Текст книги "Император Вечерних Звезд (ЛП)"
Автор книги: Лаура Таласса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 8
Проклятый жизнью
220 лет назад
В королевском склепе под дворцом я смотрю на тело отца. Он лежит на белой каменной плите, очищенный и переодетый. Здесь – внизу – волшебные огни светят слабо, заставляя сводчатые мраморные стены вокруг блестеть тускло.
Даже в мертвом состоянии в его лице есть что-то надменное, жестокое, непобедимое. Один взгляд на него, и можно подумать, что в нашей дуэли выиграл он.
Я трогаю лоб, где сидит бронзовый обруч. Я отказываюсь носить корону Галлегара или любую другую, кроме этой. Это корона солдата – простая, скромная и, самое главное, она не помешает в гребаной битве, если та вдруг нагрянет.
Я слишком долго жил в грязи, чтобы развить фантазию к прекрасному.
Я опускаю руку. В ту последнюю ночь Галлегара – ночь, когда убил его – он знал, что я возглавлю королевство после него. Даже я не осознавал этого, а предполагал, что могу прийти, убить его и испариться в воздухе. Правление никогда не было частью плана. Но даже если я не был бы сыном Никса, убийство королей – путь других к власти.
Поэтому я здесь, неохотно правящий, но скорее более неохотный отказываться от трона и отдавать его последователю-подхалиму Галлегара.
Обхожу вокруг тела отца и потираю нижнюю губу большим пальцем. Мне ненавистно, что он покоится во дворце даже сейчас. Я не позволю ему здесь быть, но если подумать, его больше некуда деть.
Прошли недели с тех пор, как я проткнул его мечом, и все это время его тело ни разу не подало признаков разложения. Существа не едят его – ни собаки, ни птицы, ни рыба, даже монстры, что живут в диких землях Мемноса. Это были мои первые попытки избавиться от него – в основном из-за шока и ужаса всей надменной знати. Они больше боятся меня и моих варварских замашек, чем боялись чего-либо от отца.
Когда существа не смогли разделаться с телом Галлегара, я попытался похоронить его, но земля вернула его обратно. Пытался пустить его тело в море, но воды отказывались брать его себе. Даже огонь не осквернил его плоть; костер сгорел дотла, и, когда исчез последний язычок пламени, Галлегар все еще лежал с нетронутыми волосами на голове.
После я решил его изучить. Мои глаза сужены. Есть только четыре причины, почему тело фейри не может разложиться: первая – фейри не мертв; вторая – фейри слишком могуществен для исчезновения; три – фейри имеет слишком чистое сердце, чтобы предаться земле; и четыре – фейри настолько испорчен, что природа отказывается забирать его обратно.
Последняя звучит более подходяще.
Губы сжимаются в тонкую линию, когда смотрю на непортящееся тело Никса. Далеко надо мной оставшиеся женщины из его гарема собирают вещи и уходят. Из сотен его любовниц множество оплакивало его потерю, некоторые даже открыто проявляли вражду. Он убил их детей, и все же они скорбели по нему. Я не мог уложить эту мысль в голове.
Их жилые помещения превратятся в оружейные, библиотеку и гостевые комнаты. Все остатки от прежних комнат будут стерты. Это все, что я могу сделать, чтобы почтить память маме.
И это то, к чему все сводится: я убил Галлегара, потому что он забрал того, кого когда-либо любил. Я назвал это правосудием, но оно не похоже на справедливость; мама все еще мертва, я все еще один, и пустота внутри меня никуда не испарилась.
Я смотрю на Короля Теней в последний раз. В голове столько всего, что нужно сказать ему. Столько способов, которыми я хотел бы причинить ему боль.
И мне никогда не представится шанс.
Я хватаю его тело и бросаю через плечо. Неважно. Король мертв, и сегодня будет последняя ночь Галлегара Никса, когда он чтит своим присутствием эти залы.
220 лет назад
У меня занимает несколько часов, чтобы прибыть в Изгнанные Земли. Это бесплодная, скалистая пустошь принадлежит Потустороннему миру, которой не управляет ни одно царство. Если кто-то совершил великий грех, и ему удалось избежать смертного приговора, то он будет изгнан сюда, что для большинства фейри примерно то же самое, что и сам смертный приговор.
