Текст книги "Император Вечерних Звезд (ЛП)"

Автор книги: Лаура Таласса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Спасибо тебе, – говорю я хрипло.

Генерал кивает мне и затем уходит, направляясь в медицинскую палатку.

Сердце ощущается тяжким, когда возвращаюсь к себе в палатку. Я прохожу мимо обеденной, отчасти удивленный, увидев ее неповрежденной. Я останавливаюсь, затем шагаю внутрь прямиком к бочкам с алкоголем.

Пять шагов внутрь, и я останавливаюсь на полпути. Несколько тел лежат разбросанно на полу: солдат Дня, трое солдат Ночи, но не они привлекли мое внимание.

Всего в нескольких шагах от меня лежит потрошеное тело человеческой женщины, с которой я разделял сегодня выпивку. Ее острый теперь расфокусированный взгляд устремлен в потолок, а рот раскрыт из-за не держащих мышц.

Шатаясь, я подхожу к ближайшему столу и падаю на один из стульев, все еще не отрывая от нее глаз.

Я не знаю, почему ее смерть так потрясает меня.

Она была просто человеком, которая умерла бы потом, в течение нескольких десятилетий. Я не знал ее имени, и день назад не думал бы, что его вообще стоит узнать. Но я ошибался. Мы все ошибались. Люди – не рабы, постоянно стремящиеся к свободе. Они не грубые, медленные существа, как меня учили думать о них.

Я закрываю глаза рукой и начинаю плакать.

За Малаки, за эту женщину, за ошибочную точку зрения моей жизни.

Я был так занят, пытаясь наполнить мир своей ненавистью, что не оставил пространства для чего-либо еще.

Сегодня все изменится.

Клянусь Бессмертным Богам, что, как только смогу, прочищу Землю в поисках своей пары. Я оставлю прошлое позади и зациклюсь на будущем. И когда найду ее – если найду – не буду тратить время на страх о том, что могут подумать другие. Я буду лелеять ее, уважать и любить.

Все дни своей смертной жизни она будет только моей.

Глава 7
Убить короля

220 лет назад

Пришел день расплаты.

Не могу сказать, сколько ночей фантазировал о том, как встречусь с отцом, но уверен, что в каждую из них я становился более кровожадным, чем сейчас.

Сегодня я просто полон решимости.

Королевская гвардия забирает меня из комнаты ожидания, в которой я просидел последние несколько часов, и ведет через территории дворца с непоколебимыми лицами.

Мы поднимаемся по ступенькам, где еще моя черная кожаная броня тускло блестит под звездами, и после проходим через бронзовые двойные двери.

Твердые удары пульса кажутся барабанной дробью. Я либо выйду отсюда с головой отца, либо не выйду вообще.

Впереди вырисовываются закрытые двери в тронный зал. Мы с солдатами останавливаемся перед ними, пока ждем, чтобы войти. Это занимает почти двадцать минут, но, в конце концов, я слышу приглушенные слова официального объявления нашего присутствия. Моментом позже двери широко открываются, и меня сопровождают внутрь.

Я приподнимаю подбородок. Мне нужно, чтобы он увидел мое лицо – узнал меня после всех этих лет.

Король бездельничает на троне, обратив внимание на стоящего рядом помощника. За ним у стены выстроена в линию охрана. По обе стороны от помоста несколько жен, которые стали мне очевидны по их необъятной красоте, нарядам и тонкой шелковой ткани, что блестит под светом.

Я добираюсь до конца прохода, и затем окружающие меня гвардейцы останавливаются. Король все еще не удосуживается посмотреть на меня.

Я склоняюсь перед ним.

И жду еще минуту, прежде чем ко мне обращаются.

– Ах, наш победоносный солдат, – наконец произносит король, смотря теперь безусловно на меня, – который ранил одного из наследников Царства Дня и спас товарищей от засады. Два браслета за один день. Впечатляюще.

Хоть он и не узнал меня, могу сказать, что я ему не нравлюсь. В его голосе слышны раздражение и даже чуточку сарказм. Вероятно, для тирана нет ничего более раздражительного, чем тот, кто на самом деле благороден.

Не то, чтобы я являюсь таковым, но все равно наслаждаюсь его недовольством, независимо от всего.

