Текст книги "Мой любимый деградант (СИ)"

Автор книги: Лидия Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

54. Суббота.

Рабочие будни пролетели падающей кометой. Слишком насыщенные новыми знаниями дни и наполненные нежностью ночи сменяли друг друга. И в первую субботу, в которую я проснулась в объятиях Тима, я больше всего не хотела выбираться этой сладкой неги.

Но сегодня мы должны были ходить в гости. И коробки, которые принес с моей комнаты Тим все еще стояли не разобранными. Чтобы быстрее закончить с делами и успеть собраться вовремя, я сразу приступила к разбору своих вещей. А Тимир один отправился в столовую, чтоб принести нам завтрак. В верхней коробке лежала моя одежда. Даже мое новое, ни разу мной не надетое платье, было здесь же. Его я решила надеть сегодня для знакомства с архаровцами и с женой доктора Надира.

Я уже развесила и разложила свою одежду, когда Тим вернулся с полупустым подносом. Он принес нам только одну чашку кофе, один стакан морса и два бутерброда. Я разочарованно посмотрела на мужа:

– Мы же в ресторане поедим. – Сказал он, оправдываясь. – В столовой очередь была, я не хотел задерживаться.

– Но ты же уже дошел до прилавка, раз достал это. – Я кивнула на наш скудный завтрак.

– Это я у Лиона отнял. – Отведя взгляд в сторону, сказал Тим. А мне очень понравилась идея съесть завтрак Лиона, он даже уже не казался таким скудным. То, что в бутербродах не было сыра, который, скорее всего, достался Сафе (а она, все-таки, прижилась с Лионом) меня совсем не расстроило. После быстрого завтрака, я разобрала вторую коробку, в ней я нашла камень-артефакт с краской, и положила его на стол. Пока я раскладывала вещи в шкафу, наткнулась там на папку с бумагами. Тим, обычно, все учебные материалы хранил отдельно от одежды. Хотелось полистать содержимое этой папки, и ее тоже я оставила на столе.

Я долго наряжалась в свое элегантное длинное платье золотисто-коричневого цвета. Рукава у него были длинными и свободными, собранными на запястье. Расклешенная свободная юбка спускалась от талии, подчеркивая ее. Вырез на лифе был круглым, чуть ниже ключицы. А особо мне понравилось, что в платье были глубокие карманы, туда я положила артефакт с краской. Не знаю как, но он сегодня мог пригодиться.

Тим, чтоб не мешать мне, со своим костюмом ушел в комнату Лиона и вернулся уже полностью готовым к выходу в город. В черном костюме с белой водолазкой он выглядел необыкновенно красивым. Каждый раз удивлялась, что он теперь мой.

Тим, когда вошел в комнату, ненадолго застыл, рассматривая меня от еще не уложенных волос до кончиков туфель:

– Какая ты красавица. – Восхищенно сказал он. – Как ты могла достаться мне? – Я от слов мужа радостно рассмеялась и в ответ сказала ему.

– Тим, я тоже подумала, удивлялась, что ты, такой красавчик, теперь мой. – Он с недоверием приподнял брови, но приближаться ко мне не стал. Я быстро собрала уже расчесанные волосы в небрежный низкий пучок, скрепила его несколькими заколками и выпустила несколько локонов по бокам. Тим, наблюдавший все это время за моими действиями, приблизился и что-то сделал на моей головой:

– Так прическа долго не растреплется, – сказал он, и нежно поцеловал меня в шею.

Мы уже были готовы, и направились к выходу. Только взгляд Тима остановился на папке, которую я положила на стол:

– Ты ее переложила? – Посмотрел он на меня. Я кивнула. – Это мой экземпляр. – Нахмурившись, сказал он.

– Экземпляр чего? – Папка была довольно толстой.

– Брачного договора. – Каким-то отчужденным голосом ответил Тим.

Я же этот договор и в глаза не видела. Поэтому вернулась к столу и аккуратно, чтоб не помять платье, села и раскрыв папку, ознакомилась с написанным на первой странице. И вправду, это оказался наш с Тимом брачный договор, заключенный между моим представителем, лордом Чарх и самим Тимом. И заверенный нотариусом и десятком свидетелей. Я перевернула договор на последнюю страницу и в шоке уставилась на количество пунктов в нем:

– Шестьсот двадцать четыре пункта? – Я посмотрела на Тима. – Что в них можно расписать?

