Текст книги "Две воительницы"

Автор книги: Личия Троиси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Дубэ отняла ладони от его ран и собралась идти мыть руки в ручье, который тек рядом.

– Что ты думала сделать перед тем, как я пришел?

Она замерла на месте, но ничего не ответила.

– Ты опускалась на дно, и было похоже, что не хотела возвращаться наверх.

Она встала, подошла к Лонерину и спросила:

– А откуда та ненависть, которая была у тебя в глазах, когда Рекла и Филла напали на нас?

Лонерин застыл на месте от изумления.

– Какое тебе дело до этого?

– Есть дело. Ты просто уклоняешься от ответа на мой вопрос.

– И ты делаешь то же. – Лонерин долго смотрел на нее, потом вздохнул и спросил: – Что случилось после того, как я упал?

Дубэ села скрестив ноги и начала рассказывать. По своему обыкновению, она говорила мало, и рассказ получился коротким, но Лонерин смог прочесть в нем между слов все о страданиях, которые ей пришлось вынести, – о пытке, которую устроила ей Рекла, о плене и о том, что было после побега, об одиночестве и пути вперед без цели.

– Ты держалась великолепно, – наконец сказал он. – Я был уверен, что ты продолжишь идти туда одна.

Она сдержанно улыбнулась:

– Я никуда не шла, ты это тоже видел, и уже сдавалась.

Лонерин покачал головой:

– Я следил за направлением, ты была не очень далека от верной дороги. Я чувствую, что мы рядом.

Дубэ улыбнулась, но была не очень убеждена в этом. Тогда Лонерин прижал ее к себе и поцеловал. Девушка не стала сопротивляться и ответила ему тем же, но в ее поцелуе еще был привкус холода и боли.

«Скоро я избавлю ее от всех страданий, вырву зверя из ее груди, освобожу ее от преследователей Гильдии. Я спасу ее, и она будет только моей».

15
НЕДРА ЗЕМЛИ ОГНЯ

Идо остановил коня, и незаметно задремавший Сан проснулся. С тех пор как гном стал хозяином положения, они не останавливались даже на мгновение, и теперь оба совершенно выбились из сил.

Он почувствовал, что мальчик за его спиной протирает глаза и оглядывается вокруг. Идо прекрасно представлял себе растерянность и беспокойство на его лице при виде открывшейся перед ним картины. Вокруг была только пустыня, на ней несколько сухих кустов, а впереди грозно возвышалась огромная гора Тал.

– Спускайся, – сказал он. – Без твоей помощи я не могу сойти с этого животного.

Сан подчинился, не задавая лишних вопросов. Он слепо доверился своему спасителю.

Идо слез с коня, произнеся при этом много разных ругательств, а потом несколько секунд стоял согнувшись, чтобы отдышаться. После этого, почувствовав себя лучше, он стал осматривать землю вокруг.

– Что ты ищешь? – спросил Сан.

– Знак, я поставил его здесь три года назад, и он должен еще быть на месте.

Идо стал ощупывать землю пальцами, наконец нашел то, что искал, и улыбнулся.

– Помоги мне.

Он показал Сану лоскут странной ткани, который был едва заметен среди песка. Этой тканью Идо пользовался в основном во время повстанческой войны: она была идеальной маскировкой для тайных входов в акведук Земли Огня. Ее делали из особого волокна, которое Соана когда-то обработала магическим отваром из трав, он делал эту материю еще менее заметной для глаз.

– Берись за другой конец и, когда я скажу «три», – тяни, – велел он.

Маскировочное покрывало достаточно легко сдвинулось с места, и среди запахов поднявшейся пыли Идо узнал запах Соаны. На одно мгновение он словно оказался далеко отсюда, в стране, где воспоминания еще плотны и материальны, как действительность.

– Что это?

Идо вздрогнул и очнулся.

Под покрывалом из ткани оказалась лестница, спускавшаяся в глубь земли. Мальчик смотрел на нее разинув рот, и гном не мог не почувствовать удовольствия. Во время войны против Дохора у всех новичков было такое лицо, когда он в первый раз приводил их сюда. При первом соприкосновении с жизнью повстанцев они все теряли дар речи.

