Текст книги "100 великих мореплавателей"

Автор книги: Леонид Зданович

Соавторы: Елена Авадяева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 41 страниц)

В этой же докладной записке Лаптев предлагал поощрять судоходство по Лене, считая, что для жителей низовий Лены, Яны, Индигирки и Колымы имеет первостепенное значение доставка крестьянами с верховий Лены хлеба, ниток для сетей, железных котлов, ножей, топоров и других предметов, необходимых в домашнем обиходе, для охоты и рыболовства. Еще во время пребывания в экспедиции Д Я. Лаптев был произведен в капитаны 3-го ранга. По возвращении в Петербург его назначили советником «в экспедицию над верфями и строениями», то есть в управление Адмиралтейств-коллегий, ведавшее верфями, зданиями и иными сооружениями, принадлежавшими флоту. В следующем, 1746 году Лаптев командовал одним из кораблей Кронштадтской эскадры. Осенью 1751 года Лаптева назначили секунд-интендантом Кронштадтского порта, затем он снова командовал кораблем.

В 1757 году Лаптев был произведен в контр-адмиралы и назначен младшим флагманом Балтийского флота. В апреле 1762 года он вышел в отставку в чине вице-адмирала. Дата его смерти неизвестна.

В память о Харитоне и Дмитрии Лаптевых море, простирающееся от Таймыра до Новосибирских островов, берега которого первыми исследовали Лаптевы, называется морем Лаптевых.

На северной стороне ленской дельты, несколько восточнее устья Туматской протоки, находится мыс Лаптева, названный в честь Дмитрия Лаптева. Пролив, ведущий из моря Лаптевых в Восточно-Сибирское море между материком и Большим Ляховским островом, также называется проливом Дмитрия Лаптева. В устье восточной протоки реки Колымы, на правом ее берегу, находится мыс Лаптева.

Джон Байрон

17 июня 1764 года английский мореплаватель капитан коммодор Джон Байрон получил инструкцию, подписанную лордом Адмиралтейства. Она начиналась так:

«Ввиду того, что ничто не может столь способствовать славе нашего государства в качестве морской державы, достоинству Великобритании и успехам ее торговли и мореплавания, как открытие новых земель; и ввиду того, что имеются основания предполагать существование в Атлантическом океане между мысом Доброй Надежды и Магеллановым проливом весьма значительных земель и островов, до сих пор неизвестных европейским державам, расположенных в удобных для мореплавания широтах и обладающих климатом, благоприятствующим производству различных полезных торговле товаров, наконец, ввиду того, что острова его величества, называемые Пепис или Фолклендскими, находящиеся в упомянутом выше районе, не были исследованы с достаточной тщательностью, чтобы дать возможность получить точное представление об их берегах и природных богатствах, хотя их открыли и не раз посещали английские мореплаватели, – его величество, приняв во внимание эти соображения и считая, что состояние полного мира, которым счастливо наслаждается его королевство, как нельзя более благоприятствует предприятию такого рода, почел за благо привести его в исполнение».

Кто же был этот испытанный мореплаватель, на кого пал выбор английского правительства? То был дед прославленного поэта, капитан-коммодор Джон Байрон, родившийся 8 ноября 1723 года. Он с детства проявлял живейшую склонность к морской службе и в возрасте семнадцати лет получил назначение на один из кораблей эскадры адмирала Ансона, имевшей задание уничтожить испанские поселения на берегах Тихого океана.

Выше мы рассказывали о несчастьях, постигших эту экспедицию, и об удаче, выпавшей в конце концов на ее долю.

Корабль «Уэйджер», на котором плавал Байрон в экспедиции Ансона, потерпел аварию при выходе из Магелланова пролива, и экипаж, захваченный испанцами, был доставлен в Чили. После трехлетнего пребывания в плену Байрону удалось бежать, и его подобрал корабль из французского порта Сен-Мало, на котором он и добрался до Европы. Он немедленно возобновил службу на флоте и отличился во многих сражениях во время войны с Францией; несомненно, участие в кругосветном путешествии, так неудачно прервавшемся, послужило причиной того, что Адмиралтейство назначило его начальником экспедиции.