Тим тоже сел на стул:

– Сафира, ты не читала договор? – Спросил он меня.

– Я его в первый раз вижу! – Честно сказала я.

Вернувшись к первым страницам, я начала просматривать их, пока не наткнулась на оглавление «Обязанности леди Сафиры Чарх из рода Чарх перед супругом». Ровно двадцать пунктов.

Принять супруга в род Чарх…

Родить двоих детей…

Не позорить имя рода…

Относиться с уважением…

Ничего страшного и обременительного для себя я не прочла.

Далее следовало оглавление «Обязанности лорда Тимира Найт»

Я сперва не поверила бумаге и несколько раз перелистала все страницы. Остальные шестьсот четыре пункта были обязанностями Тимира передо мной и моим родом и формулировки, под которыми подписался Тим, были значительно жестче, чем мои.

Перейти в род Чарх…, по первому требованию супруги поменять фамилию…, порвать всякие отношения с бывшей семьей…,

Если у меня был пункт: «Родить двоих детей», то Тим считался ответственным за создание условий, благоприятной обстановки, должного целительского сопровождения и комфортных родов. Он отвечал за жизнь и здоровье жены и ребенка. При этом Тим не мог требовать от меня обратиться к подобранному им целителю, муж права не имел принуждать меня к лечению. Но вся ответственность за последствия моей возможной безалаберности ложилась на него.

Если я не имела право позорить имя рода, то у Тима по пунктам было расписано, что именно он обязан делать: говорить о роде Чарх и обо мне только в уважительной форме, не выставлять недостатки, не критиковать, не поддерживать критику третьих лиц, оправдывать и все это расписано на страницах договора.

Там, где я просто обязана относиться с уважением к мужу, Тимир должен хранить верность, слушаться, делиться планами, обсуждать траты, передавать все доходы мне… он даже не мог быть моим наследником, и опекуном своих детей в случае моей смерти.

Тим не имел права ни на одно самостоятельное решение. Даже имена своим детям выбрать не мог. По этому договору я уже могла его наказать по родовому суду за то, что он принял предложение от друзей и ведет меня на встречу с архаровцами в ресторан, не спросив раньше моего совета. Немного свободы ему давал статус моего руководителя. Но после Академии я могла сама выбрать его дальнейшую деятельность, могла даже запереть дома, вообще запретив чем-либо заниматься.

– Ужас. И ты это подписал? – Уставилась я на угрюмого Тима.

– У меня был иной выбор? – Не посмотрев на меня, вопросом ответил он.

Никогда не думала, что брачный договор, являющийся гарантией стабильности семейной жизни, может быть таким унизительным… просто кошмарным.

– Тим, – голос у меня невольно дрогнул, – ты же не из-за договора со мной? И заботишься обо мне не из-за страха перед родовым судом? Хоть что-то ты ко мне чувствуешь?

Тим встрепенулся и быстро встал со стула. Он и так сидел не далеко от меня, но сейчас, приблизившись, сел возле моего стула на одно колено и, запрокинув голову, посмотрел на меня снизу вверх:

– Сафира, тебя невозможно не любить. Ты же необыкновенная. Я таких никогда не встречал. И не верил, что ты по-настоящему такая. Я ждал подвоха на церемонии в храме и все время жду, что меня ткнут носом в этот договор. Но я понимаю, что лучших условий для меня вообще не существовало, и благодарен лорду Чарху.

Он опустил голову и некоторое время собирался с мыслями, а я его не торопила. Сейчас мне было важно понять его. Для моего ума было непостижимо, как можно жить при таких условиях. Выходит, что так называемые выродки прав имеют не больше, чем рабы в самые неразвитые времена земной истории.

– Я все время опасаюсь, что ты станешь приказывать мне, как мама и леди Вэдр. – Тихо сказал Тим, так и не подняв на меня лицо. – Я не хочу быть выродком в твоих глазах.

