Текст книги "Привет, сосед! (СИ)"
Автор книги: Лея Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 14. Второе августа
Стефа
Я никогда не была сторонницей отвязных вечеринок, где под воздействием чудодейственных эликсиров вполне приличные в обычной жизни люди превращаются в странных существ. Но никогда не говори никогда. В тот вечер я понеслась во все тяжкие. Спасибо Виталику и его ненаглядной крале. Я-то, дубина, верила, что он на работе зашивается, поэтому меня как женщину не воспринимает. А он эту губошлепку обслуживал Виталием младшим! Чтоб он отсох у него и до конца дней дарил самые незабываемые ощущения при мочеиспускании!
Маленькое черное платье, туфли на каблуке, яркий макияж, агрессивный маникюр и пышные локоны, струящиеся по плечам, – и вот она я, охотница за приключениями на задницу в кружевных трусиках. Эротичное белье для большей уверенности в себе, как в хищнице. По крайней мере, со слов Ланки, по-дружески одолжившей мне свои золотые сережки, на случай, если встречусь с Виталиком.
– Пусть думает, что новый бойфренд уже палку кинул.
Меня раздавливало чувство растоптанности, а подруга не только утерла мне слезы, но и заставила поверить в свою важность. Она убедила меня, что я могу позволить себе все. Это мой день. Мой вечер. Мой шанс перечеркнуть прошлое и с высоко поднятой головой начать жизнь сначала.
В общем, я позволила себе два бокала вина дома. Или три-четыре, уже не вспомню. Потом коктейль в шумном баре «Альбатрос» недалеко от Ланкиного дома, другой коктейль, третий, и остановить меня уже не представлялось возможным. В принципе, Ланка и не пыталась. Она у меня очень милая и терпеливая подруга. Слушала мой бред, а я по сто раз повторяла одно и то же, жаловалась на Виталика, отключив тормоза и преувеличивая его недостатки, выла, что не знаю, как жить дальше, удаляла его фотографии с мобильника и колотила себя в грудь, что у меня еще все впереди.
– Я ради него на долбаные курсы по стриппластике записалась… Хотела удивить его, порадовать…
– Порадуешь кого-нибудь другого.
Ланка весь вечер взглядом сортировала посетителей мужского пола. Слишком взрослый. Женатый. Скучный. Прыщавый. Подозрительный. Нищий. Кто бы к нам ни прилип, отшивала в два счета. Она была тверда в своей позиции, что лучшее лекарство от депрессии из-за измены – мимолетные интрижки. Без секса, чтобы букет не отхватить. Выпивка, флирт, танцы, можно поцелуи и обмен номерами. А мне, если честно, мужиков вообще видеть не хотелось. Смотрела на них и думала: сплошной Виталик. Сколько из них тут притворяется свободными?
– Вон те, – наконец сделала Ланка свой выбор два часа спустя и поправила бюст. – Как сиськи?
У меня перед глазами расплывалось, потому что была уже в зюзю, а ее интересовало, как она выглядит. Я даже как следует ту троицу не разглядела, на которую она кивнула. Ну парни. Ну молодые. Ну веселые. Ну при деньгах.
Не дав мне допить очередной коктейль, Ланка потянула меня на танцпол. Да поближе к вип-зоне, где троица устроилась на кожаных диванах перед столиком.
– Блондинчик мой, – застолбила она, сообщив мне эту крайне важную информацию на ухо. – Бери себе рыжего или кареглазика.
Я лишь мотнула головой от ее подхода к выбору парней. Будто последние три пары хороших носков на рынке, остальные – одноразовый китайский ширпотреб. Ланка уже задрыгалась в танце, когда я соизволила вглядеться в троицу. Блондинистый подбивал клинья к официантке с блокнотиком в руках, но увидев Ланку, переключил все внимание на нее. Толкнув меня плечом, она подмигнула и пустилась в завоевательный пляс, тряся всеми своими достоинствами.
