Текст книги "Помни меня"

Автор книги: Лесли Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Филип был на грани нервного срыва. Он принял пост капитана флотилии, а потом генерал-губернатора, потому что считал, что сможет успешно управлять этой колонией для преступников. Он надеялся, что сумеет превратить своих подопечных в мужчин и женщин, которые ухватятся за предложенный им шанс начать новую жизнь.

Теперь ему казалось, что это был провал. Филип уже понимал, что лишь немногие заключенные воспользуются предложением бесплатной земли, когда окончится их срок. Большинство из них были слишком ленивы и не имели навыков фермерства. Выжившие каторжники из второй флотилии с самого начала будут предубеждены против колонии. Но разве можно их в этом винить?

Филипу снова казалось, будто он стоит на краю пропасти. Сегодня он услышал, что в пути находится третья флотилия с тысячей заключенных. Многие из его лучших офицеров вернутся домой на этих кораблях. Он сделал все, что было в его силах, он пытался управлять гуманно, но даже садовник не сможет вырастить что-либо, что будет долго цвести, без необходимого оборудования, хороших семян и плодородной земли.

– Ты выглядишь озабоченным, Артур, – сказал Уильям за его спиной. – Сегодняшние события подействовали на тебя угнетающе.

Филип повернулся к Хиллу и выпрямил спину.

– Я думаю, они подействовали на нас всех, – ответил он устало. – На тех, кто стоит и смотрит, как виновные уходят от наказания, и не может этого изменить.

– Ты такая молчаливая сегодня, Мэри, – сказал Уилл. Было Рождество, и он предположил, что она размышляет о Корнуолле и представляет, как ее семья сидит у камина и ест жареного гуся. В последнее время он часто слышал, как она рассказывает Шарлотте о Фоуэе и своих родственниках. С течением времени она, казалось, не забывала о них, а думала все больше.

– Слишком жарко, чтобы разговаривать, – ответила Мэри, но улыбнулась ему и потянулась со своего табурета, чтобы нежно погладить его по бедру. – Это просто чудо, что малыши заснули.

Вот уже несколько недель было невероятно жарко. Животные и птицы искали тенистое место, где можно лечь на землю и не двигаться. Уилл считал себя счастливчиком, потому что каждый день уходил на рыбалку. По крайней мере, в заливе всегда дул морской ветер.

– Мне показалось, что ты думаешь о доме, – сказал он.

– О том, как попасть домой, – поправила его Мэри и усмехнулась. – Кажется, я знаю, как достать вещи, которые нам нужны.

Уилл закатил глаза от нетерпения. Она до сих пор не оставляла мысли о побеге. Даже когда Мэри не разговаривала об этом, Уилл догадывался, что она думает об этом. Он не знал второй такой упрямицы, как Мэри.

Уиллу было достаточно неплохо в колонии, хотя он никому не признался бы в этом, а уж тем более Мэри. Пока они все голодали, Уилл бы с удовольствием сбежал, но, с тех пор как прибыла вторая флотилия, колония встала на ноги.

Помощь, которую Уилл и Мэри оказали больным заключенным, заметили офицеры, и, как только сами заключенные стали выздоравливать, они благодарили Брайантов за проявленную к ним доброту. Они не могли ничем вознаградить помощников, кроме, конечно, своего восхищения и преданности, но для Уилла этого было достаточно. Благодаря этому он чувствовал свою значимость.

Уилл мог свободно ходить по колонии, куда ему заблагорассудится. Он выполнял работу, которая ему нравилась. Уилл обращался с лодкой капитана Филипа как со своей собственной. Он мог получить практически все, что хотел, в обмен на рыбу. Ему даже удалось скопить приличную сумму денег, потому что командам кораблей второй флотилии до смерти надоела солонина, и они были рады заплатить ему за рыбу. Но прежде всего, Уилл испытывал удовлетворение от своего авторитета: мужчины смотрели на него снизу вверх, а женщины хотели его. У него было все.

– Ну и где ты собираешься это достать? – спросил он устало.

– У капитана Смита, – ответила Мэри.

