Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 40"
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)
105
Тщеславие других несносно для нас потому, что задевает наше.
106
К участи своей нужно относиться, как к здоровью: наслаждаться хорошей и терпеливо переносить дурную, к сильным же средствам никогда не обращаться без крайней необходимости.
107
Можно быть хитрее другого, но нельзя быть хитрее всех.
108
Чего в волокитстве меньше всего, – так это любви.
109
Мы нередко стыдились бы самых лучших своих поступков, если бы люди знали все мотивы их.
110
Немного найдется таких недостатков, которые не были бы более извинительны, чем средства, к которым прибегают для того, чтобы скрывать их.
111
Молодые женщины, не желающие казаться кокетками, и люди пожилые, не желающие быть смешными, никогда не должны говорить о любви как о занятии, в котором они могли бы принимать участие.
112
Немногие умеют быть стариками.
113
Резвость, увеличивающаяся к старости, недалека от глупости.
114
Мы гордимся недостатками, противоположными тем, которые действительно имеем; так, например, если мы слабы и уступчивы, мы хвастаемся упрямством.
115
Мы легко извиняем друзьям своим недостатки, которые нас не касаются.
116
Если друзья обманули нас, нам следует быть равнодушными только к их заявлениям о дружбе, но не к их несчастиям.
117
О достоинстве человека нужно судить не по его великим дарованиям, но по тому употреблению, которое он делает из них.
118
Мы почти ничего не желали бы страстно, если б вполне знали то, чего желаем.
119
Страсти самые неукротимые иногда дают нам отдых, но тщеславие никогда не оставляет нас в покое.
120
Старые безумцы безумнее молодых.
121
Слабость более противоположна добродетели, чем порок.
122
Нет более несносных глупцов, чем умные глупцы.
123
Мы больше выигрывали бы в мнении людей, если бы позволяли видеть себя такими, каковы мы в действительности, чем стараясь казаться иными.
124
Та же гордость, которая побуждает нас порицать недостатки, от которых мы считаем себя свободными, заставляет нас презирать хорошие качества, которыми мы не обладаем.
125
Ссоры не продолжались бы долго, если бы виновата была только одна сторона.
126
Если не находишь покоя в самом себе, то бесполезно искать его в другом месте.
127
Как требовать, чтобы другой сохранил нашу тайну, если мы сами не могли ее сохранить.
128
Невелика дружба, если не замечаешь охлаждения ее к себе со стороны друзей.
129
Есть преступления, которые становятся непреступными и даже славными благодаря их блеску, количеству и чрезмерности. Поэтому-то общественное воровство и называется ловкостью, а несправедливый захват провинции – завоеванием.
130
Пышность похорон нужна больше для тщеславия живущих, чем для почестей умершим.
131
Мы очень любим разгадывать других, но не любим быть разгаданными.
132
Беречь свое здоровье слишком строгим режимом – очень скучная болезнь.
133
Большая часть женщин отдаются скорее по слабости, нежели по страсти; поэтому смелый обыкновенно больше, чем другие, успевает у них, хотя бы и не был более достойным любви.
134
Мы легко верим недостаткам других, потому что легко верим тому, чего желаем.
135
Мудрость для души – то же, что здоровье для тела.
136
Многие желают быть набожными, но никто не хочет быть смиренным.
137
Смирение – вот алтарь, жертва на котором угодна богу.
138
Мы гораздо меньше мучаемся для того, чтобы стать счастливыми, чем для того, чтобы заставить других думать, что мы счастливы.
139
Гораздо легче подавить первое желание, чем удовлетворить все последующие за ним.
140
Прежде чем настойчиво желать какой-нибудь вещи, нужно бы разобрать, как велико счастье того, кто обладает ею.
141
Истинный друг есть величайшее из благ и вместе с тем то благо, о приобретении которого думают меньше всего.
142
Мы порицаем себя лишь для того, чтобы нас хвалили.
143
Люди маленького ума оскорбляются мелочами.