Решив все-таки взять с нее пример, чтобы не прокиснуть к концу вечера и не утонуть в слезах, я тоже начала двигаться в такт музыки. Неуверенно, скованно, коряво. А когда влитый в меня алкоголь щелкнул в голове и всю пьяную толпу заволокло туманом, я вдруг вообразила себя суперпрофи. Душа стала рваться в танец. Я больше не стеснялась, практикуя те эффектные позы и движения, что успела изучить на курсах. На шпагат, конечно, не села, но рыжего заинтересовала. Уже под следующий музыкальный трек он терся рядом, как бы невзначай задевая меня выпирающей ширинкой. А Ланка висла на шее вообще какого-то левого типа. Блондинчика подцепить так и не вышло. Он вообще куда-то слился. Зато меня угораздило словить внимание сразу двоих. Потому что развалившийся на диване брюнет в белой рубашке, дорогом темном костюме и лакированных туфлях тоже пялился на меня, поддымливая сигаретой.
Надо отдать Ланке должное, приятно, черт возьми, быть привлекательной и знать, что ты нравишься мужчинам! Рыжий еще явно при маме жил. Мой ровесник, если не моложе. И в глазах – полнейший тупизм. А вот от того, что был скрыт в полумраке вип-зоны, тянуло не только финансовой стабильностью, но и опытностью. Он не мчался клеить телок. Знал себе цену. Выжидал, пока сами приклеятся. Значит, более годный товар.
Ланка, заметив, что рыжий уже лезет ко мне с поцелуями, своими наглыми ручищами лапая мою задницу, отреагировала стремительно. Оттолкнув пригоревшего к ней парня, бросилась ко мне и, схватив за руку, со всей дури дернула на себя. Подвернув ногу, я только и успела, что замахать руками в свободном падении. Но грохнулась не на пол, а в крепкие объятия того самого красавчика-брюнета…
Демьян
– Ну ты и загнул, – изрек Арс, косясь на моего папашу. Даже его раскочегарил всученный мне подарок.
Тот взглянул на него, как на собачье дерьмо, прилипшее к подошве его итальянских лоферов: с привычным ему презрением. Люди – шлак для моего отца. В том числе, и родные.
Мать молча отхлебнула красненького из бокала. Мирон сделал вид, что такое оригинальное поздравление в порядке вещей. А его женушка коварно оскалила свои мелкие зубки.
Только моя семейка могла снять с меня стружку в мой юбилейный день рождения. Семь лет я ишачил на должности директора сети отцовских супермаркетов. Почти без выходных и отпусков, не дал им накрыться медным тазом во время кризиса, а в подарок получил брошюрку «Пятьдесят причин, что ты ничтожество» под авторством Борзых Вячеслава Демьяновича.
– Спецтираж, – процедил он с пренебрежением. – В единственном экземпляре.
– Вот, значит, как, – кивнул я, вертя в руках книжульку.
– Достойный подарок.
– Слава, – заплетающимся языком промямлила мать, подливая себе еще, – будь мягче.
– Я и так слишком мягок с этими долбодятлами.
Он всегда говорил о нас с Арсом, как о щенках. Будто я вовсе не его родной сын, а тот не его родной племянник.
– Разочарован? – спросил у меня издевательски. – Я в курсе, как ты со всеми трепался о том, какой подарок ждешь. Загвоздка в том, что торговую сеть надо заслужить. Не просто нося нашу фамилию. Не насаживая на свою кочерыжку кассирш. И не пальцуя. А работая в поте лица! Засучив рукава! Как я, как твой старший брат!
– Да, Мироша наш прям упахался, – съязвил я, швырнув брошюру на стол. – Вынужден откланяться и распрощаться с вами, Вячеслав Демьянович. Я, то самое ничтожество, удаляюсь отмечать свой юбилей с теми, кому я ровня. Оставляю вас с вашим бесценным мнением наедине. Утешайтесь.
– У нас через час встреча с поставщиками. Ты же работник хоть куда. Готовься к бизнес-ланчу.
– Вон, старший брат, что в поте лица работает, съездит с тобой, засучив рукава. Я ради тебя больше палец о палец не ударю.
– В таком случае и жрать с нашего стола ты больше не будешь! – рявкнул папаша, ладонью ударив по столу.
Куском хлеба он меня упрекнул впервые. Хотя к этому давно все шло. С катушек отец слетел, еще когда брата похоронил. С каждым годом зверея все сильнее и почему-то срывая злобу на мне и усыновленном Арсе.
– Слав, так нельзя, – начала упрашивать мать, но я перебил ее. Хватит! Я не мальчик для битья!
– В таком случае ноги моей больше в этом доме не будет!
