Текст книги "100 великих мореплавателей"

Автор книги: Леонид Зданович

Соавторы: Елена Авадяева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 41 страниц)

Луи де Бугенвиль

Луи Антуан граф де Бугенвиль родился в Париже в 1729 году. Сначала был юристом, потом поступил в армию и во время Семилетней войны сражался в Канаде и Германии. Затем он избрал карьеру моряка и совершил кругосветное путешествие в поисках новых колоний для своей родины. Бугенвиль обладал большими знаниями он был одновременно юристом, математиком и превосходным дипломатом.

Когда после неудачных войн с Англией Франция потеряла Канаду, Бугенвиль поставил своей задачей во что бы то ни стало вернуть Франции ее колониальное могущество.

Сначала он с помощью богатых родственников занялся колонизацией Фолклендских островов, лежащих в южной части Атлантического океана, к востоку от Магелланова пролива. Начиная с 1764 года он трижды посещал эти острова и основал там маленькое поселение Сен-Луи.

В то время эти острова были предметом раздоров между Францией и Испанией. Встретившись с сильным соперником, король Людовик XV принужден был уступить острова Испании.

После этого Бугенвиль стал обдумывать план кругосветного путешествия. Осенью 1766 года двадцатишестипушечный фрегат «Будэз» и вспомогательное грузовое судно покинули Францию и направились в Тихий океан. Бугенвиль посетил рослых патагонцев и низеньких, невзрачных жителей Огненной Земли.

После пятидесятидвухдневного пребывания в Магеллановом проливе французы вышли на блестящую гладь Тихого океана. Корабли шли отдельно, но все же на виду друг у друга. Они искали острова, но вначале без особого успеха. Наконец, в одно ясное солнечное утро, когда пурпурный океан сверкал в лучах зари миллионами огненных языков, взорам путешественников открылся цветущий остров Таити с «горами, одетыми, – по словам Бугенвиля, – до самых вершин пышным лесом, и с великолепным водопадом, срывавшимся с крутого склона…» Еще не развращенные европейцами туземцы отличались добротой детей природы. Они звали французов «тайо», что значит «друг».

Таитяне были прекрасными людьми во всех отношениях, но обладали одним пороком: они были вороваты. Даже торжественные визиты не считались у них неподобающим моментом для кражи. Однажды почтенный, старый таитянин привез на корабль трех своих дочерей, чтобы в знак дружбы и любви предложить их в жены капитану. Бугенвиль принял его в своей каюте, но предложение деликатно отклонил. Когда семейство отправилось восвояси, он обнаружил исчезновение дорогой подзорной трубы. Бугенвиль тотчас послал лодку вдогонку. Заметив погоню, старик сам повернул обратно и, встретив преследователей, добродушно протянул им украденную вещь.

Этот прекрасный остров был назван Бугенвилем Новой Цитерой. Бугенвиль записал на пергаменте имена офицеров корабля и вложил записку в бутылку, которую залил сургучом и с соответствующей церемонией закопал в землю.

Захватив с собой молодого и умного таитянина Отуру, французы отправились дальше на запад. Они посетили острова Самоа, которые назвали архипелагом Мореплавателей. Отуру пытался разговаривать с туземцами Самоа по-таитянски, но они не понимали его.

Приплыв на Новые Гебриды, Бугенвиль исправил ошибку, существовавшую в течение ста пятидесяти лет: он доказал, что они представляют собой острова, а не часть Южного материка, как было принято считать с легкой руки Кироса.

Путешествие чересчур затянулось. Пора было вернуться во Францию. Провизия подходила к концу, и силы команды тоже. Цинга – бич многих экспедиций того времени – начала свою смертельную жатву. Корабли прошли в виду Новой Голландии (ныне Австралия) и Новой Померании, затем взяли курс на Батавию, мимо Новой Гвинеи и Молуккских островов.

Вернувшись к привычным условиям роскоши и суеты Версальского двора, Бугенвиль не предался праздности, а усердно занялся приведением в порядок материалов экспедиции. Он стал чрезвычайно популярным во Франции.

Через два года он издал книгу – «Путешествие Бугенвиля». Умер он в 1811 году.

Именем Бугенвиля названы не только некоторые открытые им острова и проливы, но и растения, а также прекрасный, сочный сорт винограда, который он вывез из тропиков.

