Текст книги "(не) Родная дочурка для мэра (СИ)"

Автор книги: Лена Лорен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

У меня чуть глаз не выпал. Ну дочка выдала, конечно!

Я сама подскакиваю с места и устремляя взгляд в окно, пытаясь понять, где мы едем.

– Дочка, нам уже скоро выходить, вряд ли Богдану Никольскому с нами по пути, – сбивчиво произношу, мне до ужаса неловко.

– Обычно с таким нехилых багажом приезжают от бабушки, а не едут к ней, – вдумчиво замечает он, чем застает меня врасплох.

– А мы в гости… Надолго, вот и вещей побольше взяли, чтобы не мотаться туда-сюда лишний раз, – говорю первое, что приходит в голову.

– Наталья, прости за нескромный вопрос, но где твой муж? Почему он не позаботился о вас? – мужчина сует нос не в свои дела, заостряя внимание на моем обручальном кольце и ставя меня в еще более неловкое положение. – Просто взваливать на свою жену такую тяжесть – это как-то не по-мужски, на мой взгляд.

Тут же стискиваю правую ладонь в кулак и засовываю руку между бедром и сиденьем.

И чего, спрашивается, докопался?

Уж если я и взвалила на себя такую тяжесть, значит, на то были весомые причины.

– Я… я… Извините, но я не обязана вам отвечать, да и не уверена, что вам будет это интересно, – бормочу я с мрачным видом.

Снова устремляю взгляд в окно и понимаю, что нужную остановку мы только что проехали стремглав.

– Стойте! Вы забыли остановиться на остановке, высадите нас! – выпаливаю я возбужденно, однако машина продолжает двигаться с приличной скоростью.

– Ну какая остановка? Вас с таким багажом ни в один автобус не пустят, на машине поедем, – мужчина как ни в чем не бывало ставит меня перед фактом, как-то странно переглядываясь с водителем.

Натягиваюсь как струна, прижимая к себе дочь. А в голову разные мысли лезть начинают, вплоть до того, что эти мужчины могут оказаться маньяками.

– Послушайте, мне не нужны проблемы. Нам просто нужно добраться с дочкой до дома, – проговариваю с тревогой, а про себя дополняю: «Целыми и невредимыми».

– Наталья, если мы довезем вас до дома, проблем у вас однозначно не возникнет. Во всяком случае вы точно не вымокните и не надорветесь. Ты только Валере адрес дома скажи, и мы доставим вас строго по нему, – движением массивного подбородка Богдан Никольский кивает на водителя.

– Спасибо, но видите ли, бабушкин дом далековато отсюда находится, а мне совсем не хотелось бы вас затруднять.

– Вы нас нисколько не затрудните. Да и к тому же твоя дочь уснула.

Что?

Резко опускаю взгляд. А Катюшка моя и впрямь спит, устроив головушку на моих коленях. Вымотался бедный ребенок.

Я бы и сама сейчас с удовольствием вздремнула. Голова раскалывается и силы практически на исходе.

Но делать нечего, диктую Валере адрес бабушкиного дома. Водитель тут же вбивает его в навигатор, и машина сворачивает на дорогу, ведущую в соседний поселок.

Первые полчаса мы едем в абсолютной тишине. Салон авто превращается в натуральное сонное царство, и я то и дело клюю носом.

А мой новый знакомый в это время сидит в своем телефоне, периодически что-то печатая. Да с таким видом сосредоточенным, будто в данный момент вершится его судьба.

Следующие десять минут я постоянно ловлю на себе взгляды Богдана Никольского. Он словно изучает меня. Осматривает мою одежду, заостряет внимание на моих ногтях и волосах, рассматривает черты лица. От всего этого мне становится не по себе.

– Вы хотите мне что-то сказать? – осмеливаюсь задать ему вопрос.

Богдан Никольский возвращает взгляд с моей обуви на меня и прочищает горло.

– Если честно, мне очень любопытно узнать род твоей деятельности, – выдает он на полном серьезе.

Всё ясно. По моему внешнему виду, который оставляет желать лучшего, он решил угадать, кем я работаю.

