Текст книги "Искусственное зло (СИ)"

Автор книги: Лена Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Я будто угодил в липкую паутину, сотканную из непонятных образов и абстракций, и дергался в ней, как несчастная муха, но оттого запутывался только сильнее. А мохнатый отвратительный чёрный паук, разумеется, притаился где-то рядом и терпеливо дожидался, пока его жертва вконец вымотается и перестанет рыпаться.

«Нет, надо бороться… нельзя сдаваться… надо бороться… нельзя сдаваться», – медленно крутились в голове однотипные мысли, но вырваться из мучительного сновидения всё никак не удавалось.

Я уже почти полностью потонул в этих одурманивающих грёзах, и потому, услышав тревожные голоса друзей, сперва думал, что это ни что иное, как обрывочное сновидение.

К реальности меня вернул Тор, который сперва грубо потряс меня за плечи, а потом ещё и залепил пощечину.

– Больно же, – недовольно пробормотал я, но глаза все-таки разлепил, пусть и не без труда. – Что случилось?

– Что случилось?! – переспросил Сэм, на секунду оторвавшись от иллюминатора. – Идет битва за Арию, Агенты гибнут, а ты спрашиваешь «Что случилось?»

– Ну я только недавно проснулся, – противная дрёма до сих пор тянула ко мне свои липкие лапы, но я уже точно знал, что не позволю себе вновь провалиться в сон.

Чтобы окончательно взбодриться, я встал со своего места, подошел к Рэю и поглядел в лобовое стекло. И в самом деле, космическое сражение кипело вовсю. Вокруг непреступной и грозной космической станции образовалось плотное кольцо обороняющих её кораблей. Наши же суда изо всех сил пытались пробить оборону. Шла перестрелка. Трудно было сказать, на чьей стороне преимущество. Силы были примерно равны, а жертвы появлялись как и у нас, так и у наших противников. И все-таки медленно, но верно Агенты теснили своих врагов, но из недр Арии непременно вылетали новые корабли.

– Отлично. Просто замечательно, – прошептал Рэй, когда станция выпустила в космос новую партию истребителей.

– Что же в этом замечательного? – удивился я. – К ним подоспела подмога.

– Это и хорошо. Чем больше солдат выйдет в открытый космос, тем легче нам будет добраться до лаборатории. Хорошо бы Агенты выманили их всех.

– А почему мы не приходим к ним на помощь, а висим в сторонке и бездействуем?

– Потому что такова наша роль. Мы невидимы, и в идеале на станции даже не должны подозревать о нашем существовании. О, еще вылетели «птенчики». С каждым разом их всё меньше и меньше, – Рэй победоносно хмыкнул. – Ария все-таки не резиновая, и её военные силы в скором времени будут истощены.

– Как и наши, – тихо заметила Фригга, с непередаваемой болью глядя, как взрывается очередной истребитель Агентов.

– Всегда приходится идти на какие-то жертвы, – повторился Рэй и замолк.

– Ну когда же они уже из орудий пальнут? – простонал Тор, без особой надежды глядя в иллюминатор.

– Когда поймут, что по-другому от нас не отбиться, – пожал плечами Ученый. – Пока у Ники есть надежда на солдат, она не станет ставить защиту станции под угрозу, потому что понимает: именно этого мы и добиваемся. Сейчас идет жёсткое противостояние: кто кого.

– Поскорей бы оно уже закончилось, – Сэм глубоко вздохнул и возвёл глаза к потолку. – Как меня все это уже достало.

– А ты представь, как меня всё это достало, – посоветовал я, вновь возвращаясь к своему креслу.

– Лично мне очень жалко людей, которые… там, – немного не в тему сказала Фригга, указав взглядом на скопление наших истребителей. – Им так страшно сейчас. Мы ждём возможности проникнуть на станцию, а они… они ждут своей гибели, – мама помолчала немного, а затем прибавила: – Да и тех, кто по другую сторону, тоже, в общем-то, жаль. Вполне возможно, многие из них даже и не понимают, за что сражаются, ради чего. Их послали, они полетели. Вы знаете, им даже хуже, чем нашим! – женщину так взволновала эта мысль, что она даже чуть повысила голос. – Потому что наши знают, ради чего погибнут, а те наёмники – нет.