Я тоже пересела на пол, чтоб быть ближе к Тиму и крепко обняла его. Я столько должна была ему сказать, объяснить. Но я боялась разрыдаться от жалости к мужу и нам, ведь эти договоры и правила могли уничтожить все светлое и чистое, что между нами существует.

– Спасибо. – Наконец, посмотрел на меня Тим. – Пойдем? Некрасиво опаздывать.

Я сразу протянула мужу руку и позволила себя поднять с пола. Мы уже выходили из комнаты, когда я остановила Тима и сказала:

– Это дурацкий договор. Я хочу настоящую семью, где любят друг друга и уважают. Только, Тим, измену я пережить не смогу. Со всем остальным мы справимся…

Тим кивнул. Мне показалось, что он меня понял. И лишние слова нам не нужны.

Мы приехали в непрезентабельный с виду ресторан. Темное невысокое одноэтажное строение и односкатной крышей. Деревянное крыльцо слегка покосилось и вывеска была совсем выцветшей. Я посмотрела на Тима, он не выглядел озадаченным. И я уверенно последовала за ним. Нас у самой двери встретил привратник и проводил в зал. Зайдя с улицы, где ярко светило солнце, я некоторое время привыкала к плохо освещенному помещению. И крепче вцепилась в руку Тиму.

Кто-то неожиданно крикнул, заставив буквально слиться с Тимом:

– Тимир и его прекрасная супруга, леди Сафира Чарх.

Мы прошли в центр зала, где вдоль трех стен стояли обильно накрытые столы. И к нам с Тимом по очереди подходили суровые неразговорчивые мужчины, представлялись, желали нам счастливой жизни, вручали подарок и проходили дальше, не задерживая стоящих позади себя ребят. Подарки были в больших коробках и в маленьких конвертах. Но я все принимала с радостью и искренне благодарила. Если первые дарители больше обращались к Тиму и подарки протягивали ему, то остальные больше говорили со мной и одаривали меня. А Тим кивал друзьям и смотрел на меня с нескрываемой гордостью. Запомнить имена всех гостей я даже не пыталась. Замечала только, что среди пришедших к Тиму были люди различных сословий, одетые как богато, так и скромно, стандартно высокие и не достигшие необходимых «мер и делений», были как молодые и полные сил парни, так и люди преклонного возраста, и инвалиды. Мастер Рюмель, сапожник, поцеловал меня в щеку и вручил коробку.

– Там туфли. Размер ваш у меня сохранился, – сказал он с улыбкой. – Тимир, спасибо за приглашение. – И он, постучав по плечу Тима, прошел занять себе место за столом.

Последним подошел высокий светловолосый мужчина и, грубо обняв Тима, приподнял его над полом:

– Тимир, какую красоту ты себе отхватил! – Он вручил Тиму конверт. Но меня сейчас заинтересовал до боли знакомый голос. Это он вломился в мою спальню и поставил Тима к стене, орал на него и ударил так, что Тим даже упал.

Я указала пальцем в лицо этого мужика и обвиняющим голосом сказала:

– Я вас помню! Как вы могли Тима ударить? А сейчас другом прикидываетесь! – Он, скосив глаза, уставился на мой палец и, повернувшись к Тиму, сказал:

– Какая воинственная! Может, и ее в архаровцы?

Тим, обхватив меня за талию, прижал к себе. Я этот недодруг, поклонился мне и с уважением сказал:

– Наша работа – борьба с нарушителями закона. А Тимира я слегка ударил. Поверьте, он бы не встал, бей я его, не как друга.

Застолье затянулось до вечера, и все поднимали за нас тосты и благодарили Тима за приглашение. Я решила уточнить у Тима некоторые нюансы:

– Тим, ты же говорил, что твои друзья пригласили тебя на обед. Почему тогда они тебя благодарят за приглашение.

Тим положил вилку, на которую уже наколол кусок мяса и замялся. Потом он развернулся ко мне и тихо сказал:

– Они хотели собраться в мастерской Рюмеля и там накрыть столы. Но тогда пришли бы не все, у многих пенсия слишком маленькая для таких трат. Я сам предложил снять зал в этом ресторане и оплатить угощенье. – Я его внимательно слушала. И Тим добавил.– У меня были свои деньги.

