355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лидия Бердяева » Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык » Текст книги (страница 7)
Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:01

Текст книги "Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык"


Автор книги: Лидия Бердяева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Понедельник, 25 марта

Провожу день в каком-то удивительно радостном и просветленном настроении. Читаю пророка Исайю – величайшего из всех.

Вечером вместе любимого моего Ибсена – «Пер Гинт»*.

Вторник, 26 марта

Наконец весна! Солнце заливает все комнаты, пение моих питомцев, абрикос в розовых цветах... Работаю в саду – очень люблю.

Письмо от [моей] Лидии из Рима. Она живет теперь с отцом (Вяч. Иванов – поэт). Зовет меня, но напрасно. Хотя Ни приглашен читать доклад в Италию, но он отказался. И мне придется огорчить моего друга – не приеду. А как хорошо было бы встретиться в Риме, кот<орый> я так люблю![239]239
  В отличие от Лидии Юдифовны Бердяев Рима не любил, предпочитая ему Флоренцию, от поездок в Италию отказывался по политическим мотивам.


[Закрыть]

Вечером на лекции Ни[240]240
  Лекция из цикла «Плоды русской мыслиXXв.» (Последние новости. – 1935. – 25 марта. – № 5114).


[Закрыть]
. Читал о Ленине. Самое правильное, что можно сказать о лекции, это мнение Fritz Lieba, кот<орый> ее слушал. Он сказал Ни: «Вы – единственный из всей эмиграции (хотя мы не эмигранты, а высланные. Разница большая!), в кот<ором> нет ressentiment** – другими словами: ваша оценка Ленина вне каких бы то ни было личных чувств, убеждений или пристрастий». И это очень верно. Лекция была вполне объективна. В ней было и да, и нет.

Среда, 27 марта

У нас завтракал о. Стефан, был Lieb. Писала Лидии Ивановой.

* Один из вариантов русского произношения и написания этого имени. Более известный вариант – «Пер Гюнт».

** Злопамятства (фр.).

101//102


Суббота, 30 марта

Только что пришел Леня (Чурилин) от знаменитого физика Де-Бройи. Он ходил к нему по рекомендации графа de Pange с просьбой устроить его работать в какой-нибудь лаборатории. Принят был очень любезно с обещанием хлопотать за него. Что выйдет – трудно сказать, когда такое гонение на иностранцев, как теперь.

У Ни княгиня Ирина Павловна и Монбризон – переводы.

Опять холодно по-осеннему. Всюду чувствуется тревога в связи с выходками Гитлера, его воинственностью и угрозами.

Ни у всенощной в Патриаршей церкви.

Воскресенье, 31 марта

Я у обедни в St.-Germain.

После завтрака Ни уезжает на собрание «Друзей Понтиньи» («Les amis de Pontigny»), поэтому никого не звали. Несмотря, однако, на отмену этого воскресенья, пришли милые Pascal’и (муж и жена) и П.К. Иванов. П<етр> К<онстантинович> говорил им о книге, кот<отрую> он пишет: о святости.

Вернувшись, Ни рассказал о собрании, где было человек 75 франц<узских> писателей, ученых, художников. Наметили план будущих декад. Ни просили принять участие в декаде «Об аскетизме», и по поводу этого Ни говорил о своем понимании «аскетизма» как выработки «внутреннего» человека, его закала.

Вторник, 2 апреля

Холод. Даже снег срывается вместе с дождем... Заболела Женя. Сильная боль в ноге – простудила нерв...

У Ни только что был один англичанин, почтенный господин, очень элегантно одетый... После его ухода Ни говорит: «Представь себе, он читал по-русски все мои книги и приехал поговорить со мной о том, что ему делать». Он совершенно растерян. Говорит, что мир в ужасном состоянии и он, как христианин, не знает, что ему [нужно] делать, и просит Ни ему помочь, посоветовать. Ни ответил ему, что в своих книгах он отвечает на такие вопросы в общих чертах, но индивидуально

102//103


отвечать трудно. Нужно знать условия, знать самого вопрошающего, его возможности.

Знак времени! Кто бы подумал, что этот на вид такой солидный, спокойный, чинный господин едет из Парижа в Кла-мар (даже не предупредив Ни), чтобы найти у него ответ на такой вопрос? Какая всюду растерянность, и вспоминаются слова Апокалипсиса: «Люди будут в недоумении»[241]241
  См.: Лк.,XXI,25.


[Закрыть]
.

Вечером последняя лекция Ни – подведение итога всех предыдущих. Лекция, освещающая совершенно по-новому все события в России, углубляющая их смысл и вскрывающая источники... Думаю, мало кто понял и оценил, хотя и аплодировали[242]242
  Лекция, заключающая цикл «Плоды русской мыслиXXв.» (Последние новости. – 1935. – 31 марта. – № 5120).


[Закрыть]
.

Среда, 3 апреля

Я полдня в Париже. Сначала в госпитале у моего бедного больного. Затем кое-какие покупки для больной сестры. Вечером – чтение Ибсена.

