Текст книги "Привет, сосед! (СИ)"

Автор книги: Лея Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Буквально отъехав от бегущих вверх по ноге мурашек, я таращусь в его довольное лицо и ищу хоть какое-то объяснение удовольствию, прописавшемуся на нем. Он что, псих, раз его прикалывает массировать ноги малознакомых девиц?! И хоть это странно, дать ему пяткой в жбан почти не хочется.

– Повезло тебе с будущим мужем. Подружка обзавидуется, – издевается он, не переставая мять мою ногу. – Кстати, меня-то с ней когда познакомишь?

– Торчишь от подружек невест? – спрашиваю с полуулыбкой.

– Должен же я знать, с кем после свадьбы ты будешь обсуждать работоспособность моего агрегата, – посмеивается он.

Я все-таки толкаю его стопой в грудь.

– К счастью, я не планирую испытывать на практике то, что мне безразлично в теории, – бросаю ему вслед. – Извращенец.

– Ты даже не представляешь, от чего отказываешься. Тому доходяге-осеменителю, что запузярил тебе, еще учиться и учиться.

Хорошо, что ты не знаешь об умениях того, кто запузярил мне! Я на протяжении всех этих семи месяцев краснею от воспоминаний, что он вытворял в ту ночь! Вот у кого тебе не мешает поучиться!

Почувствовав, как краска бросается мне в лицо, я хватаю клатч и начинаю в нем рыться.

– Сейчас познакомишься с моей лучшей подругой. Попрошу ее привезти мне бальное платье на королевский ужин твоего вампирского клана.

– Не дергай ее. Все уже улажено. Я заказал доставку гардероба на дом.

– В смысле? – хмурюсь я, так и не вытащив мобильник.

– Колобок, ты как будто пришелец из другого мира. Никогда не слышала о выездной торговле? Моя маманя все шмотки себе так покупает.

– То есть сюда едет целый бутик?

– Что-то в этом роде.

Хм… Мне даже становится интересно поглядеть, насколько зажрались эти богачи. Да и грех отказываться от парочки новых нарядов. Тем более, это не на халяву, а за безжалостно убитые нервные клетки.

Я откладываю клатч и скрещиваю руки на груди.

– Тогда ты не познакомишься с моей подругой.

– Вот досада! – Демьян заваливается на пол и подпирает голову рукой.

– Не расстраивайся. Она придет ко мне завтра. Мы договорились встретиться и перемыть косточки твоим родственникам. Хочешь – присоединяйся. Будет жарко.

– Ну ты и коза, – ничуть не обидевшись, смеется он. – Суши будешь?

– Чего?

– Колобок, ты не выспалась? Говорю, суши будешь? До ужина еще долго. Я б пожрал.

– «Филадельфию».

– Ты тоже любишь «Филадельфию»?

– Только не говори, что и ты. Я не переживу, если у нас выявится что-то общее.

– У нас общий ребенок, – подшучивает он, вынимая мобильник из кармана джинсов. – Так что смирись, Колобок. В ее свидетельстве о рождении рядышком будут стоять наши имена. – Он набирает какой-то номер, подносит гаджет к уху и, поглядывая на меня, добавляет: – Ты бы пока потренировалась расписываться фамилией Борзых.

– Не паникуй, я умею рисовать божественные «галочки».

– Тогда потом не дуйся, когда Габриэлла Демьяновна будет подавать школьный дневник на роспись родителей только мне… Алло, детка, оформи доставочку на ближайшее время…

Стреляя в меня глазищами, он воркует с оператором и самодовольно скалится. То ли моей реакции ждет, то ли действительно настолько придурок! Флиртуй с кем хочешь, ты мне никто!

Решив себя отвлечь, я покидаю диван, нахожу в ящиках письменного стола блокнот и ручку, усаживаюсь на стул и начинаю черкать эту отвратительную фамилию Борзых.