144
Человек, которому никто не нравится, гораздо более несчастлив, чем тот, который никому не нравится.
145
Немного нужно для того, чтобы сделать счастливым мудрого, и ничто не может сделать довольным глупого, поэтому-то почти все люди и несчастны.
ОТДЕЛ ВТОРОЙ[Перевод Л. Н. Толстого]
1
Самолюбие более ловко, чем самый ловкий человек.
2
Страсть доводит самого умного человека до безумия, а самых глупых людей делает умными.
3
Люди, занимающиеся политикой, приписывают обыкновенно удивляющие людей великие дела исторических лиц их хитроумным замыслам, тогда как дела эти большей частью только последствия настроений и страстей. Так, война между Августом и Антонием, которую объясняют их соревнованием о мировом господстве, была, может быть, только следствием ревности.
4
Страсти всегда лучшие и наиболее убедительные ораторы. Так что самый простой человек, руководимый страстью, убеждает больше, чем тот, у кого только красноречие.
5
Постоянство мудрецов есть только следствие их уменья не проявлять того, что их волнует.
6
По тому, что и великие люди ослабевают от продолжительной борьбы со своими несчастьями, мы видим, что они переносили свои бедствия только силой самолюбия, а не силой духа, и что разница между героями и обыкновенными людьми только в большей или меньшей степени тщеславия.
7
Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть пристально.
8
Ревность питается сомнениями и тотчас же переходит или в бешенство, или прекращается, как только полная уверенность заменяет сомнения.
9
Гордость более, чем доброта, побуждает нас давать советы людям виноватым. Мы усовещиваем их не столько для исправления их от их недостатков, сколько для внушения им, что мы от них свободны.
10
У нас никогда недостает сил следовать велениям нашего разума.
11
Люди часто утешаются тем, что они несчастны, – некоторым испытываемым ими удовольствием казаться таковыми.
12
Ничто так не должно бы подрывать наше самодовольство, как признание того, что мы постоянно изменяем наши убеждения и сегодня не одобряем то, что одобряли вчера.
13
Если и существует чистая, без примеси наших других страстей, любовь, то это та, которая затаена в нашем сердце и неизвестна нам самим.
14
Никаким притворством нельзя ни скрыть любовь там, где она есть, ни выказать ее там, где ее нет.
15
Нет людей, которым не было стыдно вспоминать то, что они любили друг друга, когда любви этой нет больше.
16
Если судить про любовь только по ее проявлениям, то она, конечно, больше похожа на ненависть, чем на дружбу.
17
Есть только одна любовь, но подобий ее тысячи.
18
Для любви, как для огня, нужно постоянное движение. И она гаснет, если не поддерживается надеждой или страхом.
19
Про настоящую любовь, как про явления духов, – все говорят про них, но редко кто их видел.
20
Для человека, не уверенного в себе, самое лучшее молчать.
21
Дружбы наши изменчивы в особенности потому, что достоинства ума узнаются легко, но трудно узнать душевные качества.
22
Мы заслуживаем обманов своей недоверчивостью.
23
Наше самолюбие преувеличивает или умаляет достоинства наших друзей, сообразно с тем удовлетворением, которое оно от них получает, и мы судим, таким образом, об их достоинствах по тому, как они к нам относятся.
24
Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой ум.
25
В общественной жизни мы нравимся чаще своими недостатками, чем своими достоинствами.
26
Признак истинного достоинства человека в том, что даже завистники его вынуждены хвалить его.
27
Ум поддается обманам сердца.
28
Хитрости, вероломства чаще всего от недостатка ума.
29
Часто достаточно быть просто грубым, для того чтобы избегнуть обмана хитрого и умного человека.
30
Легче быть мудрым для других, чем для себя.
31
Есть люди противные своими достоинствами, и есть такие, которые милы своими недостатками.