– Я смотрю, это твой не первый браслет, – продолжает он.

Я чувствую его вес на плече. Он представляет собой коварные годы боев и надежд. Показывает мое горькое разочарование и упущенную возможность, которая будет исправлена ​​сегодня.

– Поднимись.

Спокойствие омывает меня.

Я встаю, приподнимая голову в последнюю очередь. В первый раз за три десятилетия мои глаза смотрят на отца.

На мгновение его лицо свободно от эмоций. А затем вижу как понимание охватывает его черты, словно удар молнии.

– Ты, – произносит он. Его взгляд движется к солдатам, разбросанным по помещению. – Охра…

Прежде, чем слова могут полностью сойти с его губ, я высвобождаю магию. Тени вырываются из меня, затемняя зал.

Солдаты Галлегара бегут вперед, расправляя крылья. Остальные же, спотыкаясь, бегут к выходам, крича в замешательстве и страхе.

Я блокирую главные двери в тронном зале; замысловатые замки начинают щелкать один за другим. Затем закрываю боковые входы.

Король Ночи и я смотрим на друг друга через помещение, пока солдаты приближаются ко мне. Мои тени сглаживают свет, опуская это место во тьму.

Уголок моего рта изгибается в улыбку.

Пируйте, – командую я теням. И сразу же они пожирают солдат, пойманных в паутину тьмы.

Остальные фейри в комнате погружаются в полнейшую панику. Мужчины и женщины спотыкаются друг о друга, их крылья материализуются, когда те пытаются разблокировать двери.

Я жду ответную магию Галлегара и готов к этому; черт возьми, я буду наслаждаться болью. Но атака не происходит. В одно мгновение Король Ночи смотрит на меня, и в следующий исчезает, убегая от меня так же, как и в последний раз, когда мы встретились.

Я растворяюсь в темноте, преследуя его. Поначалу его почти невозможно ощутить. Ночь почти бесконечна и полна тысячами существ. Если бы Галлегар был просто еще одним фейри, потребовалось бы время, чтобы найти его. Но король – не просто фейри. Он – сама тьма, как и я.

Я чувствую пульсацию в ночи, силу огромную, ужасную и очень похожую на мою.

Там.

Я сосредотачиваюсь на Короле Ночи, который опережает меня по правую сторону, и следую за ним, словно дух. Мы мчимся сквозь ночь, и оба не более чем просто тени самих себя.

Как я должен поймать отца? Король Теней столь же несущественен, как и я. У нас нет ничего, что может удержать нас или сломать.

Внезапно его сила взрывается, протекая сквозь тьму. Думаю, что она пройдет через меня, но вместо этого врезается в то, что ощущается грудью.

Я задыхаюсь, когда его сила врывается в меня, заставляя мое тело воплощаться.

Так, по-видимому, делается несущественное существенным.

Я проявляюсь в воздухе; мое тело затвердевает. Вокруг меня мерцают звезды. На мгновение я чувствую себя еще одним из них – мельчайшим светом в бесконечной Вселенной.

И тогда вспоминаю, что я – не свет, а тьма. И прямо сейчас мое тело жестко заперто; я даже не темнота, а просто плоть.

Я начинаю падать с неба, пока заклинание Галлегара блокирует движения моих конечностей. Я пытаюсь рассеяться назад в тени, но не могу.

– Глупый мальчишка, – шепчет мне ночь вокруг меня, – думал, что можешь побить меня в моей же игре? Я был ночью задолго до того, когда ты родился.

Его магия замораживает почти каждую часть меня; чувствую, как заклинание ползет по моей коже, скользя по венам и входя в мой костный мозг. Каждая пройденная секунда приближает меня к земле.

Она добирается до сердца, и, если не остановлю сейчас заклинание, то мне не придется беспокоиться о том, что тело разобьется о землю, – чары заморозят сердце задолго до этого.

Есть какая-то часть меня, которая хочет сдаться. Моя жизнь состояла из последовательных усилий и борьбы, которая начиналась сразу после окончания следующей. Намного легче просто уступить неизбежному и умереть.

Беда в том, что когда ничего не приходит легко, ты привыкаешь к борьбе. Иногда даже жаждешь ее…

Я испускаю магию – даже она движется вяло – и смотрю на землю, всего в нескольких секундах от того, чтобы шмякнуться на нее.

