Текст книги "Южный Урал, № 10"

Автор книги: Лидия Преображенская

Соавторы: Людмила Татьяничева,Владислав Гравишкис,Тихон Тюричев,Василий Кузнецов,Леонид Чернышев,Владимир Мальков,Леонид Куликов,Ной Заржевский,Анатолий Головин,Евгений Бибиков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Мертвец появился, да страшный такой, народ говорит, что не к добру это. Я на ночь окна ставнями уже запираю и до утра не сплю. А вдруг постучится?

– Где он больше всего бродит? – спросил как бы невзначай Ераско.

– По нижним улицам. А выходит, говорят, из Наймушинского переулка, что к озеру идет. Там камыши. Кладбище-то у нас на той стороне озера, если обходить, то версты две будет…

– Значит, он напрямик идет по воде?

– По воде, милый, по воде, – закивала головой Анна, – по воде и по воздуху…

– Ишь ты! – покачал головой удивленный нищий.

– Прошлой ночью встретил его на улице Елисей, так замертво и упал. Едва отходили.

Настала ночь. Спавший в сенках странник, сунув за пазуху револьвер, незаметно вышел и, перевалившись через плетень, зашагал к нижним улицам. Всходила луна. Спрятавшись за углом дома, стоявшего на перекрестке, Ераско стал ждать таинственного мертвеца.

Было тихо. Не слышалось даже лая собак. Село казалось совсем притихшим. Через улицу пробежала кошка и, забравшись на угол дома, посмотрела зелеными глазами на Ераско. Бобылю стало жутко, и он беспокойно завертел головой. На одной из улиц появилась фигура высокого человека, закутанная в белую простыню. Ераско, казалось, врос в стену. Мертвец шел медленно, вытянув руки вперед. Сидевшая на углу кошка, жалобно мяукнув, метнулась на землю и стремительно понеслась куда-то. Ераско почувствовал, как под шапкой у него заходили волосы. Мертвец приближался. До слуха бобыля донесся замогильный голос:

– Давит меня земля, давит!

Выделывая зубами мелкую дробь, Ераско стоял не шевелясь.

– Давит меня земля, давит! – послышалось уже в Наймушинском переулке, и белый саван исчез, как видение.

Ераско вздохнул с облегчением. Перед утром он залез в сенки Полухинской избы и, как только запели петухи, уснул. Разбудила его Анна.

– Вставай, похлебай хоть редьки с квасом.

Ераско от еды отказался и, одев свою котомку, быстро зашагал к леску.

– Вот что, ребята, – рассказывал он милиционерам, – мертвеца я видел сегодня ночью. Так я плантую. Одному из нас надо спрятаться в Наймушинском переулке на берегу озера. Как только мертвец появится на лодке, не трогать. Пускай идет в село, свою комедь ломает. Когда отойдет от берега, лодку надо перегнать в другое место. А мы с тобой, – обратился Ераско к другому милиционеру, – будем ждать мертвеца на перекрестке. Тут и приступим к нему с двух сторон.

День тянулся утомительно долго, и как только стемнело, они направились к селу. Ераско занял с одним из милиционеров наблюдательный пункт, второй – направился к озеру. Выплывала луна. Посеребрила водную гладь и залила спящее село бледным светом. Ждать пришлось недолго. Белый саван, казалось, выплыл из переулка и леденящим, хватающим за сердце голосом протянул заунывно:

– Давит меня земля, давит!

Преодолевая страх, бобыль подал знак своему товарищу и, выхватив оружие, они метнулись к «мертвецу». Тот скинул с себя саван. Ераско узнал расстригу. Никодим, сделав огромный прыжок, навалился на милиционера и подмял его под себя. Стрелять было нельзя. Ераско бегал вокруг барахтавшихся людей и, выбрав момент, стукнул Елеонского по голове рукояткой револьвера. Никодим затих.

Скрутив руки «мертвецу», милиционер дал свисток своему товарищу, сидевшему в засаде у озера.

В полдень Никодима привезли в уездную милицию.

– Откуда, муж праведный, явился? – рассматривая обросшего Никодима, спросил Осокин.