Уилл так удивился, что чуть не упал с табурета. Капитан Детмер Смит, голландец, находился в колонии всего несколько дней. Он был владельцем шнявы [13]13
  Плавучее средство. ( Примеч. пер.)


[Закрыть]«Вааксамхейд», которую капитан Болл с «Провианта» зафрахтовал, будучи в Батавии. Смит прибыл на ней семнадцатого декабря с продуктами для колонии, совершив ужасное путешествие, во время которого шестнадцать членов его команды, состоявшей из малайцев, умерли от лихорадки.

Ходили какие-то слухи о недостаточном количестве продуктов и о конфликте между капитаном Филипом и Смитом, и оказалось, что голландца не жалует никто из офицеров колонии. Но Уиллу он нравился. У Смита не было той напыщенности, которая отличала всех английских капитанов, он вел себя доброжелательно, открыто и дружелюбно.

– Ты сошла с ума? – спросил Уилл у Мэри.

– Нет, просто слегка отклонилась от нормы, – ответила она. – Детмер нормально относится и к тебе, и ко мне. И я позабочусь о том, чтобы мы понравились ему еще больше, прежде чем уговорю его расстаться с картами и секстантом.

– Он никогда этого не сделает, – фыркнул Уилл.

– Почему ты так думаешь? – возразила Мэри. – Все офицеры обращаются с ним пренебрежительно, он одинок и находится далеко от дома. Он не англичанин, так что почему бы ему не помочь паре английских заключенных сбежать?

Уилл всегда критиковал идеи Мэри из принципа, потому что считал, что женщины не должны быть умнее мужчин. И все же в глубине души он признавал, что ее ум острее, чем у него. Мэри однажды попросила его научить ее читать и писать, и он сказал, что не может сделать этого, не имея книжек. Она никогда больше не упоминала об этом, и каким-то образом Уилл знал, что Мэри не повторяет своей просьбы лишь потому, что видит его насквозь. Он не хотел, чтобы его жена умела писать и читать. Это унизило бы его.

Но Мэри прекрасно разбиралась в людях. Она наблюдала, слушала и замечала то, на что Уилл никогда бы не обратил внимания. Возможно, она была права по поводу Детмера Смита.

В ту ночь Уилл занимался с Мэри любовью и очень старался доставить ей удовольствие, потому что очень хотел заставить ее забыть о побеге. Его срок заканчивался в марте, и, хотя он часто говорил другим, что окажется на первом корабле, который отправится домой, это было вовсе не то, чего он хотел.

Уилл тосковал по Корнуоллу только тогда, когда пил. Он вспоминал хорошие места, мягкий климат, вереск и лес, смех в таверне и рыбацкую дружбу.

Но, протрезвев, Уилл осознавал, что все не так гладко. Без своей рыбацкой лодки ты зависел от того, у кого она была, вытаскивая сети всю ночь в пробирающем холоде за шиллинг или что-то около того. Там он тоже голодал, а для человека с пустым желудком не существует красоты пейзажа.

Здесь, по крайней мере, было тепло, даже зимой. Пусть он и замерзал, и мок в плохую погоду, но это не тот холод, который пронизывает до костей, почти парализуя.

Объявили, что по окончании срока бывшим заключенным предложат бесплатную землю. Но земля была Уиллу не нужна. Он хотел иметь свое дело – рыбную ловлю. Если бы он мог продавать свой улов колонии, то скоро разбогател бы. Потом он построил бы красивый дом для себя, Мэри и детей. Со временем Эммануэль стал бы ему помогать.

– Тебе было хорошо? – прошептал Уилл, когда кончил. Он вымок от пота, и обнимать горячее тело Мэри было почти пыткой.

– Чудесно, – пробормотала она, прислонившись к его груди. – Но слишком жарко. Давай пробежимся к воде и окунемся.

Мэри даже не ждала, пока он согласится, а просто выскользнула из его объятий, взяла его за руку и вытащила из кровати. Потом со смешком выбежала из хижины и побежала к воде.

Уилл улыбнулся. Одним из качеств, за которые он любил Мэри, была ее непредсказуемость. У нее возникала идея, и она хотела осуществить ее немедленно, не раздумывая ни секунды. Возможно, именно из-за этого она сначала и попала в неприятности, но ни не хотел бы ничего изменить в ней.

