Текст книги "Корона с огненными шипами (ЛП)"

Автор книги: Леа Дуэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Прочь! Уйди! – Корал подпрыгивала.

Нейлан заговорила с драконом:

– Замри, – она отцепила коготки от огненных волос. – Еще немного. Вот так, – она

подняла дракончика, погладила его спину, пока он не успокоился.

– Убери его, – сказала Мара.

– Это Бэй. Его Лили оставила с ней, – Нейлан держала его так, словно дракончиков

можно было различить. – Конечно, он не в себе.

Драконы не любили магию.

– Она в порядке? – Хейзел шагнула ближе, чтобы рассмотреть маслокрыла, словно

это как-то рассказало бы ей о Бэй. – Как он выбрался?

Лили отодвинула ладонь Нейлан от спины дракончика. Крохотный свиток был

привязан к его лапке… волосами. Может, дракон все же что-то им расскажет.

Не замечая странность нити, Нейлан вытащила свиток и вручила ей.

Лили развернула листочек. На нее оттуда смотрела 12. И все.

Джуния заглянула поверх ее плеча.

– Что это значит?

– Я позову Ярроу, – сказала Рива.

Лили не нужно было объяснять записку. Тариус хотел, чтобы девушки пришли одни,

он использовал Бэй, чтобы они послушались. Он знал о визите Эбена или это была

реакция на поиски Ярроу и отца в лабиринте? Он не ранил бы Бэй, но мог запереть ее в

стеклянном замке.

Эбен и Ярроу не могли идти с ними сегодня, она не будет рисковать их жизнями.

Она сама разберется с Тариусом.

Лили собрала девочек, они спустились в гостиную. Эбен, Орин и Голик ждали в

лучших нарядах, чтобы отвести девушек на бал. Орин отмылся, его волосы цвета соломы

сияли после мытья. Он был похож сегодня на принца.

Как и Эбен. Его туника длиной до колен была с разрезами до пояса, воротник был

расшит красными ягодами пираканты, и он выглядел властно, что обычно скрывала

форма. Как всегда, при нем был кинжал отца. Он посмотрел на ее руку, а потом ей в глаза.

Она все еще была с кольцом.

– Мы идем с вами, – сказал Ярроу, словно угадав ее мысли.

Она хмуро посмотрела на него, щуря глаза.

– Ты меня не отгонишь, хоть и наследница, – она прекрасно знала, что он хотел ее

приструнить.

Она скрестила руки и покачала головой.

– Мы не будем рисковать жизнями других, – сказала Гвен, выглядя яростно с

половиной сада розовых роз в волосах.

– Я так и думал, – сказал Ярроу.

Лили поманила девушек соединить руки. Она убежит сейчас, если они не послушают

ее.

– Погодите, – Эбен подошел и коснулся пальцами ее запястья. – Мы хотя бы доведем

вас до лабиринта.

Он не мог разрушить проклятие, но чувства у него к ней были. Лили знала. Если бы у

нее было больше времени… Но отчаяние Тариуса росло с каждым днем. Она не хотела,

чтобы Эбен был в нижесаде. Она потирала руки, не желая думать о встрече мужчин. Она

надеялась, что Тариус не отправит свою иллюзию на бал этой ночью.

Эбен все равно пойдет за ними. Она тоже так сделала бы. Она боялась, что проход

будет открыт после того, как они войдут, но она не могла его остановить.

Эбен заметил перемену ее лица, его плечи расслабились.

– Мы пойдем, – он протянул ей руку, и они пошли на Солдатский бал.

* * *

Цветы бледно-желтого, персикового, лавандового и белого цвета заполняли каждый

угол и стол в бальном зале. Никаких красных вспышек. Ни сапфира, ни черного. Запахи

сада заполняли воздух, поднимали ее настроение, и она радостно станцевала с Эбеном.

Перед Лили появился Голик, потом Орин, но она всегда возвращалась к Эбену, его рука

согревала ее спину, его большой палец гладил кольцо на ее пальце.

– Помнишь, – сказал Эбен, – как Мел упала в реку, и ее понесло течением? Я никогда

еще не слышал, чтобы ты так громко кричала.

Она два дня не могла говорить, а у Меланты остался шрам на ноге.

– Я не понимал, как привык к твоему голосу, пока он не пропал. Даже когда я уходил

в патруль, я всегда слышал тебя в голове. Но это другое. Ты здесь. А я скучаю по твоему

голосу.

Она споткнулась, он удержал ее. Комната стала теплее.

– Не знаю, кем бы я был без… твоей семьи. Без тебя. Не знаю, как, но я помогу тебе.

Ты сделала бы для меня так же.

Он все же хотел это сделать.

Песня близилась к концу, и Эбен передаст ее другому партнеру.

– Я знал, что план Орина не сработает, – он отвел взгляд. – Я всегда знал, что ты

никогда не… чувствовала бы… такого. Ко мне, – он выдавил смешок. – Даже если бы

было, ты – принцесса, а я просто сирота. Простой солдат.

Он серьезно? Он думал, что поцелуй не сработал бы из-за нее? Не такой была

причина.

Погодите. Он… любил ее? Сердце Лили никогда еще так быстро не билось. Ей

казалось, что она улетит, как маслокрыл.

Ах! Разве это важно, если он не скажет этого? Если он не будет считать себя

достойным.

Но это было важно. Очень.

Ей нужно было что-то сделать. Кивнуть, обвить руками его шею и поцеловать. Как-

то дать понять, что чувства взаимны. Что он не просто солдат.

Песня закончилась. Эбен поклонился.

Она ничего не сделала.

Отец занял следующий танец, Эбен пробормотал, что принесет ей напиток.

– Это моя любимая ночь Драконьего фестиваля, – сказал отец. – И твоя, если я

правильно помню.

Она улыбнулась, глядя, как армия служанок сметает лепестки перед следующей

песней. Не только у Гвен был букет на голове.

– Я рад, что успел домой, – музыка началась, они присоединились к другим парам.

Отец танцевал почти так же хорошо, как Эбен, но наступал на ноги под быструю музыку.

Ее ноги пока были в безопасности. – Ситуация в Вините была не такой плохой, как

докладывали. Кто-то из дворца подделал послание. Тот, кто хотел, чтобы я задержался на

пару дней.

Рансон.

Отец приподнял брови.

– Вижу, ты понимаешь, о ком я.

Лили огляделась. Рансон стоял у столов закусок и следил за ней. Или за отцом. Или

за обоими.

– Твоя мама рассказала мне, что происходит.

Мама в платье лавандово-голубого цвета стояла среди круга дам, она смотрела на

того, кто следил за ее мужем и дочерью.

– В магии я бесполезен, но тут я помочь смогу, – отец хитро улыбнулся. – Ты

избавишься этой ночью от Рансона раз и навсегда.

Лили нахмурилась, голова все еще была полна тем, что почти сказал Эбен. Он хотела

увидеть, как это произойдет.

Песня закончилась. Отец отвел ее к пустому месту рядом с кустом с розовыми

лентами. Нейлан подошла и заговорила о растениях. Мама и ее дамы приблизились к ним.

Отец оставался бесстрастным, когда Рансон подошел, склонил голову и плечи, но

поклоном это назвать было сложно. Он влез в разговор. Он знал о цветах меньше Лили.

– Для чего ты здесь, Рансон? – сказал отец.

Рансон залепетал:

– К-конечно, не зря, Ваше величество. Я пришел пригласить принцессу на танец. Она

была занята всю ночь.

– Наслаждайтесь, – отец махнул Нейлан присоединиться к Рансону.

Отказываясь танцевать вне нижесада, Нейлан склонила голову и приподняла бровь.

– Нет? Тогда иди, – он прогонял Рансона.

Тот не слушал.

– Прошу прощения, Ваше величество, но я хотел пригласить принцессу Лили.

– Разве ты этого хочешь попросить у нее?

– Ваше величество?

– Потому что ты можешь просить сейчас, Рансон.

Рансон не смог выдавить улыбку.

– Для чего? Ваше величество, беспечные слова вашей жены не дают шанса

уважаемым людям сделать предложение.

Отец стиснул зубы и заговорил.

– Указ королевы не убрать, да. Но его в интересах многих игнорировать.

Мама и ее дамы подошли к Рансону сзади, но он не заметил.

Он не уловил предупреждения отца.

– Дайте ее мне, Ваше величество. Никто ее сейчас не хочет. Она – упрямая, ведет

себя как ребенок. Думаю, она сломалась под давлением, но я могу ей помочь. Ей ничего

не нужно делать, я обо всем позабочусь.

Обо всем? О стране? Он о своем поместье не заботился, потому и находился все

время в городе.

Отец притих. Опасно притих.

Эбен присоединился к ним и передал Лили бокал лимонада. Он посмотрел на всех, а

потом перевел взгляд на отца.

Все смотрели на короля.

Рансон потянул за ухо, переминался. Его предложение получит не тот ответ, что он

ожидал. Он впервые решил промолчать.

Голик и Хейзел подошли к тихой толпе, как и несколько родственников Рансона. То,

что задумал отец, пройдет при свидетелях.

Лили сделала глоток лимонада, чтобы смягчить горло, но подавила желание

кашлянуть.

Отец потер ладонью челюсть, глубоко вдохнул. Выдохнул. Он заговорил с Лили, но

смотрел на Рансона.

– Раз ему сложно спросить прямо, я сделаю это за него.

Пара дам рассмеялась.

– Лили, ты хочешь выйти за Рансона.

Отец посмотрел на нее, и Лили покачала головой медленно, четко отвечая отказом.

Его голос загремел:

– Таким было решение кронпринцессы Итурии.

Рансон пронзил ее хмурым взглядом и пошел прочь.

Лили отпрянула на шаг. Это было не все. Он был в отчаянии, он был унижен, так что

не упустит шанса добиться ее руки через указ матери. Он не оставит ее.

Отец склонился и прошептал между ней и Эбеном.

– Наш первый король был солдатом, кстати.

Мама присоединилась к королю, и они пошли танцевать рука об руку.

Глава двадцать первая

Король-солдат был сыном лесника.

Эбен был сыном солдата.

Лили была дочерью короля.

Дрожь пробежала по спине Лили до болящих ног. Отец напомнил ей, что короли и

королевы Итурии могли выбрать, кого хотели, что бы ни говорили годами про традиции

жадные до власти придворные.

Только потомки короля-солдата могли носить корону с пиракантой, конечно.

Бабушка никогда не носила ее после смерти деда, но правила так же властно. Так отец

признавал чувства Лили и одобрял выбор? Откуда он знал?

Лицо Эбена покраснело. Лили взяла за руки Эбена и Ярроу и повела сестер к башне

за остальными девочками. Они пошли вместе, видимые, спустились по ступенькам башни.

Внизу Ярроу и Айви остались в конце ряда, Лили взяла Эбена за руку, чтобы закончить

цепь, и они пропали.

Ярроу кашлянул, вдохнув.

– По этому я не скучал, – проворчал он.

Лили замерла на развилке с фонтаном с розами. Ярроу первым отпустил руку и

потер ладони о штаны.

Эбен держался за нее.

– Возьми меня с собой.

Не отвечая, потому что вопроса не было, Лили поменяла его ладонь на руку

Меланты и не оглянулась. Она не выдержала бы взгляд боли и гнева.

* * *

Без Эбена лестница казалась опаснее, а деревья насмешливо мерцали в серебряном

свете. Что она надеялась сделать тут одна?

Тариус ждал за аркой, хмуро скрестив руки. Его лицо изменилось при виде Лили и

девочек. Он прижал ладонь в перчатке к камню у разбитых ворот, склонился, глядя,

раскрыв рот.

Старшие девушки были в бальных платьях с рюшами и кружевом, шелком и

сатином, оттенков румянца, лаванды и неба, какие не мог создать нижесад. Он упивался

красками, пока девушки по одной проходили арку. Их платья превратились в украшенные

камнями творения дыма и полуночи. Лили прошла последней и встала перед ним в черном

платье с рукавами из золотой кольчуги. Ее волосы щекотали кожу спины. Она была рада,

что не заплела их.

Девушки пошли к поляне сами.

Тариус посмотрел во тьму за ее плечом. Он не видел за поворотом, но ждал, слушал,

словно ожидал заметить тень среди деревьев. Убедившись, что никто не придет, он

повернулся к ней, покрасневшие глаза медленно моргнули над красными щеками. На его

челюсти была щетина.

Быстрее, чем должно быть, быстрее, чем она смогла бы попятиться, он обвил ее

руками. Она застыла. Одна ладонь прижалась к ее спине, пальцы оказались в ее волосах.

Он прижался щекой к ее уху и глубоко вдохнул. Гардения не пропала. Лили толкнула его,

и он ослабил хватку, чтобы она смогла вытащить цветок. Лили протянула цветок ему.

Тариус обхватил его обеими руками, словно она дала ему луну. Его веки опустились,

он вдыхал запах цветка, пока не начал выглядеть опьянено.

– Вот, – она прикрепила цветок к его тунике, лепестки были бледнее его кожи на

черном бархате.

– Спасибо, – хрипло прошептал он.

Тариус повел ее по новым тропам, мимо сияющего зеленого грибка, водопада в три

фута высотой к беседке. Его короткий путь. Он старался держать плечи прямыми. Когда

она села на скамейку, он опустился рядом с ней.

– Я хочу злиться на тебя, но нет на это сил, – он взял Лили за руку.

Ее сердце ударило дважды, она слышала эхо в ушах.

– Злиться?

– Я должен тебя поблагодарить. Я никогда не видел дракона близко.

Лучше бы ему не ранить Бэй.

– Ты сегодня в перчатках, – он был в них и прошлой ночью, но она не думала об этом,

пока Эбен не упомянул кладбище. Лили схватила его за запястье, сняла перчатку с

ладони, отчасти ожидая и отчасти боясь, что увидит грязь под ногтями. Он снял другую и

бросил на скамейку рядом с собой.

Его ладони подрагивали, пока она переворачивала их. Они были чистыми.

– Не смотри пристально, Лили, – его голос урчал. – Тебе может не понравиться

найденное.

– О чем ты? – она пыталась отпустить, но он крепко обхватил ее запястья.

– На моих руках было нечто хуже грязи.

Она не хотела знать, но должна была спросить.

– Где Бэй?

– Твой маленький шпион жив. Пока что.

– Отпусти ее, – она тщетно боролась.

– Не у меня ключ от ее свободы. Сила освободить всех нас у тебя, но ты эгоистична и

упряма.

Он звучал как Рансон.

– Из-за тебя я страдаю здесь. Почему ты держишь меня в темнице моего отца, когда

можешь освободить меня? Это жестоко и бессердечно.

Ее лицо пылало.

– Ты не тех винишь – сначала мага, а потом меня.

Он отпустил ее руки и заговорил медленно, выделяя каждое слово.

– Что значит, я зря виню мага? – его щеки пылали все сильнее.

Лили не думала о словах Ярроу, чтобы она не злила мага. Ему нужно было узнать

правду.

– Я не оправдываю его, но не только он виноват. Макар забрал то, что принадлежало

магу.

Тариус отдернулся, словно его ударили по лицу.

– Что?

– Макар забрал принцессу, жену мага, – она дала ему миг, чтобы осознать это. –

Макар похитил ее, а мужу сказал, что она сбежала. Маг преследовал их, проклял Макара,

его последователей, его родных…

Тариус встал и прижал кулаки к голове.

– Я все еще проклят! Не важно, чьей женой она была!

– Важно! – Лили глубоко вдохнула. Кричать она не хотела. – Твоя мама была

беременна тобой до того, как Макар забрал ее, – она убрала его руки и посмотрела в дикие

глаза. – Тариус, прошу. Освободи нас, и мы найдем мага. Ему нужно знать правду о его

жене и сыне. Он покончит с этим кошмаром, – или скажет им, что Тариус не под

проклятием.

– Нет.

– Что? – он не понимал ее слова?

– Это не мой отец! – он грубо оттолкнул ее, и Лили впилась в колонну. – И я тебя не

отпущу.

– Тариус…

– Прочь! – проревел он и сорвал вьюнки, что украшали беседку. Он бросал их в

стороны.

Лили побежала. Ярроу был прав. Она надеялась, что Бэй не будет от этого в

опасности.

Гвен и девочки встретили ее на краю поляны.

– Что такое? Что случилось?

– Я, похоже, совершила ошибку.

– Еще одну? – Меланта скрестила руки.

– Молчи, – сказала Айви.

Все уставились на нее. Она опустила голову и промямлила:

– Все мы ошибаемся.

Меланта фыркнула и потянула Айви за косу:

– Точно, Айви. Прости, Лили.

Лили слабо улыбнулась ей.

– Домой мы пойдем рано.

– Новости ему не понравились? – Нейлан взяла Айви за руку, они уходили с поляны.

– Не нужно было ему говорить, – сказала Мара, спотыкаясь из-за юбок. Конец

волочился за ней.

Лили подняла край ее платья, чтобы помочь.

– Он не поверил мне.

– Ты спросила про Бэй? – сказала Хейзел.

– Он злится и в отчаянии, но не глупый, – она пыталась поверить своим словам. – Он

ее не ранит.

Тариус выбрал короткий путь. Стоило понять, что он не отпустит ее. Лили встала

между ним и девочками, пока те уходили через арку.

Он подошел на расстояние вытянутой руки.

– Я хочу, чтобы ты надела это, – он протянул ладонь, показывая кольцо на ней.

Лили отпрянула, не зная, почему он хочет отдать ей напоминание о матери.

– Я ничего от тебя не возьму.

– Без обмана, – он сделал два шага вперед. – Ты носишь его символ, – он указал на

кольцо Эбена. – Я хочу, чтобы ты носила мой.

Лили не двигалась.

– Ты хочешь забрать меня с собой? – искра надежды пряталась в его глазах.

Она покачала головой.

– Почему, Лили? – прошептал он. – Я скажу первым, если это важно, – он сделал еще

шаг. – Я тебя люблю.

Она не хотела слышать это.

– Он этого не говорил, да? И ты знаешь, что не скажет. Никто, кроме меня.

– Хватит.

Он замолчал, но шагнул вперед, пока ей не пришлось задрать голову, чтобы видеть

его глаза.

Он надел кольцо на ее средний палец и отпустил. Она не перечила ради Бэй. Не ради

Тариуса.

– Скажи, Лили, – сказал он. – Почему ты не принимаешь меня таким, какой я есть?

– Меня пугает тьма в тебе, – она прижала ладонь к ключицам, ничтожный барьер

между ними. К сожалению, ладонь была с кольцом Эбена.

– Тьмы нет, – сказал он, от гнева голос стал ниже. – Есть лишь отсутствие света. Эта

ночь не отпускает меня. Твой свет, твоя жизнь освободят меня из плена, наставят на

новый путь.

Она отпрянула на три шага.

– Однажды твои ноги пойдут по новой тропе, Тариус. Но если твое сердце останется

в тени, ты не увидишь свет, – еще два шага. – Как бы ни сияло солнце.

Она ушла и не обернулась.

Рен упала в обморок у фонтана. От кулона или усталости. Ярроу подхватил ее, и они

пошли к башне в тишине.

– Мы останемся тут на ночь, – Ярроу устроился в кресле.

Девочки обрадовались, хотя мужчины ничем не могли помочь. Но их присутствие

давало понять, что они не одни, и Лили стало легче.

Эбен стоял, пока они поднимались по лестнице.

* * *

Он был на ногах, когда Лили спустилась утром. Он был в той же одежде, но волосы

намочили его воротник. Наверное, он использовал их купальню. Она улыбнулась. Он жил

в бараках и завидовал, что они делили ее только между двенадцатью.

– Утречко, – Ярроу что-то писал за столом у окна. – Твой отец хочет, чтобы ты

покинула замок как можно скорее. Рансон подбивает людей из-за указа, тебе нужно не

попадаться на глаза.

Лили схватила сумку. Она уже была с кинжалом Меланты и в голубом платье, в

каком ходила в первый раз к гусям.

* * *

Орин и Правда поприветствовали их под деревом.

– Хорошее кольцо, – сказал Орин и застыл. – Это же не его кольцо? – он схватил ее

руку и повернул, чтобы рассмотреть. – Оно. Эбен, ты видел?

– Да.

Стоило понять, что он заметит. Девочки промолчали.

– Я бы хотел знать, зачем ты его носишь, но не стану, – Орин отпустил ее. – Не

думаю, что это можно объяснить рисунком, – он скрестил руки и сел на камень, вытянул

ноги. – Проблема ведь не стала больше? Это же не… еще одно проклятие?

Лили сказала ему взглядом: «Я не так глупа».

Он вскинул руки, сдаваясь:

– Просто спросил, – Орин подвинулся на камне, съехал за него и пропал из виду. – Я

буду тут читать Правде и думать о своих делах, – Правда пошла к стае. – Предала, -

проворчал камень.

Эбен ушел патрулировать поле.

Лили устроилась на земле, чтобы рисовать гусей, но не могла сосредоточиться.

Горло болело от слов, что грозили вырваться. С каждым днем, с каждым часом молчать

было все сложнее.

Когда ее карандаш сломался в третий раз, Лили бросила его в траву и пошла к пруду.

Половина девочек еще была в кроватях, когда она покинула башню. Сердце болело от

мысли, что она снова поведет их в нижесад ночью. Она не могла это сделать.

И не сделает.

Она придет к Тариусу одна, примет его предложение, чтобы освободить сестер. Она

останется ним в нижесаде.

Вес решения выбил из нее воздух, и Лили осела на траву. Обвив ноги руками, она

прижала щеку к коленям. Она не сможет попрощаться или объяснить, иначе ее

попытаются остановить. Она отправит послание с Бэй – Тариус освободит ее до того, как

Лили согласиться остаться с ним.

Гвен не будет рада, став новой наследницей. Она поймет, куда ушла Лили. Нейлан

тоже, как и, наверное, Эбен. Они попробуют спасти ее. Но если сильный Тариус не нашел

выхода, то и они не найдут. Если он так захочет. Она убережет их.

Если они найдут Идриса, то попросят его убрать проклятие. Но до тех пор она не

будет рисковать сестрами и дальше, она не пустит Тариуса в свое королевство.

Кто-то коснулся ее плеча, она вздрогнула, с трудом сдержала вскрик. Чем скорее она

уйдет, тем лучше.

– Ты в порядке? – Орин сел рядом с ней. Правда зарылась в камыши.

Лили кивнула, но голову не подняла. Когда ее семья и народ будут в безопасности,

она будет в порядке.

Через пару минут зашуршала трава, шаги ушли к дереву, Орин оставил ее одну.

Лили покачивалась, закрыв глаза, пытаясь представить, как будет жить без солнца, без его

тепла. Как долго будут угасать воспоминания?

Чуть позже гусыня разбудила ее от дремы, вопя и хлопая крыльями. Кто-то шел к

полю. Лили опустила колени, ладони легли на них. Правда устроилась рядом с Лили,

вытянула шею, чтобы следить за суетой.

В этот раз это была не Меланта. Точнее, не только она. Все девочки шли к полю без

стража. Они не бежали, но их количество напугало гусей. Что-то случилось?

Руби и Рен вели их. Они шли не к Лили, а обогнули пруд. Она повернулась, чтобы не

побеспокоить Правду, и увидела Эбена в паре ярдов за собой. Орин пошел успокаивать

гусей.

Девочки встали полукругом перед Эбеном. Он вскинул брови, глядя на Лили, та

пожала плечами и сидела. Рен шагнула вперед, а Руби заглянула за Хейзел на Лили,

прижала палец к губам. Но они и без того знали, что Лили ничего не скажет.

Рен обратилась к Эбену:

– Нам нужно кое-что сказать, а тебе – выслушать до конца.

– Ничего не делай, – добавила Руби.

– Пока мы не закончим.

– Потом заговорит Лили, – закончила Руби.

Лили села прямо и сжала губы, чтобы не охнуть. Во что они играли? Они хотели

разрушить ее планы и подвергнуть всех опасности.

Орин стоял среди гусей, не шел к ним. Он был расслаблен, но выражение лица было

настороженным.

– Слушаю, – сказал Эбен.

– Просто слушай. Несмотря ни на что, – Рен, как для крохи, умела смотреть опасно.

– Хорошо.

– Мы пытались нарисовать, – сказала она. – Но не вышло. Так что мы скажем, как

сл… – она подавилась и упала на траву. Эбен дернулся, чтобы шагнуть, но замер. Девочки

продолжили, выдавливая по слову и падая.

– Проклятие…

– Должна сломать…

– Истинная…

Гусыня подняла голову, решив, что Корал зовет ее.

– Любовь…

– Кулон сковывает…

Они это запланировали? Как Эбен должен понять это?

– Ответь ей! – Нейлан упала на ноги Айви.

Лили теперь видела Эбена. Одна рука сжимала кинжал, другая тянулась, чтобы

остановить девочек. Его взгляд метался от сестер на земле на тех, кто еще стоял. Он был

напряжен, сдерживал себя, слушаясь странной просьбы принцесс.

Гвен пыталась продолжить:

– Она не гов…

– Говорит, ведь…

– Ведь попадет под…

– Скажи, что л… – Меланта упала, и Орин бросился к ним, распугав гусей.

Айви стояла рядом с Эбеном. Она смотрела на девочек на земле, задумчиво

приоткрыв губы. Она сглотнула и спокойно посмотрела на него. Моргнула.

– Скажи ей, что любишь ее, – она не упала.

Лили вскочила на ноги. Девочки сделали это, чтобы разрушить проклятие. Они не

подставили бы ее так, если бы не придумали, как заставить Эбена ответить ей. Она видела

по тревоге на его лице, что он знал, как важен его ответ. Он все еще мог пойти за долгом и

не признаться в чувствах принцессе, которую не мог получить.

Или думал, что не мог. Отец говорил о короле-солдате при нем.

– Сначала ты, Лили, – прошептала Айви.

Орин почти добрался до них, гуси мчались за ним. Некоторые девочки шевелились.

Эбен смотрел на Лили, дыша слишком быстро.

Могла она сделать это? Ей очень этого хотелось. Она была готова заточить себя в

нижесаде с безумным принцем, а теперь свобода была перед ней. На ее губах.

Ей нужно было доверять сестрам.

Доверять Эбену.

Доверять себе.

Голова кружилась, она вдохнула, чтобы заговорить, но рухнула на колени, и гусь

врезался в нее.

– Ой, – Орин поднял ее на ноги. – Ты же не упадешь в обморок?

Лили покачала головой.

– Нет.

Глава двадцать вторая

Нет. Нет! Нет!

Лили прижала ладонь ко рту, но было поздно. Слово разносилось в ее голове, кровь

превратилась в лед. Что она наделала?

Гвен услышала. И Хейзел. И Нейлан с Джунией. Они смотрели огромными глазами,

пока остальные приходили в себя.

Эбен понял достаточно. Беспомощный страх исказил его лицо, напоминая ей его

описание лезвиехвостов в бою. Загонять такого дракона в угол не стоило.

Рен застонала и потерла лоб.

– Нужно было сидеть при этом. Сработало?

– Все кончено, – Гвен помогла Лазури встать, юноши протянули руки остальным.

– Это ты виноват! – Джуния вырвалась из хватки Орина и толкнула его. Он не

сдвинулся. Она била его грудь кулачками и кричала. – Ты заставил ее забыть! Заставил

сказать!

Лили обвила руками паникующую девочку.

– Это моя вина, – прошептала она, осторожно говоря при свете дня.

– Не понимаю, – Орин подхватил Меланту, упавшую последней, и поднял на ноги.

Гвен объяснила точную формулировку проклятия Лили почти так же, как они

описали Эбену. Юноши были потрясены. Эбен сжимал рукоять меча, но врага не было.

Лили стоило сказать ему о своих чувствах. Это будет ее последний шанс. Но девочки

стояли перед ней со слезами на щеках. Они так сильно старались помочь.

– Сестры, – Лили подвинула Джунию к своей правой руке, потянулась к Хейзел, и та

сжала ее руку в поддержке. – Вы успокаивали меня и радовали все эти дни, и я не смогла

вас отблагодарить. Я люблю вас сильнее, чем могу выразить. Простите, мне не хватило

сил или ума, чтобы вас спасти. Простите, что втянула вас в это, Простите… -

разноцветные плечи окружили ее, вытирая слезы, пока сестры обнимали ее.

– Ты сильнее всех нас, – прошептала Нейлан в ее ухо. – Я тебя люблю, Лили. И все

мы.

Лили ощутила холод шеей. Вот оно. Цепочка сжималась, она видела по боли на

лицах сестер, что они тоже это ощущали. Рен впилась в свою шею Джуния побледнела,

словно собиралась упасть в обморок.

Лили повернулась к городу.

– Нам нужно попасть… – она вдохнула, – в лабиринт…

Эбен тут же оказался рядом. Орин поддерживал Лазурь и Джунию на талии, они все

бежали. Точнее, пытались. Она была благодарна юношами, но они не смогут унести всех

девушек, если они потеряют сознание. Ее кулон неудобно давил. Тариус не собирался

ждать их долго.

– Двигайся, – прохрипела Гвен. – Он хочет тебя. Эбен, веди ее, – она опустилась

рядом с Корал, что потеряла сознание. Айви была на коленях рядом с ними, а потом упала

на траву.

Лили замешкалась.

– Они еще дышат, – выдавила Гвен. – Вперед!

Эбен схватил ее за руку, они побежали к замку. Гуси возмущались, быстро

разбегаясь. Она задела одного. Она надеялась, что это была не Правда.

Не зная, сколько времени есть, отчасти ожидая, что Тариус выйдет за ней из-за

следующего поворота, Лили двигала ногами до боли. Хоть она проиграла, было приятно,

что Эбен был рядом с ней. Временно. Она прогонит его и сестер. И Орина. Он пойдет за

Мелантой куда угодно. Ревность Тариуса погубит Эбена, если он зайдет слишком далеко.

Она не знала, что будет делать без него. Если бы она могла все исправить, она бы давно

призналась ему.

Мимо деревни и поля. Короткие пути, переулки, а потом вход стражи у бараков.

Эбен замедлился и руками подал сигналы тем, кто был на посту: два стража в деревню,

два отряда по четыре в лабиринт с королем и королевой. Стражи тут же засуетились.

Стены, окна, зеленые изгороди и деревья проносились мимо, они вошли в лабиринт.

Эбен выхватил кинжал.

– Не надо бегать… с острыми предметами, – охнула Лили и потянула за кулон.

Ледяная цепочка сдавливала сильнее с каждым мгновением.

– Почти неделя без слов, и это все, что ты скажешь?

Ее голова кружилась. Она споткнулась, он удержал ее, замедляясь.

– Ты не удивлен.

– Еще успею упасть в обморок.

Они добрались до высохшего фонтана. Лепестки роз падали на землю. Лили рухнула

на колени среди них, прижала кулаки к бокам. Она не сможет этого сделать.

– О, ну уж нет, – Эбен не дал ей упасть на лицо. Дышать стало легче. Она

наслаждалась его близостью пару мгновений. Он все еще сжимал кинжал.

– Ты не можешь идти со мной, Эбен.

– Кто сказал? Твой темный принц? Пусть скажет мне в лицо.

Она не слышала его таким яростным, это удивительно успокаивало. Она хотела,

чтобы эта сила прогнала проклятие. Она была права, ее силы не хватило, а теперь ее

сестры и все королевство были в опасности. Она должна быть сильнее, чтобы не

выпустить Тариуса.

Эбен замер.

– Куда?

Она указала.

За угол. Через корень. Мимо Плачущей дамы – птицы и маслокрылы почти съели все

ягоды. Мрачная поверхность зеркала выглядывала из листьев. Эбен опустил ее, но

придерживал. Он не даст ей бросить ее.

Лили прошла в тайный проход, ее свободная рука дрожала на ледяном кулоне. Свет

мерцал без ее сестер. Она еще не приходила без них.

Она спускалась как можно быстрее, ощущала гнев Эбена в напряжении его руки.

Лили стоило прогнать его, ведь Тариус разозлится из-за его присутствия, но это будет

бесполезно. И она была слабой. Она хотела его рядом с собой. Навеки. Но она будет рада

и нескольким мгновениям, если они будут последними.

Туман густо окутал черный лес, деревья стали силуэтами и тенями. Лили помахала

рукой перед собой, облачка разлетелись. Ее ноги знали путь. Пару мгновений, и они с

Эбеном стояли перед сломанными вратами в нижесад.

Тариус не ждал за аркой, но теперь его не удалось бы избежать.

– Это все, – пробормотала она и прошла дальше с Эбеном рядом.

Еще больше тумана было с другой стороны, он цеплялся за землю, извивался над

тропами сада. Бального платья не появилось, Лили все еще была в голубом хлопковом

платье, что было на ней утром. Она потирала руки и дрожала, Эбен сжал ее крепче.

Они не замечали цветы и кусты вдоль тропы. Золотой свет с поляны стало видно,

ржавые клетки и огарки свеч. Некоторые догорели, едкий дым жалил ее нос и горло. Тене-

люди пропали, вялые листья усеивали землю.

Сапог ударил по полу, и Тариус появился из теней.

– Так это твой лакомый кусочек.

Эбен занял стойку и поднял кинжал.

Тариус прищурился. Его кожа сияла в угасающем свете, его губа блестела от свежего

пореза.

– Думали, пришли позлорадствовать?

– Что?

– Ты сломала проклятие!

От его слов кулон освободил ее. Цепочка улетела в холодный туман к ее ногам.

Бриллиантовая капля растаяла и стекла с ее ключиц. Лили глубоко вдохнула. Так делали и

ее сестры, где бы они ни были.

– Еще не поздно, Лили, – Тариус приближался, протянул руку в мольбе. – Ты все еще

можешь спасти меня, отвести к свету, – его язык скользнул по порезу на губе. – Скажи,

что ты будешь моей, и я дам тебе сохранить его. Все будет хорошо.

Ветка упала на землю, но он не замечал, что нижесад рассеивался вокруг него.

– Я не разрушала проклятие, Тариус. Я не говорила с ним.

– Конечно, говорила! – возмутился Тариус. – Он же твоя истинная любовь? Ты

разрушила проклятие, так почему ты здесь?!

Она вздрогнула.

– Нет… то есть… – она посмотрела на Эбена, а тот не сводил взгляда с Тариуса. – Я

ничего ему не говорила.

Тариус застыл и встревожился.

– Тогда кто?

– Мы, гнилой сорняк! – Меланта вышла на поляну с девочками, Орином с шестерыми

стражами. Они напоминали солнце и жизнь рядом с бледным принцем. Кулонов на них не

было.

– Мы забираем нашу сестру. – Гвен обвила Лили рукой. Она шепнула на ухо. – Мы

пересеклись с Ярроу и Бэй по пути. Они в порядке.