– Вали, – спокойно послал меня папаша. – Поглядим, как скоро назад приползешь.
– Замотаешься ждать!
– Ты же сечешь, что жизнь платная? С чьей руки кормиться собираешься? Дружки твои тебя долго содержать не будут. Или быстренько на Серебрянской женишься, чтобы к ее папе-депутату присосаться? – желчно усмехнулся он.
Как вариант, идея на пять с плюсом. Но Серебрянская? Жена? Серьезно? Я еще пожить хочу.
– Ты обо мне еще услышишь, – предупредил я отца, – и возьмешь свои слова обратно. Возможно, я прощу. – Взяв со стола наполненный бокал шампанского, осушил и выдохнул: – С днем рождения меня!
Сразу же набрал Костяна и Рыжего, договорился с ними пересечься где-нибудь. Там, где меня никто не знал. Выбор пал на дешевую пивнуху возле дома Костяна.
Пацаны уже подпирали дверь, когда я пробрался через пробки. Взял такси, а то по закону подлости попался бы гайцам. Да и все равно в планах набухаться вдрабадан. О бате не говорил. Ненавижу плакаться. По-бабски это как-то. Тем более братаны и так знают, кем себя мнит мой родитель.
Серебрянская вспомнила обо мне поздно вечером. Похвасталась, что весь день проторчала в салоне красоты, чтобы сделать мне незабываемый подарок. Спросила, где я. Я не мог пригласить ее в вонючую пивнуху, иначе этот день закончился бы ее истерикой.
– «Альбатрос», – подсказал мне Рыжий.
«Альбатрос» – не самый отстойный бар с симпатичными официантками и хорошим пойлом. Мы были там всего раз, года три назад. Раз заведение до сих пор не прикрылось, значит все еще зачетное. А еще там музыка и танцпол. Серебрянской понравится.
Назвав ей адрес, я снова вызвал такси. Нельзя было приехать туда позже Серебрянской. А то остался бы без своего незабываемого подарка.
В машине меня размотало. Настроение поднялось, вместе с влитым градусом. «Альбатрос» даже на секундочку показался лучшим баром в городе. Очаровашка с бейджиком проводила нас в вип-зону и, подав меню, перечислила их лучшее бухло. Меня не напрягла бы и водка. Костян запал на официантку и потянул время с заказом, пока в наше поле зрения не попала богиня красоты и трепета.
– Хрена се, – констатировал Рыжий, подбирая челюсть.
Костян от шока забыл про официантку, и та исчезла, открыв перед нами вид на это прекрасное белобрысое бодипозитивное создание ростом мне до пояса. Хвост на ее макушке, похожий на пальму, яростно болтался из стороны в сторону, ярко крашенные губы кривились от перекатывания жвачки во рту, кожаная мини-юбка задиралась чуть ли не по самые кусты, кофточка охотно обтягивала все лишние кило по бокам. А колготки-сетка и туфли на платформе довершали ее магнетический образ бойкой тигрицы.
– Это надо запить. – Я проглотил два шота и, поняв, что этого мало, отжал шот у Рыжего. – Повтори, котенок, – попросил официантку и переключился на Костяна. – Не хочу тебя огорчать, но походу, у той королевы тусы на тебя планы.
Костян стек под стол, приложив пальцы ко лбу, чтобы скрыться от блондинки. Я закурил, посмеиваясь над ним. Не хотел бы я оказаться на его месте.
– Там все не так уж и плохо, – нахохлился Рыжий, кивая мне на подружку этой пышки.
И тут у меня в штанах взорвалась граната.
От ее телодвижений дух захватывало. Маленькое черное платье облегало самые потрясные формы. По тонким голым плечам струились крупные кольца волос. С одного сползла бретелька платья, и красотка изящным жестом вернула ее обратно. Даже не глядя в нашу сторону. Не силясь подцепить тут кобеля. Она танцевала для самой себя. Плевав, сколько взглядов уже было на нее обращено. Лишь раз небрежно глянула на меня, когда Рыжий уже терся возле нее, пристраивая свои лапы на ее ягодицах.
Я помнил, что ко мне ехала Серебрянская – кукла, с которой мы пробыли парой без малого полтора года. Но черт… Я не мог упустить эту крошку. Доверить ее Рыжему? Пусть Серебрянскую себе забирает. Той хуалетово, с кем мутить.