Подумала, что сейчас получается, что я требую у Тима отчет о его тратах. Поэтому я погладила его по щеке и с улыбкой сказала:

– У тебя хорошие друзья. Когда-нибудь, когда у нас будет свой дом, мы будем часто приглашать их в гости.

Нам уже пора было возвращаться в Академию, когда встал Друг, бивший Тима, и произнес последний на сегодня тост:

– Тимир и Сафира! Будьте счастливы. Уважайте и цените друг друга. Тимир, дружище, я не нашел для тебя компаса, прости. Но все подарки, что тебе подарили, я гарантирую, в дороге не потеряются и доедут до тебя. – Те, кто был не слишком пьян, похлопали. – А теперь, молодожены порадуйте нас свадебным танцем. – Сейчас захлопали все, даже те, что уже лежали лицом в тарелках. И я обрадовалась, хотелось хоть раз потанцевать с мужем. В столовой Академии даже места для танца предусмотрено не было.

Я с предвкушением посмотрела на Тима, но он танцевать не хотел. Я подумала, что он стесняется. И на дружное подбадривание гостей пообещала всем сюрприз и вышла с Тимом из зала.

– Тим, давай потанцуем, – попросила я. В зале уже заиграла веселая музыка. – Там же твои друзья.

Тим сперва просто отказывался, а потом он просто протянул мне руку. А я почувствовала, что Тим не просто стесняется, наверно, было что-то связанное с танцами очень неприятное для него. Но отказать же мне по брачному договору он не мог…

– Тим, а мы можем покрасить гостей? Это не очень подло получится? – Спросила я, вызвав его удивленный взгляд.

– Зачем? – Не понял Тим.

– Я обещала твоим друзьям сюрприз. – Я достала из кармана камень с краской и протянула Тиму. Мальчишеская улыбка осветила лицо Тима, отчего ямочки не его щеках стали казаться совсем озорными. Он взял артефакт и, активировав его, забросил в зал и запер дверь. Потом схватил меня за руку, и мы побежали к выходу из ресторана.

Мы с ним смеялись и с удовольствием вспоминали, как прошел праздничный обед.

Но вернуться сразу в комнату мы не могли, нас ждал в своих покоях доктор Надир с женой.

– Не хочу к ним идти, – сказал Тим, пока мы поднимались на пятый этаж, где и находились комнаты преподавателей.

– Ну и не пойдем, – махнула я рукой и остановилась, чтоб развернуться назад. А Тим взял меня за руку и все-таки потянул по прежнему маршруту.

– Доктор Надир не терпит неуважения, – объяснил Тим. – Но жену его не слушай. Мы раньше учились на одном курсе, ничего хорошего она обо мне не скажет. И, вообще, она всегда лицемерно прикрывается верой в Бога.

Нас с леди Луизой Надир сразу представили друг другу. Встретили нас в семье Надир очень радушно, сразу представили меня жене тренера, Луизе. Пригласили за стол, где помимо нескольких видов салатов и подогретых хлебцов, стоял уже разлитый чай.

Мы с Тимом не так давно плотно поели, поэтому ужин не затянулся. Когда тренер Надир вместе с Тимом стали прибирать со стола, что меня очень удивило, мы с Луизой пересели на кресла.

– Ты очень красивая, Сафира, как Божий ангел. Как ты могла выйти замуж за этого выродка? – Вот и началось то, что я не должна была слушать. – Первые пять курсов мы учились вместе с Найтом, и он всегда был очень неприятным человеком. Представляешь, даже пришел однажды на занятие по танцам. Ни одна адептка не согласилась встать с ним в пару. Как можно стоять рядом с таким недомерком? Я так радовалась, когда он ушел с Академии. Даже находиться с ним в одном помещении было карой Божьей.

Я с недоверием посмотрела на нее, этим подтолкнув ее говорить подробнее.

– Он всегда был дерганным, нетерпимым, стоило ему показаться, что кто-то не так на него смотрит, сразу устраивал дуэли. И, – она наклонилась ко мне и таинственным шепотом сказала, – представляешь, за деньги мыл посуду в столовой.