– Из мира, где несть ни печали, ни воздыхания, а жизнь вечная, – смиренно ответил тот и опустил глаза на пол.

– Давно скончались?

Расстрига вздохнул.

– В девятнадцатом году при крушении града Гоморры сиречь Марамыша. Нет ли у вас покурить? – спросил он уже беспечно.

– Удивительно, как вы сохранились в земле, – спрятав улыбку, произнес Осокин и передал Никодиму табак.

– Тело мое нетленно, душа бессмертна…

Сидевший у порога комнаты с винтовкой в руке Ераско сплюнул.

– Дать ему, лохматому чорту, по загривку и весь разговор, – заметил он сердито.

– Пришвартоваться к месту! – видя, что бобыль поднимается от порога, скомандовал ему Федот.

Елеонский скосил глаза на Ераска.

– У мудрого Соломона сказано: на разумного сильнее действует выговор, чем на глупого сто ударов, – и, повернувшись к Осокину, он произнес елейно: – Продолжим нашу душеспасительную беседу…

– Что вас заставило одеть белый саван и бродить по ночам?

Никодим не спеша скрутил цыгарку и потянулся через стол к Осокину.

– Разрешите прикурить?

Тот предусмотрительно убрал лежавший на столе револьвер и подал расстриге спички.

– У пророка Исайи… – выпуская клубы дыма, заговорил расстрига.

– Своего пророка оставьте в покое, а говорите по существу, – резко прервал его Осокин.

– Хорошо, – Никодим решительно поднялся на ноги, – миф о мертвеце мы старались использовать как агитацию против закрытия церквей…

– Кто это мы?

Елеонский молчал.

– Почему молчите? Отвечайте!

Никодим тяжелым взглядом обвел Осокина.

– Не спрашивайте имен, не скажу…

Через час расстрига в сопровождении двух конвоиров шагал к Марамышской тюрьме.

…Прошел еще год. В один из солнечных весенних дней из калитки Батуринского дома вышла группа людей. Один из них, с выправкой военного, нес на руках ребенка, который, обхватив ручонкой шею отца, тянулся к блестевшему на груди ордену Красного Знамени. Рядом шла молодая мать и нежно поглядывала на сына. Впереди счастливой четы под руку шли двое, пожилой с седеющими висками мужчина и молодая, скромно одетая женщина. Рядом с ней шагал плечистый военный, со своей спутницей. Шествие замыкал небольшого роста человек лет сорока, с простодушным лицом, реденькой бородкой, кривой на один глаз. Одет он был в новую ситцевую рубаху с горошком, плисовые шаровары, заправленные в щегольские сапоги, и, осторожно обходя рытвины, нес две корзины. Миновав центральную площадь города, компания направилась к видневшемуся невдалеке бору и, поднявшись на Лысую гору, остановилась возле ее обрыва.

– Привал! – махнул весело рукой пожилой мужчина и поманил к себе пестро одетого человека.

– Герасим, ну-ка давай выкладывай, что принес с собой…

– Можно, – охотно отозвался тот и с помощью женщин начал вынимать из корзины продукты.

– Я, Григорий Иванович, по хозяйственной части мастак, – расстилая скатерть в тени деревьев, заговорил он, – только скажи, живо все сварганю…

– Знаю, знаю, Герасим, – похлопал его тот по плечу. – Недаром Федоту Осокину пришлось с тобой расстаться, – произнес он со смехом.

– Андрей, ты слышал историю с полосатой гагарой? – обратился Григорий Иванович к военному, который играл с ребенком.

– Да! – улыбнулся тот. – Устинья Елизаровна мне уже рассказывала…

– А ты, Епифан?

– Не слыхал, – опускаясь возле скатерти, ответил с улыбкой Батурин.

– А ну-ка, расскажи, Герасим, что за история вышла у тебя с Осокиным. Ведь вы были с ним большие друзья, – попросил он бобыля.

Ераско начал, не торопясь:

– Приключилась эта оказия еще в прошлом году. Значит, работал я конюхом в милиции и помогал ловить мертвецов…

– Мертвецов? – Христина с удивлением посмотрела на рассказчика.

