Текст книги "Две воительницы"
Автор книги: Личия Троиси
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
– Она нарочно злит меня. Но когда я вонжу ей в сердце свой кинжал, она больше не станет смотреть на меня так! – с ненавистью сказала Рекла и ушла.
Филла подождал какое-то время, потом приподнял Дубэ и спросил ее сквозь зубы:
– Почему ты так упрямо злишь ее?
Дубэ не сумела ему ответить. У него во взгляде была печаль. Было похоже, что Филла искренне беспокоится о своей спутнице.
Он помогал Дубэ, пока она приводила себя в порядок, потом взглянул ей в лицо:
– Здесь рядом есть река. Хочешь выкупаться?
Дубэ удивленно посмотрела на него, а Рекла, которая услышала слова Филлы, возмутилась:
– Ты что, с ума сошел?
– В рану может попасть инфекция, а это опасно, – ответил Филла. Его голос слегка дрожал от страха.
– Берегись, как бы она тебя не обманула, – прошипела его спутница. – Когда она окажется в Доме, она должна дышать, и не более того.
– Так она может вообще не попасть туда.
Рекла стала ходить вперед-назад, как дикий зверь в клетке. Филла прав: она не хочет ничем облегчить страдания Дубэ. Но у стража ядов не было выбора, и в конце концов она кивнула в знак согласия.
Филла помог девушке подняться и при этом дергал ее за руки, словно показывая этим, что делает это не из жалости. Дубэ знала, что Рекла найдет способ отомстить ей за эту уступку. Значит, сегодня вечером ей надо быть осторожной и не пить лекарство.
Когда она оказалась в состоянии держаться на ногах, у нее сильно закружилась голова.
– Обопрись на меня, – сказал ей Филла.
Было странно слышать, как человек из Дома говорит такое. Члены Гильдии редко проявляли внимание к своим ближним.
– Моя госпожа просто нервничает, – шепнул он в ухо девушке необычно грустным голосом. – Не делай ничего, что может ее раздражать, и тебе будет лучше.
Они прошли всего несколько шагов – и Дубэ увидела поблизости водоем с прозрачной водой.
– Поторопись! – велел ей Филла. – Я увел тебя оттуда, только чтобы успокоить ее. Если бы она что-нибудь сделала с тобой до возвращения в Дом, она бы потом горько раскаивалась в этом.
Дубэ подумала: теперь все ясно. Она спрашивала себя, почему Иешоль объединил этих двоих в такую странную на первый взгляд пару. Филла обожал Реклу и каким-то образом присматривал за ней, обуздывая ее вспыльчивость и склонность к насилию.
Нагибаясь, Дубэ едва не упала. Она была невероятно слаба, и это уж точно не помогло бы ей бежать. Подняв голову, она увидела в воде отражение своего лица – и не узнала себя. Она была вся в синяках и кровоподтеках, часть лица опухла. Рекла была права: она действительно хорошо поработала.
Дубэ опустила голову в воду и почувствовала себя легче от холода, который стал щипать ей лицо. Ей захотелось погрузиться полностью, это было совершенно необходимо. Но чужая рука схватила ее за волосы и вытащила из воды.
– Ты что, сошла с ума? Хочешь умереть?
С помощью Филлы она промыла себе рану, потом он сменил ей повязку и смазал рану мазью, которую приготовила Рекла.
– Не надейся напрасно, – сказал он, сурово глядя на девушку. – Я делаю это только для того, чтобы моя госпожа смогла совершить свою месть в Доме, поэтому ты нужна мне живая.
Дубэ заметила, что маленькая чашка, в которой лежала мазь, была из стекла. Этот случай она не могла упустить. Когда Филла закончил ее лечить, она сделала всего одно незаметное движение – чашка выскользнула из его пальцев и упала на землю. Дубэ быстро накрыла ее ладонью и услышала треск лопнувшего стекла, но притворилась, что ничего не заметила.
Филла с досадой вздохнул, но сказал:
– Это не важно: все равно я уже закончил.
Он заставил Дубэ встать, и она, поднимаясь на ноги, поднесла руку к карману. В этой руке был зажат осколок стекла.
