Текст книги "Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон (СИ)"

Автор книги: Лидия Миленина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Отлично! – сказал Кирилл. – Смотрю на вас, Древних, и поражаюсь! Хотел бы я так же быстро думать...

– А ты достаточно умный, – искренне и даже как-то трогательно сказала Изабелла. А Дух подумал, какая же она все-таки хорошая – немного наивная, но боевая девочка. – Ум же не только в том, как быстро считаешь... – со скромной улыбкой добавила Древняя, немного засмущавшись непрошеной оценки, что выскочила у нее.

– А можно бальзам и на мои раны?! – рассмеялся Карасев.

Так, с шутками, они решили идти вдоль реки, потом свернуть на запад и достичь гор. Ну и, конечно, надеялись, что возле воды смогут найти пропитание. Ведь таблеток осталось на один день...

– Кстати, я знаю еще один способ выбраться отсюда... – вдруг сказала Маша. – Только у виска не крутите, ладно?.. Это я так, гипотетически...

– И какой же? – удивился Кирилл и посмотрел на нее так же, как Дух на Изабеллу – с опасением, что придется беречь подругу от лишних приключений.

– Вот если бы захватить корабль геар и кого-нибудь из них самих... Помните, Рональд говорил, что они ничего не стоят в ближнем бою? Тогда под дулом, допустим, бластера, можно было бы заставить его отправить нас в наш мир... они же тоже могут перемещаться по мирам, – словно смущаясь бредовости идеи, сказала Маша.

А все в немом изумлении уставились на нее. Ведь в идеале так и следовало бы сделать! Если бы они были космическим коммандос, способным захватывать корабли, угрожать противнику физической расправой...

– Я подумаю о том, как это можно сделать, – внимательно глядя на нее, сказала Изабелла. И Дух вздохнул.

Нет, никуда им не деться от свершений и приключений...

– Оставим это как план максимум – по ситуации, – сказал он. – И вообще, я надеюсь, к Изабелле вернется способность ходить по мирам раньше, чем от нас потребуются подвиги...

Но почему-то ему самому слабо в это верилось….

***

Уже третий мир, и ничего. Ар’Тур сжимал зубы и отчаянно настраивал себя не сходить с ума от волнения. С тех пор как он осознал себя Эл’Боурном, держать себя в руках стало легче. К нему частично вернулась былая выдержка Древнего-военного, которым он был в прошлой жизни.

Но разочарование постепенно сочилось в душу. А Рон’Альд, как следопыт, выходил в том или ином месте отдаленных миров и как будто принюхивался. На самом деле он вслушивался, пытался отследить ментальный сигнал Ис’Абель, кого-нибудь из землян, а лучше всего – Карины. Это Ар’Тур понимал. Так же, как понимал, что, возможно, они будут искать еще долго. А когда найдут, их может ждать страшная схватка с драконом, из которой мало шансов выйти живыми.

Дядя казался спокойным, как всегда. Но Ар’Тур уже научился отслеживать его состояние и немного понимать, что за этим извечным спокойствием стоит очень многое. Ведь он знал его, будучи Эл’Боурном. И знал, что Рон’Альд испытывает боль. Просто привык к ней – так давно привык, что уже не ощущает ее. Вот и сейчас едва заметная складка обозначилась между глаз на смуглом лице.

– Этот мир тоже пуст, – сказал он наконец. И Ар’Тур разочарованно вздохнул. Где-то в глубине души ему верилось, что именно это место окажется нужным. Что здесь они внезапно наткнутся на тех, кого ищут. Или хотя бы на их следы.

– Но почему именно в этих мирах? – спросил он у дяди. – Ты считаешь, Истинный дракон унес ее куда-то сюда, и здесь же земляне, раз они должны привести нас к Дракону?

– Я думаю, что дракон выбрал эти отдаленные миры, как сферу своего влияния. Они отдалены от Коралии и от планеты геар. И они всегда были очень спокойны. У меня практически не было необходимости бывать в этой части Вселенной. Поэтому куда-то сюда он увел и Карину. Где-то здесь у него... логово, – усмехнулся Рон’Альд. – А землян и Изабеллу случайно – случайно с обычной точки зрения – забросило куда-то в эти миры.

