелось упрекнуть его в том, что он не может просто говорить с девушками.
А Тимир надолго замолчал, не ответив на вопрос. И я не знала, что еще сказать. Ссориться с Тимом не хотела, упрекать его права не имела, и обливаться снова слезами позволить себе не могла. Сейчас даже Сафа не подсказывала мне умных слов.
– Я понимаю, что не имею право что-то требовать. – Начал Тимир так аккуратно, будто тоже хотел избежать недопонимания. – Для тебя практика не так важна, как для меня. Поэтому я шел сюда с просьбой: не забрасывай подготовку к практике. Это очень важная работа, без нее я не смогу довести тебя к подножию Пика.
– Я и не собиралась ее забрасывать. – Все еще всхлипывая, ответила Тимиру. – Я хорошо учусь, выполняю все задания, и все, что ты рекомендуешь дополнительно читать, читаю. И по физической подготовке я одна из лучших на курсе.
– Хорошо. – Примирительно сказал Тимир. – Просто в следующий раз, если у тебя поменяются планы, и ты решишь не идти на наше занятие, предупреди меня об этом. Пожалуйста. Я стоял в коридоре почти час, чтоб ты не ошиблась с аудиторий. И отойти не мог, чтоб, не разминуться с тобой.
– Я приходила на занятие, но в коридоре тебя не было! – Обвинительных ноток сдержать я не смогла.
– Был. И ждал тебя. На занятие. А ты не пришла. Просто, без объяснения. – И он смотрел мне в глаза и говорил серьезно, не поверить я не могла. – Знай я о твоем прогуле заранее, провел бы этот час в библиотеке.
– А зачем меня в коридоре встречать? – Хотела упрекнуть его в том, что в коридоре я столкнулась с Заирой, сдержалась с огромным трудом. – Я и сама дорогу могу найти. Или, хочешь сказать, я так часто опаздываю, что меня под руку нужно на занятия водить? – Сейчас недовольный тон я не сдержала. Вообще-то, я не так часто и опаздываю. Не настолько часто, чтоб меня еще и в коридоре подгонять.
Тим пересел с пола на табуретку, придвинув ее ближе к кровати. Выгадывает время, чтоб подобрать менее обидные слова – подумала я.
– Ты часто опаздываешь. – Наконец, сказал Тимир, хотя за это время мог бы и деликатнее слова подобрать. – Но это не так страшно. Для тебя. Мне, в принципе, не сложно подождать. Немного. А в коридоре я ждал, чтоб показать дорогу, новую аудиторию ты могла не найти.
Слезы, которые уже накатились на глаза, сами куда-то пропали:
– Какую новую аудиторию? – Я про нее ничего не слышала.
– Лион тебе должен был передать. Ректор перевел нас на первый этаж. Там подходящие аудитории для маленьких групп.
Поговорив немного с Тимом, я успокоилась окончательно. Оказывается, большие аудитории на четвертом этаже понадобились для дополнительных лекций четвертому курсу. И всех семикурсников с подопечными попросили перейти в менее вместительные помещения. Моя с Тимом новая аудитория сейчас находилась на первом этаже. И мне об этом сообщить должен был Лион, потому что Тим в столовую после четвертой пары не ходил. И я тоже там не была.
– Ненадежный у тебя младший брат, – подвела я итог нашей беседы. Тим согласился, и я понадеялась, что он отомстит Лиону. Хотя я была сейчас очень рада, что Заира намекала не на «занятия» с Тимом.
– А на кого тогда Заира намекала? – Прищурившись, спросила я Тима.
– Какая Заира? – Покраснев, Тим встал с табуретки и переставил ее под стол. Снова выгадывает время?
Я тоже встала с кровати, прямо перед Тимом. Сейчас во мне проснулся бесенок, мне нужно было знать, соврет ли Тим, сказав, что никакой Заиры не знает.
– С четвертого курса. Ты ее знаешь?
–Знал. Раньше. Мы недолго общались. – Отступив на шаг, ответил Тим.
–А сейчас не общаетесь? – Странно, конечно, Заира выглядела очень «общительной», и планы у нее на моего Тима были вполне определенные и долгосрочные.
– Нет! – Поспешно ответил Тим, и спокойнее пояснил. -У меня времени только на учебу и подготовку к практике хватает.
– Вот и отлично! – Я Тиму верила. – Пойдем тогда в нашу аудиторию на первом этаже. Постараюсь запомнить дорогу, чтоб не опаздывать. – Сейчас я была готова к любым подвигам.
– Завтра пойдем. – Моего рвения Тим не поддержал. – Сейчас не будем время тратить. Держи, – он достал из кармана сложенные листы, – это сегодняшнее наша работа. Почитай. А завтра разберем непонятные моменты.