Когда они вернулись назад, ее заставили пить лекарство. Горечь наполнила рот: Рекла снова добавила туда что-то. Дубэ сумела пролить часть этой смеси, когда пила, но того, что попало ей в горло, все же оказалось достаточно, чтобы вызвать у нее вялость и заставить ее провести еще одну адскую ночь в судорогах. Рекла перед тем, как улечься спать, снова какое-то время пробыла рядом с Дубэ, наблюдая за ней и наслаждаясь стонами. Девушка пообещала себе, что будет терпеть это только еще один день. Больше она уже не могла вынести такое.
На следующее утро питье ей снова давал Филла. Его рука была не такой твердой, а желание заставить девушку страдать – не таким сильным, как у Реклы. Дубэ было достаточно притвориться более слабой и заторможенной, чем она была на самом деле. Часть жидкости она расплескала, когда пила, другую часть выплюнула, когда Филла отошел от нее, чтобы вернуть Рекле пузырек. Сейчас, при таком малом количестве лекарства в теле, для нее было самое подходящее время бежать, и Дубэ решила, что сделает это вечером.
«Еще один день, всего один», – повторяла она себе.
Судьба благоприятствовала ей.
После очередного дня пути они остановились на ночлег позже, чем обычно, и скоро стемнело. Облака время от времени закрывали луну. Когда Дубэ по слуху определила, что сон Реклы и Филлы стал глубже, она достала свой маленький осколок стекла и стала перерезать им веревки, которые связывали ей запястья и бедра. Шерва был прекрасным учителем: ей понадобилось довольно много времени, но в конце концов она освободилась и встала на ноги, стараясь не шуметь.
У нее кружилась голова. Дубэ прислонилась к дереву и заставила себя сосредоточиться. Она должна была снова привыкнуть держаться на ногах. Девушка почувствовала, что еще не совсем окрепла, но сможет справиться со своей задачей.
Она подобрала с земли несколько камней и попыталась подойти ближе к Рекле и Филле.
Стоило ей сделать первый шаг, как Рекла приподнялась на постели. Дубэ замерла на месте. Сон Реклы был как тонкая ткань, достаточно было легкого шума, чтобы она проснулась. Дубэ действовала на пределе своих способностей. Она постаралась работать лучше, чем когда-либо раньше, – лучше, чем тогда, когда крала мешочки с драгоценностями из рук у спящих людей, чем тогда, когда училась у Шервы двигаться бесшумно как призрак.
Тише, медленнее!
Ей понадобилась еще не одна минута, но в конце концов Дубэ оказалась лицом к лицу с Реклой. Девушка могла бы пересчитать по одной все веснушки стража ядов, видела ее слегка приоткрытые губы и розовые, как у девочки, щеки. Дубэ чувствовала только отвращение к Рекле и желала убить ее сильнее, чем когда-либо раньше. Вонзить ей нож в сердце, прикончить ее… Но Дубэ не могла этого сделать: она была в силах убить одного из двоих, но не обоих. В своем теперешнем состоянии она не смогла бы справиться с Филлой. Нет, она должна просто бежать.
Дубэ опустилась на колени. Мешок был здесь, в руках у Реклы, но Дубэ не могла взять его. Она стала вытаскивать из него пузырьки один за другим и подкладывать вместо них камень.
Эта работа тянулась бесконечно долго, на лбу у девушки выступил пот. Ее движения должны были быть плавными, точными, бережными. У нее начали дрожать ладони. Рекла спала беспокойно, было ясно, что она вот-вот проснется. Если это случится, все пропало, а Дубэ не могла допустить этого. И она без остановки продолжала свое дело, терпя боль в руках, пока не взяла из мешка все, что ей было нужно. И сразу отошла, сделала медленный вдох, затем выдох и стала подсчитывать свою добычу. Два пузырька питья против зверя – очень мало – и три таких же пузырька, как тот, из которого Рекла пила предыдущей ночью. Сначала Дубэ занялась этими тремя: открыла их и вылила содержимое на землю.
Она не могла убить Реклу, но могла заставить ее умереть от старости.
Затем перед девушкой оказался кинжал – ее кинжал, кинжал Учителя. Она вернула его себе! Дубэ быстро опоясалась кожаным ремнем, на котором он висел, и, когда ремень сомкнулся у нее на талии, девушка почувствовала, что у нее прибавилось сил.
В последнюю очередь она осмотрела травы. Все они были ей знакомы, и среди них была одна, как раз подходившая для ее задачи. Жаль, что не было ядов: очевидно, Рекла посчитала, что они не нужны.