– Ты так веришь в предсказания? – серьезно спросил Ар’Тур. Опыт прошлой жизни, той трагичной жизни, где предсказания Ки’Айли сбывались одно за другим, приучил его тоже верить в них. Но все же... это казалось Ар’Туру каким-то умозрительным. Да и Эл’Боурну немного тоже... Легко верить, что Киа могла предсказать, где будет очередная атака геар. Чуть сложнее, когда то же самое начала делать Карина, хрупкая и вроде бы лишенная особых талантов девушка с Земли. И уж совсем сложно было поверить в предсказания для всей Вселенной, для больших групп людей и в отдаленной перспективе. Хоть в их с Ки’Айли прошлом они как раз постоянно сбывались.

– В некоторые. Например, в те, которые дала она, – ответил Рон’Альд серьезно. – Ар’Тур, будущее существует. Мы привыкли думать, что время течет лишь в одном направлении. И прошлое влияет на настоящее, а настоящее – на будущее. Но на самом деле время течет в обе стороны, и будущее тоже влияет на настоящее, а значит, и на прошлое. Мы можем влиять на будущее, совершая поступки и принимая решения в настоящем, строя планы и реализуя их, придумывая правила игры и организуя, как претворить их в жизнь, – Рон’Альд задумчиво обвел взглядом бесконечную равнину сожженной на солнце травы, что простиралась на много миль вокруг. – А будущее влияет на нас, исподволь общается с нами. Через наши ощущения, интуицию, через предсказания, через наши страхи и предположения, в конце концов. Это обоюдный процесс. Дракон явно пытается управлять будущим напрямую. А это опасно – время намного сильнее любого из нас. Оно просто размелет своими жерновами того, кто хочет предопределить все только своей волей, вне связи с другими. Нам же следует быть тоньше... Нужно прислушаться к тому, что приходит из будущего, например, к предсказанию. И действовать исходя из этого... В моей жизни еще не было «пустых» подсказок. Я всерьез отношусь к ее предсказаниям, потому что будущее существует. Кольцо событий уже есть, просто мы еще не достигли тех частей спирали, что лежат в будущем. Пойдем, Ар’Тур. Осталось еще восемь миров. И в одном из них мы найдем их. И ее. Поверь мне.

Ар’Тур пристально посмотрел на дядю. Рон’Альд не переставал удивлять. Откуда он все это знает? Ах да... Он видел Кольцо Событий. Как это и предсказала когда-то Ки’Айли. Добился своего, увидел. Как и хотел давным-давно... Стал Древним, равным Истинным драконам из легенд.

***

Старому дракону было плохо. Он потерял самого себя. Не целиком, конечно. Но чувство, что охватило его, когда лабиринт рухнул, было таким, как будто он утратил разум. Словно он остался где-то здесь, а его разум отделился и покинул его. А вместе с ним – уверенность в себе и самообладание.

Говорят... это только легенда, из тех, что рассказывали ему другие драконы во времена далекого-предалекого детства. Но, говорят... что в лабиринте – сосредоточие силы дракона. Где-то в центре лабиринта находится та точка, что делает дракона драконом. И теперь, когда воображаемый потолок, стены и пол рухнули, он больше не ощущал и эту точку. Точку своей силы, своего сосредоточения.

Словно действительно стал пустым. Пустым... как и видела его эта девочка.

Уничтожить? Да, хотелось. Но все же нужно максимально использовать ее в своих целях. Особенно теперь, когда он потерял часть силы. И удивительно – чувствовал себя неуверенно.

Поэтому, конечно, он не собирался ее убивать... Но, приняв драконью ипостась, долго лежал, собирал по крупинкам силу, что, казалось, ускользала, утекала песком между пальцев. Заключал ее в свое драконье духовное нутро. Слишком долго пытался «зализать рану». Поэтому теперь опасался, что девочка не выжила.

Жаль. Это создаст слишком много проблем. Он собирался сломить ее и направить в нужное русло, себе на благо. Напугать, сломить. Но не убить. Слишком полезная. Несмотря на ее отвратительные слова и мерзкое человеческое упрямство.