Доверенные ему корабли были тщательно оснащены. «Дофин» представлял собой двадцатичетырехпушечный корвет, экипаж которого состоял из ста пятидесяти матросов, трех лейтенантов и тридцати семи младших офицеров. На «Тамаре», шестнадцатипушечном шлюпе под командованием капитана Муата, было девяносто матросов, три лейтенанта и двадцать семь младших офицеров.

Начало похода оказалось несчастливым, 21 июня 1764 года корабли покинули Лондонский порт; идя вниз по течению Темзы, «Дофин» задел за дно и вынужден был зайти в Плимут для починки подводной части.

3 июля корабли окончательно снялись с якоря, и через десять дней Байрон остановился у города Фуншала на острове Мадейра для пополнения запаса продовольствия. Ему пришлось также сделать остановку на островах Зеленого Мыса, чтобы набрать воды, так как имевшаяся на борту очень быстро испортилась.

Ничто не нарушало спокойного плавания. «Дофин» и «Тамар» вскоре очутились у берегов Бразилии, в виду мыса Фрио.

До 29 октября поход на юг длился без всяких происшествий. Затем жестокие шквалы с внезапным градом следовали один за другим и перешли в ужасную бурю, во время которой командир приказал бросить за борт четыре пушки, чтобы не затонуть в открытом море. На следующий день погода несколько улучшилась; но было холодно, как бывает в это время в Англии, хотя ноябрь в южном полушарии соответствует маю в северном. Так как ветер продолжал относить корабль к востоку, Байрон начал опасаться, что ему трудно будет достичь берегов Патагонии.

12 ноября, хотя на картах в этом районе не значилось никакой суши, вдруг послышались крики: «Земля! Впереди земля!»

Тучи в ту минуту закрывали почти весь горизонт, беспрерывно грохотал гром и сверкали молнии.

После столь бурного плавания Байрон 24 ноября очутился – само собой понятно, к величайшей его радости – у острова Пингвинов в Пуэрто-Десеадо. Но условия этой стоянки не оправдали того нетерпения, с каким экипаж стремился до нее добраться.

Высадившись на берег и углубившись внутрь страны, английские моряки увидели перед собой лишь пустынную равнину и песчаные холмы; кругом ни деревца. Так как продолжительная стоянка там была бесполезна и опасна, 25 числа Байрон пустился в путь на поиски острова Пепис.

Данные о местонахождении этой земли отличались крайней неопределенностью. Галлей считал, что она находится на 60° западной долготы к востоку от Южной Америки. Коули, единственный мореплаватель, якобы видевший ее, утверждал, что она расположена на 47° южной широты, но не указывал долготы. Решение этой проблемы представляло большой интерес.

Прокрейсировав некоторое время на север, на юг и на восток, Байрон убедился, что никакого острова здесь не существует, и решил зайти в первую гавань, где он смог бы запастись водой и дровами, в которых испытывал острую необходимость.

5 января 1765 года, как только экипаж полностью оправился после тяжелого плавания, командир, запасшись всем необходимым, вывел корабли из Магелланова пролива и возобновил поиски Фолклендских островов. Неделю спустя он заметил землю, которую принял за острова Себольда, открытые в 1528 году голландцем, по имени Себольдде Верт.

Он высадился в январе 1765 года на острове Западный Фолкленд, включил его во владение британской короны и направился к Магелланову проливу. Пройдя в середине февраля 1765 года этот пролив, он вышел в Тихий океан.

Сначала Байрон держался в открытом море, опасаясь, как бы течения не увлекли его к берегу, которого он не знал. Затем, после общего ознакомления, он приказал спустить шлюпку и дал морякам задание следовать вдоль берега, чтобы отыскать безопасную и удобную гавань; вскоре гавань была найдена и получила название Порт-Эгмонт – в честь графа Эгмонта, тогдашнего первого лорда Адмиралтейства.