А зачем, собственно, мне после свадьбы брать фамилию мужа? Все равно мы разведемся. Это же не настоящий брак, а фикция. Каждый получит то, что ему надо, и разбежимся. Доченьку изначально не буду приучать к папе. Да и он вряд ли будет рваться к ней. Днем будет пропадать в своих супермаркетах, по ночам – в барах или клубах. Кошелек станет толще, тупых овечек больше. Самоуверенность вообще зашкалит.

Будь у ручки, сжатой моими пальцами, хребет, он бы захрустел.

Пиликнувшее на моем телефоне входящее сообщение воспроизводит перед моими глазами кучку родственников, пляшущих под балалайку на деревенской свадьбе. Опять кто-то прислал: «Совет вам да любовь!» Если это не прекратится, то скоро я начну получать советы, как мужика удержать: сколько детей ему нарожать, чем суп заправлять, что ему в трусы вшивать, какие обряды на новолуние, полнолуние и, в принципе, круглосуточно проводить.

– Тридцать пять косарей?! – слышу за спиной озадаченный голос Демьяна.

Оборачиваюсь через плечо. В одной его руке мой клатч, в другой – мобильник.

– Дай сюда, блин! – бросив ручку, подскакиваю со стула и забираю свои вещи.

Ну точно! Мне перевели зарплату. Надо хоть часть долга по коммуналке оплатить, пока его с меня принудительно списывать не начали.

– Как ты живешь на это? – недоумевает Демьян.

– Нормально, – ворчу, вернувшись за стол. – За тысячей рублей через полгорода не езжу. Еще и малоимущих борщом подкармливаю. Продиктуй свой номер, переведу тебе на карту половину за суши.

– Мой номер уже вбит в твою телефонную книгу, – лыбится Демьян.

Стиснув зубы, листаю контакты и нахожу «Мой герой».

– А почему не «Мой олень»? – язвлю и переключаюсь на приложение банка.

– Наставишь рога – стану оленем, – смеется он. – Не парь шкурку, Колобок. К этому номеру не привязаны карты.

– Я не собираюсь есть в этом доме бесплатно!

– А за мой счет? Вчера ты меня угостила, сегодня я тебя. Честно ж. – Он подходит к столу и заостряет внимание на исписанном листе блокнота. – Жуть какая.

– Да, отстойная фамилия, – вздыхаю я.

– Я про твой почерк, Колобок, – посмеивается он.

– Ты охренел?!

– Жуть, как красиво, – поправляется он, пятясь к двери. – Ты просто перебила меня. Не дала до конца озвучить мой мысленный восторг.

Хватаю со стола этот блокнот и запускаю в Демьяна. Тому везет: успевает выскочить за дверь, откуда доносится его веселый смех. Придурок!

– Обожаю, когда ты злишься, Колобок. У тебя так прикольно ноздри раздуваются. Как приутихнешь, спускайся в гостиную. Сейчас прикиды привезут.

Продолжая играть комедию, будто меня в этом доме ничего не напрягает, беру эмоции под контроль и выхожу из комнаты. Не спорю, особняк роскошный, изысканный. Я грезила о таком лет в тринадцать – в возрасте, когда все девочки мечтают о принце. Повзрослев, поняла, как дорог этот шик и блеск. И дело не в деньгах. Фешенебельность стоит слез, пота, крови. Всей этой мишурой прикрыта не самая лицеприятная сторона человеческой сущности. Достаточно взглянуть на главу семьи. Недаром говорят, рыба гниет с головы. Так что я ни за какие коврижки не соглашусь жить здесь!

Гостиную нахожу без труда. Оттуда слышны голоса и шорохи.

Застряв на пороге, наблюдаю за развешиванием нарядов на передвижной стойке. Две девушки торопятся сообразить здесь подобие бутика, а Демьян тем временем грызет яблоко, развалившись на диване. Когда меня замечают, бежать прочь уже глупо. Поэтому я вхожу в комнату и здороваюсь с улыбающимися мне девушками.

– Колобок, не знал твоего размера, поэтому привезли все от сорок второго до сорок восьмого.

