Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 40"

Автор книги: Лев Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

* [ПЕРЕВОДЫ ИЗРЕЧЕНИЙ КРИШНЫ]

Дети мои, среди вас брошен драгоценный жемчуг, не наступите на его красоту и не скрывайте его блеск грязью и пылью, а то будете искать и не найдете его. Нет, поднимите его, сохраните в самой глубине своего сердца, там он будет светить вам, как светит месяц сквозь облака неба и освещает красоту земли.

Мудрость только в унижении. Она не борется, не шумит, чтобы ее видели, она спокойна и ни в чем не нуждается. Она не знает шумных путей и хвастовства, рождающегося от сомнений.

Несчастно дитя любви, если оно не знает мудрости и не знает пути к ней. Несчастно оно и обмануто в своих целях и желаньях, потому что жадно ищет счастья и ходит по неверным путям. Пути эти не могут привести к цели.

Мудрость кротка, добра и приятна на вид; она неразрывно связана с любовью, и потому кто найдет ее, не ищет уже ничего больше. Нашедший не знает перемены, время проходит мимо него, не трогая его, как разбойник бежит от вооруженного человека. Он не знает и пространства и общается с душами бесконечных миров. Зло навсегда оставило его, и он знает начало и конец всех вещей.

Привет тебе, дитя мое. Я пришла к тебе, чтобы звать тебя с собою и научить тебя тому, что значит жить. До сих пор ты знал только подобие жизни, ту жизнь, которая дышит только для того, чтобы жить этой жизнью, и живет только для того, чтоб дышать. Я же возьму тебя туда, где настоящая жизнь рождается, где живут истинною жизнью, где живут не для того, чтобы жить, но для того, чтобы любить.

Ты спросишь, кто я? Я то, чего ты искал с тех самых пор, когда твои детские глаза с восторгом удивления смотрели на этот мир, а мир этот скрывал от тебя настоящую жизнь. Я то, чего ты смутно и всегда желал, требовал себе как должного, хотя и не знал, что это такое. Я то, что вечно лежало в твоей душе. Иногда я молча, с грустью лежала в твоем сердце, хотя мне жалко было, что ты не узнавал меня; иногда же я нежно, а иногда громко взывала к тебе, приказывая тебе возмутиться против сковавших тебя цепей земли.

Иди же ко мне, дитя мое, я – любовь.

Я то, что много раз уничтожало в тебе твои страстные желания, я уничтожала их, прежде чем ты в своем воображении предавался прелести их исполнения. Я уничтожала их своею силой, потому что не хотела, чтоб они мучали и жгли тебя, дитя мое.

Я то, что поддерживало тебя в те минуты, когда улыбка доверия застывала на твоих устах, когда вера заменялась безверием, когда недоверие и презрение ко всему человечеству, казалось, охватывало всю твою душу. Я поддерживала тебя тогда, и на короткое время я видела, как ты мучался и страдал, но я вдыхала в твою душу мой дух, и улыбка доверия с новой силой возвращалась на твои уста, и вера с новой силой наполняла твое смягченное сердце, и доверие к человечеству охватывало тебя с еще большей силой. Этой силы не было бы, если б ты не испытал сомнения. Все это делала я – любовь.

Да, я всё это и еще нечто большее, дитя мое. Я то, что когда мрак окружает тебя, вдруг освещает все изгибы твоей души. Я то, что спасает тебя от страданий, от грубости, от несчастья.

Иди со мною, и я покажу тебе жизнь, теперь ты знаешь ее только в ее ничтожности, приди ко мне и погрузись со мною в море блаженства. Но не беги, а спокойно иди рядом со мною.

* [АФОРИЗМЫ К СВОИМ ПОРТРЕТАМ]

Если не хочешь жить по воле людей, живи по воле бога. Ничего дурного для души не сделают люди тому, кто живет по воле бога.

Зачем думать о том, что будет после смерти? И до смерти и после нее один хозяин.