Сжимая зубы, я высвобождаю силу и вытесняю ее. За одну драгоценную секунду ничего не происходит, но потом, сразу же чары Галлегара разрушаются, растворяясь в кровеносном потоке. Остальная часть силы вырывается наружу, сотрясая ночное небо.

Крылья расправляются, и я быстро начинаю их раскачивать. Тело вздымается обратно вверх. Когти мерцают при лунном свете.

Галлегар останавливается, повиснув по середине неба, и смотрит на мои крылья – на копию своих, раскрытых позади него.

– Моя погибель… – говорит он так тихо, что я едва слышу.

Моментально его тело опять растворяется во тьме. Я следую за ним, исчезая в ночи и преследуя, готовясь к очередной его атаке.

Но она не появляется.

Галлегар появляется в одном из дворцовых дворов, в мгновение полностью формируя свое тело. Я присоединяюсь к нему секундой позже, и мы сталкиваемся лицом к лицу.

После случившегося в тронном зале, охрана уже поджидает меня. Как только они замечают нас с королем во дворе, солдаты начинают приближаться со всех сторон, бросая связывающие заклинания, из-за которых рябит воздух. Прежде чем у кого-либо может выпасть шанс ударить меня, я даю волю тьме.

Тени вздымаются волнами и плещутся через край, жадно поедая заклинания гвардии, словно обычную еду, прежде чем сбить с ног самих солдат секундой позже. У них не было даже шанса вскрикнуть; на них обрушивается ночь. Только их кости с оружием выживают после атаки, ударяясь о землю моментом позже.

Я направляю тени к Галлегару, но они расходятся вокруг него, словно течение вокруг скалы.

Отец, который бездейственно наблюдал за мной, как убивал его солдат, теперь сужает на меня взгляд.

– Если бы ты лучше понимал свою силу, то бы знал, что ночь не кормится собой.

Затем Галлегар вынимает меч из темного металла, свободно держа его у бедра.

Железо. Должно быть, он смелый, раз носит с собой такое оружие. Один порез о его собственную кожу ослабит его, и, когда оно войдет в бой, шансы, что лезвие заденет его, удваиваются.

– Ты хочешь мое королевство? – спрашивает отец. – Ты никогда его не получишь.

Я рявкаю на него с горьким смешком:

– Думаешь, я здесь из-за этого?

Он не отвечает, а просто хмурится на меня.

Я двигаюсь вперед, ощущая в руке пустоту из-за отсутствия меча; его отобрали перед тем, как мне разрешили войти во дворец.

– Я здесь, потому ты убил ее. Юриель.

Мою мать. Странно называть ее по имени, которое она дала себе при Галлегаре. Из-за этого она кажется важнее и более чужой для меня. И она… была столькими фейри до того, как стала моей материю. Шпион, дева, любовница, боец. И ценой знаний о них стала ее смерть.

Я продвигаюсь к внешнему краю внутреннего двора, чтобы схватить один из упавших мечей солдат с земли. Думая отвлечь меня, Галлегар кидает стрелу магии в мою сторону. Я поднимаю предплечье и издаю глухой звук от удара о мои наручи. Моя военная броня была зачарована защищать от такого рода атак.

Я выпрямляюсь, стряхивая руку от напряжения, пока другой поднимаю меч.

– Ты должен был знать, что это не сработает.

– Такой удар ранее убил много фейри, – говорит Галлегар.

Я двигаюсь к нему, ослабляя запястье.

– Они все были детьми? Или только некоторые из них?

Мышца на его челюсти дергается. Король Ночи, может, и гнусный мужчина, но он точно не любит, когда о нем так думают. Дракон, который хочет стать рыцарем. Как необычно.

Мы с отцом начинаем кружить поступью. Вокруг нас я слышу крики, и смутно осознаю, что к нам направляется больше солдат, но тьма быстро разбирается с ними.

– Ты умрешь за это, – говорит Галлегар. – Смерть будет медленной, и, когда ты подумаешь, что пришел конец, вернешься обратно к жизни. Прежде чем ты умрешь, я буду ломать тебя столько раз, что забудешь свое собственное имя.

Я ухмыляюсь, не удосуживаясь отвечать.

