Текст книги "Привет, сосед! (СИ)"
Автор книги: Лея Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 12. Демьян
Святые сосиски! Эта девчонка мне башню срывает. Надо отдать ей должное: папаша рот разинул, когда я ему за ужин заплатил. А идея не питаться в этом доме на халяву благодаря ей созрела. Штырит меня от того, с какой легкостью она уделывает тех, кто, казалось бы, не по зубам. И на мои подкаты забивает. Впервые бейба с разгона не прыгает на мою колбаску. Но меня дразнит этот загон. Провоцирует. Потому что когда Колобок сдастся, у нас будет самый умопомрачительный секс.
Она быстро засыпает. Блюстительница режима. А у меня от мысли, что она сопит в моей постели, в паху припекать начинает.
Бесшумно слезаю с матраса и подползаю к кровати. Полумрак комнаты слегка рассеивает падающий с улицы свет фонаря. Колобок лежит на спине. Волосы рассыпаны на подушке. Одна рука на животе, другая – у головы. Глядя на нее и не подумаешь, что она способна укусить. Такая милая, невинная, почти ангел. В моем окружении чики другие: продажные, не обремененные моралью и самоуважением. Между ними ощущается негласное соревнование: у кого шмотки круче, батя богаче, подписоты в соцсетях больше и шире список парней, которые их драли. У Колобка, уверен, только Виталик и был. Про того ботана, задницей чую, наплела мне. Она со своим дружком болезненно рассталась. Потом выяснила, что брюхатая. Совесть не дала аборт сделать, а Виталика близко подпускать не хочет. Вот и выдумала историю про перепихон на стороне. Такая под первого встречного не ляжет.
– Ты маньяк? – хрипло спрашивает она, приоткрыв глаза.
– Нет, мне просто страшно спать одному.
– Могу приложить по репе. Со звездочками перед глазами будет веселее. – Она натягивает одело на грудь и отворачивается. – Таракань себя обратно. Абонемент на фиктивные нежности к договору не прилагается.
Ешкин кот, она даже со спины манит! А тем, что маринует меня, сильнее возбуждает. Недоступное и запретное любого азартного мужчину заразит охотничьей страстью. Мне всегда все доставалось легко. Даже было скучно, что ни за что не нужно бороться, ничего не надо добиваться. Колобок же каждую минуту устраивает мне испытания и квесты.
Встаю с колен и бесцеремонно устраиваюсь на краю кровати. Колобок, вздрогнув, пытается подпрыгнуть, но я быстро обнимаю ее рукой где-то между сиськами и животом и кончиком носа касаюсь ее уха.
– Не дрыгайся, Колобок, – шепчу, посмеиваясь. – Пока в тебе Габриэлла Демьяновна, меня в тебе не будет. Но, – ладонью спускаюсь на живот и поглаживаю ребенка, которого планирую назвать своим, – ведь так будет не всегда.
Она затаивает дыхание, а я придвигаюсь к ней вплотную и затвердевшей шишкой упираюсь в ее красивую упругую попку.
– Немедленно вали отсюда, – выдавливает она, не двигаясь, – или я закричу.
– «Ура, насилуют»?
– «Скорую. Рожаю»! – отрезает смело. – Уж поверь, сымитировать схватки я сумею.
– Приноровилась, имитируя оргазм с Виталиком? – Я дразняще прикусываю мочку ее уха, зубами подцепляю мелкую сережку-гвоздик и чуть оттягиваю.
Колобок отрывисто выдыхает и совершает напрасную попытку отодвинуться.
– Не шевелись, любовь моя, а то моя тычинка взорвется, так и не добравшись твоего пестика. – Крепче обнимаю ее и притягиваю к себе. Носом зарываюсь в ее волосы. Она пахнет фантастически. – Ты меня до греха доводишь, Колобок.
– Просто я единственная особь женского пола в этой комнате. А на дворе ночь. Вот тебя и потянуло на пошлости. Утром протрезвеешь. И надеюсь, принесешь свои извинения. – В очередной попытке столкнуть меня с кровати она сдается. – Только попробуй своими лапами залезть мне под одежду, и я…
– Так? – Я задираю ее кофточку и глажу нежную кожу живота. – Или так? – Скольжу ладонью вверх, к кружевному наощупь лифчику.