Думай о том, как бы угодить ему здесь, а не о том, куда он поместит тебя в другом месте. А угодить ему нетрудно: люби его и людей. А станешь жить так – и забудешь думать о том, что будет там.

Трудно неразумному человеку быть добрым. И недоброму человеку быть разумным. Чем больше слушается человек разума, тем легче ему быть добрым, и чем больше в нем доброты, тем разумнее бывают его суждения. Увеличивай в себе любовь разумом, а разум – любовью.

Земля, как воздух и солнце, достояние всех и не может быть предметом собственности. Сотни и тысячи лет прошло, и были рабы и господа, одни люди владели другими. Но пришло время, и люди поняли, что это грех. И грех развязали. Теперь начинают люди понимать, что такой же грех, когда люди владеют землею. И вот, когда все люди поймут этот грех, то и развяжут его.

Когда испытываешь чувство недовольства всем окружающим и своим положением, уйди, как улитка, в свою раковину, в сознание покорности воле бога, и выжидай время, когда он вызовет тебя опять делать его дело в жизни.

Нам кажется, что самая главная на свете работа – это работа над чем-нибудь видимым: строить дом, пахать поле, кормить скот, собирать плоды, а работа над своей душой, над тем, что невидимо, – это дело неважное, такое, какое можно делать, а можно и не делать. Между тем только одно это дело, работа над душой, над тем, чтобы делаться с каждым днем лучше и добрее, только эта одна работа настоящая, все же остальные видимые работы полезны только тогда, когда делается эта работа над невидимой, над душою.

Мы думаем о будущем, устраиваем его, а будущее совсем не важно, потому что важно одно: делать дело жизни, а дело жизни в том, чтобы быть в любви со всеми. А дело это можно делать только сейчас и во всяком положении, а потому совсем всё равно, какое будет будущее и даже будет ли оно. Важно только сейчас, в безвременном моменте настоящего, делать то, что должно.

Лев Толстой.

1909, 18 октября.

* РЕЛИГИЯ И НАУКА

Мне сначала казалась парадоксом моя же невольно с разных сторон приходящая мысль, что наша наука есть не только не нечто полезное, но, подобно ложной вере, нечто особенно вредное, более всего содействующее тому состоянию развращения, в котором живет наше человечество. Но чем больше я живу, чем старше становлюсь и серьезнее думаю о вопросах жизни, тем меньше эта жизнь кажется мне парадоксом, и смело могу сказать, что теперь я не могу не считать ее истиной, и важной и несомненной истиной. В самом деле, из всех знаний человека есть одно не только важное, но такое, без которого никакие другие знания не могут быть на пользу, а всегда будут на вред. Вроде того, как человек, собирающий в мешок муку, для пищи, всё ссыпаемое в мешок, что не есть мука, наверное уменьшает количество муки и почти всегда портит ее качество. Это-то неизбежно необходимое для живых людей знание было и есть всегда одно: знание своего назначения в том положении, в котором находит себя человек в этом мире и в той деятельности, или том воздержании от деятельности, которые вытекают из понимания этого назначения. Знание это всегда для всех людей представлялось главным, пользовалось величайшим уважением и называлось большей частью религией, но иногда и мудростью. Правда, что в нашем теперешнем положении тесного общения всех народов всегда существовавшие несогласия и противоречия между учениями религиозными стали гораздо нам очевиднее и потому естественно всё более и более подрывают доверие к тем учениям, которые исповедуются теми или другими народами. Но просвещение, с одной стороны, увеличившее понимание наших отношений в пространстве (различие вер), как и должно было, увеличило, с другой стороны, и понимание отношений людских вер во времени. Стоит только обратить внимание на временное историческое происхождение этих учений, которые теперь кажутся нам противоречивыми, чтобы увидеть, что противоречия эти лежат не в основах религиозных учений, а во временных извращениях этих основ, со временем всё более и более грубых.