– Сказала тихая домохозяйка с далекой планеты, – усмехнулся Рэй. – Всё еще станешь утверждать, что далека от всего этого?

– Заткнись, будь добр, – нахмурилась мама. – И без тебя тошно, честное слово.

– Ого! – Ученый и не подумал выполнить её просьбу. – Да ты так скоро собой и без всякой лаборатории станешь.

– Смотрите! – внезапно воскликнул Тор, и все разом приникли к иллюминатору.

Тот момент, когда Ария выпустила огонь из основных боевых орудий, мы пропустили, а вот взрыв самого мощного и крупного флагманского корабля как раз-таки застали.

Рэй, не теряя не секунды, направил наш невидимый крейсер к Арии, ненадолго лишившейся защиты.

– Кошмар, – хоть я и был готов к этому заранее, но сдержать эмоций все-таки не смог. – А сколько там было народу!

– Скорее всего два человека, – Рэй равнодушно дернул плечом. – Так что не драматизируй. Агенты Света тоже не дураки. Они знали, что палить будут именно по этому кораблю, и потому наверняка посадили туда только пилота и стрелка. Заходя на борт крейсера, они уже знали, что сойти с него им будет не суждено. Смертники.

– А ты бы так смог, Рэй? – внезапно поинтересовалась Фригга. – Смог бы отдать жизнь за то, что ты любишь? За то, во что веришь?

– Смог бы, – с какой-то странной, непередаваемой интонацией подтвердил Ученый. – И уже один раз отдал.

Услышав этот ответ, женщина содрогнулась. Наверное, всё время забывает, что её муж уже и на том свете успел побывать.

Тем временем наш корабль мягко опустился посреди практически пустого посадочного зала.

– Быстрее! Пошел! Пошел! Пошел! – тоном командира торопил нас Рэй: привык, видимо, так общаться с подчиненными ему бойцами.

Упрашивать нас не пришлось. Все действовали оперативно, за исключением Тора, которому приходилось тащить на себе Элвиса. Правда, когда мы со всех ног бежали по направлению к главной лаборатории, громовержец от нас практически не отставал, несмотря на тяжелую ношу.

Все залы, коридоры и лестницы, по которым нам пришлось пройти, пустовали: ни одного человека не встретилось на нашем пути. И это меня радовало… до тех пор, пока я не начинал задумываться о том, какой ценой обеспечена нам свободная дорога.

Так странно было бежать по пустынным переходам, вспоминая, как я каждый день ходил по ним на работу вместе с другими такими же клерками. И всё же эта пустота была мне смутно знакома… Не знаю почему, но мне казалось, что однажды я уже попадал в похожую обстановку. Наверное, опять беспорядочные обрывки старых воспоминаний.

Вот последний коридор, поворот на девяносто градусов, и там уже заветная дверь…

– Не так быстро! – неожиданно перед нами материализовалась Ника. Ну как, неожиданно. По правде говоря, именно этого я и ждал с того самого момента, как мы приземлились на станцию. Ждал и… боялся.

Путь вперед был прегражден, бежать – бессмысленно. Делать было нечего, пришлось остановиться.

– Отойди, если не хочешь проблем, – Рэй сделал уверенный шаг вперед, пытаясь заслонить собою перепуганную до смерти Фриггу.

– Проблемы будут у вас, причем в любом случае, – своим обычным бесчувственным тоном отозвалась ведьма.

– Нас больше, – Рэй едва заметно улыбнулся и гордо расправил плечи, показывая, что он не боится.

