Текст книги " Следы на воде (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

      А потом

      Провозвестник не понял, что происходит. Мир внезапно пополз во все стороны, словно куски старого тряпья, в щели проглянул Хаос, голодный, алчный и ликующий, а станки в панике забились, пытаясь устоять в распаде реальности. Последним, что увидел Провозвестник, была его нить, багровая до черноты, с невообразимо сложным бугристым узлом.

      Затем стало темно.

      Провозвестник плыл в бескрайнем Хаосе ледяной растрескавшейся глыбой, слепой, глухой и бесчувственный почти как в тот день, когда его Светлый ребенок умирал, извиваясь и барахтаясь в колыбели. Теперь, как и тогда не было ничего: исчезли Высь, Низ, Твердь и Пекло, сгинули люди и ангелы, лишь жадный бескрайний Хаос тек кругом, поглощая жалкие остатки Яви.

      естн

      Не звук даже осколок звука коснулся того, кто раньше был Вторым в Совете Восьми и моментально истаял.

      естнестн

      Хаос взвился клубами, проглатывая новую добычу. Но звук упорно пробивался из неизведанных глубин, погибал и возвращался вновь и вновь, упрямо и спокойно, стойко и уверенно.

      естнестнестни

      Хаос ворочался, недовольный и раздраженный.

       Проееин!

      Это

      Чьи-то руки нырнули во тьму, прорастая сквозь его искореженную оболочку.

       Провозвестник!

      Тьма покраснела. Хаос сузился, моментально обретая границы, оборачиваясь жарким пульсирующим тоннелем, и некая властная неведомая сила выдавливала Провозвестника нуда-то вперед и вниз то ли в новые уровни Хаоса, то ли в уцелевшие от разрыва пласты Яви.

      Потом он понял две вещи: что валяется на каменном полу и что воплощен в физическом теле, а не в привычной эфирной оболочке. Наверняка, Прорыв Хаоса неописуемо гадкая вещь, хвала Благодати, случается редко выкинул его куда-то на задворки реальности. Чья-то рука взяла Провозвестника за плечо и потрясла.

       Коллега, цел?

      Открыв глаза, Провозвестник первым делом увидел покрытый трещинами потолок Ткацкого зала, а затем в поле зрения возникла озабоченная физиономия Отступника.

      Провозвестник сразу сел. Бывший глава Совета у Прях, Вторая по старой привычке на его стороне, а Восемь разбросаны по Вселенной, если не уничтожены. Он же да, видимо пленен, и к тому же заперт в теле.

      С досады Провозвестнику захотелось побиться головой обо что-то твердое.

       Ты можешь объяснить, что происходит?

      Издевается. Этот Падший eщe смеет издеваться. Хотя Провозвестник на его месте тоже не упустил бы такого случая.

       Ты спрашиваешь? осведомился Провозвестник, вложив в вопрос все личные запасы сарказма. Отступник выразительно хмыкнул, скрестив руки на груди.

       Опять он всюду видит заговоры, ищейка Благодати. Я сидел в Пекле тише мышки, и вдруг грох-бабах, всюду тьма а затем я совершенно телесно проваливаюсь в Ткацкий зал, где экс-коллега в корчах завершает воплощение, а дамы спасают свое рукоделие. Вот что это такое было, позволь осведомиться, а то к нам почта плохо ходит.

      Провозвестник потер щеки и огляделся. В основном зал не пострадал, и Пряхи уже вернулись к прежним делам. Отступник же сидел на скамье из мифрила, одетый в черную с золотом форму видимо, хаос вырвал его с ролевки, где тот изображал Моргота и действительно выглядел весьма и весьма ошарашенным. Примерно таким его видел Провозвестник в тот великий час, когда Совершенный проводил инспекцию в Пекле около двух тысяч земных лет назад. Вспомнив тогдашнее выражение лица Отступника, который не успел запрятать всех концов в воду, Провозвестник не смог удержать улыбку.

      Отступник нахмурился.

       И что смешного?