– А, – я не знала, что ей отвечать. Вроде такая набожная женщина, а к труду относится с презрением.

– Говорят, – также шепотом продолжила Луиза, – Найт многим девушкам нравится, но только в одном смысле… Если у и тебя так, могла бы просто встречаться с ним, но замуж не выходить.

Набожный человек, по-моему, не может к «таким» отношениям быть терпимым.

– У меня не так. Мне Тим очень нравится во всех смыслах. – Без улыбки сказала я.

Она уставилась на меня, вытаращив глаза, как кальмар:

– Но у него страшные впадины на лице. Как будто злая сила пометила его. Всех воротит, когда он улыбается. Раньше он хоть маску носил… – Я встала, слышать этот бред дальше у меня не было сил:

– Это не впадины, а божественная маскировка. – Смогла я выдавить из себя. А когда она еще сильнее выкатила глаза, я шепотом, как по секрету, сказала ей. – Бог, своей милостью, замаскировал Тима, чтоб он не привлекал к себе недобрые души. И таким образом сохранил его для меня. Я же, как очень набожная девушка, от божьего дара не отказалась, поэтому и вышла за Тима замуж. И нисколько об этом не жалею.

До нашей комнаты мы с Тимом дошли в абсолютном молчании. Но закрыв за нами дверь, Тим с улыбкой спросил меня:

– Божественная маскировка? – Я кивнула. Тим медленно расстегнул пуговицы на своем пиджаке и, сняв его, откинул в сторону. Потом протянул мне руку и положил мои ладони себе на плечи, а сам обхватил мою талию и повел меня в медленном плавном танце. Ни отсутствие музыки, ни маленькое пространство для маневров не мешало мне наслаждаться близостью с Тимом, и его мастерством в танце. Я прижалась к нему еще ближе и поцеловала в шею. По телу Тима прокатилась чувствительная дрожь:

– Мы так не сможем дотанцевать, – прошептал Тим.

– И не надо, – увлекая его к постели, сказала я, – у нас вся жизнь впереди.

55. Ревность.

К концу третьего месяца весны у нас с Тимом уже сложились первые семейные традиции. Мы каждое утро вместе ходили на завтрак, садились за самым дальним и темным столиком и ели в только в компании друг друга. Иногда, очень редко, к нам присоединялась Сафа, которую я, почему-то, сейчас немного стеснялась.

Тим провожал меня до моей аудитории и всегда во время перерыва ждал меня в коридоре, чтоб хоть несколько минут до начала следующего занятия побыть вместе. Когда в расписании Тимира выпадала свободная пара, а я сидела на занятии, он напрашивался на присутствии в моей аудитории. Магистры вначале с удивлением реагировали на желание семикурсника тратить время с третьим курсом, но проявляли понимание. И Тим садился рядом со мной, я даже могла взять его за руку или даже положить ему голову на плечо.

При том, что Тим был заботливым и нежным мужем, он продолжал оставаться почти деспотичным руководителем. Ни один адепт седьмого курса так не обучал и не тренировал подопечных, как он меня. К концу весны я уже мечтала о скорейшем наступлении практики, чтоб быстрее пройти ее, закрыть сессию и хоть два месяца отдохнуть от учебы. Иногда бросала учебники и отказывалась слушать объяснение Тима, тогда ему приходилось прибегать к особо изощренным пыткам в постели, чтоб я продолжала заниматься.

И все, даже Лион, стали замечать, как изменился Тим. Он уже был не замороженным от неуверенности в себе и постоянного страха перед семьей выродком. Вокруг Тима возникла непробиваемая стена уверенности и силы. Для меня-то он всегда был самым лучшим, но сейчас его дружбы стали искать многие адепты с разных курсов. Уже никто не опасался стоять возле него в коридоре, как будто можно заразиться от выродка и потерять драгоценные сантиметры в росте. Или, наоборот, получить ямочки на щеках. Сокурсники уже не стеснялись приходить открыто к Тиму с просьбой помочь в чем-либо. Никто не пытался, как раньше, бросить Тиму оскорбление в спину, толкнуть в коридоре, высказать свое важное мнение о внешнем виде Тима.