Глава 12. Финишная кривая

Бесконечное белое поле – твердый снеговой наст и пронизывающий ветер. Дракон отпустил ее, словно выкинул за шкирку, на мороз.

– Прощай, Предсказательница, – усмехнулся он. – Если хочешь, зови его. Если вы истинная пара, возможно, он услышит. Но я сомневаюсь, слишком много миров вас разделяет… А ты сама не в силах уйти отсюда.

– Бог тебе судья, – бросила Карина, обняв себя руками, чтобы хоть как-то укрыться от ледяного ветра и холодной измороси. Решил убить ее холодом. Что ж…

– Я сам себе судья, – бросил дракон. – И тебе тоже. Прощай!

И исчез, оставив на твердом насте следы – неглубокие вмятины. Сама Карина не оставляла здесь следов. Корка льда держала ее вес.

Все, финиш. Холод и ветер. И все. Карина оглянулась – во все стороны простиралась снежная долина. Легкая поземка летела по ней, ветер завывал в ушах. Холод тут же пробрался до костей, пальцы начали неметь, лицу стало больно от ветра. Карина накинула капюшон, чтобы хоть как-то защитить голову, стянула его на шее так, что открытым оставалось только лицо.

Руки немели от холода, пальцы утрачивали чувствительность, даже это простое действие давалось с трудом. Перчаток к обычному универсалу не прилагалось, руки не защитить… Разве что натянуть рукава как можно ниже… Да, вот так. Это подарит ей еще немного времени.

Попутно посмотрела на инфоблок. Если перевести на земные единицы измерения температуры, здесь было около минус восемнадцати. Карина приложила руку к носу, чтобы было не так холодно дышать. Сколько у нее времени? Сколько она продержится? Универсал держал температуру до минус пяти, какое-то время можно было пробыть при минус десяти. Все это при наличии подходящей обуви, перчаток, шапки…

Думать было некогда. Она просто замерзнет насмерть за час или меньше. Нужно хотя бы двигаться. Карина принялась поднимать и опускать ноги, приседать, крутить руками. Ветер пробирал до костей, но стало получше. Она делала зарядку долго —пока почти не перестала мерзнуть. Отдышалась, понимая, что, скорее всего, сейчас простудится – на морозе после физической нагрузки. Что холодный воздух обжигает легкие, ей светит воспаление… Хотя, какое воспаление, если речь идет о ее жизни.

«Рональд, Рональд, я здесь!» – забыв о гордости, она последовала ехидному совету Дракона. Может, они и верно истинная пара? Может быть, его душа услышит! Ведь ей самой никогда не выбраться отсюда! Затем молилась Богу, попутно исследуя аптечку леденеющими руками.

Так. Она должна найти что-то поддерживающее. Иначе не сможет двигаться, просто не хватит сил от голода и холода. И замерзнет быстрее. Карина всухую проглотила несколько энергетических препаратов. В горле засвербило, но она стерпела. И вдруг ее осенило… В заднем кармане аптечки должны быть таблетки, обеспечивающие организм питательными веществами на какое-то время и вроде бы… таблетка «сгущенной воды» и фляжка. И как она раньше не догадалась! Могла бы не мучиться от голода в плену у дракона!

Пока руки еще работали, она разломила таблетку на четыре части. Как только разведет ее, вода начнет замерзать, превратится в лед. А ей нужна жидкая и более-менее теплая… будем использовать постепенно. Четверть литра воды – чтобы запить таблетку с питательными веществами, и идти, идти куда-нибудь, двигаться…

Когда таблетка была проглочена, а мгновенно остывающая вода слегка обожгла горло, руки снова замерзли. Карина потерла их, взяла немного снега и потерла лицо – чтобы избежать обморожения.

Вздохнула поглубже и пошла, сгибаясь под порывами пронизывающего ветра. Двигаться, двигаться… У нее есть только одно тепло – то, что может сгенерировать ее тело при движении. Теперь это легче, питательных веществ ей хватит на сутки. Впрочем, Карина грустно усмехнулась про себя, скорее всего, она замерзнет раньше.

