Текст книги "Мой любимый деградант (СИ)"
Автор книги: Лидия Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)
Тим, который всегда тяжело переносил именно такие колкости, наконец, полностью отдался поцелую, и только громкое хлопанье массы людей заставило нас с мужем оторваться друг от друга.
Толпа затихла. Лион, уже стоявший возле нас, вручил Тиму, поднятые им с пола сумку с припасами и кофр.
–Фу, – тихо ворчал Лион, – хоть на людях, Тимир, соблюдай приличия. Марк и Роберт себя так не вели.
Хотела ответить воспитанному деверю за себя и мужа, но окружающие стали шикать друг на друга. И в наступившей тишине к адептам вышел ректор Мартазан и магистры Вайол и Рош.
Ректор пожелал нам не уронить чести рода на практике, проявить терпение и упорство, показать, на что мы способны, оказать уважение магистрам, продемонстрировав наши знания. Далее он порадовал нас, что наблюдать за практикой будет присланная Главой Принципата комиссия, обеспечивать безопасность и своевременную помощь – направленцы с Министерства Безопасности и Министерства Здоровья и, конечно, магистры Академии. Предупредил, что в портал одновременно входят не больше двадцати адептов с поклажей, а те, у кого есть питомцы, в портал идут последними.
Дальше к ректору вызывали семикурсников и вручали каждому по шкатулке с системами для впрыскивания, которые всем обещал целитель, и по почтовому артефакту, такой же, как тот, что я видела у доктора Надира. Он по ним отсылал и получал письма.
И пополнился груз Тимира, который ему придется нести на себе.
После традиционной процедуры напутствия ректор не ушел в свой кабинет. Он прошёл в портальную комнату, чтоб контролировать отправку адептов. И магистры стали пропускать по двадцать адептов в эту комнату. В первую группу вошли и мы с Тимом.
Выйдя из портала, мы оказались в большой палатке. Встречали нас несколько проректоров и доктор Надир. Но помимо них у тентовых стен палатки сидели с десяток незнакомых нам мужчин. Они тихо переговаривались, демонстративно не обращая на нас внимания. Нам сказали дожидаться прибытия всех адептов снаружи, и мы потянулись к выходу.
– Адептка Чарх. – Окликнул меня один из проректоров. – На вершине Горы сейчас холодно, и дождь начинается, в вашем положении лучше не мёрзнуть. Можете остаться здесь, в тепле.
Я, соблюдая правила вежливости, поблагодарила магистра за заботу, но оставаться отказалась. И дело было не только в том, что мне хотелось быть рядом с Тимом. А любопытные взгляды множества посторонних мужчин, бросаемые на меня исподлобья, сильно меня раздражали. На меня ещё начала накатывать утренняя тошнота, и была она, как всегда, непереносимой. А я ещё позавтракать успела плотно. Тогда в столовой меня волновала только предстоящая долгосрочная голодовка, а сейчас я боялась, что не удержу в желудке обильный завтрак.
На свежем воздухе, и вправду было очень холодно, мелкий моросящий дождь бил наискосок, и, казалось, иголочками впивался в кожу. И холодный пронизывающий ветер, хоть не был слишком сильным, но остудил меня мгновенно. Я сразу прижалась к боку Тима, а он отстегнул от рюкзака один из мешочков и, достав оттуда, развернул и накинул на меня утеплённый дождевик. Сразу же стало намного теплее. Пока адепты перекинулись несколько фразами о неприятной погоде, из палатки вышла ещё одна группа прибывших адептов.
Адептки стали возмущаться, что в обычной форме холодно, а переодеться в комбинезоны пока нельзя. Я единственная была укрыта дождевиком, и мне от этого было не только сухо и теплее, чем остальным, мне было приятно, что Тим даже в этом вопросе побеспокоился обо мне. Я в благодарность обняла его, подумала, что так и ему будет тепло.
– Замерзла? – Растирая мне спину, спросил Тим.
– В дождевике не холодно. – Честно сказала мужу.– Просто хотела и тебя согреть.