– Вас это не спасет. Ведь практически каждый из вас подчинен мне. Изменив вам сознание, я сломила вашу волю, ваши души и ваши принципы, затопив их злом, – Ника чеканила слова, точно серебряные монеты. – Я уничтожила вас, как личностей, и это делает вас слабее, особенно если вы хотите мне противостоять.

– А вот и нет! – сам не знаю, откуда во мне взялась эта отчаянная смелость. Страх перед самым сильным из Лидеров почему-то отступил. – Ты всего лишь заменила наши воспоминания фальшивкой, и только!

– Это практически одно и то же. Сознание формируют воспоминания. То, чему вас учили, то, что вбивали вам в мозг – всё это влияет на ваше мировоззрение.

– Но в глубине души мы все-таки остались людьми и смогли найти верный путь, стряхнув с себя твоё наваждение, – неожиданно пришел мне на выручку Тор. – Ведь спас же я брата от гибели, несмотря на то, что считал, будто должен желать ему смерти. И вся эта искусственная промывка мозгов… Она не работает! Ваш план обречен на провал, потому что воспоминания – это еще не всё. В нас есть что-то более неуловимое, что не уничтожить твоими погаными приборами, и это в любой ситуации сохраняет нам остатки разума! Не знаю, как правильно назвать, но это, наверное, самое ценное и самое сокровенное, что есть в наших душах.

– Ну вот, сам запутался в собственных рассуждениях, – голос ведьмы так и сочился презрением. – Возможно, я и в самом деле не предусмотрела чего-то важного, но я умею работать над своими ошибками.

Один взмах рукой, и мы с Тором и Сэмом отлетели к дальней стене, лишившись способности двигаться. Я почувствовал себя засушенным жуком, которого пришпилили аккуратной иголочкой.

– Вас я пока убивать не буду, – пояснила ведьма, окинув нас своим знаменитым взглядом, что заставил наши сердца замереть. – Я разберу вас на атомы, но докопаюсь до истины и узнаю, где допустила оплошность, а затем переделаю, уже с учётом полученного опыта. И ты, Сэм, тоже мне пригодишься.

– Тебе никогда не навязать нам своё зло, можешь и не стараться! – я и сам не верил в то, что говорил, но считал своим долгом спорить.

– В самом деле? А я уверена, что один из наших экспериментов всё же удался. Элвис! – вновь едва заметный пас рукой, и парень, без сознания лежавший на голом полу, как по волшебству пришел в себя и поднялся на ноги. – Элвис, убей девчонку! – Ника кивнула головой в сторону побледневшей как полотно Коры. – Смотрите! – вроде бы она обращалась ко всем нам, но взгляд её был устремлен исключительно на Рэя. – Этот человек выполнит мой приказ и лишний раз докажет, что для науки не существует преград. Он любил эту девушку в прошлом, и что же? Сейчас он прикончит её, не моргнув глазом, а все потому, что мы нашли способ контролировать человеческий разум. И перед смертью ты, Рэй, увидишь, что я была права.

– Элвис, нет! – истошно, срываясь на хрип, завопил я (благо голос мне еще подчинялся), жалея, что не могу вмешаться в происходящее.

Яростная, всепоглощающая ненависть к Нике целиком затопила мое сознание. Она хочет заставить Элвиса убить Кору только ради того, чтобы доказать нам, что её эксперимент удался!

Но юноша медленно, будто во сне, взял материализовавшийся возле его ног бластер (разумеется, это Ника снабдила его оружием) и направил его в сторону Коры, которая и не подумала сопротивляться, а просто вжалась в дальнюю стену, мелко-мелко дрожа. И куда делись все её боевые навыки разведчицы? Наверное, Элвис был настолько ей дорог, что она просто физически не могла с ним драться.

– Чёрт, Эл, что ты творишь?! – Тор, в отличие от меня, не кричал, а цедил слова сквозь плотно сжатые зубы.

Элвис бросил на него мимолетный взгляд, но через долю секунды вновь сконцентрировался на несчастной Коре, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание.