Руки она сложила вместе – просунула левую вдоль правой в рукав. Наклонила голову и быстро пошла. Молилась, прося Бога дать ей сил выжить… Или хотя бы умереть с достоинством, сохранив в душе любовь, добро… что-то светлое, что не сможет выжечь никакой дракон. Прощала того же дракона, вспоминала и прощала Артура – чтобы не уйти из жизни с остатками обид в душе. Или звала Рональда – даже не разумом, мысли разбегались, оставалось лишь ощущение дикого холода и необходимости двигаться, чтобы жить. Душой.

Хотя, может быть, на это дракон и рассчитывает? Что она достучится до своего антео через миры, он придет за ней – и дракон ударит из-за угла. При этой мысли перестала его звать.

Просто шла. Как могла. Сгибаясь от ветра.

Карина не знала, сколько это продолжалось. Но казалось, спустя вечность холода и боли, что он вызывал, она потеряла силы. А ветер усилился. Теперь ее просто сносило с ног. Налетел особенно сильный порыв, подхватил ее, пронес несколько метров, и она упала, инстинктивно подставила руки и проехалась ими по жестком насту, сдирая кожу. Встала и пошла снова. Еще один порыв оторвал ее от земли и ударил о наст. На этот раз обнаженная щека проехалась по льду, пронзила резкая боль, но тут же превратилась в холод… Встать Карина больше не смогла.

Если идти при таком ветре – умрет еще быстрее. А ведь буран усиливался, снежная взвесь превратилась в белую круговерть, стало плохо видно. Прикрыв ладонью глаза от хлопьев снега, Карина разглядела небольшой бугорок, что мог защитить от ветра. И, морщась от холода, когда приходилось касаться руками жесткого наста, поползла к нему.

Привалилась к бугорку – если сидеть, он скрывал ее целиком, и ветер почти не ощущался. Съежилась и приготовилась замерзнуть насмерть. Не хотелось сдаваться, но Карина понимала, что шансов почти не осталось. Терла себе руки и лицо снегом, чтобы согреться. Думала, что нужно бы закопаться в снег – так будет и теплее, и безопаснее. Но уже не могла двигаться. Холод сковал ее. И медленно, неуклонно отступал, превращаясь в странное тепло… Глаза сами собой закрывались.

А потом вдруг стало совсем хорошо. Она открыла глаза и увидела высокого Древнего, своего любимого, с неизменной полуулыбкой и теплом в черной бездне взгляда. Он с нежностью смотрел на нее, и одно это согревало. Он поднял ее на руки и поменял мир.

Она не поняла, где они оказались, но ее охватил бесконечный покой и радость... Все закончилось. Все хорошо. Он раздел ее, разделся сам и согревал своим телом, ставшим горячим, как печка. А она нежилась и наслаждалась этой близостью. Потом он горячо целовал ее, приговаривая ласковые слова, называл антеоли, гладил, и она отогревалась, таяла в этом немыслимом тепле.

Холодный ветер сделал круг – неожиданная турбулентность – и ледяной порыв ударил Карине в лицо. Она резко проснулась, открыла глаза – и тут же закрыла – снег летел прямо в глаза.

Нельзя спать, подумала она. Мозг ворочался медленно, но резкое пробуждение заставило ощутить опасность. Нельзя спать. Так и замерзают. Перестают ощущать холод... И больше не просыпаются. Становятся мамонтами в вечной мерзлоте.

Все это правда. И ее ждет эта участь, если Рональд не подоспеет. Или если она сама не поменяет мир...

Впрочем, теперь она этого не может. У нее обычное человеческое тело, и дух Древней не может перенести его в другой мир.

Она больше не Ки’Айли.

Больше не Ки’Айли? А кто же она тогда? Карина усмехнулась про себя.

Она теперь Карина. Но и быть Ки’Айли она никогда не переставала.

Засунула руки в рукава, натянула капюшон почти до середины лица, свернулась, как воробышек, и смотрела в белое буйство. В буйство, которое погребет ее здесь, если она не найдет способ выжить.

А она должна. Должна! Ведь смогла выбраться из лабиринта дракона!

Впрочем, лабиринта не существовало на самом деле. А этот снежный мир существует, он реален, он материален. А вот неощутимая стеклянная дверь между мирами больше недоступна для нее.