Тим тихо сказал, что к такой непогоде он подготовлен, и, в принципе, холод переносит легче, чем жару. Но адептки кругом продолжали возмущаться, одна моя сокурсница из группы Лиона даже начала хныкать. Тогда Тим снова положил на пол сумку и авиону и растер руки. Я подумала, что у него есть ещё один дождевик.
Но Тим создал над руками золотистый пульсар и запустил его вверх, чуть выше двух с половиной метров. И там пульсар распался, разлетаясь в разные стороны лучами, которые в свою очередь стали раскрываться веерами и соединяться между собой. Слившись, они образовали над нашими головами гигантский зонт, под которым поместились двадцать адептов. Даже прибывшая третья группа адептов нашла под ним приют.
Палатка выпускала под моросящий дождь новые группы прибывающих. И все они укрывались под магическим щитом Тима.
–Тимир, ты не обязан это делать. Выдохнешься, как будешь проходить практику? – Один лишь сокурсник, а это был Чмир Рват, подошёл к Тиму, выражая беспокойство о бывшем друге. И только он вообще поблагодарил моего мужа, когда Тим убрал щит через час, после того, как прибыла последняя группа, адепты в которой были с питомцами.
У большинства были охотничьи птицы и собаки. Даже Кон Вэдр держал на поводке огромных черных собак, устрашающего вида.
Нас снова стал хлестать острый дождь и задувать ветер. Я, как и все стоявшие рядом, запрокинула голову – Тиминого магического зонта не было.
Но и надобность в нем уже отпала. Из палатки вышли важные мужчины вместе с ректором Мартазаном, наверно, перенёсся сюда с последней группой адептов, и произвели быстро жеребьевку. Семикурсники вытащи из общей чаши свёрнутые листки с указанием, в каком направлении должна начинать путь его группа.
И все адепты разошлись, как лепестки цветка, по семи направлениям. Тим, держа мою ладонь, тянул меня в северную сторону, а меня в ушах ещё звучало окончание речи ректора:
– Любой третьекурсник на любом этапе может закончить практику. Главное, подать сигнал тревоги, чтоб его забрали с того места, где он стоит. Практика выпускника засчитывается только если он сохранил всех своих подопечных. И довел их до подножия Горы или раньше передал в руки спасателям. Чем больше вы выполните заданий и перешлёте их по Магпочтовику комиссии, чем выше ваш балл за практику. Вплоть до выставления высшего балла за дипломный экзамен. Адепты, помните, все во благо Принципата!
И вот все спешили к победе. А мне вдруг стало интересно, если Тим ведёт меня за руку, то как справляются другие руководители, ведь тридцать третьекурсников они за руку не поведут.
– Они проводили тренировки, каким строем идти, все адепты знают свое место в общем ряду, чтоб не мешать друг другу и не потеряться. – Ответил Тим. Оказывается, я задала вопрос вслух.
Хотелось ещё много о чём спросить, но пришлось отдернуть свою ладонь и склониться к ближайшим кустам. Держать завтрак в себе уже не было сил.
Тим подошёл совсем близко и снял с меня рюкзак. Я махнула ему рукой, чтоб он отошёл дальше, если мне самой было противно, то и ему видеть и слышать как выворачивает меня, должно быть неприятно. Но он остался рядом, поддерживая меня за плечи, а потом и фляжку с водой подал.
– Надо было отойти, – сказала я мужу. – Мне неприятно, когда ты смотришь на это...
– Как я смогу попросить помощи у тебя, если ты стесняешься принять помощь от меня? – Я задумалась над этими словами. Действительно, глупо же мужу и жене стесняться своей слабости друг перед другом.
И Тим попросил меня снять, закрепленную на рюкзаке собранную палатку. И объясняя мне, как ее нужно раскладывать и какие проще использовать маг потоки, установил ее под ближайшим невысоким деревом.
– Колышки нужно забивать вручную, иначе все ночь придется сидеть и держать щит от ветра. – Тим забил по два деревянных кола с каждой стороны палатки. Причем вбивал как-то наискосок. Потом Тим вынул из своего рюкзака десяток артефактов, и, показав мне, как их правильно активировать, положил под палатку.
Когда мы с нашим скарбом оказались в сухом убежище, Тим развернул и спальные мешки.