– Сейчас увидишь, – ответил Идо и первым стал спускаться вниз.

Вода текла по руслу, ширина которого была около двух локтей, а глубина – примерно такая же; сводчатый потолок акведука возвышался над стенами боковых проходов, где два человека с трудом могли пройти рядом. Идо и Сан шли быстрым шагом по одному из них, вдоль канала, который слабо освещал их факел. Время от времени от прохода отходили вспомогательные ответвления, по которым вода текла в другие места – в глубину гор, в какой-нибудь крупный город или в Землю Скал, в реку Пассэл, из которой в Землю Огня поступала вода. Здесь было невыносимо жарко и сыро, но Идо чувствовал себя дома.

Он прекрасно помнил все. Каждый подземный ход казался ему старым другом, и он уверенно входил в этот ход, ощупывая стены кончиками пальцев. Все было совершенно таким же, как три года назад, когда сопротивление было подавлено и акведук Земли Огня, который был его опорным пунктом, опустел. Дохор для надежности приказал затопить некоторые проходы, но эта сеть каналов была так велика, что ее невозможно было уничтожить полностью. Правду говоря, почти никто не знал точно, на какое расстояние этот лабиринт тянется под землей. А Идо это знал, здесь была его родина, и он хорошо знал еще доступные и безопасные проходы.

После не очень долгого пути гном остановился: он и мальчик были на месте. Перед ними открылся огромный зал, местами освещенный светом, который проникал сюда из большого плафона в своде. Таких плафонов в акведуке было много, и снаружи они все были замаскированы кучками камней и густым кустарником. Этот зал раньше был резервуаром для воды, и в стенах были проделаны маленькие извилистые углубления и столько же проходов – в дома повстанцев.

Теперь, когда в них не было жильцов, это место было больше похоже на склеп, чем на место исторического сражения. Но память Идо быстро населяла зал его товарищами по борьбе, друзьями, женщинами и детьми. Для него эти маленькие черные воронки осветились бледным светом и как призраки перенесли его в прошлое, воскресив в памяти полное жизни и движения пестрое сообщество, среди которого жила и Соана. Идо хорошо помнил ее, свою женщину, – как она, с каплями пота на лбу и всегда с ласковой улыбкой на губах, вела в школу детей повстанцев или увеличивала силу оружия бойцов с помощью своей магии. С тех пор как Соана умерла, он не нашел в мире ничего, что могло бы соперничать с ее красотой.

– Здесь чудесно…

Идо повернулся и увидел, что Сан любуется залом, поворачиваясь на месте и запрокинув голову.

– Это акведук, да? – спросил мальчик, и его глаза ярко блестели.

Идо кивнул.

– Папа часто говорил мне о нем. В книгах сказано, что здесь побывала моя бабушка, когда искала седьмой камень талисмана, это легендарное место! Отец рассказывал мне, что он, когда был молодым, тоже хотел побывать здесь. И я чувствую себя как-то странно оттого, что стою здесь.

Идо грустно улыбнулся:

– Ты должен знать, что еще три года назад это место было полно людей, нимф и гномов, которые объединились, чтобы сражаться против Дохора. Потом все кончилось, и от этой борьбы осталось только то, что ты видишь.

Он вздохнул, потом сказал мальчику «Идем!» и повел Сана к жилым помещениям.

Обстановка в них была суровая: очень мало мебели, никаких отверстий, выходящих наружу, только ниши для факелов на стенах, низкие потолки, которых человек нормального роста стоя почти касался головой. Кровати были устроены в стенах и накрыты соломенными матрасами. Для личных вещей имелось несколько тумбочек и скамеек с ящиками.

Все осталось точно так, как в тот вечер, когда повстанцы потерпели поражение. В углу по-прежнему валялся перевернутый стул, а на столе недалеко от него лежали несколько открытых книг. Буфет был полон гнилых продуктов, но сухие фрукты и сушеное мясо оставались вполне съедобными.

Идо улыбнулся: здесь, внутри, они были в безопасности.