Затушив окурок, я направился к этой чике в тот же момент, когда и ее подружка полезла отлеплять от нее Рыжего. Девчонка оступилась и плюхнулась прямо в мои объятия. Округлив свои зеленые глазища, пролепетала:
– Привет… Ты кто?
– Твой герой, – улыбнулся я уголком губ, нависая над ней и не спеша ставить ее на ноги. – А ты?
– А я… – задумалась она. – Пи́сать хочу…
Стефа
Я пикнуть не успела, как красавчик закинул меня на свое плечо, по-хозяйски продемонстрировав перед своим другом какое-то звериное право на самку.
– Моя сумочка! – Где-то на задворках моей залитой алкоголем памяти отчаянно затрепыхалась капля здравого рассудка.
– Эй, а ну, поставь это на место! – услышала я голос Ланки сквозь непрерывный шум в ушах. Почему-то стало смешно. Почти безжизненно повиснув на крепком мужском плече, я могла лишь хохотать, отчего в туалет хотелось все сильнее.
Плюнув на дикие вопли Ланки, красавчик схватил мою сумочку с барной стойки и с легкостью протиснулся сквозь плотную толпу. Остановился только возле туалета.
– Твоя подружка похожа на надзирателя. – От его твердого голоса с выразительной хрипотцой у меня в животе зарезвились бабочки. Естественно, мочевой начал угрожать неприятным конфузом.
Я буквально стекла по мужскому телу и едва удержалась на ногах.
– Тебе помочь? – Его бровь иронично изогнулась, в глазах полыхнули искры.
У меня под носом все двоилось, троилось, плыло, но я точно отметила для себя, что этот незнакомец опупительно красив. Виталик бы утопился в ближайшем унитазе, застукав меня в его объятиях.
– Проклятье, – выдохнула я, наощупь ища дверь.
Красавчик усмехнулся. Но не насмешливо, а как-то участливо, что ли. Сам-то тоже не совсем трезв был. Помог мне войти в женский туалет, даже открыл дверь в кабинку.
– Я могу постоять тут, – вызвался он. – Мне несложно.
Мне пришлось ладонями упереться в узкие стенки, чтобы не упасть.
– Ты… не мог бы… – заплетающимся языком начала я раскрепощаться, чтобы избежать более нелепого недоразумения. – Не мог бы положить на него накладку?
– Могу даже снять с тебя трусики, – раздалось у меня над ухом.
Мурашки табуном побежали вниз по спине, но красавчик повел себя по-мужски. Постелил на ободок унитаза одноразовую накладку и вышел за дверь. О том, что он так и стоял возле кабинки, слушая мои копошения, бухтения и журчание, я узнала, только поправляя платье на выходе.
– Твою ж дивизию!
Я даже отрезвела на пару градусов, и к лицу прилила краска, когда я увидела изогнувшийся уголок его губ. Бросилась к раковине и, забыв про макияж, принялась умываться. Опомнилась, что на ресницах кило Ланкиной «водостойкой» туши, увидев, как та окрашивает мои ладони. Подняла лицо и шарахнулась от собственного отражения. А позади меня, за плечом так и стоял красавчик, не давший мне обоссаться в штаны.
Не умею я знакомиться с парнями! Зря Ланка это затеяла.
– Отстойное знакомство, да?
– Пока все не блестяще, – согласился он, а у самого черти в осоловелых глазах заплясали, снимая визуальные мерки с моего зада.
От всех этих резких телодвижений меня замутило. Выпитое принялось проситься наружу. Только теперь через верх. Зажав рот одной ладонью, я замахала другой.
– Тебе надо на воздух.
Я замотала головой, сообразив, что до выхода не дотерплю. Блевану на кого-нибудь в зале. Красавчик среагировал незамедлительно. Поднялся на каменную столешницу у раковины и открыл окно наверху. Спрыгнув, помог мне вскарабкаться. Кстати, не очень-то и пластично, учитывая мои курсы по стриппластике.
Окно оказалось широким, но невысоким. Я кое-как протиснулась в него и, наполовину высунувшись на улицу, вдохнула прохладного ночного воздуха.
– Чумовой вид, – донеслось из туалета.