– Их самых, – кивнул головой Ераско и, вынув из кармана осыпанный бисером кисет, продолжал:

– Да, значит с этой гагарой случай такой был, будь она трижды проклята! Отвели нашему хозяйству покос возле Медвежьего озера. Ну, как водится, я за главного. Косарей было человек пять. Косят, значит, а я кашеварю. Продукты, гляжу, на исходе, а ехать до города не близко и решил я их утятиной покормить. Да! Взял, значит, ружье, пошел к озеру. Уток, как на грех, не было. Гляжу, в камышах сидит гагара. Нацелился, бахнул. Ага, готова! Думаю, тоже ведь озерная птица, обед будет добрый. Приходят косари, а у меня, значит, все честь-честью. Разливаю суп по чашкам. Хлебнули и говорят: «Какой-то дрянью пахнет». Потом один из них заглянул в котел: «Братцы, да ведь Герасим нам гагару сварил». Я как раз начал подниматься за солью. Чую, ложкой мне по заднице раз! Не успел оглянуться, два! Вижу, дело плохо и – дуй-дери в кусты. Косари пошумели, поплевались, поели в сухомятку и за работу. Вечером приезжает Федот Поликарпович, как полагается по форме. Те к нему, и я подхожу, а он, как гаркнет на меня: «Задний ход!», я попятился. «Стоп». Остановился. «Чем сегодня кормил рабочих?» Молчу, жду, что будет дальше. «Поганую гагару варил». – Была, мол, такая в котле, не отказываюсь. А он так это яро: «Сегодня списываю тебя на берег!» Повернулся и в седло. Прихожу на второй день в управление. Секретарь сует мне бумажку… Старшего конюха Герасима Дегтярева уволить за саботаж в общественном питании… Вот так, думаю, фунт изюму, из-за какой-то гагары попал в саботажники…

Переглянувшись, слушатели улыбнулись.

– Ладно, Григорий Иванович выручил, – продолжал бобыль, – и приказ отменили, а с Федотом Поликарповичем все-таки пришлось расстаться, – зажав мочальную бороденку в кулак, Ераско горестно вздохнул.

– Ничего, не горюй, – заметил Русаков, – поработаешь сторожем у нас в укоме. А сейчас принимайся за обязанности завхоза…

Ераско подвинул корзину ближе к себе. Наступило короткое молчание. Его прервал Русаков.

– Друзья мои, товарищи, – заговорил он взволнованно и обвел грустным взглядом собравшихся. – Почтим память павших в борьбе за счастье народа…

Все поднялись на ноги. Каждый думал о близких ему людях, отдавших жизнь во имя светлого будущего. Опустив низко голову, в тяжелом раздумье стоял Епифан Батурин, вспомнив друга детства Осипа, своих друзей по оружию. Грустной была Христина. Нежно обняв ее, Андрей устремил взгляд куда-то вдаль. Перед ним, точно живой, выплыл образ Виктора, вместе с ним показались милые черты Нины Добрышевой. Чувство тяжелого горя охватило Андрея, и он поник головой. Промелькнули студенческие годы, маевка, вот здесь, на обрыве, горячие споры. Погибла от рук палачей Нина. Она любила читать: «Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы: «Пусть сильнее грянет буря!..»

Андрею казалось, что он вновь слышит ее страстный голос. Нина глубоко верила в победу революции, но погибла в мрачных застенках Колчака.

Скрестив руки на груди, задумчиво стояла Устинья, вспоминая Евграфа. В ее ушах звучал гневный крик Евграфа, брошенный им палачам перед смертью: «Вам меня не убить!» Затем, на какой-то миг, промелькнуло мрачное лицо Сергея, и женщина, как бы ища защиты, крепко сжала руку Русакова.

– Да, многих нет в живых, – покачал головой Григорий Иванович и, понимая Устинью, привлек ее к себе. – Да, многих нет сегодня с нами! – повторил он и, вздохнув, обвел глазами присутствующих.