Дубэ понадобилось немного времени, чтобы приготовить все необходимое в одном из опорожненных пузырьков.
Она услышала, что Рекла стонет и ворочается на постели, и быстро отбежала в сторону, не забывая двигаться по возможности бесшумно. Затем прикрыла лицо ладонью и добавила в свою смесь последний компонент.
Из пузырька поднялся легкий пар, и от него у Дубэ слегка закружилась голова.
Она осторожно вылила немного своего состава на траву возле рта и носа Филлы, а потом оставила пузырек с половиной содержимого рядом с лицом Реклы и медленно поднялась на ноги. Эта жидкость подействует не сразу, но одурманит их на такое время, которого ей хватит, чтобы пройти несколько километров.
Дубэ стала уходить – осторожно пятясь. Когда она перестала видеть Реклу и Филлу, то повернулась и побежала.
Она была свободна.
12
ГНОМ И МАЛЬЧИК
Идо не стал медлить. Он завладел конем заколотого им врага, свежим после целого вечера отдыха, полученного от убийц, и бросился в погоню. Кровь бурлила у него в жилах.
Он поблагодарил судьбу за то, что находится в Большой Земле. Следы второго коня были хорошо видны и отпечатались четко. Расстояние между ним и убийцей было минимальное, и он был легче. Было похоже, что убийца все время ехал к развалинам Башни. Когда-то на том месте стояло гигантское жилище Астера – огромная башня, состоявшая полностью из черного хрусталя. Она была видна хотя бы с одного места в каждой из Восьми Земель, и по направлению к этим землям от нее вели, словно липкие щупальца, длинные здания. Башня была уничтожена во время Великой Зимней Битвы, и на ее месте долгое время была только безлюдная равнина, покрытая остатками каменных стен и обломками черного хрусталя.
Когда Дохор стал достаточно могущественным, решил привести эту местность в порядок. Было ясно, что он желал построить там для себя большой дворец и жить в нем, когда станет господином всего Всплывшего Мира. И теперь эта территория была полна рабов – фамминов, гномов и людей, которые очищали землю от остатков Башни.
Если убийца действительно направлялся туда, то получалось что-то интересное: это значило, что он вез мальчика не Гильдии убийц, а самому Дохору. Идо еще сильнее пришпорил коня, но, как быстро он ни скакал, ему не удавалось догнать тех, кто был впереди. Он рассчитал, что при том расстоянии, которое их разделяло, и разнице в весе увидит их еще до рассвета. Но цепочка следов тянулась, не прерываясь, до самого горизонта.
В конце концов он заметил черную точку и напряг свой единственный глаз, чтобы лучше ее разглядеть. Идо устал, и его мысли путались. Он не спал уже много дней, и эта бессонница начала на нем сказываться. Поэтому он подумал, что точка была галлюцинацией. Но это было не так: она продолжала двигаться впереди него.
– Ну, мой хороший, сделай последний рывок, – сказал Идо, пришпорил своего скакуна, и тот побежал быстрее.
По мере того как черная точка приближалась, она все больше становилась похожа на коня. Идо почувствовал укол в сердце: это были они. Еще одна ночь бешеной гонки, и дело будет сделано. Предвкушая месть, он опустил руку на рукоять меча.
Но потом он заметил, что этот конь двигался как-то странно: не бежал рысью, а просто шел, опустив голову.
Ну разумеется, с двумя людьми на спине и после целой ночи такого бега он должен быть совсем без сил.
Расстояние между ними быстро сокращалось, и тогда Идо понял, в чем дело.
– Проклятый ублюдок, – выругался он сквозь стиснутые зубы. Остановил коня и закричал, жалуясь небу.
Они ускользнули у него из-под носа. Он дал себя провести, как самый глупый новичок. Конь был один, без людей. Всю ночь он гнался за проклятым конем, который один бродил по пустыне.
Он закричал еще раз, и его конь споткнулся. Идо натянул поводья. Он должен сохранять спокойствие. Он всегда думал, что старость сделает его мудрее, а стал с годами только раздражительней и вспыльчивей. Сохранять ясность ума в подобных случаях ему становилось все сложнее, а он хорошо знал, что в такой момент это было единственное, что ему оставалось. Идо постепенно заставил свое сердце биться медленней, а мускулы – расслабиться.
