Текст книги "Две воительницы"

Автор книги: Личия Троиси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

3
ПЛАНЫ ГИЛЬДИИ

В храме Тенаара было, как всегда, темно. За его стенами дул ветер; здесь, внутри, его напев превращался в заунывный стон. На первой скамье сидели рядом двое мужчин. Эта скамья, установленная ближе всех к огромной статуе бога, была сделана из черного хрусталя, в котором зловеще мерцали какие-то отражения. За беседой этих двоих наблюдал Тенаар. У него был угрожающий вид: лицо искажено злой усмешкой, волосы как бы развеваются на ветру, за плечом колчан со стрелами, правая рука покоится на рукоятке меча.

– Ну? – грубо спросил первый собеседник.

Второй пробормотал последнюю молитву и поднялся с колен. Это был уже пожилой человек, но его тело было еще упругим и быстрым в движениях. Иначе и быть не могло: Иешоль, Верховный Страж Гильдии убийц, никогда не переставал тренироваться. Прежде всего он был наемным убийцей, самым умелым из убийц, а уж потом жрецом.

Он повернулся к своему собеседнику.

Дохор выглядел более внушительно. По всему было видно, что это полководец: высокий рост, широкие плечи, крупные резкие черты лица, которые оттеняли светлые, почти белые волосы. Он обладал властью над большей частью Всплывшего Мира. До него этого удалось добиться только Тиранно.

– Ты по-прежнему позволяешь себе дерзости, которых я не простил бы никому другому, – резко произнес он.

Иешоль улыбнулся и ответил:

– На первом месте у меня только мой бог, – и перевел разговор на другую тему: – Мы сделали то, что вы хотели.

Он вынул из кармана крупное кольцо с запекшейся кровью и подал его Дохору.

Король внимательно рассмотрел его при тусклом свете факелов и, довольный, отрывисто произнес:

– Да, это его кольцо.

– Вчера мы убили генерала Калху из засады. Больше он не будет вас беспокоить.

Дохор одобрительно кивнул, и Иешоль стал терпеливо ждать. Но никакого другого ответа не последовало.

Тогда Верховный Страж добавил:

– Осмелюсь немедленно попросить у вас плату.

Король резко повернулся к нему:

– Ты стал скупым…

– Я озабочен, – ответил Иешоль. – Я уже рассказывал вам о бегстве одного просителя и одной из убийц…

Дохор важно кивнул. Это дело близко касалось его самого. Никто не знал в точности, что узнали Дубэ и ее молодой сообщник и как они собираются использовать полученную информацию.

– Мои люди идут по их следам, и мы уверены, что скоро схватим их. Но для этого нам кое-что нужно… – Иешоль немного помолчал: он отлично понимал, как много просит, а затем почти шепотом договорил: – Нам нужен дракон.

– Это намного больше того, что я тебе должен.

– Я это знаю, но вам никогда не приходится жаловаться на качество наших услуг. До сих пор наше соглашение давало прекрасные результаты, вспомните, например, убийство Айрес…

Дохор сурово поднял руку:

– За это я, кажется, тебе уже заплатил, и потом, ты все время забываешь про Идо, который жив и полон сил. И неизвестно, чем он сейчас занят.

– Я уверен, что, если у нас будет дракон, нам не понадобится много времени, чтобы найти беглецов.

– Идет война, ты это понимаешь? Война. Мои люди служат мне, они выполняют сложные задачи.

– У вас будет много других задач, и, если вы поможете нам, мы выполним их для вас.

Иешолю было противно так унижаться, но он делал это для славы Тенаара, а потому покорно проглотил обиду и простерся на земле у ног того, кто теперь мог быть ему полезен.

– Ты ведь знаешь, чего я хочу, – вкрадчиво произнес Дохор.

– Вы это получите в должное время. Пришествие Тенаара близко, а когда он явится, вы будете его возлюбленным сыном. – Эту ложь Иешоль повторял королю уже много лет с тех пор, как они заключили соглашение.

Именно Дохор терпеливо разыскивал и в конце концов нашел те книги, в которых Иешоль отыскал заклинания, необходимые для возвращения к жизни Астера. Король обнаружил их в Большой Земле под развалинами Башни. Именно там он строил для себя новый дворец.

В обмен на это Верховный Страж пообещал, что после воскресения Тиранно Дохор будет хозяином Всплывшего Мира. До сих пор этот договор действовал отлично.

– Не хитри со мной: я не знаю всех твоих планов.

Дохор хотел, чтобы его посвятили в тайны обряда, который должен вернуть Астера к жизни, Иешоль знал об этом, но не мог открыть ему тайну – иначе пришлось бы сказать Дохору, что при живом Астере для него не будет места в мире.

Однако на этот раз положение было сложным. За одолженного дракона заплатить придется дорого.

– Я объясню вам подробнее, как душа вселяется в новое тело.

Эти сведения он мог позволить себе продать.

– Надеюсь, это будет только начало! – Слова Дохора прозвучали резко.

– Так и будет.

Король улыбнулся, но тень не позволяла видеть, сколько жестокости было в этой улыбке. Потом он встал и молча вышел из храма.

Иешоль дождался, пока за Дохором закроется дверь, а потом подошел к потайной лестнице, скрытой статуей Тенаара. Эта лестница вела под землю в Дом. Иешолю было необходимо срочно обсудить еще одно требующее выполнения дело.

Шерва, страж гимнастического зала, преподаватель боевого искусства, вошел в рабочую комнату Иешоля бесшумно. Это была его обычная походка. Недаром он лучше всех в Доме владел приемами скрытного передвижения и рукопашного боя.

Он был неестественно худым, суровая тренировка сделала его руки и ноги длинными и необыкновенно гибкими. А совершенно лысая голова и удлиненные черты лица придавали его внешности то выражение коварства, которое люди называют змеиным. К тому же с недавнего времени это лицо стало еще более худым, чем прежде. Смутные угрызения совести и тайный страх вновь и вновь заставляли его мысленно возвращаться к причине его беспокойства – к разговору, который недавно был у него с Дубэ. Шерва знал, что совершил предательство.

Правда была в том, что Шерва без всяких просьб готов был помочь Дубэ бежать из Дома.

В отчаянии она спросила у него, где находятся жилые комнаты стражей – старших по званию членов Гильдии, которые спали отдельно от остальных победителей. Шерва стал членом Гильдии только ради своей выгоды, он не верил в Тенаара и, сам не зная почему, сказал ей об этом.

Через несколько дней Дубэ бежала.

С этого времени жизнь Шервы превратилась в ад. Каждый раз, когда Верховный Страж вызывал его к себе, он чувствовал комок в горле, и его сердце начинало биться чаще.

Шерва, бледный и серьезный, опустился на колени перед Иешолем, который остался сидеть.

– Итак, далеко ли продвинулся твой поиск?

Шерва вздохнул с облегчением: Иешоль не знал о его вине.

– Мы нашли дом Тарика.

– Отлично!

– Он живет вместе со своей женой, Тальей, и сыном, которого зовут Сан.

– Сколько лет? – Иешоль, выпрямился на своем стуле и замер.

Шерва его не понял.

– Сколько лет сыну Тарика?

– По нашим сведениям – двенадцать.

Иешоль рывком встал, его лицо сияло от счастья.

– Это знак судьбы, это поистине чудо! – Он взглянул на Шерву заблестевшими глазами. – Двенадцать лет…

Страж гимнастического зала по-прежнему не понимал, в чем дело. Он не мог догадаться, что в этом сообщении так обрадовало Верховного Стража.

– Учти все это в наших планах.

Иешоль нежно провел рукой по статуе Тенаара, которая стояла позади его письменного стола, и коснулся маленькой статуи Астера, стоявшей между ног бога. Шерва хорошо знал эту маленькую скульптуру: ее копии были в Доме повсюду. И как только она оказалась у него перед глазами, он понял Иешоля. Статуя изображала мальчика: таким был Астер до дня своей смерти.

Иешоль снова сел на свой стул.

– Ты не знаешь теорию о связи духа и плоти. – Он наклонился к Шерве. – Душа и тело не существуют независимо друг от друга, они тесно связаны между собой. Душа мужчины не может войти в тело женщины: она там не выживет. Так же и дух гнома не может жить в теле нимфы. Именно поэтому я предполагал использовать Тарика как вместилище для души Астера из-за того, что Тарик, как и он, сын полуэльфийки и человека. Но я желаю, чтобы Астер вернулся на землю во всей полноте своих сил.

Иешоль немного помолчал, полузакрыв глаза. Он всегда делал так, когда вспоминал своего бывшего наставника Астера.

– Однако дух Астера сорок лет был заточен в теле ребенка, и такая долгая жизнь в неменяющемся теле не прошла для него бесследно. Чтобы в новом воплощении его душа жила долго, ей нужно тело как можно более похожее на то, которое было у нее в прошлой жизни. Для нее идеально подходит тело полукровки, которому двенадцать лет, – то есть тело Сана.

Шерва еще ниже наклонил голову в знак согласия. Представление, которое только что разыграл перед ним Иешоль, его нисколько не тронуло. Шерве было все равно, вернется Астер или нет и будет или нет установлено на земле царство Тенаара.

– Ты должен захватить этого мальчика, понял? Принеси его сюда живого, а его отца и мать просто убей.

– Слушаюсь, ваше превосходительство.

– Исполнителей для этого задания выбери сам. Я доверяю тебе, руководи.

Слово «доверять» почему-то заставило Шерву вздрогнуть.

– Отправляйся в путь немедленно.

Страж гимнастического зала прижал к груди скрещенные кулаки в знак приветствия и направился к выходу.

– Подожди.

Шерва, который был уже перед дверью, повернулся к Иешолю, стараясь следить за выражением своего лица.

– Говорите.

– Мы все чувствуем себя виноватыми из-за побега Дубэ, и это хорошо. Но мне кажется, что ты преувеличиваешь свою вину. Я заметил, какой взгляд был у тебя в последние дни. Не забывай, что я, а не ты пожелал иметь эту предательницу среди нас. Ты только исполнял мои приказы. В любом случае я уверен, что Тенаар уже простил тебя.

Шерва еще раз поклонился и вышел из комнаты.

Оказавшись за дверью, он почувствовал отвращение к себе. Стены Дома стали для Шервы сырой западней, готовой захлопнуться. Он стыдился своего страха и своей слабости. И это Дубэ заставила его взглянуть правде в глаза и осознать, что он слаб.

Однажды она сказала Шерве: «Может быть, ты думаешь, что день, когда ты сможешь достать Иешоля, никогда не придет?»

И тогда он ясно увидел правду. Он вступил в Гильдию, чтобы стать отличным убийцей, величайшим из всех убийц, потому что посвятил свою жизнь этой цели. Он думал, что однажды сразится с Иешолем, убьет его и тогда будет знать, что теперь он, Шерва, самый сильный.

Но годы шли, и, хотя его тело день за днем превращалось в изумительную машину для убийства, его ум, возможно, ослаб. Шерва не только не стал сильнее Иешоля, но в конце концов почти примирился с тем, что подчиняется ему, мирится со своим положением всего лишь одного из многих хранителей, которые, конечно, выше обычных победителей, но и только.

Так было до того дня, до разговора с Дубэ. Теперь он доставит мальчишку к Иешолю, но потом? Как поступить потом?

– Ну, наконец-то!

Рекла большими прыжками подбежала к дракону, который только что приземлился в нескольких локтях от нее. Она видела много таких животных на полях сражений, когда выполняла одну из своих работ на войне. Но этот дракон был несколько странным: цвет его желтых глаз был недостаточно ярким, а зеленый цвет чешуи – совсем тусклым. Однако его спина была черной, и огромные перепончатые крылья тоже черными. Помесь обычного дракона с черной породой, которую много лет назад создал Тиранно для своих войн. Скрестить ее с обычной догадался Дохор.

В седле сидел гном, судя по виду – грубый невежда.

– Долго же твой хозяин собирался послать тебя сюда! – набросилась на него Рекла.

Гном медленно слез на землю.

– Сколько нужно, столько и собирался, – ответил он заносчиво, обдав Реклу омерзительным запахом пива.

Она вздрогнула от ненависти и отвращения. Рекла не выносила зависимости от таких, как этот гном, – мелких служак самого худшего разбора, тех, чья жизнь бесполезна. И все же Тенаар прославляет себя даже такими путями, даже через самые малые существа. Поэтому Рекла не дала волю своему гневу, хотя ее рука уже потянулась к кинжалу.

– По крайней мере, поторопимся теперь, – нетерпеливо сказала она.

Она уже видела на отмели следы тех двоих. Дубэ и Лонерин прошли там, по ее расчетам, два-три дня назад. Для нее это была целая вечность. Она почти ощущала запах Дубэ и сгорала от желания найти предательницу.

– Нас будет четверо, и мой Вхил устанет, – с полным безразличием ответил гном. – Мы не сможем лететь на большой высоте, и скорость будет никудышная.

Рекла едва сдержала новую вспышку гнева.

– Все равно мы будем двигаться быстрее, чем они. – Это сказал Керав, один из двух ее спутников.

– Конечно будем! – нетерпеливо воскликнула она, но в ее глазах не было уверенности. Любое расстояние между ней и предательницей сейчас казалось ей слишком большим.

Дракон начал медленно подниматься в воздух, до предела вытянув крылья: похоже, он делал огромное усилие, чтобы взлететь. Ему пришлось несколько раз хлопнуть крыльями, отчего с берега реки каждый раз поднималось облачко пыли.

Рекла подумала о Дохоре, Иешоль вынужден кланяться ему в храме, у ног статуи Тенаара. Гильдия оказала ему столько услуг, что невозможно сосчитать. Многие из его поручений выполнила она сама. И вот чем он отблагодарил – полудохлым драконом и пьяным всадником.

Получилось именно так, как сказал гном: они летели на высоте всего нескольких локтей над водой. Дракон в полете постепенно уставал и опускался все ниже. Под ними скользила белая гладь реки, над ними висело серое облачное небо.

И все-таки они сумели достаточно быстро преодолеть расстояние, отделявшее их от Неведомых Земель. Им хватило нескольких часов полета, чтобы увидеть противоположный берег, откуда должна была начаться охота.

– Нам надо приземлиться, – сказала Рекла.

В полете они легко могли бы обнаружить двух людей, но сначала нужно было найти их первые следы на этом берегу, чтобы знать, где искать, а это она и ее спутники могли сделать только сойдя на землю.

– Похоже, это будет нелегко, – ответил гном.

Он заставил дракона подняться чуть выше, на высоту, с которой можно было окинуть взглядом окрестности. И то, что они увидели, не обещало ничего хорошего. Берег начинался точно так же, как во Всплывшем Мире, – с отмели, покрытой песком и илом, но почти сразу за ней деревья стояли как солдаты, в тесном строю в нескольких шагах от берега.

– Места мало, Вхилу негде сесть, – сказал гном.

– Тогда лети вперед, – приказала Рекла, но и с этой высоты они всюду видели один и тот же пейзаж – густой лес.

– Все то же самое…

– Будь ты проклят! Придумай, как меня высадить! – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Это невозможно.

Присутствие рядом этого убогого всадника, тон его голоса и полное пренебрежение ко всему, что ему говорили, привели Реклу в бешенство. Она выхватила из ножен кинжал, и только благодаря Филле, ее второму спутнику, который удержал ее руку, лезвие не вонзилось туда, куда было нацелено, – в горло гнома.

– Пусти меня! – яростно крикнула Рекла.

– Не сейчас и не так, – шепнул ей Филла, – потерпите, моя госпожа…

Рекла вырвала из его пальцев свою руку, вложила кинжал обратно в ножны и прошипела:

– Здесь командую я!

Она не выносила, когда к ее телу кто-то прижимался, и в особенности – если ее подчиненный осмеливался прикоснуться к ней.

– Лети вдоль берега, потом мы придумаем, как сойти, – приказала она гному.

– Но у дракона больше нет сил. Надо отдохнуть!

– Отдых будет потом! Вперед! Делай, как я сказала! – потребовала Рекла.

Гном недовольно проворчал что-то, но все-таки подчинился и сделал это быстро. Угроза кинжалом, видимо, подействовала на него.

Его дракон летел так низко, что крылья почти касались воды. На мгновение одно крыло все-таки окунулось в реку, и гном сильнее потянул поводья.

Дракон собрал последние силы и немного набрал высоту. Но потом край одного крыла снова коснулся воды.

Вдруг все нижнее крыло погрузилось в воду, и дракон отчаянно взвыл. Только гном сумел удержаться в седле, расправив поводья между пальцами.

Рекла оказалась в воде. Перед глазами у нее со всех сторон мелькали только пена и в ней – что-то зеленое и движущееся. Потом все стало красным, и она почувствовала во рту хорошо знакомый вкус, от которого что-то шевелилось в ее душе, – вкус крови.

Она как могла выбралась на поверхность и увидела вокруг себя красную воду, а впереди, близко от себя – черные крылья, которые, поднимая кровавые брызги, беспорядочно били по воде, и сдавившие их огромные белые зубы. Рекла увидела и гнома, который то выныривал из воды, то снова погружался. В кулаке у него был зажат меч, которым он отчаянно пытался спасти себя и своего дракона.

– Брось его, дурак! – машинально крикнула она, но тут из воды поднялась громадная голова неправильной формы, в которой как будто были смешаны черты лошади и змеи. Из ее пасти, с длинными острыми зубами, свисало тело дракона.

Сердце замерло у Реклы в груди. В следующее мгновение она уже плыла к берегу, торопясь изо всех сил.

«Только не сейчас, не до того, как я заслужу милость Тенаара, не до того, как схвачу Дубэ!»

Последние несколько локтей расстояния до берега показались ей бесконечными. Сзади до нее доносились отчаянные крики гнома.

Она ухватилась за выступающий из земли корень, выбралась на берег и оказалась в безопасности. Чуть позже к ней присоединились два ее спутника. Но Рекла и после этого продолжала смотреть на огромное чудовище, на его поднимавшуюся над водой голову, на челюсти, разрывавшие дракона.

Гном, вонючий и невежливый, больше не показывался из воды, и Рекла почти обрадовалась этому. Но вдруг в одном глазу чудовища что-то блеснуло. На таком большом расстоянии было трудно разглядеть очертания маленького предмета, но ошибиться было невозможно. Так сверкать мог только кинжал – кинжал, ослепивший зверя. Теперь, вглядываясь внимательнее, Рекла рассмотрела обломки двух стрел, торчавшие один в шее, а другой во лбу огромного животного. Только обученный убийца мог нанести такие раны.

– Они прошли здесь.

Филла и Керав повернулись к Рекле. Их лица еще искажал страх, и оба тяжело дышали после трудного плавания. Но Рекла уже забыла страх. Ненависть придала ей новые силы.

Дубэ прошла здесь!

4
НЕВЕДОМЫЕ ЗЕМЛИ

Дубэ и Лонерин, не веря в свое спасение, вытянулись полулежа на берегу Саара и смотрели на раненое чудовище. Оно по-прежнему металось из стороны в сторону, и вода реки постепенно окрашивалась в красный цвет.

Ни у него, ни у нее не хватало мужества говорить, глядя на такое жуткое зрелище. Они понимали, что были на волосок от смерти и уцелели только чудом.

– Мы спасены, – тяжело дыша, произнес наконец Лонерин.

– Теперь – да. Мы хорошо сработали в команде, верно?

Дубэ повернулась к Лонерину и увидела улыбку на его лице. Ее это обрадовало, и она тоже устало улыбнулась, потом повалилась на землю, зарываясь пальцами в прибрежный песок. Наконец-то они на суше. Они приплыли в Неведомые Земли.

Они лежали на полоске земли шириной всего несколько локтей – это была илистая, заросшая травой почва, и сразу же за этой полоской начинался лес – непроходимая путаница изогнутых ветвей и мощных стволов, невероятно ярко окрашенных: густой коричневый тон коры и ослепительная зелень крупных мясистых листьев. Между ветвями висели длинные волокнистые лианы, которые переплетались с гигантскими папоротниками и еще какими-то неизвестными растениями. Маг и девушка не увидели ни одного знакомого дерева.

Они сделали несколько шагов вперед, но гнетущая тишина вокруг заставила их остановиться. Ни птичьего щебета, ни шуршания быстрых шагов в чаще, не слышно даже шелеста листьев, лес, словно зверь, поджидал в засаде добычу и сейчас готовился к прыжку, который станет для пришедших сюда смертельным.

И кроме того, здесь было темно. Кроны деревьев так тесно переплетались, что лучи света лишь в немногих местах достигали земли, очерчивая на ней редкие световые пятна среди полумрака. В этом лесу глаза могли что-то видеть лишь на расстоянии нескольких локтей, а дальше деревья тонули в темноте, словно ночью.

Так вот она – неизвестность в чистом виде, то, чего боятся все жители Всплывшего Мира, что уже много столетий заставляет их держаться отсюда подальше. Обоих охватила такая тревога, что они решили не трогаться с места до завтра. Лонерин совершенно обессилел после своих магических заклинаний, да и Дубэ чувствовала себя ничуть не лучше. Лучше дождаться следующего дня, а пока попытаться выяснить свое положение.

Лонерин скрестив ноги уселся на берегу и вынул из своего мешка остатки запасов еды, которые он и Дубэ подобрали вскоре после того, как выбрались из реки. Каким-то чудом несколько пузырьков с лекарством и свертков с едой застряли между корнями, которые тянулись из леса до самой воды, а затем спускались в реку на глубину нескольких ладоней. Дубэ, к счастью, удалось сохранить часть своего оружия – лук со стрелами, кинжал и метательные ножи.

Лонерин начал составлять что-то вроде сметы.

– Мы потеряли в реке треть той еды, которую нам дал Торио, – подвел итоги молодой маг, – но это не беда. Мы можем охотиться и собирать плоды.

Он взглянул вверх, ища подтверждение своим словам в глазах своей спутницы, но увидел в них только тревогу и сразу угадал, чем она озабочена.

– Напитка достаточно, – сказал он.

Взгляд Дубэ не стал спокойнее.

– Мы сохранили только половину, – холодно заметила она.

– Но мы же в лесу и сможем приготовить другой.

– А ты уверен, что найдешь для него травы?

– Ну, я…

– Ты видишь здесь хоть одно знакомое растение? Такое, как во Всплывшем Мире?

– Это только край леса. Надо углубиться в чащу: нужные травы растут в подлеске.

Дубэ посмотрела на него и язвительно усмехнулась.

– Достаточно будет растянуть на более долгий срок то, что есть, – добавил Лонерин. – Это питье не такое, как то, что давала тебе Рекла, я уже говорил об этом. Его нужно меньше, чтобы подавить действие твоей печати. Если ты станешь принимать по одному глотку раз в четыре дня, должно хватить. Но конечно, понадобится и твоя воля.

Дубэ никак не отреагировала на его слова и начала укладывать в свой мешок часть разложенной на земле еды.

– Ты должна мне доверять, – повысив голос, произнес Лонерин.

Доверять. Это было нелегко, и Дубэ не была убеждена, что хочет этого. Последним, кому она доверяла, был ее Учитель.

Даже теперь, спустя почти три года после его смерти, она не переставала горевать о том, что его нет рядом.

– Послушай, дело не в тебе. Дело в том, что я всегда натыкаюсь на препятствия, – сказала она, не поворачиваясь к Лонерину.

– Я понимаю. – Голос Лонерина стал печальным. – Но препятствия существуют для того, чтобы их преодолевать. И потом, ты не одна. Я сделаю даже невозможное, чтобы спасти тебя. Ведь мы здесь и для этого тоже.

Дубэ мысленно улыбнулась.

Может быть, спасти ее невозможно, даже если проклятие исчезнет. Все же она кивнула в ответ – лишь для того, чтобы доставить удовольствие Лонерину, думая про себя, что вряд ли он в состоянии понять ее чувства.

Солнце стало опускаться в воды реки, и Лонерин решил перед тем, как приняться за еду, как следует изучить маршрут, по которому они пойдут завтра. Он хотел было зажечь сигнальный огонь на месте стоянки, но Дубэ остановила его:

– Не надо. За нами гонятся люди из Гильдии.

– Ты думаешь, они знают, где мы, и у них достанет мужества последовать за нами сюда?..

– Рекла ненавидит меня, ее ничто не остановит, – уверенно ответила Дубэ.

Лонерин смутился и прекратил свою работу. Потом он вынул из мешка клочок пергамента, остававшийся сухим, с помощью заклинания Лонерин защитил его от воды. Маг с удовольствием развернул пергамент на земле.

Это была карта, выполненная сангиной. С первого взгляда было видно, что ее составил не картограф, потому что она была лишь немного подробнее простого плана. Горы были изображены округлыми линиями, реки – прямыми, в одних местах их было больше, в других меньше.

– Это сделал Идо, собрав все указания, которые смог отыскать в письмах Сеннара, – объяснил Лонерин. – Соана научила Идо получать с помощью магии сообщения. Для этого нужны простейшие заклинания, которые доступны любому. Они позволяют перенести на бумагу слова, которые пишет с помощью колдовства даже тот, кто находится на очень большом расстоянии от получателя. Для этого не обязательно быть магом, и именно таким путем Идо все эти годы поддерживал связь с Сеннаром. И это не все: Идо еще написал мне эти указания.

И Лонерин перевернул карту. На оборотной стороне весь пергамент был плотно исписан заметками, и сделано это было тем же карандашом, которым была начерчена карта. Почерк был очень мелким, текст расположен без всякого порядка, по всему листу в самых разных направлениях.

У Дубэ закружилась голова при мысли о том, что эти заметки написал собственной рукой Идо. Она видела гнома-военачальника на заседании Совета Воды, когда там обсуждали их с Лонерином задание, и говорила с ним несколько минут на крепостной стене в Лаодамее. Но все же Идо оставался для нее существом из легенды – учителем Ниал, героем, который сражался против Тиранно.

Читая заметки и глядя на карту, Лонерин стал рассказывать о том, что случилось за эти годы.

– Первые шесть лет Ниал и Сеннар исследовали эту часть мира. Они много путешествовали, но Сеннар никогда не указывал точно, где они находились. Во всяком случае, они побывали в этом лесу. Сеннар рассказывал о странных животных, кое-что о растениях, но все это не слишком определенно. Они двигались без точного маршрута, пока не оказались здесь, на побережье. – Он указал пальцем на океан. – Здесь живут эльфы.

–  Те самые эльфы?– ошеломленно спросила Дубэ.

Она уже давным-давно ни от кого не слышала об этом народе. Для нее это были персонажи из сказок, которые дети шептали друг другу, из рассказов отца, которые она слышала перед сном.

Лонерин кивнул:

– Те самые. Ниал и Сеннар поселились там. Потом начались трудности, которые Сеннар никогда ясно не описывал. Кроме того, некоторые письма в то время могли пропасть при передаче: Идо сказал мне, что не очень силен в магии.

– А дом Сеннара?

– Закончив странствовать, Сеннар и Ниал поселились на границе земли эльфов, вот в этих краях.

Дубэ внимательно посмотрела на карту. Почти на берегу океана, но неясно, далеко ли.

– Потом, когда Ниал умерла, Сеннар решил порвать отношения с эльфами. В одном из последних писем речь идет о какой-то местности среди гор.

Лонерин снова перевернул карту и прочел:

– «Я перебрался к подножию гор. Но отсюда не так далеко до океана, и мне иногда удается почувствовать его запах, как на моей родине, в Земле Моря. Вокруг – только леса. Дальше залив, где Мархатмат, как называют его эльфы, бросается в океан».

Девушка и молодой маг помолчали.

– Это все, – чуть позже добавил Лонерин.

Дубэ отыскала на карте реку, о которой шла речь.

– Значит, он живет вот здесь.

– Верно.

– Это на юго-западе. А на середине пути находятся горы.

Лонерин молчал.

Дубэ поморщилась: идти придется почти наугад.

Ее спутник взглянул на нее и усмехнулся.

– Я вижу, это тебя не слишком вдохновляет.

– Просто мне кажется, что карта составлена не очень подробно.

– Я это знаю. Но ничего другого у нас нет, верно?

Дубэ согласилась с ним, и вдруг ей стало стыдно за свои сомнения: отправилась с ним в этот путь, а сама не убеждена в успехе.

Лонерин сложил карту и положил ее обратно в мешок.

– Я не отрицаю: задание у нас сложное. Но именно поэтому нам следует по-настоящему верить в себя и прежде всего доверять друг другу. На реке мы спаслись только потому, что были вместе.

В его словах было что-то смущающее Дубэ. Не так она жила до сих пор, и не этому ее учили.

– Ты веришь в нас, Дубэ? Ты действительно хочешь прийти к Сеннару? Хочешь этого так же, как хочу я?

Ей было странно слышать это: тот же вопрос, который она задавала себе перед выходом в путь, теперь задал ей он.

– Да… – ответила она, но не очень уверенно.

– А раз так, отдохнем. Завтра мы узнаем, что такое этот лес.

Лонерин улыбнулся и улегся на берегу. Дубэ тоже легла, вытянулась во весь рост и закрыла глаза.

Лес у них за спиной по-прежнему молчал.

Наутро они не сразу решились уйти с узкой полоски открытого пространства. Там, впереди, был угрожающий лес и темнота, почти живая и пугающая.

Колебания прекратил Лонерин. Он поправил на спине свой заплечный мешок и зашагал вперед. Огромные листья, которые он раздвинул, чтобы пройти, сразу же сомкнулись и скрыли его из вида. Дубэ инстинктивно протянула руку к кинжалу и крепко сжала его рукоять. Она вдруг поняла, что значит остаться одной в таком месте, и слова, которые Лонерин сказал ей накануне вечером, приобрели для нее другое значение. Она глубоко вздохнула, а потом решилась и шагнула вслед за своим спутником. Они сделали первый шаг.

Их глаза быстро привыкли к слабому свету. В каком-то смысле это было похоже на их прежнее блуждание по влажным внутренностям Дома, и это сходство не нравилось ни Дубэ, ни Лонерину. Дом был лабиринтом прорубленных в скале коридоров, которые слабо освещались факелами, прикрепленными к стенам на одинаковом расстоянии один от другого. Лес был не менее влажным, и на них со всех сторон угрожающе надвигались кривые толстые стволы с круглыми боками, преграждая им путь. Это тоже был темный лабиринт.

Однообразное чередование зеленой и коричневой красок иногда нарушали цветы, которые раскрывались навстречу им, как открывающиеся рты. Эти растения были немного похожи на светящиеся цветы из Земли Ночи. Дубэ вспомнила, как они оплетали фасад храма.

Но те цветы излучали свет и были бледными, а эти были окрашены даже слишком ярко: в красный цвет, который ранил глаза, и невероятно сочные желтый и синий.

Лонерин вынул что-то из кармана своих коротких штанов и сжал в руке. Это была тонкая игла.

– Смотри, – сказал он и улыбнулся, чтобы скрыть свое волнение.

Он произнес пару слов, эхо которых долго звучало среди деревьев, затем разжал пальцы. Из его ладони вырвался яркий язык голубого огня и превратился в тонкое прямое лезвие, конец которого пропал из вида в густой чаще. Приглядевшись лучше, Дубэ заметила, что свет исходил от самой иглы в руке мага.

– Там запад, – улыбнулся Лонерин и объяснил ей, что это – самое обычное заклинание, то же, которое он применил на лодке, но это – более слабый вариант; луч будет указывать им дорогу.

Его слова ободрили Дубэ. Этот свет будет рядом с ними в пути. На мгновение оба почувствовали себя увереннее.

В первые дни похода давящую тишину вокруг них нарушал только один звук – жужжание насекомых. И это были необычные насекомые. Они немного напоминали тех, что обитали во Всплывшем Мире, но в них было что-то странное. Однажды утром одно из них, покрытое пестрым панцирем, перешло Дубэ и Лонерину путь, переступая множеством лап, которые несли на себе круглое туловище. И в эту же минуту мимо них пролетела огромная желтая шестикрылая бабочка, очаровавшая их ритмичностью и гармонией своих движений. На следующий день они увидели червя длиной в ладонь, он полз прямо перед ними, потом вдруг поднял голову и поглядел на них восемью черными глазами. Вокруг стояла полная тишина, не было даже дуновения ветра.