– Вот видишь, Рэй, как легко можно превратить «хорошего парня» в морального урода. Теперь ты понимаешь, что вы обречены? Те трое не считались с самого начала, Элвис мне подвластен, Кора с минуты на минуту умрет.

– А Фригга с Осколком Радуги? – Ученый смело глядел ведьме в глаза. Было видно, что он умрёт, но не отступит, не сдастся. – На это ты что скажешь?

– Фригга? Ты называешь Фриггой эту наивную глупенькую домохозяйку? Да она же не знает, как использовать артефакт! Он для неё – просто красивая побрякушка. Потому он и не сможет её спасти. Не желаешь убедиться воочию?

– Нет! Ника, нет! – впервые за всё время на лице Рэя промелькнул страх.

– Мы дали тебе шанс жить с ней на краю галактики и не вмешиваться в наши дела, но ты им не воспользовался. Так получи же теперь по заслугам!

Из руки Ники вырвалась смертоносная вспышка, Фригга вскрикнула от ужаса и зажмурила глаза, готовясь к смерти… которая её так и не настигла. Рэй бросился вперед, приняв смертельный удар на себя и безжизненно упав к ногам своей возлюбленной.

– Чёрт, промахнулась, – видимо, для самой Ники эта вспышка стоила немалых сил. – Но ничего, со второго раза я попаду всяко.

– Рэй! – увидев, какая страшная участь постигла её мужа, Фригга залилась слезами, плюнув на то, что и её с минуты на минуту могут убить. – Рэй, нет!

От внутреннего напряжения меня бросило в жар – внутри словно работал ядерный реактор. Я чувствовал, что мы на волосок от поражения. Вот и Рэя лишились… И Фригга с минуты на минуту будет убита, и Кора… Хотя, насчет Коры можно было поспорить.

– Это тебе за обман! – Элвис вдруг молниеносно отвернулся от девушки и выпустил несколько лучей подряд прямо в Нику.

Разумеется, для ведьмы это было не страшнее, чем для нас – укусы комаров, но всё-таки этот отчаянный поступок сыграл свою роль: Ника отвлеклась, переведя свой взор на Элвиса. И в этот самый момент Осколок Радуги выпустил мощный луч света, который сбил красноволосую женщину с ног.

Глаза Фригги расширились от изумления: было видно, что она шокирована этим явлением не меньше, а может, и больше остальных. Когда Ника упала, мы с Тором и Сэмом обрели способность двигаться, а сама ведьма поспешила исчезнуть, использовав мгновенное перемещение.

– Молодец, мама! – слегка дрожащим от переполняющих меня эмоций голосом проговорил я, подбегая к Фригге. – Ты сумела одолеть саму Нику и всех нас спасти.

– Я… я ничего не делала, это все артефакт, – сбивчиво принялась объяснять женщина, всё так же глотая слезы. – Не могу поверить, что Рэй погиб… Да еще и спасая меня при этом! Это… даже слов не могу найти.

Фригга горько рыдала, позабыв о своем высоком статусе, о том, что мы, по сути, победили, и от лаборатории нас отделяют считанные шаги. Казалось, мир перестал существовать для неё. Остался лишь погибший муж, невредимое тело которого лежало на холодном металлическом полу. Ника умеет убивать аккуратно и эстетично. Да, для Фригги перестал существовать мир, ведь Рэй, по сути, и был всем её миром.

А Кора тем временем крепко обняла Элвиса, тоже плача, но уже от счастья:

– Эл, Эл, это снова ты, – повторяла она, прижимаясь к широкой груди парня. – Я так рада, Эл, что ты снова с нами!

– Пока я лежал в коме, меня преследовали странные видения, – чуть хрипловатым голосом сообщил ей разведчик. – И среди десятков лиц чаще других мелькало… твоё. Я не мог не придать этому значения. А потом Ника заговорила про эксперимент, и у меня уже никаких сомнений не осталось в том, что я стал жертвой обмана.

– Нам нельзя терять время! – не знаю уж, почему, но после гибели Рэя я сразу почувствовал, что теперь ответственность за успех всей операции лежит именно на мне. – Идемте скорее в лабораторию!

Никто не решился спорить, и друзья потянулись за мной. По счастью, дверь в лабораторию оказалась не заперта. Более того, она даже была чуть приоткрыта, и из неё сочился мягкий, но холодный голубоватый свет.

Я, не давая себе времени на раздумья, распахнул её резким рывком. Мне казалось, что лаборатория должна пустовать, однако я заблуждался: за столом, стоящим у самой двери, сидел человек в инвалидной коляске и неотрывно глядел на монитор компьютера.

– Да это же… – от изумления я даже потерял дар речи, хотя, наверное, должен был предвидеть возможность такой встречи заранее.

– Точно. Критерион, – кивнула головой Кора, нацелив на Лидера свой бластер. – Сдавайтесь! Вы проиграли! – её властный и твердый голос заставил мужчину вздрогнуть. – Ника сбежала, все бойцы вне станции. Никто вас уже не защитит и не прикроет!

Критерион медленно и очень неумело развернул свою коляску к нам, заставив меня вспомнить о том, что в обыденной жизни компьютерный гений беспомощен и слабоумен. Нашему взору предстал сгорбившийся мужчина с несколько непропорциональными и даже уродливыми чертами лица. Ненормально высокий лоб, глубоко сидящие мутновато-серые глаза, чрезмерно пухлые губы и полное отсутствие волос на голове не оставляли никаких сомнений в том, что Критерион уже родился с отклонениями. А ведь ему действительно не повезло… Как и Рэю, и Нике, и Грегору.

– Я сдаюсь, – меня удивил странный, скрипучий тембр его негромкого голоса. – Что вам от меня нужно? – Критерион чётко отделял каждое слово от другого, словно они не являлись составляющими одной фразы. Неужели ему действительно так трудно разговаривать? Да уж, неудивительно, что он не сумел приспособиться к жизни в нормальном мире.

– Чтобы ты вернул моим друзьям воспоминания, – Кора всё не сводила с Лидера бластер.

– А меня избавил от этой дурацкой шпионящей системы! – прибавил Сэм, сорвав с головы шлем, в котором отпала надобность, и запустив его в дальний угол.

– А… – Критерион издал какие-то странные, гортанные звуки, которые лично мне показались отдаленно похожими на смех. – Здравствуй, сынок…

– Еще раз так меня назовешь, и пристрелю! – услышав такое фривольное обращение из уст врага, Сэм аж побагровел от ярости.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда всё вспомнишь, – проскрипел (по-другому просто не скажешь) Критерион и поехал на своей коляске в дальний угол лаборатории, к панели управления приборами. – Ложитесь на койки, я всё сделаю, только, прошу… не стреляйте.

– И это убожество считалось одним из Лидеров! – фыркнул Тор, первым опускаясь на ближайшую койку, даже не снимая обуви.

– Да все они в «Чёрном Квадрате» убожества! – отмахнулся я, вслед за братом занимая койку. – Ты же последишь, чтобы он не сделал нам ничего плохого, Кора? – на всякий случай уточнил я у девушки – единственной, кому не требовалось лабораторное вмешательство.

– Пусть только попробует, – разведчица взглянула на Критериона с угрозой.

– Вы точно хотите стать теми, кто вы есть? Вам ведь может и не понравиться… – противный голос гения уже начал действовать мне на нервы.

– Я готова, – голос Фригги, тоже уже лежавшей на койке, прозвучал на удивление отчетливо и громко. – Если уж вокруг меня творится какой-то дурдом, единственный шанс выдержать это – иметь о происходящем хоть какое-то представление. Я готова стать той, кем была до всей этой истории, и не важно, каково мне придется в новой жизни. Я хочу правды.

– И я, – поддержал маму Тор.

– И я, – эхом повторил я.

– И я, – согласился Элвис.

– А уж я-то как хочу, – попытался выделиться Сэм.

– Не тяни, Критерион, – грозно сказала Кора. – Начинай.

Я не видел, что там делает гений, но, судя по всему, он и правда принялся за работу. Как по волшебству меня окружили всевозможные, неизвестные и, надо сказать, немного пугающие приборы. Правда, вскоре мне в вену впилась острая игла шприца со снотворным, и я отключился.

***

Придя в себя, я ещё пару минут лежал с закрытыми глазами, вспоминая странный, запутанный и нелогичный сон, в котором я вместе с братом работал на Арии, а потом был вынужден бежать на базу Агентов Света, где познакомился с Рэем, который почему-то был моей точной копией. И привидится же такая бредятина… Рассказать кому, не поверят!

– Локи, ты в порядке? – слегка взволнованный голос матери заставил меня открыть глаза, сесть на койке и… осознать, что всё это на самом деле происходило наяву.

– Да. Да, наверное, – срывающимся голосом пролепетал я, хватаясь обеими руками за голову.

Неужели вся эта околесица имела место быть в действительности?! Неужели я и в самом деле мог забыть свое прошлое, свои убеждения, свой характер… одним словом, себя настоящего?! Я не мог просто взять и в это поверить, хоть и понимал, что правду придется принять.

– Голова кругом идет от всего этого, – признался я наконец, глядя в пространство перед собой.

– Не у тебя одного, Локи, – Тор сел рядом и похлопал меня по плечу. – До сих пор не верится, что до недавнего времени я был такой скотиной!

– Да брось, не был ты никакой скотиной, – улыбнулся я брату. – Только пытался притворяться, да и то лишь поначалу. Ведь и от Ники ты меня спас, и детей не тронул.

– Локи! – зашипела на меня Кора, метнув быстрый взгляд в сторону Элвиса.

Я понял, что поступил несколько бестактно по отношению к разведчику, но было поздно: сказанного, как говорится, не воротишь. К тому же Элвис и без меня помнил об этом знаменательном событии: по его бледным, как бумага, щекам одна за другой катились прозрачные слезы, а в лазурных глазах отражалась такая немыслимая боль, что, взглянув в них, было трудно самому не расплакаться.

Наверное, еще ни разу в жизни я не видел Элвиса таким несчастным. Даже когда Эвелина находилась в плену у демонов, парень не страдал так сильно. А сейчас, глядя в его бездонные глаза, можно было подумать, что его душа умерла вместе с теми детьми.

– Я… я не знаю… не понимаю… как теперь… – задыхаясь и глотая слезы, бормотал он, опустившись на колени. – Я чудовище… монстр… я…

– Элвис, успокойся, прошу тебя, – я, не в силах спокойно смотреть на страдания друга, подошел к парню и аккуратно коснулся ладонью его плеча. – В том, что ты сотворил, нет твоей вины. Ты был просто не в себе…

– Я знал каждого из них по имени! – Элвис, похоже, даже не слышал, что я говорю, настолько ему было плохо. – Я играл с ними, читал им сказки… Я любил их, как своих собственных детей! А потом… это немыслимо! Я не знаю, как мне дальше, Локи, не знаю! – Элвис рыдал, как ребенок, а я растерянно стоял возле него, пытаясь подобрать хоть какие-нибудь слова утешения. Но нужные слова не находились. Наверное, потому, что я знал: на месте Элвиса мне тоже было бы больно, и я не смог бы себя простить. Не нашел бы сил встать и пойти дальше. По крайней мере, сразу.

Все глядели на юношу с нескрываемым сочувствием, ни у кого и в мыслях не было его порицать. Все, кроме… Критериона.

– А я предупреждал, что возвращаться из пелены лжи к реальности иногда бывает и больно. Даже очень, – своим не по годам старческим, скрипучим голосом заметил он и вновь противно засмеялся. Последний раз в своей жизни.

Бесшумный выстрел бластера, и смех гения оборвался, а Кора сдула лезшую в глаза прядь волос и сказала сквозь зубы:

– Это тебе за Элвиса, подонок!