32
Мы любим новые знакомства не столько из-за того, что старые нам надоели, или из-за любви к перемене, сколько из-за досады, что нами недостаточно восхищаются те, которые нас слишком хорошо знают, и из-за надежды, что те, которые нас не так хорошо знают, оценят нас как должно.
33
Мы часто преувеличиваем славу одних только затем, чтобы понизить славу других. Так что часто мы восхваляем двух соперников только потому, что желали бы осудить и того и другого.
34
Тот, кто воображает, что может обойтись без других людей, очень ошибается; но тот, кто воображает, что без него не могут обойтись люди, ошибается еще больше.
35
Есть люди, которые похожи на куплеты, которые все напевают, но только пока они в моде.
36
Истинная доблесть в том, чтобы делать без свидетелей то, что ты делаешь для похвалы людской.
37
Лицемерие – это дань уважения, которую порок отдает добродетели.
38
Нет ничего заразительнее примера, и мы никогда не делаем ни добра, ни зла без того, чтобы дела наши не производили таких же последствий добра и зла. Добрым поступкам мы подражаем из соревнования, дурным же из тех злых наклонностей, которые только стыд задерживал в нас и которые дурной пример освобождает.
39
Желать быть мудрым одному – великое безумие.
40
Мы отводим судей по самым ничтожным предлогам, а между тем мы добиваемся того, чтобы наша репутация и даже наша слава зависели от мнения людей, которые в сущности все нам враждебны, – или по свойственной им завистливости, или по их невежеству, или по их личным интересам. А для того, чтобы эти люди высказались в нашу пользу, мы жертвуем своим покоем и часто даже самою жизнью.
41
Разлука ослабляет мелкие страсти и усиливает большие, так же, как ветер задувает свечи и раздувает пламя.
42
Когда мы преувеличиваем те нежные чувства, которые питают к нам наши друзья, мы делаем это не столько из чувства благодарности к ним, сколько из желания выставить наши достоинства.
43
Часто неправда так искусно представляется правдой, что только неправильное суждение может не принять ложь за правду.
44
Наши телесные настроения имеют определенное правильное течение, незаметно направляющее нашу волю в ту или другую сторону. Наши настроения, незаметно изменяясь, властвуют над нами независимо от нашего сознания и руководят нашими поступками.
45
Какие бы нам ни воздавали похвалы, мы ничего не находим в них для себя нового.
46
Только человек, лишившийся возможности помогать людям, узнает неблагодарность.
47
Влюбленным не скучно бывает вместе только потому, что они говорят только о самих себе.
48
Не беда помогать неблагодарным людям. Но несносно быть обязанным дрянному человеку.
49
Есть средства лечения сумасшествия, но не найдено еще средств исправления извращенного ума.
50
Женщины далеко не сознают всего своего кокетства.
51
Женщина легче побеждает страсть, чем кокетство.
52
С некоторыми добрыми свойствами людей то же, что с внешними чувствами: те, которые вполне лишены их, не могут ни видеть, ни ценить их.
53
Труднее всего разорвать связь, когда нет любви.
54
Всегда бывает скучно с теми, с которыми не должно, не полагается скучать.
55
Мелочные умы оскорбляются мелочами. Великие умы видят эти мелочи и не оскорбляются ими.
56
Всем известно, что неприлично говорить о своей жене. Но не все достаточно помнят то, что еще менее следует говорить о самом себе.
57
Как бы мало мы ни доверяли людям, которые разговаривают с нами, мы все-таки воображаем, что с нами они правдивее, нежели с другими.
58
Хотя мы не решимся сказать, что вообще у нас нет пороков, а у наших врагов нет достоинств, в сущности бываем все-таки не далеки от того, чтобы верить этому.
59
Изо всех пороков всего легче мы признаем в себе леность: мы воображаем, что она совместима со многими добродетелями и что она, не разрушая этих добродетелей, задерживает их проявления.
60
К каждому новому периоду нашей жизни мы подходим новичками, и, несмотря на число прожитых лет, мы чувствуем себя неопытными.
