Текст книги "Жена с секретом (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Как ты себя чувствуешь? – я дернулась было вперед, но остановилась.
Позади мужчины росли кусты роз, от которых веяло прямо таки арктическим холодом. Не пойму, почему они меня так напугали. Розы были моими любимыми цветами, сейчас же я не могла и шагу ступить навстречу Альфреду.
Камилла, ты врач, в который раз напомнила себе, призывая успокоиться. Это всего лишь кусты, и они не причинят тебе вреда. Стиснув зубы, потому что страх разливался по венам подобно лаве, я сделала шаг вперед. Маленький и осторожный, и заметила, как у Альфреда вытянулось лицо.
– Госпожа!? – удивленно пробормотал он, в изумлении наблюдая, как я делаю неуверенные шаги. Знал бы он, какой силы воли те требовали. – Простите меня, – он кинулся на землю прямо мне под ноги.
Опять двадцать пять! Подняла Альфреда и предупредила, чтобы больше так не делал. Здоровье, прежде всего.
– За что простить? – честно говоря, людей в этом мире было сложно понять.
– Я грешным делом подумал…, – садовник запаниковал, – простите меня, неразумного старика!
– Да в чем дело? – я начала терять терпение.
– Я подумал, что вы ведьма, госпожа, – на одном дыхании выпалил Альфред, а я похолодела. Он как никогда был близок к правде. – Помните, вы приказали уничтожить все розовые кусты? А всем известно, что ведьмы до ужаса боятся роз, а особенно их шипов. Поэтому я решил, что вы ведьма, но сейчас вижу, что это не так. Ведьма никогда не смогла бы подойти так близко к розарию.
Вот откуда панический страх! Розовые кусты, значит. Я чувствовала, что еще немного, и действительно убегу прочь, поэтому поспешила загрузить свой мозг медициной. Она всегда меня выручала в случае опасности.
Проверив у Альфреда пульс и потрогав лоб, убедилась, что жара нет, но попросила не перетруждаться, а лучше всего несколько дней отдохнуть. Растения не зачахнут без своего хозяина. После разговора лед между нами заметно растаял, и садовник любезно вызвался проводить меня обратно в дом.
– В этом году весна поздняя, – делился он, пока я куталась в теплую накидку и шла следом.
– А почему ты так боишься ведьм? – задала вопрос, который волновал меня больше всего. – Неужели они такие страшные?
Было непривычно обращаться на "ты" к человеку, который намного меня старше, но госпожа того времени не могла по-другому. Положение обязывало тыкать всем, кто ниже меня по положению.
– Ведьмы опасные, – заговорщическим голосом произнес Альфред, и мне стало по-настоящему интересно. – Хитрые, изворотливые и коварные. Они плетут интриги и губят вокруг себя все живое.
Возможно, хозяйка тела и была такой, но я совершенно другая. Даже сумела выдержать близость розария и не сбежать.
– А Дэвид тоже ненавидит ведьм? – забросила удочку, пытаясь понять причину ненависти мужа Генриетты.
– Всей душой, – признался садовник. – Господин в детстве пострадал от коварства одной из них.
Поняв, что сболтнул лишнего, мужчина замолчал, а я принялась выпытывать у него правду. Решив ни за что не применять магическое внушение, я призвала на помощь красноречие и врачебное умение убеждать.
Пообещав, что о нашем разговоре не узнает ни одна живая душа, а правда поможет понять мужа лучше, я все-таки уломала его, и спустя несколько минут Альфред сдался.
– Когда господин был ребенком, его похитила одна ведьма. Почти неделю она держала его в заточении, мучила и пыталась накормить пиявками и червяками.
Я ахнула, не ожидая, что правда окажется такой жестокой. Бедный Дэвид! Представляю, как ему было тяжело видеть подобный дар у своей жены. Удивительно, как он сдержался и не прикопал меня под первым же розовым кустом.
– Молодого господина освободили, а ведьму сожгли на костре, – закончил садовник свою страшную историю, – но с тех пор наш хозяин панически боится ведьм.