Утром за кофе Ни письмо от франц<узского> философа Le Senne. Хвалебный отзыв о книге Ни о Достоевском. Сообщает, что новая книга Ни (в издании La Senne и Lavelle) выйдет в июле, но о самой книге не пишет.

«Я думаю, – говорит Ни, – эта книга мало кому понравится. Французы в большинстве или картезианцы, или томисты, русские – платоники. Я же в линии Бёме. Я – волюнтарист».

Холод, срывается снег, и странно видеть из моего окна цветущее дерево абрикоса... Природа в таком же хаосе, как и весь мир. Для меня явно какое-то соответствие между миром неодушевленным (если, впрочем, есть таковой?) и одушевленным.

Пятница

Я у Осоргиной. Квартира полупустая. Мы ушли ужинать в кафе. Грустно!

Суббота, 6 апреля

Милая старушка няня пришла поздравить меня с именинами (хотя я праздную их по новому стилю). Принесла просфорку (вот где единство Церквей!) и бублики собственного пече-

102//103


нья. Она очень всех нас любит, а в ней для нас как бы оживает подлинная душа русского народа. Ее язык, такой московский, звучит, как голос России...

Сегодня Ни сказал мне, что вновь занялся своей будущей книгой о духе и духовной жизни. «Я перечитываю с начала Евангелие, и всюду там „дух“, „рождение в духе“, „дух ведет в пустыню“, „дух нисходит“. Но как мало обращают <внимание> именно на это в Евангелии!» – говорит он.

Воскресенье, 7 апреля

Сестра, бедная, едва двигается – сильная боль в ноге... Все хозяйство на мне. Хотя никого не звали, но к 5 ч. приходят проф. Ганеман (изгнанный из Германии), Ф. И. Либ, Извольская и М-lle Ильинская (член Пореволюционного клуба)[243]243
  Ирина И. Ильинская – княгиня, общественная деятельница, меценатка, член группы пореволюционной молодежи, член Парижского отдела Союза российских национал-максималистов,  сотрудничала с журналами «Завтра», «Утверждения», входила в Совет Старшин и Исполнительный комитет «Пореволюционного клуба».


[Закрыть]
, П. К. Иванов... К концу вечера мне плохо. Как всегда, в доме переполох. В 11 ч. зовут доктора. Он делает вспрыскивание и укладывает меня в постель на три дня. Находит сильное нервное переутомление, увы!

[Мой любимый] Ни всегда так мучится, когда я заболеваю, и это еще ухудшает мое состояние. Нужно видеть его [нежность], заботу, уход, чтоб оценить его сердце... Он то и дело наклоняется ко мне: «Маленький мой! [Любимчик]» – слышу его голос над собой и мучусь, что причиняю ему страдание. Нервность его требует особенной атмосферы покоя, а где теперь возможно дать ему этот покой?

Вечером, или скорее уже ночью, он садится около меня в кресле и говорит каким-то особенно проникновенным голосом: «Я сейчас молился, и вдруг одна мысль как-то пронзила меня: если верить в Бога – ничто не должно быть страшным!»

Я догадываюсь. Он молился обо мне, боялся за меня, и эта мысль его утешила, ободрила... Ни очень боится болезней. Это травма его детских лет, проведенных у постели всегда больной (печень) матери[244]244
  Мать Бердяева – Алина Сергеевна (урожд. Кудашева; 1838—1912).


[Закрыть]
 с ее тяжелыми припадками прохождения камней, когда она кричала всю ночь, и маленький Ни дрожал от страха, слушая эти крики.

«Я не боюсь ни пушек, ни ружей, но боюсь болезни», – часто говорит он мне... И это не слова. Я как сейчас вижу его ночью, при свете огарка, склоненного над статьей (кажется, о

104//105


Соловьеве), в то время как над нашим домом летали и разрывались снаряды, [из которых один попал в комнату над кабинетом Ни, но не разорвался (каким-то чудом!) и утром был найден под кушеткой дамы, живущей над нами, и с большими предосторожностями вынесен из дома. Ходил Ни и под пулями на разные собрания в Москве во время восстания большевиков, ходил в Манеж уговаривать солдат сдаваться и напрасно не проливать кровь (в дни, когда в Петрограде уже произошло падение царской власти, а в Москве еще была полная растерянность и часть войск была на стороне монархии). Он не из тех, что смел лишь на словах... Он всюду и всегда защищает то, во что верит, и этого-то многие ему не прощают...]

Среда, 10 апреля

Вечером Ни, вернувшись с прогулки, входит в мою комнату и говорит: «Шел я и думал: вот уже 11 лет, как мы живем в Кламаре! Ведь это большой отрезок жизни. Здесь я написал свои большие книги: „Философия свободного духа“, „О назначении человека“, „Судьба человека в современном мире“, „Я и мир объектов“. Все эти книги будут связаны с нашей жизнью здесь».

[А я подумала: «Да, очевидно, Россия еще не доросла до того, чтобы такие книги писались там». Но Ни я этого не сказала, зная, что ему это будет неприятно. Его любовь к России – неизменна, несмотря ни на что.]