       Ничего, Провозвестник поднялся с пола и сел на лавку рядом с врагом, преодолев давнюю неприязнь. Прорыв Хаоса, вот что это было. И ведь я чувствовал, что случится какая-нибудь дрянь.

      Некоторое время Отступник молчал, глядя на сверкающие нити. Гдe-то вдали Вторая завела песню ухода дня, и в зале сразу стало темнее. Третья завозилась в своем углу, поминая сырость и старческие болезни, а Провозвестник щелкнул пальцами, и возле лавки появился изящный фонарь. Благодарно кивнув. Отступник заметил:

       А ведь это не Хаос. Я сейчас позвал владыку, но он не отозвался.

      Провозвестник испуганно посмотрел на него. Владыка Хаоса, алчный и вечно голодный, стабилен практически как благодать, а колебания родной стихии его не затрагивают в принципе. То, что он молчит плохо. Очень плохо, вероятно, сильно сдвинута ось миров.

       И более того, в сузившихся глазах Отступника Провозвестник увидел самую натуральную и совершенно неожиданную панику, я не слышу своих. Никого. Постоянно зову их, но на всех наших каналах тихо.

      Встрепенувшись, Провозвестник послал сигнал Стратегу, но в ответ получил лишь эфирную пустоту, будто главы Совета никогда не существовало в природе. Леденея от ощущения накатывавшей волны ужаса, он принялся стучать ко всем поочередно ничего. Ответом было только легкое потрескивание; его друзья, его братья пропали во мраке.

      Позвав Узиля, Провозвестник обнаружил не просто пустоту, а черную дыру, прокол в пространстве. Когда же он взглянул на станок, в ту часть, где пульсировали нити Высших, то увидел, что нить его соратника не просто перерезана порвана. Безвольно свисает на пол, из растрепанных концов, похожих на уродливые цветы, сочатся светло-синие капли

      Медленно, словно сломанная марионетка, которую продолжает тянуть за ниточки кукловод, Провозвестник поднялся. Подошел к станку. Опустился на корточки. Протянул руку и дотронулся до обрывка нити.

      На пальцах осталась сияющая жидкость. Кровь эфирного существа.

       Он прошептал Провозвестник. Он умер?

       Не только он, откликнулся Отступник, и Провозвестник увидел лопнувшие нити дюжины младших.

      Его крик потряс своды Ткацкого зала и, чудилось, поколебал самый ствол Мироздания, пол задрожал, с потолка посыпалась каменная крошка, а станки испуганно забили ножками, и нити на них потемнели. В языке человеческом нет слов для обозначения, описания боли Высшего, самим же ангелам слов не надо просто вся мука, вся тоска, все отчаяние и горечь.

       Покалечишься же, дурак!

      Отступник схватил Провозвестника за плечи и с трудом, но отволок в сторону от станков, о которые тот бился в настоящей истерике, грозя их совершенно и окончательно разломать. Подбежала было Вторая, но решила, что связываться не стоит.

       Хватит, Jibbril!

      И памятуя о давнем способе успокоения разыгравшихся нервов, Отступник щедрой рукой надавал бывшему коллеге пощечин, как будто приводил в чувство не в меру экзальтированную барышню.

      Провозвестник, мягко говоря, обалдел, причем дважды: когда понял, что его ударили и что сделал это Отступник, изменник, Падшая гадина, которой и дышать-то следовало через раз в присутствии Высшего Духа. Гнев охватил Провозвестника, а от гнева архангелов дрожит Мировое Древо, и звезды в ужасе теряют свои пути.

      В следующий миг его рука уже давала Отступнику достойной сдачи давала бы, если б не голос. Слабый, отчаянный, едва слышный, он летел откуда-то из Дальних Сфер, куда не отваживаются ступать ни Светлые, ни Темные, зато от смертных дураков прохода нет.

       Помогите!

      Противники встрепенулись.

       Помогите! голос дрожал, захлебываясь в рыданиях. Ну кто-нибудь! Вытащите меня!

      Голос показался Провозвестнику смутно знакомым и почему-то нереальным, невозможным. Его не могло быть, этого голоса, бьющегося в вековечной Тьме.

       Кто-нибудь!