Что ж. У богатых свои причуды…

Скорее всего, у него уже имеются определенные догадки на мой счет, и сейчас он хочет проверить, так ли на самом деле.

– Я сейчас безработная, – отрезаю.

– Но чем-то же ты занималась до того, как стала безработной?

Занималась, конечно. Я грезила мечтой стать дизайнером, и была в шаге от ее исполнения.

В свое время я выучилась по профессии. Выйдя в декрет, создала личный сайт, запустила рекламу и даже разработала парочку небольших проектов для своих первых клиентов. Всё шло как по маслу, однако вскоре Стёпа открыл свой шлакоблочный бизнес и нагрузил меня дополнительной работой. А на собственные проекты мне просто-напросто не оставалось ни сил, ни времени.

Но кому какое дело до этого?

– Да так… Работала то тут, то там, – жму плечами, отделавшись сумрачным ответом, на что мужчина протяжно хмыкает и щурит свои проникновенные глаза.

– На месте! – оповещает нас водитель.

Глянув в окно, я замечаю, что мы уже стоим напротив бабушкиного дома.

Вздохнув с облегчением, я аккуратно тормошу дочь.

– Катюш, просыпайся, мы уже приехали.

Катя разлепляет слипшиеся веки, зевает заразительно и потягивается.

– Мамочка, мне приснилось, что папа подарил мне кукольный домик, – произносит она с вдохновенным видом, а потом мигом омрачается, надувает губки и тяжело вздыхает. – Но он уже не подарит, он же бросил нас.

Ох. Мое сердце точно сегодня не выдержит.

– Солнышко мое, не грусти, у тебя в любом случае будет кукольный домик, я тебе это обещаю, – говорю с теплотой и чмокаю дочурку в носик, поглядывая краем глаза на Богдана Никольского.

А тот словно завис. Смотрит на нас обеих задумчиво и не моргает даже.

– Ну всё, Катюнь, давай выходить, мы уже засиделись.

Я тянусь к дверной ручке, и в этот момент Богдан отмирает. Он опережает меня, открывает дверь.

– Постойте, это не самая лучшая ид…. – визгливым тоном пытаюсь предупредить его, но поздновато я спохватилась.

Слово «идея» так и застревает у меня в горле, поскольку Богдан Никольский уже выскочил из машины, ступая своими дорогущими ботинками прямо в грязь.

Ой…

По скорчившейся гримасе видно, что ему неприятно стоять по щиколотку в грязи, но, на удивление, никаких бурных реакций от него не следует. Он лишь смешно подрыгивает ногой, как кот, наступивший на что-то мокрое.

А я ждала, если честно. Ждала, что этот чистоплюй хотя бы выматерится… Но хорошее воспитание не позволили ему этого сделать при ребенке.

Зачет ему.

Катюшка выпрыгивает из салона первой и как угорелая несется к забору.

– Прошу, Наталья.

Богдан галантно подает мне руку, я вкладываю в нее свою ладонь. И так получается, что я запинаюсь о порог авто, и меня буквально несет вперед головой. И я бы наверное встретилась лицом с грязью, если бы не непревзойденная реакция Богдана Никольского и его сильные руки, которые вовремя обхватили меня и не дали упасть.

– Я бы на твоем месте не стал принимать грязевые ванны… Если только эта грязь не лечебная, – произносит он прямо у моего уха, прижимая меня к себе, и где-то внутри у меня начинает гудеть нерв.

Задержав дыхание, я медленно выпрямляюсь и вскидываю голову на мужчину.

Ну ничего себе, какой высоченный! Прямо-таки великан.

– Это вышло непреднамеренно, я просто споткнулась, – оправдываюсь сиплым голосом, глядя в его глаза.

Они сейчас так близко, что я могу разглядеть в его голубой радужке маленькие черные вкрапления…. Точь-в-точь, как у моей дочери.

Глава 6

Черные пятнышки на глазах и ямочки на подбородках встречаются нередко. Это банальное совпадение, уверена. Но как бы то ни было, подобные совпадения пугают меня, и я просто отскакиваю от мужчины.