Четверг, 11 апреля

Со всех сторон слухи о войне. Неужели она возможна?

Неужели мир действительно в состоянии такого безумия?

Смотрю на цветущие снежно-белые деревья, на весеннее небо, слышу издали щебетанье птиц – и не верю, не могу верить в возможность такого кровавого кошмара!

Вчера и сегодня провожу дома, никуда не выхожу. Отдыхаю после сильного переутомления. Ни пичкает меня разными каплями, пилюлями... Вечера все дома, читаем Ибсена... Как мало ценят его! Какое благородство духа, какая мощь, смелость! Насколько близок мне этот северный, но такой страстный, бурный дух, и какими жалкими кажутся по сравнению с

105//106


ним все современные писатели, [особенно французские: Жид, Мориак[245]245
  Франсуа Мориак (1885—1970) – французский писатель, лауреат Нобелевской премии 1952 г.


[Закрыть]
, Мальро и пр.]

Ни очень сосредоточен. Пишет статью «Персонализм и марксизм»[246]246
  Речь идет о статье «Персонализм и марксизм», опубликованной в журнале «Путь» (1935. – № 48. – Июль—сентябрь. – С. 3—19).


[Закрыть]
.

Пятница, 12 апреля

Утром читаем в «Послед<них> Новостях» вырезку из «Правды» (советской), где сказано, что «Николай Бердяев – белогвардеец»[247]247
  В «Последних новостях» была опубликована заметка «Москва и Ватикан», в которой говорилось, что «по мнению советского официоза, Ватикан подстрекает к войне с Советской Россией. В частности, „Правда“ отмечает, что доминиканцы недавно посвятили целый номер своего журнала Советской России и в качестве сотрудника пригласили „белогвардейца Николая Бердяева“ (Последние новости. – 1935. – 12 апр. – № 5132. – С. 1).


[Закрыть]
. Итак, «Возрождение» считает его «красным генералом», а «Правда» – «белогвардейцем». Вот как пишется история!

(Продолжаю в третьей тетради)


Тетрадь третья

Июль 1935

Ни ездил в Англию, в Оксфорд на конференцию, и в Лондоне читал доклад о социальном христианстве на собрании под председательством поэта Эллиота[248]248
  Томас Стернз Элиот (1888—1965) – англо-американский поэт, историк культуры.


[Закрыть]
, недавно обратившегося в христианство.

Август

Ни ездил в Pontigny на декаду об аскетизме. Встретил там еврейского писателя-мистика Бубера[249]249
  Мартин Бубер (1878—1965) – философ-экзистенциалист, писатель, переводчик.


[Закрыть]
 и проф<ессора>-итальянца Бунаиоти (католика, excommunié* и изгнанного из университета)[250]250
  Вероятно, Эрнесто Буонаиути (1881—1946) – итальянский философ-модернист, автор работ по истории христианства.


[Закрыть]
. Оба они очень понравились Ни, особенно Бубер. Был там и Де-Беккер. Декада прошла очень оживленно, много участников (60 человек). К Ни отношение очень хорошее. Им очень интересуются, и он сам чувствует себя там в своей атмосфере. Пока это единственное место, где он встречает людей большой культуры, свободных в высказывании своих мыслей. Его там любят и ценят.

Вернувшись, Ни заявляет, что я и сестра должны ехать с ним в Виши. Вопрос этот обсуждался уже давно и получил неожиданное разрешение благодаря гонорару из Испании. Этот гонорар дал нам возможность этой поездки. В конце августа мы втроем уехали в Виши и лечились там 3 недели. Доктор, наш милый Ardouin, нашел, что мы сделали очень хорошо, т. к. у всех нас организмы очень переутомленные и требуют хорошего ремонта... Поездка была очень удачной благодаря чудесной погоде, и жили мы очень удобно в отеле, где Ни ос-

* Отлученного от Церкви (фр.)

107//108


танавливается вот уже 7 лет: Hôtel Plaisance. Симпатичные хозяева, хороший стол, рядом прекрасный, уютный парк, где так хорошо гулять среди зеленых ковров лужаек вдоль берегов реки Allier...

Мы хорошо отдохнули и возвращались домой бодрые и веселые... Но здесь нас ждала тяжелая болезнь мамы... Она оставалась под наблюдением двух дам, наших хороших знакомых. Чувствовала себя все время нашего отсутствия очень хорошо, писала нам бодрые, даже веселые письма. А на второй день нашего приезда вдруг перестала владеть правой рукой и ногой... Доктор нашел кровоизлияние и уложил в постель. Бедная наша старушка, такая жизнерадостная, теперь едва двигается...

Воскресенье, 22 сент<ября>

Несмотря на болезнь мамы, к 5 ч. у нас собираются: Л. Шестов, Федотовы, Либ, П. К. Иванов. Никто еще не знал о болезни. Л. Шестов пришел проститься перед отъездом в Палестину, куда он приглашен читать лекции. «Как бы ты не попал в плен», – говорю я ему, шутя. «Не беда, – отвечает он, – выручат в случае чего!» – «Если к итальянцам – еще ничего, ну а если к негусу, то тебе несдобровать...»