«...Я Ки’Айли из Рода Энио. Я ходила по мирам. Я стояла на страже миров в те страшные времена, когда взрывались космические корабли, зеленый туман пожирал планеты, и все висело на волоске. Я предсказывала будущее и сражалась за него, как могла», вдруг пронеслось у нее в голове.

«Я Ки’Айли из Рода Энио. Я могу ходить по мирам. Я ощущаю стеклянную дверь. Я Древняя, я справлюсь! Я... Ки’Айли из Рода Энио, я Древняя... О Господи, сколько раз я говорила это «Я Древняя, я справлюсь!», но не справилась с Одобренным браком, умерла, оставив любимому бесконечное одиночество».

«Я Ки’Айли из Рода Энио. Я стояла на страже миров, когда... И на этот раз я должна...»

В теле неизвестно откуда появились силы. Карина рывком поднялась на ноги. Нужно выжить.

«Господи, помоги! Да помоги же мне увидеть эту проклятую дверь! Эту незримую грань, что раньше я ощущала так органично! Помоги мне, Господи! Ответь на мою молитву! Ведь я не прошу о большем...

Может, побиться головой о стену? – рассмеялась Карина про себя. – О стеклянную незримую стену, что разделяет миры. Вдруг рухнет... Ведь рухнул лабиринт дракона».

И она снова смеялась. Смеялась отчаянно, и смех согревал окоченевшее тело, хоть она едва стояла на ногах, пошатываясь, как моряк на палубе в самый сильный шторм...

«У меня истерика, – подумала Карина... – Но это хорошо, пока меня трясет от смеха, не замерзну!»

А разум и чувства вслед за ним повторяли:

«Я Ки’Айли из Рода Энио. Я Предсказательница Древних. Господи, помоги мне! Пожалуйста!»

Она отчаянно подалась вперед с последней судорогой смеха, на которую еще было способно ее тело. Словно и верно хотела ударить головой в невидимую стену.

Неожиданно перед глазами встала ледяная башня, прозрачная, блистающая... Наехала, как пресс, а Карина всем существом рванула сквозь нее. На мгновение показалось, что ее дух выбирает все ресурсы тела, все что было, все, что оставалось в нем, – в единый порыв. В один удар...

Она сделала шаг, как будто пробивала лед, перед глазами помутилось от немыслимого усилия. И она потеряла сознание.

***

Новый мир, еще не исследованный ими. И снова Рон’Альд как будто принюхивался. А Ар’Тур отчаянно сдерживал дошедшее до предела напряжение. Хотелось бежать по мирам неизвестно куда, только чтобы не было этих задержек... Но уговаривал себя: дядя знает, что делает. В конечном счете, именно его чутье и его особые умения позволили хотя бы определить сектор Вселенной, куда занесло ребят.

И вдруг Рон’Альд замер, и на его обычно спокойном лице отразилась сильная тревога. И самого Ар’Тура пронзило чувство опасности – не за себя, за Карину. Такое же ощущение было у него, когда она полетела на Землю в отчаянной попытке спасти уцелевших соотечественников. Когда ее жизнь висела на волоске. Тогда он точно знал, что ощутил бы, если бы она погибла. Знал, что жива, но тревога, ощущение, что она в страшной опасности, – не покидало. И он хорошо помнил, что когда был Эл’Боурном, сразу понял – Ки’Айли погибла. И сейчас она на грани, как будто лишь тонкая ткань отделяет от того ужасного ощущения, что скрутило его в момент смерти любимой...

Ар’Тур поднял взгляд. Дядя озабоченно смотрел вперед, потом перевел взгляд Ар’Туру в лицо.

– Карина, – сказал он. – Она умирает. Я чувствую. Как будто зовет меня.

– Наверное, что-то осталось от Одобренного брака, я тоже ощущаю, – кивнул Ар’Тур и подошел поближе, чтобы Рон’Альд мог прикоснуться к нему.

Дядя положил руку ему на плечо.

– Она где-то здесь... Может быть, даже в этом мире, – сказал Рон’Альд.

