Текст книги "Плохие парни по ваши души"
Автор книги: Лаура Тонян
Соавторы: Анна Милтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Она мнется пару секунд.
– Д-да, – заикаясь, отвечает девушка.
– Мне нужно знать, в какой сейчас аудитории Джейн. Джейн Мортис. Ты знаешь ее. Я видел вас.
– О, эмм, Джейн, – Лора касается рукой своих волос. Она нервничает. Из-за вопроса, или из-за меня? – У нее, кажется, английская литература на третьем этаже. Четвертая дверь от…
– Да. Да. Я знаю, – поспешно перебиваю ее. – Спасибо!
Дружелюбно хлопаю ее по плечу и бегу к лестнице.
Я поднимаюсь на третий этаж. Я никогда не был так быстр. Меня переполняют эмоции. Я думал ждать Джейн у аудитории до конца лекций, но как только оказываюсь на месте, студенты выползают из кабинетов с книгами в руках. Я прислоняюсь к стене и караулю Джейн, внимательно сканируя толпу, чтобы не упустить ее из вида.
Хотел встряски, Эйден? Получай ее.
Я пытаюсь собраться с мыслями, но как только представляю себе, что у меня есть ничтожный шанс дотронуться до ее бархатной кожи, то схожу с ума и снова теряюсь в бешеном потоке эмоций.
Джейн замечает меня не сразу. Она улыбается какой-то светловолосой девушке, которая что-то рассказывает ей. Потом ее взгляд находит меня, и она застывает. Девушка рядом с ней все говорит и говорит, но Джейн больше не слушает свою спутницу. И не улыбается.
Я сглатываю волнение и подхожу к ней. Мои ноги дрожат. Черт. Чувствую себя девчонкой.
– Привет, – поражаюсь, когда мой голос звучит так робко.
Кажется, удивлен не только я.
Джейн теряется сильнее и крепче прижимает к груди большую тетрадь. Девушка рядом с ней странно на нас смотрит.
– Мы… мы можем поговорить? – сложно говорить, когда Джейн так близко.
Она молчит, и я теряюсь в догадках: о чем она думает?
Я очень боюсь услышать «нет», но готов к этому, потому что заслужил.
К моему облегчению Джейн кивает.
– Ладно, – она произносит это с легкой небрежностью, но ее голос предательски дрожит.
– Я пойду, наверное, – бормочет светловолосая девушка с ее курса и спешит удалиться с наших глаз.
Я делаю несколько шагов назад, удерживая взгляд на Джейн. Она понимает, что надо идти за мной, и сдвигается с места. Джейн бесшумно крадется за моей спиной, и я постоянно оборачиваюсь, чтобы убедиться, что она не передумала и не ушла.
Я иду до конца коридора и заворачиваю за угол. Останавливаюсь. Здесь никого нет. М ожно спокойно говорить.
Делаю глубокий вдох и решительно оборачиваюсь к Джейн. Ловлю на себе ее наполовину грустный, наполовину тоскливый взгляд, и ощущаю необходимость подойти к ней, поместить ее красивое лицо в свои ладони и поцеловать. Крепко. Страстно. Жадно. А потом убедить, что больше никогда не позволю ей испытывать печаль. Сказать, что я до сих пор люблю ее, и мне чертовски жаль, что пришлось уйти. Мне тоже было больно. Мне больно и сейчас.
Но вместо всего этого я спрашиваю:
– Что ты здесь делаешь?
Я готов врезать себе по яйцам, потому что Джейн сжимается от звука моего сиплого, холодного голоса.
– Я живу здесь, – нерешительно отвечает она. – Что-то не так? – Джейн вызывающе поднимает брови.
– Живешь? – тупо переспрашиваю я. – Ты живешь в Чикаго, Джейн.
Почему из нескольких тысяч американских городов она оказалась именно здесь?!
Я плотнее сжимаю зубы и хмурюсь.
– Тебя не должно быть здесь, – медленно говорю я.
Что я творю? Пытают запугать ее? На самом деле ? Идио -о-от.
– Что?! – Джейн одновременно усмехается, и в ее глазах шоколадной радужкой сверкает злость. Она обиженно толкает меня в грудь и разворачивается на каблуках. – Ты такой придурок, Эйден!
Уходит быстро, но я успеваю осторожно остановить ее за локоть. Я не дам Джейн уйти , пока мы не поговорим.
– Убери руки, – рычит она.
Ее не должно быть здесь.