– Хорошо. Теперь нам нужно кое-что сделать.

Сан смотрел на него, не понимая.

Гном привел его в комнату, которая больше подходила для жилья, и лег на кровать. Ему показалось, что он попал в рай: за все время этой проклятой погони он не отдыхал ни минуты. Теперь он застонал от удовольствия и вытянулся во весь рост.

– Ты должен сменить мне повязку. Вон в той тумбочке должны быть какие-нибудь бинты: здесь жил жрец нашего лагеря.

Сан открыл эту тумбочку, подняв облачко пыли, которая разлетелась по комнате и заставила его несколько раз кашлянуть; потом залез в нее так глубоко, что половина туловища оказалась внутри, и скоро вылез обратно с довольным выражением лица.

– Прекрасно. Не хватает только воды, верно?

Мальчик был только рад, что может помочь, и помчался к резервуару с ведром, которое успел найти.

Перевязку он сделал очень умело. Было видно, что он никогда не занимался ничем подобным, но он внимательно выслушивал указания Идо.

Когда рана обнажилась, гном посмотрел на нее взглядом врача. Она была резаная и довольно глубокая. Гном выругался и сказал Сану:

– Боюсь, что тебе придется заняться шитьем; если только мы отыщем иглу и нитку.

Сан побледнел, опустил голову и украдкой посмотрел на него.

– Это в самом деле необходимо?

– Другого способа нет, Сан, и это не так ужасно, как ты считаешь. Ты прекрасно сумеешь с этим справиться.

– Может быть, есть другой способ…

– И какой же? – озадаченно спросил гном.

Сан молчал, опустив глаза; его щеки покраснели.

– Мой отец не хотел бы…

Идо почесал голову.

– Я ничего не понимаю. Постарайся говорить яснее, и начнем с самого начала. У тебя есть какое-то решение?

Сан кивнул, но за этим утвердительным жестом не последовало никакого объяснения.

– Тогда делай то, что должен!

Мальчик сделал глубокий вдох, потом ополоснул себе руки водой и осторожно положил их на рану гнома. Идо инстинктивно отодвинул от него раненый бок, но чуть позже ему неожиданно стало очень хорошо. Идо молчал, чувствуя, как это приятное ощущение охватывает его тело. Глаза Сана были закрыты, его ладонь слабо светилась.

– Ты маг…

При этом слове Сан широко раскрыл глаза и мгновенно отодвинулся от Идо.

– Что случилось?

– Я не маг! – Мальчик был испуган.

– Сан, у тебя есть дар лечить руками! Такие вещи, в общем, такое делают маги.

– Вот как раз поэтому папа и не хотел, иначе потом люди стали бы говорить об этом плохо.

Идо попытался собрать в одно целое куски этой головоломки. Тарик поссорился с Сеннаром. Может быть, отсюда эта реакция отторжения на способности сына.

– Хорошо, поступай как хочешь. Но сейчас мне необходимо, чтобы ты меня полечил. Пожалуйста, Сан…

И он улыбнулся мальчику.

Гнома-военачальника часто лечили маги, и он научился определять, велика ли мощь целителя, по тому, насколько приятными были ощущения в ранах. Это был довольно грубый способ измерения магической силы, но самого Идо он вполне удовлетворял. По этой шкале измерений Сан был достаточно сильным. Было очевидно, что он никогда не учился никакой магии, а значит, это был природный дар. Идо все время смотрел на мальчика, пока тот работал. От усиленной сосредоточенности лицо мальчика напряглось, и стало заметно, как много взрослых черт уже появилось на этом детском лице. Гном увидел это и почувствовал прилив нежности к нему.

– Ты Идо, верно? – вдруг вполголоса спросил Сан.

Гном растерялся – так неожиданно прозвучал этот вопрос, но в конце концов кивнул.

Глаза мальчика заблестели.

– Я был уверен в этом.

– Как ты это понял?

– По всему. По тому, как ты сражался с тем типом в черной одежде, и по тому, что ты привез меня сюда… – Сан помолчал, потом заговорил снова: – Я внук Ниал, – произнес он, гордо расправляя грудь.