– Ложе подано, можно и отдохнуть, – С приглашающим жестом сказал Тим. И снял с себя промокший пиджак и откинул его в сторону. Впервые видела, что он так небрежно относился к одежде.
И еще меня немного шокировало начало нашей практики:
– Мы же должны спешить вниз. – Я еще рукой указала Тиму, куда именно мы должны спешить.
– Мы не бег на скорость сдаём, времени на отдых и сон достаточно. Тем более мы и не спали ночью, – попытался мне объяснить Тим.
– А если нас найдут. – Почему-то вспомнились черные псины Вэрда. – И застанут врасплох спящими.
– Не найдут, я же активировал артефакты невидимости и маскировки запаха. Зачем я, как сумасшедший, за артефактами гонялся? Чтоб обеспечить нам здоровый отдых, без постоянного дежурства. Так что, до завтрашнего утра у нас по плану сон и нега. – Тим с улыбкой кивнул мне на расстеленные спальные места. И серьезным тоном добавил. – Только из палатки не выходи одна. Звать меня придется, а я планирую спать крепко.
Все было понятно, Тим, как всегда, все предусмотрел. Но в спальный мешок мне не хотелось. Тим предложил лечь прямо на них, так мы и поступили, только пришлось ему ещё один артефакт активировать, чтоб я не мёрзла.
И в первое утро практики, когда впереди был целый день спуска по Горе с прохождением заданий, мы с мужем в обнимку заснули в палатке. В тепле и уюте, вместо того, чтобы мокнуть под моросящим дождем и скользить по намокшей траве.
А я постаралась запомнить одну мысль, внезапно пришедшую мне на ум: можно ли приспособить авиону под грузоперевозки. Зачем нести все на себе, в том числе и авиону, если есть хоть малейшая возможность везти все на ней? Главное, не забыть поделиться этой мыслью с Тимом…
61. В туман и в дождь.
Тим проснувшись, так же, как и я, хотел, в первую очередь, выйти на воздух. Он привязал один конец моего шарфика к каркасу палатки, а второй держал в руке, когда мы покинули наше убежище от непогоды. Странно было смотреть, как мы выходим из палатки и, уже обернувшись на нее, видим только мой шарфик, висящий в воздухе.
Мы с Тимом по очереди походили по округе. Тим приноравливался работать на местности с магическим компасом.
Когда мы вернулись в палатку, Тим усадил меня на спальный мешок и сам стал накрывать нам поздний обед, состоящий из того, что собрала нам Ясаман. Я захрустела сухариком и взяла еще небольшой кусок сыра, а Тим от удовольствия причмокнул, когда надкусил копчёную колбаску.
– Ясаман замечательный друг, – с уважением к еде и ее дарителю произнес Тим.
– И чтоб мы делали, если она не побеспокоилась о нас? – Спросила я, что-то страх скорого голода снова стал расправлять крылья.
– Я бы нашел пропитание. – Заверил меня Тим. Я кивнула, и не стала углубляться в тему. – Здесь много всего съедобного: от ранних ягод до мелких животных. – Уточнил Тим.
Я сейчас ела вкуснейший сыр с большими дырочками, и что-то ещё, растущее или бегающее по округе, меня не привлекало. В данный момент. Но Тим мое молчание понял превратно.
– Сафира? – Когда он произносил мое имя с лёгкой вопросительной интонацией, мне всегда хотелось замереть и любоваться шоколадными глазами мужа. А он даже отложил вторую колбаску, которую уже успел взять из бумажного свертка. – Ты сомневаешься, что я смог бы позаботиться о тебе?
Я не сомневалась. Тиму я доверяла полностью, хоть и не уставала удивляться его предусмотрительности. Вряд ли вообще можно довериться кому-нибудь больше, чем я верю мужу. Это я ему и сказала.
Я бы даже про другой мир ему все рассказала, если бы не запрет Сафы. Но Тим решил мне доказать, что найти еду на Пике Магии просто и потащил меня наружу, хоть я и говорила, что он ещё успеет за двадцать-то дней тысячу раз мне все показать. Мне пришлось идти за мужем, хоть за стенами палатки было сыро, и туман я никогда не любила. Тим не забыл снова взять за кончик мой все ещё привязанный шарф и вложить мне его в руку.