       Мы слышим тебя! Отступник взял ситуацию в свои руки, и по егоинтонациям Провозвестник вдруг очень остро ощутил неуместность инеправильность словосочетания бывший глава Совета, мы слышим! Назовись!

       Слава Благодати! возликовал голос. Это я, Узиль! Пожалуйста, помогите! Мне больно!

       О Свет! воскликнул Провозвестник. Узиль, я думал, ты погиб! Твоя нить у Прях порвана!

       Еще бы! по всей видимости, вновь обретенный Узиль сильно паниковал. Да я едва не умер! Эта дрянь это все она вытащите меня отсюда, умоляю! мне больно!

      И тогда Отступник рявкнул:

       А ну отставить панику! Как рапортуешь старшим по званию? Вытри сопли и докладывай по уставу!

      На мгновение Провозвестнику ужасно захотелось вытянуться во фрунт и щелкнуть каблуками. А Узиль громко шмыгнул носом и звонко закричал:

       Совершенный порвал нить Хранителя! В припадке гнева! Я говорил ей о важности миссии и что от нефалима надо держаться подальше! Аона просто выбросила меня из мира людей! Не могу знать, где я, но здесь темно и плохо пахнет!

      Темно и плохо пахнет это явно Лимб, изнанка Вселенной. А то, что Совершенный, пусть и непреднамеренно, в состоянии аффекта, но порвал нить, соединяющую хранителя с подопечным это не просто плохая новость, это ведро дерьма всем на головы. Неужели этот чистоплюй Исцелитель был прав, и с бракованным телом следовало работать мягче, не провоцируя эксцессов, подобных нынешнему? Раскидало всех по мирам, и еще неизвестно, чем это обернется

       Мы попали в весьма сложную ситуацию, медленно проговорил Отступник, и впервые за все время в Ткацком зале посмотрел Провозвестнику в глаза прямо и открыто. Я предлагаю забыть наши разногласия по некоторым вопросам и действовать сообща. Если ваш Совершенный способен вот так невзначай расслаивать Вселенную, то это опасность, с которой мы справимся только вместе.

      Провозвестник криво усмехнулся.

       Честно, признаюсь, я бы не рискнул работать с тобой, он сделал паузу и выразительно добавил: коллега. Ничего личного просто не люблю предателей.

      Отступник шумно вздохнул и картинно возвел глаза к потолку.

       О Пекло но ты же хочешь вернуться домой? Или эти, он мотнул головой в сторону станков и Прях, настолько тебе по душе?

       Пожалуйста! Узиль снова сорвался на слезливый крик. Я вас очень прошу, решите уже что-нибудь! Я тут вишу висю повис и шевельнуться не могу! Еще и в теле! И за ноги кто-то дергает!

       Все в теле, ледяным тоном оборвал его Отступник. За ноги его дергают Сам виноват. Вовремя надо было свою работу делать. И качественно. Ну так что, коллега, он широко улыбнулся и протянул руку: мир?

      Пожимая ее, Провозвестник чувствовал, как переступает нечто очень значительное в себе. И еще: его реальность никогда больше не будет прежней. Надо же, союз с Врагом

      Отступник, по всей видимости, жил сиюминутными делами и не задавался вопросами морального плана. Провозвестник увидел, как его Светящееся тело стало золотисто-желтым вместо мутно-белесого, и от него отделилась тонкая нить, будто Отступник внезапно превратился в громадного паука и принялся ткать огромную сияющую сеть. Нить крепла, становилась длиннее и толще, а затем вдруг со свистом ввинтилась в плотный пласт пространства и исчезла.

       О-ой! истошно завизжал Узиль. Помогите меня куда-то А-а!

      Крик оборвался как обрезанный, зато сам Узиль вывалился из отверстия в мирах, опутанный золотой нитью Отступника. Грязный, растрепанный, с исцарапанным лицом, он корчился на полу, пытаясь ослабить путы, и жалобно приговаривал:

       Мамочка Где это я

      Дунув на него. Отступник испарил свою нить и дал Узилю пинка. Тот вскочил и, увидев, кто пред ним, пискнул:

       Архивраг! и сделал попытку спрятаться за Провозвестника. Он отступил в сторонку и с нажимом промолвил:

       Сейчас мы являемся союзниками, о Благодать, рот прополоскать бы после таких слов. Отступник (или же теперь его следовало именовать по-старому, Светоносным?) критически осмотрел Узиля и бесцветным голосом произнес:

       Ты в каком виде стоишь перед старшими по званию?