А дальше все закрутилось. Рон’Альд стремительно менял миры, делал круг и выходил на все новые и новые планеты. Прислушивался к ощущениям, на его лице усиливалась озабоченность. А Ар’Туру еще сильнее хотелось бежать, только он не знал, куда!

– Близко, очень близко, – сказал наконец Рональд. – Пожалуй, я знаю где.

Поменял мир, они сделали пару шагов и вышли в бесконечную белую пустыню. Завывал ветер, и хлопья снега летели в лицо.

***

Наверное, за сотни лет, что он хранил Вселенную, ощущения обострились еще больше, чем он думал. В сущности, Рон’Альд ощущал ее единым целым, в котором нет-нет, да и возникали колебания. И если они становились сильными – это почти лично тревожило его. Словно они с Вселенной были единым существом.

К тому же он давно научился выходить в пространство Вселенной. Что позволило понять, где примерно находятся земляне.

Но было и еще что-то... Какое-то иное чутье. Может быть, на уровне времени. То, что развилось от созерцания Кольца Событий. Чутье – когда ощущаешь закономерности развития событий, даже не просчитывая их. Он не видел будущего, но ощущал его. Так же, как Древние не видят «стеклянную стену», разделяющую миры, но ощущают ее.

А сейчас было кое-что еще. Казалось, ее голос проник и через пространство, и через время. Пронесся через все, что их разделяло. А может быть, и не «голос», а единый порыв ее духа, когда Карина взывала к нему.

Впервые за все это время Рональду стало по-настоящему страшно.

Даже когда дракон увел ее, он не испытывал такой тревоги. Тогда он четко ощущал, что она жива, и в ближайшее время ей не грозит ничего смертоносного. Потом у него появилось ощущение, что она сильно страдает. Это было больно, но в этом не было смертельной опасности.

Теперь же жизнь Карины снова висела на волоске. И снова нужно было бежать по мирам, чтобы успеть... Может быть, за секунду до конца, но успеть. В противном случае она умрет от холода, который он чувствовал вокруг нее. Или в отчаянной попытке сменить мир. Эта попытка соберет воедино оставшиеся в ней силы, может быть, даже пробьет стену, но заберет из нее остатки жизни.

***

Полдня земляне и Изабелла шли вдоль реки. Изнывали от жары, поэтому время от времени останавливались искупаться. Вода в речке была теплая, но все же освежала. Около полудня, когда солнце стояло в зените, они сделали большой привал, присели у воды, попили. Есть, конечно, хотелось, желудок сводило спазмами, у кого-нибудь нет-нет да урчало в животе. Но сил не убавлялось – «питательные таблетки» действовали безотказно. А Дух сокрушался, что их так мало. В запасе у них только один день. За это время нужно как-то выйти на финишную прямую. Или найти еду.

Впрочем, Маша отошла за кусты и вдруг радостно заверещала. Все как один оглянулись на нее.

– Смотрите, ягоды! – она обрадовано показала на невысокие кустики, усыпанные красными, размером с вишни, ягодами.

– Да подожди ты, может, они ядовитые! – остановил ее Карасев.

– Я и сама понимаю, – улыбнулась девушка, сорвала одну ягодку и принесла друзьям. – Проверь, ты умеешь, может съедобная…

Карасев включил сканирование инфоблоком и вскоре удивленно поднял брови:

– И верно съедобная. Причем очень даже питательная. Ну вишня, она вишня и есть! – рассмеялся он. – Пробуй, ты нашла, тебе и насыщаться первой, – он протянул ягоду обратно Маше.

Ребята набрали и вымыли в реке еще много таких ягод. Часть съели сразу – по вкусу они были кисло-сладкие, вполне вкусные, а небольшая косточка в центре совсем не мешала. Другую часть собрали с собой, кто знает, когда найдется следующий куст.

Посидели еще и пошли дальше.

– А ведь скоро нам поворачивать, – озабоченно сказала Изабелла через пару часов и указала на запад. Там на другой стороне реки начиналось предгорье.

– Хорошо бы брод найти, – задумчиво произнес Дух. – Хотя переплывем, если что, «аптечка» непромокаемая, насколько я знаю…

Еще час они шли по этой стороне, искали брод. Но так и не нашли. В итоге решили отдохнуть, после чего перебраться на другой берег вплавь.