Уильям Блай

Море всегда уважало сильных и волевых людей, и, как мы уже не раз писали, многие проблемы у первооткрывателей возникали не только из-за трудностей плавания, но и из-за чрезмерно своевольной и буйной команды. Что уж говорить о тех, кто стоял во главе корабля? Эти люди должны были обладать поистине железной волей…

История мятежа на «Баунти», британском корабле, который крейсировал в южных морях под командой капитана Уильяма Блая, еще долгое время будет увлекать воображение авторов приключенческих романов и кинофильмов.

В сентябре 1787 года лейтенант Уильям Блай, участник третьей экспедиции Кука, был послан в южные моря, чтобы взять на Таити саженцы хлебного дерева и доставить их в Вест-Индию. В октябре 1788 года он прибыл на Таити, открыв по пути острова Баунти к юго-востоку от Новой Зеландии, и на Таити целых пять месяцев моряки вели погрузку саженцев. В апреле 1789 года «Баунти» зашел на острова Тонга и оттуда направился в Вест-Индию.

Блай был свирепым и беспощадным командиром. За любые провинности он жестоко наказывал матросов, и экипаж люто возненавидел его. Расправа с штурманом Флетчером переполнила чашу терпения, и 28 апреля 1789 года, ночью, заговорщики схватили Блая, вытащили его на палубу в одной рубахе и устроили над ним некое подобие суда, на котором председательствовал Флетчер. Согласно приговору, матросы посадили Блая и оставшихся верными ему восемнадцать офицеров и матросов на баркас и оставили их на произвол судьбы, а сами на «Баунти» отправились к острову Таити. Там они взяли на борт шесть таитян и двенадцать таитянок и двинулись дальше на поиски безопасного убежища.

На Таити, однако, часть мятежников осталась. Это были люди, которые лишь пассивно участвовали в заговоре против Блая, и они надеялись, что к ним британский морской трибунал отнесется с должным снисхождением.

Экипаж «Баунти» долго странствовал в водах Полинезии и в конце концов высадился на необитаемом острове Питкэрн.

В жестоких усобицах погибли все таитяне и большинство англичан. К 1800 году в живых остался лишь один мужчина – Александр Смит, принявший имя Джона Адамса. Адамс в качестве вождя-патриарха много лет правил общиной, состоявшей из его жен, сыновей, дочерей, внуков и внучек. О поселении на Питкэрне в Европе узнали только после того, как этот остров посетило в 1808 году американское судно «Топаз».

Английское правительство «простило» Адамса и приняло под свое покровительство эту странную колонию. Потомки Адамса населяют сейчас не только остров Питкэрн, но и остров Норфолк, куда двести питкэрнцев переселились в 1856 году.

Блай и его восемнадцать спутников остались в открытом море, в 30 милях от острова Тофуа. У них не было ни карты, ни огнестрельного оружия, вода и продовольствие оставлены им были в обрез. На Тофуа, ближайшем из островов Тонга, им высадиться не удалось: островитяне встретили их чрезвычайно враждебно. Поэтому Блай не решился идти к другим тонганским островам и направился через Торресов пролив к Тимору.

По пути к Торресову проливу 4–7 мая 1789 года Блай открыл острова Янгасу, Моте, Нгау, Наираи, Вити-Леву, Коро и Ясаву в группе Фиджи, а 14–15 мая – острова Мотта, Саддл-Айленд, Риф-Айленд и Ватганаи в группе островов Банкса.

Однако моряки нигде не высаживались, опасаясь островитян.

На тридцать второй день плавания совершенно изнуренная команда баркаса достигла Торресова пролива, и на одном островке, откуда на следующий день моряков изгнали местные жители, им удалось добыть различные плоды и пресную воду.

Испытав всевозможные лишения, Блай и его спутники прошли через Торресов пролив и добрались до Тимора. В 1790 году Блай возвратился в Англию.

На поиски мятежников немедленно был послан корабль «Пандора» под командованием капитана Эдуарда Эдвардса (1791). Эдвардс отправился к Таити через архипелаг Туамоту, открыл к югу от этого архипелага остров Дюси и нанес на карту острова Марутеа и Туреиа; на Таити он поймал нескольких мятежников с «Баунти» и отправился на запад. Любопытно, что Эдварде вскоре «потерял» пленных мятежников. Они плыли на небольшом судне, которое собственными руками построили на Таити, и командовал ими унтер-офицер с «Пандоры» Оливер. Восточнее островов Самоа Оливер разлучился с Эдвардсом и догнал его только у берегов Явы.