– Надо было спросить, вдруг у меня пятьдесят шестой, – бурчу, поглядывая на яркие клоунские комбинезоны. – А нет чего-нибудь попроще?

– Мы много моделей привезли. Присаживайтесь. Скоро начнем.

Раз мы никуда не торопимся, а на кофейном столике уже разложены суши и роллы, я приступаю к обеду. Палочки даже не беру (не умею ими пользоваться), а вилок нет. Поэтому ем руками.

– Ты бы не налегала на острое, – советует Демьян, заметив, с каким аппетитом я уплетаю васаби.

– Я уже адаптировалась к острому. У меня сосед – тот еще жгучий перчик.

Он смеется, присоединяясь ко мне. Сначала распечатывает палочки и даже захватывает ими ролл. Но вдруг откладывает их и тоже начинает есть руками.

– А если бы я была царевной-лягушкой, ты бы вместе со мной комаров наяривал? – улыбаюсь, хоть и тронута его подходом к попытке подружиться со мной.

– Нет. Кузнечиков. Как мексиканец.

Ощущаю на себе взгляды девушек. Их явно смутило и мое платье не из брендовой коллекции, и мое поведение, и моя речь. Представляю, как они мысленно спрашивают, и что он в ней нашел?! Да ничего, кроме выгоды, успокойтесь, дамы. Как только получит свое, можете забирать.

Сразу после обеда я скучающе слушаю, что мне рассказывают о представленных нарядах. Попутно делаю для себя вывод, что никогда в жизни не пойду на модные показы. Три часа впустую! В итоге я выбираю домашний костюм для беременных, даже ничего не примерив.

– Ты больная? Это же почти пижама! – делает открытие Демьян. – Еще и с подсолнухом на пузе!

– Это солнышко, – улыбаюсь я, трогая мягкую ткань кофточки. – Мило же, Дем? Солнышко на беременном животике.

– Может, нам с тобой сразу застрелиться и не мучиться? В этом нельзя прийти на ужин Борзых!

– А что, там будут репортеры? Это обычный ужин среди домашних. Или вы собираетесь за столом, исключительно чтобы повыпендриваться друг перед другом? В таком случае я стану звездой вечера. – Беру костюм и направляюсь к двери. – Спасибо, девочки. Мой жених с вами рассчитается.

Я покажу этим толстосумам, в какой мере мне плевать на их мнение. Пусть знают, что меня не прогнуть и не сломать. Я ради наследства кривляться не стану. Из другого теста слеплена. Меня воспитала женщина, у которой яйца покрепче, чем у любого из мужиков. Так что папа еще почувствует себя полным кретином, когда узнает, на кого он нарвался.

– Ты почему такая настырная, а?! – Демьян врывается в комнату минут через пять.

– Я тебя не понимаю! – поражаюсь я. Гляжу на него исподлобья и размышляю, чем бы его по башке огреть? Но вместо этого поступаю более милосердно: кладу костюм на диван и скрещиваю руки, чтобы не было соблазна сжать кулаки. – Ты порываешься доказать своему папаше, что лучший сын, муж, отец и предприниматель на свете! Но продолжаешь плясать под его дудку! Самостоятельность от того так и называется, что ты сам принимаешь решения, где жить, как жить, что есть и что надевать! В вашем дворце заведено переодеваться к каждой трапезе. Окей, я согласна. Но надену я то, что мне нравится, в чем мне удобно, а не твоему папе, маме, брату, его жене или прислуге!

Демьян открывает рот возразить, но тормозит. Проводит по мне взглядом – тягучим, взбешенным, но каким-то обреченным. На секунду мне даже становится его жаль. Среда его рождения и взросления лишь со стороны кажется беззаботной, райской, счастливой. А по сути в ней вырастают эгоисты и марионетки. Сам не догоняет, насколько он ведом и зависим от своей семьи. С августа живет отдельно, а до сих пор без работы. Старые долги шкуляет и на них выживает.