– А какая она была, эта ведьма? – прошептала я, чувствуя, как от волнения немеют руки.
– Страшная, – Альфред передернулся, словно только что увидел ее воочию. – Уродливая и косматая. Она выкрикивала ужасные проклятия и пугала народ. Господин Дэвид тяжело заболел в день ее казни. Думали, покинет этот мир, но он выкарабкался. Уверен, колдунья наслала на него порчу.
Я шла следом за Альфредом, понимая, как тяжело Дэвиду видеть меня, вытворяющую разные магические штучки.
Священник! Точно!
Муж Генриетты говорил, что тот придет, чтобы нас развести. Сейчас я как никогда была уверена, что чем скорее мы с Дэвидом расстанемся, тем для него будет лучше.
Глава 15
– Наша госпожа стала такой милой! – Алисия рассыпалась в восторгах перед кухарками. Они накрывали на стол, пока горничная описывала им доброту характера Генриетты. – Представляете, госпожа поблагодарила меня за чистоту и сказала, что я хорошенькая!
Алисия едва сдерживала переполнявшие ее эмоции.
– За обедом госпожа была очень мила со слугами, – заметила полная рябая кухарка, расставляя на скатерть столовое серебро.
– Да! Она не швыряла тарелки и не ругала повара, – подтвердила вторая кухарка.
– А как она мила с Альфредом! Как хорошо, что хозяйка больше на нас не сердится, – мечтательно протянула Алисия.
Дэвид стоял за дверью и слушал разговоры прислуги. За последние несколько дней Генриетта действительно разительно изменилась. Такое чувство, что в комнату его втолкнула одна женщина, а освободила совсем другая. Мужчина пытался понять, в чем причина такого странного поведения, но не мог. Каждый день супруга удивляла настолько, что у хозяина поместья не находилось слов.
Чего стоит странное воздействие в парке, от которого он выскочил из штанов как последний юнец. Дэвид вспомнил, как обнаженный умолял Генриетту коснуться его возбуждения, и колючие щеки покрылись румянцем. А ведь супруга не имела с ним близости от момента, когда изменилась.
Они целовались, и в ее глазах проскальзывало истинное удовольствие, но стоило Дэвиду взять инициативу, как супруга тут же отстранялась. И еще, новая Генриетта спала с ним в одной кровати. Несмотря на бурные постельные приключения, раньше супруга отказывала мужу в удовольствии провести ночь в одной постели.
Пока Дэвид шел до столовой, стал свидетелем не одного разговора, свидетельствующего о разительной перемене жены. Добрые слова, заботливое отношение, даже Альфред и тот, похоже, смягчился.
Выйдя в холл, мужчина увидел свою супругу в сопровождении садовника, входящих в дом. Альфред шел медленно, прихрамывая, и широко улыбался. Когда Генриетта придержала для него дверь, Дэвид остолбенел, ничего не понимая. Дверь для слуги? Просто немыслимо!
Если бы ему сказали, что перед ним совершенно другой человек, господин Лестер даже бы не усомнился. Но перед ним стояла его супруга. Невероятно похорошевшая в голубом легком платье. Дэвид почувствовал уже знакомую тяжесть в паху и обругал себя последними словами. Как можно стать таким зависимым от супруги? Ведь сейчас она не воздействует, а он хочет Генриетту до безумия.
– Дэвид! – Камилла повернула голову и встретилась с мужчиной глазами. В ее взгляде промелькнуло нечто, заставившее сердце хозяина трепетать. – Нам нужно поговорить.
– Господин, рад видеть вас в добром здравии! – Альфред похлопал Дэвида по плечу.
Между ними давно уже сложились добрые отношения. Надо ли говорить, что господин вырос на глазах у пожилого слуги.
– Тебя тоже, – Дэвид улыбнулся.
Знал бы кто, как сильно он любил этого старика.
– Все благодаря госпоже Генриетте, – Альфред с теплотой во взгляде посмотрел на Камиллу, и та покраснела. – Оставлю вас наедине. Старикам негоже лезть в дела молодых.