А еще Мэри была страстной, о чем Уилл сначала совершенно не подозревал, потому что она выглядела такой целомудренной и скромной. Она всегда охотно занималась любовью, быстро отвечая на мимолетный поцелуй или ласку. Мэри часто заглушала его мысли о голоде своими чувственными поцелуями и умением доставить ему удовольствие.

Луна была яркой, и она осветила стройное, как у девочки, тело Мэри, когда она нырнула в море с грацией дельфина. Немногие женщины, да и мужчины здесь умели плавать так же хорошо, как она. Они с опаской прогуливались по пояс в воде, будто ожидали, что море поглотит их. Уилл считал, что смелость Мэри так же сексуальна, как ее налитые груди или шелковистая кожа.

Она помахала, приглашая его присоединиться к ней, и Уилл с готовностью побежал вдоль пляжа. Они немного проплыли вместе, потом Мэри повернулась на спину и легла на воду, а ее волосы расплылись по воде, как пучки водорослей.

– Мы никогда не делали этого в море, – сказала она и тихо засмеялась.

– Мы можем утонуть, если займемся этим так далеко от берега, – возразил Уилл, но сам потянулся к ней, ступая по воде, и поднял над водой, обхватив губами ее сосок.

– Кто первый доплывет до мелководья, будет сверху, – сказала Мэри, перевернувшись на живот и направляясь к берегу.

Впервые в жизни Уилл не старался победить. Он любил, когда Мэри была сверху, любил смотреть на ее лицо, когда она достигает оргазма.

– Не думаю, что мой дружок такой же активный, – сказал он, подплыв туда, где Мэри сидела в воде глубиной лишь в пару футов. Уилл подумал, что она никогда еще не выглядела такой красивой, как этой ночью. Влажные кудряшки восхитительно блестели на ее голых плечах. Он опустился на колени и показал ей свой пенис, который сморщился в холодной воде и стал похож на старческий.

– У меня есть способ оживить его, – проговорила Мэри с усмешкой, которая могла бы быть у хозяйки публичного дома. – Хотите, я продемонстрирую вам это, сэр?

Уилл любил, когда она играла роль шлюхи. В такие минуты он чувствовал страсть к Мэри и свою власть над ней. Когда она потянулась к его пенису, он предположил, что она сейчас будет гладить его, но, к его удивлению и восторгу, она подплыла к нему ближе и взяла его в рот.

Уилл слышал от других мужчин о дорогих проститутках, которые умеют подобные вещи, но он никогда не спал с женщиной, которая захотела бы это сделать. Когда теплый рот Мэри обхватил его пенис, Уилл вздохнул, потому что это было самое сладкое чувство, которое он когда-либо испытывал. Эрекция последовала незамедлительно, и он до смерти боялся, что Мэри остановится, но она не остановилась. Вместо этого она обхватила одну из его ягодиц рукой, накрыв другой ладонью мошонку, а ее губы и язык двигались вверх и вниз по его члену. Уилл с трудом удерживал равновесие, стоя на коленях, и, когда он посмотрел вниз и увидел, что его пенис совсем исчез в ее жадном рту, а ее голые груди бьются о его бедра, он чуть не перевернулся.

Уилл никогда не испытывал ничего подобного. Ему вдруг показалось, что он находится не в колонии для преступников, среди людей, лишенных достоинства и гордости, а на залитом лунным светом тропическом острове, где он был богатым джентльменом. Уилл представил, что одет в гофрированную шелковую рубашку и вельветовые бриджи с серебряными пряжками, а Мэри – экзотическая красавица, обнаженная, если не считать гирлянды цветов, его добровольная рабыня.

– Как хорошо! – простонал он, схватив ее за голову и прижав еще сильнее.

– Хорошо? – спросила Мэри, на минуту оторвавшись от него и глядя с насмешливой улыбкой.

– Просто невероятно! – выдохнул Уилл. – Только не останавливайся.

– Я еще не назвала цену, – сказала Мэри.

