Текст книги "100 великих мореплавателей"

Автор книги: Леонид Зданович

Соавторы: Елена Авадяева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 41 страниц)

Диего Кан

В конце 1481 года король Жуан II послал под начальством Диого Д'Асамбужа флотилию к Золотому Берегу, чтобы основать там колонию.

Д'Асамбуж построил форт Сан-Жоржи-да-Мина («Рудник Св. Георгия»), сокращенно – Мина (часто также Эльмина), в районе которого были найдены крупные месторождения золота. Для развития добычи золота нужно было много рабов, из Мины посылались корабли к югу на поиски новых областей для охоты за людьми.

В экспедиции Д'Асамбужа капитаном одной из каравелл был Диого Кан. О нем сохранилось очень мало сведений. Выйдя в 1482 году из гавани Мины и обогнув мыс Лопес (у южной широты), Кан прошел затем вдоль берега к юго-востоку около 700 километров. Таким образом, он завершил открытие Гвинейского залива. В этом районе вода по цвету резко отличалась от океанской, оказалась опресненной, и Кан правильно заключил, что он находится близ устья какой-то очень большой реки: так было открыто устье Конго. У 6° южной широты Кан высадился на берег и поставил там «падран» – каменный столб с португальским гербом, с именами короля и мореплавателя и датой открытия. Он назвал великий поток «рекой Падран», но теперь это имя сохранилось только за южным мысом в устье Конго (Пунта-ду-Падран). На берегу Кан вел с жителями «немой торг», так как их язык – группы банту, распространенной тогда во всей Экваториальной и части Южной Африки, – не имел ничего общего с языками гвинейцев, которые служили португальцам переводчиками. Кан отправил несколько матросов вверх по «реке Падран», чтобы завязать сношения с местным королем, по обе стороны реки, в приморской полосе, к тому времени образовалось крупное государство дофеодального типа – Конго, и это название перешло на реку. Когда посланцы вернулись (с невыясненными результатами), Кан продолжил плавание на юг, поставив, по крайней мере, еще один падран у 13°30 южной широты – на побережье Анголы. Отсюда он, по-видимому, повернул назад. В начале 1484 года он, несомненно, уже находился в Португалии.

Тем временем португальцы не останавливались на достигнутом. Вот что по этому поводу писал современный источник:

«Когда минул 1484 год от Рождества Господа нашего Христа, высокочтимый король Жуан II Португальский велел снарядить два корабля, именуемых каравеллами, и обеспечить их экипажами, провиантом и вооружением с расчетом на три года. Командам корабля от имени короля был дан приказ: зайти за столбы, которые поставил в Африке Геркулес, и по возможности все время держать курс на полдень и на восход солнца. Названный король снабдил также корабли различными товарами и послал купцов для закупок и продажи; на суда взяли 18 коней с полной сбруей, весьма ценной, чтобы дарить их, где понадобится, мавританским королям, и много различных образцов пряностей, которые надлежало показывать маврам, чтобы они поняли, что именно мы хотим искать в их стране. С таким снаряжением мы вышли из гавани города Улисипоны (Лиссабон) в Португалии, направились к острову Мадейра, где растет португальский сахар, и миновали Счастливые острова и острова диких канарцев».

Командующим хорошо снаряженных каравелл король назначил Якова Кама (Диого Кана) из Португалии и Мартина Бехайма, немца из Нюрнберга, происходившего из хорошей богемской семьи. Немец научился у великого Региомонтана пользоваться его «посохом Иакова» (астролябией). Люди, умеющие обращаться с этим чрезвычайно важным навигационным прибором, встречались тогда крайне редко. Очевидно, Жуан II считал необходимым ознакомить своих моряков с этим изобретением с помощью хорошего специалиста. Как знаток астролябии Мартин был принят там с распростертыми объятиями и включен в состав высшего навигационного учреждения – Союза математиков (Junta dos Ulateinalicos). В мае 1484 года Бехайм, как следует из документов, находился еще во Фландрии, но, видимо, уже в июне вернулся в Лиссабон. Как бы то ни было, нюрнбержец был принят королем с почетом и осыпан милостями. Бехайм был для короля в высшей степени желанным гостем.