– Я отойду, – сказал Кирилл и направился в сторону песчаного пригорка, плавно уходившего вверх и превращавшегося в высокую прибрежную насыпь.

– Вы давайте осторожно… – заметил Дух. – Вроде крупной живности нет, но все же… Геар и все такое.

Кирилл улыбнулся в ответ и вдруг уставился на что-то на склоне.

– Ты чего? – удивился Карасев. – Что там?

– Да не понимаю… – растерянно прошептал Кирилл. – Ну не может же быть такого…

Все как один посмотрели туда. На пустом желто-сером склоне застыл маленький светлый паучок – с четырьмя тонкими ножками и худым телом. Но если приглядеться, силуэт напоминал лежащего на животе, раскинув руки, человека.

– Человек! – уверенно сказала Изабелла и бегом бросилась туда. Друзья переглянулись и рванули за ней.

На склоне ноги стали увязать в песке, и Дух возблагодарил Бога, что «носки», прилагавшиеся к универсалу так плотно облегали лодыжки. Ни одной песчинки внутрь не попало. И чем ближе они подходили, тем яснее видели, что это и верно человеческая фигура в белом облегающем комбинезоне, похожем на универсал, с черными волосами, рассыпавшимися по песку.

– О Господи! – прошептал Дух. – Это же Карина!

И побежал, отчаянно вытаскивая ноги из песка, хватаясь руками, когда склон стал слишком крутым.

Изабелла была уже возле девушки, застывшей на склоне. Дух, пытаясь отдышаться, склонился над подругой. Да, это была она… Они где угодно узнают этот силуэт. Хрупкие, но сильные руки, тоненькое тело, как будто хрустальное, вот-вот рассыпется. Но они знали, какой сильной и выносливой она была. Эти черные волосы, на их фоне ее кожа становилась снежно-белой…

Руки девушки отчаянно сжаты в кулаки, словно она пыталась ползти по песку, но лишь загребала его, и он сочился сквозь пальцы. Ноги бессильно раскинуты по сторонам. Лицо почти потонуло в песке.

– Карина! – изумленно воскликнул Карасев.

– Откуда здесь Карина? – изумленно прошептала Маша. А Кирилл потянулся, чтобы перевернуть девушку.

– Стой! – Дух откинул его руку. Сейчас было не до вежливости. – Нужно осторожно! Вдруг у нее что-то сломано! И… нужно понять… жива ли она. Остальное потом!

– Слушаюсь! – невесело усмехнулся Кирилл. – Скажешь, что делать.

– Андрей, осмотри снизу, – сказал Дух Андрею, а сам аккуратно просунул пальцы под черные волосы, туда, где должна быть сонная артерия. И чуть не отдернул. Кожа у девушки была невыносимо, ужасающе холодная.

Несколько мгновений сердце Духа выскакивало из груди от тревоги. Он ничего не чувствовал… Только разницу между своими горячими пальцами и холодной, если присмотреться, даже посиневшей кожей Карины.

Сердце тонкой тоскливой волной утекало вниз. Все, финиш… Он чувствует только один пульс – свой.

– Карина, милая… Не надо! – прошептал он. А остальные, молча, с нескрываемым ужасом смотрели на его руку у Карининой бледной шеи.

***

Асториан растянулась на траве, зеленой, как и во многих мирах. И такие же зеленые деревья расположились хороводом на отдалении. Солнце припекало, было жарко. Но возле озера царила приятная прохлада.

Аргоах улетел по делам – некоторые из них казались Асториан скучными, и она не вмешивалась, позволяла себе расслабиться в одном из миров, что они недавно открыли. По голубым небом – высоким, легким, светлым. И как всегда у воды.

Сто с лишним коралийских лет они были вместе. Хранитель и Наблюдательница. Занимались и тем, и другим, помогали друг другу. Жили, как муж и жена, как соратники, как неразрывная пара. Многие задачи становились общими, и Асториан, вполне преуспевшая в карьере Наблюдателя, все больше ловила себя на том, что дела Хранителей ей интереснее. Сохранять баланс, делать тонкую, незаметную работу, поддерживать целостность Вселенной теперь казалось важнее, чем просто следить за соблюдением законов, которые уалеолеа называли «высшими».