– А теперь, друзья, поднимем бокалы за нашу Родину, за славную партию коммунистов, за наших вождей и счастье всего Советского народа!

– И за наши родные предгорья Урала! – тряхнув в воздухе рукой, произнес с улыбкой Епифан Батурин.

– За наших детей, будущих строителей коммунизма? – восторженно и звонко выкрикнула Христина и радостно обняла сына.

– Разрешите и мне сказать, – продвинулся вперед Ераско.

– Давай, давай! – послышались веселые голоса.

– Гагара, она птица несознательная и зря в котел попала. Это так же верно, как и то, что я Герасим Дегтярев. По случаю, значит, приезда Андрея Никитовича и Христины Степановны имею желание подарить ихнему сыночку Владимиру Андреевичу вот это существо, – Ераско осторожно приподнял картуз над головой, из-под которого вывалился маленький пушистый котенок. Раздались дружные хлопки и смех. Сидевший на руках Христины ребенок потянулся к Ераску. Передав ему котенка, бобыль продолжал:

– Не имея собственного семейства, я, Герасим Дегтярев, решил обзавестись законной супругой, проживающей в ожидании меня в Донках, с левой стороны улицы, на выезде вторая изба. А поэтому приглашаю вас на свадьбу…

– Браво! Герасим женится! – Епифан Батурин, обхватив Ераска, приподнял его в своих крепких руках.

Когда шум понемногу улегся, Григорий Иванович спросил Андрея, когда тот едет в Челябинск.

– Дня через два…

– А ты, Епифан?

– Занятия в военной академии начинаются дней через десять. На неделе надо выезжать…

Над бором поднималось солнце. Его яркие лучи, прорезав густую листву, светлыми бликами падали на людей, вспоминавших свои былые дни.

ПУБЛИЦИСТИКА

Б. Руссак
ПРЕОБРАЖЕННЫЙ УРАЛ

По воле партии, по мудрым замыслам Ленина и Сталина за годы Советской власти возродился и невиданно расцвел Урал. От былой отсталости края не осталось и следа. Урал превратился в грозный арсенал Родины, в могучую индустриальную базу Советского Союза.

«…Урал, – указывал Ленин, – не маленький «уголок», это – громаднейшая и богатейшая область». Урал представляет собой «такую комбинацию богатств, – говорит товарищ Сталин, – какой нельзя найти ни в одной стране».

305 лет горнозаводской истории Урала ни в какое сравнение не идут с 35-летним советским периодом его развития.

Промышленность дореволюционного Урала, особенно в прошлом столетии, находилась в глубоком и затяжном упадке, огромные природные богатства края эксплуатировались хищнически-первобытным способом, «работные» люди жили в условиях безудержной, жестокой эксплуатации и дикого произвола крепостников-заводчиков.

«Главной причиной застоя Урала, – писал Ленин, – было крепостное право, горнопромышленники были и помещиками и заводчиками, основывали свое господство не на капитале и конкуренции, а на монополии и на своем владельческом праве».

Эту характеристику Урала В. И. Ленин заключал следующими словами:

«Итак, самые непосредственные остатки дореформенных порядков, сильное развитие отработков, прикрепление рабочих, низкая производительность труда, отсталость техники, низкая заработная плата, преобладание ручного производства, примитивная и хищнически-первобытная эксплуатация природных богатств края, монополии, стеснение конкуренции, замкнутость и оторванность от общего торгово-промышленного движения времени – такова общая картина Урала».

В результате уральская промышленность с ее полукрепостническими порядками не могла конкурировать с быстро развивающимся капиталистическим производством Юга России и значительно отставала от него.

Только Великая Октябрьская социалистическая революция обеспечила коренной перелом в хозяйственном развитии Урала.

Решающее значение для быстрого и всестороннего роста производительных сил Урала имели исторические решения ЦК ВКП(б) о создании на Востоке нашей страны второй угольно-металлургической базы, опирающейся на рудные богатства Урала и коксующиеся угли Кузнецкого бассейна, принятые в 1930 году по инициативе товарища Сталина.