Я сделала шаг вслед за пропавшем в густом тумане Тимом и остановилась. Палатки за спиной уже не было видно, и шарфик висел, как бы тоже теряясь в тумане.
Кругом ничего не было видно, только раздавались обычные для живой природы звуки. Я уже трижды обругала себя за то, что не была более убедительной, и Тим все же засомневался в моей вере в него. И сейчас я вынуждена стоять здесь в одиночестве.
Тим неожиданно вынырнул из тумана и протянул мне руку с зажатыми в ней желтыми листьями.
– Кленовые листья, – сказал он.
Я покивала, тем более не узнать листья клёна было невозможно:
– Они съедобные? – Если надо будет, я готова была их поесть ради Тима. Но только после того, как в сумке Ясаман ничего не останется.
А Тим удивлённо приподнял брови, а потом задумчиво нахмурился. И неожиданно рассмеялся:
– Сафира, я их не на обед принес. Это листья клёна, а дерева рядом нет. – Видя, что я не поняла глубокий смысл его слов, Тим попытался мне объяснить:
– Листья лежат там, где нет дерева, с которого они могли упасть. И они жёлтые, а сейчас начало лета. – Тим вложил букет из осенних листьев мне в руки. – Мне кажется, это первое задание. Магистр Вайол говорил, что надо искать все необычное или странное.
– Или опасное. – Нам на лекциях тоже об этом говорили
– Нет, опасное само нас найдет. – И с такими обнадеживающими словами Тим снова скрылся в тумане, чтоб вернуться, когда у меня уже заболели глаза, с таким напряжением я вглядывалась в туман и высматривала мужа. Он принес в одной руке ещё кленовых листьев и пригласил меня войти в палатку. Как только я села на свой спальный мешок, Тим забрал у меня листья и бросил их ближе к стене, куда ранее кинул и те, что занёс сам. А потом с очень загадочным видом взял мою руку и переложил в нее темно-фиолетовые продолговатые ягоды.
– Жимолость. Съедобная. – И одну ягодку взял с моей руки и закинул себе в рот. Я наблюдала, как улыбка на лице Тима сменилась гримасой.
– Невкусная ягодка? – С сочувствием спросила его.
– Вкусная и полезная. Только я кислое не люблю. – Быстро проговорил Тим. И с беспокойством спросил. – Сафира, а ты любишь кислые ягоды? – Я мужа обнадежила, сказав, что сейчас все кислое люблю. Он улыбнувшись, пообещал, что чуть позже добудет что-нибудь более сытное. И отошел разбираться с заданием на листьях клёна, а я, наблюдая за ним, приступила к жимолости. Мне ягоды кислыми не показались, мясистые и сладкие. Ароматные. Очень вкусные. Может даже и кисленькие, только самую малость.
Пока я наслаждалась ранними ягодами, Тим что-то высматривал на желтых листьях и складывал их по принципу, понятному только ему одному.
– Сафира, здесь карта сложилась, – сказал мне со своего места Тим. – Я быстро схожу и заберу то, что на ней указано.
Я была против того, чтобы Тим уходил. Он же говорил, что до завтрашнего утра мы можем отдыхать. Сейчас был туман, после дождя ещё было сыро, и мне самой в данный момент никуда не хотелось.
– Сафира, оставайся в палатке. Мне недалеко идти, к той площадке, на вершине. Мне надо только забрать то, что лежит под плоским камнем.
– Хорошо ещё ничего копать не надо. – Пробурчала я. Уже было понятно, Тим легко не отступится, впрочем, ему и нужен на практике результат.
– Посиди здесь, – стал уговаривать меня Тим. – Я один обернусь быстрее.
Вспомнила, что дядя велел мне не капризничать, и отпустила Тима, пожелав ему удачи. Он надел свой мятый и влажный пиджак, положил в карман магический компас, попросил вслушиваться, если он из-за невидимости палатки пройдет мимо и позовет меня. И ушел в туман.