Открытая и лишенная жизни равнина простирается вокруг меня. Плоский, засушливый пейзаж разнообразен лишь крутыми скалистыми утесами, которые граничат по обе стороны.
Дело не просто в том, что это место пусто от жизни. Это земля, где сама магия была стерта с земли.
Большая часть Потустороннего мира пропитана силой. Она в воздухе, воде, растениях и животных – в самой земле. И именно эта сила дает нам жизнь.
История Изгнанных Земель заключается в том, что давным-давно, когда пантеон богов пришел к правлению Потустороннего мира, Оберон и Титания, Отец и Мать, первыми открыли магию. Она покоилась в диких полях и сияющем море. Она широко простиралась по земле ночью и каждый день расцветала с рассветом.
Они обнаружили, что могут укрепить себя, испробовав эту магию, и так они и сделали. Мать и Отец, осознавая, что сердца фей всегда были голодны, стремились умерить аппетиты своих товарищей и поэтому предоставили каждому богу право на один из аспектов Потустороннего мира – ночь, день, землю, море, растения, животных, любовь, войну, смерть. Власть все разделялась и завещалась, пока не осталось совсем немного. Каждый бог мог набирать силу из того аспекта, которым управлял и только из него. Лишь Оберон и Титания могли черпать магию из всего.
Но феи – голодные существа, особенно божественного происхождения, и не так давно, после того, как им дали в дар магию, многие из меньших богов поднялись против Оберона и Титании. Великая битва велась между этими титанами в этой части Потустороннего мира. Боги украли магию из воздуха, из земли, из растений и животных, которые бродили по земле. Они вытащили ее из ручьев и отделили от звезд и теней. Все это подпитывало их чудовищную силу.
В конце концов, Мать и Отец победили врагов и убили их там, где они находились. Но ущерб уже был нанесен. Из земли высосали столько ресурсов, что она стала совершенно бесплодной. Никакое количество времени и восстановительной магии не могут изменить нанесенный урон.
Так и были созданы Изгнанные Земли.
Даже смертный мир имеет больше магии, чем это место. Оно для всех фейри кажется сущим кошмаром. Чтобы быть отрезанным от пропитания, которое поддерживает нас… это может привести в бешенство.
Впереди меня скопление скал – мое место назначения. Я шагаю к ним, тело моего отца все еще лежит на моем плече.
Я использую магию, чтобы свернуть самый большой из валунов. Под ним дыра пробивается в землю. Я спускаюсь вниз, освещая пещеру своей силой. Волшебные огоньки слабо горят, пока земля вырывает мою магию и иссушает ее. Все здесь требует немного большей силы за небольшую плату.
Подземная комната, в которую я вхожу, – это не что иное, как яма, вырезанная в земле, а саркофаг великого короля – просто валун, грубо высеченный в крытый гроб. Используя силу, я снимаю крышку, а затем сбрасываю отца в каменный гроб.
Я не могу сжечь его, похоронить или скормить падальщикам, но могу его изгнать. Могу дать ему лежать там, где умирает магия.
С другим взмахом запястья крышка поднимается в воздух и возвращается на гроб.
Последнее, что я вижу, это лицо Галлегара, а затем каменная крышка шлепается на него, закрываясь с низким и глубоким звуком.
Один за другим я позволяю волшебным огням потухнуть. Останавливаюсь, прежде чем уйти, – волна волнения скользит внутри.
Почему Потусторонний мир не забирает его тело?
Это беспокоит меня. Магия бросает вызов логике, но даже она придерживается определенному поведению.
Я последний раз смотрю на могилу отца. Затем, убирая прочь предчувствие, исчезаю в ночи.
Глава 9
В любви все средства хороши
208 лет назад
Прошло почти тридцать лет, но я все равно вернулся в дикие земли Мемноса в поисках той провидицы, чье имя даже не знаю.
– Тупая идея, – сказал Малаки, когда я поведал ему, куда собирался. – Там полно существ, которым посрать на то, что ты – король. Они все равно тебя съедят.
Я закрепляю кинжалы на ремне.
– Тогда я заставлю их бояться меня.
Друг хмурится.
– Мне нужно поговорить с этой женщиной, – объясняю я. – У нее есть ответы, которые я ищу.