– Посмотри, какой ты гордый, – произносит он, осматривая меня.

Его беспокоит моя уверенность. Как необычно, должно быть, для него встретить кого-то, кто не напуган им.

Затем отец насмехается:

– Можно было бы подумать, что ты – уже коронованный властитель. Но ты – не король, рожденный от шлюхи, выросший как бастард, которому суждено жениться на рабыне.

Я чуть ли не оступаюсь.

Как он узнал о моей паре?

Он улыбается с жестоким выражением лица.

– Ох, я знаю все о слабом Десмонде Флинне.

Как?

Ему шепчут тени также, как и мне?

Я скармливаю ночи немного магии. Может ли он слышать вас? – спрашиваю я их.

…не может нас понимать…

…не так, как ты…

Значит, он не спрашивал это у теней.

– Скажи мне, – продолжает отец, – мне любопытно, ты знаешь, что тебе было суждено воссоединиться с одной из этих тупых свиней?

Хватка на мече крепчает, а теплая ярость протекает сквозь тело. Я пытаюсь заглушить все это. Галлегар хочет разозлить меня, хочет сбить меня с толку и разжечь ярость внутри, чтобы она горела как солнце.

Но я – самая дальняя, самая холодная область ночи. Я – непроницаемая тьма. Мертвая, далекая, равнодушная. Не этот мужчина будет моей погибелью, а я его.

– Я почти этому не поверил, – не унимается он. – Не моя кровь. Но, учитывая твое воспитание, – отец закругляет верхнюю губу, – думаю, ты взял больше от матери, чем от меня.

Моя мама спасла меня, в то время как он хотел убить. Вместо того, чтобы ненавидеть меня, потому что я был от него, она любила меня, так как я был и ее.

– Молю богов, чтобы это было правдой, – произношу я. – Но боюсь, что это не так. Когда я смотрюсь в зеркало, то вижу его, а не маму.

Галлегар продолжает двигаться по двору, перешагивая через кости его уже мертвых солдат.

– Получается, все это время ты прятался у меня в армии, – говорит отец. – Как горько, наверное, тебе было – сражаться за меня.

Да, какое-то время. Но больше нет.

– Армия принесла мне приватность с тобой, – уточняю я.

Он смеется; звук такой пустой, что звучит фальшиво.

– Ну, убьешь ты меня, и что дальше? Захватишь мое королевство? Народ никогда тебя не зауважает, помойное отродье.

Даже после всего, он беспокоится только об этом? О возможности украсть его королевство?

Подождите-ка.

Я застываю.

Идея столь глубока, столь потрясающая, что поражает меня. Во всем нашем разговоре есть то, что он пропустил.

Галлегар знает о моей паре, но все равно постоянно зацикливается на своем троне…

Он предвидел будущее.

Мои тени распускаются, приближаясь к нам со всех сторон.

– Ты говорил с пророком и узнал правду, – начинаю я с приходом осознания. – Он поведал тебе о твоей смерти и видел, как я тебя прикончу.

Моя погибель. Вот что он имел в виду тогда в небе.

– Не сегодня, мой нечестивый сын. – Без всяких признаков атаки Галлегар бросает в меня магию.

Я сжимаю челюсть, когда сила рикошетит от моей брони в небо. Второй удар следует вверх за первым. Я кончаю с этим, кидая меч на землю и кидая в него собственную волну.

Грубая магия противостоит грубой магии. Наши удары ударяются о землю, выдергивая хрупкие растения у границ двора и снося булыжники. Даже звезды, кажется, содрогаются; их свет то горит, то тускнеет.

Галлегар уворачивается от меня, посылая в меня еще волну, которую я могу только отразить. Мы оба заперты в смертном танце. Я посылаю в него быстрые частые атаки, пока уклоняюсь от его, и начинаю улыбаться, когда пот капает вниз с моего лица.

Наконец-то достойный противник. Хоть раз я могу развязать всю свою силу. Если бы я не очень хотел убить отца, то сказал бы, что наслаждаюсь собой.

Я бросаюсь в небо, кидая еще одну волну магии в его сторону, пока пытаюсь уйти от его ударов. Но я не рассчитал размах крыльев. Его сила ударяет в край одного, пробиваясь сквозь перепончатую кожу.