Война висит в воздухе, и все разговоры вокруг нее. Либ убежден, что Муссолини не уступит, горячится, волнуется...

Все расходятся рано, т. к. маме нужен покой.

Вторник, 24 сент<ября>

Письмо от моей бедной Рахили из Иерусалима. Одиночество, неприкаянность. Родственники не очень, видимо, ей рады, и это ей так больно сознавать!

К 4 ч. приезжает Ф. Пьянов с патером Видрингтоном (англо-кат<олический> священник). Живой, милый старик, любит русских и помогает Пьянову в его начинаниях... Войдя, он заявляет, что приехал сказать Ни о том огромном влиянии, кот<орое> он имеет в Англии. По его словам, английская религиозная мысль в последнее время находилась под влиянием немецкой, а теперь под влиянием Бердяева. Его всюду цитируют, ссылаются на него даже епископы...

Нужно сказать, что такой успех для Ни совсем неожидан, т. к. он часто мне говорил, что в Англии его поймут и оценят меньше, чем где-либо. И это тем более ему приятно.

108//109


Среда, 25 сент<ября>

Утром маме нехорошо, затем лучше... Письмо Жене (сестре) от Флоранс. Мы встретились с ней в Виши. Ее муж все так же плох, и надежды мало на его выздоровление.

Днем Фед. Ив. Либ. Ни уехал по делам в Париж, вернулся к обеду. В 9 ч. звонок. Опять Либ, и с ним проф. Ганеман, изгнанный из Германии. Не могли их принять из-за больной мамы. Вечером слушали музыку по радио – концерт Баха в Англии. Ни, слушая, говорит: «У Баха никакой устремленности. Это музыка небес».

Четверг, 26 сент<ября>

Когда болезнь входит в дом, она все покрывает своей тенью. Самый яркий солнечный день кажется сумрачным, голоса звучат глухо...

До вечера день – в мелких заботах и уходе за мамой. С ней трудно, т. к. она очень мнительна, плохо выносит боль... Я и сестра очень утомлены... Вечером, когда мама уснула, все же продолжаем наши чтения. На этот раз Лескова, кот<орого> я не люблю, не чувствую или, скорее, чувствую, но как что-то мне чуждое, какую-то фальшивую ноту.

Перед чтением я говорю на тему, о кот<орой> много думала: «Возьмем такой факт: замучили девочку (сегодня было в газете). Мне скажут: "Воля Божья". Можно ли примириться с таким ответом? Для меня он невозможен. Для меня Бог – это добро, свет, красота, и мысль о том, что Его воля может проявиться в преступлении, кажется мне кощунством! Но тогда как же? Ведь Он всемогущ, скажут мне». «Бог действует в добре, а не в зле. Его и силы, и власть проявляются лишь в плане добра», – говорит Ни.

«[Однако,] Он может остановить преступление, не допустить его, возразят мне».

«Нет, не может. Он – свобода, а свобода несвободна нарушить чужую свободу. Бог не может остановить преступную руку, т. к. это было бы с Его стороны насилием. Он может лишь одно: сделать все от Него зависящее, чтоб преступник покаялся...»

Ни: «Этот вопрос связан с вопросом о Промысле, вопрос очень важный и сложный».

Я: «Промысел Божий и выражается в том, что Бог направляет зло к добру, но действуя не насилием, а таинственны-

109//110


ми путями, нам даже неведомыми, Своего милосердия, Своей любви к каждой душе человеческой и ко всему падшему миру».

[Ни: «Я с тобой вполне согласен».]

Пятница, 27 сент<ября>

Книга Ни «О назначении человека» вышла на русском языке три года тому назад. За эти годы отзыв о ней был лишь один на рус<ском> языке: фельетон Адамовича[251]251
  Георгий Викторович Адамович (1892—Л 972) – русский поэт, критик. В 1923 г. эмигрировал во Францию. Автор поэтических сборников «Чистилище» (1922), «На Западе» (1939), «Единство» (1967). В сборниках критических статей – осмысление культурно-исторической судьбы старшего поколения русской эмиграции.


[Закрыть]
 в «Пос<ледних> новостях». И это все. Ни один русский философ-писатель о книге этой не писал. Хотя здесь, среди эмиграции, есть литературные силы крупнее г-на Адамовича.

На фр<анцузском> языке эта книга вышла в июне. И вот уже много хвалебных отзывов в письмах, кот<орые> Ни получает. На днях было письмо от Gabriel Магсеl’я. Пишет, что он с женой читает ее с энтузиазмом, что книга эта для них обоих имеет огромное значение, многое им открыла, что он все сделает для ее распространения, т. к. думает, что она должна оказать большое влияние во Франции.

Было восторженное письмо от Raiss'ы Marotain, от De-Bekker'а, от Van der Meer'a[252]252
  Пьер Ван дер Меер де Вальх – редактор франко-бельгийского католического издательства«Desclée De Brouwer».


[Закрыть]
. В Англии о ней целая литература...

А среди русских – заговор молчания!