      У Провозвестника вдоль хребта прошел холодок. Узиль же в панике принялся отряхивать одежду и причесываться пятерней, опасаясь, что гнев Врага (или теперь союзника?) не замедлит на него обрушиться.

       Распустились вы там, проворчал Светоносный, оглядывая Узиля, вытиравшего физиономию рукавом. Что это, по-твоему, хранитель Совершенного? Хрюша в луже. А потом будем спрашивать, что такое и где все. Неудивительно, что девчонку от него тошнило.

      Узиль сник, расстроившись вконец.

       А все потому, что такие вот, длинный узловатый палец ткнул Узиля в грудь; тот взвыл, словно схватил хорошего тумака, заняты чем угодно, кроме своих непосредственных дел. Hу посмотри ты на него: он же вопиюще непрофессионален, максимум, кого ему можно доверить токаря, завод Красная калоша. Чего теперь большие глаза делать

       Ладно тебе, хмуро встрял Провозвестник. Мы его уже наказывали. Страдал. Искупил.

       Видно, мало, буркнул Светоносный и плюхнулся на лавку. Ладно. Будем работать с тем, что есть.

* * *

      Протокол заседания Совета Девяти от 20 декабря 200г.

      Состав Совета:

      Светоносный (и.о. главы Совета).

      Провозвестник(место обретения Хаос).

      Узиль (место обретения Лимб).

      Звездовей (место обретения Земля, Арарат, скала Прометея).

      Славящий (место обретения Средиземье, Эсгарот).

      Просветитель (место обретения Земля, Африка, племя мнумбо; воплощение Небесного Бегемота).

      Пьянящий (место обретения Звездный Зал).

      Пустотник (аналогично).

      Исцелитель (место обретения межмировой коридор).

      Стратег (аналогично; в состоянии окукленности, недееспособен).

      Стенограмма заседания:

      Светоносный: Мне трудно говорить то, что я собираюсь сказать, коллеги. Наш мир сейчас нет смысла выяснять, по чьей вине висит на волоске, и, к сожалению, это не метафора: под угрозой уничтожения находимся не только мы, но и вся разумная Вселенная. По всей вероятности прочие Высшие мертвы, и решение принимать придется нам. (Пауза) Коллеги, Совершенный Дух деградировал, и представляет прямую опасность для всей структуры миров. Если ненаправленная вспышка его ярости едва не высвободила Хаос, то страшно представить, на что он будет способен, когда осознает свою мощь и сумеет ее контролировать. Посему нужно обсудить, что и как делать с Совершенным пока мы имеем возможность что-то с ним делать.

      Исцелитель: Хотелось бы заметить, что в случившемся виновен именно Совет. С Совершенным следовало работать мягче, а не полагать, что он сам со всем справится, и увы, коллега Узиль сам напросился на пинок: сколько можно было читать ей мораль? Я уверен, что если мы изменим тактику поведения, то Совершенный не будет опасен.

      Провозвестник: Да? А его собачка, нефалим?

      Исцелитель: Коллега, ваша личная ненависть к полукровке не имеет никаких

      Провозвестник: А вы бы много понимали в моей ненависти, коллега

      Светоносный: Хватит друг друга за языки ловить. Eщe конкретные предложения будут?

      (Молчание).

      Светоносный: Тогда прошу выслушать меня. Несомненным в данном случае является то, что Совершенный деградировал по вине телесной оболочки, коя по параметрам не соответствовала основным требованиям содержания Высшего. Поэтому я считаю нужным отнеситесь к этому спокойно и разумно уничтожить дефектное воплощение и в короткие сроки создать для Совершенного подходящее тело.

      (шум).

      Просветитель: Если я вас правильно понял, вы предлагаете убить ее?