«Подумай… теперь у них нет коня. И ты знаешь, куда они направлялись. Их двое, они в пустыне, идут пешком. Они не могли уйти очень далеко от того места, где ты столкнулся с ними вчера ночью».
Он развернул коня кругом и снова пустил его в галоп.
Только когда взошло солнце, Шерва позволил себе посмотреть назад через плечо. Он совсем не был уверен, что его хитрость подействует. Если бы тогда не была ночь и гном не так волновался, Шерва точно не добился бы успеха. А теперь дело, кажется, шло к счастливому концу.
Мальчик неподвижно лежал у него на плече. Главные трудности создавал как раз он. Совсем недавно он попытался вырваться, и тогда Шерва применил сильное средство: ударил его кулаком так, что мальчишка тут же притих. Но убийца знал, что этого мало. Если он хотел доставить мальчика Иешолю и довести задание до конца, он должен был обезвредить его на весь день. Но он был очень зол на мальчишку. В какой-то момент Шерва даже подумал, не бросить ли его здесь, в пустыне. А сам он стал бы свободен. Больше не было бы Гильдии, не было бы темниц. Или он мог бы встать перед Иешолем и показать ему голову мальчишки. Наконец он перестал бы сгибать колени перед богом, которого ненавидел. Но и это была смутная невыполнимая мечта. Всю свою жизнь Шерва умел верно оценивать обстановку и собственные силы и ждать подходящего момента для удара. Сейчас был неподходящий момент.
Поэтому он вынул из кармана пузырек, который дала ему Рекла перед уходом.
«Все мы знаем, какой чертовкой была эта Ниал, – сказала ему страж ядов. – Если внук унаследовал хотя бы маленькую долю ее буйного нрава, тебе будет нелегко везти его. Я приготовила напиток, который ты сможешь применить при необходимости. Это питье одурманит его на целый день».
Шерва покачал головой, но у него не было выбора. Он перевернул мальчика и открыл ему рот. Оттуда вытекла струя крови: вероятно, Шерва выбил ему зуб. Но для Шервы эта подробность была не важна. Главным было то, что питье пролилось в горло.
Но теперь Шерва устал и должен был остановиться, чтобы набраться сил. Он положил мальчика на землю и взял флягу с водой, чтобы напиться. Сан наблюдал за ним. Глаза мальчика были полузакрыты, но он, хотя и полусонный от дурмана, смотрел на Шерву с ненавистью.
Шерва взглянул на него с высоты своего роста:
– Сейчас твой спаситель уже мертв. Тебе не на что смотреть.
Мальчик ничего не ответил: он упорно боролся с действием напитка, чтобы сохранить контроль над собой. Ничего не скажешь – у него сильный характер.
Шерва оставил это без внимания, вылил немного воды себе на спину, помедлил одно мгновение и снова взвалил мальчика на плечо. Он должен был идти вперед: гном мог уже напасть на их след.
Только рано утром Идо сумел разыскать то место, где убийца расстался со своим конем. Враг был очень умелым: он, по сути дела, спрыгнул с коня на ходу, вот почему следы не прерывались. Должно быть, он был необыкновенно ловким и подвижным, но об этом Идо догадывался и раньше. Два тела, падающие с лошади, должны были бы оставить на такой земле более глубокий след. Но этот человек приземлился на ноги и сразу же побежал. Идо на какое-то время задумался над этим случаем с конем. Уловка была глупая, но действовала хорошо, и убийца рассчитал все до мельчайших подробностей: вычислил, сколько времени Идо потратит, чтобы найти верную дорогу, и подсчитал, что к этому времени ветер уже занесет часть следов его и мальчика.
«Вот как идет победитель», – подумал Идо и почувствовал, что искренне восхищается этим убийцей. Это – настоящий враг, воин, равный ему самому.
«Если тебя научили не оставлять следов, то я выучился находить даже самые слабые следы».
Подумав это, Идо окинул взглядом цепочку следов.
Его противник, несомненно, имел преимущество, но и у него была козырная карта: Идо прекрасно знал, куда тот направляется.
Он начинал чувствовать, что больше не может обходиться без сна, и конь тоже устал. Идо еще одну ночь провел в погоне и мчался на пределе своих возможностей. Теперь он начал терять силы.