– Извините, дальше я сама, – зажмуриваюсь сильно, поскольку вдруг сочла свое извинение неуместным.

Разворачиваюсь, пробираясь по грязюке за дочерью и открываю калитку.

Осматриваюсь вокруг, думая, что бабушка, как всегда, трудится в своем огороде. Обычно ее зычный голос слышно сдалека, а тут же непривычная слуху тишина.

Всё вокруг ухожено: ни травинки, ни соринки, грядка к грядке, стебелек к стебельку, и даже лунки под помидорами еще сырые, а бабули нет. Еще и ставни на окнах наглухо запечатаны.

Неужели ускакала куда?

Все-таки надо было позвонить ей.

Дочка тем временем бежит по брусчатой дорожке прямиком к дому, запрыгивает на крыльцо и стучится в железную дверь.

– Бабушка, мы приехали в гости! Открывай скорей! – щебечет она.

Поднявшись на крыльцо, я оборачиваюсь, чтобы проверить, как там Богдан Никольский. Застываю на миг, увидев, как он приближается к нам и без особого напряга несет в своих руках наши сумки.

Он заходит во двор, скользящим шагом шествует по тропинке, как по красной ковровой дорожке. А я вдруг нахожу повод для смеха, ведь его безупречный образ городского пижона, одетого с иголочки, совсем не вписывается в наш деревенский колорит.

То-то все соседи повылазили из своих домов, желая воочию понаблюдать за таким редким гостем. И тетя Люба, закадычная приятельница бабушки, туда же.

– Здравствуйте, теть Люб, а вы не знаете, куда бабушка подевалась? – интересуюсь я у соседки по дому.

Она наполовину высовывается из окна. Не надевая очки, подносит их к глазам и всматривается на моего сопровождающего так, словно и впрямь увидела в нем звезду с красной ковровой дорожки.

– О, здоровенько, Натуль, – кивает она и машет рукой, заинтересованно глядя за меня. Туда, где стоит Богдан с сумарями наперевес. Хмыкает каким-то своим мыслям и снова обращается ко мне: – Так Глафира наша в санаторий умотала, она тебе не говорила, чо ль?

– Что? Санаторий? – удивляюсь я, задумавшись, головой мотаю. – Нет, ни о чем таком она мне не говорила.

– Забыла на радостях, значит…

– Мам, мам, а бабушку что, сожгли? – с тревогой спрашивает Катя, перебивая тетю Любу и расширив свои глазки до размера блюдца.

Я сначала не поняла, а потом ка-а-а-ак поняла.

– Нет, дочур. Бабушка поехала в оздоровительный санаторий, а не в крематорий, – объясняю я в смятении и с подрагивающим верхним веком.

Это ж надо было так перепутать… И смех, и грех.

– А-а-а-а, санаторий! – осознанно протягивает она в ответ.

– Глашке путевку подарили с завода за какие-то там прошлые заслуги. Вот, сегодня утром всем поселком провожали ее с размахом. Ей-богу, будто в последний путь отправляли, – посмеивается тетя Люба с затаенной завистью.

Меня такая новость и радует, и одновременно огорчает. Бабушка заслужила отдых, как никто другой. Но как-то это всё не вовремя.

Что нам-то теперь делать?

И ведь бабуля даже не предупредила. Мы же только вчера днем с ней созванивались, но ни о какой поездке в санаторий и речи не шло.

– А вы знаете, когда она вернется? – спрашиваю, переминаясь с ноги на ногу, излишнее внимание соседей и их перешептывания постепенно начали меня напрягать.

Уверена, если бы мы приехали без Богдана Никольского, никому бы и дела до нас не было. А тут же слетелись все, словно в поселок наведалась передача «Битва экстрасенсов».

– Да не скоро еще. Путевка рассчитана на две недели, не меньше, – расстраивает меня тетя Люба еще больше.

– А в какой санаторий она поехала? – уточняю, надеясь, что он находится где-то поблизости, я смогу доехать до него и хотя бы взять у бабули ключи от дома.