Я прикинула, как свечу задницей в обтянутом коротком платье прямо перед носом красавчика, и тошноту как рукой сняло. Дернулась, чтобы влезть обратно, но… застряла.
Демьян
– Можешь не торопиться, – отметил я, облизываясь. Булки у зеленоглазки годные. Век бы глаз не отводил.
– Кажется, я тут надолго. Налюбуешься, – пропыхтела она, болтаясь в окне. Носками туфель едва столешницы касаясь. Чтобы она не навернулась, я услужливо взял ее за щиколотки. – Культяпки убрал! – прорезался голосок у зеленоглазки. Неужели отрезвела?
– Знаешь, Крош, мне не принципиально, где и как заняться с тобой кексом. Но сюда в любой момент завалится твоя забористая подружка, и я беспокоюсь, что переключусь на нее, оставив тебя без сладкого.
– Я это переживу! Не ты первый…
– Ты с парнем рассталась, что ли? Не поверишь, я тоже.
– Расстался с парнем? – сыронизировала она.
– Какой ответ ты хочешь услышать?
– Все ответы у тебя на лице прописаны. Кобелина, каких полбара. Затащи меня уже назад!
– А, то есть, я могу полапать твои ножки?
– Нет! – запротестовала она, но спустя секунду сдалась. – Только держи свои грязные фантазии при себе!
– В отношении тебя у меня только чистые фантазии, – улыбнулся я, затягивая ее обратно в туалет. – Я, может, жениться хочу.
Она шлепнулась в мои объятия, ахнула и обеими руками обвила мою шею.
– Ну так что? – подмигнул я. – Пойдешь за меня?
– С удовольствием… – растянула она свои аппетитные губки в улыбке. – Меня же мама для того и растила, чтобы за маньяка выдать!
С начисто талым инстинктом самосохранения она оттолкнула меня и едва не брякнулась на пол, что-то мяукнув в конце фразы о маньяке. Я успел усадить ее на край раковины и ужать активность ее пьяных движений, пока не покалечила саму себя.
– Пс-с-с… – ввалившийся в туалет Рыжий привлек мое внимание в тот момент, когда зеленоглазка, вообще никакашка, лбом уперлась в мое плечо. – Хана тебе, Борз…
Крепче прижав к себе едва шевелящуюся девчонку, я приложил палец к губам. По его фейсу увидел, что Серебрянская явилась. Друзья у меня козырные, выражением лица способны без слов передать весь свой дикий восторг моей телкой.
– Отвлеки ее, – попросил его одними лишь губами.
Качнув головой, он усмехнулся и ушел.
Я понимал, что у меня потекли проспиртованные мозги, раз я с лету запал на это странное создание, повисшее на моей шее – зареванное, уставшее, пьяное, с размазанной по щекам косметикой. Но… черт, она была живой и настоящей на фоне всех остальных. Не клеилась ко мне, не ломалась. Она была самой собой. То, чего мне так недоставало в ту минуту.
Подняв ее на руки, я взял ее сумку и понес все это к выходу.
– Пора на воздух, радость моя…
Стефа
Очухавшись на улице, я обнаружила себя прислоненной к холодной стене пульсирующего музыкой и шумными голосами бара.
– Ты как, Крош?
С трудом я сфокусировала зрение на лице напротив. Елки-моталки, какой он красивый! Полюбэ, я сплю, подумалось мне.
– Ты где живешь? – спросил он.
Побродив по нему взглядом, я обратила внимание, что его руки удерживали меня за талию. В одной из них была моя сумочка.
– Где моя подруга, ик? – не вовремя икнула я и прикрыла рот рукой.
Парень чуть улыбнулся, но не послал меня.
– Это та звездюлина, что притащила тебя в логово похотливых синеботов, вбив в твою чудесную головку, что это лучший способ забыть бросившего тебя долбонавта?
Я подзависла примерно на середине его реплики. Поморгала и попросила:
– Ты не мог бы повторить…
– Алкоголичка ты моя ненаглядная, – засмеялся он. – Поехали. Провожу тебя. Чтобы всякие придурки не клеились. – Взял меня за руку и повел к автостоянке, где нам мигала фарами машина.
Отстукивая каблуками по асфальту, я едва держалась на ногах. Больше висла на незнакомце, чем шла.
– Такси? – притормозила я возле машины.