Но следы теперь были свежие, и он сумел разглядеть, что шаги врага были короткими, и тот волочил ноги. Убийца устал так же сильно, как он сам, притом еще нес на плечах мальчика, и эта тяжесть должна была отнять у него все силы.
«Сколько весит двенадцатилетний мальчик?»
Идо не знал этого. У него никогда не было детей, и иногда его это печалило. Однажды кто-то сказал ему, что без детей жизнь не имеет смысла, и только боги знали, как Идо хотел бы иметь ребенка от Соаны. Но судьба свела их вместе лишь тогда, когда они были уже старыми.
– Если бы ты больше занимался мной, а не думал всегда о войне… – Рядом с ним была Соана, и на ее лице было то сердитое выражение, которое ему так нравилось. Она не злилась на самом деле, только притворялась. Это была игра, в которую они часто играли.
– Ты права, – пробормотал он.
Она ласково улыбнулась:
– Я тоже уже слишком старая.
– Тогда я должен был начать любить тебя раньше. Я ведь влюбился в тебя намного раньше, чем ты меня захотела.
– Я это знаю.
Идо вытянул руку, чтобы погладить щеку Соаны, но почувствовал, что падает, и увидел, как земля летит ему навстречу. Он едва успел удержаться, схватившись за поводья.
Это был сон. Он заснул и не заметил, как это случилось.
«Старый идиот!..» – сказал он себе и попытался ударить себя по щеке, чтобы проснуться.
Он слишком устал. В таком состоянии он не сможет сражаться. Идо пришпорил коня: ему нельзя спать. Скачка продолжалась недолго: вскоре он обнаружил очень свежие следы, это означало, что те двое очень близко.
Как только он сошел с коня, у него возникло сильное ощущение, будто он снова играет старую роль. Все было как накануне вечером, только теперь он был гораздо слабее.
Идо оставил коня там, где спешился, а сам пополз по земле и полз до тех пор, пока не разглядел ясно в ночной темноте тех двоих. Мужчина не спал. Он сидел к Идо спиной, и его лысая голова блестела в слабом свете ночи.
Идо на мгновение поднял взгляд. Ночь была чудесная – светлая и ясная. Звезды обращали свое таинственное сияние на безмолвную землю.
Мальчик был рядом с ним, лежал на земле, был, видимо, совсем без сил и смотрел на него. Идо остановил на нем взгляд и прижал палец к своим губам. Мальчик не должен двигаться, Идо все сделает сам. Гном снова пополз на четвереньках по песку, а Сан смотрел на него широко открытыми глазами.
Теперь Идо был на расстоянии всего одного шага от убийцы и чувствовал запах его пота. Было похоже, что тот ничего не замечает. Идо опустил руку на рукоять меча. И в это время враг одним рывком повернулся к нему, уже с кинжалом в руке, готовый перерезать горло нападавшему. Идо едва успел вскочить на ноги и вынуть меч из ножен.
Противники скрестили оружие и на один миг замерли неподвижно, изучая один другого.
– Ты быстрый, – заметил убийца.
«До чего он похож на змею с этим своим кривым носом и маленьким ртом», – подумал Идо.
– Ты тоже быстрый, я бы сказал.
И тут убийца направил кинжал в грудь противнику, который ослабил свою защиту. Идо уклонился и почувствовал, как лезвие пронзает ему бок. Боль заставила сжаться все его мышцы.
«Проклятье, защищайся, старик!»
Он взмахнул мечом перед собой, но враг отпрыгнул, а потом внезапно бросился на Идо и схватил его руками за голову.
Идо не справлялся с ним. Рана была глубока, он чувствовал мурашки в ладонях, сжатые в кулак пальцы уже устали держать оружие.
«Почему он не устал так, как я?»
Свободной рукой убийца набросил шнур ему на шею. Идо понял: враг хочет его задушить. Он крепче уперся ногами в землю и попытался освободиться, но только сумел сделать еще один короткий вздох. Собрав последние силы, гном ударил врага рукоятью меча, и тот на мгновение ослабил хватку. Идо воспользовался этим и ударил снова. Но лишь слегка задел убийцу, а тот снова направил на него кинжал.
Хотя Идо почти утратил прежнюю быстроту реакции, ему все же удавалось отбивать удары врага с достаточным успехом, но он начал слабеть. В этой темноте он видел только блестящее лезвие кинжала, словно рядом ничего больше не было.