– Я это знаю. Как ты думаешь, почему я знаю твое имя?

С мальчика сразу слетела вся его спесь: этого он не ожидал.

– Правда, я и не подумал об этом… – ответил он и снова стал лечить рану.

На его лбу выступили маленькие капли пота. Теперь он устал: усилия, которые он прилагал, были, должно быть, огромными. Но он все же продолжал лечить Идо. Какое-то время они молчали, и Идо заметил, что лицо мальчика помрачнело.

– Мой отец, – снова заговорил Сан, и его голос слегка дрожал, – не хотел, чтобы я пользовался этой странной силой.

Его плечи сгорбились, глаза смотрели вперед, ничего не выражая.

Идо догадался, что для Сана должно быть невероятно тяжело говорить об этом сейчас, когда Тарика больше нет в живых.

– Держись бодрей. Вперед, или совсем выбьешься из сил, – сказал он мальчику.

Сан подчинился, а потом, отойдя от него, посмотрел на свои ладони глазами полными слез. Было очевидно, что он чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Идо, не раздумывая, прижал его к себе. Не важно, что кровь толчками билась в ране, что треснувшее ребро мучительно болело. Этому мальчику было нужно излить душу, он больше не мог держать все свои чувства в себе.

Сан не сразу ответил объятием на объятие, но ему понадобилось не много времени, чтобы дать волю чувствам. В конце концов он положил голову на плечо Идо, и тот почувствовал, как на это плечо капнула слеза. Вскоре Сан уже плакал не сдерживаясь. Идо, не говоря ни слова, гладил его по темным волосам, выражая сочувствие к его горю только своим спокойным дыханием.

– Папа все время рассказывал мне о моей бабушке. Он знал про все ее приключения – про те, о которых написано в книгах, и про те, о которых только рассказывают люди. Он говорил мне, что она путешествовала по странам, которые находятся за Сааром, и говорил мне о том, какая она была, когда была девочкой. Он рассказывал мне эти истории по вечерам – у очага, если это было зимой, и во дворе под звездами, когда было лето. Мне это очень нравилось.

Сан сидел скрестив ноги и слегка покачивался: его тело еще не успокоилось. Он смотрел вниз и время от времени шмыгал носом. Он пролил, пожалуй, слишком много слез, но это, должно быть, пошло ему на пользу. Теперь он хотел говорить.

Идо внимательно слушал его, сидя на своей кровати со свежей повязкой, от которой ему было необыкновенно хорошо, хотя все его суставы болели от напряжения предыдущих дней.

– Я думаю, что знаю, почему мой отец не хотел, чтобы я говорил о бабушке и о своих светящихся руках, – говорил Сан. – Он не хотел неприятностей, понимаешь? В Салазаре он всегда занимался только своими делами, а мама и я помогали ему. Мы были обычными людьми. Я иногда думал о своей бабушке, обо всем, что она сделала, и говорил себе, что если бы люди знали, то, может быть, меня сразу же приняли бы в Академию или оказали бы мне какие-нибудь другие почести.

– А про твоего деда отец тебе говорил?

Сан покачал головой:

– Нет, никогда. О нем я знаю только то, что написано. Но мне был интересен Сеннар. Он написал целую кучу знаменитых книг, я их все прочел. И оттуда я взял некоторые из моих игр.

Идо стал слушать внимательней.

– Какие, например?

– Например, как заставлять животных делать то, что ты хочешь. Скажешь всего два слова – и они останавливаются, стоят неподвижно и смотрят на тебя. Здорово, правда? Только папа один раз отругал меня за это. Я сделал это с курицей при нескольких моих друзьях. Моя мать наконец разозлилась. И, как будто этого мало, отец мне сказал, чтобы я больше никогда этого не делал, что магия – опасное дело и еще много всего в том же роде.

«Ты так ненавидел своего отца, Тарик? Так сильно, что вычеркнул его из своей жизни и из жизни своего сына?»

Идо вздрогнул при этой мысли.