Наверно эти изменения в Тиме стали заметнее после одного случая с моими однокурсниками. Наверняка, они растрезвонили всем, что произошло однажды вечером в моей комнате. Не знаю, какие слова они подбирали и, какими красками разрисовали меня и Тима, но авторитет моего мужа с тех пор заметно подрос. А ко мне перестали относиться как к единственной капризной наследнице рода Чарх.

В общем, мне не нравилось спать на узкой кровати. Хотелось нормального супружеского ложа. И то, что Тим, когда я нечаянно ночью толкала его или отнимала одеяло, спрашивал у меня, уйти ли ему с моей постели, меня тоже расстраивало. По-моему, для мужа и жены не должно быть «твоей-моей» постели, она должна стать общей. Как и судьба, мечты, интересы… Я уже поняла, что абсолютно без секретов друг перед другом нам с мужем не прожить. Моей прошлой жизни он бы не понял, как Сафа и говорит, для Тима мои откровения о другом мире могут быть слишком травмирующими. И о своей работе, если Тим вернется к архаровцам, он все мне говорить не станет. Да и не хочу я знать, кого и как они пугают ночами…

Но постель – это святое, она должна быть общей. Я попросила Ясаман, купить для меня несколько комплектов постельного белья для двуспальной кровати, потому что ждать до выходных терпения мне не хватало. И однажды вечером, когда Тима вызвал к себе магистр Вайол, решила переставить вторую кровать близко к нашей, перестелить новым бельем – в общем, сделать Тиму сюрприз. Я думала, не обрадовать его это не может, все-таки опасение, что я в любой момент переселю его на другую кровать, должны были пропасть навсегда.

Когда я с трудом отодвинула кровать от стены, в комнату ко мне постучали. Я открыла дверь, а там стояли два моих однокурсника.

– Сафира, конспект лекции Роша дай. – С ходу потребовал один.

– Мы ее через полчаса вернем. – Добавил другой. Тетради мне жалко не было, тем более тему я уже повторила. Но два парня, высоких и крепких, мне сейчас были очень кстати. Они же за пять минут переставят кровать, с которой я буду возиться до возвращения мужа.

И я пригласила их в комнату и сказала, как нужно поставить вторую кровать. Они без лишних вопросов, быстро выполнили мою просьбу. А, когда получили мою тетрадь и разрешение оставить ее у себя до утра, стоя уже у самого выхода, один из них спросил:

– Сафира, это, конечно, не мое дело, но тебе не жаль адепта Найта? – Смысла вопроса я не поняла, и попросила уточнить, почему я должна его жалеть. – Ну, ты себе обе кровати забрала. Он что же будет спать на полу?

– Нет, конечно. Мы, – я показала на получившуюся широкую кровать, – будем спать на ней.

– Вы вместе спите? – Сильно удивились оба. – Но адепт Найт деградант, он же должен…

– Мужу и жене удобнее спать вместе. – Не позволила ему договорить. – Теплее, – многозначительно пояснила я, еще и губы облизала.

Мои сокурсники покраснели. Оба. И спиной двинулись выходу, на прощание один из них помахал мне тетрадью, и они ушли, плотно прикрыв дверь.

Я приступила ко второй стадии преображения кровати, уже взяла новый комплект белья, когда о дверь что-то сильно ударилось. Пришлось идти открывать дверь, но распахнуть ее у меня не получалось, что-то подпирало ее с коридора. Тогда я стала сильнее толкать ее плечом, даже один раз пнула ногой. Приготовилась ударить во второй раз, но пришлось быстро отскочить от порога, когда в резко открывшийся проход втолкнули моих однокурсников. Я еще удивленно хлопала глазами и пыталась понять, что только что произошло, когда Тим с громким треском захлопнул дверь и обоих моих однокурсников чуть ли не вбил в стену, с размаху швырнув их в нее. А Тим был на голову ниже каждого из них, и не таким мощным, как они, в телосложении.