Уже задыхаясь от возмущения и злости, она хватает меня за запястье и цедит сквозь зубы:
– Борзый, я не шучу. Я загрызу тебя.
Засмеявшись, лбом прижимаюсь к ее голове и убираю руку. Не буду нервировать, а то и правда схватки начнутся. Потерплю как-нибудь. Наверное.
Засыпаю я быстро. Снится кошмар под названием «Золушка с сережкой». До сих пор плохеет от воспоминаний. Спасибо Колобку, что будит меня, спихнув на пол. Спокойно перешагивает через меня, всовывает ноги в мои тапки и шлепает по комнате.
– Вставай, любовь моя. Утро. Нам в клинику пора. Делать ДНК-тест, подговаривая подкупного доктора мановением волшебной палочки превратить тебя в отца моей дочери.
Морщась от света, наблюдаю за тем, как она берет свое платье и выходит из комнаты.
Как я буду договариваться с докторишкой, не представляю. В кармане девятьсот баксов. Для аванса хватит. Но если он запросит все и сразу… А еще хуже, если мой папаша уже заплатил за отрицательный результат!
Меня ждет дико трудный день. Хотя нет. Не меня. Нас. Вот я и становлюсь главой семьи. Два дня назад тусил с друзьями, а сегодня примеряю на себя роль жениха, мужа, добытчика, отца.
Когда мы с Колобком спускаемся, родители уже ждут в фойе. Папаше так не терпится похвастаться своей блестящей интуицией, что оставил семью без завтрака.
– Это низко, Слав, – все, что слышу я, прежде чем подойти к ним. – Доброе утро, Дем, – улыбается мама, поцеловав меня в щеку. – Как спалось, Стефа? Не замерзла?
– Она же была в моих объятиях. – Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе. Позволяю себе чмокнуть ее в висок и не получить за это затрещину.
– Мы с папой обсуждали случившееся. Вам вовсе не обязательно…
– Нам пора! – перебивает ее отец. – Я человек занятой. Как и доктор Умняхер, который нас уже ждет.
– Мы поедем на своей машине, – заявляю отцу. – Скажи адрес клиники.
Отец смеряет Колобка взглядом. Хмыкает и отвечает:
– Не держите меня за болвана, желторотики. Следом за мной поедете.
Его условие ожидаемо, но опасно для нас. Отец собирается контролировать весь процесс. Так что мне нужен план Б. Надо приготовиться к сцене. Закатить скандал о продажности клиники и непрофессионализме медперсонала, когда доктор озвучит результат. Потребовать еще один анализ, но в другой клинике. Потянуть время. Привлечь к нам внимание прессы.
Да, так и сделаю.
– Порядок, – киваю своей напрягшейся беременной невесте. – Поехали. Все хорошо.
– Ага, – вздыхает она, – просто замечательно.
Мать остается дома. Такие мероприятия не для нее. Не любит она цирк.
Не успеваем мы выйти за дверь, как она просит принести ей бренди. Эта женщина снова провоцирует отца отправить ее в клинику. А он сделает это. Уже делал.
– Волнуешься? – интересуюсь у Колобка, медленно ведя тачилу вслед за отцовской.
– Я будто на раскаленных углях, – отвечает она, пялясь в окно. – А что там за история с твоим братом?
– Ты о чем?
– Ужин вчера прервался на мексиканской интриге. Мне показалось, в твоей семье все через жопу.
Смеюсь:
– Так и есть. Когда-нибудь я тебе расскажу. Сейчас у нас дела поважнее.
Колобок небрежно пожимает плечом. Очевидно, ей по барабану, что творится в моей семье. Спросила, чтобы отвлечь себя от нервяка.
В клинике нас и правда уже ждут. Маски, бахилы, халаты, шапочки. Все стерильно и цивильно. Кроме них, ждет и доктор. Представившись далеко не Умняхером, приглашает нас в кабинет, где сует Колобку бумагу на подпись и начинает разъяснять порядок процедуры.
– Обычно исследования занимают от двух недель до тридцати дней. В отдельных случаях – неделю. Вы заказываете экспресс-тест, – стреляет довольным взглядом в отца, едва ли не потирая руки от фантазии, на что потратит приличный заработок. – Его результат будет готов через двадцать четыре часа.