– А вот когда я сражался на мечах, это ему нравилось. Это было ему приятно. Знаешь, я хотел поступить в Академию. И он был этим доволен и недавно начал искать кого-нибудь, кто бы мне помогал. Хотя мама не соглашалась.

«Ты лепил своего сына согласно своему желанию: подавлял в нем магические способности и усиливал его любовь к боям. Ниал осталась у тебя в сердце, верно, Тарик?»

Между Идо и мальчиком словно стояла неощутимая для пальцев тень отца Сана.

– Ты ведь знал ее, мою бабушку! Ты бы мог мне рассказать столько историй…

Идо спросил себя, сколько еще живет в мире тех, кто знал Ниал. И совершенно ясно, что никто из них не знал ее так хорошо, как он.

– Какая она была? – спрашивал Сан. – Я всегда старался представить себе ее. Она была похожа на ее статуи?

– Она была тоньше и стройней, и уж точно у нее не было этого свирепого выражения лица, с которым ее всегда изображают.

– Я тоже так думал, – сказал Сан и усмехнулся. – Это зверское лицо… Я читал «Хроники Всплывшего Мира», я их знаю почти наизусть, и я представлял ее себе иначе. Хорошо, что даже она боялась, как мы, правда?

– Правда. Это был первый урок, который я ей преподал.

На лице Сана появилось вопросительное выражение, и тут Идо заметил, насколько внук был похож на бабку. Как будто она сама сидела сейчас у его постели. Сан был таким же неспокойным, как Ниал, в нем была та же глубинная неудовлетворенность и та же порывистая жизненная сила.

– Она была для меня как дочь, – сказал он наконец. – Я научил ее всему, и в том числе тому, что такое быть на поле боя и насколько нужно уважать тот страх, который чувствует каждый, кто сражается на войне.

Сан буквально смотрел ему в рот, и глаза Идо окутались туманом воспоминаний.

– Расскажи мне что-нибудь из твоих историй, ты же легенда! Я прочел кучу всего о тебе. Папа никогда не верил, что ты предал Королевский совет, он мне это говорил, когда мы были одни, и я тоже не верил, но, разумеется, держал свои мысли при себе. У нас все на стороне Дохора, и я не хотел, чтобы случилась беда.

Несмотря на усталость и урчание своего голодного желудка, Идо почувствовал желание говорить о прошлом. В конце концов, это было все, что у него осталось.

– Возьми из моего мешка немного сыра и несколько яблок. Пока мы будем есть, я тебе кое-что расскажу.

Сан улыбнулся и вскочил на ноги.

Всю ночь Идо рассказывал одну историю за другой. Правду говоря, у него был почти неистощимый запас приключений. Рассказы о войне, о страхе, о любви… Его жизнь была поистине богата интересными событиями и еще продолжала наполняться делами и воспоминаниями, а его тело было словно карта, на которой каждое приключение было отмечено раной. Сан слушал его с таким увлечением, что даже забывал есть, смеялся, когда было над чем смеяться, и плакал, когда обстоятельства складывались печально. Лишь очень поздно ночью он начал бороться с первыми признаками усталости. Его веки отяжелели, и Идо стал говорить более ласковым голосом, чтобы убаюкать его. Потом Идо отнес Сана на его постель и оставался с ним, пока тот не заснул. Глаза мальчика были еще опухшими от слез, которых он так много выплакал, но лицо стало, наконец, спокойным.

Идо молча смотрел на него и клялся, что теперь, когда он нашел Сана, он больше никогда не даст ему уйти. Никто не тронет даже волосок на голове этого мальчика, по крайней мере, пока жив сам Идо.

В те дни, которые последовали за этим, Сан был первоклассным братом милосердия. Он два раза в день менял Идо повязки, готовил еду и непрерывно лечил Идо своей магической силой, хотя было очевидно, что ему и теперь было немного не по себе, когда он пользовался этими своими способностями. Идо словно перенесся в прошлое: рядом с Саном он как будто вернулся в то время, когда преподавал в Академии, а Ниал уже отправилась выполнять свое задание. Однажды вечером Сан старался, как мог, приготовить суп из нескольких корней, которые нашел в тумбочке Идо. Он больше часа провел, согнувшись над очагом, и его куртка промокла от пота из-за тепла, которое давал огонь, и подземного жара, который излучала гора Тал: они находились поблизости от нее. Когда кушанье было готово, Сан принес его Идо в постель и стал ждать, чтобы тот попробовал суп первым.