Воскресенье, 29 сент<ября>

Никого не звали из-за болезни мамы. День провели дома, тихо. Утром я в церкви St.-Germain.

Маме лучше, но она еще лежит. Ни кашляет и жалуется на недомогание. «Болезни – наш крест, – говорит он часто. – У каждого – свой. У нас – этот».

Воскресенье, 29 сент<ября>

Утром – звонок. Открываю дверь. Незнакомая дама. «Не узнаете меня?» – «Нет!» – «Я – Койген».

Это – русская еврейка, жена еврейск<ого> писателя-философа Койгена[253]253
  Давид Койген (1879—1933) – философ, культуролог. Родился на Украине. Обучался в Берне, Цюрихе, Мюнхене и Париже. Получил ученое звание доктора философии в Берне. С 1913 г. жил в Петербурге. Сотрудничал с газетой «День». С 1918 г. – профессор в Киеве. С 1921 г. – в Германии. Автор ряда работ по философии культуры и социологии. Опубликован в основном на немецком языке.


[Закрыть]
, недавно умершего в Берлине. Мы встречались часто в Берлине. Но она так изменилась за это время, что я ее не узнала. Очень симпатичные люди и она, и он. Культурно-тонкие, духовные. И я, и Ни ей обрадовались... Много рассказывала о своей жизни в Палестине, куда она переселяется вскоре совсем. Теперь из Палестины едет в Лондон, где ее сын оканчивает курс. Привезла Никниги по-

110//111


койного мужа и просила Ни дать ей его новые... Живет иллюзиями возрождения еврейской Палестины, «нового слова» оттуда. После ее ухода я говорю Ни: «Вот есть еще люди, живущие иллюзиями, несмотря ни на что, ни на какие разочарования!»

Ни: «Я уже не способен... Я все больше и больше делаюсь скептиком!»

M-me Койген привезла мне привет из Иерусалима от Осоргиной. И я подумала: какой вихрь времени! Давно ли Рахиль сидела у меня и мучилась: ехать или нет? А вот она уже там и оттуда шлет слова привета.

Мы не замечаем, как «время ускоряет ход» (по Еван<гельским> пророчествам), но это, увы, так, так до жуткости!

За завтраком говорим о Койген. «Она верит в новое слово, кот<орое> скажут евреи, – говорю я. – Но евреи уже сказали Слово, которое не сказал ни один народ мира. Каждый народ имеет свою миссию и, исполнив ее, отходит, уступая место другим».

«Но миссия евреев совсем особенная, и выполнять ее они будут до конца мира», – говорит Ни.

Я: «Да, но теперь назначение их уже не в том, чтобы сказать "новое слово", а в том, чтобы стоять до конца мира перед лицом всего мира как знак исполнения о них пророчества Ветхого и Нового Завета».

Говорили еще о самоутверждении.

Ни: «Есть два вида самоутверждения: личное – своего положения, таланта, богатства, знатности, познаний – и другое, более скрытое, когда человек даже как будто очень скромный, себя не выставляющий, но самоутверждается в том, чему он так или иначе причастен – той или иной нации, Церкви, обществу, классу».

Вторник, 1 октября

Мама все еще лежит. Хотя погода солнечная, теплая, но в доме как-то сумрачно, больнично. Забегал Ф. И. Либ, как всегда, взволнованный событиями в мире. На этот раз – война Италии с Абиссинией. Впечатление такое, будто он очень хочет этой войны, хочет мирового пожара. Лишь бы сдвинуть

111//112


все с места, а главное для него – Гитлера, в кот<ором> для него весь корень зла! И я думаю: «В нем ли только? Разве все остальное лучше? Гниль и мерзость запустения всюду. Тришкин кафтан прогнил, и штопать его войнами и революциями слишком поздно».

Вечером имели удовольствие слушать патриотическую чепуху какого-то «белого» (думаю, улана или кавалергарда), воспевавшего «красный сарафан» как символ России. Речь закончилась исполнением «Боже, царя храни». Действие происходило в каком-то кабаре russe* в Англии. Передано по радио. Слушала и думала: «Где? На какой планете это происходит?»

Среда, 2 октября

Сегодня день рождения сестры (по старому стилю). Утром я убрала столовую осенними ветвями винограда и цветами... Вышло очень красиво... День провели очень приятно. За обедом я прочла сестре мое стихотворение в ее честь, кот<орое> и ей, и Ни очень понравилось. Ни при этом вновь заявил мне, что я плохо делаю, не развивая свои литературные дарования. Я и сама знаю, что они у меня есть, но я предъявляю к себе слишком большие требования. А предъявляю потому, что высоко ценю всякое подлинное искусство и все среднее считаю ненужным и даже, пожалуй, вредным.

Четверг, 3 октября

Хорошо тому, кто не видит «подкладки» жизни... Идя по улице, он с удовольствием следит за потоком блестящих автомобилей, за движением толпы. Там красочное пятно яркого костюма, вот тонкий профиль, стройная фигура, дальше – блеск роскошной витрины с горящими бриллиантами, изумрудами, рубинами...