– Да бог его знает, какой. Где-то в Белокурихе находится.

Это же очень далеко.

Поняв, что без бабушки в ее дом нам никак не попасть, я впадаю в уныние.

– А вы с молодым человеком погостить приехали или… – интересуется тетя Люба, поглядывая на сумки, которые по-прежнему держит Богдан Никольский.

Он стоит рядышком со мной, и как достопримечательность примагничивает к себе взгляды прохожих и местных сторожил.

Боже…

Даже думать не хочется, что подумают обо мне все эти люди. Но наверняка они уже сочли меня падшей женщиной, а этого мужчину – моим любовником.

Мне и так нехорошо, а от этих мыслей еще хуже становится. Поэтому я спешу прояснить ситуацию.

– Теть Люб, этот молодой человек просто нас подвез с Катюшей, мы его даже не знаем толком, – я специально не смотрю на с упреком похмыкивающего Богдана, но боковым зрением вижу, как он натягивается, словно мои слова задели его. – А приехали мы насовсем, но… видимо, не судьба, – жму я плечами, не зная, что нам делать теперь.

– Ох, я бы вас, конечно, к себе приютила до возвращения Глаши, – как-то чересчур наигранно тетя Люба хватается за сердце, пристально взирая на Богдана и отслеживая его реакцию. Долго думает, а потом выдает: – Но у меня, вообще-то, внуки сегодня приезжают, а когда они приезжают, в доме не протолкнуться. Да ты и сама наверное знаешь, как тяжко порой большой семье в малюсеньком доме.

– Так-так-так, – раздается возле меня вдумчиво.

Очевидно, даже Богдана Никольского озадачила такая новость.

Замечаю, что он разворачивается и решительно несет наши вещи обратно в машину. Закидывает их в багажник и снова возвращается к нам.

– Я живу примерно в ста километрах отсюда, дом большой, так что места полно.

– И-и-и-? – не понимаю логики, вернее, понимаю, но боюсь, что поняла неверно. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Просто не может быть, что…

– И вы с Катей поедете ко мне, поживете у меня, пока ваша бабушка не вернется, – подтверждает мои догадки, ставя меня перед фактом.

Но, как поняла, он любит это делать. Любит заставать людей врасплох.

– Нет, я так не могу, – категорично мотаю головой. – Уверена, мы сможем найти другой выход.

Теоретически я бы могла поселиться на время в бане. Могла бы, если бы была одна. Но для дочки такие условия неблагоприятны.

– А если не сможете, тогда что? Будете скитаться по поселку в поисках временного ночлега? А если и его не найдете? – Богдан филигранно нагоняет на меня жути. – Ладно ты, но подумай о дочери и о ее комфорте. И потом, как я понял, твой муж вас бросил.

Резко закрываю глаза и издаю обреченный вздох, мечтая провалиться сквозь землю. А тетя Люба как заверещит на всю округу:

– Чего-чего? Степан тебя бросил? Вот те раз! А как так вышло? А когда? Почему? Неужели…

И пока женщина не начала строить догадки насчет моего нового знакомого, я спешу разъяснить ситуацию.

– Да на самом деле история стара как мир. Вроде как Степан нашел себе новое увлечение, а мы с Катюшей стали не ко двору, – говорю я как можно тише и снова вздыхаю тяжко, мысленно проклиная на чем свет стоит длинный язык Богдана Никольского. – В общем, как-то так.

– Да тьфу на него! – с брезгливой гримасой ругается тетя Люба, плюясь в сторону. – Ты не переживай, Наташ, бог отвел, как говорится. Ты девка молодая, красивая, хозяйственная, найдешь еще себе мужчину достойного. Кто знает, может, он сам тебя найдет, – произносит она, стреляя глазами в Богдана Никольского, а тот снова вставляет свои пять копеек, восклицая:

– Абсолютно с вами согласен! Никогда не поздно начать жизнь с чистого листа. Так почему бы не начать ее в новом городе? Побудете моими гостями, пока не встанете на ноги, а дальше видно будет. Сразу отмечу, за проживание ни копейки с вас не возьму.