Комплексное использование всех этих богатств за годы сталинских пятилеток в корне преобразило Урал, превратило, его в опорную базу реконструкции, индустриализации и технического вооружения восточных районов Союза и всей страны. На Урале выросли многочисленные новые заводы, рудники, шахты, преобразились старые и появились новые города. Урал стал одним из крупнейших промышленных районов Советского Союза.

В годы Великой Отечественной войны на Урале произошел новый мощный подъем промышленного производства за счет дальнейшего развития существовавших предприятий, размещения эвакуированных и строительства новых заводов. Наряду с Кузбассом, Урал был основным поставщиком черных и цветных металлов, продуктов химии, боевой техники, стал «арсеналом фронта», «кузницей нашей победы».

За годы сталинских пятилеток на Урале также было создано крупное механизированное социалистическое сельское хозяйство, которое, успешно разрешив зерновую проблему, идет по пути дальнейшего развития животноводства, широкого возделывания картофеля, овощей, фруктов и ягод, чтобы полностью обеспечить возросшие потребности населения городов и сел края.

На Урале выросли замечательные кадры, овладевшие сложной и многообразной техникой крупного промышленного и сельскохозяйственного производства и смело двигающие эту технику вперед. Многие десятки высших и средних специальных учебных заведений, созданных на Урале за годы советской власти, огромная сеть ремесленных училищ и школ системы трудовых резервов, широко развитая система курсового обучения на предприятиях – все это обеспечивает квалифицированными кадрами многочисленные, оборудованные по последнему слову техники, предприятия Урала.

Сила сталинского Урала в его замечательных, талантливых людях, горячо любящих свое социалистическое Отечество, глубоко преданных Коммунистической партии, своему вождю и учителю товарищу Сталину.

Всей стране и далеко за ее пределами широко известны имена и новаторские дела знатного технолога Челябинского тракторного завода А. Иванова, прославленных сталеваров Магнитогорского металлургического комбината имени И. В. Сталина – В. Захарова, М. Зинурова, И. Семенова, машиниста Южно-Уральской железной дороги П. Агафонова, зуборезчицы Уральского автомобильного завода имени Сталина – Н. Назаровой, сталевара Златоустовского металлургического завода П. Амосова, бригадира тракторной бригады Полетаевской МТС М. Аксёнова, токаря-скоростника Усть-Катавского вагоностроительного завода М. Шафенкова и многих других передовиков народного хозяйства Урала.

За героизм в тылу и на фронте, за новаторскую деятельность в промышленности и сельском хозяйстве десятки тысяч рабочих, колхозников и инженерно-технических работников Урала награждены орденами и медалями Советского Союза, многие из них удостоены высокого звания Героя Советского Союза, Героя Социалистического Труда и лауреатов Сталинских премий.

Только в Челябинской области насчитывается награжденных орденами и медалями 53621 человек, имеется 21 Герой Социалистического Труда, 27 лауреатов Сталинских премий и десятки Героев Советского Союза.

За период сталинских пятилеток в промышленности Урала произошли коренные структурные изменения. Неизмеримо вырос удельный вес производства средств производства, значительно повысился удельный вес машиностроения и металлообработки. Развиваются старые, быстро растут молодые и создаются новые промышленные районы и центры.

В общем ходе индустриального расцвета Урала особенно широкое развитие получили горнозаводское дело и черная металлургия, опирающиеся на мощную рудную базу с огромным запасом железных руд. Наряду с ростом добычи железной руды в старых районах вовлечены в эксплуатацию новые железнорудные районы, получило развитие обогатительное хозяйство и т. д. Вместо 125 карликовых металлургических заводов в 1914 году, из которых действовали только 90, в большинстве имевших неполный металлургический цикл, оборудованных низенькими доменными печами – «самоварами» небольшой мощности с деревянными мехами и преобладанием ручного труда, за советский период создана группа мощных металлургических заводов с законченным металлургическим циклом, широко оснащенных высокопроизводительным оборудованием, автоматическими и телемеханическими средствами управления производственными процессами.