Есть глаза, которые видят только так. Но есть и другие, которые видят и то, что за этим, видят «подкладку» всего этого.

Роскошный автомобиль... Чей он? Не ловкого ли афериста? Не спекулянта ли биржевика? Дорогие меха на стройных плечах вот той изящной дамы! Какой ценой они ей достались? Кокотка? Брак по расчету? Авантюристка? А эта толпа... Сколько лиц с печатью усталости, болезни или (что еще хуже)

* Русском (фр.).

112//113


равнодушия, злобы, холода, тупости. [Нет!, лучше не говорить.] Таким глазам лучше не видеть, не всматриваться [, а идти, опустив их к земле].

Ни сегодня у Л. Шестова, который на днях уезжает в Палестину... В газетах тревожно. Речь Муссолини с призывом ко всей Италии объединиться против (не стыдно ли) злополучных абиссинцев. Лавры Наполеона не дают ему спать. Не лучше ли вспомнить о его конце на острове Св. Елены?

Пятница, 4 октября

Объявление войны Италии с Абиссинией... Пушки и бомбометы против воробьев! Думаю: «Как стыдно быть героем такой войны!..» Несчастный негус шлет телеграмму за телеграммой в Лигу Наций. «Надеюсь на Лигу Наций и на Бога», – пишет он. (Бог, однако, на втором месте!) Очевидно, в его представлении Лига Наций – это нечто более могущественное, чем Бог. В этом он ничем не отличается от большинства самых передовых своих современников, давно заменивших Бога – нациями, государствами, а главное, конечно, золотом. Верить в Бога, конечно, можно, но надеяться нужно на власть, на силу, а любить превыше всего деньги. Таковы устои современного мира. Чего же ждать, кроме войн, хаоса, революций?

Суббота, 5 октября

В столовой сидит Ф. И. Либ с каталогом немецкого антиквара. Я вхожу и говорю: «Вы-таки немного toqué*, Ф<едор> И<ванович>, насчет книг». Он смеется, У него одна из лучших библиотек по теологии, истории религий, мистике. Особенно ценный отдел – русский...[254]254
  О библиотеке Ф. Либа см.: Каньяр-Беккер  Е., Данилевский Р. Ю. Швейцарский собиратель русских книг // Русская литература. – 1990. – № 3. – С. 167-169.


[Закрыть]
 А он все покупает и покупает. «А знаете, – продолжаю я, – мне кажется, каждый человек должен быть немного toqué, т.е. un peu fou**, иначе жизнь была бы слишком невыносимой... Нужно иметь какое-то убежище – refuge, куда скрываться. Но нельзя переходить границу. А настоящая folie*** – это когда эта граница перей-

* Помешанный (фр.).

** Немного сумасшедший (фр.).

*** Безумие (фр.).

113//114


дена. И еще есть sainte folie* и folie diabolique**. Я думаю, что святые – это те, которые любят Бога до безумия – qui sont fous de Dieu***.

Ни сегодня особенно сосредоточен. Обдумывает какую-то очень трудную часть будущей книги о духе... Жизнь с ее заботами, тревогой так часто мешает ему, его внутренней работе, его творчеству, и я радуюсь редкому дню, когда он может спокойно отдаваться своему призванию.

С омерзением прочла в газете, что на авионах**** итальянцев, их эскадрильях, изображение: мертвая голова и черное пламя. Дьяволы лучшего бы не придумали!

Воскресенье, 6 октября

Утром я у обедни в St.-Germain... Выйдя из церкви, прошла по rue Bonaparte до набережной Сены и там долго рассматривала японские гравюры, развешанные в лавочках на берегу. Очень люблю японское искусство, самое утонченное из всех. Останавливаюсь у витрин книжных магазинов с вновь вышедшими изданиями. Прогулка очень приятная в хорошую погоду.

Хотя сегодня никого не звали, но пришел художник Мансуров[255]255
  Павел Андреевич Мансуров (1896—1983) – живописец и художник прикладного искусства; приверженец идей авангардизма и абстракционизма; покинул Россию в 1928 г., с 1929 г. жил во Франции.


[Закрыть]
 
и позже П. Иванов. Оба ушли, узнав, что мама еще больна и мы никого не можем звать.

После чая Ни читает мне и сестре свою статью для юбилейного № «Пути»…[256]256
  Речь идет о статье «Русский духовный ренессанс началаXXв. и журнал „Путь“ (К десятилетию „Пути“)» // Путь. – 1935. – № 49. – С. 3– 22, в которой Бердяев указывал на связь «Пути» с российским прошлым – с ренессансом духовной культуры, ренессансом философским и литературно-эстетическим, с обострением религиозной и мистической чувствительности началаXXв.


[Закрыть]
Статья эта впервые знакомит с развитием рел<игиозно>-фил<ософской> мысли в России с конца 90 г. и до основания «Пути» здесь, за границей. У Ни редкий дар в сравнительно небольшой статье так ясно и просто изложить все самое существенное по данному вопросу... Редкая отчетливость, выпуклость мысли. Здесь, думаю, сказывается его французское (по бабушке) происхождение. Эта бабушка – мать матери Ни, в замужестве княгиня Кудашева, француженка Choiseul[257]257
  Бабушка Бердяева – кн. Матильда Октавиановна Кудашева (урожд. Шуазель-Гуфье; 1806-1867).