– Не думай, что я подставляю нас под удар, – уже спокойнее добавляю я, посчитав, что он прислушивается. – Я не знаю твоего отца, но мне знаком такой тип людей. Он будет ставить тебе палки в колеса и наблюдать за тем, как ты выпутываешься из сложных ситуаций. Ты докажешь ему, что чего-то стоишь, не пресмыканием, а мятежным духом.

Демьян вздыхает. Сует большие пальцы рук в карманы джинсов и приподнимает подбородок.

– Мятежный дух Арса его не растрогал за те восемь лет, что тот живет с нами.

– Бунтовать можно по-разному. Ходить в рваных футболках, проигрывать деньги, материться и курить траву, как подросток. Или грамотно показать родным, что у тебя есть свой взгляд на вещи и он имеет право отличаться от их. Ты же не ребенок, Демьян. Тебе тридцать лет. Ты мужчина! Не обязательно во всем быть правым. Достаточно научиться решительно отстаивать свое. Прими к сведению. Девчонкам нравятся не только сильные и богатые. Умные, настойчивые и независимые тоже пользуются спросом. А ты у нас пока по всем параметрам отстаешь.

– То есть я слабый, нищий, тупой, неуверенный в себе маменькин сынок? – Его глаза забавно лезут на лоб.

– Нет, – хихикаю я. – Ты еще и наглый.

– Чтоб ты знала, до этой минуты, – зло признается он, – телок плющило от моей наглости.

– Чтоб ты знал, я не одна из твоих телок! Я обещаю застегнуть роток на все пуговки, но не заставляй меня наряжаться новогодней елкой.

Демьян ощупывает меня пронзительным взглядом своих темных глаз. Красив, подлец. Ланка бы лужицей растеклась, взгляни он так на нее. Она бы спорить не стала: выбрала бы самое дорогое платье и выпросила бы к нему новые туфли и браслетик с колечком.

– Да-а-а, – протягивает он мурчаще. – Ты не телка. Ты Колобок. Ладно, любовь моя, будь по-твоему. Надеюсь, моя антресоль на разлетится в щепки к финалу сегодняшнего дня. – Демьян подходит к шкафу, недолго выдвигает ящики встроенного комода, выбирает серую футболку и спортивное трико. – Пора собираться.

Он встает в двух шагах от меня, запрокидывает руку за плечо и, в кулаке сжав горловину футболки, стягивает ее через голову. Снова демонстрирует мне свое атлетическое телосложение. У Виталика и десятой части от этой крепости мышц не было. Да он и не стремился, открещиваясь: «Я же не тупой качок!»

– Подбери челюсть, Колобок, – посмеивается Демьян, – чуть позже уронишь, – и начинает расстегивать брючный ремень.

Покраснев до кончиков ушей, я резко отворачиваюсь.

Идиотка! Это же надо было слюни распустить! Последний раз я так на мужика таращилась, когда кое-кто похвастался мне татуировкой знака зодиака «лев» над своим достоинством. Сердце снова заходится от воспоминаний. И воздуха не хватает.

– А ты проказница, Колобок. – Демьян шуршит одеждой у меня за спиной.

– Вообще-то это ты устроил тут стриптиз.

– Но в зеркало-то ты смотришь.

Поднимаю лицо и вижу наше отражение в большом зеркале у стены. Этот говнюк стоит посреди комнаты в одних боксерах и облизывается.

Я опять разворачиваюсь, глазами натыкаюсь на него, туплюсь в пол и зажмуриваюсь.

– Я ослепителен, да?

– Не то слово, – ворчу, отворачиваясь к дивану. – Я аж чуть не убежала.

– Ты тоже не тяни резину. Переодевайся. Батя не любит, когда опаздывают.

– Что ж ты сразу не сказал? Я и так вся на нервах, как бы угодить твоему батеньке. – Беру костюм и, не глядя в сторону Демьяна, иду к двери. – Пожалуй, я переоденусь в туалете. Негоже молодым до свадьбы друг перед другом оголяться. Как бы твои родные чего позорного о нас не удумали.