Идо поднес ложку ко рту и немного помедлил, наслаждаясь происходящим: понюхал суп, потом сдул с него пар, изображая на лице нерешительность и недоумение. Сан в тревоге ждал, что будет дальше. Идо хотел бы еще немного помучить его неизвестностью: это было забавно; но в конце концов сделал первый глоток. Суп было неплохой – может быть, немного жидковатый, но вкусный. Сан справился с эти делом прекрасно.

– Суп отличный, – сказал Идо.

Мальчик глубоко и с облегчением вздохнул, а потом тоже начал есть. Ужиная, они все время украдкой молча смотрели друг на друга, и только в конце ужина Идо решил, что настало время поговорить с мальчиком серьезно.

– Ты спрашивал себя, кто такие были люди, которые тебя похитили? – внезапно спросил он.

Сан слегка вздрогнул. Он прислонился к кровати и, очевидно, готовился выслушать новый рассказ о приключениях Идо, и не ждал этого вопроса. В ответ он только покачал головой.

– Они из Гильдии убийц. Ты знаешь, кто такие члены Гильдии, верно?

Идо прочитал в глазах мальчика ответ «да» еще до того, как его услышал. Страх, который внушало название Гильдии, был всеобщим.

– Чего они хотят от меня? – испуганно спросил Сан.

– Твое тело.

Мальчик по-прежнему не понимал, в чем дело.

– В Гильдии верят, что Тиранно был кем-то вроде пророка, он должен дать толчок, с которого начнется конец света. Чтобы воскресить Тиранно, им нужно тело. Они уже разбудили его душу, теперь им не хватает только избранника, которого можно принести в жертву.

Сан довольно долго молчал, потом спросил:

– Но почему меня?

– Потому, что ты – полуэльф, – сухо ответил Идо.

Сан инстинктивно протянул руки к своим остроконечным ушам, скрытым под волосами.

– На самом деле ты не совсем полуэльф, потому что полуэльфийкой была твоя бабушка, но им достаточно и этого. И тебе как раз двенадцать лет…

– Столько, сколько было Тиранно, когда он умер, – закончил Сан. Он действительно был понятливым мальчиком.

Идо кивнул:

– Меня специально послали разыскать тебя. Правду говоря, я не знал, что ты существуешь на свете. Я знал только про Тарика, потому что твой дед писал мне о нем, и я был уверен, что Гильдия хочет получить его.

– Но как ты узнал, что они хотят именно этого?

– Совет Воды внедрил в Гильдию своего агента, мага. Он сумел взять себе в помощницы девушку, принадлежавшую к секте убийц, и она выяснила для нас все это.

Лицо Сана исказилось от волнения. Идо хорошо понимал мальчика: еще неделю назад Сан жил в башне и мирился со своей приятной, но скучной жизнью, а кончил тем, что его втянули в интригу, которая может разрушить весь Всплывший Мир.

– Ты знаешь, что такое Совет Воды?

Сан покачал головой:

– Нет.

– Он состоит из магов, военачальников и правителей Пограничной Области Болот, Пограничной Области Лесов и Земли Моря, которые объединились во что-то вроде федерации, чтобы попытаться остановить продвижение Дохора.

Во время этой речи было видно, что Сан явно старается следить за его мыслью, но ему это не удается.

– Это похоже на Совет Магов, в котором участвовал твой дед, – продолжал Идо, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. – Только в этот Совет входят не одни маги. Я, например, тоже в нем участвую.

Сан кивнул. «Хроники Всплывшего Мира» он знал прекрасно.

– Лонерин, тот маг, о котором я тебе рассказал, был послан в Гильдию убийц самим Советом. Мы хотели узнать их планы оттого, что стали подозревать о существовании союза между этой сектой и Дохором.