Я тоже решила быть полезной и достала из сумки наши комбинезоны и разложила их на своем спальном мешке. В этой же сумке лежали по две водолазки, смены белья, две пары носок и лёгкие спортивные штаны на меня и Тима. Я достала ему по одной вещи на смену, скорее всего он захочет переодеться, когда вернется, а все остальное снова сложила в сумку.
Потом разобрала сумку с едой, нашла в ней кофейную пасту. Оказывается, это ее Ясаман положила специально для Тима. Он же говорил, что в походных условиях заваривать кофе не получится и жалел об этом. Нашла в рюкзаке Тима артефакт быстрого огня и с его помощью вскипятила воду в котелке. Я встряхнула спальный мешок Тима и аккуратно положила его на пол, потом сложила в углу наши рюкзаки и сумки, собрала все кленовые листья в кучу.
И я уже не знала, чем себя занять, потому что Тима не было слишком долго, или это мне так казалось. Я не хотела поддаваться панике и боялась выйти из палатки, чтоб не потеряться. Стала выглядывать наружу и, замерев, прислушиваться к звукам. Мне казалось, что отчаянный стук моего сердца, раздаваясь в ушах, мешает расслышать, как Тим зовёт меня по имени. Сейчас не было и пяти часов вечера, но из-за тумана казалось, что час более поздний. И я решилась обратиться за советом к дяде. Я быстро нашла в одной из сумок блокнот с ручкой, чтоб написать дяде записку, и Магпочтовик, обращаться с ним меня научил Тим. В уме формулируя вопрос для дяди, я открыла крышку почтовика, а оттуда вывалился целый ворох листков. Я стала просматривать послания, пришедшие нам с Тимом. Одно было от Лиона, он сообщал, что с группой разбил лагерь. И спрашивал, как дела у Тимира.
Три коротких послания были от дяди, он тоже интересовался нашими делами, и писал, чтобы Тимир не стеснялся обращаться к нему за помощью. С заданиями на логику и знание законов Принципата он сможет помочь и на расстоянии. Почти двадцать пространных писем было от Марины лично мне, где она просила меня заботиться о себе, хорошо питаться, много отдыхать и не жалеть мужа, так как он должен заботиться обо мне.
– Как Марина представляет, чтобы я следовала всем ее советам на практике? – Спросила я вслух пустоту.
И около десяти коротких посланий Марина написала специально Тиму, где она, как обычно, требовала уделять мне много времени, заботиться, ходить, часто и вкусно кормить...
– Истинная теща для Тима, – вслух прокомментировала я и эти послания.
Когда я открыла уже опустошенный мной почтовик, чтоб вложить свою записку для дяди, там лежало ещё одно письмо. Полноценное письмо, а не клочок бумаги и не просто сложенный лист. Оно было уложено в конверт и запечатано. И подписано адресату -"Лично Тимиру Найт".
Я подержала этот подозрительный конверт над паром, поднимающимся над котелком, и смогла, не порвав, распечатать конверт. Неприятно кольнуло в сердце, когда я прочла подпись, Тиму писала леди Найт.
Я сперва прошлась по этому, довольно длинному, письму только глазами, не вчитываясь внимательно в его смысл. Но даже от поверхностного знакомства с содержанием письма, написанным леди Найт, мне стало нехорошо. Разве может мать писать такое сыну? А если это не первое письмо от нее Тиму? Если до сих пор он всего лишь следовал ее советам?
Я подавила почти непреодолимое желание это письмо разорвать и выбросить. Но я же все равно буду думать над его смыслом. И скорее всего снова устрою Тиму истерику.
Собравшись с духом, я стала перечитывать письмо ещё раз, уже внимательно разбирая каждую фразу, перечитывая некоторые из них по несколько раз. Все-таки, я надеялась, что могла понять письмо превратно.
"Тимир.
Я довольна тем, что ты смог правильно воспользоваться шансом, который выпадает людям, подобным тебе, очень редко.
Твоя жена достаточно привлекательна, чтобы ночи с ней не были неприятны. И достаточно глупа, чтоб ты мог использовать ее во благо нашего рода.
Не жалей для нее ласк и трепетных слов – женщины это любят. Обаяние всегда было твоей сильной чертой, не смотря на все физические недостатки.