– Я зайду за тобой, – смеется он мне вслед.

– Ага. Я буду ждать тебя. Там же. В туалете.

Боже… У меня щеки полыхают все те пятнадцать минут, что я переодеваюсь. Перед глазами эти проклятые «кубики» метросексуала. Вопреки всему, следить за своим внешним видом Демьян умеет. Фантик не просто красочный. Рекламная кампания – высший класс. А я, как какая-то фря, ведусь на это.

Нельзя поддаваться соблазнам! Ему без разницы, кого заарканить. Он из тех парней, кто никакой добычей не пренебрегает. И легкой рад, и за трудную готов побороться. Что ему пара месяцев до родов и пара после? В перерывах между подкатами будет развлекаться с теми, кто за банку пива даст на заднем сиденье крутой машины. А потом получит то, что сейчас недоступно, и все – переключится на новый объект. Жить-то потом мне с этим!

– Обо мне думаешь? – Распахнув дверь, Демьян окидывает меня взглядом и присвистывает. – А ничо так. Улетно.

Мне сложно сказать, как на мне сидит костюм. По ощущениям удобный. По виду могу оценить лишь славненько окружившее животик солнце-смайл. Может, для тех, кто жиру бесится, это и пижама, а беременные из простого люда в таких костюмах – само очарование. И практично, и стильно.

– Ты всегда вламываешься в туалеты? – Аккуратно складываю свое платье и прохожу мимо Демьяна.

– А ты никогда не запираешься?

Возвращаюсь в его комнату, кладу платье на диван, переобуваюсь в его домашние тапки и разворачиваюсь к зеркалу. Он прав. Ничо так. Улетно. Но улыбку сдерживаю. От предвкушения незабываемого вечера лицо судорогой сводит.

– Ну идем. Поглядим, чем небожители питаются.

Мы спускаемся в отдельный обеденный зал со свечами на накрытом столе, когда там уже собралась вся семья: папа со своим бесконечно презрительно-надменным взглядом, его хмурый старший сынок, его женушка-лиса, шумная троица их мальчишек и мама, страдающая похмельем.

Входя, я еще успеваю стать свидетельницей тихих разговоров, но как только оказываюсь в поле зрения, все замолкают.

– Мило, – первой подает свой писклявый голос Алена. А ее хитрые глазки так и бегают по моему костюму. Бедняжка едва ли не дрожит в ожидании взрыва. Жаждет его.

Но глава семейства лишь хмыкает, не особо спеша тратить свою энергию на обсуждение нашего внешнего вида. Видимо, ему скучно разделываться с оппонентом в самом начале вечера. Хочет насладиться войной, чтобы потом спать сном младенца.

– Мы не знали, что у нас маскарадная вечеринка, – острит Демьян, подводя меня к столу и садя рядом со своей мамой.

Я дергаю уголком губ, заметив, как меняется в лице Алена. Она-то старалась. Блестящее платье, тонна украшений, укладка, макияж. Словно семейный ужин в ресторане.

– Привет, мам. – Склонившись к Вилене Мироновне, Демьян чмокает ее в щеку. – Ты как?

Она гладит его по щеке и слабо улыбается. Потом переводит взгляд на меня и улыбается еще шире.

– Чудный костюм, – говорит куда искреннее, чем ее сноха. – Я такие любила. Помнишь, Слав, ты из Беларуси привозил мне? А тот, в котором я второй раз в роддом уезжала, из Польши. Он у меня до сих пор сохранился. Тридцать лет уже…

Демьян садится рядом со мной и, чуть склонившись, шепчет:

– Моя мама тебе понравится.

– За тридцать лет мода изменилась, – отвечает глава этого семейства пресмыкающихся. – Подавайте, – велит он скромно стоящей в стороне кухарке, и та приступает разливать суп по тарелкам.

Так как я пообещала Демьяну держать язык за зубами, молча проглатываю это замечание и не жалуюсь, что у меня глаза слезятся от того, как сверкает любимая сноха этого дома, и как рябит в них от рубашки ее мужа. Рубашки цвета фуксия!