От Таити Эдвардс направился через Торресов пролив в Батавию и по пути открыл остров Нукунону (12 июня 1791 года) в группе Токелау, острова Ротуму, Фатаку и Ануту (8–12 августа того же года) к северу от Фиджи.

Даже активное участие «мятежников» в этом беспримерном переходе через Тихий океан не смягчило британский суд. Английские морские законы того времени знали только одно наказание за бунт на корабле – виселица. Из десяти доставленных в Англию на суд мятежников трое были приговорены к повешению.

В 1792 году в Тихом океане снова появился Блай, на этот раз во главе экспедиции, посланной на острова Фиджи. Хотя острова Фиджи были открыты Тасманом еще в 1643 году, европейские мореплаватели либо оставляли их в стороне, либо проходили мимо них, не высаживаясь на берег. Блай в августе 1792 года нанес на карту большинство островов архипелага Фиджи и подробно описал обитателей островов Лакемба и Нгау.

Острова Фиджи населены меланезийцами, и первое, что бросилось в глаза Блаю, был темный цвет их кожи. Однако Блай решил, что краска эта искусственная. Его ввело в заблуждение то обстоятельство, что в некоторых каноэ, подходивших к кораблям, сидели люди «еще более светлые, чем таитяне». Вероятно, это были выходцы с островов Тонга, которых много было на островах Фиджи.

Блай отметил, что архипелаг Фиджи очень густо населен и что земли здесь превосходно возделаны. Он очень высоко оценил мореходные качества фиджийских каноэ.

Джордж Ванкувер

Англичанин Джордж Ванкувер в 1772–1780 годы дважды обогнул земной шар, участвуя во второй и третьей экспедициях Кука, следовательно, плавал уже во всех зонах Мирового океана. В 1791 году он был назначен начальником экспедиции из двух кораблей, имевшей задание исследовать тихоокеанское побережье Америки между 30 и 60° северной широты. Обогнув мыс Доброй Надежды, Ванкувер в сентябре 1791 года был у юго-западного побережья Новой Голландии и поднял английский флаг на берегу бухты Кинг-Джордж, сделав, таким образом, официальную заявку на Западную Австралию. Англичане спешили, поскольку их тревожила подозрительная активность французов в Океании и в австралийских водах. Затем Ванкувер перешел к Новой Зеландии и Гавайям и составил сравнительно точную карту Гавайского архипелага.

В середине апреля 1792 года Ванкувер подошел к американскому берегу и приступил к выполнению основного задания. В три года он закартографировал побережье от 39°20 до 60° северной широты. В своей работе Ванкувер широко использовал указания русских, которых он (как в свое время и Кук) встречал на берегах залива Аляски. Но в его распоряжении были и другие русские материалы, в том числе копии секретных карт, добытые адмиралтейством с помощью тайных агентов или британцев, близких ко двору Екатерины II (например, ее лейб-медика Роджерсона) Использовал он также испанские материалы и непосредственные указания испанских моряков. Однако в проделанной им громадной работе имелись значительные пробелы, как доказали позднее русские моряки, открывшие ряд островов, проливов, бухт и рек между 56 и 58° северной широты. Это вполне понятно, если учесть чрезвычайную изрезанность берега на этом участке. Но крупнейший пробел отмечен не здесь, а между 43° и 46°30 северной широты, где почти прямолинейный берег тянется в меридиональном направлении: англичане заметили (за 46°) белую линию бурунов, но не исследовали причины этого явления. А через несколько недель американец Роберт Грей именно за этими бурунами обнаружил устье Колумбии.

Величайших результатов Ванкувер – вместе с испанцами – добился на центральном участке побережья – между 47 и 56° северной широты. Корабли Ванкувера вошли в пролив Хуан-де-Фука и исследовали все его ветви, глубоко врезающиеся в сушу длинные и узкие заливы (в том числе Пьюджет-Саунд, открытый офицером П. Пьюджетом) и многочисленные острова. Никакого прохода на запад к другому океану там, конечно, не нашли.

В проливе Хуан-де-Фука Ванкувер встретил испанскую гидрографическую экспедицию под начальством Хуана Бодега-и-Куадры, почти двадцать лет плававшего в этих водах. Вместе они открыли и описали другой, более широкий, усеянный островами пролив, отделяющий от материка большую землю, которую они решили назвать Ванкувер-Куадра (теперь просто Ванкувер, а название Куадра присвоено сравнительно небольшому острову в проливе). Сам пролив назван Джорджией, по имени Ванкувера; малый архипелаг в его южной части – Сан-Хуан, в честь «святого покровителя» Хуана Куадры; малые острова и проливы получили и испанские и английские имена, например острова Кортеса (по имени конкистадора) и Бротона (офицера из экипажа Ванкувера), проливы Маласпина (испанский мореплаватель) и Джонстон (офицер Ванкувера) и т. д. На западном побережье большого острова на карте преобладают английские имена, хотя его открыли, как мы знаем, испанцы Перес и Бодега-и-Куадра еще в 1774–1775 годы. (Один из них тогда же открыл залив и остров Нутка.)