Осенью 1484 года Кан с двумя кораблями вышел из Лиссабона.

Экспедиция на этот раз продвинулась на юг до 22-й параллели. На мысе Кросс (21°5 южной широты), то есть уже на берегу Юго-Западной Африки, был поставлен третий падран. Таким образом, Кан открыл неизвестный ранее западный берег Африки к югу от экватора на протяжении двадцати градусов широты. Дальнейшая судьба Кана не выяснена. По одной версии, он умер на юго-западе Африки, по другой – в 1486 году вернулся в Португалию.

Около 1485 года португальцы все еще стремились осуществить политическое завещание принца Генриха: достичь Эфиопии («Африканской Индии»), продвигаясь от устьев рек Западной Африки. Они считали, что находятся совсем близко к южной оконечности Африканского материка, но о поисках подлинного «морского пути в Индию», видимо, даже тогда еще не помышляли. Во всяком случае, никакие высказывания по этому поводу до нас не дошли.

В 1485 году португальцы стремились обогнуть Африку. Это, вероятно, было основной целью второго плавания Диого Кана, осуществленного в 1485–1486 годы.

В июне 1484 года король Жуан II принял титул повелителя Гвинеи (Cuineae doininus) и приказал изменить португальский герб, с тем, чтобы он символизировал господство над Гвинеей.

Прервав плавание, Кан лишил себя славы открытия южной оконечности Африки и ворота в Индийский океан. Не исключено, что он решил вернуться на родину из-за плохого самочувствия. Позже о Кане не говорилось ни слова, и даже Бехайм не называл его имени. Отсюда можно заключить, что Кан скончался, находясь в плавании.

Точно этот факт не установлен. Как бы то ни было, весьма вероятно, что участившиеся случаи заболеваний и смерти среди экипажа были причиной преждевременного прекращения плавания.

Совместное плавание Диого Кана и Мартина Бехайма подтолкнуло к решительным действиям Бартоломеу Диаша и Васко да Гаму, которые своими подвигами увенчали, наконец, дело принца Генриха.

Имя Кана мало известно. Но если даже этот первооткрыватель и не совершил такого деяния, отблеск которого доходит до нас через столетия как свидетельство о величии человеческого духа, все же его достижения по своему значению стоят неизмеримо выше успехов тех «кавалеров», которых до того дюжинами посылали принц Генрих и король Альфонс V к берегам Западной Африки для открытия новых земель. Бейкер был прав, когда писал:

«На его долю выпала честь открытия Африканского морского побережья, что являлось большим достижением…»

Бартоломеу Диаш

Со смертью Генриха Мореплавателя у португальских монархов на некоторое время исчез интерес к исследованиям. В течение ряда лет они занимались другими делами: в стране происходили междоусобные войны, шли бои с маврами. Только в 1481 году, после восшествия на престол короля Жуана II, африканское побережье опять увидело вереницы португальских судов и новую плеяду смелых и независимых моряков.

Самым значительным из них был, несомненно, Бартоломеу Диаш. Он был потомком Диаша, открывшего мыс Божадор, и Диаша, открывшего Зеленый Мыс. Все путешественники обладали талантами, помогавшими им в борьбе за расширение мира. Так, Генрих Мореплаватель был ученым и организатором, да Гама и Кабрал были в такой же мере воинами и администраторами, в какой и моряками. А Диаш был преимущественно моряком. Многих своих спутников он обучил искусству мореплавания. Мы мало знаем о жизни Бартоломеу Диаша, даже дата его рождения точно не установлена. Зато известно, что он был гением мореходного дела.

Впервые его имя было упомянуто в кратком официальном документе в связи с освобождением его от уплаты пошлин на слоновую кость, привезенную с берегов Гвинеи. Таким образом, мы узнаем, что он занимался торговлей со странами, только что открытыми португальцами. В 1481 году он командовал одним из судов, отправленных к Золотому Берегу под общим начальством Диого д'Асамбужа.