      Исцелитель: Это невозможно. Коллеги, это невозможно!

      Пустотник: Отчего же? В былые времена вы и с младенцами не церемонились, вот и коллега Узиль принимал деятельное участие. Я согласен: девушку устранить, а Совершенному дать новое тело. Давно пора.

      Исцелитель: Я не понимаю, почему вы решили, что она опасна. Уверяю, девушка Совершенный не желает нам зла. Она глубоко страдает, и мы ей помочь обязаны, а не убивать! Или вы так перепугались за собственное бытие? ну так посмотрите на станки! ни одна из нитей Высших не оборвана, а значит, они живы, и мы их найдем.

      Светоносный: Это может значить, что они растворились в благодати. Живы, конечно, однако их больше нет. Тем более, Исцелитель, вам ли не знать, что тело мало что значит для Совершенного. Уверен, он одобрит мой план, тем более, что действовать мы будем исключительно в его интересах.

      Провозвестник: Но миссия должна быть выполнена в срок. Если придется создавать новое тело, то мы можем не успеть.

      Светоносный: Успеем. Вы привыкли к магии, я же готов вам предложить Технологию. Методика клонирования в Пекле развита настолько, что за три недели я готов предоставить идеальный опытный образец, который будет целиком и полностью идентичен нынешнему телу Совершенного, исключая, разумеется, дефекты. И работать он станет так, как нужно, без депрессий и страданий.

      Исцелитель: Коллеги, учтите, пожалуйста, что Совершенный от миссии не отрекся. А сомнения у него были и в прошлый раз.

      Светоносный: Я вас умоляю, коллега, не сравнивайте. В прошлый раз он меня по пустыне таскал полтора месяца, вот и все. А сейчас ось миров сдвинута и то ли еще будет. Масштабы несопоставимы.

      Исцелитель: Он в любом случае имеет право выбирать.

      Звездовей: Пока что его выбор не в нашу пользу, я согласен с главой Совета.

      Узиль: Я тоже.

      Славящий: Поддерживаю.

      Исцелитель: Понятно, что поддерживаете лобызали его минут десять от радости за свое спасение.

      Славящий: А вас, интересно, кто спас, разве не он?

      Исцелитель: Коллеги, одумайтесь! Это не просто преступление, это хуже. Это ошибка, страшная ошибка!

      Просветитель: Согласен. Надо еще раз все обдумать. Или вы настолько боитесь пропасть в Ничто? Насколько я знаю Совершенного, он не терпит посягательств на личную свободу и рассчитается с вами по полной, это уж как пить дать.

      (Пауза).

      Светоносный: Хорошо. Тогда представьте, что Совершенный отказался от Миссии, которую сам же и избрал до воплощения. Кто-нибудь из нас хотя бы коллега Исцелитель решил его переубедить, разумеется, мягко и тактично. Если Совершенный внял ему замечательно, а если нет? Мы ведь помним, что он не терпит посягательств на личную свободу, и тогда очередная вспышка его ярости вполне сможет отправить в Хаос все живое. Вы представляете себе эту катастрофу? (Пауза) Я не боюсь за свое бытие. Вы видели меня в бою и знаете мое презрение к смерти. И отнюдь не о себе я сейчас думаю, а о тех смертных и Высших, чьей бессмысленной гибели можно избежать.

      Просветитель: Полюбуйтесь, какая забота об общем благе!

      Светоносный: Ирония сейчас не совсем уместна. Итак, коллеги, я ставлю вопрос на голосование: кто за то, чтобы умертвить дефектное воплощение Совершенного? Пустотник Славящий Звездовей Узиль и я пятеро. Против? понятно, двое. Воздержались? Пьянящий и Провозвестник? отлично.

      Провозвестник:(в сторону Узиля): Предатель.

      Светоносный: Коллега, ведь Узиль имеет право на собственное мнение, не так ли?

      Провозвестник: Я тоже имею право. Дать в рожу дрянному ученику, отрекшемуся от подопечного и отступившейся от обязательств. Я тебя чему учил, гадину?