Дав названия множеству скал, островков и мысов, Байрон 27 января покинул Порт-Эгмонт и направился снова к Пуэрто-Десеадо, куда прибыл через девять дней. Там он застал «Флорид», транспортное судно, доставившее ему из Англии продовольствие и пополнение людьми, необходимые для дальнейшего продолжительного плавания. Но эта стоянка была слишком опасной, а «Флорид» и «Тамар» находились в слишком плохом состоянии, чтобы можно было приступить к требовавшей много времени перегрузке. Тогда Байрон послал на «Флорид» одного из своих младших офицеров, прекрасно изучившего Магелланов пролив, и пустился в путь к Пуэрто-Хамбре, сопровождаемый обоими спутниками.

По выходе из Магелланова пролива Байрон обогнул мыс Горн и до 26 апреля держал курс на северо-запад. В этот день был замечен Мас-Афуэра, один из островов группы Хуан-Фернандес. Командир немедленно высадил на остров несколько матросов, которые запасли воду и дрова, а затем занялись охотой на диких коз, мясо которых, по их мнению, было таким же вкусным, как лучшая дичь в Англии.

Покинув Мас-Афуэра, Байрон изменил курс, чтобы отыскать землю Дейвиса; по мнению географов того времени, она находилась на 27°30, приблизительно в ста лье к западу от берегов Америки. Поиски заняли неделю.

Байрон ничего не обнаружил во время этого плавания, которое он не мог затягивать на более длительный срок, так как намеревался посетить Соломоновы острова, и снова взял курс на северо-запад. 22 мая на кораблях началась цинга и стала распространяться с угрожающей быстротой. К счастью, 7 июня на 140°58 западной долготы с верхушки мачт увидели землю.

На следующий день корабли очутились перед двумя островами, сулившими самые радостные перспективы. Моряки увидели высокие ветвистые деревья, кусты, перелески и сновавших среди них туземцев, которые вскоре собрались на берегу и разожгли костры.

Байрон немедленно отрядил шлюпку на поиски якорной стоянки. Шлюпка вернулась, не обнаружив дна на расстоянии одного кабельтова от берега. Несчастные цинготные больные, с трудом притащившиеся на шканцы, с мучительной завистью рассматривали плодородный остров, где имелось лекарство от их болезни; но доступ к нему преграждала природа.

Байрон решил положить конец мукам несчастных матросов и дал этой группе островов, принадлежащих к архипелагу Туамоту, название Дисаппойнтемент («Разочарование»). 8 июня он пустился в дальнейший путь. Уже на следующий день на горизонте снова показалась земля, длинная, низкая, поросшая кокосовыми пальмами. Посредине простиралась лагуна с маленьким островком на ней. Самый вид указывал на коралловое происхождение этой земли. И на этот раз шлюпка, посланная для промера, обнаружила повсюду обрывистый, крутой, как стена, берег.

До 180 меридиана Байрон следовал несколько севернее маршрута Роггевена. Однако в архипелаге Туамоту он кое-где шел буквально по следам Роггевена. На рифах атолла Такапото (Байрон назвал его островом Кинг-Джордж) он нашел остатки вельбота с затонувшего здесь корабля «Африканен Галей».

21 июня показалась новая цепь островов, окруженных кольцом рифов. И снова Байрон воздержался от более подробного ознакомления с ними, так как риск, сопряженный с высадкой, не мог быть оправдан пользой от нее. Байрон назвал этот архипелаг островами Дейнджер (Опасности).

Шесть дней спустя был открыт остров Дьюк-оф-Йорк (герцога Йоркского). Англичане не встретили там жителей, но собрали двести кокосовых орехов, представлявших для них огромную ценность.