В экспедиции д'Асамбужа принимал участие и безвестный тогда Христофор Колумб. Через пять лет Диаш занимал должность главного инспектора королевских товарных складов в Лиссабоне. В тот же год он получил от короля награду «за будущие заслуги». Но когда этот приказ вышел, у Диаша уже были заслуги.

В 1487 году он вновь отправился вдоль берегов Африки во главе экспедиции из двух судов. Они были малы (даже для того времени), каждое водоизмещением приблизительно в 50 тонн, но так устойчивы, что на них можно было поставить тяжелые орудия, им было придано транспортное судно с припасами. Главным кормчим был назначен опытнейший гвинейский мореход того времени Педру Аленкер. Нет доказательств того, что целью экспедиции Диаша было достижение Индии. Вероятнее всего, задачей была дальняя разведка, результаты которой были сомнительны для главных действующих лиц.

Не выяснено также, какие суда были у Диаша – каравеллы или «круглые корабли» – нао. Как видно из названия, португальцы XV века отличали «круглые корабли» от каравелл, прежде всего, из-за их своеобразной конструкции – из-за округленных обводов корпуса. Основное парусное вооружение на них было прямое: четырехугольные паруса располагались в покойном состоянии или при ветре, дующем прямо с кормы, перпендикулярно килю судна. Для крепления их служили реи, которые могли при перемене ветра поворачиваться у мачты вместе с парусом. Под 26° южной широты Диаш поставил каменный столб-падран, часть которого уцелела и до сих пор.

Но Диаш решил следовать дальше на юг и, несмотря на бурю, безостановочно плыл тринадцать дней, постепенно уходя от берега. Диаш надеялся хорошо использовать ветер. Ведь должен же когда-нибудь кончиться этот бесконечный материк!

Буря не утихала. Далеко на юге Диаш попал в зону западных ветров. Здесь было холодно, со всех сторон – только открытое море. Он решает выяснить, тянется ли еще берег на востоке? 3 февраля 1488 года он пришел в залив Моссель. Берег уходил на запад и на восток. Здесь, по-видимому, был конец материка. Диаш повернул на восток и дошел до Большой Рыбьей реки (Грэйт-Фиш-Ривер). Но измученный экипаж уже потерял надежду преодолеть трудности, которым, казалось, не будет конца, и потребовал, чтобы корабли повернули назад. Диаш уговаривал своих матросов, угрожал, соблазнял богатствами Индии, – ничего не помогало. С горьким чувством он отдал приказ двинуться в обратный путь. Ему казалось, писал он, что «он покинул там навсегда сына».

На обратном пути корабли обогнули острый, далеко вдававшийся в море мыс. За мысом берег круто поворачивал на север.

В память о перенесенных испытаниях Диаш назвал это место мысом Бурь, но король Жуан II переименовал его в мыс Доброй Надежды – надежды на то, что, наконец, осуществится заветная мечта португальских моряков: будет открыт путь в Индию. Диаш преодолел труднейшую часть этого пути.

Моряки редко получали достойную награду за свои труды. И Диаш не получил никакой награды, хотя король знал, что он – один из лучших моряков Европы.

Когда началась подготовка новой экспедиции в Индию, Диаш был назначен руководителем строительства кораблей. Естественно, что кандидатом в начальники экспедиции должен был быть именно он. Но кто может бороться с решением короля? Главой экспедиции назначили Васко да Гаму.

Благодаря опыту и знаниям Диаша корабли да Гамы были построены не так, как было принято до тех пор: у них была более умеренная кривизна и менее тяжелая палубная часть, чем у других кораблей. Безусловно, советы старого капитана весьма пригодились новому командиру. Диаш был к тому времени единственным моряком, который когда-либо огибал мыс Доброй Надежды. Он знал, какие трудности предстояло преодолеть у южного берега Африки. По всей вероятности, это он дал да Гаме совет, плывя на юг, держаться как можно дальше от берега.

Если бы Диаш вторично отправился в экспедицию, он и сам повел бы корабли этим путем. Но Диаш был назначен командиром крепости, построенной португальцами на малярийном гвинейском берегу, и ему было разрешено сопровождать флот только до островов Зеленого Мыса. Здесь Диаш с болью в сердце проводил корабли, уходившие на юг под предводительством нового командира, отправившегося к успеху и славе по дороге, проложенной им, Диашем.