61
Нам часто стыдно бы было за наши лучшие поступки, если бы люди могли знать те мотивы, которые руководили нами.
62
Большинство друзей делают дружбу противной. Большинство набожных людей делают противной набожность.
63
Ничто так не мешает естественности, как желание казаться естественным.
64
Если ваши друзья обманут вас, отвечайте равнодушием на проявления их дружбы, но будьте чувствительны к их несчастьям.
65
Легче знать человека вообще, чем людей в частности.
66
Мы пытаемся хвастаться тем недостатком, от которого нам не хочется исправиться.
67
Часто человек бывает глуп, несмотря на свое остроумие, но рассудительный человек не может быть глупым.
68
Наши враги, судя о нас, бывают ближе к истине, чем мы сами, судя о себе.
69
Невинность всегда находит гораздо меньше защиты, чем преступление.
70
Тщеславие заставляет нас поступать противно нашим вкусам гораздо чаще, чем требования разума.
71
Как ни редка настоящая любовь, настоящая дружба – еще реже.
72
Только люди с твердой волей обладают настоящей нежностью; люди же, кажущиеся нежными, часто только слабые люди, могущие очень легко перейти от нежности к ядовитости.
73
Люди злословят чаще от тщеславия, чем от недоброжелательства.
74
Наше спокойствие или тревожное расположение духа зависит не столько от того значительного, что с нами случается в жизни, сколько от покойных или неприятных условий нашей обыденной жизни.
75
Как бы ни были злы люди, они никогда не решились бы выказать себя врагами добродетели; и потому, когда они хотят преследовать ее, – они или притворяются, что считают ее притворной, или заподозривают в ней скрытое зло.
76
Люди часто переходят от любви к честолюбию, но никогда не переходят назад – от честолюбия к любви.
77
Люди как будто находят, что у них слишком мало недостатков; и потому умножают их разными странными свойствами, которыми они украшают себя и за которыми ухаживают столь старательно, что достоинства эти под конец обращаются в недостатки, от которых им уже невозможно бывает исправиться.
78
Есть люди, до такой степени занятые самими собою, что, даже влюбляясь, они ухитряются быть озабоченными только собственной страстью, не обращая никакого внимания на того человека, которого они любят.
79
В неудачах наших лучших друзей мы всегда находим нечто такое, что не неприятно нам.
80
Никто не торопит так других, как те лентяи, которые после того, как они вполне удовлетворены своей потребностью лени, хотят казаться деятельными.
81
Похвала, которою нас награждают за хорошее, что мы сделали, имеет хоть ту выгоду, что заставляет нас держаться доброй жизни.
82
Великие души не те, у которых менее страстей и более добродетелей, нежели у обыкновенных душ, но те, у которых наиболее великие цели.
83
Жестоких людей производит не врожденная свирепость, а самолюбие.
84
Подражание всегда неудачно, и то, что подделано, не нравится нам в тех самых вещах, которыми мы восхищаемся в оригиналах.
85
Уверенность в том, что мы нравимся, вернее всего производит обратное действие.
86
Есть произведения искусства, которые более действуют, когда они несовершенны, и теряют свою прелесть, когда они окончены.
87
Телесная работа освобождает от труда ума. Бедные от этого бывают счастливы.
88
Так как сильные мира не могут дать ни здоровья, ни душевного спокойствия, то люди всегда платят слишком дорого за те блага, которые они могут дать.
89
Изучение людей нужнее, чем изучение книг.
90
Мы узнаем и себя и других только в случайностях жизни.
91
Мы раздражаемся на тех, которые хитрят с нами, главное за то, что они считают себя умнее нас.
92
Всегда кажется скучно с теми людьми, которым скучно с тобою.
93
Никогда не бывает так трудно говорить, как тогда, когда молчать становится стыдно.
94
Всегда можно простить человеку те грехи, в которых он имеет смелость сознаться.
95
Можно дать совет, но нельзя дать умение им воспользоваться.