Побледневшая на глазах Стефа поднимает бумагу над столом и раздраженно озвучивает:
– Тут говорится, что я беру на себя ответственность за все риски своего здоровья и жизни плода. Что это еще за хрень?
Отец звучно усмехается, мол, посмотри, сын, как твоя дама выражается в культурном обществе.
– На следующей странице подробно описаны все риски, – объясняет доктор. – Но вам не о чем беспокоиться. Сначала мы возьмем у вас соответствующие анализы. Их результат будет готов через пару часов. Как только мы убедимся, что…
– Я о рисках спросила! – перебивает она.
– Так как вы обратились к нам за срочным результатом, мы будем делать инвазивный тест. Кроме венозной крови, мы изымем образец околоплодных вод с эпителием малыша. Под контролем УЗИ вам через переднюю брюшную стенку введут в матку полую иглу и заберут материал на исследование. У вас большой срок. Вы уже должны быть в курсе, что любое вмешательство может вызвать преждевременные роды, внутриутробную инфекцию, травмирование плода, гибель…
Колобок становится белее стены. У меня и у самого внутри все в узел скручивается. Док будто о котятах говорит. Одним больше, одним меньше. Подумаешь.
– У нас хорошая клиника, – улыбается он улыбкой маньяка. – Если вас пугает инвазивный метод, давайте попробуем неинвазивный. Только результат будет намного позже. Дней через десять. Но в этом случае мы произведем лишь забор венозной крови у вас и потенциального отца ребенка.
– Нет! – категорично отвечает мой заботливый папаша. – Сегодня. Сейчас.
– Это не тебе решать, – вмешиваюсь я, встав из-за стола. – Я не позволю причинить вред Стефе и ее дочери!
– Ее? – широко оскаляется он.
– Нашей, – поправляюсь я слишком поздно.
– Да ты и сам в этом сомневаешься. – Он тоже встает, демонстрируя суровым видом свое величие. – Подобрал на помойке какую-то убогую щель и неужели решил, что она вольется в нашу семью? Я нашу фамилию первой встречной дырке не дам!
Слух режет шорох сминаемой бумаги. Стиснув зубы, Колобок скатывает из нее шарик и швыряет в своего несостоявшегося свекра.
– Идите к черту! – от души посылает его, поднимаясь с кресла. – Это не ваша внучка. Ликуйте.
Отец счастлив, док расстроен, я в шоке, Колобок в ярости. Хватает свой клатч и выскакивает из кабинета. Секунду я с ненавистью смотрю в глаза отца, который без слов говорит: «Чего и следовало ожидать», – потом отправляюсь за Колобком.
Не предполагал, что она в своем положении может развить такую скорость. Догоняю эту торпеду на парковке, где она уже выискивает такси.
– Притормози! – Вырастаю перед ней стеной. – Я уговорю его на этот… как его… неинвазивный тест…
– А смысл? – ровно спрашивает она. – Дем, это не твоя дочь. И никогда ею не станет. Поиграли – хватит. Возвращайся домой. Тебя теперь все будут жалеть. Считай, реабилитировался. Получишь свои супермаркеты. А я рисковать здоровьем своего ребенка не буду. И ради денег терпеть все эти унижения – тоже. Да пошло оно все! Не в цацках счастье. – Она кладет ладонь на живот и поглаживает. – В вашей семье только такие, как Алена, приживутся. Меня от нее воротит.
Сказала бы такое о моей семье Серебрянская, заткнул бы ей рот. С Колобком все иначе. Я понял, что мне плевать, от кого она беременна. С ней весело. Она умная, крутая. Уверен, и дочка у нее будет улетной. Я уже даже свыкся с мыслью, что скоро мы станем семьей. Мне нравится чувствовать себя будущим отцом. Черт возьми, даже нравится, что я могу подставить Колобку свое мужское плечо.
– Просто иди, Дем. И не оборачивайся. Будто ничего не было. – К нам подъезжает такси, и Колобок, сев на заднее сиденье, называет свой домашний адрес. – Знаешь, Дем, а ты не такой говнюк, каким я тебя считала, – улыбается, держа дверь приоткрытой. – Не дай своему отцу тебя сломать. Ты и без него всего добьешься.