– Какой бы она ни была, я заплачу. – Голос Уилла прерывался от страсти.

– Цена – побег, – пробормотала она. – Готов ли ты заплатить такую цену?

Уилл был готов пообещать ей все, что угодно.

– Да, – простонал он. – Только продолжай.

Мэри улыбнулась про себя и продолжила. Теперь Уилл был в ее власти. Возможно, он воображал себя более сильным и храбрым, чем был на самом деле, но она убедилась, что он всегда держал свое слово. Мэри испытывала благодарность к Сейди из «Леди Джулианы» за то, что та поделилась с ней своим секретным оружием, с помощью которого можно заставлять мужчин повиноваться. Мэри засмеялась, вспомнив, как ожидала, что это будет отвратительно. Но это оказалось не так. В общем-то ей даже понравилось заниматься этим.

Глава десятая

Когда Уилл опустил мешок с рисом в тайник, сделанный под полом хижины, он подумал, что, наверное, влюблен. Чем еще объяснить то, что он потакает сумасшествию Мэри, если через пару месяцев он станет свободным человеком?

Положив доски на место, Уилл какую-то минуту продолжал сидеть на корточках. Как бы он ни беспокоился по поводу этого плана, он не смог сдержать улыбку. Будет или не будет он свободным, это побег станет сладкой местью за всю несправедливость и все унижения. Он выплывет из гавани на лодке капитана, взяв с собой не только Мэри и детей, но и своих друзей.

Голландская Вест-Индия казалась Уиллу отличным местом – тропический рай, где можно жить по-королевски. Конечно, им предстояло преодолеть огромное расстояние, хороших карт почти не было, и пугало то, что никто, кроме капитана Кука, никогда не плавал отсюда туда. Но как ни странно, опасность сделала это путешествие еще более привлекательным для Уилла, как привлекают легенды. Уилл хотел, чтобы о нем говорили с благоговением даже после его смерти.

Была середина февраля, и Уилл знал, что они должны отплыть к концу марта, иначе рискуют попасть в сильные осенние шторма. Но еще нужно так много сделать, и в том числе попросить Детмера Смита о помощи.

Мэри сейчас была у Детмера. Она относила ему выстиранное белье и, безусловно, изо всех сил старалась очаровать его. Уилл не возражал против этого, но ему не нравилось, что она пытается полностью контролировать весь план.

Мэри настояла на том, чтобы он до последней минуты не просил своих друзей присоединиться к ним. Она ведь должна понимать, как это тяжело: не доверять им. Уилл хотел поговорить об этом с мужчиной, а не с женщиной. Мэри сказала, что кто-нибудь из них может напиться, забыться и распустить язык. У всех у них были жены, и Мэри боялась, что женщины могут донести на них, если узнают, что их собираются бросить. Так что все, что Уилл мог пока делать, – это выжидать, пополнять запасы и завоевывать доверие Детмера и Беннелонга.

Уилл продолжал часто встречаться с Беннелонгом во время рыбалки. Тот снова ходил голый и с гордостью показывал Уиллу новые шрамы, которые приобрел в сражениях. Беннелонг неплохо помнил английский, который выучил в плену, и благодаря этому, а также с помощью языка жестов, Уилл мог вполне сносно с ним общаться.

Еще в ноябре прошлого года Беннелонг вернулся в поселение. На нем была одежда, которую с самого начала ему дал капитан Филип. Это оказалось знаком его готовности выступать в качестве переводчика, при условии, что никто не собирается снова сажать его на цепь, и поэтому капитан Филип дал ему хижину и еду из запасов колонии.

По мнению Уилла, капитан Филип возлагал слишком большие надежды на Беннелонга. На самом деле тот интересовался только войной и женщинами, и все, чего он хотел от колонии, – это выпивки, к которой его приучили. Он уже однажды устроил представление, напившись и разбушевавшись в доме губернатора, и Филип ошибался, думая, что, получив от него дом, Беннелонг станет его лакеем.

Беннелонг на самом деле нравился Уиллу за его наивный энтузиазм, широкую усмешку и интерес по отношению к белым людям. Когда абориген отправлялся на рыбалку вместе с Уиллом, он учил его некоторым словам из своего языка и обычаям.