Тогда он сжал меч обеими руками и огромным усилием воли заставил себя не обращать внимание на боль в ране. На этот раз его удар достиг врага, и Идо почувствовал, как его меч вонзается в тело. Убийца глухо вскрикнул, на мгновение согнулся, и кинжал выпал у него из руки.
«Может быть, я справлюсь», – подумал Идо.
Он выпрямился, но противник посмотрел на него, улыбнулся, повернулся вокруг своей оси и снова оказался позади Идо, мощным толчком сбил его с ног, и гном почувствовал, как колено врага надавило ему на лопатку. Боль в груди была ужасной.
«Быть убитым, когда ты устал и стар, – какая глупая смерть!»
Враг охватил ладонями шею Идо. Руки у него немного дрожали: значит, рана, которую Идо ему нанес, была глубокой. У гнома почти не осталось сил, но все же он продолжал сопротивляться. И тут он вдруг почувствовал, что сжимавшие его руки ослабли, а потом услышал глухой стук падающего тела. Идо не мог поверить, что это возможно. Но его горло было свободно, и он, тяжело дыша, пытался набраться сил.
– Ты в порядке? – Это спросил детский голос. Перед глазами Идо появились испачканное грязью лицо и два блестящих глаза – Сан. Сан нанес удар убийце, а теперь стоял перед Идо. Мальчик дрожал, лицо у него было бледное и искаженное.
– Спокойно, спокойно, – прошептал Идо больше для себя самого, чем для него.
– Я нанес ему удар в плечо, но не знаю, умер он или нет.
Идо не мог проверить, убит ли враг, и решил считать, что тот только ранен. В таком случае им нужно как можно скорее уходить отсюда: убийце нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
– Помоги мне!
Мальчик ухватил Идо за руки и помог ему подняться. Гном почувствовал боль в ране, края которой растянулись. Но другая боль, в груди была сильнее. Должно быть, у него была трещина в ребре. Идо подсчитал, сколько времени он еще останется в сознании; получалось, что недолго.
– Сними куртку, разорви ее и сделай из обрывков длинную ленту. Ты должен остановить мне кровь.
Сан всхлипывал и уже начинал поддаваться панике. Но, несмотря на это, он выполнил просьбу безупречно. Идо заметил, что не чувствует боли даже тогда, когда мальчик касается раны.
Он не стал спрашивать себя ни почему так происходит, ни как мальчик сумел освободиться от веревок. Они должны были сесть на коня: нельзя было терять время.
Сан был просто молодец: повязки были хорошо натянуты; но садиться в седло все равно было ужасно. Идо постоянно терял сознание.
– Садись позади меня, ты поведешь.
Мальчик не понял, но все равно сел.
– Следуй за той красной звездой, которая блестит на горизонте. Она указывает запад. Там находится Земля Огня. Когда станет светло, ты увидишь гору Тал, большой вулкан… Ты должен все время ехать в этом направлении.
Сан заплакал, его тело судорожно вздрагивало: страх отнял у него последние силы.
– Не бросай меня…
– Сан, сейчас нет времени. Гони! – слабым голосом сказал Идо.
Конь не сдвинулся с места. Сан оцепенел и не шевелился.
– Ты справишься. Что тут особенного – ехать в сторону обычной красной звезды? Завтра я проснусь и тогда сам поведу коня. Я должен поспать, Сан, должен набраться сил, иначе я не выдержу.
Мальчик посмотрел на него, немного помолчал, потом согласился. Он тронул коня с места, и наконец они отправились в путь.
Сан продолжал плакать, но крепко держал поводья. Это по-настоящему мужественный мальчик. И перед тем как лишиться чувств, Идо улыбнулся.
Он мгновенно проснулся оттого, что солнце обожгло ему лицо. Вокруг был только свет, и больше ничего – невыносимо яркий мощный свет.
«Может быть, это и есть тот хваленый загробный мир, о котором говорят жрецы, и скоро придет Соана и заберет меня к себе».
Острый укол боли в груди заставил Идо понять, что он не умер, и его зрение постепенно прояснилось.