– Ковер-самолет после стирки сохнет, – улыбнулся кареглазик, открыл дверь и запихнул меня в салон. Сопротивляться не вышло, и я плюхнулась на сиденье. – Напряги-ка память, Крош. – Он устроился рядом и помог мне сесть по-человечески. – Где ты живешь?
– Хочешь меня ограбить, ик?
– О, я хочу делать с тобой только самые безбашенные вещи, – не стал отрицать он, запрокинув руку за мои плечи.
– Я не доеду… – Я потянулась к заблокированной двери и тщетно дернула ручку. – Меня тошнит.
Кареглазик перегнулся через меня, выглянул в затонированное окно и обратился к шоферу:
– Братан, до «Лагуны» подкинь.
Двух минут не прошло, как покачавший головой мужчина подвез нас к самому дорогому отелю города.
– Ты будешь ко мне приставать, да? – заранее уточнила я, снова повиснув на нем.
– Крош, я опасаюсь, что это ты не устоишь и будешь ко мне приставать, – засмеялся он, вводя в меня через раздвижные стеклянные двери в сверкающий роскошью холл. Усадил меня на диван, положил рядом со мной мою сумочку и двинулся к стойке администратора.
Сквозь сгустившийся перед глазами туман мне удалось разглядеть графин с водой и стаканы на столике. Я даже почти не расплескала, наливая себе. Больше вылила на грудь, когда трясущейся рукой утоляла сушняк. Но та пара глотков, что освежила мой рассудок, толкнула мою руку в сумочку. А когда поблескивающий своими карими глазищами красавчик, поворковав с администраторшей, показал мне полученный ключ от номера, я уже сжимала электрошокер и пальцем выискивала кнопку. Разумеется, лыбясь ему в ответ и неуклюже поднимаясь с дивана, пока он торжественно-ленивой походкой приближался ко мне.
Вскользь глянув на мою руку в сумочке, он сощурился и, остановившись, покрутил ключ пальцами.
– В твоей сумке есть то, что может меня удивить?
– Удивится даже твой врач! – Вынув электрошокер, я нажала на кнопку и ткнула щелкающим оружием в мужское плечо.
Разряд тут же истлел, а красавчик лишь округлил глаза. Удивить получилось, а вот вырубить не совсем.
Сообразив своим пьяным мозгом, что в шокере тупо сели батарейки, я сорвалась с места и бросилась к выходу. Раздвижные двери, увы, не раздвинулись, и я, лбом хряснувшись о стекло, шмякнулась на задницу.
– Боже мой, – завизжала администраторша, – извините, пожалуйста! – Ее каблучки застучали по кафелю. – Правая дверь у нас с утра заедает.
Я повалилась на спину, разглядывая хороводы звезд перед глазами. Больно не было. Пьяному же море по колено. Но стало смешно до слез, когда надо мной склонились администраторша и кареглазик.
– Крош, ты горячее, чем задняя часть моего ноута. Я аж вспотел.
– Фак, – сквозь смех выругалась я, – это самый бредовый вечер в моей жизни.
– Давай поднимайся. – Красавчик склонился и, подняв меня на руки, прижал к себе.
– Почему ты возишься со мной, ик? Я же тыкала в тебя электрошокером.
– Я могу за себя постоять. Так что отомщу, потыкав в тебя.
Демьян
Похихикивая, она положила голову на мое плечо, и я понес ее в номер. С администраторшей договорился оформить нас без документов. Повезло, что ею оказалась сеструха моей одноклассницы. Пацан я незабываемый, так что она сразу меня узнала.
– Тринадцатый? – Закатила глаза моя чикуля.
– Мне сказали, он самый шикарный, – оповестил я это странное существо, от которого никак не мог отлипнуть.
Повернул ключ в замочной скважине и толкнул дверь. Приглушенный свет зажегся автоматически. От увиденного я присвистнул. Серебрянская поклялась бы впредь быть хорошей девочкой, если бы я ее внес сюда на своих руках.
Плевать я хотел, какой номер там на двери за моей спиной. Здесь и правда было зачетно. Огроменная кровать с бордовым покрывалом, зеркала, подсвечники, мягкие ковры, камин, бар с холодильником и даже шест посреди комнаты. Душевая кабина отделялась от спальни прозрачной стеклянной дверью, туалет – матовой.