Используй свое влияние на нее и лорда Чарх, чтоб сделать кое-что для своей семьи. После выборов Главы Принципата лорд Найт может потерять место Министра Внешней Политики, а, вслед за ним потеряют работу и многие наши сородичи в Министерстве. Марк и Роберт в том числе. Лорд Чарх, многие слышали это, отзывается о тебе с одобрением, так замолви слово о своем отце. И пусть Сафира настоятельно посоветует леди Чарх отказаться от своих теперешних поставщиков для приюта, чтоб заключить договор с торговым двором, принадлежащим леди Вэдр. Мы думаем, твой унизительный отказ ей необходимо как-то компенсировать.
После того, как ты покинешь стены Академии, все деньги, подаренные тебе сестрой, окажутся под властью лорда Чарх. Не упрямься, пока у тебя есть время, передари их кому-нибудь из братьев. Я принесу заверенный нотариусом документ на Выпускной бал, чтоб ты смог подписать его. Сообщи только, на чье имя оформлять доверенность. Или ты хочешь поделить всю сумму между тремя братьями?
И последнее, помоги Лиону набрать больше баллов, пройдя задания, пока ты ещё на Горе. Я слышала от многих умных людей, что пройти практику с твоей малочисленной группой невозможно. Вы нефункциональны. Так сделай хоть что-нибудь для младшего брата.
Помни, я всегда пекусь о благе рода.
Леди Тимирика Найт из рода Найт".
Содержание послания было ещё хуже, чем мне показалось вначале. Я снова запечатала письмо и положила его на дно почтовика, все остальные листочки сложила на него. А то, что я написала дяде, сунула, скомкав, в карман своей формы. Крышку почтовика закрывать не стала, чтоб случайно не отослать всю нашу почту кому-нибудь.
И все это время я думала над содержанием этого отвратительного послания. Вряд ли леди Найт в каждом письме радовалась бы, что Тим правильно воспользовался удачной женитьбой. Это письмо должно быть первым. Но с другой стороны, она, мать, ничего не написала о том, что тоскует по умершей дочери. Значит, писала о своих чувствах раньше? И эти просьбы. Она пишет, чтоб Тим не упрямился и отдал им деньги Тары – это значит, что Тим уже отказывал матери в этом вопросе? Как все это понимать?
И если леди Найт так рада за Тима, зачем она просит его отстаивать интересы другого рода перед лордом Чарх? Дядя этого не потерпит, он воспользуется правом главы рода на родовой суд. А он значительно строже, чем суд государственный. Я много читала про права главы семьи и главы рода – они безграничны. В их власти подвергнуть провинившихся младших родичей и членов семьи физические наказаниям и даже запереть в монастыре. Исключение только для адептов Академий и служащих регулярной армии. Тим уже заканчивает Академию, а в Армию он может попасть только по рекомендации самого главы рода. Я не хочу, чтобы моего мужа пытали из-за леди Найт.
И что за мать будет постоянно указывать сыну на его недостатки?
От давящих дум меня отвлек нарастающий шум за стенами палатки, я выглянула наружу. Сейчас вместо тумана видимость осложняла пелена льющего как из ведра дождя. Снова подумала о пропавшем Тиме, слишком долго его нет. Я надела свой дождевик, достала из рюкзака Тима магический светильник, привязала шарфик к каркасу палатки, как это делал Тим, и вышла наружу, под льющийся дождь. Ничего не было видно, я активировала светильник и подняла его над головой. Казалось, что тьма стала гуще и опаснее, но я отошла от палатки настолько, насколько мне позволяла это сделать длина шарфика и стала ходить из стороны в сторону, размахивая светильником. Хотела громко позвать Тима по имени, но дождь хлестал по лицу, даже руки из-за занятости, сложить рупором не получалось, чтоб приложить их ко рту и позвать Тима. Я вернулась к палатке и, поставив светильник на пол у входа, вошла внутрь. Там скинула мокрый дождевик и стянула сапоги, купленные Тимом специально на практику. Я хотела найти верёвку, чтоб заменить ею шарф. Так бы я смогла отойти от палатки намного дальше. Стала рыться в сумках, нашла ее в той, откуда Тим доставал дождевик. Ещё в ней была пара полотенец. Их я тоже вытащила, сейчас они нам с Тимом понадобятся.