– Что случилось? – Пытаясь осознать произошедшее спросила я их. Но вынужденные гости стояли лицом к стене в положении «руки вверх, ноги на ширине плеч» и молчали. А Тим какое-то время тоже ничего не говорил, только смотрел на меня незнакомым осуждающим взглядом:

– Что они делали в нашей комнате? Ночью. – Сквозь стиснутые зубы спросил, наконец, Тим.

– Пришли за конспектом. – Ответила я тихо. Такой Тим даже немного пугал. И я решила быстро ему все объяснить. – Они пришли попросить конспект лекции магистра Роша. А я пригласила их, чтоб они пододвинули кровать. Мне нужна была помощь.

Тим бросил взгляд на кровать и, пару раз моргнув, сказал:

– Ты должна была… ты могла сказать мне.

– Я тебе сюрприз готовила, – выговорила с трудом и очень тихо.

Тим приподнял удивленно брови, потом посмотрел на мою тетрадь, которую держал в вытянутых руках один из стоявших у стены адептов и, пожав плечами, улыбнулся мне. А потом снова сделал серьезное лицо и строгим командным голосом обратился к моим сокурсникам.

– Адепты, отошли от стены! Лицом ко мне! – Интонациями он удивительно напоминал доктора Надира. – Чтоб больше я вас в своей комнате не видел. Вон пошли! – И мои сегодняшние помощники, толкаясь и мешая друг другу, вылетели из комнаты.

А мы с Тимом остались. Я подавила неприятные воспоминания, когда разные люди на все лады говорили мне, что Тим несдержанный, нервный, всегда нарывался на драки и дуэли.. Тем более я видела, что он сейчас чувствует себя виноватым:

– Ты меня ревнуешь! – Без осуждающих ноток сказала я.

Тим кивнул.

– Я повода не давала. – Наблюдала я за сменой эмоций на его лице.

– А я все равно ревную. – Сказал он. И раскрыл для меня объятия. Я с радостью в них окунулась. И крепко прижимаясь к мужу, слушала его объяснение. – Тебя невозможно не ревновать. Не приглашай больше никого в нашу комнату. Я же даже Лиону запретил сюда приходить, когда ты одна.

– Но я не была наедине с парнем, их же двое было. – Тима я понимала, сама ревновала его, когда к нему в столовой подсаживались девушки, или останавливали в коридоре и пытались куда-то пригласить. Только сейчас же со мной адептов было двое, и пришли они по делу.

Тим обхватил мое лицо ладонями и сказал:

– Нельзя доверять людям, особенно мужчинам. Я боюсь за тебя. Не впускай сюда никого. И носи с собой клинок. – Хотела сказать ему, что он не прав, что так перестраховываться и бояться глупо, но вспомнила Кона Вэдра. От него я и сама всегда ждала подлости. Его отношение к Тиму и ко мне было откровенно неприязненным. Поэтому я кивнула. И с того вечера всегда носила в кармане ножик с выкидным лезвием. Его подарил нам с Тимом один из архаровцев на праздничном обеде.

Но искренние мои опасения вызывали не скрытые или возможные недоброжелатели, а старшекурсницы. Подросший авторитет Тима, изменения, произошедшие в нем, имели и оборотную сторону. Я стала замечать, что многие адептки начали бросать на Тима заинтересованные и голодные взгляды. Своему мужу я доверяла, да и сказала я ему сразу, что единственное чего я не смогу пережить – это его измена. Не простить, а именно пережить. Даже раньше, когда я не имела вообще никаких прав на Тима, я выгорала изнутри, представляя его с этими озабоченными особами. А хозяйские взгляда, которые когда-то бросала на Тима леди Вэдр, надолго выбивали меня из ритма жизни.

К Ясаман я Тима не ревновала, но любая другая девушка вблизи Тима заставляла меня напрягаться. Я радовалась, что у него на курсе нет ни одной представительницы противоположного пола. И, анализируя свои чувства, я все чаще боялась превратиться в патологически ревнивую жену. Не хотелось бы портить Тиму жизнь бесконечными истериками.

Поэтому однажды в коридоре, когда идущего на пару метров впереди Тима перехватила Заира и стала ему что-то быстро говорить, я постаралась держать себя в руках и не мчаться вперед, сбивая с ног окружающих. Я шла так же спокойно, не ускоряя шаг, но глаз с них не спускала.