В 1500 году Диаш участвовал в плавании в Индию экспедиции Кабрала. Корабли достигли сначала восточной оконечности Южной Америки, а затем мыса Доброй Надежды. В двадцатидневном шторме четыре корабля из десяти, участвовавших в экспедиции, потерпели крушение, и на одном из них погиб Диаш.

Портретов Диаша не сохранилось. Однако в 1571 году губернатором Анголы стал его внук Паоло Диас Новаис, который основал первый европейский город в Африке – Сан-Пауло де Луанда.

ЭПОХА ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ (до середины XVI века)

Васко да Гама

Этому человеку посчастливилось осуществить мечту многих мореплавателей – достичь далекой Индии. Он был военным и придворным не в меньшей степени, чем исследователем. Его не могли обойти при дворе, как это сделали с Диашем, он не был вынужден переносить унижения, подобно Колумбу. Он никогда не шел на ненужный риск, никогда не принимал меньшей награды, чем он заслуживал, и никому не позволял забыть о себе. Да Гама достиг дальних сказочных стран и вернулся оттуда прославленным и богатым вельможей.

Он родился в 1460 году в городе Синеже, где его отец был градоначальником. Васко да Гама рано приобрел опыт в мореплавании и управлении кораблем. Когда король принял решение продолжать открытия, сделанные Диашем, да Гама был наготове и ждал приказа к выступлению.

Приказ был отдан весной 1497 года. Да Гама получил четыре корабля, в том числе два 120-тонных, выстроенных под руководством Диаша: «Сао-Габриэль» и «Сао-Рафаэль». Кроме них, он получил еще 50-тонную каравеллу «Беррио» и одно маленькое судно для перевозки запасов снаряжения и продовольствия Личный состав экспедиции состоял из ста семидесяти человек.

7 июля флот в полной готовности стоял на реке Тежу (Тахо) перед Лиссабоном. Утром 8 июля под звуки военной музыки корабли с развевающимися флагами отплыли из Португалии.

Через двенадцать дней моряки достигли Зеленого Мыса. До 10° северной широты они держались недалеко от берега, а затем, избегая вероломной погоды Гвинейского залива, описали большую дугу в южной части Атлантического океана, пройдя на расстоянии 1000 километров от Южной Америки. 7 ноября корабли прибыли в бухту Санта-Елена. Здесь португальцы встретили готтентотов. Сначала между моряками и туземцами установились дружеские отношения, но вскоре возникли недоразумения и столкновения, в результате которых да Гама был легко ранен. К концу месяца корабли обогнули мыс Доброй Надежды и пришли в бухту Моссель. Маленькое вспомогательное судно получило тяжелые повреждения. Пришлось бросить его, а груз распределить между остальными кораблями.

В устье Замбези да Гама получил сведения о том, что к северу лежит цветущая страна, и потому он назвал это устье «Рекой хороших указаний». В апреле корабли прошли Мозамбик, а вслед за тем Момбасу и Мелинди, откуда начиналась большая торговая дорога между Индией и Африкой. Общепринятым торговым языком в этих местах был арабский. В Мелинди португальцы встретили радушный прием. Они наняли там мавра-штурмана, который взялся провести их в Индию. Но им пришлось очень долго ждать попутного муссона.

Выйдя, наконец, в море, они сначала шли вдоль берегов Сомали. Через некоторое время они отплыли от берега и при устойчивом попутном ветре взяли курс на северо-восток.

Так следовали они двадцать три дня, прошли к северу от Лаккадивских островов и 22 мая встали на якорь в Каликуте (Кожикоде),[2]2
  В средние века город славился производством миткаля, или калико – отсюда название города.


[Закрыть] на Малабарском берегу. Плавание да Гама продолжалось десять месяцев и четырнадцать дней. Наконец-то Португалия имела свой торговый путь на Восток!