96
Мало людей приятных в разговоре, главное потому, что всякий занят мыслью о том, как бы ему высказать то, что намерен сказать, а не о том, что говорят другие.
97
Главное же будем избегать разговоров о самих себе и о том, как мы поступили в том и другом случае: нет ничего неприятнее человека, который кстати и некстати постоянно упоминает о себе.
98
<Гордость, как будто утомленная от всех своих хитростей и всех своих превращений после того, как она уж одна переиграла всевозможные роли в великой комедии человечества, выступает, наконец, с своим настоящим лицом и является простою спесью, так что спесь есть только явное проявление гордости>.
[БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК Л. де КЛАПЬЕ ВОВЕНАРГА]
Luc de Clapiers marquis de Vovenargue родился в 1715 году и умер в 1747. Короткая жизнь этого человека по внешним условиям была самою несчастною. Юношей он поступил в военную службу, делал несколько кампаний, но не имел никакого успеха в военной карьере. И только расстроил в походах свое здоровье, так что должен был рано, в небольшом чине, выйти в отставку, и уехал в свое поместье. Так как государственная служба в то время считалась почти необходимым условием жизни дворян, он ходатайствовал о служебном месте на дипломатическом поприще. Но в то время, как он уже готов был поступить на эту новую службу, его постигла тяжелая болезнь – оспа, не только жестоко изуродовавшая его, но и значительно ослабившая его телесные силы. Он остался в деревне и посвятил свое время работе мысли.
Он был очень мало образован, даже не знал латыни, что по тогдашним временам считалось необходимым условием образования. Однако недостаток модного по тогдашнему времени образования не только не помешал его умственной деятельности, но, напротив, много содействовал ее самобытности.
В деревенском уединении он написал несколько сочинений литературно-критического и философского содержания. Главное же и более других оцененное и ценное сочинение было его собрание мыслей.
Последние три года своей жизни он провел в Париже и здесь дружески общался с Вольтером. Вольтер не только любил, но и уважал молодого человека за его высокие умственные и нравственные качества.
Здоровье Вовенарга после его болезни уже не восстанавливалось. Вовенарг умер в 1747 году.
«Только вследствие избытка добродетели, – говорит Вольтер, – Вовенарг не был счастлив. И высокая добродетель эта не стоила ему никакого усилия».
Л. Толстой.
ИЗБРАННЫЕ АФОРИЗМЫ И МАКСИМЫ ВОВЕНАРГА
ОТДЕЛ ПЕРВЫЙ[Перевод Г. А. Русанова]
1
Когда мысль слишком слаба, чтобы найти себе простое выражение, это знак, что ее следует бросить.
2
Ясность – краса глубоких мыслей.
3
Неясность – царство заблуждений.
4
Нет заблуждений, которые не падали бы сами собой, когда они выражены ясно.
5
Когда мысль представляется нам глубоким открытием и мы берем на себя труд развить ее, то нередко находим ее давным-давно известной истиной.
6
Великий признак посредственности хвалить всегда умеренно.
7
Рабство принижает людей до любви к нему.
8
Благоденствие дурных властителей гибель для народа.
9
Прежде чем напасть на злоупотребление, нужно выяснить, можно ли разрушить основания его.
10
Мы не имеем права делать несчастными тех, кого не можем сделать добрыми.
11
Нельзя быть справедливым, не быв человечным.
12
Наши заблуждения и несогласия в области морали происходят иногда оттого, что мы смотрим на людей так, как если бы они могли быть совершенно дурными или совершенно хорошими.
13
Может быть, нет такой истины, которая не послужила бы для какого-нибудь извращенного ума поводом к заблуждению.
14
Когда мы чувствуем, что нам нечем внушить уважение к себе со стороны иных людей, мы очень недалеки бываем от ненависти к ним.
15
Несколько сумасшедших, усевшись за столом, объявили: «Только мы составляем хорошее общество», и им верят.