Шаркая ботинками по каменному полу, садовник медленно вышел на улицу.
– О чем ты хотела со мной поговорить? – поинтересовался Дэвид, уединившись с супругой в кабинете, а сам словно приклеенный смотрел на алые губы супруги. Черт, еще немного и он не сдержится и поцелует ее.
– Я знаю, что с тобой произошло, – призналась Камилла, чувствуя, как ее сердце разрывается от жалости к маленькому напуганному ребенку, ставшему жертвой похищения. – Я знаю про ведьму.
– Альфред рассказал? – сквозь зубы процедил Дэвид и по красноречивому взгляду супруги понял, что прав.
– Да, Дэвид, честно мне очень жаль, что так получилось! – с жаром произнесла Камилла.
И пусть мужчина не поверит, но она должна попытаться убедить, что ее переживания искренние.
– Это было давно, – Дэвид деланно равнодушно пожал плечами, но на самом деле в его душе взметнулся настоящий ураган. Воспоминания о самой страшной неделе в жизни снова вспыхнули в памяти. А ведь, казалось, он навсегда перечеркнул темное прошлое.
– Я не о том, что было, – Камилла скрестила пальцы, чтобы набраться мужества и сказать Дэвиду все, что собиралась, – а о том, что сейчас. Мне жаль, что тебе досталась такая жена. Выбирая меня, ты не мог знать, что я…, – она запнулась, – волшебница, – духу не хватило назвать себя ведьмой.
– Говори тише! – в одно мгновение Дэвид оказался рядом и накрыл рот Камиллы ладонью. – Здесь даже и у стен есть уши. Анну я предупредил, чтобы не проговорилась, но ты главное сама себя не выдай.
В это невозможно было поверить. Муж Генриетты, до глубины души ненавидящий ведьм, кинулся на защиту Камиллы, да еще и дочь предупредил, чтобы не рассказывала.
– Ты предупредил Анну? – ахнула ненастоящая Генриетта.
– Да, – Дэвид обернулся по сторонам и, только когда удостоверился, что рядом никого нет, отступил.
Желание ударило в голову, и в штанах снова стало тесно. Он хотел Генриетту, но чтобы постоянно и с невероятной силой, такое с мужчиной было впервые. Сейчас он готов был наплевать на то, что она ведьма и увлечь супругу наверх.
– Теперь я уверена, что я колдунья, – прошептала Камилла. – Когда в саду я подошла к кустам роз, мне стало очень плохо. Я почти убежала прочь, но каким-то чудом сдержалась. Поэтому Альфред поверил, что я не волшебница, но это не так и ты это знаешь.
Пока Камилла шептала, она придвигалась все ближе к Дэвиду. Он супруги исходил тонкий чарующий аромат, и мужчина не смог отказать себе в удовольствии провести пальцами по ее волосам.
– Мне сложно сосредоточиться, когда ты рядом, – прошептал Дэвид, касаясь поцелуем к ее лба. – Что ты только что сказала? Ах, розы. Точно, ведьмы их на дух не переносят. Когда ты настаивала, чтобы Альфред уничтожил все кусты я, признаюсь, не заподозрил, что ты необыкновенная.
Его «необыкновенная» вместо обычной ведьмы прозвучало приятнее любых комплиментов.
– Я колдунья, Дэвид, – дыхание Камиллы сбилось, а на лбу запульсировала жилка. – Этого не изменить.
Она в ответ провела пальцами по лицу чужого мужчины. Коснулась его лба, глаз, губ. Когда коснулась губ, Дэвид в ответ поцеловал ее пальцы.
– Я зло, которое всегда будет напоминать тебе о боли, причиненной в детстве, – Камилла вздохнула, завидуя настоящей Генриетте, которой достался такой заботливый и добрый мужчина. – Поэтому, Дэвид, когда придет священник, разведись со мной. Я уеду очень далеко и обещаю больше никогда не беспокоить тебя и твою семью.
Неизвестно, когда ее сон закончится, а до этого времени Камилла решила, что должна оградить семью господина Лестера от настоящей злой Генриетты.