В настоящее время решающее значение в уральской металлургии принадлежит новым заводам-гигантам: Магнитогорскому, Новотагильскому и Челябинскому. Получили свое дальнейшее развитие и старые уральские металлургические заводы за счет их расширения и оборудования новейшей техникой. Построены мощные ферросплавный и электродный заводы, созданы новые трубопрокатные заводы и ряд других металлургических предприятий.

О высоких темпах развития черной металлургии на Урале красноречиво говорит тот факт, что только в Челябинской области уже в 1950 году производилось металла больше, чем во всей царской России в 1913 году.

Большое развитие на Урале получила и металлургия редких и цветных металлов. В советский период техника цветной металлургии была перестроена снизу доверху. Было создано крупнейшее обогатительное хозяйство в виде мощных флотационных фабрик, заводы оборудованы высокопроизводительными отражательными печами с полной утилизацией отходящих сернистых газов.

Никель, медь, цинк, алюминий, магний и другие цветные и редкие металлы производятся во все возрастающих объемах на предприятиях высокой технической культуры. Развивается производство сплавов цветных и редких металлов.

Урал – важнейший район СССР по запасам цветных металлов и один из главных золотодобывающих районов Советского Союза.

Урал – сокровищница самоцветов. Аметисты, блестящие дымчатые топазы, пестроцветные яшмы, горные хрустали, агаты, рубины, добываемые в различных районах нашего края, служат не только целям украшения и выработки вещей домашнего обихода, но и широко применяются при производстве различных частей и деталей сложных машин и точных приборов.

Урал – родина замечательного художественного чугунного литья и самобытной художественной гравюры на стали. Производство художественного литья сосредоточено на Каслинском чугунолитейном заводе, основанном в 1747 году. Изделия этого завода всегда отличались точностью исполнения, высокими художественными достоинствами и неоднократно получали высокую оценку и признание на международных и отечественных выставках.

Многие изделия Каслинского художественного литья, отличающиеся нарядностью образцов и сюжетов, выполняются по моделям известных русских скульпторов, а также по моделям работающих на заводе талантливых рабочих – формовщиков.

По моделям советских скульпторов в металле навеки воплощены образы В. И. Ленина, И. В. Сталина, С. М. Кирова, выполнены скульптурные группы «Гимн Советского Союза» и др., жанровые сцены, сложные работы по архитектурному оформлению парков, Дворцов культуры, вокзалов, станций метро, Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, мостов, Волго-Донского судоходного канала имени В. И. Ленина, набережных и площадей Москвы, Ленинграда и других городов Советского Союза.

Производство художественного чугунного литья также организовано и на Кусинском машиностроительном заводе.

Наряду с каслинским художественным чугунным литьем нашу Родину прославила и златоустовская гравюра на стали, которая прошла долгий путь своего развития. Она самобытна: нигде в мире не делают подобных гравюр, каждая из них имеет самостоятельную художественную ценность.

Златоустовские граверы – подлинно уральские народные художники.

Первыми русскими граверами на стали были простые русские люди – Иван Бушуев, Иван Бояршинов, Дорофеев, Алексеев и другие, они намного превзошли по технике художественного мастерства работающих в то время на Златоустовском заводе немецких «мастеров». Эти русские простые люди 137 лет тому назад и создали в Златоусте производство замечательной гравюры на стали.

До советской власти художественная гравюра на стали носила вспомогательный характер художественного украшения холодного оружия. С 1920 года, с момента посещения Златоустовского завода М. И. Калининым, производство украшенного оружия отходит на второй план и организовывается выпуск художественных предметов бытового обихода и украшения. Начиная с 1932 года, развивается производство выгравированных на металлических пластинах картин, растут молодые кадры мастеров гравюры А. Боронников, М. Добровольский и др.

Большая заслуга тов. Боронникова состоит в том, что он, как смелый новатор, превратил гравюру на стали из прикладного искусства по украшению холодного оружия в самостоятельное оригинальное искусство, А. Боронников первый воспроизвел на стали портреты наших вождей, перенес на металл картины знаменитых русских художников. М. Добровольский – автор оригинальных композиций, в которых отражена величавая красота природы Урала.