Еще полузакрытыми глазами он увидел хорошо знакомую ему картину: огромную дымящуюся гору Тал прямо перед собой и выжженную пустыню – свою землю. Он опустил взгляд: Сан согнулся так, что почти касался головой живота, его куртка была грязной и рваной, одна щека распухла и посинела. Идо почувствовал странное тепло в боку. Мальчик держал руку над его раной, и его ладонь была окружена едва заметным светящимся ореолом.
– Добрый день, – пробормотал он.
Сана словно укусил тарантул: мальчик внезапно отпрыгнул назад, разрывая контакт.
– Клянусь, я ничего не делал.
Идо не понял его.
– Все в порядке, я только сказал «добрый день».
Сан, кажется, растерялся.
– Есть хороший обычай отвечать на такие приветствия.
– Добрый… добрый день, – неуверенно пробормотал мальчик.
У Идо в мыслях был такой туман, что он был совершенно не способен думать обо всех тайнах, окружавших этого мальчика.
– Поздравляю тебя, ты справился, – сказал он.
Сан слегка покраснел.
Гном провел рукой по повязке. Она была сухой: кровь перестала течь. Но боль рванула ему грудь, напомнив о сломанном ребре. На один миг зрение у Идо помутилось, но он должен был подняться: теперь наступила его очередь управлять конем.
Сан сошел с коня и снова сел на него уже позади Идо.
Он был довольно высоким для своего возраста, его волосы только слегка отливали синим цветом. Но глаза, хотя сейчас они опухли от сна и слез, были такими же, как у его отца, то есть такими же, как и у Ниал. Идо ошеломила мысль, что Сан не может этого знать, внук ведь никогда не видел свою бабку.
Какое-то время они ехали молча под безжалостным солнцем Земли Огня. Идо не был здесь три года, но ему казалось, что с тех пор прошло много сотен лет. Вот его настоящая родина, где он жил так мало, земля обетованная, за которую он пролил свою кровь. Для Идо эти места были слишком переполнены воспоминаниями, и он был благодарен Сану, когда тот нарушил это ужасное молчание, спросив:
– Куда мы едем?
Идо почувствовал, как мальчик отрицательно качнул головой.
– Я никогда не выезжал из Земли Ветра. Мой отец не хочет, – он на мгновение замолчал от ужаса и смущения, потом поправился: – Не хотел.
– Мы в Земле Огня.
Неизвестно, был ли Сан ошеломлен его ответом: Идо не мог видеть его лицо.
– Мы едем в надежное место, которое знаю только я один. Там я приведу себя в порядок, и ты тоже, тебе, насколько я могу видеть, тоже это нужно. – Идо немного помедлил. – Это был кулак?
– Когда я остался один с тем человеком, я попытался освободиться. Он опустил меня на землю и сильно ударил. Он выбил мне зуб.
Идо не знал, что сказать. В его уме возникали один за другим все случаи, когда ему приходилось утешать кого-то. Он вспомнил молодых жен, матерей, сыновей, просто друзей и товарищей по оружию. Ни разу ему не удалось никого утешить.
– Мы подумаем, как тебя полечить.
Это была самая глупая фраза среди всех, которые он мог выдавить из себя. Но он устал и страдал от боли.
– В любом случае мы сейчас едем к акведуку.
– К акведуку? К тому, куда спускалась Ниал? – В голосе Сана было слышно любопытство.
Имя Ниал звучало у него так же, как его произносили все другие, – это было имя героини из легенды, и только.
– Да, тот самый.
Сан опустил голову на грудь. Теперь щеки мальчика были мокрыми от слез.
– Я никогда не думал, что окажусь там. Папа часто говорил мне о нем.
Сан снова замолчал. Идо почувствовал, что с его губ готовы слететь слова, которые ему страшно не хотелось произносить.
– Сан, я сделал для него все, я пытался спасти его, но все было бесполезно. Я опоздал.
Мальчик выпрямился.
– Ты его видел?
– Я оставался с ним, пока он не умер.
– А мама?
– Она была уже мертва, когда я пришел.
Сан снова опустил голову на грудь, уткнулся лицом в куртку и заплакал, громко всхлипывая. Идо хотел бы остановиться, обнять его и сказать, как хорошо его понимает, но не мог этого сделать. Не сейчас, здесь еще слишком открытое место, сначала они должны оказаться в безопасности.
Поэтому он только положил Сану руку на плечо, не обращая внимания на боль, которую это причинило ему самому, и крепко пожал. На самом деле Идо тоже хотел бы заплакать.