Да с чего вдруг такая невиданная щедрость? Подозрительно всё как-то.

– А этот молодой человек дело говорит, – одобряет тетя Люба, а затем прищуривает свои зенки. – Извините, а я могла вас где-то раньше видеть? Лицо у вас уж больно знакомое.

– Сомневаюсь, я в ваших краях впервые, – отрезает Богдан, сразу же разворачивается к тете Любе спиной и меняет тему: – Если пожелаешь, я могу подключить своих людей. Они найдут санаторий, где отдыхает твоя бабушка, съездят до него и объяснят ей всю ситуацию. Но до тех пор вы поживете у меня. Что скажешь, Кать?

– Я согласна! – восклицает дочурка, даже не раздумывая, и дергает меня за руку. – Мам, и ты соглашайся.

Я в шоке от Кати, но ей это простительно. В данной ситуации меня больше всего возмущает поведение Богдана Никольского.

Кто давал ему право воздействовать на ребенку путем запугивания?

Он же реально жути больше нагоняет, пользуясь восприимчивостью и наивностью Катюши.

– Катя еще дитя, и она такие вопросы не решает, – твердо даю понять, что это не обсуждается.

– А никто и не спорит, что Катя еще дитя, но тебе всё же стоит к ней прислушаться, – давит Никольский, да с такой самодовольной ухмылкой, что у меня пропадает всякое желание и дальше вести этот бессмысленный диалог.

Не поедем мы к нему. Еще чего! Да я его даже не знаю! Мне вообще неизвестно о нем ничего, кроме того, что он носит вычурные костюмы, пользуется услугой личного водителя и любит решать за других людей.

– Пока вы не уехали, скажите мне свой адрес, – обращается тетя Люба к Богдану Никольскому и достает из кармана халата блокнот с ручкой. – Не поймите меня неправильно, это нужно в целях безопасности. Вдруг Наташу с Катей придется искать, а мы адреса не знаем.

– Конечно, записывайте, я вам и свой номер телефона дам на всякий случай.

Без каких-либо возражений Богдан Никольский диктует ей сначала адрес, из чего следует, что живет он в соседнем городе-миллионнике. Впрочем, это было ожидаемо.

Следом диктует и номер телефона. Такой простой, что я невольно запоминаю его наизусть.

– А за Наташу с Катей можете не беспокоиться. Теперь они находятся в надежных руках, – заявляет мой новый знакомый.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – улыбается тетя Люба, попавшая под чары мужчины.

И где-то через полтора часа мы въезжаем на огороженную территорию двухэтажного дома, выходим из машины во двор, и я впадаю в ступор. Челюсть отвисает чуть ли не до пупа.

Глава 7

Нет, я примерно представляла, что наш «спаситель» живет далеко не в обычном спальном районе. К тому же Богдан предупреждал, что в его доме полно места, но чтоб настолько – себе я этого даже вообразить не могла.

Дом просто огромный. Он излучает атмосферу современности и завораживает своей элегантностью. И земли у него будь здоров. Конца и края не видать. И всё вокруг такое ухоженное. Газон, видно, только-только постригли, еще пахнет скошенной травы… И цветами… Аромат моих любимых пионов я ни с чем не спутаю.

И Богдан что, один живет в такой махине? Для чего ему одному столько свободного пространства? Разве что для демонстрации своих финансовых возможностей. Чтобы соответствовать определенному статусу. А статус у него, видимо, тоже ого-го-го. Боюсь даже представить, не говоря уже о том, чтобы расспросить его о нем с глазу на глаз.

Да с чего я решила, что он живет один? Быть может, он вообще женат.

Да вроде бы кольца обручального я не увидела, следов от кольца – тоже. Но лучше бы убедиться в этом лично, конечно. Чтобы потом не было недоразумений.

И только я раскрываю рот, как Богдан опережает меня:

– Ну-с, предлагаю сразу провести вам небольшую экскурсию, – он потирает ладони, приглашая нас внутрь дома.