16
Люди обижаются похвалами, если похвалы определяют границы их достоинств. Немногие настолько скромны, чтобы без огорчения переносить оценку их другими.
17
Трудно оценить кого-нибудь так, как он хочет.
18
Великие люди предпринимают великие дела потому, что это великие дела, а глупые – потому, что считают их легкими делами.
19
Чрезмерная недоверчивость не менее вредна, чем чрезмерная доверчивость. Отношения с большинством людей невозможны для того, кто не хочет рисковать быть обманутым.
20
Злые всегда удивляются, находя добрых смышлеными в делах.
21
Мы открываем в себе то, что другие скрывают от нас, и узнаем в других то, что скрываем у себя.
22
Редкое правило истинно во всех отношениях.
23
Мало говорят основательного, когда стараются сказать необыкновенное.
24
Мы глупо обольщаем себя надеждой убедить других в том, чего сами не думаем.
25
Великие мысли исходят из сердца.
26
Чаще всего подвержены ошибкам те люди, которые поступают только по рассуждению.
27
Редко делается что-либо великое по чужому совету.
28
Чтобы совершать великие дела, нужно жить так, как если бы никогда не должен был умереть.
29
Ум – око, а не сила души. Сила ее в сердце, т. е. в страстях. Разум – самый просвещенный – не дает силы действовать и хотеть. Достаточно ли иметь хорошее зрение, чтобы ходить, не необходимо ли кроме того иметь еще и ноги, а также желание и силу двигать ими.
30
Обыкновенный предлог тех, которые делают других несчастными, тот, что они хотят им блага.
31
Милосердие выше справедливости.
32
Мы порицаем несчастных за их ошибки, а сожалеем об их несчастиях.
33
Мы бережем нашу снисходительность для совершенства.
34
Мы браним несчастных, чтобы избавить себя от сожаления о них.
35
Великодушие страдает при виде чужой беды, как если бы оно было ответственно за нее.
36
Неблагодарность самая гнусная, но вместе с тем и самая обыкновенная и самая исконная – это неблагодарность детей к родителям.
37
Мы не особенно довольны бываем своими друзьями, если они, ценя наши хорошие качества, позволяют себе замечать также и наши недостатки.
38
Можно любить от всей души и тех, в ком находишь большие недостатки: нелепо думать, что только совершенство имеет право нравиться. Слабости часто привязывают нас друг к другу столько же, насколько могла бы сделать это добродетель.
39
Кто может всё перенести, тот может на всё отважиться.
40
Слабые хотят иногда, чтобы их считали злыми, а злые хотят слыть за добрых.
41
Когда наслаждения истощили нас, мы думаем, что истощились наслаждения, и говорим, что ничто не может удовлетворить человеческое сердце.
42
Мы многое презираем, чтобы не презирать самих себя.
43
Небольшое преимущество дает живость ума, если не имеешь верного суждения. Достоинство часов не в том, что они бегут, а в том, что идут верно.
44
Глупец с большой памятью полон и мыслей и фактов, но он неспособен к выводам из них, а в выводах-то и всё дело.
45
Человек, дурно переваривающий пищу, но прожорливый, представляет, может быть, довольно верное подобие свойств ума большинства ученых.
46
Лишь только мнение делается общим, не нужно другой причины, чтобы заставить некоторых людей отказаться от него, обратиться к противоположному мнению и держаться последнего, пока и оно в свою очередь не устареет и пока они не почувствуют нужды отличиться чем-нибудь новым.
47
Несправедливо, чтобы равенство было законом природы: природа не создает ничего равного; ее верховный закон – подчинение и зависимость.
48
Большая часть людей так ограничены и сужены интересами своего состояния, звания, профессии, что даже в мыслях своих не отваживаются выйти из своей сферы, и если случается иногда видеть людей, которые вследствие размышлений о великих вещах делаются до известной степени неспособными к мелочам, то еще больше встречаешь таких, которые благодаря привычке к мелочам утратили даже самое понимание великого.