Передовые люди нашего времени, привыкшие руководствоваться разумом, встречаясь с противными и здравому смыслу, и часто самой первобытной нравственности, грубыми извращениями учений, как наше церковное, не могли не усомниться в истинности этих учений. А усомнившись, признали их ложными и откинули, предполагая, что какие бы то ни было знания все-таки лучше знаний ложных, и о самых важных предметах. Ошибка эта была самая естественная и даже неизбежная. А между тем, поступая так, руководители наших молодых поколений поступали подобно тому, что бы сделал человек с мешком, убедившись, что мука, которая ему предлагается и кроме которой он не видит никакой, совсем гнилая и не только не годится, но вредна для питания, стал бы наполнять мешок опилками с травой, хотя и свежими, но ни в каком случае не могущими быть питанием человека. Увидав, что все существующие религиозные учения, противореча одно другому, не дают того, что обещают, прямо откинули их по пословице: осердясь на блох и шубу в печь. Вместо того, чтобы, изучив сущность этих учений и усвоив себе основы их, одни и те же во всех религиях, постараться, объединив эти основы со всем тем, что сделано человечеством до последнего времени в этом направлении, поставить эти основы главным знанием и руководством жизни человеческой, они или просто откинули их, или изучали их как интересное историческое явление, не имеющее уже никакого значения в это время. Вместо того чтобы постараться понять, что противоречия между учениями возникают не от ложности самих учений, а от ложности изращений их, передовые люди решили, что учения, отвечающие на вопросы о назначении жизни и о руководстве в ней, сами по себе ложны и потому излишни, ненужны и даже вредны. Таково несомненно направление всей европейской, охватившей теперь весь мир, науки, начиная с конца XVIII столетия. Направление, состоящее, странно сказать, в том, что всякие знания, и чем больше, тем лучше, полезны человеку и могут заменить то единственное знание, без которого казалось бы человеку нельзя ступить шагу в жизни. Т. е. что сыпь в мешок что попало, и чем ты больше набьешь мешок, тем больше ты унесешь с собой для пищи.

Так что предстоящее теперь дело передовым мыслителям человечества, – мыслителям, но не ученым, это два совершенно противоположные понятия, – состоит даже не в том, чтобы показать тщету того, что называется науками, а показать неизбежность и необходимость того, что всегда считалось знанием, и показать, что это знание было давно известно человечеству и проявлялось как в учениях религии, так и в учениях мудрецов не только египетских, греческих и римских, но и позднейших мудрецов до самого последнего времени: Канта, Шопенгауэра, Вивекананды, Амиеля и др. Показать не только то, что знание это существовало и существует для избранных людей человечества, но что оно в сущности одно и то же. В этом главная задача мыслящих людей нашего человечества, задача, без исполнения которой никакие усилия, ни научные, ни умственные, ни политические, не могут подвинуть вперед человечество, осуществление же которой, давши всем людям одно и то же понимание жизни (я неверно говорю, что это даст людям общее понимание жизни: это только откроет им, что это общее понимание жизни всегда существовало для них) само собой без всяких усилий приведет человечество к тому свойственному ему удовлетворяющему его сознание положению.

* [ЗАМЕТКИ ДЛЯ ПРОИЗНЕСЕНИЯ В ФОНОГРАФ]

[I]

«On vient me dire: «Tu es obligé de me donner le produit de ton travail, tant de dollars ou de livres sterling pour organiser des tribunaux, des prisons, des armées, des forteresses, des bateaux-à-vapeur et autres instruments de destruction, ou bien encore: excepté l’argent que tu donneras tu dois devenir toi-même soldat, c’est-à-dire être prêt à tuer tous ceux qu’on te designera».

«Je demande: – Qui est ce qui me donne tous ces ordres tellement contraires à ma dignité, à ma raison et à mon sentiment moral?

«On me répond: – C’est le gouvernement.

«Je demande: – Qu’est ce que c’est que le gouvernement?