Любопытным был факт, что если кто-то из сородичей Беннелонга хотел женщину, то он обычно ударял ее палкой и утаскивал с собой. Верность одной женщине казалась аборигенам абсурдом, и тем не менее Беннелонг с благоговением относился к Мэри. Когда он видел ее, он сиял и очень старался угодить ей. Уилл был абсолютно уверен, что, если Беннелонг когда-либо заметит его с другой женщиной, он затеет с ним драку.

Мэри оказалась права, предположив, что многие аборигены очень хорошо знают местные воды. Пусть у них были лишь хрупкие каноэ, но они ловко маневрировали ими и достигали невероятной скорости. Беннелонг показал Уиллу, как искать воду и какие растения пригодны в пищу. Уилл не сомневался, что абориген с радостью подплывет к его лодке ночью и отбуксирует ее на берег, чтобы все беглецы могли сесть на борт. Никому из офицеров Беннелонг не был предан так, как Мэри и Уиллу.

Уилл знал, что может рассчитывать на Беннелонга, но Детмер казался ему крепким орешком.

Уилл и голландец-капитан имели много общего: оба крупные, голубоглазые, светловолосые. Оба были общительными людьми и легко заводили друзей. А еще они оба – но по разным причинам – оказались в затруднительном положении.

С тех пор как поселение снова стало получать полный рацион, многие из заключенных, прибывших с первой флотилией, стали забывать, что именно Уилл спасал их всех своей рыбой. Что же касается новеньких, многие из них завидовали его свободе перемещения и часто ехидно шутили, называя его мальчиком на побегушках у офицеров.

Детмер держался особняком, потому что он не играл по правилам капитана Филипа. В продуктах, которые он привез, обнаружилась недостача, отчего офицеры не доверяли ему, а сейчас он отчаянно торговался за фрахт своего корабля. Филипу необходимо было послать некоторых своих людей обратно в Англию, и Детмер почувствовал свою выгоду. В результате офицеры стали игнорировать его, и малышка Мэри с ее острым умом воспользовалась этим.

Сначала они обменялись парой улыбок, затем последовала недолгая дружеская беседа, потом Мэри предложила стирать Детмеру белье, и наконец они с Уиллом пригласили его на ужин к себе в хижину. Уилл не возражал, если Детмер приходил, когда он дома: в его компании было весело и он всегда приносил с собой бутылку рома. Но до Уилла стали доходить слухи о том, что Мэри разговаривает с Детмером на причале, а иногда поднимается на его корабль.

И вот сегодня наконец кто-то предположил, что она флиртует с ним. Уилл по своей натуре был ревнив, и уже сама мысль о том, что его жена находится с другим мужчиной наедине, испортила ему настроение. И все же он знал, что у Мэри намного лучше, чем у него, получится уговорить Детмера помочь им, поэтому он решил, что закроет глаза на то, как она этого добьется.

Уилл поднялся с пола и вышел из хижины. Мэри как раз направлялась к дому, держа Эммануэля на руках. Шарлотта вприпрыжку бежала рядом.

Уилл подумал, что на них приятно смотреть: Мэри со своими черными кудряшками вокруг лица, Эммануэль, пухленький и светловолосый, и Шарлотта – маленькая копия матери, подбрасывающая песок своей голой ножкой. «Леди Джулиана» привезла из Англии ткань, и Мэри удалось уговорить Тенча дать ей отрез, из которого она сшила себе платье и нашила детям одежды. Уилл знал, что, по критериям его матери, оставшейся в Англии, платье было сшито неаккуратно, но, после того как он видел Мэри и еще стольких женщин в лохмотьях в течение двух лет, он считал, что она выглядит очень привлекательно.

– Тебя долго не было, – сказал Уилл с упреком.

– Нужно поговорить, – ответила Мэри и кивком головы указала на Шарлотту. Таким способом она всегда давала понять, что разговор состоится не при детях.