1 октября оба корабля, запасшись свежей провизией, водой и дровами, покинули после девятинедельной стоянки Тиниан. Байрон опознал остров Анатахан, уже виденный Ансоном, и продолжал путь на север в надежде встретить северо-восточный пассат, прежде чем дойти до архипелага Бабуян, замыкающего с севера Филиппинские острова. 22 октября он увидел самый северный остров этой группы, Графтон, а 3 ноября достиг острова Тимуан, о котором Дампир сообщил как о месте, где легко можно запастись свежей провизией.

7 ноября Байрон снова пустился в путь, не приближаясь к берегу, он миновал остров Пуло-Кондор, зашел затем на Пуло-Тайя, где встретил шлюп, плававший под голландским флагом, хотя весь его экипаж состоял из малайцев. Затем Байрон достиг Суматры, прошел вдоль ее берега и 28 ноября бросил якорь в Батавии, столице голландских владений в Ост-Индии. В гавани стояло более ста судов, больших и маленьких – так процветала в то время торговля Ост-Индской компании. Город благоденствовал Широкие прямые улицы, прекрасно содержавшиеся каналы, обсаженные высокими деревьями, выстроившиеся в ряд дома придавали ему вид, очень напоминавший нидерландские города. На бульварах и в деловых кварталах можно было встретить португальцев, китайцев, англичан, голландцев, персов, мавров и малайцев. Празднества, приемы, всякого рода развлечения давали чужестранцу ясное представление о процветании города и делали пребывание в нем приятным.

Как ни кратковременна была стоянка, она оказалась все же слишком длительной. Едва корабли миновали Зондский пролив, ужасная гнилая лихорадка уложила на койки половину команды и послужила причиной смерти трех матросов.

10 февраля после сорокавосьмидневного перехода Байрон увидел берега Африки и тремя днями позже бросил якорь в Столовой бухте.

8 Кейптауне он смог запастись всем необходимым. Продовольствие, вода, медикаменты – все было погружено с исключительной быстротой, объяснявшейся желанием приблизить час возвращения; и корабли наконец взяли курс к берегам родины.

9 мая 1766 года «Дофин» бросил якорь в Лондонском порту, совершив кругосветное путешествие, длившееся около двадцати трех месяцев.

Из всех кругосветных путешествий, совершенных англичанами, это было наиболее удачным. До тех пор ни разу не делалось попытки совершить плавание с чисто научной целью.

Если результаты его оказались не столь плодотворными, как можно было надеяться, то в этом следует винить не командира, доказавшего свое искусство моряка, а скорее лордов Адмиралтейства, инструкции которых не отличались достаточной точностью и которые не позаботились включить в состав экспедиции, как это делалось впоследствии, ученых – специалистов по различным отраслям знания.

Впрочем, заслуги Байрона полностью оценили. Ему присвоили чин адмирала и дали важное назначение в Ост-Индию.

Плавание Байрона в чисто географическом отношении дало сравнительно немного. Но его рейд через Тихий океан, совершенный в чрезвычайно сжатые сроки, весьма обнадежил Британское адмиралтейство. После возвращения Джона Байрона лорды британского Адмиралтейства решили по горячим следам снарядить экспедицию для дальнейшего поиска и колонизации новых земель.

Сэмуэл Уоллис

В 1766 году в Тихий океан была направлена экспедиция капитана Сэмуэла Уоллиса, в распоряжение которого были предоставлены два корабля «Дельфин» и «Сваллоу». Командиром «Сваллоу» был назначен капитан Филипп Картерет. В секретных инструкциях Уоллису вменялось в обязанность отыскать Южный материк и включить его во владение британской короны.