Я шиплю. Крыло складывается, и я начинаю опускаться вниз, пока его магия горит внутри тела. Моя собственная вырывается из меня, пока падаю, и Галлегару не удается уклониться от нее вовремя. С полной силой она ударяет его в грудь, отбрасывая его в ближайшую изгородь.

В следующее мгновение я сильно ударяюсь о землю, раскалывая под собой камни. Я заставляю себя подняться, даже когда тело так протестует. Крылья складываются полностью позади меня, когда выпрямляюсь.

Галлегар вопит из того места, где лежит, медленно вставая, что я использую в качестве преимущества, забивая в него один, два, три, четыре потока своих сил. Его тело отскакивает снова и снова от каждого удара, отлетая в кустарник.

Король Ночи лежит неподвижно, но после, когда начинаю думать, что наконец победил его, его тело растворяется в ночи.

Я хочу завопить от досады. Эти удачные удары должны были его добить; как и других ранее. Но у отца все еще достаточно энергии, чтобы сбежать от меня.

Я использовал все, что имел. И не уверен, что этого достаточно. Наши силы слишком похожи. Нельзя затопить воду водой или потушить огонь огнем.

Если я хочу прикончить его, то не смогу использовать всю свою магию.

Я подбираю меч, который уронил ранее, и оглядываюсь. Галлегар нигде не материализовался, но знаю, что он где-то здесь, ожидая момента, чтобы застать меня врасплох.

Отец проявляется в воздухе над моей головой, уже целясь в меня оружием. Я вовремя поднимаю меч, стискивая зубы, пока удерживаю всю силу Галлегара и его вес.

Возможно, сейчас он подумал о том же самом: мы не можем убить друг друга только магией. Для нас требуется нечто стандартное – типа клинка.

Кряхтя, я, наконец, отбрасываю отца. Он падает, перекатываясь по земле, и выпрямляется с обнаженным мечом в руке.

Я всегда думал, что мой отец – слабак, который любил прятаться за угрозами, насилием и престижем, но, к сожалению, признаю, что Галлегар – впечатляющий враг, и не только из-за грубой силы. Несмотря на то, что он не посещал поле битвы в недавней истории, отец довольно-таки опытный боец.

Галлегар сужает взгляд и затем исчезает.

Я уже поднимаю меч прежде, чем тот может появиться, и это было правильным решением: мое лезвие встречается с его прямо тогда, когда кончик его меча едва касается моей шеи.

Я настолько близко к нему, что вижу каждую черту, заимствованную у него. Льдисто-серые глаза, высоко посаженные брови и изогнутые губы. Я был глупцом, думая, что мог просто прятаться от него все эти годы. Я почти был его копией. И мне чертовски повезло, что меня не обнаружили ранее.

Наши клинки дребезжат, когда я отталкиваю его. Прежде чем я могу наброситься на него, Галлегар опять исчезает и появляется у меня за спиной, ударяя мечом мне в спину; железо обжигает мою кожу и поедает часть магии. Я сжимаю зубы от боли, поворачиваясь к нему. Но его снова нет.

Он в мгновение ока то появляется, то исчезает, только чтобы успеть ударит меня мечом, и с каждым касанием железа, я слабею. Одежда вскоре превращается в резаные лоскуты алого цвета. Я двигаюсь медленнее, а мои атаки все слабее.

Не могу угнаться, – скользит коварная мысль мне в голову.

Может, у меня и есть боевой опыт, но у отца были века, чтобы развивать силу и совершенствовать боевые умения.

У него есть это и железный меч.

Я не могу с ним сравниться.

Галлегар, должно быть, чувствует момент слабости, потому что он удваивает усилия, и его меч начинает быстро рубить слева, справа, сверху, снизу, свистя сквозь воздух с каждым ударом.

С последней атакой он ставит меня на колени.

Я похож на кровавое месиво. Темно-красная жидкость капает из множества ран. Магия не затянет даже самые мелкие из них.

Галлегар обходит меня вокруг со злорадствующим лицом.

– И это была для меня самая лучшая участь? Никчемный сын шлюхи?

Я так устал. Как никогда в жизни.

Прости, мама. Я не добился за тебя справедливости.