Мэри вскипятила воду на огне и сделала всем по чашке сладкого чая, затем села кормить Эммануэля. Как только Шарлотта, заигравшись, отошла подальше, Мэри поманила Уилла к себе.

– Я попросила Детмера помочь нам, – прошептала она.

– Ты рассказала ему о нашем плане? – Уилла неприятно поразило то, что она поговорила об этом без него.

– Подвернулся подходящий момент, – сказала Мэри, пожав плечами. – Он снова поругался с Филипом, и я поняла, что нужно ковать железо, пока горячо.

– Что он сказал? – У Уилла пробежал холодок по спине, когда он подумал о том, что с ним сделают, если Детмер донесет.

Какое-то время Мэри не отвечала. Правда заключалась в том, что Детмер с самого начала посмеялся над их планом. Еще он сказал, что не понимает, зачем Уиллу рисковать своей жизнью и жизнью членов своей семьи, если у него здесь все есть. Мэри пришлось умолять его, объяснять: она боится, что Уилл бросит ее, когда его срок подойдет к концу. Она даже намекнула, что готова сделать для Детмера все, что угодно, в обмен на его помощь.

Его лицо до сих пор стояло у нее перед глазами: цинично сжатые губы, но при этом насмешка в глазах. Он сидел на свернутом канате на носу своего корабля, а Мэри стояла у поручней вполоборота к нему, потому что у нее не хватало смелости посмотреть ему в глаза. Детмер был в чистой белой рубашке и бриджах цвета загорелой кожи, которые и в самом деле облегали ноги, как вторая кожа, и его длинные светлые волосы развевались на морском ветру.

Внешне он чем-то походил на Уилла: глаза и волосы того же цвета, тот же рост и то же телосложение, хотя Детмер, вероятно, был лет на десять старше. Но у Смита был ухоженный вид, с которым Уиллу бесполезно соперничать: кожа золотисто-коричневого цвета, шелковистые волосы и все еще отличные зубы, белые и ровные. Его английский с сильным акцентом тоже казался Мэри привлекательным: что бы Детмер ни говорил, это звучало так, будто он пытается ухаживать за ней.

– Давай, расскажи мне! – воскликнул Уилл. – Шарлотта вот-вот вернется, и мы не сможем поговорить при ней.

Шарлотта в свои три года стала настоящей болтушкой и имела привычку повторять все, что услышит или подслушает.

– Он сказал, что поможет нам, – произнесла Мэри.

А на самом деле Детмер спросил:

– Как далеко ты готова зайти, чтобы получить мою помощь?

– Почему это он решил нам помогать? – Глаза Уилла подозрительно сузились.

Мэри пожала плечами.

– Потому что мы ему нравимся. Потому что он хочет поквитаться с капитаном Филипом. Потому что я убедила его. Выбирай, что тебе нравится.

– Ты сказала ему, что нам нужно?

Мэри наклонилась к Эммануэлю еще больше, чтобы Уилл не увидел, как она покраснела. Она вела себя с Детмером так же бесстыдно, как и с лейтенантом Грэхемом на «Дюнкирке». Но что беспокоило ее еще больше, так это то, что она действительно хотела Детмера, и если бы она не была матерью двоих детей, то вполне могла бы периодически позволять ему все, что он захочет.

– Да, я сказала ему, и он согласился продать нам секстант и компас, – произнесла Мэри. – К этому он прибавит пару старых мушкетов, немного боеприпасов и бочку воды. Можешь договариваться с ним о цене.

– А что насчет карты?

– И карту тоже, он ее поищет. Но ему нужно поговорить об этом с тобой.

– А что, я тоже в этом участвую? – спросил Уилл с сарказмом.

Мэри захотелось ударить его за то, что он всегда стремился быть на первых ролях. Если бы она сложила руки и предоставила организацию побега ему, он бы давно уже оказался в кандалах, потому что не умел держать язык за зубами. Даже Детмера, который был знаком с Уиллом относительно недолго, беспокоила его репутация болтуна. Но Мэри пришлось скрыть свое раздражение. Все зависело от того, удастся ли ей удержать Уилла.