«On me répond: – Des hommes.

«Je demande: – Si ces hommes se distinguent par quelque chose de tous les autres?

«On me dit que non, qu’ils sont pareils à tous les autres.

«– Pourquoi ferai-je donc ce que m’ordonnent ces hommes? Encore si ces hommes exigeaient de moi des actions honnêtes, tandis que tout ce qu’ils me demandent, en est tout le contraire. Il faudrait être fou pour mettre à leur disposition le produit de mon travail, ou bien mes actions.

«– Mais c’est le gouvernement.

«– Le gouvernement? Eh bien qu’il fasse ce qu’il trouve bon, mais moi laissez-moi tranquille avec votre gouvernement».

Voilà ce qu’aurait dû répondre aux exigences des gouvernements chaque homme raisonnable et non depourvu de sens moral. Mais malheureusement les hommes de notre temps sont tellement abrutis par la superstition de l’état qu’ils commettent sans discuter des actions les plus contraires à la raison, aux principes moraux les plus elementaires, à la réligion qu’ils professent et même à leur interêt materiel.

L’aveuglement des hommes de notre épôque est complet, et terribles sont les souffrances qui en ont les suites. Mais ni l’aveuglement ni les souffrances ne peuvent durer.

La vérité commence à se faire jour.

[II]

L’homme peut être envisagé comme un animal parmi les animaux ne vivant que de l’heure présente; peut être envisagé comme membre d’une famille, d’une société, d’un peuple vivant des siècles, peut et doit être (parce que la raison l’y oblige) envisagé aussi comme membre, partie de l’univers vivant un temps infini.

Le rapport qu’établit l’homme envers sa personalité et l’univers dont il se sent partie et la règle de conduite que découle de ce rapport, est ce que a toujours été et sera toujours le principe dirigeant de la vie humaine, ce que les gens raisonnables entendent et comprennent sous le mot religion.

[III]

Nous ne savons pas et ne pouvons pas savoir, en quoi consiste le bien général du genre humaine. Mais ce dont nous sommes tous également convaincus, c’est que ce bien ne peut être atteint que par l’obéissame de chaque homme non aux différentes loit proclamées par les hommes dans différents pays, mais seulement par l’obéissance à la loi de l’amour que chaque homme trouve dans son coeur, ainsi que dans les enseignement de tous les sages du monde.

[IV]

«Ne soyez donc point en souci pour le lendemain; car le lendemain dura soin de ce qui le regard; à chaque jour suffit sa peine».

C’est une grande vérité. Le grand avantage de notre vie est que nous ne savons pas ce qui nous attend. La seule chose nécessaire et qui convienne toujours et à toutes les conditions c’est l’amour entre les hommes. L’amour ne peut se manifester que dans le présent.

[V]

Un homme conscient de sa spiritualité est au-dessus de tous les maux qui peuvent l’attaquer.

[VI]

Une doctrine de morale ne peut être complète que quand elle est en même temps religieuse. Une doctrine religieuse n’est bonne à rien, si elle n’est pas une doctrine morale.

[VII]

Le vrai but des sciences est la connaissance des vérités nécessaires pour le bien des hommes. Le but faux c’est la justification des tromperies qui soutiennent le mal dans les sociétés hummaines. Telles sont la jurisprudence, l’économie politique et surtout la théologie.

[VIII]

La plus grande partie des maux qu’épreuvent les hommes provient de l’étrange erreur que l’homme a le droit de punir son prochain.

* ПЕРЕВОД

[I]

Мне сказали:

– Ты обязан отдать мне произведения своего труда, столько-то долларов или фунтов стерлингов для того, чтобы устроить суды, тюрьмы, армии, крепости, корабли и другие орудия разрушения. Или еще: – Кроме денег, которые с тебя следуют, ты должен сам стать солдатом, то есть быть готовым убивать всех тех, кого тебе укажут.

Я спрашиваю: – Кто это дает мне все эти приказания, столь противные моему достоинству, моему разуму и моему нравственному чувству?