Было похоже, что Сан потрясен и возмущен.

– В это тяжело поверить по крайней мере тому, кто не знает Дохора так хорошо, как я, но это правда. – Идо сделал передышку и заговорил снова: – Я думаю, ты знаешь, что произошло с полуэльфами?

– Мой отец рассказывал мне об этом. Их преследовал Тиранно, моя бабушка была последней, кто остался жив… ты про это говоришь, да?

Идо кивнул:

– Было пророчество о том, что Тиранно погубит полуэльф или полуэльфийка. Поэтому он истребил их всех. В живых остались только двое из них – Ниал и Астер. Теперь Ниал умерла, твой отец погиб, теперь ты последний, в ком течет кровь полуэльфов. Это сложно объяснить, но душу можно вселить только в тело, как можно больше похожее на тело, которое она имела при жизни. Я рассказываю это тебе так, как мне объяснили маги, понял?

Внимательно слушавший Сан кивнул.

– Ты, в ком есть кровь полуэльфов и кому столько же лет, сколько было телу Тиранно, когда он умер, идеально подходишь для того, чтобы стать вместилищем для его души.

Идо вспомнил о странных способностях Сана и спросил себя, знает ли Иешоль и о них, или же это просто тревожное совпадение.

Мальчик молчал. Видимо, ему было нужно время, чтобы освоиться с тем, что он узнал… Он побледнел.

– Значит, они продолжат искать меня, – сказал он в конце концов.

Идо кивнул:

– Но ты не волнуйся. Прежде всего, я здесь именно из-за этого, и, хотя тебе, может быть, кажется, что я не в лучшей форме, я тебя уверяю: как только я поправлюсь, буду сражаться как лев.

И он попытался улыбнуться, но Сан не последовал его примеру.

– А кроме того, у нас есть другие планы. Тот маг и девушка из секты сейчас идут к твоему деду.

На этот раз Сан изумленно раскрыл глаза и воскликнул:

– Но дед же умер!

Идо похолодел: этого он не предвидел.

Мальчик украдкой проследил за тем, как в его взгляде отразились смятение и растерянность, а потом быстро заговорил:

– Папа мне рассказал, что бабушка умерла молодой, а дед немного позже ее… Он никогда не говорил мне, как это случилось, – вроде бы в сражении или от горя, не знаю… Когда мой отец уходил из дома, деда там уже не было! Если эти двое, о которых ты говоришь, пошли туда, они ничего не найдут.

У Идо мелькнул в уме вопрос, что теперь делать, но выбора не было: он мог только одно – рассказать правду.

– Я получил письмо от твоего деда спустя несколько месяцев после того, как твой отец убежал из дома, и еще пару писем позже, – тихо проговорил он.

Сан покраснел от возмущения.

– Твой дед жив, Сан, или, по крайней мере, был жив еще несколько лет назад. Твой отец ушел потому, что решил уйти.

– Это невозможно. Тебе писал кто-то другой, может быть мой отец, чтобы тебе не было больно.

– Он писал мне о том, что мог знать только он.

Идо увидел, как сжатые в кулаки ладони мальчика побелели от напряжения.

– Я тебе говорю, это невозможно. Мой отец рассказал мне правду и не имел причины, чтобы лгать.

Идо вздохнул:

– Сан… твой отец и твой дед… они не очень ладили друг с другом. Может быть, как раз поэтому…

Сан вскочил на ноги, весь красный от гнева и боли.

– Мой отец никогда бы мне не солгал!

– У него были уважительные причины, – не смущаясь, ответил Идо. Он чувствовал, что теперь, когда мальчик выплеснул свой гнев, сможет легче спорить с ним, чем если бы тот продолжал сидеть на кровати с этим растерянным выражением лица.

– Не обращайся со мной как с ребенком, – прошипел Сан.

– Тогда ты сам не веди себя как ребенок.

Сан стиснул зубы: Идо больно задел его гордость, – а потом посмотрел на него безжалостным взглядом.

– Да что ты знаешь о моем отце и о моей матери?! Ты даже не смог прийти вовремя, чтобы спасти их! Меня тоже уносили прочь, а ты стоял там и смотрел, и, если бы не я, тот человек бы тебя убил!