      Исцелитель: Перестаньте, Провозвестник. Ни к чему этот балаган.

      Провозвестник: Надо было утопить тебя с твоими отродьями, Узиль Темный.

      Узиль: А тебя кинуть в Солнце вместе с твоими!

      Светоносный: Довольно, коллеги. Устроите дуэль, когда с Совершенным все будет в порядке. Теперь же надо думать о том, каким образом нам выполнить задачу, если девушку охраняет бессмертный и неуязвимый нефалим. Я подозреваю, что если Провозвестник отрубит ему голову, то она будет кататься колобком и кусать всех за пятки. Шутка, конечно, однако лично я представления не имею, как можно его нейтрализовать.

      Исцелитель: Я предлагаю все обдумать еще и по этой причине. Не надо прикрываться красивыми словами о долге и чести, потому что вполне может статься, что с этой парой непросто будет сладить, а уж если разозлить Совершенного, начав на него охоту

      Светоносный: Полагаю, вы правы. Что ж, коллеги, давайте учиним брейнсторм так, кажется, на Земле говорят.

* * *

      Корат был ангелом-одиночкой.

      Григориец, он избрал свой путь давным-давно, еще до Первой Войны, и с тех пор путешествовал по мирам, наблюдая за разумными существами, анализируя мотивы их поступков и делая выводы. И Высь, и Пекло считали Кората личным резидентом; сам же он никому ни в чем не клялся, ничего не обещал и не принимал присягу. Его заметки принадлежали в первую очередь ему самому, и, владея, он распоряжался ими по собственному разумению, не видя разницы между Верными и Отступниками.

      Подобный образ жизни бытие для себя, непротивление Злу и непреклонение перед добром, постоянная тропа к истине, которая не ведает Различия между Темным и Светлым не одобрял никто, ни ангелы, ни отступники; впрочем, Корат имел достаточно высокий ранг для свободы выбора, и в его адрес могли ворчать: Это почти Отступничество, но и только. Разумеется, участия в войне он не принимал, искренне ненавидя бойню и раздор, что ему вменялось в вину обеими группами: Нонсенс, коллеги, вот так взять и от всего отстраниться, словно его ничто и не касается; это даже и нечестно, да, нечестно! Стратег и Отступник весьма по-умному помалкивали, не делая заявлений по этому, поводу, прекрасно понимая, что странный дух-одиночка может пригодиться и тем, и другим.

      Корат не участвовал в акциях Выси и Пекла, Нефалимы, потоп, Война Кольца, избиение младенцев, Великая жертва и прочие дивные и ужасные события не привлекали его как участника: он всегда был очевидцем, свидетелем, летописцем Вселенной. Ничто не ускользнуло от глаз Кората, видимо, от этого он и ослеп; но внутреннее зрение не подвело его ни разу.

      Именно благодаря ему Корат опознал Двоедушника в человеке, севшем рядом на скамью. Для прохожих это был просто нетрезвый тип, но Корат очень ясно видел в одном теле душу смертного и подавляющую ее огненную сущность Пламенного духа.

      Одержимость. Кликушество. Сумасшествие. Раздвоение личности. Сознание услужливо подсунуло несколько определений двоедушничества из человеческого обихода. В действительности они очень мало подходили для описания существа, которое сейчас пристально разглядывало лицо слепого ангела. Двоедушников Корат не любил. Один их вид вызывал неприязнь: остекленевшие глаза, совершенно безжизненная физиономия, напоминающая грубо вылепленную из глины маску: полуоткрытый рот и непременное влажное пятнышко на воротнике, там, куда падала ниточка слюны.

      Духи совершенно равнодушны к занимаемому ими телу. Corpus может, к примеру, обделаться: дух не обратит внимания, и они так и пойдут дальше. Конечно, плоть всего лишь прах, вещь, но Корат не считал возможным поступать так даже с вещами.

       Ты видишь, кто я? проскрипел Двоедушник. Голос его был словно скрежет металла по стеклу; Кората передернуло.

       Просветитель, ответил он. Но я не понимаю, что с тобой такое.

       В этом теле только часть моей сущности. Слышал о гневе Совершенного?