49
Мы любим похвалы даже и тогда, когда не верим их искренности.
50
Нам нужен большой запас сил ума и сердца, чтобы находить удовольствие в искренности, когда она обижает нас, или чтобы быть искренними самим, не обижая никого. Немногие способны выносить правду и говорить ее.
51
Большинство людей стареется в маленьком кругу чужих идей; бесплодных умов, может быть, больше, чем извращенных.
52
Светские люди не разговаривают о таких мелочах, как народ, а народ, не занимается таким вздором, как светские люди.
53
Когда не хотят ничего ни потерять, ни утаить из своего ума, обыкновенно уменьшают его репутацию.
54
То, что одним кажется обширным умом, то для других – только память и легкомыслие.
55
Судить о людях нужно не по тому, чего они не знают, а по тому, что и как знают.
56
Легче рисоваться многими знаниями, чем хорошо владеть немногими.
57
Пока не откроют секрета делать умы более правильными, все успехи, которые могут быть сделаны в уяснении истины, не помешают людям ложно умствовать, и чем больше кто двинет их за пределы обычных понятий, тем больше подвергнет опасности заблуждения.
58
Люди, одаренные природным красноречием, говорят иногда с такой ясностью и краткостью о великих вещах, что большинство людей не предполагает в словах их глубины. Умы тяжелые, софисты, не признают философии, когда красноречие делает ее общедоступною и отваживается изображать истину чертами сильными и смелыми. Они считают поверхностным и пустым блестящее изложение, способствующее доказательству великих мыслей. Они хотят определений, разделений, мелочей и аргументов. Если бы Локк изложил живо на немногих страницах мудрые истины своих писаний, они не осмелились бы считать его в числе философов его века.
59
Редко кто может судить, изобретать или понимать во все часы дня. Люди обладают лишь ничтожной дозой ума, вкуса, таланта, добродетели, веселости, здоровья, силы и т. д., и этим немногим, составляющим их удел, они вовсе не распоряжаются по своей воле тогда, когда нужно, и во всяком возрасте.
60
Правило о том, что не следует хвалить людей ранее смерти их, выдумано завистью и слишком легкомысленно принято философами. Я утверждаю, напротив, что хвалить заслуживающих похвалы должно именно при жизни их. Когда зависть и клевета, ополчившись против их добродетелей или талантов, силятся унизить их, тогда-то и нужно иметь смелость воздать им должное. Должно бояться осуждений несправедливых, а не искренней похвалы.
61
Предполагают, что разумные люди, служащие добродетели, могут изменить ей для полезного порока. Да, конечно, если б порок мог быть полезен в глазах разумного человека.
62
Немногие умы способны обнять сразу все стороны предмета, и в этом-то, мне кажется, и заключается обыкновенный источник людских заблуждений. В то время,55
[Во Франции при Людовике XV.]
[Закрыть] когда большая часть нации изнемогает в нищете, унижении и непосильном труде, человек, окруженный почестями, удобствами, наслаждениями, не перестает удивляться мудрости политики, приведшей и государство к могуществу и искусство и торговлю к процветанию.
63
Удивительное зрелище представляют люди, втайне обдумывающие взаимный вред, а между тем вынужденные, вопреки своим склонностям и намерениям, помогать друг другу.
64
Мы не имеем ни силы, ни случаев осуществить все наши добрые и злые намерения.
65
Поступки наши не так хороши и не так дурны, как наши желания.
66
Люди равнодушны к истине и добру оттого, что следуют своим страстям, не заботясь о последствиях. От этого-то мы и не колеблемся, когда приходится действовать, несмотря на всю шаткость наших мнений. Не важно, говорят люди, знать, в чем истина, если знаешь, в чем наслаждение.
67
Люди с меньшим недоверием относятся к обычаям и преданиям своих предков, чем к собственному разуму.