– По крайней мере, позволь мне пойти с тобой, – взмолился он.
Но я не позволил ему. Малаки был единственным, кому я доверял править королевством в мое отсутствие.
Так что теперь я блуждаю по темному лесу в одиночку. Место до жути тихое, за исключением нескольких неестественных воплей время от времени.
У меня создалось чувство, что за мной следят, но по какой причине – понятия не имею.
Пусть преследуют, тогда я смогу подраться.
– Где она? – спрашиваю я у теней.
…Кто?…
– Прорицательница, – уточняю я и посылаю ее картинку из воображения в ночь. Тьма собирается вокруг нее, изучая черты.
– Ищешь меня? – кто-то мурлычет у меня за спиной.
Я поворачиваюсь и встречаюсь лицом с той самой женщиной. Она выглядит также, как запомнил ее тогда. Серебряные волосы каскадом ниспадают на талию, а в глазах играют искорки безумия.
И эти безумные глаза тщательно рассматривают меня.
– Десмонд Флинн, сколько лет. Скажи мне, почему мой король решил меня навестить?
В отличие от того раза, когда встретил ее, для меня не шокирующе слышать свое настоящее имя, сказанное из ее уст, потому что больше не скрываюсь – теперь я – король – и это имя, под которым меня все знают.
Я думал, что хочу избавиться от всего, что связано с моим грустным детством, но я почему-то сентиментален к своему имени. Оно напоминает мне о смиренных начинаниях… и о матери, которая отдала за меня все.
– Думаю, ты уже знаешь, – говорю я. По правде, не уверен, что она в курсе, и не знаю, какую область охватывает ее умение видеть. Но лучше предполагать наихудшее.
Она приподнимает бровь.
– Ах, значит, теперь я все знаю?
Я не отвечаю.
Ее взгляд падает на мои военные обручи.
– Смотрю, ты последовал моим инструкциям. – Ее внимание возвращается ко мне. – Любопытно, тебе понравилось убивать его? – Женщина немного улыбается, когда говорит это. Прорицательница начинает вышагивать вокруг меня, отчего колыхается ее юбка. – Думаю, да. – Она трогает мое плечо, слегка пробегаясь по нему пальцами вниз. – У тебя было столько гнева в крови в последний раз, когда мы разговаривали. Интересно, горит он сейчас также горячо…
Я наигранно удивляюсь.
– Это лучшее, что ты можешь прочесть в эти дни? Это явно мало впечатляет, чем то, что я помню.
– Ах, могущественный король наконец пришел сам. Я сильно постараюсь, чтобы угодить вашим ожиданиям. – Женщина улыбается мне, будто видит все через мое хвастовство.
Провидица останавливается передо мной.
– Ты тут не для того, чтобы избавиться от отца, и уже получил корону… – Она поднимает палец вверх. – Давай посмотрим: месть, сила… ах, остается любовь. – Женщина выглядит восторженно. – Ты хочешь знать о человеческой девчонке, так ведь? – Она откидывает голову назад и заливается смехом. – Могущественный Десмонд Флинн отравлен любовью.
Звучит не очень.
Она берет мои щеки в руки, отчего вздрагиваю.
– Скажи это.
– Сказать что?
– Скажи, что ты здесь из-за нее – из-за человеческой девчонки. Скажи, «я влюблен в рабыню, которую никогда не видел».
Ох, твою ж-то мать.
– Я влюблен в рабыню, которую никогда не видел.
Провидица снова смеется.
– Скажи, «мысль о ней заставляет мой член твердеть».
Я связался с безумной женщиной. Я немного отодвигаюсь от нее.
– Ах, ах, – упрекает она. Ее магия вырывается, обрезая кожу вдоль моей шеи.
Я хватаю ее за горло, когда появляется кровь, и пригвождаю спиной к дереву.
– Ты понимаешь, что ранить короля – основательное предательство? – говорю я тихо.
Вероятно, мне все-таки придется сегодня подраться.
Провидица вытягивает руку и хлопает меня по щеке.
– Ну же, Десмонд, не будь жадиной. Предсказания не бывают бесплатными. – Пока она говорит, кровь, стекающая вниз по шее, начинает шипеть – Прорицательница забирает свою плату.
Я неохотно отпускаю ее.