Вместе со всеми жду, пока мне тоже нальют суп, и только убедившись, что он съедобен, глядя, как его начинают есть, тоже зачерпываю ложкой. Но нет. Эта еда не для меня. Фиг поймешь, из чего эта жижа. Кое-как проглотив, отодвигаю тарелку.

Демьян, заметив это, тоже отказывается от своей порции.

– Мы будем салат, – говорит он кухарке.

Та быстро убирает одни приборы и выставляет другие. Тянется к салатникам, но я задерживаю ее руку, отчего все, кроме детей, перестают есть.

– Меня не надо обслуживать, – говорю я. – Я не парализованная.

Женщина пятится от стола, и я сама начинаю накладывать себе салат.

Слышу, как Алена проглатывает смешок, и чтобы не захохотать, поднимает за столом самую скучную тему, какую только можно было поднять.

– Папа, как у вас дела на работе?

– Твоими молитвами, дорогая, все гладко.

Интересно, кому она молится за гладкость? Богу депиляции? Даже моя доченька раздражается. Так пинает меня, что салат из ложки выпадает прямо на стол.

Моя рука зависает в воздухе, как и пауза, как и взгляды, как и дыхание. Вот это я показала, что не парализованная!

– А как супермаркеты, где все на мне держалось? – вмешивается в разговор Демьян и, насадив на вилку упавшие кусочки овощей, закидывает себе в рот. Как ни в чем не бывало. Будто из своей тарелки.

Меня точно зацементировали в таком положении, а он спокойно пережевывает салат, запивает водой и улыбается мне.

– Не знал о таких супермаркетах, – отвечает отец.

Оброненный мной салат его уже не интересует. Демьян одним легким жестом дал всем понять, что никому не позволит смеяться надо мной. Кажется, если бы я насвинячила на полу, он и там бы все подобрал. Выходит, я ошибалась в этом парне. Он еще не потерян.

– Я лишь знаю супермаркеты, где ты кассирш в офисе драл, как коз, превратив его в траходром, – продолжает глава семейства, не стесняясь выражаться при детях. – Любая из них завтра может заявиться сюда с пузом в попытке облапошить нас и развести на бабки для своего личинуса.

Мой взгляд на инстинктах приковывается к Алене, а та дура-мать светится, вместо того чтобы попросить любимого папу выбирать слова. Словно ей плевать на все, лишь бы меня задеть. А ведь и ее детей личинусами могут назвать!

Аппетит, само собой, пропадает окончательно. Да и после суши я сюда пришла из чистого упрямства. Не особо-то и голодна.

Опускаю дрожащие от злости и желания высказаться руки на колени.

– Слав, – просит Вилена Мироновна, – внуки же.

– Пусть с детства знают, что Борзых не пальцем деланные.

Я перевожу взгляд на него. Сверлит меня. Вспарывает. Буквально вижу, как на костре инквизиции сжигает.

Прошу прощения, Дем, но мое терпение лопнуло. Вздыхаю в намерении дать этому смертнику исчерпывающую характеристику, но тяжелая горячая ладонь накрывает мою руку. Пальцы крепко скрещиваются. Чуть ли не до хруста.

– Не надо, – тихо просит меня Демьян, и громче говорит своему папе: – Ты должен гордиться мной. Ведь я внес что-то новое в семейное дело. Сделал то, что никто до меня не делал. Или делал? – Он переводит взгляд на Мирона, и у того желваки на лице заигрывают. Рядом сидящая Алена бледнеет на глазах. Похоже, Демьян хранит от родителей какую-то тайну об этой парочке. И сейчас под их стульчиками наверняка очень сыро. – Спасибо за ужин. Было невкусно. – Демьян поднимается, вынимает из кармана несколько стодолларовых купюр, вытягивает одну из пачки и бросает на стол. – Деньги вам не с неба сыплются. В том числе и на ужин для незваных гостей. Кстати, вашему повару не мешало бы взять пару мастер-классов у Стефы. Она готовит изумительный плов. – Берет меня за руку, помогает встать и под молчаливые взгляды выводит из зала.