68
Люди, беспристрастно излагающие доводы противоположных толков и не присоединяющиеся ни к одному, повидимому, возвышаются некоторым образом над всеми партиями. Но потребуйте, однако ж, от этих нейтральных философов, чтобы они выбрали какое-нибудь из приводимых ими мнений или создали что-нибудь собственное, и вы увидите, что они окажутся не в меньшем затруднении, чем все другие. Мир полон людьми равнодушными, которые, не будучи способны сами давать новое, находят утешение в том, что отвергают все открытия других и, выказывая наружное презрение ко многому, думают приобрести этим уважение к себе.
69
По слабости и из боязни навлечь на себя презрение люди скрывают свои наиболее дорогие, наиболее постоянные, а иной раз и наиболее добродетельные наклонности.
70
Мы слишком невнимательны или слишком заняты собой, чтобы углубляться в изучение друг друга. Кто видел на бале, как незнакомые между собою маски дружелюбно танцуют вместе и подают друг другу руки с тем, чтобы через минуту расстаться, не видеться больше и не сожалеть друг о друге, тот видел, как люди вообще обходятся друг с другом.
71
Не нужно бояться повторить старую истину, если можно или лучшим выражением сделать ее более понятной, или, соединив с другой истиной, уясняющей ее, дать ей доказательность. Старые открытия не столько принадлежат их первым открывателям, сколько тем людям, которые сделали их полезными.
72
Не рассчитывайте на уважение и доверие человека, который входит во все ваши интересы, если он не говорит вам о своих.
73
Добросовестность философа – ясность.
74
Чтобы узнать, нова ли мысль, стоит только выразить ее проще.
75
Первый вздох детства – о свободе.
76
Свобода несовместима с слабостью.
77
Люди простые и добродетельные даже в забавы свои вносят деликатность и честность.
78
Первые дни весны не имеют такой прелести, как рождающаяся добродетель юноши.
79
Польза добродетели так очевидна, что злые из выгоды поступают добродетельно.
80
Обещают многое, чтобы избавиться от необходимости дать немногое.
81
Не должно слишком бояться быть обманутым.
82
Ленивые всегда собираются сделать что-нибудь.
83
Сократ знал меньше, чем Бейль: он обладал немногими, но полезными знаниями.
84
Несправедливо требовать от других, чтобы они делали для нас то, чего не хотят делать для самих себя.
85
Мы часто бываем менее несправедливы к врагам своим, чем к близким людям.
86
Мы лучше всего знаем то, чему не учились.
87
Люди часто выворачивают мысль, как платья, чтобы воспользоваться ею много раз.
88
Стихотворец не признает ни за кем права суда над своими творениями: если вы не пишете стихов, то вы ничего не смыслите в них, а если пишете – вы соперник.
89
Он66
Стихотворец.
[Закрыть] воображает, что говорит языком богов, когда говорит нечеловеческим языком.
90
Недостаток плохого стихотворства – удлинение прозы, как свойство хорошего – сокращение ее.
91
Нет человека, который имел бы достаточно ума для того, чтобы не быть никогда скучным.
92
Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений.
93
Никто не может так строго осудить нас, как мы сами.
94
Не нужно удивляться тому, что люди, которые нуждаются в законах для того, чтобы быть справедливыми, способны сами нарушать эти законы.
95
Трус реже снесет оскорбление молча, чем честолюбец.
96
Нет обиды, которая не прощалась бы, когда отомщена.
97
Если справедливо, что коротки наши радости, то ведь и большинство огорчений недолги.
98
Мало обид переносим мы по доброте.
99
Истина – солнце разума.
100
Как естественно верить многому без доказательств, так в иных случаях не менее естественно сомневаться, несмотря на доказательства.
101
Убеждение ума не всегда влечет за собою убеждение сердца.
102
Люди, беспокоящиеся и дрожащие из-за самых ничтожных интересов, притворяются, когда говорят, что не боятся смерти.
103
Уединение для души – то же, что диэта для тела.