Сан сказал это злобно, явно желая причинить боль. Идо увидел, что мальчик почти сразу же раскаялся в этом, но Сан все же продолжал стоять на своем месте, стиснув челюсти, с решимостью во взгляде.

Гном не проявил слабость, не опустил свой взгляд. То, что он услышал, он знал хорошо, и думал об этом в одиночестве, и с того вечера в Салазаре повторял это себе тысячи раз. Услышать это от Сана было еще хуже, но Идо не хотел, чтобы эти мысли оказались сильнее его.

– Я – дрянной старикашка, и, может быть, ты прав, – заговорил он через несколько минут спокойным голосом. – Я ошибся, и два человека умерли. Ты не представляешь, как мне это неприятно, Сан. Но что я теперь должен делать? Бросить все? Я буду и дальше делать свое дело и продолжу исполнять свой долг, а мой долг – защищать тебя. Клянусь тебе, что в этот раз неудачи не будет. Я стар, это верно, но я умею воевать.

Сан заплакал, глотая слезы. Он опустил голову, чтобы не встретиться глазами со взглядом Идо, и пробормотал что-то, но гном не сумел понять, что именно. Идо устал видеть повсюду столько боли.

Он прислонился к свернутым одеялам и вспомнил, как увидел Долу на троне своего отца, тон, которым Дола сообщил ему, что отец умер, и улыбку, которой Дола дал ему понять, что убил отца. Потом подумал о дне своего наказания, о смерти Соаны, а потом – о смерти Везы.

– Я собственными руками уничтожу эту Гильдию, и все станет как раньше! – выпалил Сан, и в его голосе звучала свирепая ярость.

– Да, а потом будешь стоять один посреди кучи обломков и спрашивать себя, какая от этого польза.

– Но я должен что-то сделать! – крикнул мальчик, плача от подавленного гнева.

Было невероятно, что все так повторяется: его страдания были так похожи на страдания его бабки. Идо стало почти страшно.

Он выпрямился и крепко сжал руками плечи мальчика.

– Сан, это неверный путь. Поверь мне, все пройдет, но ты должен в это верить.

Мальчик отвернулся, показывая этим, что не желает слушать.

– Я видел, как умерли все, – продолжал Идо. – Друзья, враги, союзники, женщина, которую я любил, вся моя семья и даже мой дракон. Я один, Сан. Нет никого, кому бы я смог рассказать, как Ниал напилась пьяной в день своего посвящения, когда стала Всадником Дракона, никого, кто бы улыбнулся вместе со мной при этом воспоминании. Никого, у кого бы текла в жилах моя кровь, никого, кто боролся бы рядом со мной. Мы остались одни, я и мое прошлое, понимаешь, что я говорю? И все-таки я здесь, Сан, потому что в конце концов со временем все проходит. Ты молод, и научишься видеть то будущее, о котором мечтали для тебя твои родители. А они точно не хотели, чтобы ты стал избранником, которого принесут в жертву, или, что еще хуже – пошел в бой против Гильдии, вооруженный только своими руками. Все пройдет, Сан, потому что ты позволишь вещам изменять форму и помогать тебе расти. В конце концов ты сделаешь выбор, и все для тебя станет яснее. Но для всего есть свое время. Если ты бросишь все сейчас, другой возможности у тебя не будет.

Сан смотрел на него глазами полными света и той врожденной свежести, которую еще сохраняют только мальчики его возраста. Он ничего не ответил, просто бросился в объятия Идо и, уже успокоившись, сказал:

– Я не хотел говорить тебе это…

– Я знаю, – улыбнулся Идо.

– Когда на тебя как будто давит что-то тяжелое – без перерыва, и твой желудок сжимается, – это невыносимо, иногда я думаю, что не выдержу этого.

– Я и это знаю. Но ты должен держаться.

Мальчик кивнул в знак согласия, положил голову на плечо Идо, и тот еще нежнее прижал его к себе.

В этот вечер Сан спал вместе с Идо в его постели.