Но проложить торговый путь еще не значило заполучить в свои руки торговлю. Да Гама убедился, что на Малабарском берегу его появление было встречено отнюдь не с восторгом. Туземцы не выражали особого желания торговать с португальцами. Торговля была сосредоточена в руках моплахов – воинственных и фанатичных мусульманских торговцев, которые терроризировали местного правителя Заморина.

Заморин заманил да Гаму на берег и задержал его в качестве пленника в своем дворце.

Тогда португальцы захватили заложников и начали угрожать бомбардировкой и разрушением всего города. Да Гама был отпущен. После этого он получил возможность торговать в Каликуте и в другом индийском городе, Каннаноре, где магометанское влияние было не так сильно.

Наконец корабли повернули назад – с грузом товаров и с пленными. Португальцы сделали остановку в Мелинди, чтобы закрепить завязавшиеся здесь деловые связи.

Спустя двадцать шесть месяцев после отплытия корабли бросили якорь в родном Белеме (пригород Лиссабона). Да Гама предстал перед королем Мануэлем с грузом золота и серебра и с золотым идолом весом в 27 килограммов, у которого были изумрудные глаза, а на груди рубины величиной с грецкий орех.

Да Гама торжественно шествовал по улицам среди приветствовавших его граждан. Его матросы подкрепляли свои силы в тавернах и рассказывали истории о богатстве Малабара и враждебности мавров. Король, именуя себя «повелителем завоевания, мореплавания и торговли Эфиопии, Аравии, Персии и Индии», послал письмо своему тестю Фердинанду Испанскому и папе римскому с описанием приключений да Гамы.

В 1500 году в Индию был снаряжен большой флот под начальством Кабрала. Но это плавание было неудачным. Во-первых, погибла часть кораблей, во-вторых, мусульманские торговцы натравили на португальцев население Каликута, и много португальцев было убито.

Кабрал собирался отправиться во вторую экспедицию, но да Гама, действуя от имени короля и двора, отстранил его и взял командование в свои руки.

Через два года да Гама вторично прибыл в Индию и своими кровавыми набегами навел ужас на все побережье. Он уничтожал туземные корабли, сжигал живьем мужчин, женщин и детей, усеял города изуродованными телами убитых и изувеченных. Каликут был опустошен.

Вернувшись на родину, да Гама получил высокие титулы и большие награды, а португальцы под дулами пушек организовали оживленную торговлю с Индией. Эта торговля принесла доходы и самому Васко да Гаме, который сделался одним из богатейших вельмож Португалии.

Но методы насилия и грабежа наносили вред колонизации и торговле. Через двадцать лет слухи о злоупотреблениях, скандалах и бездарном управлении португальцев, живших в Индии, достигли лиссабонского двора.

В 1524 году да Гама, уже шестидесятичетырехлетний старик, был вновь вызван из своих поместий ко двору. Ему было предложено отправиться в качестве вице-короля в Индию и восстановить там процветание португальских колоний.

Да Гама успешно совершил длинное путешествие. Приехав в Индию, он принял решительные меры для укрепления власти португальцев на Малабарском берегу и сурово расправился с теми португальцами, которые нарушили интересы короля. Но, пробыв в Индии около трех месяцев, он заболел и умер, оставив по себе славу выдающегося мореплавателя, мудрого руководителя и хорошего администратора, хотя и не свободного от издержек жестокой морали своего века.

Педро-Альвареш Кабрал

Педро-Альвареш Кабрал (1467/68–1526) был родом из семьи дворян, издревле состоявших у трона португальских королей. Сам Кабрал к 32 годам уже имел звание «адвоката Его величества» и был награжден орденом Христа.

Весной 9 марта 1500 года Кабрал, получив командование над 13 кораблями и полутора тысячами солдат и матросов, отправился во второе плавание в Индию тем же маршрутом, каким до него прошел Васко да Гама.

Следуя инструкции да Гамы, Кабрал должен был следовать на юго-запад, чтобы обойти беспокойный Гвинейский залив Он несколько задержался на этом курсе и… открыл Бразилию. Было ли это открытие результатом слепого случая или следствием тайного плана – сейчас трудно сказать. Сам Кабрал (как и Колумб до него) уверял, что направлялся в Индию, но что его корабли немного отнесло от правильного курса и он попал в Южную Америку.

В этих словах нет ничего невероятного. Уже Диаш и да Гама понимали, что самый удобный путь вокруг Африки лежит значительно западнее ее берегов Достаточно взглянуть на карту, чтобы увидеть, как близко от Канарских островов и Зеленого Мыса находится восточный выступ Южной Америки. Не надо забывать, что Кабрала сопровождал Диаш, а у того был многолетний опыт африканских плаваний. Он повел корабли на запад, в обход встречных ветров, дующих у африканского берега. Ветры и течения в средней части Атлантического океана часто увлекают суда на запад. А если вдобавок к ним присоединился шторм, то можно вполне допустить, что португальцев отнесло к берегам Бразилии.

С другой стороны, некоторые ученые указывают на старые португальские карты, по которым можно судить, что португальцы догадывались, а может быть, и знали о существовании земли приблизительно в том месте, где находится Южная Америка. Известно также, что еще со времен Генриха Мореплавателя португальцы держали в строжайшем секрете свои открытия. Поэтому возможно, что Кабрал сознательно пустился на поиски Южной Америки.

Несколько раньше Кабрала бразильского берега южнее мыса Святого Августина достиг испанский моряк Пинсон. Но Кабрал не знал об этом. Он выделил из своего флота один корабль и немедленно послал его в Португалию, чтобы сообщить о своем открытии.

Восточная оконечность Южной Америки лежала в пределах, закрепленных за Португалией папской буллой и Тордесильясским договором 1494 года. По этому договору Испания получила право исследовать и завоевывать новые, не заселенные христианами земли к западу, а Португалия – к востоку от линии, проведенной в 100 лигах, то есть в 20 километрах, на запад от островов Зеленого Мыса. Это была первая попытка раздела мира между европейскими державами. Открытия Кабрала и Пинсона, отделенные одно от другого лишь несколькими месяцами, возбудили соперничество между Испанией и Португалией и послужили началом вражды и войн в Южной Америке, не прекращавшихся в течение многих лет.

Так как целью Кабрала было повторить рейс да Гамы в Индию, то спустя десять дней он покинул Южную Америку, назвав открытую землю островом Истинного Креста,[3]3
  Король Маноэль переименовал найденные земли в Остров Святого Креста. Однако вскоре там нашли красильное дерево «пау-бразил» – и страна стала называться Бразилией.


[Закрыть] и направился к мысу Доброй Надежды.

Во время обхода мыса Доброй Надежды разыгрался ужасный шторм, и четыре корабля утонуло, тогда же погиб и храбрый моряк Бартоломеу Диаш Уцелевшие корабли Кабрал привел в Индию, где занялся торговлей. Но алчность и поборы португальцев восстановили против них жителей Каликута. Одна из ссор закончилась резней, и около пятидесяти португальцев были убиты. Кабрал затеял бомбардировку города. Затем ему пришлось отчалить со своим флотом, и он продолжил торговать в других индийских городах. С грузом золота и пряностей он вернулся в 1501 году. Король не простил Кабралу потери людей и кораблей. За Кабралом закрепилась репутация несчастливого капитана. Короли упорны в своих суевериях. По возвращении в Португалию Кабрал был отстранен от дел и до самой своей смерти, последовавшей в 1526 году, больше не принимал участия в плаваниях. Остаток жизни он провел, уединившись в своем имении в провинции Байра Бейкса.

В 1848 году бразильский историк Франсиско Адолфо Варнхаген идентифицировал его могилу.

В 1968 году Бразилия и Португалия торжественно отпраздновали 500 лет со дня рождения Кабрала. И в Лиссабоне и в Рио-де-Жанейро установлены памятники мореплавателю, открытие которого одарило Португалию самой дорогостоящей жемчужиной ее короны.

Кабрал и вице-короли Индии, создатели португальской колониальной империи, д'Альмейда и д'Альбукерк – последние крупные имена среди португальских мореплавателей.

Первенство в великих открытиях перешло к Испании.