– Какой боли? Я почти ничего не помню, – слукавил Дэвид, но врача не обманешь. Камилла знала, какие страдания причиняет мужчине, своим присутствием напоминая о прошлом.
– Я сегодня же уеду, Дэвид, – прошептала девушка, а на ее глаза навернулись предательские слезы. – После развода ты никогда меня больше не увидишь.
В дверь негромко постучали, и Камилла выдохнула, сдерживая рыдания.
– Господин! – в кабинет с поклоном вошел дворецкий. – Преподобный Генри прибыл и ожидает в гостиной.
Глава 16 Камилла
КАМИЛЛА
Преподобный Генри оказался пожилым тучным мужчиной с мясистым носом и добродушным выражением на круглом лице. Одетый в черный костюм, он сидел в кресле и степенно потягивал чай, когда мы с Дэвидом вошли.
– Господин Лестер, госпожа! – он встал, приветствуя нас. – Удивлен и обрадован вашим приглашением. Вы никогда не были приверженцем наших церковных законов, но, возможно, – его взгляд упал на мой плоский живот, – желаете благословить будущего наследника.
Преподобный не так все понял, и я уже было хотела развенчать его надежды, но Дэвид меня опередил.
– Очень рад нашей встрече, – он с энтузиазмом пожал священнику руку. – Не желаете отведать отличного вина из самого сердца Лотарингии?
– Благодарю, господин Лестер, – мне показалось или мужчина приободрился. – С удовольствием попробую ваше вино. Уверен, оно великолепное.
Следующий час муж Генриетты старательно подливал гостю вина и развлекал незамысловатой беседой. Я с удивлением наблюдала, как быстро хмелеет священник, и как довольно улыбается Дэвид.
– Что-то мне нехорошо, – пошатнулся преподобный, когда попытался встать.
– Ты это специально сделал? – накинулась я на Дэвида, когда священник поспешно откланялся.
– Нет, – мужчина налил вина и протянул мне один бокал. – Алкоголь его слабость, не понимаю, как я об этом забыл.
Но вид у Дэвида при этом был очень хитрый.
– Ты передумал разводиться? – удивилась я.
Как можно не хотеть развода, когда в теле Генриетты самое настоящее зло? Поняла это, испытав животный страх перед обычными цветами.
– Решил повременить, – мужчина не выглядел расстроенным, даже наоборот. Он пил вино, улыбался и не спешил расставаться с лже-супругой.
Когда в гостиную вбежали дети, Дэвид принялся с ними шутить, не обращая внимания на мое недоумение.
– С тобой все в порядке? – Анна присела рядом со мной на софу. – Надеюсь, папа тебя не обидел? – при этом девочка так многозначительно посмотрела на отца, словно тот мог чем-то оскорбить волшебницу.
– Не обидел, – я вздохнула, внезапно вспомнив о своих родителях и сестре.
– Ты такая грустная, – малышка улыбнулась и ласково погладила меня по руке. – Точно ничего не случилось?
– Я просто скучаю по своим родным, которые сейчас далеко, – призналась я, понимая, что не знаю, когда снова с ними встречусь.
Я вспомнила маму, которая всегда поддержит добрым советом, и отца, готового отдать жизнь ради своих принцесс. Старшая сестра замужем и скоро на свет появится долгожданная племянница, поэтому родители в последнее время всю заботу перекинули на меня. А я не оправдала их ожидания. Не создала семью, не завела ребенка и даже по карьерной лестнице ползла как черепаха. А теперь последняя выходка, после которой оказалась не пойми где и даже не знаю, как отсюда выбраться.
– Теперь мы твоя семья, – голос Анны был очень приветливым, а лицо светилось участием и заботой.
– Расскажи мне о Лотарингии? – вспомнила странное название, упоминаемое Дэвидом.
– Точно, ты же не из этих мест! – воскликнула девочка. – Это очень красивая страна, большая и богатая. А наш город просто великолепен. Правда, в последнее время мы очень редко выезжаем из поместья.