Уоллис имел опыт плаваний в Атлантическом океане, Картерет участвовал в экспедиции Байрона в качестве одного из его помощников. Оба командира вполне отвечали целям экспедиции, чего, однако, нельзя сказать о шлюпе «Сваллоу» – ветхом судне, которое никак не могло угнаться за «Дельфином» Уоллис и Картерет покинули Плимут в августе 1766 года и 17 декабря дошли до Магелланова пролива, но из-за встречных ветров задержались в нем до 11 апреля 1767 года. У западного выхода из пролива решено было плыть дальше раздельно Требование секретной инструкции при выходе из Магелланова пролива держаться как можно более к югу оказалось, как этого и следовало ожидать, невыполнимым, и Уоллис, пройдя на северо-запад около 800 миль, направился на север примерно вдоль 95° западной долготы.

Повернув затем к востоку от острова Пасхи на северо-запад, он до 130° западной долготы шел вдоль 20–19° южной широты на запад. Это был маршрут, весьма выгодный для открытий. 6–13 июня 1767 года Уоллис вступил в центральную часть архипелага Туамоту, где открыл пять островов (Пинаки, Нукутаваке, Параоа, Мануханги и Ненгоненго; он дал им соответственно названия Уитсандей, Куин Шарлотт, Эгмонт, Глостер, Кемберленд), затем дошел до островов Общества и 17 июня открыл остров, названный им Оснабург (Мехетиа).

Через Магелланов пролив Уоллис прошел в Тихий Океан и, плывя в северо-западном направлении, достиг южных островов Паумоту. Ему посчастливилось вновь открыть остров Таити, который немногим позднее посетил Бугенвиль.

18 июня он увидел берега Таити, а 23 июня вошел в бухту Матаваи на северо-западном берегу этого острова, которую назвал гаванью Порт-Ройал. Это было самое значительное открытие, совершенное в Океании после Тасмана.

Разумеется, остров Таити был объявлен владением британской короны. Таитяне радушно встретили чужеземных гостей, но эти первые контакты с европейскими «цивилизаторами» оказались весьма пагубными для островитян. Европейцы занесли на Таити болезни, в частности венерические.

Затем он нашел несколько островов к югу от группы Самоа и в группах островов Гимберта и Маршалловых.

Открыв атоллы Увеа западнее островов Гилберта и атоллы Ронгерик и Ронгелап в Маршалловом архипелаге, Уоллис через Батавию и Капстадт (так в то время назывался город Кейптаун, который в XVII веке был голландской опорной базой на южной оконечности Африки) вернулся в Англию 20 мая 1768 года.

Уоллис наряду с Байроном, Картеретом и Бугенвилем принадлежит к видным предшественникам Кука.

Филипп Картерет

Картерет от Магелланова пролива направился на север, прошел мимо островов Хуан-Фернандес и на 25° южной широты повернул на запад. Он ушел южнее всех мореплавателей XVI и XVII веков и оставил к северу от себя остров Пасхи и архипелаг Туамоту.

2 июля 1767 года на 25° южной широты и 130° западной долготы он открыл одинокий островок, названный по имени матроса, который первым его заметил, островом Питкэрн. Через тридцать с лишним лет на этот остров высадилась мятежная команда английского брига «Баунти», которой уже не суждено было возвратиться на родину.

На самой южной окраине Туамоту Картерет открыл группу островов Дьюк-оф-Глостер. От 165° западной долготы Картерет, корабль которого находился в очень скверном состоянии, вынужден был отклониться к северу.

Во время поисков Соломоновых островов Картерет 12 августа 1767 года открыл остров Ваникоро в группе Санта-Крус, а спустя восемь дней вступил в воды Соломоновых островов, «утерянных» испанцами после первого плавания Менданьи, однако не смог определить их принадлежность к давно разыскиваемому архипелагу. Это удалось лишь Бугенвилю.

Здесь он вторично открыл остров Ндаи, на котором в 1595 году погиб Менданья, и остров Малаиту, нанес на карту небольшие острова Манаобу, Килинаилау и Бука (на картах Картерета острова Гоуер, Симпсон, Найн-Айлендс, Уинченсли).