      Корат утвердительно качнул головой. Двоедушник улыбнулся, словно кто-то пальцами раздвинул ему уголки губ, обнажив крупные желтоватые зубы.

       Я не могу воплотиться на Земле, посетовал он. Слишком долго и трудно; и потом, мы не уверены, что удастся вернуться, приходится так, и Двоедушник развел руками.

       Ясно, кивнул Корат. Пробовал вчера выйти в межмировой коридор, и ничего не вышло. Но в общем-то и здесь, на Земле, есть на что посмотреть. Говорят, Светоносный с триумфом вернулся в Звездный Зал?

       Кто это говорит? вскинулся Двоедушник.

       Я говорю, просто ответил Корат. Двоедушник фыркнул.

       Это ненадолго, можешь мне поверить

      Проходивший мимо милиционер, дежуривший на аллее (дети очень любили подрисовывать маркером белому бюсту Пушкина черные усы, и чад следовало гонять), взглянул с подозрительным интересом: пьяный в хлам мужик неопределенного возраста что-то втолковывает серьезному молодому слепцу в черных очках и с палочкой, Иди, мысленно приказал Корат, и милиционер послушно побрел к стайке проституток, которые усиленно делали вид, что ловят маршрутку.

       Ты многое видел, начал Двоедушник, и Корат поморщился: говорил бы прямо, что нужно, и уматывал. Ты понимаешь суть вещей. Лично у меня есть мнение, что ты провидец, хотя будущего eщe нет и оно рождается прямо здесь и сейчас. Может быть, наша единственная надежда заключенаименно в тебе, он сделал паузу, отер ладонью рот. Скажи, что ты знаешь о нефалиме? Как случилось, что он бессмертен? Есть ли способ ну если не убить его, так хотя бы изолировать?

      Девочка с огромным красным рюкзаком, шедшая по всей видимости из школы, замедлила у скамейки шаг и, вынув из кармана зеленое яблоко, смущенно и осторожно положила его Корату на колени:

       Возьмите.

      По цвету ее щеки сейчас ничем не отличались от рюкзака. Корат взял яблоко и благодарно улыбнулся:

       Спасибо, милая. Небо с тобой.

      И девочка пошла дальше. Корат мельком подумал, что, должно быть, существование в смертном теле имеет свои плюсы. В объективной реальности людей нет ни бесов, ни ангелов, ни тем более нефалимов все это метафоры и старинные легенды, к которым относятся с внешним подобающим случаю почтением, но давно не принимают всерьез, объясняя сверхъестественные события интуицией и активной работой неисследованных участков мозга или еще лучше природными аномалиями вследствие экологической катастрофы.

      Яблоко оказалось сладким. Очень сладким.

      Двоедушник терпеливо ждал, пока Корат прожует.

       Нефалим это система безопасности, произнес Корат, когда от яблока остался только огрызок. Очень хорошая, очень качественная система, сработанная профессионалом. Ведь Добро и Зло в мире не равнозначны где-то шестьдесят на сорок, если говорить о количестве и удельном весе. Такой баланс обеспечивает нормальное состояние Вселенной, однако Стратег со Светоносным постоянно стремятся его нарушить

       Все это я и сам знаю, пробормотал Двоедушник. И при чем тут нефалим?

       Нефалим уравнивает силы, не позволяя кому-либо победить окончательно и удерживая вас от падения в Хаос. Если вы решите уничтожить Пекло, то он встанет на сторону Отступника, и война лишится смысла.

       Отступник снова в Звездном Зале, вздохнул Двоедушник.

      Корат понимающе кивнул.

       Значит, нефалим прикрывает девушку. Совершенный создал исключительно продуманную систему.

       Позвольте, на маскообразной физиономии теперь явственно читались удивление, а как же мученическая кончина?

       Прикрывает от вас, сказал Корат. Сохраняет закон незыблемым. Светлый да не поднимет руку на светлого, кажется, так было сказано. А говорят, что вы задумали в отношении девушки акцию устранения.

       Вранье! вскинулся было Двоедушник. Я в этом дерьме не принимал участия!..