Мне отвечают: – Это правительство.

Я спрашиваю: – Что такое правительство?

Мне отвечают: – Люди.

Я спрашиваю: – Что эти люди отличаются чем-нибудь ото всех остальных?

Мне говорят, что нет, что они такие же, как все другие.

– Для чего же я буду делать то, что мне приказывают эти люди? Еще если бы эти люди требовали от меня честных поступков, а то они требуют от меня всего противоположного. Нужно быть безумным, чтобы предоставить в их распоряжение произведения моего труда или даже мои поступки.

– Но это правительство.

– Правительство? Ну так пускай оно делает то, что находит хорошим, а меня оставьте в покое с вашим правительством.

Вот что должен бы отвечать на требования правительств всякий разумный человек, не лишенный нравственного чувства. Но, к сожалению, люди нашего времени так одурачены суеверием государства, что совершают не рассуждая поступки, самые противные разуму, самым элементарным нравственным правилам, религии, которую они исповедуют, и даже их материальным интересам.

Ослепление людей нашего времени полное, и ужасны те страдания, которые из него вытекают. Но ни ослепление, ни страдания не могут продолжаться.

Истина начинает становиться ясной.

[II]

Человек может рассматривать себя как животное среди животных, живущих только настоящим часом, может рассматривать как члена семьи, общества, народа, живущего века, может и должен (потому что к этому обязывает его разум) рассматривать также как члена, часть мира, живущего бесконечное время.

Отношение, которое устанавливает человек между своей личностью и миром, частицей, частью которого он себя чувствует, и правила поведения, вытекающие из этого отношения, это то, что всегда было и всегда будет руководящим началом человеческой жизни, то, что разумные люди понимают под словом: религия.

[III]

Мы не знаем и не можем знать, в чем состоит общее благо человеческого рода. Но то, в чем мы все одинаково убеждены, это то, что благо это может быть достигнуто только повиновением каждого человека не различным законам, провозглашенным людьми в различных странах, но только повиновением закону любви, который каждый человек находит в своем сердце так же, как в учениях всех мудрецов мира.

[IV]

«Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне; ибо завтрашний день сам будет о себе заботиться; довольно для каждого дня своей заботы».

Это великая истина. Великое преимущество нашей жизни в том, что мы не знаем, что нас ожидает. Одно необходимо, что подходит всегда и ко всем условиям, это любовь между людьми. Любовь же может проявляться только в настоящем.

[V]

Человек, сознающий свою духовность, выше всех бедствий, которые могут его постигнуть.

[VI]

Нравственное учение может быть полным только тогда, когда оно в то же время религиозное. Религиозное учение ни на что не нужно, если оно в то же время не является нравственным учением.

[VII]

Истинная цель наук есть познание истин, необходимых для блага людей. Ложная цель есть оправдание обманов, которые поддерживают зло в человеческих обществах. Таковы юриспруденция, политическая экономия и в особенности богословие.

[VIII]

Большая часть бедствий, которые испытывают люди, происходит из странной ошибки, что человек имеет право наказывать своего ближнего.

* ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИЖКЕ «ЖИЗНЬ И ИЗРЕЧЕНИЯ КРИШНЫ»

Индусы веруют, что Кришна, бог,¹⁰³103
  Зачеркнуто: совершенной любви, душа мира


[Закрыть] проявление высшей любви, приходит на землю¹⁰⁴104
  Зач.: для того, чтобы служить людям и вдохновлять их своей любовью


[Закрыть] один раз каждые триста миллионов¹⁰⁵105
  Зач.: наших лунных


[Закрыть] лет.¹⁰⁶106
  Зач.: Каждый мир из всех бесчисленных миров бывает благословляем его посещением и воплощением один раз в продолжение очень долгого периода времени. Наш мир – один из самых малых миров, и воплощение Кришны совершилось во время соединения медного века с железным. Так как мы переживаем железный век, то и посещение мира Кришной совершилось пять тысяч лет тому назад.