Я быстро привязала верёвку возле шарфика и, натянув сапоги, взялась за дождевик, когда снаружи раздался голос Тима:
– Сафира, это я. Не пугайся.
Я сразу отдернула край палатки, чтоб Тим быстро нашел вход. Он и нашел и встал у самого порога абсолютно мокрый, со светильником в одной руке.
– Сафира, ты зачем оставила под дождем светильник? – Спокойно, как про невыученную тему, спросил Тим. А я от радости, что он вернулся живой, бросилась его обнимать и целовать. Даже допрос о причинах его долгого отсутствии устраивать сразу не стала. Только слезы удержать не получилось, я и так стала слишком чувствительной. А напряжение в последний час было слишком сильным.
– Сафира, только не плачь. Все же хорошо. Я выполнил первое задание, сейчас отошлем его комиссии. Все хорошо. Промокнешь... – Пытался успокоить меня Тим. Сперва он хотел отодвинуться от меня. Но я только сильнее принималась к мужу, так приятно было знать, что он в безопасности, пусть и мокрый, как дельфин.
Когда я выпустила Тима из объятий, он сразу начал раздеваться, сбрасывая мокрые вещи в кучу. Я принесла ему оба полотенца, чтоб он смог вытереться и завернуться в них.
–Тим, почему у тебя брюки порваны?
У него были не просто разодраны штаны на коленках или слегка порваны от касания об острые камни или колючие кусты. С брюк были вырваны огромные куски ткани, и не одном только месте.
– Не важно. Главное, ноги целы – Посмотрел на меня Тим. И стал думать вслух. – Волков на Горе быть не может. Но я убегал и отбивался, кажется, от них. В тумане было не разобрать. Вот запах и клыки ... – Тим продолжил снимать с себя одежду и, завернувшись в одно полотенце, а другое накинув на голову, сел на свой спальный мешок. Я, все ещё пребывая в шоке от услышанного, принесла Тиму, пока он вытирал волосы, вскипяченную мною воду, кофейную пасту, сухари, колбаски и сыр. Сложила все в свою миску и хотела вытащить Тиму ещё орешков и сухофруктов, но меня отвлек Тим.
– Сафира, я сам все сделаю, а ты садись.
– Я хочу поухаживать за тобой. – Не оборачиваясь, сказала я.
– Ты и так мне помогла со светильником. Я на этот свет шел. Ты умница.
А мне хотелось плакать: какие ещё волки посмели напасть на моего мужа?
Пока Тим ел и пил горячую воду, я, на правах жены, осмотрела вещи Тима. Они были изодраны и мокрыми до последней нитки. Я достала из его карманов маленький кожаный тубус, стилет, раздавленные ягоды жимолости, несколько артефактов...
– А где компас? – Спросила Тима.
– Потерял. – Нахмурился он. – Завтра с утра я найду его, он выпал недалеко от плоского камня.
Я не стала больше мешать Тиму есть. А положила возле него белье, водолазку, носки и спортивные штаны. И когда он наелся и оделся, узнала все подробности. Тим, как и сказал мне, сразу пошел к плоскому камню, указанному на карте. Под ним он нашел небольшое углубление и достал из него маленький тубус, но что в нем из-за тумана даже не посмотрел. Тим достал компас, чтоб уточнить направление, тогда и напали волки, или что-то на них похожее. Тим выронил компас, но успел поставить магический щит от агрессивных твареей. И, пока щит держался, побежал в сторону, откуда слышался шум текущей воды. Он планировал, таким образом, сбить со следа преследование. И так как не видел отчётливо зверей и не знал, сколько их, вступать в битву опасался, хотя одного огненного пульсара на одного зверя было бы достаточно.
И вот Тим дошел до мелководной речки и пошел по течению, держась по ее середине. Когда отошёл на достаточное расстояние, вышел из воды и, примерно определив, где должна стоять палатка, направился к ней. Но клыкастые твари напали снова, и Тим запустил в них пульсар. Попал в одного зверя и он, загоревшись, скуля, завертелся на месте. Другое животное, как показалось Тиму, рядом была ещё только одна особь, смогло скрыться. Тим выдохнул от облегчения, он же боялся, что зверей не несколько, а целая стая. На какой-то момент туман приник к земле, а потом, не предупреждая о себе молнией или громом, полил сильный дождь. Тогда Тим смог хорошо разглядеть обгоревшего зверя, внешне это был волк.