Галлегар крутит мечом с коварной ухмылкой на кончике его уст.

Он тот, кто любит убивать. Не как ты, – всплывают слова смертной женщины у меня в голове.

Если я не прикончу его, тогда еще больше женщин, как она, будут куплены и проданы, использованы и убиты. Если не прикончу, погибнет еще больше солдат на войне, еще больше фейри будут забраны для его удовольствия или казнены, потому что не удовлетворят его.

Мне удается собрать немного упрямства.

Не позволю ему убить себя.

Я поднимаю одну ногу с колена.

Если не одолею его, то никто этого не сделает.

Покрытый блеском собственного пота я начинаю подниматься. Тело пытается очиститься от токсинов, которые проникли в кровоток.

Галлегар приподнимает бровь.

– Мы еще не закончили, да?

Это мужчина, который заставил мою мать вступит в его гарем. Который унизил ее при мне. Тот, кто убил ее.

Моя магия начинает расти вновь.

Он – более могущественный яд, чем железо, – это бедствие, которое нужно искоренить с земли.

С криком я накидываюсь на него, обнажая меч. Я больше не холоден и бесстрастен. Я – не мрачная, неприкасаемая тьма, а умирающая звезда внутри нее. Я – жар, страсть и раскаленный гнев. Каждое преступление, каждое пренебрежение и жизнь слишком коротко обрезаются этим фейри. Погибель на его совести. Я становлюсь быстрее, чем когда-либо; движения становятся более четкими и сильными.

Его злорадная ухмылка стирается, когда он парирует удары. Галлегар пытается исчезнуть, но теперь я сама тень Короля Теней, предугадывающая каждый из его ходов. Двое из нас появляются и выходят из ночи, материализуясь на достаточное время, чтобы ударить друг друга, прежде чем снова исчезнуть в темноте.

Мы оказываемся над костями одного из его стражей; меч Галлегара поднят над головой, готовый рассечь меня. Но в своем стремлении Галлегар раскрывает незащищенную грудь.

Я движусь, словно ветер, хватаясь рукой вокруг его шеи. И затем другой вгоняю меч в его сердце. Он проникает в него с влажным, мясистым звуком.

Тело Галлегара вздрагивает. Его руки слабо обхватывают лезвие.

Никто не предупредит о такой смерти – это можно познать лишь самому; сколько силы вкладывается в удар, чтобы вонзить лезвие между ребер; ощущение того, как оружие царапает кости и режет внутреннюю плоть; как все интимно, когда смотришь в глаза человеку, который забирает у тебя жизнь. Это интимно также, как и занятие любовью, только в ином плане – более ужасные желания приводят в смерти.

Десятилетиями я планировал и ждал этого момента. Наконец, этот момент мой.

Король Ночи начинает смеяться.

Я ошеломленно смотрю на него. У него в сердце меч – последнее, что он должен делать, это смеяться.

– Я знал, что этот день придет, – скрипит Галлегар. Он качается на ногах, прежде чем они отказывают. Отец падает сначала на колени, его руки обессилено скользят по моему мечу. – Я пытался предотвратить это, но ты не можешь перехитрить судьбу.

Галлегар падает на спину. Он согнулся и искривился таким образом, как делает только умирающий.

Он снова смеется, но на этот раз слабее, когда кровь начинает покрывать губы.

– Ты думаешь, что ты лучше меня – я вижу это на твоем лице, – но это не так. Потребность побеждать и убивать в нашей крови.

Я смотрю на него с каменным выражением лица. Я чувствую, как его слова скользят под мою кожу, и знаю, что они будут выедать меня ближайшие годы.

Голова Галлегара качается взад и вперед, пока он хихикает:

– Поглядим… какой формы предел для души допустим.

Довольно.

Я поворачиваю меч у него в груди. Галлегар задыхается с собирающейся кровью в горле. Он хватает меня за руку, когда я вытаскиваю из него лезвие; его глаза расширяются, будто он вовсе не ожидал смерти. Поток крови хлещет из его раны. Отец стискивает мою броню, впившись льдисто-серыми глазами в мои. Медленно тьма покидает их, пока, в конце концов, не исчезает сам Галлегар Никс, оставляя после себя лишь пустую оболочку.

После четырех столетий тирании Королю Теней приходит конец.