Ведь уже давно никто из высших Наблюдателей – из тех, кто незримо следит за материальными мирами из миров бесплотных, не выходил на связь со своими воплощенными коллегами. Наблюдатели стали похожи на отдел, работающий без высшего руководства.

Иногда Асториан думалось, что, может, эти законы давно устарели... Просто никто не явился сказать им об этом. А уалеолеа все так же блюдут их, как десятки тысяч лет назад, и так же принуждают других к их соблюдению.

Но все же это хорошие законы. И никто не виноват, что наследнице Наблюдателей больше полюбились дела Хранителей, дела драконов... Не встреть она своего дракона, все было бы по-другому.

Асториан вздохнула. Иногда в голову стучались тревожные мысли. Она слишком редко стала бывать на Коралии, отец точно недоволен этим. Последний раз она была там десять лет назад – многовато даже для расы бессмертных. Пожалуй, на такой долгий срок она еще не оставляла родную планету. Но как-то все закрутилось – множество задач, интересная жизнь с Аргоахом, с ее антео, путешествия по мирам и много-много любви... Она снова вздохнула. В ближайшее время обязательно нужно сходить домой, ведь и раньше в ее краткие визиты отец задумчиво качал головой, глядя на нее.

Впрочем, и сбежавшей принцессой ее пока никто не числил. Асториан стала Наблюдателем, и ее образ жизни должен был измениться, как у других. Проводить большую часть времени в других мирах, отслеживая свои «проекты» – те планеты и миры, за которыми они наблюдают. И лишь изредка являться на Коралию к Правителю, чтобы отчитаться и, может быть, получить новое задание. Никто не смотрел на нее косо, лишь отец задумчиво и грустно вздыхал. Он скучал по ней. Она тоже по нему скучала. Но жизнь ее теперь была не с ним.

Она стала неразрывна с драконом. Его истинная пара. И без него она словно теряет часть себя. А уходя на время на Коралию, ощущает их неразрывную связь, поток золотистого света, что существует между ними. Что живет порой как будто отдельно от них самих и согревает, изменяет, делает целостными. Поток, что рождается где-то в центре их существ, когда она смотрит в янтарный океан с необычными зрачками и ощущает бесконечную глубину и безумное, невозможное взаимопроникновение.

...Плохо, если отец увидит в будущем ее с драконом. Пока что не видел или закрывал глаза на ее «похождения». Только придется ставить вопрос ребром: уалеолеа должны принять Аргоаха ее мужем. Или пусть выбирают другую наследницу. Впрочем, иногда Асториан вспоминала, что на самом деле она просто не доживет до того, чтобы стать Правительницей. Так какая тогда разница? Только вот другим уалеолеа этого не объяснишь. Особенно отцу. Узнав это, он посадит ее под замок, запрёт на Коралии и будет беречь пуще прежнего.

И все же день был слишком приятным, а отдых слишком долгожданным, чтобы предаваться непростым мыслям. Она поднялась, подошла к воде и сбросила голубую тунику. Спокойная гладь озера отразила высокую блондинку с безупречной фигурой и решительным выражением лица. «Моя воительница!» – называл ее Аргоах иногда. Да, Асториан нравилось быть такой. В чем-то женственной, а в чем-то – отважной воительницей, хранящей миры. Самое то для принцессы уалеолеа. И истинной пары дракона.

Она мягко, головой вниз нырнула в воду и поплыла, наслаждаясь струями, обвевавшими обнаженное тело. И ощущая силу и ловкость своего бессмертного тела. А еще... ту неуловимую негу, которая охватывает, когда представишь, что чувствует любимый во время ее купания. Когда он видит ее скольжение в воде, может касаться взглядом изгибов ее тонкой фигуры. И может передать ей это ощущение, от чего тело тут же охватывает томное тепло.

И тут она скорее ощутила, чем увидела его. Подняла голову над водой, а воздух стал горячим – присутствие огромного ящера согревало все вокруг. Сделав круг над озером, черный с синим отливом дракон приземлился на полянке у воды. Асториан знала, что он хочет в деталях разглядеть ее купание