Девчонку продолжало плющить, но она, настырная, все равно спустилась на пол и, пошатнувшись, схватилась за шест. Потрогав его и оглядев, расхохоталась, как укуренная.
– Ты не поверишь… – попыталась она что-то мне рассказать. – Блин… Я… Вот я дура… Для него…
Я стянул с себя пиджак и, бросив его на пол, стал расстегивать запонки на рукавах рубашки.
– Подарок ему хотела сделать, – уже без смеха выдохнула она, позвоночником прижавшись к шесту. Одну руку занесла над головой и пальцами провела по блестящему металлу. – Может, тебе его подарить? – Прошлась по мне своим готовым взглядом и закусила губу.
Идиотизм отказываться от стриптиза в свой день рождения. Улыбнувшись уголком губ, я ослабил верхние пуговицы рубашки и подошел к бару. Выбрал текилу, налил нам по бокалу и вернулся к зеленоглазке.
– Если я не умру от разрыва сердца, то почему бы и нет? – Протянул ей один бокал и стукнулся. – Я так рад, что косой сегодня.
Хмыкнув, она до дна осушила бокал, поморщилась и спросила:
– Почему?
– Ты двоишься.
Засмеявшись, она толкнула меня на кровать и, пальцами обхватив шест, повисла на нем.
– С тебя музыка, – мурлыкнула, с грацией кошки обходя его по кругу.
– Да не вопрос. – Я листнул плейлист на мобиле, включил свою любимую «Drill Me» Dabu Davout и выставил максимальную громкость.
Подарка долго ждать не пришлось. Красотка задвигалась в такт музыки, не успел я налить себе еще. Мне осталось только удобно расположиться на кровати и наслаждаться ее танцем – пластичным, изящным, отвязным и до одури возбуждающим.
Она не раздевалась, но извивалась вокруг шеста так эротично, что у меня зубы заскрипели. Хотел без спешки – домой ее увезти, в кроватку уложить, утром завтрак в постель организовать, познакомиться. А после увиденного хотелось лишь одного – сейчас же сделать ее своей. Выбить из нее любые воспоминания о бросившем ее лопухе.
Я как псих завороженный упивался ее соблазнительным танцем, то глотая текилу, то закуривая. В какой-то момент сбросив со своих ножек туфли, она на цыпочках подкралась к кровати, задрала и без того короткое платье и коленом уперлась в край. Двумя пальцами забрала у меня сигарету и смело затянулась. На секунду я даже ощутил укол разочарования. Ненавижу курящих женщин. Но когда она закашлялась, выронив сигарету, понял, что не ошибся в ней. Девчонка – предел моих мечтаний.
– Если никогда не курила, нечего и начинать. – Я протянул ей еще текилы.
– Нет, – отмахнулась она. – Мне хватит, а то ты уже кажешься суперсексимачоменом… Вдруг непредвиденно мне захочется проверить тебя на нашу любовную совместимость…
– Черт, мечты сбываются, потому что я уже этого хочу.
Ответив немой усмешкой, зеленоглазка развернулась и, едва удерживая равновесие, поплелась в душевую. Настолько окосела, что не заметила прозрачность двери, буквально при мне стягивая с себя платье. Одну бретельку, вторую, молнию сбоку и медленно вниз по всем изгибам стройного тела.
Вид округлой попки в кружевных трусиках отозвался затрещавшей петардой у меня в штанах. На такое нельзя просто смотреть. Этим надо обладать!
Не теряя времени, я снял туфли и, расстегивая ремень брюк, вошел в душевую в тот момент, когда девчонка открыла воду. Шарахнувшись от меня, прямо в белье прыгнула под холодные тугие струи и сжалась.
Размазанная по ее лицу туш стала смываться, волосы прилипать к плечам, лифчик к груди, выставляя напоказ ее затвердевшие соски. На ее коже вздыбились мурашки, зубы застучали. А трагедия в ее глазах превратилась в драйв.
Обеими руками схватившись за мою рубашку, она дернула меня на себя и затащила под душ.
Стефа
Это был самый фантастический поцелуй в моей жизни. Томительный, неспешный, чувственный. Красавчик не просто исполнял прелюдию, с целью разогреть меня предварительными ласками, он упивался мной. Замерев вместе с нализавшейся в стельку незнакомкой под упругими струями холодного душа, который должен бы был отрезвить нас. Но от захлестнувшего нас обоих возбуждения мы лишь сильнее пьянели.