Она потирает шею, смотря куда-то вдаль.
– Твоя человеческая пара будет сводить тебя с ума, прежде чем ты найдешь ее, и будет сводить еще больше, когда сделаешь это.
Ее взгляд заостряется еще больше. Она отступает назад, отчего думаю, что это часть ее беспокойной природы, пока не осознаю, что та уходит.
И иду за ней.
– Стой, это все?
Я трогаю заживающую рану на шее. Я дал ей намного больше крови, чем в прошлый раз. Неужели она хотела мне сказать только одно единственное предложение? Особенно то, которое я и сам мог бы сказать ей.
Провидица кидает на меня озадаченный взгляд.
– Я разочаровала тебя, мой король? – Уголок ее рта слегка приподнимается.
Мне хочется встряхнуть эту женщину.
– Это не было предсказанием, – воплю я.
– Было, – произносит женщина, – но не то, которое ты хотел. – И косо смотрит на меня. – Ты думал, что ее будет легко найти? Что Судьба как-то поможет тебе в этом, потому что ее жизнь намного короче нашей? – Провидица трогает мою грудь, где за плотью и одеждами бьется сердце. – Любовь стоит намного больше, чем власть, даже больше, чем месть или ненависть.
Женщина убирает руку и уходит.
– Надеюсь, что ты найдешь ее. Удачи, мой король. – И на этом она растворяется в лесу.
Ну, а мне от всего не стало ни лучше, ни хуже.
Глава 10
Прибытие на Землю
174 года назад
Я примеряю странную одежду, пялясь в свое отражение в одном из зеркал, что растягиваются вдоль коридора дворца. Она слишком вульгарна по сравнению с тем, к чему привык. Я практически чувствую на себе мозолистые руки рабочих и часы, которые ушли на пряжу одежды, затем на переплетение, на тщательную покраску, обрезание, придание формы и сшивание.
Это напоминает мне о времени, которое я пытался забыть, – время, когда мне приходилось притворяться, что я не разрываюсь от силы по швам.
Я слышу мягкие шаги, когда кто-то заворачивает в коридор.
– Десмонд! – зовет фея-женщина.
Я оборачиваюсь и вижу Харроуин, леди из знати, направляющуюся ко мне с розовыми щечками и влажными губами.
Я потираю рот рукой. Мне не стоило спать с дочкой генерала. Но в свою защиту скажу, что она должна была знать – все должны уже знать, – я хорош лишь только на ночь или две. Проблема в том, что каждая женщина верит, что она другая – именно та фейри, которая сломит плохие привычки подлого Короля Ночи; та, которая наденет его корону и будет носить его детей.
Но это никогда не случится.
Я провожу рукой по грубой ткани на теле. Нужно прекратить это. У меня нет времени отшивать Харроуин как-то помягче. Мне нужно уходить, иначе вообще не смогу, что и происходит последние десятилетия.
Укрепляя нервы, я поворачиваюсь и направляюсь в другую от нее сторону.
Харроуин зовет меня снова, и ее голос становится слабее, когда осознает, что я не буду разговаривать с ней.
Однажды став ублюдком, навсегда им остаешься.
Я покидаю женщину-фею позади меня вместе с дворцом, проходя через королевские территории к кольцевому дому с порталом, который вырисовывается впереди меня. Я бросаю в него свою магию, и его огромные двери широко распахиваются. Внутри него воздух рябит от силы, словно мираж. Я смотрю на портал.
Я действительно делаю это.
Впервые за долгое время сердце начинает колотиться.
Твоя пара, возможно, уже отжила свое время и умерла, и ты никогда не найдешь ее.
Я колеблюсь, моя глубоко захороненная неуверенность щиплет пятки.
Какая-то подсознательная часть меня крушит сомнения одним простым утверждением…
Я должен попытаться.
Мысль о том, что мне нужно найти ее, стала почти навязчивой.
Я делаю глубокий вдох, смотря на колеблющийся воздух портала, а затем ступаю через него.
Земли пролетают мимо меня, миры переворачиваются. Я смотрю на них, пока продвигаюсь по лей-линиям, и протягиваю руку, отчего водоворот вокруг меня начинает рябить. Передо мной раскрываются покрытые снегом горы и горячие пустыни. Я смотрю на все с интересом, пока не нахожу нужный мне выход.