[Закрыть]
.

* Святое безумие (фр.).

** Дьявольское безумие (фр.).

*** Которые одержимы Богом (фр.).

**** От фр. avion – самолет.

114//115


Понедельник, 7 октября

Чудесный солнечный, теплый день... Выхожу в сад с ярко цветущими еще цветами и зеленью и думаю: «Как трудно представить себе в такие дни все, что происходит сейчас на земле. Это звериное ликование в Италии по поводу взятия Адуя, эти приветствия Муссолини от фр<анцузских> газет по поводу его победы, обмен любезностями между фр<анцузскими> и ит<альянскими> писателями и учеными – всю эту гадость, лицемерие, злобу, ложь!»

И я с такой радостью вспоминаю статью Montherlant'a[258]258
  Анри Мийон де Монтерлан (1895—1972) – французский писатель, его роман«Service inutile»(«Бесполезная служба») вышел в свет в 1935 г.


[Закрыть]
 (предисловие к его последнему роману «Inutile Service»), где он обличает всю низость современного мира и уходит от него к природе, к простым, обездоленным людям (les vaincus* – как он их называет).

Заходил Либ с каким-то венгерским журналистом. Но мы их не оставили, т. к. мама чувствует себя плохо и ей нужен покой...

Ни говорит мне: «Какое странное противоречие в себе чувствую я. С одной стороны, я человек очень социальный, я люблю общество, общение, участвую и всю мою жизнь участвовал в самых различных начинаниях, но с другой – находясь в обществе или участвуя в тех или иных делах, я всегда чувствую себя на бесконечно далеком расстоянии от всего и всех. Как это объяснить?»

Я: «Я думаю, что основное для тебя в общении с людьми и участии в общ<их> делах – это внести туда нечто свое, направить и людей, и те или иные начинания по своему пути, наложить свою печать. Отнюдь не смешиваясь и не соединяясь и не получая от других в этом общении, а утверждая себя, свое. Я сравнила бы тебя с воином, засевшим в крепости и оттуда время от времени делающим вылазки для борьбы с врагом или для разведки».

Ни: «Пожалуй, ты права».

Сегодня был доктор-священник Липеровский[259]259
  О. Лев Николаевич Липеровский (1888—1963) – по образованию врач, участник московских религиозных кружков, участник Первой мировой войны; выехал из России через Китай; с 1923 г. жил в Праге; с 1925 г. – во Франции (в Медоне); в 1925 г. принял священство, его духовным отцом был о. Сергий Булгаков; участник РСХД, генеральный секретарь движения, сторонник Патриаршей Церкви.


[Закрыть]
. Нашел ухудшение сердца у мамы. Тяжело, тяжело изо дня в день видеть постепенное угасание близкого человека. Да, смерть – дело дьявола. Иначе нельзя понять всего ее ужаса и мучения.

* Побежденные (фр.).

115//116


Бог, Бог Отец через Сына воскрешает. Умерщвляет – Дьявол!

Итак, Бог не всемогущ? Смерть не в Его власти?

Нет, Бог всемогущ в добре, в красоте, в милости и любви, но не в зле, не в мучении, не в уничтожении, не в злобе и лжи.

Но если Он всемогущ, то почему же Он не уничтожает зло в том или ином его проявлении?

Потому, что не хочет нарушить свободу. Не не может, а может, но не хочет.

Смерть есть нарушение свободы человека, потому что все сотворенное Богом хочет жить, хочет жить вечно, потому что создано для вечности. Прекращение жизни есть нарушение свободы человека. И это нарушение не может исходить от Бога. Смерть вошла через грех, говорит Св. Писание. Но грех есть уже проявление дьявола, его силы в человеке... И так как дьявол через грех овладел миром, то он и разрушает его. Оружия же его: смерть, болезни, убийства, войны – для людей. Землетрясения, голод, ураганы, пожары, наводнения – для природы.

Вторник, 8 октября

Ни обедал у Маритэн. Я не могла из-за болезни мамы.

Вернувшись, Ни рассказал о впечатлении... Находит, что оба они, и Jacques, и Raïssa, очень изменились за это время. Сдвинулись духовно влево, освободились от слишком ортодоксального томизма. Книгой Ни «О назначении человека» Raïssa восхищается, a Jacques еще не все прочел, но очень заинтересован. Ни было у них очень приятно. Оба они очень дружественно к нему относятся. Принес он от Raïss’ы книгу ее поэм с трогательной надписью мне и Ни...

Среда, 9 октября

Утром ездила по делам в Париж. Ни на заседании на Montparnass'e[260]260
  По адресу Монпарнас, д. 10 находился так называемый «Русский дом», где размещались правление РСХД, редакция журнала «Путь», РФА, издательство«YMCA-Press».