[Закрыть] Приходит он затем, чтобы научить людей жить любовью.

Описание жизни Кришны¹⁰⁷107
  Зач.: которое находится во второй части этой книги, заключает описание жизни любвеобильного бога.


[Закрыть] и его изречения есть для индусов книга, подобная Евангелию. В ней описывается жизнь Кришны¹⁰⁸108
  Зач.: Кришна есть полнейшее олицетворение и выражение любви, поэтому этот Кришна и называется полнейшим воплощением всеобщей любви. Будучи только любовью, он


[Закрыть] на земле. Всё учение и вся жизнь Кришны есть только любовь. Кришна ничего не знает, кроме любви, не дает и не принимает ничего, кроме любви, действует только любовью, дышит только ею и говорит только ею. Это-то появление Кришны на землю и дела его во время его появления и описаны в прилагаемой книге. Писатель этой книги, обращаясь к читателю, говорит: «Пусть каждый с открытой душой прочтет эти строки, и божественный напиток любви вольется в его душу через его разум».

ВАРИАНТЫ

КАЛЕНДАРЬ С ПОСЛОВИЦАМИ НА 1887 ГОД

* № 1 (рук. № 6).

Апрель. Воду спустить. Покрыть, где крыша расстроилась. Перебрать хворост. Тесать колья, коли нужно. Сажать и окапывать яблони. Где заезжены поля, перекопать кана[вами]. Перебрать картофель. Картофель сажать, <что раньше, то лучше.> Пчел выставлять. Бутлерова книга. Пахать и сеять. <За весенней пашней шапку, с головы упадет, не поднимай. Дороже всего вовремя посеять. А чтобы не опоздать. Дорого, чтоб лошадь не слаба была, чтоб соха ладилась.> Святая. Гульба бывает, народ из города приходит. Ребята яйца катают, в бабки играют, на качелях качаются, бабы, девки хороводы водят. Часто думаем мы: пустые эти игры. Что мужику в эти игры ввязываться стыдно. И играют одни ребята и девки, а мужики особо друг ко дружке ходят и вино пьют и в трактире сидят. А дело не так. Ребята и девки одни без старших балуются, а старикам тоже большой радости по трактирам нет. А нет лучше, как после обедни всем на улицу выдти и всем вместе играть и на качелях качаться. А темно станет, всем вместе по домам идти ужинать. И ребята и девки целей будут и мужики в трактире не побывавши спокойней, да и носы целей будут.

Овес семена. Веселье. Женская работа. Ткут, белят, золят, рубахи шьют. Красить шерсть, дерюжки ткут. Рассаду сеют, пеньку мнут. На Родиона 8 пахать. На Юрья [1 неразобр.] сена у дурня до Юрья, а у умного до Николы. Сев овса – перепах тот же навоз.

Май.¹⁰⁹109
  Рядом Толстым помечено: язычество


[Закрыть] Мужицкая. Перетянуть колеса. Застелить соломой ток. Навозную колымагу справить. Гречиху сеять. Акулины гречишницы не ждать. В конце месяца ранний картофель скородить, перепахать. Отдышка после весенней пахоты. Крыши покрыть, в постройке починить. Начать возить навоз, да не туда, где ближе, а где земля требует. Да скорее раскидывать да запахивать,

чтоб не пересыхал. Картофельные семена желтый, красный. Грабильни, вилы. Бабья. Овец стричь, мочить, мыть, волну прясть. Наседок сажать. На огороде грядки делать, огурцы, редьку, свеклу сажать, картофель сажать, навоз разбивать, а время есть, так и занавески, полотенца обшивать. Только можно что понужнее сделать. Рубахи, портки ребятам, старикам починить.

Горотьба. Никола – картофель. 3 Мавры – зеленые щи. 26 ягоды.