Выхожу из лей-линий, и мир приобретает резкие очертания. Я выпрямляю подол пальто, когда хорошенько осматриваюсь вокруг.
Земля.
Я был здесь несколько раз. Недолго, но достаточно.
Пейзаж окрашен в грустные, мрачные оттенки серого, а на горизонте едва виднеется Лондон. Я пытаюсь не сморщиться, потому что уже мог видеть отчаянные лица его обитателей, чувствовать навоз и человеческие экскременты, что грязнят улицы. Уже мог слышать отрывистый и сухой кашель людей, живущих друг к другу слишком близко.
Что за жалкое место. И вот я здесь, готовый присоединиться к ним.
Потому что где-то, когда-то встречу среди них свою невесту.
Глава 11
Становление Торговца
155 лет назад
Мои каблуки от ботинков упираются в шею перевертыша. Из всех сверхъестественных существ на Земле, перевертыши могут быть самыми дерьмовыми ублюдками. Этот притворялся чесоточной уличной собакой, чтобы скрыться от меня.
– Ой, – говорю я, немного наклоняю голову, – а ты думал, что я не найду тебя?
Какие только звуки Калькутты не доносятся до нас. К сожалению, для мужчины, которого я растираю по земле, никто не собирается останавливаться на задней части аллеи, чтобы помочь ему.
– Прошу…
– Знаешь, какова твоя проблема? – спрашиваю я неумышленно, все еще вдавливая в его шею ногу. – Весь твой вид думает, что может перехитрить меня. – Тени в этом измерении практически все являются предателями. У меня не займет много времени разговорить их.
Я наклоняюсь вниз и разворачиваю руку Эдгара Уортингтона, на предплечье которой набита корявая, черня линия.
– За тобой должок. – Это то, что я получаю, ослабляя поводок преступников.
– Я собирался оплатить его! – говорит он, голос повышается вместе с ложью.
– Ты все равно заплатишь. Только сейчас у тебя текут проценты. – На его руке начинает появляться другая линия рядом с первой.
Перевертыш начинает кричать, когда отметина выжигает путь на его коже.
– Нет… нет!
– Теперь ты не просто дашь мне имена всех пар, зарегистрированных в Европе, а еще займешься Америкой. – Это отнюдь не надежный план найти свою любимую, но с чего-то надо начинать.
Эдгар брызгает слюной.
– Я не соглашался на это…
Я сворачиваю его руку.
– Разве? Забавно, кажется, я помню, как ты был не прочь отплатить мне, когда нуждался в деньгах. – Я наклоняюсь еще ближе к его уху. – В этот раз я предлагаю восполнить тебе долг полностью, иначе выяснишь, почему я заработал себе такую репутацию.
С быстрым рывком и при помощи небольшой магии я ломаю ему левую руку.
Долю секунды лицо Эдгара выглядит удивленно, а затем проявляется боль, и тот начинает кричать.
– Ты сломал мне чертову руку.
– У тебя три недели, – говорю я поверх его воплей.
Потный и орущий, он все еще смотрит на свою руку, пока до него не доходят мои слова.
– Три недели? – Внимание переходит на меня. – Это… это невозможно. У меня заняли месяцы, чтобы доплыть до Европы в одиночку.
– Тогда тебе повезло, что ты перевертыш. – Он может превратиться в любое существо, которое захочет, и уплыть или улететь туда, куда надо.
Я выпрямляюсь, отпуская его, затем разглаживаю рубашку и отворачиваюсь.
– Но моя рука сломана, – орет он позади меня.
– Не моя проблема, – говорю ему через плечо.
В Потустороннем мире я жесток, но почитаем.
Здесь я презрен и беззаконен. Здесь я именуюсь Торговцем.
Глава 12
Обратная сторона надежды
37 лет назад
Прошло столько времени. Век назад я думал, что прийти на Землю будет хорошей идеей, но, вероятно, все эти года я лишь зря тратил время.
Твоя пара уже давно отжила жизнь и умерла. Ты никогда не найдешь ее вовремя.
Я чувствую, как под кожей проползает чувство безысходности, когда иду по лей-линиям обратно во дворец, но знаю, что вновь вернусь на Землю.
Как я могу не вернуться?