Сказать, что я впечатлена его поведением и выдержкой, это ничего не сказать. Моего соседа будто подменили. И меня не позволил по бокам отпинать, и сам не опустился до унижений.

– Спасибо, – произношу, когда мы возвращаемся в комнату.

– За что? – усмехается он, вытаскивая из-под кровати коробку с надувным матрасом. – Ты выполнила свое обещание. Не спровоцировала скандал. Я представляю, чего тебе это стоило. Так что мы в расчете. Ведь только сообща добьемся того, чего хотим. Да и тебе спасибо за дельные советы. Видела его физиономию, когда я плату за ужин швырнул?

Видел бы ты мою физиономию, когда до меня дошло, что мы вчера за тысячей долларов ездили!

Демьян вынимает матрас из коробки, подключает встроенный насос к розетке и расправляет его посреди комнаты.

– Что ты делаешь?

– Готовлю тебе постель. Переночуем здесь, чтобы утром сразу в клинику ехать. Ты же не против спать на матрасе?

Мда. Рано я в нем рыцаря разглядела.

– Конечно нет, – цежу сквозь широкую улыбку. – Это так благородно с твоей стороны. Да и ты, наверное, заколебался спать на матрасе. Хоть в кроватке посопишь ночку… – Делаю шаг вперед и упираю руки в бока. – Поднимай свою жопу и вези меня домой!

Демьян, так и сидя на одном колене, поворачивает ко мне лицо и начинает ржать. И есть, над чем. Зеркало наглядно отражает, как нелепо я выгляжу со злым выражением лица и улыбающимся солнышком на круглом животе. Настоящий боекомплект, которым можно поубивать. Люди попросту помрут от смеха.

– Ложись спать, Колобок, – смеясь, говорит Демьян и кивает на кровать. – Можешь запереться, чтобы гадюки не заползли.

Вряд ли я высплюсь в этом доме, но за день так умоталась, особенно морально, что сейчас только одно желание – поскорее уложить свою круглую тушку в мягкую постельку.

Молча сдергиваю с кровати покрывало и укладываюсь под одеяло. Постель чистая, даже пахнет кондиционером. Это успокаивает. Тем более после заявлений главы семейства о сексуальных похождениях младшего сына. Теперь пялюсь в потолок, слушая, как надувается матрас, и думая, с какими мыслями Демьян спать ложится. «Эх, жизнь стала на один день короче, а секса опять нет?» Или он сейчас пожелает мне спокойной ночи, скажет, что будет поздно, и уйдет? Почему меня вообще волнует этот вопрос?!

Наконец просмеявшись, Демьян стелет на матрас простыню, бросает подушку и, погасив свет, ложится.

– А почему твоего кузена не было на ужине? – спрашиваю, чтобы хоть как-то отогнать мысли, которым не место в моей голове.

– Не знаю. Мне похрен, – отвечает темнота.

– Вы с ним не ладите?

– Если бы твоя подружка подставила свое дупло Виталику, ты бы с ней ладила?

Пипец! Сменила пластинку в своей голове, а все равно напоролась на ту же тему. Кузен Демьяна спал с его девушкой! И какая она? Богатая инста-соска? Безусловно.

– Мне не нравится твоя семья, – признаюсь, пока он ничего не нафантазировал. – Я всего ожидала. Но такое в голове не укладывается. Тебе правда нужны их деньги?

– Нам нужны. Потому что на твою зарплату мы протянем ноги. Ладно, Колобок, эротичных тебе снов. Которые мы скоро обязательно реализуем.

Его шутка остается без ответа. Потому что меня до чертиков пугает малоприятная процедура ДНК-теста. Так что меня больше волнует не «скоро», а «завтра». Но мы оба даже не представляем, какой сюрприз ждет нас этим завтра…