[Закрыть]
. Вернулся страшно взволнованный. «Я устроил скандал... Страшно вспылил!»

Я испугалась, т. к. знаю, что такие вспышки гнева очень для Ни опасны. В прошлом году после одной такой вспышки у него шла кровь носом, и доктор предупредил, что ему нужно быть осторожным. «Что такое?» – спрашиваю с тревогой.

«Представь себе: некий г-н Гринченко поднес мне бумагу от митроп<олита> Елеферия[261]261
  Елевферий (Дмитрий Яковлевич Богоявленский; ум. 1940) – митрополит Ковенский и Литовский, богослов; до начала Второй мировой войны окормлял эмигрантские приходы, подчинявшиеся митрополиту Сергию – местоблюстителю Патриаршего престола.


[Закрыть]
, где о. Булгаков обвиняется в

116//117


ереси[262]262
  Богословские взгляды о. Сергия Булгакова изложены в книгах «Купина Неопалимая. Опыт догматического истолкования некоторых черт в православном почитании Богоматери» (Париж,  1927), «Друг жениха. (Ио. 3, 28—30). О православном почитании Предтечи» (Париж, 1927), «Агнец Божий. О богочеловечестве. Ч. 1» (Париж, 1933). Они подверглись критике и осуждению со стороны Московской патриархии и Карло-вацкого Синода. Отвечая на критику, о. Сергий Булгаков заявлял, что он признает все истинные догматы Православия, что его богословские труды затрагивают лишь богословское истолкование догматов, но не противоречат их действительному содержанию. История продолжилась в 1959 г., когда во время поездки в Россию о. Лев Липеровский познакомил с произведениями Булгакова Патриарха Алексия в память о своем духовном отце и добился пересмотра дела.


[Закрыть]
. Сделано это по доносу отсюда, из нашего прихода. Я заявил, что с доносчиками ничего общего не желаю иметь. Страшно кричал... Какое безобразие!»

Я едва его успокоила, боясь, что вся эта история кончится для него плохо... С его характером, не выносящим никакого посягательства на свободу мысли, никаких компромиссов с совестью, идущим всегда и всюду против течения, – жить мучительно трудно. Он так чувствителен к всякой несправедливости, к лжи, к лицемерию. В такие минуты его гнева я и боюсь за него, и восхищаюсь им, благородством его души, его рыцарским закалом!

На этот раз все прошло благополучно, но я думаю, инцидент с г. Гринченко так не окончится... Будет доложено куда следует... Увидим.

Воскресенье, 13 октября

Со среды ухудшенье у мамы. Ночь сегодня прошла тревожно. Но утром она уснула, и я могла поехать в St.-Germain помолиться о ней. Обедню служил новый священник. Поразил меня какой-то трепетностью, полной благоговения в каждом жесте. Впервые вижу такую службу (впрочем, нет! Один негр служил так же прекрасно!). Это не служба, а как бы жизнь вблизи Христа, у Его ног.

Вернулась домой и застала маму в хорошем виде. Ни ушел в далекую прогулку. Встретил где-то своего старого знакомого социал-демократа и с ним гулял около часа. «Знаешь, мне была очень приятна эта встреча. Я почувствовал в этом человеке что-то человеческое. Теперь это редко...»

Погода чудесная... В доме тихо. Никого не зовем из-за больной... Слушаем музыку, т. к. начались уже симф<ониче-ские> концерты. Вечером читаем Шекспира...

Воскресенье, 20 октября

Всю эту неделю ничего не писала. Трудно было выбрать время из-за болезни мамы. Живем в полном уединении. Нельзя никого звать, чтобы не беспокоить маму. Сегодня тоже никого. Уход за мамой и хозяйство отнимают все время и очень утомляют.

Ни сегодня за завтраком говорил по поводу фильма, где документально показывали ловлю диких зверей: «Эти картины

117//118


вызвали во мне массу мыслей о человеке. Какая мощь, сила и ум в этом небольшом существе. Как борется он с силами природы и со страшными, враждебными ему зверями! И вот вся теология направлена на то, чтоб унижать человека, изображать его слабым, низким, бессильным. Я же, наоборот, вижу в нем много величия, и вся моя философия и все христианское сознание направлено на то, чтобы поднять человека, а не принижать его».

Перечитывая главу Ни об аде[263]263
  Глава об аде – из книги «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики».


[Закрыть]
, я много думала эти дни вот о чем. Апост<ол> Иоанн – любимый ученик Христа. Это значит, что он больше, чем другие апостолы, проник в сущность учения Христа. И вот у него нигде не упоминается слово «ад», «адские муки». Есть лишь слово «осуждение», но это не то же, что вечность ада. Понимаю это в том смысле, что другие евангелисты были еще недостаточно очищены от влияния Ветхого Завета, где Бог воспринимался прежде всего как Бог карающий, мстящий, а не как Бог любви. Апостол Иоанн, повторяю, потому и любим Христом больше других, что он, один лишь он выявил в своем Евангелии подлинную сущность христианства, где нет места вечным мукам, возмездию, устрашениям, где Бог является лишь в аспекте любви.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю