Текст книги "После поцелуя (ЛП)"
Автор книги: Лэйн Лорен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Хорошо, тренер, я готова. Что мне нужно знать об этом парне?
Грейс поджала губы.
– Я пытаюсь вспомнить кое-что интересное.
Джули застонала. Не очень хороший знак.
– Вообще-то, всё, что я знаю, это то, что он работает с Грегом. И, по словам Грега, он своего рода трудоголик. Не очень-то любит общаться. Но он был достаточно мил на этих душных мероприятиях на Уолл-стрит, на которые Грег всегда таскал меня.
Джули подавилась инжиром в беконе.
– Уолл-стрит? Ты хочешь, чтобы я встречалась с парнем с Уолл-стрит?
– Не встречалась. Привлекла. А что плохого в парнях с Уолл-стрит? Грег работает на Уолл-стрит.
Именно.
Джули представила себе парня своей лучшей подруги: его синие костюмы, зачесанные назад волосы, акулью улыбку и неспособность говорить о чем-либо, кроме акций и гольфа. Не говоря уже о том, что он настаивал на том, что аргайл(узор из ромбов или квадратов, расположенных в шахматном порядке и образующих параллельные и поперечные полосы разных цветов) никогда не выйдет из моды. Джули старалась не вздрагивать.
Тем не менее, она должна была признать, что Грейс рассуждает здраво. Большинство мужчин с Уолл-стрит, с которыми она сталкивалась, были из числа тех, кто любит трофейных жен. Им нужна была кто-то молодая и блестящая, чтобы похвастаться своими многоэтажными квартирами. Джули могла быть молодой и блестящей. Правда, первое становилось всё более недосягаемым, но она компенсировала это бюстгальтером пуш-ап и пристрастием к модным коктейлям.
Ты сможешь сделать это. Это ничем не отличается от любого другого похода на свидание. Улыбайся. Держи помаду подальше от зубов. Не кривляйся.
Легко и просто.
– Ладно, где он? – спросила Джули.
– У шоколадного фонтана. Он разговаривает с Алленом Карсонсом.
Джули вытаращила глаза.
– Аллен Карсонс из New York Tribune(американская ежедневная газета)? Бывший муж Камиллы? Враг номер один Шпильки?
Грейс горестно улыбнулась, а Джули закатила глаза. Отлично. Ситуация становится всё лучше и лучше.
Сделав на лице безразличное выражение, Джули медленно повернулась в указанном Грейс направлении. Почти сразу же её взгляд остановился на лысой голове Аллена Карсонса. Ходили слухи, что перед особыми событиями он смазывал её утиным жиром, но Джули была склонна думать, что это выдуманная Камиллой деталь. Очевидно, их развод был очень грязным.
Её взгляд переместился на спутника Аллена, высокого мужчину в костюме в полоску.
Полоски. Боже правый. Десять баксов за то, что у него есть карманный протектор.
– Грейс, – сказала она в отчаянии, – я не думаю...
– Дай ему шанс.
Джули глубоко вздохнула и снова посмотрела на него. Возможно, она недооценивала его. Джули напряглась и ждала момента. Дзинь, шипения.
Но она не чувствовала... абсолютно ничего. Он был как сухой тост.
Джули могла бы определить, что этот парень – брокер, даже без представления Грейс. Он был крепким, но не громоздким. Его каштановые волосы были шоколадного оттенка, и хотя отсюда она не могла разглядеть цвет его глаз, ничто не указывало на то, что они могут быть более интересными, чем остальные его черты.
И мужчина носил очки. Считайте её осуждающей, но она не могла себе представить, как можно возбудиться из-за парня в очках.
Но опять же... Она наклонила голову и рассмотрела серьезное выражение лица, начищенные туфли и идеально выбритую челюсть. Грейс была абсолютно права. Такой мужчина просто кричал о том, что ему нужна жёнушка.
Если она правильно разыграет свои карты, то к полуночи он будет есть у нее из рук.
– Имя? – рассеянно спросила Джули.
– Митчелл что-то. Форд? Форбс?
Митчелл. Это было так... зевотно.
Мужчина одарил Аллена пресной улыбкой, которая абсолютно ничего не сделала с её женскими прелестям. Этот мужчина – это вечер кино, который только и ждет, чтобы случиться.
Джули позволила себе маленькую победную улыбку.
Митчелл Форд-слеш-Форбс был абсолютно идеален.
Глава 3
Скучающий бармен поставил стаканы на импровизированную барную стойку, и Митчелл поборол желание спросить, можно ли ему принести что-нибудь покрепче, чем выдохшийся виски. Словно прочитав мысли Митчелла, бармен высыпал в стаканы ещё одну ложку полурастаявшего льда.
Идеально. Просто идеально.
По привычке Митчелл достал из бумажника пятерку для чаевых, затем взял два стакана. Один он передал своему вечно веселому коллеге Колину.
Митчелл полусерьезно стукнул своим стаканом о стакан Колина.
– Выпьем за гребаные фонды. И, кстати, спасибо. Я твой должник за то, что спас меня.
Колин Трейнор сделал глоток виски и кивнул в знак признательности.
– Только обещай, что когда-нибудь сделаешь то же самое для меня. Я бы предпочел слушать, как моя тетя Ивонн обсуждает правильную технику клизмы, чем ввязываться в разговор с Алленом Карсонсом. Этому человеку достаточно одного лос-анджелесского куста, чтобы превратиться в преследующего его папарацци. Что ему вообще от тебя понадобилось?
Митчелл пожал плечами.
– Примерно то, что ты и ожидал. Подробности о моем разрыве с Эвелин.
– Думаю, это то, что ты получаешь за то, что бросил дочь самого популярного сенатора нашей страны.
– Я не бросал Эвелин. Мы просто пошли разными путями.
– Непримиримые разногласия и всё такое? – спросил Колин.
Крайняя скука, на самом деле.
– Что-то вроде этого, – ответил он безразлично.
Митчелл не часто был склонен к откровенности. Ни к низкопробным репортерам, ни к склонным к сплетням коллегам. Не то чтобы Колин был плохим парнем. Они даже были в некотором роде друзьями. Но случайная посиделка за пивом после работы не давала оснований для личных откровений. По крайней мере, не в понятиям Митчелла.
Колин осушил свой виски и нахмурился, глядя на стакан.
– Что это было, эссенция виски? И напомни мне ещё раз, что мы здесь делаем. Я и в лучшие дни не занимаюсь искусством, но это странное современное дерьмо мне не по зубам. Испражнения кажутся более привлекательными, чем некоторые из этих экспозиций.
Митчелл молча согласился. Ему нравились музеи. Даже художественные музеи. Но МСИ во всем его гладком, современном великолепии был его самым нелюбимым музеем в городе. Он бы в любой день согласился на спокойное достоинство коллекции Фрика(частная коллекция старой западноевропейской живописи) на Пятьдесят девятой улице, а не на мгновение, проведённое в МСИ.
– По крайней мере, это должно выполнить нашу квоту на год, – сказал Митчелл.
Роберт Ньюман, генеральный директор фирмы «Ньюман и Крис», в которой Колин и Митчелл были старшими партнерами, настаивал на том, чтобы компания была представлена на всех благотворительных мероприятиях, спонсорами которых выступали «Ньюман и Крис». Митчелл выбрал сегодняшний вечер в качестве своего вклада только потому, что у «Янкиз» был командировочный день. И потому, что он мог поддержать благотворительность в сфере образования больше, чем некоторые более избитые дела, которые поддерживал Роберт.
– По крайней мере, здесь есть приличный хвост, – сказал Колин, не сводя глаз с задницы девушки, которая, возможно, ещё не закончила колледж.
– Хвост? Это что, причальный бордель?
– Говоришь как мужчина, у которого были отношения с тех пор, как у него опустились яички.
– Гипербола тебе не идет.
Колин подал знак бармену принести ещё два напитка.
– Серьезно, парень, когда ты в последний раз встречался с девушкой просто ради удовольствия?
– Нам с Эвелин было весело.
Типа того.
Колин фыркнул.
– Да, я уверен, что потягивать Dom на яхте её отца с твоим свитером, завязанным на плечах, было очень весело.
Всего лишь два месяца назад колкости Колина могли бы сойти ему с рук. Он отказался стыдиться того, что вел себя достойно. Он не предавался пьяным интрижкам на одну ночь в колледже и не собирался начинать сейчас, в тридцать четыре года.
Но два месяца назад Митчелл был уверен, что его будущее определено. Он сделает Эвелин предложение, у него будет приличная по продолжительности помолвка, свадьба в Плазе и создание семьи в течение года после обмена клятвами.
Он дошел до ювелирного магазина. Он даже две недели носил в кармане обручальное кольцо с огранкой «принцесса» весом в два карата.
А потом всё закончилось. По прихоти. Возможно, это был первый каприз в его взрослой жизни. Эвелин этого не ожидала. И, что самое ужасное, Митчелл тоже.
В одну минуту он пытался решить, стоит ли играть по старинке и встать на колено или остаться сидеть и сэкономить счет за грязные брюки в химчистке. В следующую минуту он сидел один за столом, только что сказав Эвелин, что она заслуживает чего-то лучшего, чем муж, который проводит свою жизнь в рутине, вместо того чтобы дорожить ею.
Дорожить ею. Он вздрогнул, когда эта мысль пронеслась у него в голове. Боже правый. Может, ему стоит бросить Нью-Йоркскую фондовую биржу и заняться написанием любовных романов?
Митчелл услышал своё имя и понял, что Колин всё еще обращается к нему.
– Скажи мне честно, парень, у тебя когда-нибудь была интрижка? – спросил Колин. – Секс на одну ночь? Что-нибудь?
Митчелл нахмурился и посмотрел на часы.
– Что это за допрос о моей личной жизни? Насколько я знаю, я не плачу тебе за терапию.
– Может и стоило бы. Тебе нужен секс.
Возможно. Определенно.
– Ну, я дам тебе знать, когда встречу подходящую женщину.
Колин покачал головой.
– Видишь, это именно то, о чём я говорю. Ты анализируешь каждую женщину как кандидатку на место миссис Форбс. Ты когда-нибудь прикасался к женщине, не проверив предварительно её родословную?
– Да. Вообще-то я предпочитаю более спонтанный подход к отношениям, – беззастенчиво солгал Митчелл. – Безусловно, химия должна быть в них.
Нет. Химия была для болванов. Химия – это то, что приводило к пробуждению в чужих грязных простынях, гепатиту С и, в конечном итоге, отсутствию брачного контракта.
Но тот факт, что такой глупый и невежественный шут, как Колин, мог читать его как книгу, раздражал. Быть предсказуемым – хорошо. Быть предсказуемо скучным – нет.
Однако Колин оказался более осведомленным, чем Митчелл ему приписывал.
– Чувак, тебе наплевать на химию. Если бы ты знал, ты бы не встречался с Эвелин два с половиной года. У заплесневелого лука в моем холодильнике больше индивидуальности, чем у этой бабы.
Митчелл взял бокал.
– Эвелин – прекрасная женщина. Она была бы отличной женой.
Для кого-то.
Колин набросился.
– Вот. Вот почему ты все время такой ворчливый. Ты подходишь к выбору женщин так же, как к новому костюму.
– Это смешно, – у меня полно костюмов. – И к чему ты клонишь? Секс на одну ночь – это для мальчиков из студенческого братства и отчаянных неудачников.
– Кто сказал что-то о сексе на одну ночь? Не то чтобы одна ночь тебя убила, но я говорю об интрижке. Подцепи женщину, с которой весело. Сходи на несколько свиданий, займись горячим сексом, а потом расстанься, прежде чем тащить её домой знакомиться с мамой.
Митчелл попытался обдумать предложение Колина и не смог. Какой смысл было всё это делать, если это ни к чему не приведет? Если он хотел создать семью до того, как его волосы полностью поседеют, у него не было времени на интрижки.
Но ему не нравилось, как Колин в ужасе качает головой. Как будто он думал, что Митчелл не сможет этого сделать.
– У меня было много интрижек, – снова солгал Митчелл.
– Да, я вижу это по тому, как слово просто слетает с твоего языка, а ты выглядишь готовым блевать.
Напряженное терпение Митчелла лопнуло. Это была пустая трата времени.
– Я ухожу, – сказал он, со звоном поставив свой бокал на барную стойку. – Иди и найди кого-нибудь еще, чтобы досаждать.
Он уже начал уходить, когда смеющийся голос Колина окликнул его: – ставлю пятьсот баксов на то, что ты не сможешь этого сделать.
Митчелл замедлил шаг и обернулся к Колину.
– Не смогу сделать что?
– Не сможешь начать встречаться с женщиной, не пройдя полпути к алтарю. Не сможешь использовать женщину для секса и общения, а потом отпустить её, прежде чем начать говорить о детях и переезде через реку в Джерси.
– Ты хочешь, чтобы я заключил пари, что могу использовать женщину? Разве я похож на человека, оставившего свои моральные принципы за дверью?
Колин взял с подноса грибной кростини и задумчиво откусил.
– Все так, как я и думал. Ты не можешь этого сделать.
– Я могу. Просто мне не нужны твои пятьсот баксов.
– Ладно, давай подсластим горшок. Билеты на полсезона следующего года.
Митчелл замер.
Конечно, у него уже были сезонные билеты на «Янкиз». Не то чтобы он когда-либо пользовался ими.
Но его место на линии первой базы было не таким, как у Колина. На работе Колин мог быть полезен, как третий сосок, но его кузен был как-то связан с делами «Янкиз». В результате у Колина всегда был доступ к билетам на места, на которые нельзя было купить билет.
Принять пари было ужасно заманчиво. Не делай этого, Форбс. Не жертвуй своим достоинством ради бейсбольной команды.
И все же Митчелл замер. Ведь на самом деле ему нужно было нечто большее, чем билеты. Митчеллу нужно было знать, что Колин ошибается. Что он способен на спонтанную интрижку.
Что он не превращается в своего отца, застрявшего на улице с односторонним движением в сторону особняка в закрытом поселке в пригороде Коннектикута только потому, что этого ожидали.
– Допустим, я это сделаю, – медленно произнес Митчелл. – Как мы определим, кто победил?
Глаза Колина расширились от удивления, но он быстро пришел в себя и только потёр руки. Колин был одним из тех глупцов, которые прокладывают свой путь через рутинные аспекты жизни, ожидая какой-нибудь заминки, чтобы добавить немного волнения.
Очевидно, Митчелл должен был стать его следующей заминкой.
– Что ж, – сказал Колин, скривив лицо, – это будет непросто. Нам нужны осязаемые, физические доказательства.
Митчелл закатил глаза.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал, украл её стринги?
Колин поморщился.
– Господи, нет. Это все равно ничего не даст. Ты можешь просто снять проститутку и покончить с этим. Пари заключается в том, что ты действительно будешь встречаться с женщиной. Ты просто выйдешь из отношений до того, как начнешь искать кольцо.
Снова всплеск раздражения.
– Ты ведешь себя так, будто я обручаюсь с каждой женщиной, которую целую.
– Нет, я просто говорю, что ты планируешь обручаться с каждой женщиной, которую целуешь. Тебе нужны отношения, которые не заканчиваются тем, что вы выбираете обои.
– Так может мне просто нанять робота? Все женщины хотят выбирать обои. Это то, чем они занимаются.
Колин покачал головой.
– Дела с тобой еще хуже, чем я думал. Как насчет этого – мы находим женщину в этом самом здании, чтобы она стала нашей подопытной. Ты завлекаешь её своей большой зарплатой и привлекательной внешностью. Затем ты сводишь её как минимум на пять свиданий. Что вы будете делать на этих свиданиях, зависит от вас. Но ты не должен привязываться.
– И как мы это определим?
Колин задумался на секунду.
– Как насчет того, чтобы на ежегодный пикник Роба в конце лета, где обязательно нужно явиться с парой, ты привел другую женщину. Тем самым ты докажешь, что смог отпустить нашу подопытную.
Митчелл уставился на него.
– Как ты доучился до третьего класса? Это самая нелепая идея со времен создания реалити-шоу.
Колин пожал плечами.
– Мои билеты на полсезона говорят, что ты не сможешь этого сделать. Что ты не можешь встречаться с этой женщиной пять свиданий подряд, а потом всё отменить. Я абсолютно гарантирую, что ты найдешь способ убедить себя, что она та самая, и приведешь её на пикник.
Каждая фибра его существа восставала против этой идеи. И все же...
– Принимаю вызов.
Глаза Колина выпучились.
– Ты принимаешь его?
– Я только что сказал, что да.
– Подожди, а что я получу, если ты проиграешь?
– Ты думаешь об этом только сейчас?
– Ну, я не думал, что ты согласишься, – сказал Колин с невинностью вечно недальновидного человека.
– Ладно, хорошо. Чего ты хочешь? Денег? Поездку в Вегас?
– Твой офис.
Митчелл уставился на него.
– Что значит «мой офис»?
– Я хочу обменяться офисами.
– Зачем? Они совершенно одинаковые. Тот же размер, тот же этаж...
Колин покачал головой.
– Из твоего видна статуя Свободы. У меня вид на здание.
– Поверь мне, статуя – это маленькая точка от моего офиса. Почему бы тебе просто не сесть на паром, если ты хочешь её увидеть?
Но у Колина был упрямый язык, и Митчелл сдался. Ему было наплевать на вид из его кабинета. Не то чтобы это имело какое-то значение – Митчелл не собирался проигрывать.
– Ладно, хорошо, – сказал Митчелл. – Я встречаюсь с девушкой и бросаю её, я получаю билеты на «Янкиз». Если я сойду с ума и попытаюсь приковать её к себе на веки вечные, ты получишь мой офис.
Колин протянул руку, выглядя до смешного взволнованным.
– Не забудь – если ты выиграешь, ты получишь билеты и свои яйца обратно.
Да. Вот и всё.
– Я всё еще не понимаю, зачем ты это делаешь. Мой офис не так уж и хорош.
Колин пожал плечами.
– Что я могу сказать? Мне очень быстро становится скучно.
Спору нет.
– Так кто же эта счастливица?
Колин поднял палец и стал жевать лёд из своего напитка.
– Я уже всё решил, – он указал на другой конец комнаты.
Митчелл последовал его жесту.
– Грейс Брайтон? Разве она не встречается с Грегом?
Он почувствовал небольшой прилив возбуждения. Он никогда не приставал к несвободной женщине, но если Грейс и Грег расстались, это было совсем другое дело. Грейс всегда нравилась ему. Она была милой, утонченной... Митчелл нахмурился. И совсем не подходила для интрижек. Может быть, Колин играл в жёсткую игру – сводил его с женщиной, у которой были те же цели в долгосрочных отношениях, что и у него.
– Нет, не Грейс, идиот. Джули. В розовом платье.
Митчелл окинул взглядом незнакомую блондинку.
– Кто она?
– Джули Грин? Одна из девушек Шпильки?
– Шпильки? В смысле туфля?
– Боже, тебе нужно больше выходить на улицу. Не туфля. Журнал. Джули Грин, Грейс Брайтон и Райли МакКенна – практически лица издания. На светских страницах их называют «Свидания, Любовь и Секс». В частном порядке я думаю о них как о «Целуй, обнимай и трахай».
Митчелл поморщился.
– Ты отвратителен.
– Правда. Но эта девушка все равно идеально подходит для наших целей. Джули живет для беззаботных свиданий. Каждую вторую неделю у неё другой парень. Я знаю пару её бывших, и ни один из них не сказал о ней ни одного плохого слова, кроме того, что она расставалась с ними после нескольких свиданий. Никакой драмы, никаких ожиданий драгоценностей...
Митчелл посмотрел на неё внимательнее. Она была привлекательна в предсказуемом, производственном смысле. Она выглядела так, словно калифорнийский шик столкнулся с заповедником Восточного побережья и всё пошло не так. Её розовое платье прилично спадало до колен, но слишком плотно облегало бедра, чтобы быть утонченным. А её беспорядочные светло-коричневыми волосы были с желтыми прядями. Он ненавидел такие волосы. Женщины должны либо придерживаться своего естественного цвета (который в случае мисс Грин, вероятно, был мышино-коричневый), либо красить его и принимать свой статус крашенной блондинки. Эти цветные полоски – как их называли женщины? Высветления – были просто чертовски очевидны.
Джули откинула голову назад и рассмеялась, не обращая внимания на то, что несколько человек повернулись и уставились на неё. Губы Митчелла сжались от неодобрения. Никакой утонченности. Совсем не его тип.
Это означало, что ему не грозит опасность оказаться слишком вовлеченным.
Он передал Колину свой стакан и слегка поправил очки, сопротивляясь желанию улыбнуться. Пари было слишком легким, и он практически чувствовал вкус пива на стадионе «Янкиз».
Глава 4
Джули была готова подойти к Митчеллу Форбсу.
Была абсолютно готова.
Даже взволнованна.
Только сначала ей нужно было сделать небольшой крюк.
В бар.
– Никогда не стоит недооценивать силу жидкой храбрости, – сказала она, отгоняя Грейс.
– Почему я не могу смотреть? – ныла Грейс.
– Я никогда не делаю свою лучшую работу при зрителях, – возвышенно сказала Джули.
– С каких это пор? Ты любишь зрителей.
Джули поджала губы. Не сейчас. У Джули не было ни малейшего представления о том, что ей делать дальше. Обычно она полагалась на свою интуицию, но в данном случае ничего не казалось правильным. Ее стандартные флиртующие подходы казались слишком откровенными. Такого мужчину, как Митчелл Форбс, нужно было уговаривать и утончать, а не демонстрировать декольте и трепетать ресницами.
Когда Грейс неохотно удалилась, дав ей строгое указание позвонить и всё рассказать, как только она поговорит с Митчеллом, Джули встала в очередь в баре. Хм, мартини или вино, мартини или вино, мартини или...
– Могу я угостить тебя выпивкой?
Джули оторвала взгляд от подноса с оливками, стоявшего перед тремя людьми, и повернулась в сторону незнакомого голоса.
– Я... о!
В смысле О, черт.
Может быть, подойти к Митчеллу Форбсу будет не так уж сложно, в конце концов.
Он уже нашел её.
– Напитки бесплатные, – пролепетала она.
Он отвернулся.
– Я знаю. Это была шутка.
Джули покраснела. Шутка? Это была шутка? Она ни за что не смогла бы терпеть псевдо-отношения с этим парнем. У него было чувство юмора как у кренделя. Но все же...
– О! Забавно, – сказала она с широкой ухмылкой и ярким смехом.
Он слабо улыбнулся.
– Неправда.
И тут она немного растаяла, потому что, черт возьми, у Митчелла Форбса были милейшие маленькие ямочки на каждой щеке. Это смягчало его строгий вид.
Хотя, если честно, вблизи он был гораздо интереснее, чем с другого конца комнаты. Конечно, полоски были не в меру безвкусными, но сам костюм был идеально подогнан под удивительно широкие плечи. Он был слишком мускулист, чтобы быть жилистым. В нем чувствовалась энергия, как будто он всегда хотел двигаться, и только благодаря жесткому самоограничению ему удавалось оставаться неподвижным.
Очки тоже оказались приятным сюрпризом. Джули с удивлением увидела, что глаза за тонкой прямоугольной оправой были темно-синими. Учитывая его темные волосы, она бы предположила, что у него карие глаза, но эти были поразительного темно-синего цвета.
Ну, что ж. Он даже симпатичный.
К этому времени в очереди в баре перед ними стоял всего один человек, и Джули поступила по прихоти.
– Эй, хочешь выбраться отсюда?
Он удивленно моргнул.
– Ты даже не знаешь моего имени.
О, милый, ты бы хотел, чтобы я не знала.
– Тогда скажи мне, – сказала она жеманно, прикидываясь дурочкой и переплетая свою руку с его.
На секунду ей показалось, что за его очками мелькнуло что-то похожее на презрение, но выражение прошло, и он медленно улыбнулся.
– Митчелл Форбс.
– Митчелл? Не Митч?
– Нет. Не Митч.
Конечно, нет. Прозвища – это так по-плебейски.
– Я Джули Грин.
– Да, я в курсе.
Она не удивилась. Половина людей на сборе средств знали, кто она такая. Джули сделала паузу, заставив их обоих остановиться.
– Знаешь, Митчелл Форбс, для человека, который знает мое имя и выискал меня из толпы, чтобы угостить бесплатным напитком, ты, конечно, не очень-то заинтересован в разговоре.
Или быть обаятельным.
Он слегка покраснел и провел рукой по волосам.
– Прости. Прошло много времени с тех пор, как я это делал.
– Разговаривал?
Его ямочки мерцали.
– Разговаривал с женщинами. Я только что вышел из двухлетних отношений. Мои навыки флирта заржавели.
– К счастью для тебя, мои – нет.
– Я вижу это.
Джули нахмурила брови. Она привыкла к мужчинам, которые были более... восхищенными. И несмотря на то, что он нашел её в переполненной комнате, он не выглядел таким уж очарованным. Прошло уже много времени с тех пор, как она имела дело с мужчиной, который не так хорошо разбирался в игре знакомств, как она.
Скажи правильные вещи, черт возьми, молча приказала она ему.
Она снова попыталась затронуть нужную тему.
– Мы не обязаны уходить, если ты не готов. На пятом этаже есть выставка, которая мне очень нравится.
Его губы скривились от ужаса. Ничего удивительного. Она еще не встречала мужчину, который мог бы вытерпеть современное искусство более тридцати минут.
– Вообще-то, я вроде как перенасытился атмосферой и я всё ещё не ел, – ответил он. – Могу ли я потратить деньги за выпивку, чтобы угостить тебя ужином?
Наконец-то.
– С удовольствием, – она слегка сжала пальцы на предплечье, к которому всё ещё прикасалась, но он лишь отдернул руку.
Она чуть не рассмеялась. Они были похожи на двух детей, которых подталкивали друг к другу сопровождающие выпускного бала и совершенно не чувствующие друг друга. Всегда в шаге от синхронизации.
Оба не разговаривали, пока они забирали её пальто и выходили за дверь.
– Тебе нравится Гиннес?(популярная ирландская пивная торговая марка. Под этой торговой маркой производятся несколько сортов пива, однако сейчас чаще всего под Guinness понимают сорт Guinness Draught, сухой стаут, который является самым продаваемым алкогольным напитком Ирландии, наиболее распространенным в мире стаутом, а также одним из современных символов Ирландии, известных далеко за ее пределами) – спросил он хрипловато, когда они вышли на воздух поздней весны.
– Нравится, – солгала она.
На самом деле она не любила пиво, разве что пить его на яхте в бикини в самые жаркие дни лета. Но она знала, как это работает. Разыгрывание карты «у меня высокие запросы» на таком раннем этапе игры никогда не принесет ей второго свидания.
И уж точно она не получит эту статью.
Митчелл привел её в небольшой ирландский бар, о котором она никогда не слышала, и открыл перед ней дверь.
– Спасибо, – пробормотала она.
Он положил руку ей на поясницу, чтобы провести её внутрь, и Джули замерла.
О-о-о. Она ошиблась в том, что между ними нет никакой химии. Очень ошиблась. От краткого прикосновения его пальцев к ее позвоночнику по коже сразу же побежали мурашки, и Джули пришлось побороть желание повернуться и убежать. В планы не входило испытывать влечение к Митчеллу, и все же она была здесь, дрожа и желая потереться о него.
Тревога, тревога! Я хочу потереться субъекта моей статьи!
Митчелл слишком быстро отдернул руку, ударив ею о дверной косяк, и Джули почувствовала небольшое облегчение. По крайней мере, он тоже это почувствовал.
– Так чем ты занимаешься, Митчелл? – спросила Джули, надеясь разрядить внезапный шок неловкости, когда они устроились за уютным столиком в углу.
– Уолл-стрит, – ответил он так, словно это не требовало дополнительных объяснений. Но действительно, это было не так. На Манхэттене ты был либо на Уолл-стрит, либо не на Уолл-стрит. Если ты относился к категории «не», ты не имел ни малейшего представления о том, что, черт возьми, там происходит, и тебе было все равно.
Или, по крайней мере, Джули было всё равно. Вот только на этот раз ей пришлось притвориться, что эта тема не надоела ей до смерти. Если она собиралась прожить месяц с этим придурком, ей нужно было хотя бы уметь говорить на его языке.
– Как интересно, – сказала она, слегка наклонившись вперед и подняв глаза вверх. – И каково это?
К ее удивлению, Митчелл фыркнул и откинулся на сидении, наблюдая за ней с недоверчивым видом.
– Обычно это срабатывает?
Джули вынырнула из своего трепетного состояния и растерянно моргнула.
– Что срабатывает?
Он пренебрежительно махнул на неё рукой.
– Все это. Ресницы, воркование и фальшивый интерес.
Джули резко отпрянула назад, почувствовав себя уязвленной.
– Кто сказал, что он фальшивый?
Он уперся предплечьями в стол, его глаза буравили её.
Внезапно Джули поняла свою ошибку. Митчелл Форбс мог выглядеть безобидным, но с ним точно нельзя было шутить. Она неправильно разыграла свои карты.
– Конечно, это фальш, – медленно произнес он. – Ты не можешь честно сказать, что тебе есть дело до того, чем я занимаюсь с девяти до пяти весь день.
– Мне не все равно, – мягко ответила она.
– Я уверен. Ты хоть знаешь, где находится Уолл-стрит?
Черт.
– Эм... в центре города?
Он слегка улыбнулся, давая ей понять, что он знает, что это была удачная догадка.
– Ты голодна?
– Ну и дела, я не знаю. Что бы я ни сказала, это может быть фальшем.
– Ты права. Мне жаль, что я тороплю твою игру, – сказал он, совсем не выглядя, что ему было жаль, когда он взял пару меню из угла бара. – Я просто помолчу немного, пока ты пытаешься решить, хочу ли я, чтобы ты была голодна. А пока ты можешь задавать любые вопросы.
Удивленное смущение Джули от своей открытости уступало место гневу. Никто никогда раньше не разговаривал с ней таким образом. А если кто-то и видел её насквозь, то уж точно никогда не указали ей на это.
– Ладно, ладно, – огрызнулась она, выхватывая меню из его рук. – Откуда ты?
– Неподалеку отсюда.
Она посмотрела на него поверх меню.
– Я бы не подумала, что это возможно после того финта с «бесплатным напитком», но твои печальные попытки юмора действительно идут по наклонной.
Снова появились ямочки.
– Вот, теперь это то, о чем я говорю. Скажи мне что-нибудь настоящее.
– Что-то настоящее? – спросила она, глядя на меню. – Как насчет этого... то, что я обычно заказываю, и то, что я действительно должна заказать, это скучно звучащий салат из индейки с клюквой. Но на самом деле я хочу рыбу с картошкой. Я выбираю последнее. Только ради тебя.
Она одарила его откровенно фальшивой ухмылкой.
Он пожал плечами, ничуть не впечатленный её попыткой попробовать жареную пищу.
– Это уже начало.
– Я просто пытаюсь узнать тебя получше, – огрызнулась она, теряя терпение. Просто подыграй!
– Прекрасно, – спокойно сказал он, откинувшись назад и изучая её. – Восьмого ноября мне исполнится тридцать пять лет, моя мать была учительницей математики в средней школе, отец работал на Уолл-стрит, и да, я пошёл по его стопам. Я средний ребенок, у меня есть старший брат и младшая сестра. Я никогда не принимал наркотики, люблю красное вино. В прошлом году я пробежал Нью-Йоркский марафон. Чтение – мое любимое хобби. И я люблю ванильное мороженое.
Джули не смогла удержаться от желания закатить глаза. Она могла бы написать его биографию за него. Ванильное мороженое, ради всего святого.
– Что-нибудь ещё? – спросил он.
– Любимый цвет? – сладко спросила она.
– Голубой. Теперь моя очередь.
– Нет, спасибо, – сказала она, шлепнув меню на стол. – Кроме того, мне понадобится время, чтобы очнуться от сна. Какая интересная у тебя была жизнь.
Митчелл одарил её медленной, победоносной улыбкой.
– Что? – огрызнулась она. – Тебе нравится, когда тебя оскорбляют?
– Нет, но мне нравится, когда ты так возмущаешься. Будь честной... ты думаешь, что все эти светские разговоры – шлак. Ты едва смогла заставить себя бодрствовать, чтобы ответить на вопросы.
– Неважно, – пробормотала она. – Очевидно, ты не часто ходишь на свидания.
Джули показалось, что на его лице промелькнуло что-то мрачное, но оно исчезло прежде, чем она успела распознать эмоцию.