– Зря ты с ним так, – покачала головой Фригга. – Критерион сам больной человек. Его лечить надо, а не убивать.

– А я согласен с Корой, – неожиданно поддержал разведчицу я. – Этот урод нам столько крови попортил, что ему только одна дорога.

– Элвис, перестань, прошу тебя, – девушка подбежала к парню и помогла ему подняться на ноги. – Ты правда ни в чём не виноват. Это всё Критерион и Ника со своими дурацкими экспериментами!

– Почему ты не убила меня тогда, Кора?! Почему?! – задыхаясь, спрашивал молодой разведчик. – Ты должна была выстрелить в меня, и тогда дети остались бы живы!

– Что ты, Эл, я бы никогда в жизни не смогла поднять на тебя руку, – у Коры уже у самой на глаза наворачивались слезы.

– А надо было! Надо было спасать малышей!

– Нам нужно уходить отсюда, – Фригга, похоже, была единственным человеком, который довольно спокойно отреагировал на возвращение в реальность. В прочем, на то она и лидер Агентов Света. – Наши скоро взорвут станцию. Идемте.

И женщина первой вышла из кабинета, а мы вереницей потянулись за ней, радуясь, что у нас наконец-то появился нормальный предводитель.

Когда мы проходили мимо тела Рэя, мама даже не бросила на него мимолетного взгляда, словно и вовсе не заметила. Так странно… А ведь когда она была лишена истинных воспоминаний, то сидела рядом с ним на коленях и умывалась слезами. Неужели ей совсем не жалко человека, который дважды погиб, спасая ей жизнь?

Хотя, учитывая то, сколько всего он натворил в прошлом, а также тот факт, что план Критериона и Ники осуществился не без его непосредственного участия, чувства матери можно понять. И все-таки лично мне Рэя было немного жаль. А если говорить откровенно, то отнюдь не немного. Ведь пока мы работали вместе, мы невольно сблизились, узнали друг друга лучше и… прониклись какими-то теплыми чувствами. Не знаю, правда, как сам Рэй, но я-то уж точно. Хотя, возможно, это и правильно, что он погиб. Мёртвым не место среди живых.

Элвис и Кора плелись в самом хвосте. Ноги разведчика не держали, и девушка помогала ему идти. Я решил, что сейчас парня лучше не трогать: у нас ещё будет возможность поговорить, когда он хоть немного придет в себя и оправится от потрясения.

А вот Сэм шагал рядом со мной и выглядел каким-то отрешенно-спокойным. С того самого момента, как мы очнулись, Воитель ещё не произнес ни слова.

– Ну как ты себя чувствуешь без этой системы? – осторожно поинтересовался я. – Что вспомнил о себе?

– Критерион был прав, – тихо и немного невнятно пробормотал Сэм, рассеянно глядя себе под ноги.

– То есть? – подключился к разговору Тор, шагавший по другую сторону от механика.

– Когда назвал меня «сынок», – голос Сэма звучал всё так же странно, и это начало всерьез меня тревожить. – Он мой отец.

– Что? – хором воскликнули мы с Тором, не сдержав эмоций.