Дверь хлопает, тачка трогается с места, а я так и стою как вкопанный. Молча смотрю, как она уезжает, как из клиники выходит отец, как вокруг толчками бьет жизнь, в которой я впервые нашел свое место и тут же его потерял.
– Полгода, – заявляет подошедший ко мне отец. – Твой испытательный срок. Докажешь, что чего-то достоин, получишь свои супермаркеты. Но если выкинешь еще номер, пойдешь милостыню просить. Приведи себя в порядок и приезжай в офис. Обсудим дела.
Он садится в свою тачку. Водила не сразу газует. Папаша ждет моей благодарности, а меня колбасит от его мерзкого поступка. Пальцы с хрустом сжимаются в кулаки. Быстро топаю к своей тачиле, пока не врезал ему, и пинаю колесо.
Я получил то, чего хотел. Дело за малым – полгода походить по струнке. Каких-то полгода! А у меня в башке рой пчел жужжит.
Ты и без него всего добьешься…
Мне бы твою уверенность, Колобок! Я даже пожрать себе приготовить не могу. Меня предки приучили только тратить бабло, текущее рекой. Без отца я никто.
И без тебя теперь тоже. Никто.
Ну и что мне делать?!
Глава 13. Стефа
– И что ты теперь мамке скажешь?
– Буду выкручиваться. – Я разделяю волосы Ланки на пряди и начинаю плести косу. – Определенно лучше оправдаться перед ней и своими родственниками, чем стать частью той семейки.
– Но признай, этот Дема тебе нравится, – похихикивает подруга, треская чипсы.
– Он кретин и шкурник, – констатирую я. – Правда, вовсе не сухарь. Я тебе рассказывала, что он дал в дыню тому ослу, который залил клеем замки в моей машине?
– Нет! – фыркает Ланка, дернувшись и покосившись на меня через плечо. – Я и про клей впервые слышу. Ты в последнее время вообще обо мне забыла. А еще подругой называешься!
По телевизору начинается наш любимый сериал, но события моей жизни куда захватывающей. Пультом убавляю звук и в красках излагаю Ланке ситуацию, изменившую мое отношение к соседу.
– После того я стала к нему присматриваться, – признаюсь, затягивая на косе подруги резинку.
– Кайся, грешница, ты вкрашилась, да?
Туплю взгляд в шкатулку и перебираю заколки. Не могу ответить на этот вопрос. Сложно. Еще вчера я его терпеть не могла, а сегодня, попрощавшись с ним, поняла, что стало тоскливо. С наступлением вечера и подавно завыть хочется. Без Ланки сейчас на стены бы лезла. Прислушивалась бы, не вернулся ли сосед к себе за вещами.
– Ну ты чего, Стеф? – Ланка откладывает пачку с чипсами и берет меня за руки. Сжимает пальцы, чтобы приободрить.
– Я не знаю, как тебе объяснить. Понимаешь, я воспитана быть сильной и не унывать. Но когда вижу беременную в компании мужика, представляю, каково это – быть нужной? Сегодня ночью мне на миг посчастливилось почувствовать себя такой. Поверить, что в моей жизни тоже есть мужчина, который не даст в обиду ни меня, ни мою дочь, позаботится о нас. Наверное, у меня галюны, но она успокаивается, когда он гладит мой живот.
– Ты только нюни не распускай, – просит подруга. – И без этого звездуна тебе личную жизнь устроим.
– С кем? – вздыхаю я. – Вон она – моя личная жизнь, – киваю на телевизор, где на экране героиня сериала драматично размазывает слезы по щекам.
Губы Ланки растягиваются в заговорщической улыбке Чеширского кота. Теребя сережку на ухе, она хитренько сощуривается и огорошивает меня:
– Как насчет отца твоего ребенка?
– Кого?
– Я пока ничего о нем толком не узнала. Некогда было. Клиентки как с ума посходили перед восьмым марта. Короче, он представился… кхм… Прокопием. Брешет, яс дело. Я же четкая чувиха, не каждому под силу. Как увидел меня, так и обомлел. Не его ж поля ягода…
– Лан, ты о чем? – начинаю я паниковать.
– Я тебе по этому поводу позавчера и звонила. Сережки видишь? Знакомые? – Поворачивает ко мне правое ухо, демонстрируя золотой листик с мелким камешком в сердцевине. – Сам объявился!