А ноги мои ни в какую не слушаются. Я словно прилипла подошвой к брусчатой дорожке.

– Мамочка, пошли, я хочу быстрее посмотреть, что внутри, – задорно подгоняет меня Катюша, потянув за собой.

– Аг-га, пошли.

Экскурсия по первому этажу проходит как в тумане. Богдан что-то рассказывает о футуристическом дизайне, проходя вдоль гостиной и кухонной зоны с открытой планировкой, создающей впечатление простора и свободы. Я отмечаю, что всё вокруг выдержано в минималистическом стиле, но могу думать только о том, что нам с дочерью тут не место. Всё это как-то чересчур.

А тем временем мы уже поднимаемся на второй этаж его впечатляющей обители, поделенной лестницей на два крыла. И мы сворачиваем именно в левое крыло, минуя правое.

– Ну вот, можете занять любую спальню. Эта часть дома обычно пустует. Сюда я захожу лишь по крайней необходимости, так что не переживайте, никто вас здесь не побеспокоит, кроме домработников, – с улыбкой до ушей вещает Богдан Никольский, заходя в длинный коридор со множеством дверей.

Так странно…

Он радовался, как какой-то мальчишка. Светился от счастья. Словно не он протянул руку помощи нам, нуждающимся, а он сам являлся тем самым нуждающимся, которому наконец пришли на выручку.

– Мамочка, ух ты! Я хочу здесь! Здесь будем жить! – с детским восторгом в глазах голосит Катюша.

Она ураганом залетает в первую попавшуюся комнату, на лету снимает с себя босоножки и, подпрыгнув, плюхается на здоровенную кровать, утопая в мягкости покрывала с одеялом.

– Отличный выбор! – Богдан Никольский демонстрирует ей большой палец вверх, а затем опирается плечом на дверной косяк и обращается ко мне: – Ты как, одобряешь выбор своей дочери?

– Я? Ох, – тушуюсь я знатно.

Я еще разок оглядываю периметр просторного светлого помещения с умной системой управления освещением и климатом, с гармоничным интерьером, который нисколько не уступает тем, что я привыкла наблюдать на страницах самых модных дизайнерских журналов. А их я повидала сполна, так что мне есть, с чем сравнить.

Разве что прежде я не видела их воочию. А те дизайны, которые были спроектированы лично мной, и рядом не стояли с тем, что я наблюдаю сейчас перед собой. Поэтому, разумеется, я чувствую себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

Это всё не для меня. Не привыкла я к подобной роскоши и инновациям.

– Из-звините, а у вас не найдется местечка попроще? – спрашиваю я тонюсеньким голоском, сглатывая вязкую слюну и краснея.

– Попроще? – хмыкает Богдан, округляя глаза, в которых так и читается, что вариант «попроще» – это вообще не про него.

– Не поймите меня неправильно, Богдан Ларионович, – тут же я спешу дать комментарий своей привередливости: – Но если мы что-нибудь, не дай бог, сломаем или испортим, нам же потом с вами не рассчитаться. Все эти вещи, они же очень дорогие!

– Я бы на твоем месте даже не заморачивался. Это всего лишь вещи, как ты верно заметила, – отрезает он, внимательно наблюдая за тем, как Катюша весело прыгает на матрасе.

Вот кому действительно по душе всё происходящее.

Беззаботность дочки меня умиляет, но не до такой степени, чтобы принимать всё за чистую монету. Ведь только сейчас меня начали посещать мысли о том, что за всё в этой жизни нужно платить. И в бескорыстность намерений Богдана, если честно, верится с трудом. Мутный он какой-то. Хоть и производит впечатление весьма ответственного и благородного человека, но чует мое сердце, что-то тут нечисто.

Все-таки зря мы приехали сюда… Зря я втянула в это свою дочь.

Ей же сейчас не объяснить, что нет ничего зазорного в том, чтобы начать жизнь с чистого листа, но не конкретно в этом месте и не рядом с мужчиной, которого мы знаем от силы пару часов.

Да, дочка в данную минуту счастлива, и это сложно не заметить, но лично мне в подобном окружении становится не по себе. Сердце не на месте будто бы.