– Твоя роль самая главная, – сказала она и потянулась, чтобы любовно погладить его по лицу. – Ты навигатор. Детмер говорит, что только такой навигатор, как ты, сможет справиться и провести лодку по рифам, не продырявив ее.

Это успокоило Уилла.

– Сегодня вечером я заброшу новый невод, – проговорил он. – Через такой невод не проскочишь.

Мэри выглянула посмотреть, где Шарлотта, и, убедившись, что девочка занята изготовлением пирожков из грязи и не слышит их, продолжила:

– Теперь мы должны решить, кого возьмем с собой.

– Джеймса Мартина, Джейми Кокса и Сэмюэля Берда, конечно, – сказал Уилл. – Они все мои товарищи, я с ними был еще на «Дюнкирке».

Мэри кивнула. Она так и думала, что Уилл захочет их взять, Ее не очень устраивала кандидатура Сэмюэля Берда, он был всегда таким мрачным. Но с другой стороны, Мэри никогда не пыталась узнать его поближе, ее отталкивали его рыжие волосы и светлые ресницы.

– Да, а еще мы думаем, что Мортон хорошая кандидатура, он знает толк в навигации, – произнесла Мэри.

Уилл сморщил нос.

– Не нравится он мне.

Мэри тоже не нравился этот темноволосый, здоровый как бык мужчина. Он был воображала, как и Уилл, преисполненный сознанием собственной важности. Но он знал толк в навигации, обладал недюжинной силой и умел держать рот на замке.

– Нам нужен еще один навигатор, – сказала она твердо. – Ты не можешь все делать сам.

– Очень хорошо, значит, и он тоже, и, может быть, Уилф Оуэнс и Пат Рейли.

– Уилф Оуэнс дурак, – возразила Мэри. – А Пат Рейли болтун.

Уилл выглядел обиженным. Уилф и Пат часто ходили с ним на рыбалку, и он любил выпить с ними.

– Ну а ты кого думаешь взять? – рявкнул он ей.

– Сэма Брума, Натаниэля Лилли и Билла Аллена, – ответила Мэри.

– Так много людей мы взять не сможем, – воскликнул Уилл в ужасе. – И потом, они нам не друзья, они все из второй флотилии. Мы их едва знаем.

– Нам понадобится много людей, когда нужно будет грести, – настаивала она. – И потом, лодка довольно большая. И все они умеют с ней управляться. Ну и что, что ты не знаком с ними долгое время? Они все надежные и способные.

Уилл не возражал насчет Ната и Билла. Нат был таким же мальчишкой, как Джейми, и ловил каждое его слово. Он походил на херувимчика со своими светлыми волосами и большими глазами, и Уиллу нравилось, когда он рядом.

А Билла прозвали Железным Человеком. Когда его выпороли за кражу из амбаров, он не крикнул ни разу, а по окончании порки просто ушел, даже не моргнув глазом. В отличие от большинства каторжников он был настоящим преступником, его судили за вооруженное нападение и грабеж. Здравый смысл подсказывал Уиллу, что Билл хорошая кандидатура: если они столкнутся с аборигенами, им понадобятся крепкие кулаки.

– Да, Билл и Нат пусть будут, – кивнул он. – Но почему Сэм Брум? – спросил он, подозрительно глядя на Мэри. Он считал Сэма странным парнем из-за того, что тот всегда держался особняком, не любил выпить и был тощий как грабли.

Мэри Сэм понравился с того самого дня, когда он лежал при смерти на причале и она дала ему напиться. Она навещала его в больничной палатке, пока он не поправился и не переехал в хижину, и они стали друзьями. Ей нравились его джентльменские манеры и сдержанность, и ей льстило то, что он явно ее обожал.

Хотя никто не назвал бы Сэма красивым – он был худым, с редкими волосами песочного цвета, – но он привлекал к себе внимание благодаря волевому лицу, а в его желто-карих глазах светилась решительность. Еще он был хорошим плотником, отличался практичностью и уравновешенным характером. Мэри считала, что Сэм необходим ей, как запасная сеть для рыбака, на тот случай, если Уилл подведет ее.