Выйдя северными проливами, узким – Джонстона и широким – Королевы Шарлотты, в залив Королевы Шарлотты, а затем в открытый океан, Ванкувер продолжал составлять карту. Здесь англичане работали одни, без испанцев, и это отразилось на географической номенклатуре. Несмотря на то, что острова Королевы Шарлотты были открыты и нанесены на карту (конечно, под испанскими именами) Пересом еще в 1774 году и Ванкувер знал об этом, вся группа и два крупнейших острова, входящие в нее, наречены английскими именами.

То же в основном повторилось и к северу с отдельными островами архипелага Александра, в котором первые открытия сделаны русскими за полвека до Ванкувера, а позднейшие – испанцами, за несколько лет до него (экспедиция Алехандро Маласпины, открывшая, в частности, остров Ревилья-Хихедо – у 56° северной широты). Ванкувер также улучшил карту всего залива Аляски, как выше указывалось, с помощью русских. Русские, между прочим, поразили англичанина тем «спокойствием и добрым согласием, в каком они живут между самыми грубыми сыновьями природы… приобретая любовь их благосклонным обращением». Ванкувер окончательно разрушил созданную Куком легенду о «великой реке Тернаген», позднее названной «рекой Кука», впадающей с севера в залив Аляску: он удостоверился, что это – большой залив, который русские открыли до Кука и назвали Кенайской губой (теперь залив Кука). В. М. Головнин по этому поводу писал: «И если бы не Ванкувер, то и по сие время (1822) русским никто бы не поверил… а залив слыл бы ныне рекою…»

Завершив картографирование побережья Америки до 60° северной широты, Ванкувер повел свои корабли обратно вдоль американских берегов, обогнул мыс Горн и в середине октября 1795 года после четырехлетнего отсутствия прибыл в Англию, завершив третье кругосветное плавание. Команды его судов вернулись в хорошем состоянии, но сам он был болен, не мог поправиться и умер в мае 1798 года в возрасте 41 года.

Обработку материалов экспедиции Д. Ванкувера закончил его брат Джон с помощью П. Пьюджета; труд этот издан в 1798 году после смерти мореплавателя под названием «Путешествие для открытий в Северный Тихий океан…» в трех томах с атласом.

Жан Франсуа Лаперуз

Трагическая судьба французского исследователя Лаперуза потрясла всю предреволюционную Европу.

После смерти Кука французское правительство решило продолжать исследования. Оно разработало чрезвычайно обширный план и отправило экспедицию во главе с офицером французского флота Лаперузом (1741–1788), которому предписывалось исследовать почти весь Тихий океан.

Жан Франсуа Голуп граф де Лаперуз был военным моряком с опытом плаваний в открытом океане. Когда он в 1785 году отплыл из Бреста, ему было уже сорок четыре года, и он имел за плечами опыт двух морских войн. В состав его экспедиции входили фрегаты «Буссоль» и «Астролябия» и двести двадцать три члена экипажа.

Лаперуз использовал богатое научное наследство и прекрасный опыт своего английского предшественника, прежде всего для того, чтобы избавиться от угрозы цинги. Очень хороший состав ученых, сопровождавших его, обеспечивал ему серьезный успех в научных исследованиях.

Обогнув мыс Горн, они через Маркизские и Гавайские острова направились к горе Святого Илии на Аляске. Оттуда путешественники спустились к бухте Монтерей в Калифорнии и снова пересекли Тихий океан на широте Гавайских островов в направлении Макао и Филиппин.

От Филиппин Лаперуз в 1787 году начал картографирование азиатских берегов. Его корабли прошли Формозу (Тайвань), острова Риу-Киу, остров Квельпарт и через Корейский пролив и Японское море вошли в Татарский пролив, отделяющий Сахалин от материка.