– Крош, – прошептал он мне в губы, не прерывая поцелуя и крепче прижимая меня к себе, – если не остановишь меня сейчас, потом будет поздно.
От того, как мило он называл меня Крошем, гадкие мысли о подонке Виталике развеивались прахом по ветру.
«Даже не подумаю! Я буду балбесиной, если остановлю тебя!»
Потянув полочки его мокрой рубашки в разные стороны, я дала ему немой ответ. Но эффектно оторвать пуговицы, как в кино, не получилось. Рубашку красавчику явно не в ателье за углом шили. И ткань, и пуговицы, и нитки высокого качества.
– Не трать силы, Крош, – улыбнулся он, заглянув мне в глаза.
Сделал шаг вперед, вынудив меня выйти из-под воды и лопатками прижаться к стене, быстро расстегнул пуговицы и сорвал с себя рубашку, бросив ее куда-то под ноги, будто тряпку какую-то. Возмутительно, но мне было до экстаза приятно, как пренебрежителен красавчик ко всему, кроме меня единственной.
Я взглядом обвела рельефы его груди, живота и рук и прикусила губу. Щеки запылали от смущения, но я не могла оторвать от него глаз. И не оторвала бы, не подхвати он меня под ягодицы и не усади на себя. Я едва успела что-то сообразить своим расплавленным мозгом и обвить его талию ногами, как красавчик снова обжег мои губы поцелуем.
– Силы тебе понадобятся для другого, – учащенно дыша, добавил он и пальцами провел вдоль моего позвоночника.
Застежка лифчика щелкнула, обдав меня жаром. Красавчик губами заскользил по моей шее, медленно стягивая с моих плеч бретельки и заставляя меня затрястись в лихорадке. Не от холода, не от страха. А от эротичности момента.
Незабываемые. Так бы я назвала свои ощущения, когда сердце, ухнув, сделало кувырок и задолбилось о клетку ребер так яростно, будто взбешенный безумец в палате психбольницы. Онемевшие от поцелуев губы запросили еще. Голодное до ласок тело задрожало сильнее, стоило красавчику одной рукой смять мою грудь.
Хрипло дыша, он вернулся к моим губам и стал вытворять языком такое, что я побоялась отключиться. Скребя по его сильным рукам и спине ногтями, я наплевала на свое смущение, на Ланкины учения и, в принципе, на все. Я хотела только одного – отдаться этому горячему незнакомцу.
Мои твердые соски терлись о его грудь, дико будоража тело и сознание. Словно тысячи мелких импульсов промчались по моим мышцам, жаля и кусая, как красавчик мои губы.
Застряв где-то между забвением и реальностью, я впилась ногтями в его спину и услышала, как он звучно втянул воздух сквозь зубы.
– А ты опасная, – улыбнулся уголком губ и сверкнул глазами.
Технично опустил кран, перекрыв воду, развернулся, так и удерживая меня на себе, и отправился назад в комнату. Уложив меня на мягкую пахнувшую свежестью кровать, выпрямился и, блуждая по моему мокрому почти обнаженному телу цепким взглядом, расстегнул ширинку. Брюки отлетели в сторону, звякнув бляшкой ремня, вслед за ними – носки.
Похожий на огромную дикую кошку, красавчик блеснул белизной своих идеально ровных зубов и, подавшись вперед, стал напирать. Я же, сглотнув от перекрывающего мне воздух возбуждения, поползла к изголовью кровати. Схватив меня за лодыжки, кареглазик дернул их на себя.
– Я же тебя предупреждал, Крош. Надо было остановить меня. Когда я разрешал. – Он навис надо мной, двумя пальцами убрал с моего лица прилипшую прядь и оскалился еще шире. – Я – лев. А ты – моя добыча.
– Че-го? – охрипшим голосом спросила я.
Облизнувшись, он опустил свой взгляд на мою грудь, скользнул им по животу и чуть приподнялся. Я проследила за его глазами и увидела, на что он намекнул. Над резинкой низко надетых боксеров виднелась татуировка. В том месте, где у мужчин обычно густая поросль, у этого самца был затейливый рисунок знака зодиака «Лев» с короной на вершине.