Златоустовские граверы все свое мастерство вложили в изготовление высокохудожественного клинка И. В. Сталину. Этот клинок – шедевр граверного мастерства; на клинке искусно выгравированы и отчеканены фрагменты исторического Сталинградского сражения.

Сотни ценных в идейном и художественном отношении картин «Сталинский Урал», «Разгром немцев под Москвой», «800 лет Москвы» и ряд др. изготовлены златоустовскими мастерами художественной гравюры.

Широкой известностью также пользуются изделия свердловских гранильщиков и кунгурских камнерезов.

Перед мастерами Каслинского и Кусинского художественного чугунного литья и Златоустовской гравюры на металле – большое будущее. Это оригинальное искусство, родившееся на Урале, получит свое дальнейшее всестороннее развитие, чтобы сохранить в веках героический пафос Сталинской эпохи, приумножить славу русского народного творчества.

Урал – один из наиболее крупных машиностроительных районов Союза. Краса и гордость страны, детище сталинских пятилеток – Уральский завод тяжелого машиностроения, Челябинский тракторный завод, Тагильский вагоностроительный завод и многие другие машиностроительные и металлообрабатывающие предприятия представляют собой мощную базу по производству сложнейшего оборудования, разной техники для всех отраслей тяжелой индустрии, для железнодорожного транспорта и сельского хозяйства.

Мощные шагающие экскаваторы, тяжелые гусеничные тракторы, энергетическое оборудование, большегрузные железнодорожные вагоны, автогрейдеры, скреперы, бульдозеры, грузовые автомобили, комфортабельные трамвайные вагоны, самоходные комбайны, сложные металлообрабатывающие станки, высокопроизводительные нефтебуровые машины, мощные моторы, стационарные и передвижные подъемные краны, горное и металлургическое оборудование, точные приборы, электротехническая аппаратура, режущий и мерительный инструмент, почвообрабатывающие машины и орудия, запасные части – все это в больших, с каждым годом возрастающих количествах поставляется нарочному хозяйству страны машиностроительными предприятиями Свердловска и Челябинска, Молотова и Чкалова, Уфы и Златоуста, Миасса и Копейска и многими другими старыми и новыми городами Сталинского Урала.

Огромные производственные мощности уральских машиностроительных заводов позволяют комплексно обеспечивать всеми видами оборудования, деталей и запасных частей всесторонне развивающееся хозяйство Урала, Сибири и всего Востока страны.

До Великой Октябрьской социалистической революции Урал почти не знал сколько-нибудь развитой химической промышленности. За годы Сталинских пятилеток и послевоенное время на основе разработок огромных запасов калия и соляных рассолов, большой массы серных колчеданов, хромистых солей, фосфористых руд, высококачественных известняков и других разнообразнейших сырьевых ресурсов на Урале создалась мощная химическая промышленность. На Верхней Каме построен гигант химической промышленности – Березниковский комбинат, в Соликамске – крупнейший в мире калийный комбинат, на Западном Урале сооружен один из самых крупных в СССР суперфосфатный завод и др.

На Урале в больших количествах добывается поваренная соль, организовано производство целлюлозы и бумаги; создана каучуковая и резиновая промышленность, развивается анилино-красочная промышленность и производство органического синтеза.

Огромные богатства лесов Урала позволили широко развернуть деревообрабатывающую промышленность – лесопильное и фанерное производство, выпуск строительных деталей и частей, мебели и обоза.

Развивается легкая и пищевая промышленность, увеличивается улов рыбы из местных водоемов, растет мясная и холодильная промышленность, расширяется выпуск витаминов, лечебных препаратов, хлебобулочных изделий, одежды, обуви и разных изделий широкого потребления.

Всестороннее развитие металлургии, машиностроения, химической промышленности, транспорта и других отраслей индустрии Урала обеспечивается огромными запасами различных руд и минералов, каменных углей, нефти, торфа, газа и большими запасами гидроэнергии. Бурный рост промышленного производства Урала сопровождается интенсивным развитием его энергетического хозяйства, транспорта и связи.