Тим односложно ответил Заире, а после того как она продолжила ему что-то говорить несколько раз махнул головой. Но она определенно на чем-то настаивала. Даже подруги, стоявшие в стороне, приблизились к ней и попытались ее увести. Я остановилась на месте, чтоб собраться с мыслями. Я, конечно, могла и ошибаться, но мне стало казаться, что эта не обремененная условностями особа пытается склонить моего мужа к супружеской измене. Следующее действие Тима доказало, что я права. Он поднял правую руку и похвастался, мне хочется так думать, своим брачным браслетом. Рядом с Тимом встал подошедший Лион и тоже что-то сказал девушкам. Но все подруги заняли воинственные позы, а я поспешила к мужу. Что-то мне уже не нравилось, что все девушки начали говорить с обоими Найтами на повышенных тонах и вокруг них начала собираться толпа.

Но Заира была настроена очень решительно, когда я протиснулась в образовавшийся круг зрителей, она пыталась обнять моего Тима. Моего мужа! Причем он хотел аккуратно ее отцепить от своего пиджака. Я же знаю, что я очень ревнивая, поэтому всегда старалась контролировать свои эмоции. Но сейчас у меня были все причины для нападения. Я отлепила цепкие острые пальчики Заира от пиджака моего мужа и оттолкнула ее. И также молча, без предупреждения, замахнулась своей сумкой и с нарастающей силой ударила ее по голове. Она, как подкошенная упала на пол и осталась лежать неподвижно. Я только и подумала с облегчением о Сафе, которую я успела выпустить в столовой, подруга моя пострадать не должна была.

– Ты что наделала? – Спросил меня Лион. Я резко обернулась на звук его голоса. А Лион подняв пред собой руки быстро сказал:

– Все нормально. Правильно ты ее стукнула. – Я снова посмотрела на растянувшуюся на полу Заиру, она была подозрительно тихой. Тим обнял меня со спины, успокаивая. Меня порадовало, что его беспокоит мое спокойствие, а не ее здоровье. Одна из подруг нагнулась над Заирой и сказала громко, что Заира дышит. А потом, застонав, постаралась сесть на полу и сама пострадавшая.

Я развернулась к Тиму и, обняв его, уткнулась ему в шею:

– Сафира? Все хорошо. Не волнуйся, никто не пострадал. – Нашептывал мне Тим на ухо, а толпа продолжала нарастать.

– Ничего хорошего. – Зашипел рядом Лион. – Твоя женя, Тимир, чуть голову адептке сумкой не снесла. Сафира, – уже ко мне обратился он, – меня бей только тетрадью. И не по голове.

В центр круга прошли магистр Рош и несколько ассистентов с разных кафедр. Нарушителей дисциплины пригласили в кабинет ректора Мартазана.

Я, Тим, Лион и две подруги Заиры стояли в приемной. Нас уже опрашивали каждого по отдельности. А Заиру только сейчас отпустил целитель, и она уже находилась перед ректором. Мне ее жалко не было ни капельки, но помяла я ее, оказывается, здорово. Доктор Дирб сказал, что помимо легкого сотрясения, у нее сильная гематома на затылке от падения, и на половине лица долго будут держать синяки от удара сумкой. А у меня сумка пустой никогда не бывает, как минимум четыре книги всегда ее утяжеляют.

– Входите, – дверь открыла леди Мариет, секретарь ректора, впуская меня и Тима в кабинет ректора.

Заира сидела на стуле в центре кабинета и жалобно плакала. Я бы так сыграть ни за что не смогла.

За столом, помимо самого ректора сидели магистр Вайол, магистр Рош и магистр богословия, куратор пятого курса.

Ректор заметил, несколько раз кашлянув:

– Адептка Чарх, за все время моей работы в Академии, никто чаще вас с адептом Найт не стоял в этом кабинете. А у вас только третий курс.

– Простите, – только и смогла я произнести, не поднимая глаз от пола.

– Адепт Найт, зная темперамент своей жены, в будущем не доводите до подобных ситуаций. – Тимир, стоявший рядом со мной, промолчал.