Лаперуз доказал, что Сахалин представляет собой остров. Далее экспедиция следовала проливом, отделяющим Сахалин от острова Хоккайдо (этот пролив теперь именуется проливом Лаперуза). Обследовав цепь Курильских островов, корабли пришли на Камчатку, откуда Лаперуз отправил через Сибирь во Францию донесение о состоянии экспедиции и ее достижениях, а также судовой журнал и сделанные им карты.

Затем он снова двинулся на юг, чтобы продолжать исследования. В январе 1788 года Лаперуз прибыл в Порт-Джексон (ныне Сидней). Вскоре его корабли покинули бухту Ботани и с тех пор исчезли бесследно.

В течение двух лет спасательная экспедиция д'Антркасто искала следы Лаперуза на многих островах Тихого океана, но вернулась ни с чем. Между прочим, д'Антркасто побывал и у берегов острова Ваникоро, но не высаживался там. Было немало различных, иногда совершенно противоречивых предположений о месте и причине гибели «Буссоли» и «Астролябии». В конце концов пришли к выводу, что оба корабля затонули, разбившись о рифы. Поиски были прекращены после того, как в 1827 году ирландец Питер Диллон, плававший на маленьком судне за сандаловым деревом, нашел на отмели у Ваникоро и доставил французскому правительству обломки погибших кораблей и вещи с них. Путешественник Дюмон-Дюрвилль, посетивший по поручению французского правительства Ваникоро, узнал от туземцев, что корабли Лаперуза разбились о рифы, но команда благополучно добралась до берега.

Французы много лет прожили на уединенном острове, и последний из спутников Лаперуза умер всего за несколько лет до того, как Диллон посетил Ваникоро.

Дюмон-Дюрвилль узнал от туземцев Ваникоро, что моряки, потерпевшие крушение, видели корабли д'Антркасто и, зажигая костры, пытались привлечь их внимание, но на кораблях не заметили их сигналов.

Памятью об этом трагическом происшествии стала книга Лаперуза «Вокруг света», написанная по материалам его экспедиции под редакцией Л Миле-Моро и вышедшая в 1797 году.

Жозеф д'Антркасто

Франция в ту пору переживала исключительно серьезные события, однако когда в Париж поступило сообщение, что корабли Лаперуза не пришли к острову Маврикий, в конце сентября 1791 года из Франции на его поиски были отправлены корабли «Решерш» («Поиск») и «Эсперанс» («Надежда») под начальством Жозефа Антуана Брюни д'Антркасто. Этот офицер привлек к себе внимание морского министра успешно проведенной кампанией в Индийском океане. Он должен был также исследовать острова Океании и австралийские берега, и поэтому с ним в плавание отправились художники и ученые. Среди них был гидрограф и картограф Шарль Ботан-Бопре, естествоиспытатели Лабийярдьер, Вантен и Риш, астрономы – Бертран и Пирсон, инженер Жуване.

Фрегатом «Эсперанс» командовал капитан 1 —го ранга Юон де Кермадек. Среди командного состава обоих кораблей было много офицеров, впоследствии достигших высоких чинов.

В январе 1792 года Ж. д'Антркасто прибыл в Капстад, где ему сообщили, будто какой-то английский капитан видел с борта своего корабля на одном из островов Адмиралтейства людей во французских мундирах, но не имел времени высадиться на остров. Ж. д'Антркасто решил идти туда вокруг Тасмании и в конце апреля – мая закартографировал ее юго-восточное побережье, открыв небольшую бухту и остров Бруни. Во время короткой стоянки натуралисты совершили ряд экскурсий в глубь страны. Перейдя 16 июня к почти не исследованной Новой Каледонии, Ж д'Антркасто нанес на карту ее юго-западное побережье, оттуда он пошел к Соломоновым островам.

Французы высаживались на остров Бугенвиль, проникли через пролив между Новой Британией и Новой Ирландией в Новогвинейское море, прошли мимо островов Адмиралтейства, но нигде не встретили и следов Ж. Лаперуза.

На оба корабля было погружено большое количество предметов для обмена с туземцами и восемнадцатимесячный запас продовольствия. 28 сентября 1791 года экспедиция покинула Брест и 13 октября прибыла на остров Тенерифе. В ту эпоху восхождение на знаменитый пик считалось совершенно обязательным. Лабийярдьер на вершине горы наблюдал явление, уже виденное им в Малой Азии в облаках, находившихся под ним, в стороне, противоположной от солнца, вырисовывалась его тень, окрашенная во все цвета радуги.

Французы побывали на островах Санта-Крус, которые собирался посетить Ж. Лаперуз, и видели далеко на юго-востоке новый остров. Ж. д'Антркасто нанес его на карту, но не подходил к нему, а это был как раз тот остров Ваникоро, у которого потерпели крушение корабли Ж. Лаперуза.

Выполняя второе задание своего правительства, Ж д'Антркасто в конце года прошел вдоль Западной Австралии, и Ш Ботан-Бойре закартографировал большую часть южного побережья материка от мыса д'Антркасто (116° восточной долготы) до «вершины» Большого Австралийского залива у 13°30 восточной долготы и, следовательно, продолжил работу Д. Ванкувера еще на 1200 километров далее к востоку. При этом он открыл бухту Эсперанс у 122° восточной долготы и вторично, после Ф. Тейсена, цепь островов Решерш. Но эту работу пришлось прекратить, выяснилось, что запасы пресной воды подходят к концу. Корабли направились к юго-восточному берегу Тасмании и оставались в заливе Сторм до 15 февраля 1793 года.

Французы установили дружеские контакты с тасманийцами, а натуралист Жан Жюль Лабийярдер составил интересный отчет об их облике, манерах и обычаях. Затем Ж. д'Антркасто двинулся к Новой Зеландии, а оттуда через море Фиджи – к островам Тонга, где снова искал Лаперуза, и снова напрасно, но во время перехода 15–17 марта он обнаружил у 30° южной широты и 178°30 западной долготы группу небольших необитаемых островов, названных потом в честь командира одного из кораблей – Юона Кермадека. Жители Тонга, как всегда, дружелюбно встретили иноземцев и сообщили им точные сведения о судах, посещавших их архипелаг, но Ж. Лаперуз туда не заходил.

Ж. д'Антркасто вернулся (открыв еще один остров) к Новой Каледонии, теперь к ее северному берегу.

Покинув 21 флореаля (11 мая) Новую Каледонию, д'Антркасто прошел в виду островов Мулен, Юон и Санта-Крус, отделенных от острова Нью-Джерси (Утупуа) проливом, в котором подверглись нападению корабли Лаперуза.

Снова Ж. д'Антркасто посетил Соломоновы острова, в середине августа проследовал через архипелаг Луизиада, где открыл много новых островов, названных в честь офицеров экспедиции (в том числе остров Россел и острова Ренар), а оттуда перешел к юго-восточному берегу Новой Гвинеи. До конца августа в этом районе французы обнаружили группу вулканических островов д'Антркасто (общая площадь 3145 километров с вершинами до 2600 метров) и, осмотрев около 800 километров восточного берега, описали залив Юон и северо-восточный выступ Новой Гвинеи, назвав его полуостровом Юон.

Во время стоянки в бухте Баладе капитан Юон де Кермадек, уже несколько месяцев страдавший изнурительной лихорадкой, умер. Командиром «Эсперанс» вместо него был назначен д'Эсмиви-д'Орибо.

Проливом Дампира экспедиция вышла в Новогвинейское море и впервые нанесла на карту все северное побережье острова Новая Британия, пропустив, правда, ряд заливов: корабли держались недостаточно близко к берегу. Ж. д'Антркасто был тогда уже смертельно болен; товарищи на более быстроходном «Решерше» отправили его в ближайшую голландскую колониальную гавань – на остров Вайгео, у северо-западного выступа Новой Гвинеи, где он умер 20 июля 1793 года. Между тем голландский правитель Молукк узнал, что республиканская Франция объявила войну Англии и Нидерландам. Он задержал французские корабли, но через год отпустил их. Когда же они отправились на родину, их захватили в плен англичане. Только после Амьенского мира 1802 года пленники получили свободу и вернулись в Европу.

«Гидрографические работы экспедиции адмирала д'Антркасто, относящиеся к Тасмании, отличаются таким совершенством, – говорится в отчете, – что, пожалуй, ничего лучшего в этом роде найти невозможно, и Ботан-Бопре, выполнивший основную их часть, заслужил бесспорное право на уважение своих соотечественников и на признательность моряков всех стран. В тех случаях, когда обстоятельства позволяли этому опытному гидрографу заняться подробными исследованиями, он не оставлял никаких пробелов, которые могли бы пополнить последующие мореплаватели. Сказанное относится в особенности к проливу д'Антркасто и примыкающим к нему многочисленным заливам и бухтам. К сожалению, не так обстоит дело в отношении части Тасмании, находящейся к северо-востоку от пролива, и лишь очень поверхностно изученной помощниками французского адмирала».