Далее Картерет направился к Новой Гвинее, севернее ее прошел через пролив Сент-Джордж (который Дампир счел заливом) и установил, что Новая Британия состоит из двух островов Северному острову он дал название Новой Исландии. Он открыл пролив Байрона, отделяющий Новую Ирландию от острова Лавонгай (Картерет назвал остров Лавонгай Новым Ганновером). Вторично открыв острова Ниниго, на которых уже в XVI веке побывали либо Сааведра, либо Ортис де Ретес, Картерет направился сперва к острову Минданао, а затем к Сулавеси. Там он пробыл полгода, с декабря 1767 по май 1768 года, и еще три месяца находился в Батавии, где ремонтировался корабль. Только 20 мая 1769 года, ровно год спустя после возвращения «Дельфина», Картерет прибыл в Англию. Умер он в Саутгемптоне 21 июня 1796 года в чине контр-адмирала.

Как один из предшественников Кука, он внес существенный вклад в открытие островов Тихого океана.

Записки одного из участников экспедиции Уоллиса были изданы в 1848 году.

Уоллис и Картерет, сами того не подозревая, были участниками решающего сражения англо-французской «холодной войны», которое разыгралось на Тихом океане в 1767–1769 годы.

Роберт Грей

Освободившись от гнета британской короны, Североамериканские Штаты с первых же лет своего существования стали осваивать новые территории.

В 1787 году компания американских купцов организовала в Бостоне экспедицию на двух кораблях на Тихоокеанский Запад за мехами.

Корабли («Леди Вашингтон» и «Колумбия») обогнули мыс Горн и в сентябре 1788 года достигли залива Нутка (у 49° северной широты), куда и раньше ходили бостонские суда. Заготовив в этом районе много пушнины, американцы решили послать корабль «Колумбия» (212 тонн) под командой Роберта Грея за чаем в Китай, а второй корабль оставить на месте – продолжать заготовки.

Роберт Грей (1755–1806) был приучен к морю с раннего возраста, послужил в американском военном флоте в период революции, проявил себя отличным боевым офицером.

От залива Нутка Грей перешел через Гавайские острова в Кантон, продал там пушнину и купил груз чая. Он вернулся в Бостон в августе 1790 года, пройдя вокруг мыса Доброй Надежды, завершив таким образом первое кругосветное плавание на корабле под флагом США.

Через месяц Р Грей был снова послан на «Колумбии» для заготовки пушнины. К лету 1791 года он достиг Нутки, построил там во время зимовки небольшое судно и отправил его в начале апреля 1792 года к берегам Аляски на заготовку пушнины. Сам Грей на «Колумбии» пошел вдоль американского берега на юг, по-видимому, со специальным заданием. Близ 46° северной широты он увидал линию белых бурунов и правильно предположил, что за ними должна быть большая река. Возможно, он знал, так как встречался с испанскими и английскими моряками, что именно в этом районе должно быть устье крупной реки.

Р. Грей пытался подойти к берегу, но не мог сделать этого из-за встречного ветра и течения. Потеряв напрасно больше недели, он вернулся, но мысль о реке не оставляла его. В начале мая он возобновил поиски реки от 47° северной широты. На этой параллели он открыл небольшой залив, позднее названный его именем (Грейс-Харбор, у 46° 15 северной широты), и 11 мая нашел, наконец, устье большой реки. Пройдя по ней примерно 30 километров против течения, судно село на мель.

Освободиться из песчаного плена удалось с трудом, и только через 10 дней Р. Грей вновь вышел в океан. Он назвал реку Колумбией, в честь своего корабля, и в устье водрузил флаг США: это была первая формальная заявка Соединенных Штатов Америки на ту территорию Тихоокеанского Запада Северной Америки, которая в первой четверти XIX века стала называться Орегоном.

В 1859 году Орегон был официально присоединен к территории США в качестве 33 штата.

Что же касается Роберта Грея, то он еще раз обогнул земной шар и по возвращении домой в июле 1793 года ушел на покой в качестве командующего торговым флотом США на Атлантическом побережье.