Тим продолжил идти в выбранном направлении, когда заметил блуждающий огонек чуть в стороне и, сменив направление, пошел уже на него. А это оказался светильник, который вначале был блуждающим, пока я ходила с ним в руке возле палатки, а потом просто светил в наступившей темноте, даже сквозь завесу дождя.
– Как ты догадалась активировать светильник? – Приобняв меня, спросил Тим, а я пожала плечами. Не помнила я, чтобы какие-либо умные мысли в тот момент озаряли мой мозг.
И ещё меня волновал другой вопрос:
– А могли тебя преследовать собаки, Тим?
– Какие собаки? У всех же таксы для охоты.
– Псины Вэдра точно не таксы. У него их две было. – Тим помолчал, а потом встал и пошел искать что-то в сумке.
– Что ты ищешь?
– Магпочтовик. Напишу о произошедшем лорду Чарх, может он сможет поговорить с отцом Вэдра.
Я протянула Тиму блокнот с ручкой и почтовик, с распахнутой крышкой и полный писем. Тим увидев, как много посланий нам пришло, поморщился, как от жимолости.
– Я на них год отвечать буду. – Он прочитал первые послания, они были от Марины. – Леди Чарх меня убьет. – Со смирением сказал он. – Может, не стоило спасаться от собак? – Спросил он у меня.
Я взяла у Тима почтовик и вытащила оттуда все послания. И прямо на виду у Тима раскидала из по кучкам.
– Это от Лиона. – Протянула я ему один листок. Тим прочел его и отправил брату ответ, что у нас все хорошо, и мы тоже разбили лагерь.
– Эти от лорда Чарх. – Тим прочитал все три письма и написал ответ, рассказав и про нападение собак. Я уговорила Тима сделать приписку о моих подозрения, что собаки принадлежат Кону Вэдр.
И я сама написала ответ на все послания Марины. Сказала, что только и делаю, что отдыхаю, сплю, ем и позволяю о себе заботиться. И попросила ее больше не писать Тиму, а то он в заботах обо мне может провалить практику.
За такую заботу о нем Тим искренне поблагодарил меня и обещал выполнять все указания Марины даже без ее напоминаний.
Потом мы с Тимом вместе открыли маленький тубус и достал оттуда свиток. Тим с предвкушением развернул его и вслух прочёл:
"Два – ноль – ноль – семь – один – один. Поздравляем Вас, адепты Свободной Академии Магии, с выполнением первого задания на практике. Пять баллов за него откроют ваш счёт. Не забудьте переслать отчёт комиссии и указать номер задания."
Тим быстро написал отчёт, как он собрал листья клёна, мы вместе сложили из них карту и он забрал тубус из-под плоского камня. Внёс шесть указанных цифр и отослал отчёт. А сам тубус со свитком Тим отправил моему дяде. На мой вопрос, зачем он это сделал, ведь в правила практики это не входит, он ответил:
– Правилами и не запрещается так поступать. А я хотел немного похвастаться. Мы же выполнили первое задание. – Значит, за пределами Горы лорд Чарх единственный человек, перед которым Тим хочет похвастаться или чье одобрение стремиться заслужить.
И, наконец, осталось только одно письмо, на которое нужно было ответить. Я протянула Тиму конверт от его матери, а сама стала собирать разбросанные послания. Боковым зрением я следила за Тимом и видела, как он хмурился, читая письмо, а потом, скомкав его, сжёг. Долго наблюдал за опавшим пеплом, и нервно сдул его со своего спального мешка. Не убрал магией, как всегда поступал. Я уже убрала все листочки и даже Магпочтовик отставила в сторону, я надеялась, Тим проигнорирует послание матери. Но Тим стал писать ответ, он, скомкав, отбросил несколько листков, на которых начал писать ответное послание. А потом, дописав последний лист, сложил его и начал озираться:
