Текст книги "Твоя измена - не моя вина (СИ)"

Автор книги: Лена Тэсс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

Мой выбор определил телефонный звонок. Мама, всхлипывая и причитая, просила вернуться домой и объяснить что же случилось между мной и мужем. Но объяснения требовались не только ей, но и мне. Разрываясь между совестью и её истерикой, выбрала второе. В конце концов, никто не заставлял незнакомого человека оплачивать за меня счет.

Некрасиво, но сейчас это было наименьшей из моих проблем.

Открыв дверь своим ключом, я вновь вошла в квартиру, прислушиваясь к каждому шороху. Кажется, что Руслан всё же поехал домой. А может и к Наташе, жаловаться на все неприятности, которые я успела ему доставить за неполные сутки.

Проходя по коридору вперед, я заглянула в гостиную, где ночевала, но комната была пуста. Потом зашла на кухню – тоже никого. Мама оказалась в отцовском кабинете – сидела за его столом, что было вовсе непривычно.

– Я думала папа никого не допускает до своих вещей, – улыбнулась смотря на то, как её хрупкая фигура “утопает” в огромном рабочем кресле.

Вся эта обстановка была нашим с Русланом подарком родителям к новоселью. Квартиру они купили два года назад, с нашей помощью здесь был сделан хороший ремонт. Вот только в прошлом их месте жительства у меня была своя комната с кроватью, письменным столом и шкафом, а здесь – все было рассчитано только для них двоих.

Я была единственным ребенком в семье, получала всю любовь и заботу, которую могла. Вместе с тем все их надежды так же были связаны только со мной, и разочарования, и претензии.

Послушать их – так брак с Русланом стал единственным достойным событием в моей жизни. Примерно такой тост и произнес мой отец на нашей свадьбе. Но мне было все равно, тогда я была влюблена и счастлива.

– Сейчас твоего отца здесь нет и говорить мы будем не о нем.

– Разве он работает по выходным? – уточнила я, хотя у судей, как и у врачей был сложный график, пожалуй только без ночных смен.

Но мама была непреклонна. Я знала, что если она задумала что-то узнать, то обязательно добьется ответа на свой вопрос, а если полученный ответ её не устроит, то применит все средства, чтобы изменить ситуацию под свои понятия того “как должно быть”.

– Олеся, я ведь не для этого тебя позвала. Совершенно не понимаю, по какой причине ты появилась на пороге нашего дома прошлым вечером.

Ну вот, начинается.

– Ты все прекрасно понимаешь, мам. Давай не будем разыгрывать этот спектакль, в котором ты что-то спросишь, потом я тебе что-то скажу, ты начнешь спорить, а я еще громче. Скажешь, о том, что я неблагодарная дочь, безалаберная жена и “далеко не каждой женщине так повезло как мне”, – я взяла последнюю фразу в кавычки, ведь под высшей милостью судьбы мама имела в виду именно Руслана.

Еще до вчерашнего вечера я бы с ней согласилась.

– Думаешь, что ты очень умная?

– Думаю, что мне необходима поддержка родителей, – призналась и сам в это не поверила. – Мне нужно, чтобы вы поддержали меня, когда я подам на развод. Чтобы ты и папа были на моей стороне.

Кто вообще у меня оставался кроме них?

Я не была самым общительным человеком в мире. Вся жизнь вертелась вокруг нескольких человек – мужа, Наташи, родителей и еще пары относительно близких людей.

До болезни я работала помощником юриста по социальной поддержке населения, совмещая с учебой, нарабатывая практику. Получала небольшую зарплату, но чувствовала себя полезной и довольной работой. Бумажная волокита меня не пугала, и мне нравилась моя начальница – Сидорова Бэлла Изольдовна – женщина с большим сердцем, тяжелым характером и очень креативными родителями. Ей, в отличие от всех и от меня самой, Руслан никогда не нравился.

– Прекрати заглядывать ему в рот, дорогая, тогда возможно ему не удастся откусить твою руку, – туманно изрекла она однажды под конец рабочего дня, когда мой муж в очередной раз не смог забраться меня с работы.

– Он много работает и у него блестяще получается строить карьеру, – отвечала я, беспечно пожимая плечами.

Сейчас, вспомнив её слова, я решила, что обязательно снова её наберу и попрошусь обратно на работу. Сидеть на больничном с перспективой развода – это что-то на богатом, а мне вскорости придется затянуть пояса.

Кончено вечно жить у родителей не стоит – день, два, возможно неделю. Как только я добьюсь разблокирования карт, сразу займусь поиском квартиры. Первое время буду снимать, а дальше как пойдет.

За своими мыслями я как-то даже забыла, что напротив меня сидит мама. Она положила руки на стол, кисти сжала в замок, и смотрела на меня так, словно собирается сказать то, что мне не понравится.

– Мам, что происходит? Что тебе сказал Руслан? – спросила, но, не дожидаясь её слов, добавила: – Его слова про ребенка – это ложь. Мы говорили с ним о детях после свадьбы и еще несколько раз – он постоянно настаивал, чтобы мы отложили этот вопрос, считал что слишком рано, что это погубит мою карьеру.

– Я знаю, Лисенок, – ответила она и тяжело вздохнула. – Но ты должна вернуться к мужу, потому что твой отец сбежал, оставив огромные долги, с которыми ни я, ни ты справиться не сможем.

Глава 10

– Что это значит? – выдохнула я, подскочив на ноги.

Мама все-таки заплакала и рассказала, что произошло.

Отец играл – это я знала. Не лучшее хобби для судьи, но обычно это были ничего не значащие партии в покер в кругу своей же компании. Мужчины собирались обсудить что-то помимо работы и иногда даже на старой родительской квартире стоял такой плотный дым от сигарет, что в кухне едва можно было разглядеть их силуэты.

Мама ворчала, папа лишь смеялся, да приговаривал – что только так он и снимает стресс после разбора уголовных дел и вынесения по ним приговоров: оправдательных или обвинительных.

Но чем выше он продвигался по службе, тем серьезнее становились игры. С более серьезными соперниками – бизнесменами, политиками средней руки, руководителями разных комитетов и собраний – все у кого были деньги и власть хотели дружить с судьей.

– Или иметь на него влияние, – заключила я.

– Твой отец был и остается неподкупным, – взвизгнула мама, хлопнув ладонью по столу. – Он просто сделал неправильный выбор, – уже более спокойно. Рассудительно и мирно. – Мы должны ему помочь.

“Мы” звучало безапелляционно, не как просьба, скорее приговор и обязанность. Ведь каждый ребенок обязан отвечать за действия и бездействие своих родителей, так?

– Сколько он проиграл? – устало спросила я.

– Двадцать миллионов, возможно чуть больше.

Это… огромная сумма. И мало похоже на правду.

– Мам, это шутка? Папа никогда бы так не поступил с нами. – От недоумения я даже рассмеялась. Странная реакция организма на новую информацию, но раз уж все неприятности мира решили свалиться мне на голову, то почему и самой не сойти с ума?

– Он так и поступил и еще оставил письмо, в котором попрощался, просил его не икать и выразил уверенность, что твой муж может решить все проблемы.

Она протянула мне бумажку, небольшой огрызок от листа формата А4. Записка в лучшем случае, и до письма она не дотягива.

“Люда, прости меня. Я проигрался. По-крупному. И уже ничего не могу исправить. На работе приняли мое заявление об отставке, но это мало поможет, только убережет тебя и Лесю от лишних вопросов. Мне жаль, что так вышло, но Руслан все исправит, обратись за помощью к нему и пусть дочка ничего не знает до тех пор пока ее муж не разберется”.

Коротко и четко, впрочем отец всегда был таким. Минимум эмоций, только факты. Даже подставив семью он не изменил себе ни в чем, лишь продолжал требовать прогибаться под его обстоятельства.

Отбросив лист в сторону я запрокинула голову вверх, чтобы сдержать навернувшиеся на глазах слезы. Не могло все быть настолько дерьмово, ведь у нас были возможности погасить долг.

– Когда это случилось? Когда ты обнаружила эту записку?

– Четыре дня назад. Я пыталась ему звонить, но телефон отключен, сообщения не доходят до адресата и его вещи… они пропали. Возможно он уехал за границу. У него много связей и много друзей.

– Тогда почему он не попросил этих самых друзей дать ему денег! Разве скрываться не стоит дороже? Господи, у вас есть загородный дом! Почему бы вам не продать его и землю – уверена, это могло бы покрыть и долг и еще останется!

Мама снова закрыла лицо руками и всхлипнула. Да что ж такое! Почему она все время плачет и выдает информацию маленькими кусками, словно я не смогу переварить все за один раз.

– Мам, скажи как есть. Я устала, а еще нет и двенадцати дня.

– Дом был проигран еще три месяца назад, – ответила она. – Тогда тебе стало хуже и мы попытались тебя уберечь от плохих новостей, а твой отец клялся, что завязал с играми. Но эта зависимость – она никуда не делась. Руслан уладил все формальности, помог со сделкой и на какое-то время Вова успокоился, но недавно все повторилось. У нас больше нет имущества или денег, которые могли бы закрыть эту сумму.

– А эта квартира?

– Она принадлежит твоему мужу. Нам пришлось переписать на него все, включая средства со сберегательного счета, которые мы копили для тебя, – пришлось сделать еще один глубокий вдох, чтобы переварить информацию. Волны паники начали накрывать, голова закружилась даже сидя. – Эта была вынужденная мера, Лесь, ты понимаешь? Ведь Руслан умный и рассудительный. Просто… он оступился. Один раз, ты ведь можешь простить его? Поговори с ним, дай ему то, что он хочет. Дай семью, о которой мечтает. Тогда все наладится.

Наладится. Как гадко звучит. Смирись, прости, забудь. Потерпи и все наладится. Распробовав слово на вкус, перекатывая его на языке я чувствовала только горечь, как он таблетки парацетамола, которую приходилось глотать не запивая.

От осознания зависимости, внутренности скручивались в узел. Вспоминая улыбку Руслана и его снисходительный тон двумя часами ранее, теперь я точно понимала, о чем он говорил. Брачный контракт гласил – имущество приобретенное до брака остается при нас, в браке – делится согласно вложениям. Он практически оставил мою семью без средств к существованию, а из меня сделал заложницу.

И сейчас я не знала, что делать, но точно знала, что никакая сила в мире не удержит меня в этом браке.

Глава 11

Ничего в мое недолгое отсутствие не изменилось. Наш с Русланом дом все также стоял на своем месте, обнесенный высоким забором. За ним скрывалась ухоженная территория, гараж на три машины и беседка с камином, для будущих веселых семейных вечеров.

Когда такси доставило меня сюда, я все еще пыталась переварить сказанное мамой. Несколько раз набирала отца, но автоматический помощник равнодушным голосом сообщал, что “абонент находится вне зоны действия сети”. И с каких пор папа стал таким… трусом?

Неприятное открытие так и не укладывалось в голове.

Читая и перечитывая страницы нашего с Русланом брачного договора я пока не могла найти никаких видимых зацепок для его аннулирования в суде. Стоило показать его Бэлле Изольдовне, хотя она едва ли специалист по Семейному Кодексу, но может быть у нее есть связи.

Когда я открыла ворота и ступила на дорожку, ведущую к дому, то сразу обнаружила, что машина мужа стоит и гараже, рядом с моей. Я редко выезжала на ней сама. Водитель из меня был не самый лучший, но это был подарок отца на свадьбу, поэтому я берегла ее.

Интересно – если я продам её, то какую часть отцовского долга смогу погасить? И кому вообще он оказался должен?

– Вернулась, – Руслан вышел на террасу с чашкой в руках. Он не выглядел удивленным, впрочем самодовольным тоже не казался. Забранные вчера вещи я оставила у мамы, чтобы не перевозить их несколько раз туда и обратно.

– Я приехала поговорить и забрать свою машину, – ответила, поднимаясь по ступеням. – Передвигаться на такси – не очень выгодно, а у меня с финансами сейчас не все просто. В том числе благодаря твоим усилиям.

Муж фыркнул и пропустил меня внутрь.

– Тебе не нужна машина, и карты будут доступны как только ты перестанешь играть в оскорбленную жену. – Он прошел внутрь вслед за мной и остановился слишком близко. – Я знаю, что в последнее время все стало очень сложно, но мы могли бы сделать несколько шагов назад и все наладить.

– Ты изменил мне с женщиной, которую я считала лучшей подругой и бог знает как давно это делаешь. Ты каким-то образом умудрился поставить моих родителей и меня в финансовую зависимость от твоих решений. Обокрал их, унизил меня…

– Я хотел помочь твоему отцу и я помог, когда он умолял сделать это! Не смей обвинять меня в том, о чем не имеешь представления!

От его жестоких слов стало не по себе. Пришлось искать точку опоры и прислониться к стене.

– Я никогда не смогу смириться с тем, что ты сделал, – выдавила я.

– Конечно ты сможешь, Олеся, – Руслан подошел и положил мне руки на шею, медленно массируя пальцами затылок.

Он наклонился и прислонил свой лоб к моему, как раньше, когда успокаивал меня и когда мне казалось, что его руки и его объятия – это самое спокойное и надежное место в мире. Убежище от штормов. Защита от ночных кошмаров. В голове застучало от такой близости, и я с ужасом поняла, что не могла вспомнить, когда муж обнимал меня до этого момента в последний раз, и что даже после всего случившегося меня это радует. Как зверька изголодавшегося по вниманию хозяина.

Аромат его парфюма ударил в нос, он прижался плотнее, опустив одну руку мне на талию, пробрался пальцами под футболку. Контакт кожа к коже, почти уже забытый мной, возбуждал и вбрасывал в кровь окситоцин, казалось, огромными дозами. Желание било по вискам, вырывалось горьким стоном и слабым протестом. Я попыталась оттолкнуть Руслана, но он остановил меня, вжавшись еще сильнее.

– Мне так не хватало тебя, Лесь, – его шепот пробежал мурашками по коже. – Я ждал тебя. Ждал, когда тебе станет лучше. – Губы опустились мне на шею, прикусив кожу, не больно, но чувствительно. По-хозяйски. – Теперь, когда мы можем снова быть вместе – все наладится.

Меня словно ушатом холодной воды облили.

– Хватит, – выдохнула, уперев кулаки ему в грудь. Руслан был гораздо сильнее меня, и он тоже был возбужден. Продолжен целовать и ласкать, не замечая сопротивление и мой отказ.

Его руки сместились на живот. Легко расправившись с пуговицей и молнией, он стал спускать мои джинсы вместе с бельем, пока я не закричала. Громко и надрывно.

– Хватит, Руслан! – я не могла до него докричаться, не могла оттолкнуть, поэтому впилась в кожу ногтями, настолько, насколько позволяли силы и пока он не почувствовал боль.

Зашипел. Отошел и провел рукой по плечу, обнаружив на пальцах следы крови.

– Да что с тобой, блять? Что с тобой, Олеся? Это же просто секс. Ты моя жена и я был очень терпеливым, пока ты болела! – его крик отскочил от панорамных окон и эхом пронесся по гостиной. – Я смирился с тем, что ты никогда не станешь мне партнером в фирме, где готовил для тебя место. Черт, даже у твоей рыжей подружки амбиций и смекалки оказалось больше! Но я полюбил тебя и выбрал тебя, а ты просто отказалась… соответствовать!

Руслан отошел на несколько шагов назад и я смогла поправить на себе одежду. Уродливая правда вырвалась наружу.

– Соответствовать? – переспросила я. – В этом моя вина? В том, что я не захотела строить карьеру как ты?

– Ты не просто не захотела, ты унизила меня, когда сообщила об этом на корпоративной вечеринки, где меня представили как нового старшего партнера фирмы. В тот день я хотел сказать, что мы можем работать вместе. В тот день меня посчитали неудачником, который не знает, что твориться у него в доме и не в состоянии держать свою жену под контролем, – зло выронил он, ударив кулаком по столу.

Я знала про какой день он говорит. Я помнила все, что было после него в мельчайших деталях, потому что с того дня начался обратный отсчет до операции.

Глава 12

– Тебе и без меня сделали отличный подарок на новый год, – выдохнула я, наконец-то справляясь с пуговицей на своих джинсах и отчасти с нервами. – Повышение – помнишь?

У Руслана был такой пунктик – успешность во всём. Это в общем-то неплохо для целеустремленных людей. Если работа, то в лучшей фирме, если одежда, то лучшая, которую можно купить на заработанные деньги, если жена… ну тут, казалось, он осознанно сделал исключение.

Я любила юриспруденцию, но едва ли могла стать акулой в суде и свои цели скорее обозначала как альтруистичные. И выбор практики у юриста по социальным семейным вопросам был совершенно осознанным. Поэтому я собиралась остаться там работать – мне это нравилось, приносило небольшой доход и чувство того, что я делаю что-то по-настоящему важное.

Не то, чтобы решать имущественные споры разводящихся олигархов и спортсменов – не важно. Клиентами Руслана были в основном мужчины. По большей части провинившиеся и пойманные на неверности. К Руслану они обращались с одной целью – защитить их от грабительского раздела имущества, и в этом мой муж был невероятно хорош. Он умел искать лазейки в брачных договорах и исковых заявлениях лучше всех, почти никогда не проигрывал и никогда не шел на мировую.

Кажется и со мной не пойдет.

Я прошла в гостиную и села на диван, проведя рукой по мягкой дорогой обивке. Мы выбирали его вместе, еще когда только планировали переезд в этот шикарный дом. Такой уютный и мягкий. Сколько раз мы занимались здесь любовью – я не могу сказать точно, но всё это стало далеким прошлым.

– Ты знал, что я не хочу работать в вашей фирме, – продолжила я, сложив руки на груди. – Я все еще не понимаю по какой причине ты оформил документы о приеме на работу, если мы об этом не говорили с тобой вообще.

– Потому что я тебя любил… – он выкрикнул и возвел руки к небу. Потом остановился и уставился на меня как на незнакомку. – И все еще люблю, но ты тоже должна сделать что-то, чтобы сохранить наш брак.

– Я ничего сохранять не хочу, Руслан.

– Это ты сейчас так думаешь, но давай представим, Лесь, – он присел рядом, а я попятилась назад, надеясь, что он поймет этот невербальный намек и останется на месте, – представим хоть на минуту, что ты сейчас встаешь и выходишь в эту дверь, – он выразительно показал в сторону выхода, – что ты будешь делать? Твои карты разблокируют, но на них копейки. Все имущество твоих родителей принадлежит мне. Владимир Маркович сбежал, оставив твоей матери и тебе многомиллионные долги не самым хорошим людям.

– Ты как будто наслаждаешься этим, – выплюнула я.

Он лишь улыбнулся, как-то совершенно отстраненно – просто растянул губы в оскал профессионального адвоката.

– Я говорю о том, что со мной твоя жизнь устроена.

Устроена по его образу и подобию. Стану манекеном – куклой, причем бракованной – с таким-то шрамом в половину туловища. Теперь мне на пляж не выйти без парео, прикрывающего тело от шеи и ниже. И только закрытые купальники.

У меня была хорошая фигура, мне не приходилось часами тренироваться, лишь поддерживать форму.

Раньше я бегала – в любое время года и почти в любую погоду. И в тот день, когда я не смогла преодолеть свой обычный маршрут – решила, что просто переутомилась. Через два дня – я не осилила и половины, а через неделю – километра.

Тогда я поняла, что что-то не так, но уже было поздно – процесс оказался необратимым.

– Отвали, ладно. – Тряхнула головой, избавляясь от тяжёлых воспоминаний. – Можешь устраиваться свою жизнь с Беловой сколько хочешь. Отдай то, что мне причитается по закону, верни маме квартиру, потому что я знаю – тебе она досталась лишь из-за махинаций. И дай мне развод.

– Ни за что, любимая.

Я закатила глаза.

– Эти нежности так же оставь своей любовнице. Кстати, давно вы обсуждаете мое здоровье? Ты знаешь, что такие сообщения, которые она шлет, можно привлечь к уголовному делу?

Руслан рассмеялся.

– Олесь, не лезь в “большую игру” – не потянешь.

– Мне и не надо, я найму адвоката, – огрызнулась, встав на ноги. – Где ключи от моей машины?

Он полностью проигнорировал мой последний вопрос, но по виду явно был недоволен затянувшимся сопротивлением с моей стороны.

– Никто из наших знакомых не станет связываться со мной и не займет твою сторону, – пригрозил муж, и теперь настало мое время рассмеяться ему в лицо. Я прошлась по гостиной и заглянула в верхние ящики комода – ключей не было. И куда я их могла положить? Или куда их перепрятал Руслан?

– Я не буду обращаться к нашим знакомым, дорогой, – последнее слово издевательски пропела. Не только он может запугивать и раздражать меня. Пусть знает – я прошла через больничный ад и видела вещи пострашнее, чем угрозы неверного мужа.

– У тебя не хватит денег на приличного постороннего адвоката.

– Тогда найму неприличного, – выронила я так, словно собиралась просто купить капусты на рынке. – Неприлично умного и сообразительного! Того, кто с легкостью сотрет тебя в порошок!

Я просунула руку за стопку книг и наткнулась на то, что искала – небольшой пластиковый корпус и металл кнопок – ключ от моей машины. Вот и отлично!

– Олеся, если ты сейчас выйдешь за эту дверь, то обратного пути не будет! – Крик Руслана был злым. Звучал отчаянно.

Мне бы испугаться, но отчего-то я почувствовала себя легко и правильно, словно все эти годы носила шоры на глазах, как скаковая кобыла, перед которой есть только одна цель – достичь финиша и быть первой. Я все гналась-гналась и никак не могла эту линию пересечь. И теперь стало понятно, что это была не моя гонка и не мой приз.

У меня другой путь, и мне только предстоит его найти.

– Руслан, разблокируй мои личные карты до вечера, не унижай себя такими мелочными поступками.

И с этими словами вышла из дома, совершенно не зная – вернусь ли сюда снова.