– Чего ты хочешь от меня?! – восклицает она, разворачиваясь ко мне лицом.
– Ты должна уехать, Джейн, – почти молю я.
– Что… ты… – она задыхается от непонимания и раздражения. – Какого черта? – процеживает сквозь зубы.
Какого черта? Лучше тебе не знать, Джейн. Лучше тебе не знать.
Именно поэтому ее сердце разбито – некоторые мои тайны должны навсегда остаться тайнами, даже от девушки, которая до сих пор живет в моих мыслях.
– Это… сложно объяснить, – с трудом выдавливаю я из себя.
– Ты бросил меня, Эйден, – проговаривает она отчетливо и громко. – Все просто.
Ее слова задевают меня, и мои пальцы соскальзывают с ее локтя. Она громко вздыхает и едва заметно качает головой.
Я знаю это. И готов бесконечно просить у Джейн прощение.
Мы смотрим друг другу в глаза и ждем. Она – того, что я скажу «прости». Я… а я не знаю, чего жду. В моей голове проносятся сотни тысяч мыслей и слов, которые я горю желанием сказать Джейн прямо здесь и сейчас, но не могу заставить себя открыть рот и начать говорить.
Джейн скрещивает руки на груди и выдвигает вперед аккуратный подбородок. Она начинает стучать каблуком по полу и громко дышать.
– Это все, о чем ты хотел поговорить? – досадливо спрашивает она.
У меня чешутся руки – я хочу обнять ее.
– Мне жаль, – отвечаю в итоге и делаю небольшой шаг назад.
Она издает судорожный вздох, наблюдая за мной, и перестает шевелиться. В ее глазах застывают слезы. Джейн поджимает пухлые губы и опускает ресницы.
А затем бредет к лестнице.
Мое тело и душа рвутся вслед за ней, но я уговариваю себя оставаться на месте и позволить ей уйти.
Я должен оставить Джейн одну. Снова. Но мысль о плачущей девушке, которую я люблю, рвет меня изнутри. Я больший козел, чем думал.
Я резко сжимаю кулак и бью им в стену. Боль от удара ничтожна по сравнению с той, что гложет мое сердце.
***
Я заношу этот день в список Паршивых Дней из Жизни Эйдена Картера.
Джейн ненавидит меня.
И она здесь – в Дайморт-Бич.
Если Росс узнает о ее нахождении здесь , он придет в нешуточное бешенство , и когда я говорю, что мой братец разозлится, то ждать беды всем без исключения. В первую очередь не поздоровиться нам с Джейн. Но перед этим Росс грохнет меня , ведь я живут с ним под одной крышей.
Я наблюдаю за Джейн на перерывах между лекциями, за ланчем. С ней все время ходит Лора и та девушка, с которой Джейн вышла из аудитории английской литературы. Они кажутся нормальными. Я имею в виду, Джейн нельзя общаться с такими, как Брианна Стоун. Люди вроде нее неумолимо тянут за собой на социальное дно. Наверно, Бри переспала со всеми студентами Святой Марии, и, думаю, количество ее партнеров не ограничивается Дайморт-Бич. Да, со мной она тоже спала. Это было до того, как я встретил Джейн. Но я был пьян и даже не помню, как все произошло. Помню лишь то, что проснулся, когда она будила меня и просила проваливать, так как вернулись ее родители.
А еще за ланчем к столику, за которым Джейн сидела со своими новыми знакомыми, подошел Брайан-полный-отморозок-Киннли. Он достойная пара Брианне. Я был готов встать и набить этому парню его смазливую рожу, когда он нагло убрал с лица Моей Джейн выбившуюся прядь волос. Брайайн посчитал, что имеет право дотрагиваться до нее. Ублюдок.
В итоге я удалился из кафетерия, чтобы не искушать себя на убийство.
Я иду быстро, спеша запрыгнуть в «Додж» и свалить отсюда как можно скорее (Джейн покинула стоянку минуту назад, и теперь здесь никого не было), но вдруг Анна, черт ее возьми, Гарнер преграждает мне путь. Клянусь, до этого момента я был уверен, что нахожусь здесь один. И как она умудряется передвигаться, как приведение, и появляться так неожиданно?
Анна выглядит таинственной. На ее ресницах слишком много туши. Глаза сильно обведены черным карандашом. Кожа – бледная, почти белая и ровная. Она на самом деле смахивает на приведение.
– Что тебе нужно, чертовка? – устало вскидываю руками.
Анна хитро улыбается и пожимает плечами. Она привлекательна, но не мой типаж.
– Как поговорил с… – она делает вид, будто не помнит ее имени, – Джейн , кажется ? – и мило хлопает глазами.
– НЕ твое дело, – недовольно бросаю я и спешу уйти.
Но блондинка вновь встает прямо передо мной. Мне приходится опустить голову, чтобы увидеть, как в ее светло-карих глазах пляшут озорные бесенята. Это так похоже на Росса.
– О, да брось, – она шутливо ударяет меня кулаком в плечо. – Я все равно слышала, о чем вы ворковали. И, ауч, это было круто! Ну, знаешь, твой удар о стену, – Анна издевается надо мной, но я не злюсь, потому что привык к сарказму, который слетает с ее уст чаще, чем что-то вразумительное.
Я закатываю глаза.
– Ты следишь за мной?
– Что еще остается делать? Здесь та-а-ак скучно, – она вздыхает и тянет руку к заднему карману джинсов. Достает черную зажигалку. Затем сигареты.
Я пресекаю ее попытку закурить в трехсотый раз за день. Отнимаю у нее все из рук. Анна злобно прищуривается.
– Хватит, – твердо говорю я. – И поменьше гуляй с Россом. Он плохо на тебя влияет.
– Отдай, – спокойно просит она , игнорируя мои последние слова.
Я не поддаюсь и завожу руку, в которой сжимаю эту токсичную дрянь, себе за спину.
– Нет, – качаю головой. Мое выражение лица становится серьезным. – Зачем ты следишь за мной? Брат попросил?
– Отдай. Мои. Сигареты. Эйден, – Анна подходит ко мне вплотную и выше задирает голову, чтобы не прерывать зрительный контакт.
Иногда она умеет вывернуть душу одним лишь взглядом. Это дьявольски пугает. Такая маленькая, но несоизмеримо вредная и докучливая.
Я признаю свое поражение, так как лишен сил и настроения спорить, швыряю эту дрянь в сторону Анны. Она ловит сигареты, но ее глаза по-прежнему сосредоточенны на моем лице.
– Ты не ответила на мой вопрос, – сухо напоминаю я.
– Знаешь, мне почему-то кажется, что у этой… – Анна вновь делает вид, будто задумывается, – Джейн и тебя есть история, – последние слова она произносит приторно таинственным шепотом. Я замечаю, что она борется с улыбкой. – С чего бы это, да?
– Тебе стоит меньше курить, Анна, – я пытаюсь сохранить в своем голосе непоколебимость и легкие оттенки раздражения. – Ты начинаешь бредить.
Вдруг она начинает громко и хрипло смеяться. Я морщусь от этого звука.
– Впервые вижу тебя таким взволнованным, – поясняет блондинка и вновь щурит глаза.
– Я не волнуюсь, – фыркаю я слишком громко.
– Угу. Волнуешься – значит врешь. Это очевидно.
– Ты можешь курить в другую сторону?! – шиплю я. – Я сейчас задохнусь.
Естественно она пропускает мою просьбу мимо своего внимания.
– Она носит с собой твою фотографию, – произносит Анна. – Где вы с ней вдвоем. Вот я и подумала, что вы встречались когда-то. Или встречаетесь…
Я сглатываю, и Анна продолжает смеяться.
У Джейн наша фотография? Та, которую я подписал для нее? Но… почему? Прошло больше года. Неужели, она тоже не может забыть?
– Расслабься, приятель, – кашель Анны возвращает меня в реальность. Блондинка бросает сигарету, затем тушит ее носком кеда. – Это не мое дело.
Ее светлые локоны падают вперед, на узкое маленькое лицо. Я засовываю руки в карманы и, вздохнув, смотрю вверх. Потому вновь опускаю глаза на девушку.
– Послушай, – начинаю негромко и спокойно. – Росс ни в коем случае не должен знать, что Джейн в городе. Поняла? Ни в коем случае, – последние слова я проговариваю по буквам.
В следующую секунду я начинаю жалеть, что заикнулся об этом. Взгляд Анны становится хищным и азартным. Плохое сочетание. Зная Анну, точнее, зная, что он от нее можно ждать чего угодно, я напрягаюсь и стараюсь сохранить на лице непроницаемое выражение.
– Почему я не должна ему говорить? – медленно уточняет она.
– Просто не говори, – язвительным тоном отвечаю я и кривлю лицо. – Так сложно держать язык за зубами? Или вот, – указываю на пачку в ее руках, – держи сигарету во рту и молчи.
Анна по-прежнему растягивает губы в пытливой улыбке
– Ты что-то скрываешь, Эйден, – она не спрашивает, а утверждает. Ее голос такой, будто она решила поиграть в детектива и пытается сопоставить факты, найти слабые места, изъяны преступления.
– Если Росс узнает, что Джейн здесь, у меня будут неприятности, Анна, – я смотрю на нее с мольбой в глазах. – Огромные неприятности. Пострадает мой зад, моя челюсть и моя машина. Не говори ему, хорошо? Просто не говори.
Она нервно хмыкает – у нее что-то не сходится. Но больше Анна не пытается узнать у меня ту самую деталь, которой ей не хватает, чтобы цепь замкнулась.
– Окей, – в итоге отзывается она беспечно.
Ничего не говоря, Анна направляется к своему «Джипу». Она садится в него , и в следующую секунду я слышу, как из салона доносится Led Zeppelin «Kashmir ». Анна резко делает громче и опускает тонированное окно со своей стороны. Делает на «Джипе» петлю , чтобы проехать рядом со мной и отсалютовать на прощение двумя пальцами.
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Эйден
Росс Картер – мой старший брат. И он придурок. А еще много пьет. Ругается матом. Трахает все, что носит юбку и имеет красивые ноги. То есть, почти все девушки Дайморт-Бич уже прыгали на его крохотном члене. Если бы он знал, что я так думаю о главном предмете его гордости, меня бы уже не было в живых. Но он мой брат. И я люблю его.
Я заглушаю мотор и выхожу из «Доджа». Мрачно оглядываю нашу «берлогу» в триста шестьдесят квадратов и достаю ключ, чтобы открыть дверь. Как только оказываюсь внутри дома, то слышу звуки работающего телевизора и комментарии Росса.
Он уже смотрит баскетбольный матч.
Стоп. Что это? Девичий смех?
Он не один. Опять.
Я закатываю глаза и снимаю ботинки на коврике в прихожей – Росс не только придурок, но и чистюля. Поднимаю рюкзак с полированного темного пола и прохожу по просторному коридору с белыми стенами, которые кажутся серыми из-за приглушенного освещения светодиодных ламп на натяжном потолке.
– Черта с два он забросил мяч в корзину! – кричит Росс, воодушевленно размахивая руками в воздухе.
У него под боком сидит брюнетка в одном нижнем белье и целует его в плечо. На миг я останавливаюсь, так как не ожидал, что у нас будут гости.
– Привет, – говорю я громко, чтобы привлечь внимание брата.
Однако оборачивается девушка. В ее угольных глазах застывает вопрос. Она не знает меня и даже не пытается прикрыться.
– Привет, красавчик, – я удивляюсь, когда девушка облизывает губы и отстраняется от Росса. Она разворачивается в мою сторону всем своим сногсшибательным горячим телом и опирается на спинку кожаного черного дивана.
Я открываю рот, но не знаю, что ответить.
Наконец, Росс отрывает взгляд от телика и смотрит на задницу брюнетки. Затем шлепает ее.
– Тебе пора уходить, – говорит он, а затем бесцеремонно отталкивает в сторону.
Джентльмен до мозга гостей.
– Ну, как всегда, – обиженно фыркает девушка, вставая с дивана.
Росс наблюдает за тем, как она уходит и скрывается за дверью в его спальню, и вновь отворачивается.
– Ты не брал трубку, – говорит он, пялясь в жидкокристаллический экран и забрасывая арахис в рот.
Жует, как корова.
– Был занят, – бормочу я, направляясь к холодильнику.
Росс настоял, чтобы гостиная и кухня были соединены – ему так комфортнее. Он занимался ремонтом. Он переспал с какой-то дизайнершей, и она бесплатно спланировала интерьер нашего дома. Что ж, случайные и бессмысленные связи брата иногда приносят пользу.
– Чем? – равнодушно уточняет он.
– Я учился, вообще-то, – это не совсем так. Сегодня я занимался другим делом, и Росс не должен узнает о нем. Точнее о ней.
– Скука, – комментирует брат, не переставая жевать орехи.
Анна номер два.
– Вчера я получил три души. Три, – продолжает он и перепрыгивает через спинку дивана. Он забывает о баскетболе, что показывают по городскому каналу, и подходит ко мне. – И знаешь, что? Все принадлежали ублюдкам, – отрезает Росс, взмахивая руками и морща нос. – Просто отстой. Сидели за грабеж. Один из них убил человека. Завалил собственную жену, – он продолжает свой треп. – Ты представляешь? Они заплатили мне всего двадцать баксов. Двадцать. Баксов, – повторяет он возмущенно. – Они думают, я питаюсь воздухом!
Я ухмыляюсь и пью из коробки холодное молоко.
– Это неслыханная наглость, – отвечаю и наклоняюсь, чтобы посмотреть на содержимое холодильника. – Здесь была пицца.
– Половина, – поправляет Росс. – Конечно, тебе легко говорить. Всегда попадаются святые души, за которых каждый раз отваливают по штуке.
– Я не вижу пиццы, Росс, – медленно проговариваю я и захлопываю дверцу холодильника.
– Я съел ее, – он весело поджимает губы. – Упс!
Брат кладет руки на кухонный гарнитур и запрыгивает на него. Болтает ногами, словно мальчика… двадцатипятилетний мальчика. Мы поворачиваем головы, когда брюнетка-подстилка-Росса захлопывает за собой входную дверь.
Я закатываю глаза.
– Что? – Росс пожимает плечами. – Она классно делает минет.
– Ты озабоченный на всю голову гавнюк, – я смеюсь во весь голос.
– В отличие от некоторых, – он толкает меня в плечо и смеется громче. – Ты девственник?
– Само собой, – киваю я. – Надень на свою задницу хоть что-нибудь и вали в магазин за пиццей, или пирогом. А лучше за тем и другим.
– Не забывайся, мелочь. Вообще-то, я старший брат, – фыркает он. – И я должен гонять тебя по магазинам.
Я посылаю ему обворожительную улыбку.
Росс спрыгивает с кухонной тумбы и показывает мне средний палец. Но все же он направляется в свою спальню.
Оттуда я слышу его голос:
– И все-таки, как прошел день?
Я нервно сглатываю. Черт. Врать – это сложно.
– Все отлично, – говорю я. – Все хорошо.
– Ты видел Анну? – спрашивает Росс. Точнее он кричит.
– Да, пару раз, – заставляю себя отвечать так же громко и прикрываю глаза ладонью.
Росс выходит из своей спальни. Он внимательно смотрит на меня, и мысль о том, что он раскусил меня, заставляет мое сердце биться с удвоенной скоростью. Его долгий взгляд напрягает.
– Чего пялишься? – я пытаюсь казаться непринужденным.
– Бабки, – Росс поднимает глаза к потолку. – Гони бабки.
Я достаю из кармана бумажник и кидаю ему. Он ловит и тут же открывает. Свистит. Мне не нравится то, как начинают блестеть его глаза, и я предупреждающе поднимаю вверх палец.
– Потратишь больше тридцатки, и я…
– У нас закончилось веселое настроение, – Росс пожимает плечами и игнорирует мой жест. – А это святое. С такой ненормальной работой, точнее с тем, сколько мне за нее платят, я не могу обойтись без бокала Бордо перед сном.
– Обойдешься без Бордо, – я скрещиваю руки на груди. – Хороших душ становится все меньше и меньше. Надо экономить.
– Только ты все равно умудряешься их где-то откапывать.
– Не я. М не их присылают. Я любимчик, что ж поделать, – самодовольно улыбаюсь, зная, что это разозлит Росса.
– Подстилка, – говорит он.
– Шлюшка, – отвечаю я и подмигиваю ему.
Росс растягивает губы в озорной улыбке и трясет в воздухе моим бумажником.
– Но текилой я все-таки затарюсь.
Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он уходит.
Черт бы его побрал.
***
Пока Росс шляется по магазинам, я размеряю гостиную беспокойными шагами и думаю о Джейн. Не могу выбросить ее из мыслей. Сажусь на диван, хватаюсь руками за голову и качаюсь вперед-назад, словно какой-то псих.
Рано или поздно брат узнает о ней. И когда этот день наступит, я потеряю Джейн. Снова.
Но что мне делать сейчас? Будет ли иметь смысл, если я продолжу отталкивать от себя Джейн? Или…
Или я могу вернуть ее?
Веки тяжело обрушиваются на глаза, и я бессильно опускаю руки.
Джейн хранит нашу фотографию. После того, что я сделал ей, она продолжает помнить и ценить эти воспоминания. Мысль об этом превращает меня в самого хренового парня на Земле.
Что она сейчас делает? С кем она? О чем думает? О чем говорит?
Я тихо рычу и соскакиваю на ноги. Иду дальше по белому коридору и с ноги открываю дверь в свою комнату. Я зол на себя. Просто дьявольски.
Стягиваю футболку и бросаю ее в сторону низкой кровати. Она падает рядом на темно-коричневый ламинат. Мне нужен душ. Холодный.
Я направляюсь к ванной комнате, но замираю, когда мой взгляд случайно касается фотографии в рамке на комоде. Мысли о Джейн мгновенно испаряются, и я перестаю ощущать давление реальности. Я абстрагируюсь и все, что могу видеть, только эту фотографию.
Я делаю осторожный шаг в сторону.
Еще один.
Я подхожу к комоду и протягиваю руку, которая внезапно начинает дрожать, к рамке. Беру ее и подношу к лицу.
Напрягаю челюсти и слышу скрежет своих зубов. Этот звук щекочет нервы, проникая в самую глубь сознания, и будоражит воспоминания о тех, к кому сейчас прикован мой стеклянный взор.
Какая-то фотография – все, что осталось у нас с Россом от родителей. Единственное напоминание о том, что когда-то и кем-то мы были любимы до незабываемости.
Глоток света в мире тьмы.
Я чувствую, как грудную клетку сдавливает спазм боли, и резко втягиваю в себя острый воздух, который, проникнув внутрь, выпускает шипы и ранит горло, теряясь где-то в легких. Но боль не уходит. С каждым вдохом она становится агрессивнее и мощнее.
Я моргаю и ставлю фотографию обратно на комод.
Они мертвы. Часть меня и Росса тоже мертва.
Если бы мне не хватило смелости порвать с Джейн, нас ждала бы такая же участь, что и моих родителей.
Наша любовь убила бы нас.
Я спас. Ее. Себя.
Если бы Джейн знала, она бы поняла и не ненавидела меня сейчас.
Но она не узнает, потому что это уничтожит ее морально.
Душ. Мне нужен душ.
***
Джейн
Я с грохотом захлопываю входную дверь. Оливия вздрагивает, проходя мимо, и останавливается.
– Джейн? – она растеряна. – Ты… ты в порядке?
Я игнорирую ее и быстрыми шагами направляюсь к лестнице. Взбегаю вверх, чтобы закрыться в своей спальне, которая вся, черт возьми, в персиковых тонах.
Ненавижу этот цвет.
Ненавижу этот дом.
Ненавижу этот город.
Ненавижу Эйдена Картера!
Я бежала из Чикаго. Бежала от свихнувшейся матери. В конце концов, я бежала от воспоминаний! Но в захудалом городишке Дайморт-Бич моя ностальгия, воплощенная в прекрасном лице Эйдена, настигла меня, и теперь никуда не спрятаться от нее.
Я попала в ловушку.
Мне не уйти от парня, которого я любила.
Я закрываю дверь комнаты и прислоняюсь к ней спиной. Скатываюсь вниз и сажусь на пол. Я не хочу плакать, но слезы мгновенно делают мои щеки влажными, и я стираю их. Снова и снова. Только они не кончаются.
Я закрываю лицо руками и утыкаюсь им в колени.
Почему именно в Дайморт-Бич?
Почему именно Эйден?
Почему я?
Это жестоко. Просто чертовски жестоко. Судьба надсмехается надо мной, а я чувствую себя беспомощной игрушкой в ее могущественных руках.
«Ты должна уехать, Джейн» его хриплый низкий голос звучит в моей голове, и я не в силах избавиться от него. Я пытаюсь заглушить эти бесконечно повторяющиеся слова всхлипами и рыданиями, но все тщетно.
Когда я увидела Эйдена так близко, то всерьез подумала о том, чтобы наплевать на все и броситься к нему. До этого момента я не представляла , что скучаю по нему так сильно, если готова простить ему свое разбитое сердце.
Он – моя первая любовь. Единственная любовь. Всепоглощающая любовь.
Когда мы были вместе, все не имело значения. Моя мать, ее любовники, наши ссоры…
Когда Эйден ушел, этот груз проблем будто стал тяжелее и просто-напросто раздавил меня.
Эйден дал мне погибнуть.
Даже если мир канет во тьму, и потухнет Солнце, я не перестану ненавидеть его за это. Я могу простить, но буду помнить, что этот парень причинил мне боль.
Я вытираю слезы и поднимаюсь с пола. Комната плывет в моих глазах, и я с трудом выбираюсь из нее в коридор. Дохожу до ванной комнаты, держась за стены, чтобы не упасть. У меня нет сил и желания двигаться дальше, но я преодолеваю эту слабость, как делаю всегда, и захожу в уборную.
Я подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение. Мне противно видеть себя такой расклеенной.
Посмотри, Джейн. Это – то, что сделал Эйден. Эти слезы и размазанная тушь – его вина. Ты позволила ему сделать это с собой. Ты позволила ему сломать тебя вновь.
Я стискиваю зубы и вижу, как в моих глазах появляется стальной блеск.
Я сильная. Я справлюсь с тем, что Эйден будет рядом. С тем, что он не желает видеть меня рядом.
Он больше не сделает мне больно. Никто не сделает.
ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА
Росс
Музыка в моем внедорожнике гремит на полную катушку. Я включаю следующий трек. Подпеваю Led Zeppelin «Eye of the tiger » и тарабаню по рулю, следуя ритму. Давлю на газ сильнее. Мое настроение на высоте огромного небоскреба Бурдж-Халифа.
Да! Детка! Да!
Это именно то, что вы подумали. Сегодня я получил хорошую душу! Бабуля прожила самую, что ни на есть, святую жизнь. Смеюсь в голос. Мне отвалили за нее семьсот баксов! И я еду их тратить.
Я делаю музыку громче. Обожаю этот день. Веселиться! Детка, только веселиться!
Какая-то девушка на дороге возмущается тем, что я ее только что подрезал. Она показывает мне свой милый средний пальчик, и я отвечаю ей. Убираю одну руку с руля и сжимаю ее в кулак. Подношу к лицу и начинаю двигать ею вместе языком, которым долблюсь о щеку. Ее лицо вытягивается от неожиданности, и я смеюсь громче. Вот так тебе, крошка! Этого тебе явно не хватает!
На горизонте виднеются желтые палатки. Я увеличиваю скорость. Что это? Ярмарка? Селяне из ближайших деревень приезжают сюда каждую осень и весну. Привозят всякий хлам… Ну и, конечно же, «натуральные продукты».
Да ладно вам.
Чипсы и кола – вот это еда!
Ненавижу подобного рода «мероприятия», но любопытство берет вверх, поэтому я еду медленнее и опускаю окно, чтобы мельком посмотреть, какую на этот раз чушь с охотой раскупают местные жители.
Дешевые украшения, обереги, какие-то травы… велосипед? Кому, черт подери, может понравиться этот отвратительный, раздолбанный в хлам розовый велосипед?
Ухмыляюсь и проезжаю дальше. В мою сторону начинают оборачиваться. Их привлекает музыка. Кокетливо машу знакомой барменше. Она со своим маленьким сыном рассматривает глиняные фигурки. Девушка поворачивается и дружески машет в ответ. Ее сынок к ней присоединяется.
Хочу ли я детей? Шутите, что ли? Нееет. Ни за что. Тем более, мне нельзя даже думать об этом. Наши с Эйденом родители поплатились за нас.
Я собираюсь плюнуть на ярмарку и смотаться отсюда, доехать до ближайшего бара и напиться до потери сознания, а потом проснуться в постели с какой-нибудь горячей крошкой. Только у таких идеальных планов всегда есть препятствие в виде «но». И меня это, знаете ли, чертовски бесит.
Сейчас этим «но» является темноволосая девушка, разглядывающая в своих руках какой-то древний медальон. Она дьявольски симпатичная и сексуальная в обтягивающих синих джинсах и белом топе, открывающем вид на ее хрупкие плечи и загорелую кожу.
Я знаю ее.
И когда осознание этой мысли сражает меня, будто выстрел в голову, я останавливаю внедорожник.
Медленно, словно в тумане, открываю дверь черной машины. Одна моя нога ступает на асфальт , другая все еще не решается на это.
Это она? Но… просто не может быть! Какого черта чикагская цыпочка потерялась здесь? Почему она в Дайморт-Бич?
Я закрываю глаза и выдыхаю. У меня уже есть предположение.
Мой брат сегодня должен беречь свой проклятый зад!
С силой захлопываю дверцу внедорожника. Несколько голубей разлетаются в разные стороны. Прохожу по дорожке вдоль деревьев к палаткам, заполненным ненужной дрянью. Брюнетка, которая заинтересовала меня, все еще разглядывает безделушку. Я не присматриваюсь, но разглядываю ее лицо.
– Сколько это стоит? – слышу ее голос. Девушка показывает амулет продавщице.
Женщина в огромном старом кардигане мнется прежде, чем ответить.
– Два доллара и пятьдесят центов, – доносится до меня.
Потом продавщица добавляет:
– Давай два доллара и забирай, – у нее грубый голос.
Я достаю из своего бумажника пять баксов, бросаю на прилавок, ломящийся от всякой фигни. Светловолосая женщина поднимает на меня округлившиеся глаза. Ее губы растягиваются в улыбке.
– Сдачи не надо, – решаю добить я.
Женщина улыбается так, будто сорвала баснословно огромный куш и запихивает деньги в свой карман.
– Не стоило, – произносит девушка, внимательно рассматривая меня.
Я смотрю на нее и изображаю улыбку «я-милый-принц».
– Брось.
Она невзначай облизывает губы, улыбаясь, а мой член уже заявляет о себе. Черт возьми!
Я медленно провожу языком по нижней губе в ответ. Очень медленно. Брюнетка смущенно отводит взгляд, заводя прядь волос себе за ухо. Я перехватываю ее пальцы и делаю это за нее. Карие глаза встречаются с моими. Она замирает.
Если бы Эйден сейчас был где-нибудь поблизости, он оторвал бы мне яйца, увидев это.
– Эмм… спасибо, – щебечет девушка. – За медальон… спасибо.
Я сдержанно улыбаюсь и склоняю голову вбок. Мои пальцы все еще касаются ее волос, и она не возражает. Эйдену бы это не понравилось.
– Пустяки, красавица.
Она вздрагивает и опускает взгляд.
Я убираю руку.
– Здесь весело, не так ли? – спрашиваю, оглядываясь.
У меня давно так не колотилось сердце, и это немного сбивает с толка.
Не будь эта милая брюнетка той самой Джейн Мортис, я бы уже трахнул ее прямо на глазах у этих людей.
Но она та, кто она есть, и я должен выяснить причину, какого черта ее сексапильная задница оказалась в Дайморт-Бич. Я должен выяснить, причастен ли к этому Эйден. Если да, то…
– Ага, типа того, – невесело усмехается Джейн, возвращая меня в реальность.
– Часто бываешь на ярмарке? – задаю следующий вопрос, пытаясь поймать ее на крючок.
– Эээ, нет, я… здесь впервые, честно говоря, – она вновь усмехается и поднимает на меня свои очаровательные глазки.
Черт. Должен признать, у Эйдена неплохой вкус… Очень даже неплохой.
– То есть, как? – строю из себя дурачка. Прячу руки в карманах темных брюк. – В Дайморт-Бич ярмарка проходит два раза в год, и ты здесь только впервые? Все местные жители ждут сезонного обмена барахлом, как люди в пустыне ждут дождя!
Я смеюсь, она негромко ухмыляется.
– Я переехала сюда несколько дней назад, – отвечает Джейн.
Хмм. Это я уже понял.
Причина. Детка, мне нужна причина.
– Всего несколько дней назад? – изображаю удивление. – Оу! Ну и ну, и как тебе здесь?
Небольшая складочка пролегает между бровей девушки. Она переступает с ноги на ногу и скрещивает руки на груди – хочет спрятаться и оставить свои мысли при себе, однако мое природное обаяние и гипнотизирующий взгляд делают свое дело, и она отвечает:
– Не очень… В смысле, здесь все по-другому.
Я вскидываю брови. Строю из себя изумленного парня.
– И откуда же ты пожаловала?
Это было похоже на насмешку.
– Чикаго, – произносит Джейн, и ее глаза становятся грустными.
Да, детка. Продолжай.
– А, ну все понятно, – громко присвистываю. – Нет знаменитых бутиков от «Roberto Cavalli»? Или не можешь найти туфли дороже ста баксов? А! может, – складываю руки на груди, – может, в этом городе нет ресторанов, где платными являются даже салфетки?
Не знаю, что на меня нашло. Я просто дерзок. Слишком. Но эта Барби должна знать свое место.
Мисс Чикаго пронзает меня похолодевшим взглядом, и на ее милом личике не остается ни капли смущения.
– Ты сам не похож на парня из бедного района, – ее глаза сужаются, и мне становится интересно. – Пиджак от «Corneliani », ботинки марки… – она опускает голову и делает задумчивый вид. Затем резко поднимает свой острый взор. – Ботинки от «Armani». Все ясно, – она ухмыляется. – Похоже, все перечисленное тобой волнует больше самого тебя.