Ей бы не хотелось сомневаться насчет Уилла. Он был во многих отношениях отличным мужем. Но она должна трезво смотреть на вещи и учитывать всякую возможность. Если они доберутся до безопасной гавани (а Мэри была решительно настроена на это), она не могла гарантировать, что успех не ударит Уиллу в голову. Он любил выпить, а выпивка делала его агрессивным. Ей нужен какой-то запасной план на этот случай: она не была намерена рисковать своей жизнью и жизнью своих детей, навлекая на себя нечто, что может оказаться намного хуже, чем все то, через что она уже прошла. Мэри знала, что Сэм Брум пойдет за ней в огонь и в воду, если понадобится.

– У Сэма есть навыки, которые нам могут пригодиться, – сказала она твердо. – Ты ведь знаешь, что он плотник? А еще он спокойный, уравновешенный человек, такой поладит с любым.

Уилл фыркнул, выражая несогласие, но ничего не сказал.

В последующие дни Уилл по одному приглашал к себе в хижину тех, кого они выбрали, и излагал им свой план. Пока что он не говорил им, кто еще участвует. Каторжники проявили бурный энтузиазм. Они были благодарны за то, что о них подумали, и все пообещали принести еду. Мэри сидела, не вмешиваясь, пока Уилл разговаривал, и не прервала его ни разу. И только когда гости собирались уходить, она предостерегала их.

– Поклянись, что ни слова никому не скажешь, – настаивала Мэри горячо. – Даже своим лучшим друзьям, женам – никому. Если ты это сделаешь и наш план раскроют, я клянусь, что убью тебя.

Билл Аллен и Уильям Мортон подумали, что со стороны Уилла безумие брать с собой женщину и двоих маленьких детей в такое опасное мероприятие, но, хотя они оба были прямолинейными людьми и, не церемонясь, высказывали свое мнение, когда с чем-либо не соглашались, ни один из них не посмел сказать этого в присутствии Мэри. А когда они услышали страсть, зазвучавшую в ее голосе, и увидели холодную решимость в ее серых глазах, они скоро поняли, что она не будет им обузой. Хоть Мэри этого и не говорила, но они поняли, что это ее идея, ее план и что она знает, что делает.

К концу февраля тайник под полом хижины был полон продуктов, В разных местах поселения Уилл припрятал два старых мушкета, боеприпасы, багор, разные инструменты, горшки, бочку с водой и смолу, чтобы конопатить лодку, если она вдруг даст течь. Побег планировался после того, как «Вааксамхейд» отплывет в Англию: в этом случае в гавани не останется корабля, который сможет преследовать их или сообщить о побеге заключенных.

Беннелонг охотно согласился подплыть к лодке в назначенную ночь и подогнать ее к ним на берег. Оставалось лишь одно: забрать компас и секстант у Детмера и заплатить ему сумму, о которой договорился Уилл.

Уилл без проблем достал нужные деньги. Кое-что у него было отложено с тех пор, как они прибыли сюда, а здесь тратить оказалось не на что. Остальное он получил тем же путем, как получал соленую свинину, рис и муку, – в обмен на рыбу. Множество пехотинцев с радостью покупали у него рыбу, потому что им, как и Уиллу, не на что было тратить деньги. В основном они обменивали рыбу на выпивку, а офицеры, которым доставалась рыба, не задавали вопросов.

Но Детмер настоял, чтобы именно Мэри передала деньги и забрала нужные им вещи, сказав, что так намного меньше риска. Возможно, это была разумная идея – спрятать деньги в чистом белье и забрать грязную одежду для стирки, в которую будут завернуты компас и секстант. Но Уиллу не нравилось, как это будет выглядеть: ведь это он занимался организацией побега, а не Мэри. Он боялся, что пройдет не так много времени и остальные начнут думать, что все это была не его идея.

Уилл размышлял обо всем этом, отправившись однажды на дневную рыбалку. Только вчера вечером он думал собрать всех у себя в хижине и обсудить побег вместе с ними. Но Мэри и слышать об этом не хотела. Она заявила, что такое большое собрание людей обязательно заметят и за ними будут наблюдать более пристально. Мэри настаивала, что они должны продолжать встречаться группками по трое или четверо.