– Да. Мой отец, – как заколдованный, повторил Сэм. – Я вспомнил. Вспомнил, что рос на одной провинциальной планете. Мать воспитывала меня в одиночку: отец ушёл из семьи, ещё до моего рождения. Я никогда его не видел и знал о нём только по рассказам мамы. Она сообщила мне, что он был великим ученым-кибернетиком и после своего ухода оставил дома множество записей о своих открытиях. Когда я стал старше, я изучил их и… сам проникся любовью ко всему механическому. Именно из-за записок отца я поступил в технический университет и даже сумел закончить его с отличием. Я буквально бредил машинами… А после учёбы у меня появилась и другая мечта: я решил во что бы то ни стало разыскать отца и убедить его вернуться в семью. Одни только его записи говорили о том, что он был гениальным человеком, и я просто мечтал познакомиться с ним, поговорить о нашем общем увлечении, – Сэм судорожно вздохнул, и я понял, что эти воспоминания отдаются в его сердце болью. – Сбежав из дома, я отправился в путешествие, целью которого было отыскать Критериона. Несколько лет поиски не давали никаких результатов, но в конце концов мне удалось выйти на «Черный Квадрат» и даже пробраться на одну из их станций, где и работал Критерион. Что и говорить, это была далеко не самая приятная и теплая встреча в моей жизни. Во-первых, я был ужасно удивлен, когда выяснилось, что мой отец умственно отсталый. Мама всегда говорила мне, что он компьютерный гений, но никогда не упоминала о том, что он из себя представляет в повседневной жизни. Так что до знакомства с Критерионом я гордился своим отцом, а после знакомства – начал его презирать. Мало того, что он от рождения неполноценный, так еще и с преступниками связался! И все же несмотря на то отвращение, что я к нему испытывал, в глубине души я все равно чувствовал себя… его ребенком, – и снова напряженный вздох. – Я попробовал уговорить его вернуться домой, но, разумеется, не преуспел. Критерион же, напротив, узнав о нашем родстве и моих кибернетических талантах, пытался убедить меня вступить в «Черный Квадрат». Но я, разумеется, наотрез отказался, решив, что даже смерть предпочтительнее этого противного и скользкого пути. Так уж воспитала меня мама. Я думал, Критерион прикажет меня убить, но он произнес: «Не хочешь помогать по-хорошему, так я тебя заставлю». Пришли солдаты и потащили меня в лабораторию. Я кричал и вырывался, но тщетно: разумеется, никто на станции не поспешил прийти мне на помощь. Меня привязали к койке, ввели общий наркоз и… все. Очнулся я уже на борту пассажирского корабля, как вам и рассказывал. И это странное, почти маниакальное желание стать Агентом Света… его искусственным путем внушил мне Критерион. Хотя знаете, – впервые на лице Сэма промелькнула слабая, загадочная улыбка, – в какой-то степени я даже благодарен ему за это. Ведь если бы я не отправился к Агентам, то никогда не обрел бы таких надежных и замечательных друзей, как вы. Так что мне, в общем-то, грех жаловаться на судьбу. Я рад, что моя жизнь сложилась именно так, и не желаю себе никакой другой. Правда, со шпионящей системой очень обидно получилось, да и вас, признаться, жалко. Представляю, как вы мучились, когда вам пришлось пойти на обман. И тот факт, что Критерион мой отец… – Сэм покачал головой. – Даже не знаю. Слишком уж неожиданно и… не особо приятно, по правде говоря.

– Не мы выбираем себе родителей, – заметила Фригга, когда мы уже добрались до корабля и зашли в салон. – Ты не должен стыдиться своего прошлого, Сэм.

– Да я и не стыжусь, – пожал плечами Воитель, занимая свое место. – Просто очень странно как-то получилось. И всё равно я рад, что вспомнил свое прошлое. Лучше уж страшная правда, чем неизвестность.

– А помнишь, как мы на Арии-то оказались? – спросил у меня Тор, когда наш крейсер, управляемый Фриггой, уже покинул пределы космической станции, которую до сих пор штурмовали Агенты. Кораблей бойцов «Чёрного квадрата» видно не было. Лишившись своей предводительницы, солдаты разлетелись кто куда, отдав свою станцию во власть врагов. Какие же они все-таки трусы… А всё потому, что сами не понимают, ради чего сражаются, объявляя своей главной ценностью деньги.

– Конечно, помню, – улыбнулся уголком рта я. – Разве такое забудешь? Ну если, конечно, тебе не сотрут память в лаборатории.

Мы с братом весело рассмеялись. Конечно, шутка была не ахти, но нам было просто необходимо расслабиться и почувствовать, что всё самое страшное уже позади. Мы победили и, самое главное, вернули свое сознание в норму. Мы стали самими собой.

КОНЕЦ.