Эти гонки за парой съедают меня. Когда ложусь спать, то закрываю глаза лишь с мыслями о ней. Когда беру другую женщину, то фантазирую прикосновения и вкус своей любимой. Когда сижу на троне или смотрю на кровать, возникает пустое пространство, которое не могу восполнить.
Охота за ней стала некой болезнью. Ночь за ночью я возвращаюсь за ней на Землю с утомленным и истерзанным сердцем. За все это время я стал циничным, но никогда не терял решимости.
Когда я найду ее – а мне нужно верить, что найду – я ее не отпущу. Буду лелеять ее, любить, и, в конце концов, дам испить лилового вина, сделав ее полностью и всецело своей, а себя – ее.
Пока не исчезнет тьма.
Часть II
Моя навсегда
Глава 13
Начало
Май, восемь лет назад
– Торговец, я хотела бы заключить сделку.
Когда я слышу женский голос в эфире, понимаю, что что-то в нем отлично от остальных. Он ощущается, словно амброзия, проникающая вниз по горлу и освещающая меня изнутри.
Плененный любопытством, я появляюсь внутри шикарного дома в Лос-Анджелесе. Повсюду кровь, ею запачканы стены, стол, стулья и пол. Все выглядит, будто кто-то попытался пальцем выкрасить всю кухню.
И прямо в эпицентре всего лежит то, что должно быть человеком, покоившееся в луже алой жидкости.
Моментом позже я свищу от вида безжизненного тела.
– О, мертвый мужик.
Не спеша обхожу труп. Я видел такое довольно-таки часто, чем людям хотелось бы верить. Друзья и любовники становятся злыми на своих товарищей или любимых и убивают тех в порыве страсти.
Существует очень мало способов исправить дерьмо такого рода. К счастью для моих клиентов, я – один из них.
Я пинаю тело.
– Хм-м, – говорю я. Моему клиенту повезло вдвойне. – Поправочка, почти мертвый мужик.
– Что? – снова этот голос пробегается по мое коже словно ласка, пробуждающая мою магию.
– Это конечно будет стоить тебе больше, чем ты в состоянии мне предложить, но я все еще могу его спасти.
– Я не хочу его спасать, – ошеломленно произносит женщина.
Я поворачиваюсь, чтобы наконец увидеть создание, которому принадлежит этот голос.
И затем вижу ее.
Ощущение, будто в меня врезался товарный поезд. Мне требуется чертовски много усилий, чтобы держать лицо безэмоциональным. Она неестественно красива, но я не думаю, что это имеет какое-то отношение к моей магии, которая неугомонно дрейфует по коже.
Па-бам, па-бам… па-бам… па-бам. Сердце замедляется, пока едва не останавливается.
Словно меня пронзают молнией, я чувствую волнение в груди, отчего крылья начинают проявляться.
Милостивые боги, может ли?..
Я снова осматриваю ее. Это не женщина, а девушка. Подросток.
– Нет, – произношу я.
Черт, нет.
– Нет, что? – спрашивает она.
– Я не веду дела с несовершеннолетними. – Я не знаю, как использовать логику, чтобы нормально ответить. Демоны знают, что моя реакция не имеет ничего общего с проведением сделок.
Во имя гребаной Судьбы и ангелов, после стольких лет…
Но разве я не должен чувствовать чего-то большего? Связь родственных душ должна как-то щелкнуть при знакомстве.
Боязливое возбуждение, проходящее через меня, немного остывает. Я должен не только ощущать связь, а еще и чувствовать ее через нее. Но все, что происходит, это покалывание в груди и…
Возьми ее, забери то, что принадлежит тебе.
И все.
Дерьмо-о.
Я достаточно слышал о собственническом чувстве фей, чтобы ожидать такой реакции.
Тем не менее, что-то с ней не так… со мной.
Это засада. Кто-то узнал о твоем секрете и теперь испытывает тебя.
Я начинаю исчезать.
– Подожди… подожди! – С паническим голосом девушка протягивает ко мне руку, и когда делает это, ее кожа начинает мерцать несколько скудных секунд.
Когда через нее пульсирует магия, я чувствую ее. Она едва ощутима, но на мгновение я чувствую буквальный толчок в мои глубокие чувства.
Связь.