       Но ты же здесь, вздохнул Корат.

      Милиционер вновь профланировал перед скамьей, предметно раздумывая над тем, не отправить ли пьяного в вытрезвитель. Он болен. Скоро уйдет, подумал Корат для страна порядка, мозг которого был настолько примитивен, что воспринимал фразы не более, чем из двух слов.

       И почему ты не с нами? и с искренним сожалением поинтересовался Двоедушник. Давно был бы архангелом, с твоими-то способностями.

       Не хочу, покачал головой Корат. Скучно у вас. Все уже узнали, ко всему пришли при этом склоки, интриги и вечная дружба с кем-топротив кого-то. Я понимаю, что только так вы можете скрасить вечность. А мне нужно развитие.

      Двоедушник вздохнул.

       Если бы мы знали все

      Мимо прошли за руку двое. Встали чуть поодаль, поцеловались. Девушка была влюблена настолько, что ее Светящееся тело сыпало алыми искрами. Парень оказался не так горяч, просто позволял себя любить и радостно нежился в тепле замкнутой на нем эфирной оболочки подруги.

       Оставьте их, посоветовал Корат. Если вы печетесь о Миссии, то она будет выполнена. Если же вас заботит только собственная шкура, то не стоит перестраховываться.

      Двоедушник развернулся на лавке и взглянул Корату в лицо, словно пытался увидеть глаза за черными линзами. Его же гляделки похожи были на мертвые серые катышки гальки, тусклые и бессмысленные.

       Я хотел услышать другое, вздохнул Двоедушник. Корат дернул плечом.

       Увы.

       Но ты все-таки подумай о возвращении, наполнил Двоедушник. Мы тебя отсюда вытащим. Честное слово, жалко смотреть, как такой талант пропадает.

      Корат усмехнулся.

       Нет уж, спасибо.

      Лицо Двоедушника исказилось, изображая невыносимую для смертного существа боль не телесную, но моральную муку души, пусть ненадолго, но совершенно, исключительно подавленной созданием иного плана. В мутных глазах появилась тень осмысленности архангел уходил, освобождая свое временное вместилище.

       До свидания, прошептал Корат. Человека изогнула судорога, выгибая его дугой, а потом он мешком осел на лавке, измученный, перепуганный насмерть, недоумевающий, но свободный.

      Привычным жестом Корат поправил очки и поднялся. Холодало, начинал сыпать снег, и он ощущал легкий дискомфорт физическое воплощение способно воспринимать воздействие окружающей среды, хотя ангелы могут без проблем ходить голышом даже в самый лютый мороз, таково их внутреннее пламя. За спиной что-то бормотал бывший Двоедушник; Корат не обернулся. Пусть его.

      Он неторопливо пошел по аллее, легко постукивая палочкой по обледенелой, выложенной плитами дорожке. Милиционер наконец-то подошел к тому, кого принимал за пьяного, и о чем-то спросил его. Поскальзываясь, Кората обогнали трое детей вероятно, торопились в школу на новогодний огонек.

      Корат шел, неся в себе окрепшее убеждение посетить Алину Алтуфьеву. Вскоре его черная фигура растаяла в желто-сером сумраке.

* * *

      Алина любила Новый год.

      Очень любила.

      Дело было не в подарках (мама и папа, как и все родители, никогда с ними не угадывали, даря вместо книг фэнтези конфеты и одежду), не в настоящей елке, которую Миша самолично выбирал на рынке и чьи иголки потом стоически выковыривал из ворса ковра, не в праздничном столе, и даже не в том, что из деревни приезжала бабушка очень бойкая, остроумная и веселая, невзирая на семьдесят два года. Дело было в странном и приятном ощущении спокойствия и умиротворения оно окутывало мягким теплым облаком, расслабляя и нежа; и еще в надежде.

      А в этот раз все вышло не так.

      Мама с папой подарили Алине полное собрание сочинений Шекли. Живую елку заменила искусственная пышная красавица мама заявила, что рубить деревья не гуманно. Бабушка разругалась с мамой, своей дочерью, вдребезги и пополам и осталась дома. Пришли гости.