У меня перед глазами плывет. Комната растворяется, забрасывая меня в прошлое – в шумный бар, в объятия незнакомца, в номер-люкс самого дорогого отеля в городе.
– Встретившись со мной, он скоропостижно свалил. Надеюсь, не скончался, – она образно закатывает глаза в потолок. – Но я запомнила номерок его машины. Регион наш, а это значит – никуда он от нас не денется.
– Ты с ним виделась?! – Я впадаю в ступор.
– Прикинь, он, кажись, сам в ту ночь на рогах был и ничегошеньки не помнит. Решил, что об меня своим пьяным телом терся, – беззаботно хохочет Ланка. – Как будто меня так просто в постель затащить… Ой, прости.
Я поджимаю губы, зло косясь на подругу.
– Почему ты мне сразу не сказала?!
– Я собиралась. А ты по мне новостью о своем соседе жахнула! В двух словах: красивый, не бедствует, врун.
– Вау! – Веду бровями, снова тупясь в шкатулку.
– Кольца на пальце нет, а мне в уши про невесту нассал. Ничего, я уже пацанов подключила. Завтра-послезавтра всю подноготную на него мне выдадут.
Каждое слово Ланки звоном колокола долбит у меня в голове. Он вернулся спустя столько месяцев, чтобы отдать сережку! Или слишком добропорядочный, или тоже думает обо мне. А если, как и я, с отшибленной памятью, то запросто мог Ланки шарахнуться. Она у нас дама, как бы помягче выразиться, своеобразная.
– Что он про сережку сказал? – спрашиваю, занимая свои задрожавшие от волнения пальцы заколками.
– Ой! – Отмахивается Ланка. – Такой абсурд снес…
Звонок в дверь прерывает наш разговор. У меня кровь в жилах сворачивается. Кому что понадобилось в десять вечера? В такой нервирующий момент?
– Погоди. Открою. Но даже не думай спрыгивать. Все мне расскажешь, – предупреждаю я, грозя пальцем, и шлепаю в коридор.
Выглянув в «глазок», вижу того, кого уже не ждала. Я же попрощалась с ним! Он меня не остановил. За день ни разу не позвонил. Не приехал. Сейчас зачем явился? Прибухнул?
Вздохнув, открываю дверь. Демьян, само собой, без приглашения вваливается в квартиру, вынуждая меня шагнуть назад. Взъерошенный какой-то, хмурый, но трезвый.
– Зачем ты пришел? – Скрещиваю руки на груди.
– Ты забыла свой костюм, – протягивает мне пакет, – и обещала познакомить меня с подружкой.
Пакет швыряю на тумбочку и тут же киваю на дверь.
– Все. На выход. Тебя дома папа ждет.
Он без колебаний захлопывает дверь и делает шаг вперед.
– Обувь! – Указываю ему на туфли.
– Твою мать, – ругается, разуваясь.
– Зря снимаешь. Босым потопаешь отсюда.
– Я отсюда уже никуда не потопаю. – Он рывком бросается ко мне, заставив спиной прижаться к стене. Дышит сбивчиво, возбужденно. Глазами бегает по моему лицу. И медленно подняв руки, ладонями упирается в стену по обе стороны от моей головы. – Ты нереально бешеная, Колобок. Вообще без тормозов. С присвистом, играющим на нервах. Но теперь я в ответе за тебя.
– Глупости это все. Уходи, – выжимаю из себя, уже тысячекратно решив держаться от него и его семьи подальше.
– Да не могу я уйти! – срывается он и кулаком ударяет в стену.
– Эй, там все хорошо? – доносится из гостиной голос Ланки.
– Ты с мужиком, что ли? – обалдевает Демьян, округляя глаза.
– Это моя подруга, придурок!
Не веря мне, он разворачивается и берет курс в комнату. Мне жутко от мысли, что будь на месте Ланки Ваня, Демьян двинул бы ему в челюсть.
Он застревает на пороге, очумело уставившись на Ланку, сидящую в позе лотоса на полу. Проглотив пережеванную чипсину, она опускает перед собой упаковку и, растерянно глядя на него, произносит:
– Привет.