– Нет, я так не могу. У всего имеется своя цена…

«И как бы мне потом не пришлось расплачиваться за такое вот гостеприимство», – проговариваю я про себя.

– Что ты имеешь в виду под словом цена? – Богдан переводит на меня пронизывающий взгляд, от которого сердце тут же замирает, и холодок начинает спускаться по позвоночнику. – Или ты ведешь к тому, что я не в ответе за свои слова? Я же сказал, что ни копейки с вас не возьму, а если я так сказал, значит, так и будет.

Вот умеет же он оказывать давление. Да так, что всё нутро вверх дном переворачивается, и теперь я почему-то верю ему.

Я?

Человек, который не доверяет практически никому, но верит первому встречному! Нонсенс какой-то.

– Хорошо, буду иметь в виду, – выдавливаю из себя благодарную улыбку и смотрю себе под ноги. – Но можно я хотя бы буду прибираться в доме время от времени, чтобы…. Чтобы не чувствовать себя обязанной перед вами.

Вижу, что своим предложением я смутила Богдана.

– Это вовсе необязательно, у меня в штате имеется парочка домработниц, – в неловкости отвечает он.

Ну конечно. Это можно было ожидать – в доме чисто как в операционном блоке после дезинфекционных мероприятий. Пол аж скрипит… До того он вылизан.

– Ничего страшного, вы можете отправить их в отпуск, а все их обязанности я возьму на себя на время нашего пребывания в этом доме.

– Ну уж нет, так не пойдет, – ухмыляется Богдан, сверкая рядом белых зубов и покачивая головой из стороны в сторону. – Ты моя гостья, Ната.

Из его уст мое сокращенное имя звучит как-то непривычно, мурашки ползут по рукам.

– Ну и что, гости тоже могут быть полезными, – уперто стою я на своем.

– Еще как могут, – произносит он тягуче, глядя на меня в упор, будто пытаясь загипнотизировать.

Моргаю, избавляясь от внезапного морока, устремляю глаза в окно, дабы не попасться под его воздействие.

– Неужели и повара у вас в штате имеются?

– А вот поваров не нанимал, – понимая, что я нашла прореху в формировании его штата, он разводит руками. – Незачем было, пользуюсь премиальной доставкой из ресторана, которым владеет мой брат. Оперативно и со вкусом.

Ну еще бы…

– Ну вот и славненько. Тогда я готова взять на себя обязанности повара, – не отступаю я, решив здесь и сейчас договориться с ним на моих условиях. Мне это крайне важно. Важно быть хоть в чем-то полезной, коль уж к нам проявили доброту. – Не хочется расхваливать себя, но я очень вкусно готовлю. Вы точно не пожалеете.

– Это правда! – внезапно произносит Катюша, подбегая к нам. – Мамина еда самая вкусная!

Богдан переводит взгляд с меня на Катюшу, и его губы расползаются в добродушной улыбке. Мне он так не улыбался еще ни разу.

– Что, прямо самая-самая вкусная? – уточняет он, обращаясь к ребенку.

– Угу, – кивает дочь. – Папа как-то говорил, что хочет жениться на маминой солянке, – выдает Катюша, напоминаем о Стёпе невольно омрачая мой настрой, однако я это стараюсь не показывать.

Косая улыбка играет на губах Богдана. Он всерьез задумывается, потирая ладонью шею с задней стороны, затем переглядывается со мной.

Его взгляд столь глубокий, заинтересованный. Даже очень.

Проглотив свой язык, я могу лишь пожать плечами и скромно поводить ножкой по полу.

– Если всё действительно так, тогда решено! С завтрашнего дня я назначаю твою маму поваром, который может готовить по желанию! – провозглашает он, рассекая своей ладонью воздух около себя, а потом направляет в мою сторону указательный палец. – Надеюсь, завтра в меню у нас будет солянка. Уж очень мне не терпится проверить, захочется ли мне распрощаться со своей холостяцкой жизнью, после того, как я попробую ее на вкус.