Нет, – думаю я, безумно уставившись на нее, – нет.
Прорицательница сказала, что она будет человеком, а эта девушка – не человек… не полностью. Еще сказала, что она будет моей парой, но от этой случайной встречи не ощущается мгновенная связь, которую я ожидал.
Странная херотень – вот что это.
Кто-то, должно быть, проклял меня; то, что я чувствую, похоже на некое темное заклинание, наложенное врагом.
После некоторого времени сверкающая кожа девушки возвращается в нормальную.
Я сужаю веки.
– Что ты такое?
…сирена…
Сирена? Конечно. Красота, неудача… все встает на свои места.
– Прошу, – умоляет девушка, ее кожа больше не светится изнутри. – Мне действительно нужно заключить эту сделку.
– Слушай, – говорю рассеяно, – я не заключаю сделки с несовершеннолетними. Иди в полицию. – Это обычная игра-обман, в которую играю с несовершеннолетними смертными, когда те вызывают меня. Только в этот раз я заставляю себя выговаривать эти слова и обманывать. Мне приходится бороться с порывом, чтобы помочь ей.
– Не могу, – говорит она, и я только сейчас замечаю, как сильно дрожат ее руки. – Прошу, помоги.
Черт бы меня побрал, почему это так сложно?
…ты знаешь почему…
И вы туда же? – думаю я.
Я смотрю на ее лицо, и, когда рассматриваю, понимаю, что уже соглашусь со всеми идиотскими сделками, которые она попросит. Даже если один из моих врагов организовал эту встречу. И это все из-за ее глаз. Я не могу отвести от них взгляд. Согласно старой человеческой пословице глаза – это зеркало души, и это чистая правда; глаза, что я сейчас вижу, ранены, очень-очень несчастны.
Вероятно, это не самая умная затея. Вероятно, мы встретились просто по стечению обстоятельств, и странная тяга, которую ощущаю, не имеет отношения к темной магии.
Кровь забрызгала ей лицо, покрыла пятнами грудь и испачкала волосы. Ее нижняя губа дрожит.
Что случилось с тобой и кого мне нужно убить, чтобы тебе стало лучше?
Тьма шипит, галдя вокруг меня и раскрывая все секреты.
…слишком поздно…
…она уже опередила тебя…
…насиловал ее…
…много лет…
…много ужасных вещей…
…получил то, что заслужил…
Гнев омывает меня, когда тени говорят мне все это. Я осматриваю мертвеца перед собой, приходится бороться с сильным порывом впечатать в его лицо ботинок. Мое внимание возвращается к девушке.
…пара…
Заткнитесь.
– Кто он? – спрашиваю я, когда внутри меня растут все зловещие чувства.
Она сглатывает.
– Кто. Он? – Голос чуть ли не вибрирует от злости. Я не чувствовал себя так со времен отца, и даже тогда был ли мой гнев так горяч, агрессивен и свиреп?
– Отчим, – еле-еле произносит она.
Сила сгущается в венах.
– Он это заслужил? – Я уже знаю ответ, но все равно не могу принять его. Если эта девушка та, о ком я думаю, то…
Ты не знаешь, твоя ли она пара. Ничто из этого не сходится с тем, что ты слышал о связях душ. Возможно, тебя надули.
Слеза стекает по ее щеке, смывая дорожку крови, что покрывает ее лицо. Этот вид прорезается сквозь ярость и скептицизм, и возбуждает то маленькое сочувствие, что оставалось во мне. Я видел много ранимых людей в своей жизни, но это первый раз, когда кто-то заставляет меня чувствовать собственную боль.
Я потираю рот. Она – чертов подросток, Десмонд. Подросток в плохом месте.
Может быть, меня обманывают, а может, и нет. Но она юна и напугана с совершенной смертью на руках.
Я не могу не помочь ей.
– Хорошо, – резко говорю я. – Я помогу тебе… – не могу поверить, что делаю это, – бесплатно. Но только в этот раз. – Я скорее обещаю больше себе, чем девушке. – Считай это – моя бесплатная помощь за век.
Нарушая все свои гребаные правила.
Она открывает рот, чтобы поблагодарить меня.
Я поднимаю руку.
– Не стоит.
Просто приберись здесь и проваливай к черту, прежде чем пообещать девушке еще что-то.