Июнь. Мужикам навоз доваживать. Поперить сошники, соху для пару приладить. Хомуты не забывать. Жарко. Грабли для покоса приготовить. Косу купить. Не жалеть хорошую выбрать. На работе она 3 косы окупит. Веревку для увязки сена. Коли не заготовил, деревянные вилки загодя добыть. Половчее. Вилки в работе 10 раз себя наверстают. Укладите молотки, отбои [1 неразобр.] Очистить сарай сенной и покрыть. Пар зачинать и покос тоже. Картофель перепахать.

Бабья работа вся в поле. Луга, овес, картошки полоть, огород поливать. Огурцы солить. (Холсты)?

Закро[ма] пусты поло [?]

Община. Мирские дела.

Июль. Детская и женская работа. Мужицкая покос. В ненастье пар двоить. Перепахать еще картофель. Работа не пропадет. Заготовить крюки, оправить падрины. Цепы припасти. Яму или погреб для картофеля. Бабья. Покос убирать, жать, вязать, выдергивать и выстилать замашку посконь. Девчонки за грибами. Сушить.

Не зарь[ся] на раб[оту].

Август. Мужицкая. Уборка овса, гречихи, молотьба ржи на семена – чело отбирать, плетушки для картофеля приготовить.

Посев. Солому прибрать. На мельницу ездить. Бабья. Молотить. Мыть овец, стричь. Посконь поворотить и снопы вязать. Листья липовые набирать для ягнят на зиму. Грибы сушить.

Спешные работы – помощь.

Сентябрь. Картофель копать, отбирать на три руки мелкий от крупного. Пеньку выбрать, обмолотить и намочить. Крыши в сырую погоду, плетни и плетенки на сани, щитить двор и сараи, Бабья. Прядут волну, ткут сукно, распаривают кадуш[ки]. Снимают лен.

Убирать пчел. Засидки. На заработки.

Октябрь. Дрова готовить. Загороди, канавы оправить. Масло сбить из семян, рушить гречиху. Под зиму пахать. Яблони окопать, обернуть. Крапивой. [?] Вить котелки на бороны и хлутцы для борон и вилы. Капусту снять или купить. Кадушки сбить. По вечерам веревки вить, лапти плести. Бабья. Мнут и треплют лен. Капусту рубят. Отдают сукно валять. Молотьба. Вечера длинные.

Покров. Сватьбы. Посиделки. Захвати тепла до Покрова. Не ухватил до Покрова, не будет такова. На Евфимию 15 убирают пчел. 28 Параскевы – мнут лен. Сватьбы.

Ноябрь. Печку осмотреть, починить, вторые рамы вставить. Завалинку завалить, дверь забить, чтоб не на ветер топить. Дрова свозить по первопутью. Бабы прясть. (Из января сюда.) А в январь след.: Праздники. Христос родился. Радоваться надо и веселиться. Да только помнить, чему радуешься. А то рассказывают. Пришли раз к имениннику в гости, напились пьяны, да вместо того, чтоб именинника праздновать, его же и прибили. Как бы и нам так не сделать. Христа празднуем, а как пойдем по дворам поздравлять да пить, ему всё напротив делаем. А Христа поздравлять чего лучше – в церковь сходить, да потом и дома Евангелие почитать или послушать. Тогда и веселье доброе будет. И всего лучше, как веселиться и кататься и хороводы водить, не будут расходиться старый с малым, а все вместе будут. И обоим будет на пользу.

Ученье. Становить ско[?].

Декабрь. Скотину кормить, воду возить. Расчищать ток, молотить. Нет чище то[й] молотьбы, как в мороз, и веселая работа. Своим мастерством заниматься. Бабья работа прясть. А вечера длинны[е]. Хоть месяц в году о своей душе подумать, книги добрые почитать. Всем послушать. А у кого охота есть, и поучиться. Чего не доучил[ся], тому выучиться. Да ребят и девок грамоте учить.

Праздник. Пророк Наум, ученье.