В прошлом Урал считался небогатым по запасам топлива районом, отличался исключительным бездорожьем, не развитым железнодорожным транспортом и отсталой энергетикой. За годы сталинских пятилеток наряду с другими природными богатствами Урала были выявлены и его топливно-энергетические ресурсы. Оказалось, что общие геологические запасы каменных углей и нефти на Урале исчисляются миллиардами тонн. С каждым годом растет добыча каменного угля, нефти и торфа, развивается производство газа, расширяются каменноугольные бассейны и нефтяные районы.

Общие сдвиги, происшедшие в экономике Урала нашли свое отражение в широком развитии сети железнодорожного транспорта, в сильном расширении водного, автомобильного и авиационного транспорта, в телефонизации, радиофикации и электрификации городов и сельских районов Урала.

Объединяемые сетью высоковольтных передач Уралэнерго крупнейшие тепловые электростанции районного значения, Алапаевская и Широковская гидроэлектростанции, а также широкая сеть средних и малых электростанций дают свою энергию бурно растущей промышленности индустриального Урала. В ближайшее время энергетика Урала обогатится мощной гидроэлектростанцией на реке Каме – детищем пятой пятилетки и рядом новых теплоэлектроцентралей.

Послевоенный период характеризуется новым мощным подъемом социалистической экономики и культуры на Урале. Претворяя в жизнь величественную программу дальнейшего развития народного хозяйства страны, изложенную товарищем Сталиным в речи 9 февраля 1946 года, трудящиеся Урала успешно справились с заданием четвертой пятилетки.

Перевыполнила пятилетний план и промышленность Челябинской области. В послевоенные годы в нашей области достигнуты некоторые успехи и в решении основных задач в сельском хозяйстве, направленных к повышению урожайности всех сельскохозяйственных культур и к дальнейшему увеличению общественного поголовья скота при одновременном значительном росте его продуктивности.

Партия, правительство и лично товарищ Сталин, повседневно уделяя большое внимание развитию производительных сил Урала, проявляют неустанную заботу и о его тружениках.

Ярким, наглядным примером этого служит Челябинск, ставший за годы советской власти крупным индустриальным и культурным центром. Дореволюционный Челябинск – это заштатный городишко, с небольшим количеством хаотически построенных, преимущественно одноэтажных деревянных зданий, грязными улицами и переулками, с жалкими лачугами – «землескребками» рабочих, расположенных на окраинах города в поселках с дикими названиями: «Чортовы бараки», «Грабиловка», «Мухоморовка», «Колупаевка» и т. п. В городе не было ни одного искусно выстроенного здания. Особняки и магазины разбогатевших купцов отличались аляповатой, безвкусной архитектурой…

В 80-е годы прошлого века Челябинск посетил писатель-демократ Д. Н. Мамин-Сибиряк.

«…Я отправился разыскивать квартиру, – писал он, – о тротуарах, конечно, не было и помину, и чтобы не сломать шею, я отправился серединой улицы. Но и тут приходилось постоянно наталкиваться на какие-то камни, точно мне их подкидывала под ноги какая-то невидимая рука. Раза два я делал отчаянные курбеты, как лошадь на скачках с препятствием. Как на грех, ночь была темная, а фонарей не полагалось, как и тротуаров. Я брел по улице буквально ощупью, высоко поднимая ноги и ощупывая каждый раз место, на которое ставил ногу. Как ездят по такой проклятой дороге? В душе у меня закипело озлобление. Вот уже час потерял… Точно в ответ на мою мысль, в десяти шагах от меня зазвенела чугунная доска ночного сторожа. Это был спасительный братский призыв погибающему».

Неузнаваемым стал Челябинск теперь. Это – город крупнейших предприятий, широких благоустроенных улиц, многоэтажных красивых зданий, первоклассных кинотеатров, замечательных школ, красивых Дворцов культуры и клубов, отлично оборудованных больниц и поликлиник, детских садов и ясель и широко развитого городского транспорта. С каждым днем все больше растет и хорошеет индустриальный Челябинск – областной центр Южного Урала.