Я высвобождаю магию, позволяя разлиться по комнате. Сначала она стирает кровь, очищая каждое место на кухне. Если полиция решит прошарить здесь все, то на кухне для них будет все чисто. Даже Полития, полиция сверхъестественных сил, не в силах будет найти и следа крови, хотя те могут заметить слабый магический след, оставшийся от моей силы.
Затем я разбираюсь с разбитой бутылкой. Обычно на такого рода делах я прячу улики. Я делал так достаточно долго, зная, что клиенты не любят обязательств. Держать повсюду немного гребаных напоминалок об их поступках значительно способствует поддержанию честности в мужчинах и женщинах.
Теперь я понимаю, что не хочу, чтобы девушка беспокоилась об уликах.
Мягкотелый сосунок. Даже если она та, о ком ты думаешь, некоторый компромат на нее все равно не помешает. Но вместо этого я сжигаю улику.
Когда я заканчиваю на уборке, перехожу непосредственно к телу.
Кусок дерьма. Я могу воссоздать вечер девушки по тому, что видел. На кухонном столе лежит тетрадка с учебником. Домашнее задание. В какое-то время между школьным заданием и ужином жизнь у нее превратилась в ад.
Где-то между разбитой бутылкой и раной на шее мертвого мужика; она, должно быть, использовала бутылку как оружие, думая, что тот будет держать дистанцию. Но он не стал, пошел на нее, поэтому она и замахнулась на него, разрезав шею и задев артерию в процессе. И, что ж, как только это случилось, игра окончилась.
Эта бедняга убила мужчину, и вместо того, чтобы позвонить в полицию или Политии, она позвала меня. Волосы на моих руках встали дыбом. Это не просто счастливая случайность; либо скоро моя смерть… либо нас свела судьба.
Я заново оцениваю мужчину у моих ног.
Черты кажутся знакомыми…
Я застываю.
– Это тот, о ком я думаю?
Ей не нужно отвечать; я слышу ответ из глубоких уголков дома.
…Хью Андерс…
Я поочередно выдаю ругательства.
Этот покойник – уважаемый провидец в некоторых кругах и пакостный в других. Неудивительно, что я узнал его; мы были своего рода коллегами – оба жили за счет преступников.
И эта девушка сделала мою услугу неоплачиваемой в десять раз сильнее.
– Черт, проклятые сирены, – бормочу я. – Твоя неудача передастся мне.
Как только сверхъестественный мир поймет, что Хью умер, все люди из разных сфер начнут везде ковыряться и задавать неприятные вопросы. У Хью десятки, если только не сотни клиентов, которые вызовут собственную бригаду по очистке, готовые стереть все чертовы намеки, что могут связывать их с покойником. Откроется сезон на того, кто был связан с Андерсом.
И я как раз смотрю на этого самого человека.
Мне придется заплатить за это. Жизни людей или их воспоминания нужно будет стереть. Все ради девушки с пьянящими глазами… которая может, а может и не быть моей парой.
Сердце замирает.
– Есть какие-нибудь родственники? – спрашиваю я. Слишком идеально, чтобы быть правдой.
Она качает головой, обхватывая себя руками за торс, будто обнимает саму себя, и я притворяюсь, что у меня нет никаких побуждений защитить и утешить ее.
Я ругаюсь снова. Осиротевший подросток, убитый отец… История звучит знакомо.
– Сколько же тебе лет?
– Через две недели будет шестнадцать.
Я расслабляюсь от услышанного, потому что могу работать с шестнадцатилетками.
– Наконец, – вздыхаю я, – хоть какие-то хорошие новости. Собирай вещи. Завтра ты переезжаешь на остров Мэн. – Где издалека я смогу следить за тобой.
Она выглядит, будто я шлепнул ее по голове.
– Что? Подожди… завтра?
– Через пару недель в Академии Пил начинается летняя сессия, – поясняю я спокойно. Я уже дергал за некоторые ниточки, чтобы зарегистрировать туда камбиона – полу-человека полу-суккуба. Академия Пил не особо любит темных существ, когда те расхаживают по их залам; всегда требуется несколько сделок и заламываний рук – как в переносном, так и в буквальном смысле – чтобы зачислить туда нежелательных существ. С этой девушкой проблем не будет.