Демьяна словно бацнули чем-то. Он буквально рябью покрывается, глядя на мою подругу. Да и у той на лице ярко выраженная гримаса удивления. Я думала, она в осадок выпадет, увидев, насколько я недоговариваю о его выдающихся внешних данных. А она смотрит на него, как на одноклассника, случайно встретившегося там, где не ждали. Не охает, не краснеет, не делится со мной немыми впечатлениями в виде искрящихся глаз.
– Ты? – после недолгой, но накалившейся паузы подает голос Демьян.
– Вы знакомы? – уточняю я, протиснувшись в комнату.
Мой сосед себе ни изменяет: ни на миллиметр не сдвигается с места, чтобы меня пропустить. Зачем? Я же всего-то в своем доме и беременная!
Я выключаю телевизор и жду объяснений.
– Я в трансе, что вы тоже, – признается Ланка, поднимаясь на ноги.
– Не то чтобы знакомы, – включается Демьян. – Это было досадное недоразумение.
Она вдыхает ртом, чтобы продолжить, но он не дает ей и слово вставить, концентрируя все свое драгоценное внимание на мне.
– Тупое пьяное пялево, – объясняет, лишь сильнее сбивая меня с толку. – Я даже ее имени не запомнил.
– В смысле? – начинаю догонять я. – У вас что, был секс?
Чувствую, как от обиды в горле ком застревает. Умом понимаю, что не должна ревновать Демьяна, а в груди больно, и ничего с этим поделать не могу. Особенно горько от осознания, что он переспал с моей лучшей подругой! После таких вестей умная девушка обычно делает выбор в пользу одного: либо парень, либо дружба. Все совмещать противоестественно! Извращение какое-то…
– Стеф, это… – обращается ко мне Ланка, но Демьян ее снова перебивает.
– Я был синий в дупель! – Опять бросается ко мне, отчего я вздрагиваю. Кладет ладони на мои плечи и, сжав их пальцами, склоняется, заглядывая в мое лицо. В глазах мольба. Я его таким еще никогда не видела. – Мы с тобой даже еще знакомы не были. Я тогда нарезался в дымину, Колобок, отвечаю!
– Колобок? – усмехается Ланка, снова увлеченно хрустя чипсами, будто попкорном в кинотеатре.
– Иди отсюда! – фыркает ей Демьян.
– Да щаз, ага, дам винта, потому что бог пикапа тявкнул! – огрызается, встав в позу.
Он мотает головой, прикрыв глаза и огорченно выдохнув.
– Черт, я пришел сказать, что мне хреново без тебя. – Вот это новости! Даже моя дочь замирает. Так и вижу, как она ухом к стенке моего живота прижимается, затаив дыхание. – Клянусь, я не знал, что вы подружки.
– Так! – Я отодвигаю его от себя и перевожу взгляд с одного лица на другое. – Когда и где вы познакомились?
Они начинают перебивать друг друга, и я ничего не могу разобрать.
– Колобок, посмотри на нее и на меня… Я только обдолбанный бы с ней замутил…
– Я тебе обо всех своих парнях рассказываю. Он гонит! И корону бы ему лопатой поправить!
– Стоп! – рявкаю. – Давайте я! Дем, это моя лучшая подруга Лана. Лан, это Демьян, мой сосед.
– Ну это имечко уже ближе к правде, – острит она, разглядывая свой маникюр. – Хотя я совру, если скажу, что ваше соседство меня не удивило. Я так и в церковь начну ходить. Чего молчишь, Прокопий? Язык проглотил?
– Про… Прокопий? – заикаюсь я.
– Да бли-и-ин… – Демьян поднимает лицо к потолку и сует руки в карманы джинсов.
– Да расслабь булки, красавчик. Не было у нас с тобой ничо. Иначе ты бы не забыл. – Ланка берет с дивана свою сумочку и достает из нее пачку сигарет и зажигалку. – За это надо покурить. Я выйду на балкон минут на пять. А вы тут пока мои сережки обсудите. – Она указывает на свое ухо. – Одну из которых ты, разиня, посеяла второго августа в номере «тринадцать» отеля «Лагуна» недалеко от бара «Альбатрос», откуда ушла в обнимку с кареглазым брюнетом, – четко выговаривает она каждое слово. – Вот и встретились. Чучела, – хмыкает она и, выйдя на балкон, плотно закрывает за собой дверь.
В комнате воцаряется оглушительная тишина.