– Моя принцесса жалуется на скуку? – за разговором мы не заметили, как к нам подошел Дэвид. Высокий и статный, он снова заставил трепетать мое сердце.
– Генриетта спрашивала о стране, а я вызвалась показать ей наш замечательный город. Только мы редко покидаем поместье, – погрустнела Анна, опустив голову.
Ясное дело, дети скучают, отрезанные от внешнего мира. Ричарду и Анне давно пора обзавестись гувернанткой, способной заменить пожилую няню.
– Если вызвалась, то надо держать обещания, – рассмеялся Дэвид и приказал дворецкому, чтобы тот распорядился заложить экипаж. – Я с семьей выеду в город, – с гордостью заявил мужчина.
Его последние слова были встречены дикими визгами детей. Они запрыгали по гостиной и кинулись каждый в свою комнату собираться. Они были настолько воодушевлены, что я тоже рассмеялась.
– Ты, правда, хочешь поехать? – Дэвид удивленно посмотрел на меня. – Обычно ты отказывалась от путешествий, даже за пределы поместья, но если хочешь, я с удовольствием покажу тебе город.
Значит, Генриетта чужестранка. Вышла замуж и никогда не покидала замок. Что ж, хотя бы удивление не придется скрывать.
Дэвид терпеливо ждал ответа, поэтому я поспешила согласиться.
– Я очень хочу поехать, – с жаром заверила я, улыбаясь мужчине.
Осознание, что он чужой муж, наполняло сердце саднящей болью.
– Отлично! – Дэвид снова повеселел и вдруг сделал шаг навстречу. – Генриетта, – начал он, а моя душа ухнула в бездну отчаяния, – скажи, что ты почувствовала, когда я выпроводил преподобного?
Господи! Муж все еще любит свою супругу и надеется на воссоединение. А я как фальшивка мелькаю рядом и мешаю. Сила воли моя всегда была ни к черту, а рядом с обалденным мужчиной и вовсе разум потеряла, поэтому загнала подальше совесть и пробормотала то, что действительно чувствовала. Я, а не Генриетта.
– Очень удивилась, – я зарделась как помидорка, – и обрадовалась.
– Чему обрадовалась? – не унимался Дэвид. Он стоял совсем близко, путая мысли и сбивая дыхание.
– Наше расставание пугало меня, – призналась, потому что не могла лгать человеку, под чье обаяние попала. – Ты мне нравишься, Дэвид. Даже тот факт, что я ведьма, не уменьшает степень очарованности тобой.
– Ты мной очарована? – казалось, муж Генриетты был удивлен.
– А это невозможно? – я поправила упавшие на плечи волосы.
В голове не укладывалось, что такой великолепный мужчина чувствует себя неуверенно рядом со своей красавицей женой.
– В это трудно поверить. Ты всегда казалась такой отстраненной, даже когда твердила о любви, – признался Дэвид, когда мы шли в свои покои. – Сейчас ты выглядишь искренней, наверное, это и повлияло на решение повременить с разводом.
Нарядов у Генриетты было великое множество. Я выбрала самый скромный, не решаясь колдовать при Дэвиде. Зачем будить болезненные воспоминания, когда я могу и потерпеть в не совсем удобном платье.
– Как я тебе? – муж выступил вперед.
В темно-сером парадном костюме, оттеняющим цвет глаз, он выглядел очень презентабельно.
– Очень красиво! – восхитилась я.
Наверное, в моем взгляде Дэвид прочитал что-то особенное, потому что кинулся к платяному шкафу и вынул из него недр очень красивое и достаточно скромное платье. Я его раньше не заметила, но платье прекрасно дополняло наряд мужа. Когда горничная помогла мне облачиться, Дэвид протянул пальто из тонкой шерсти.
– Весенняя погода переменчива, – он помог мне надеть пальто и сам застегнул пуговицы.
Дети уже ждали в экипаже. Муж Генриетты протянул мне руку, помогая подняться по ступенькам. Его ладонь несильно сжала мою, и я снова раскраснелась.
Всю дорогу наши пальцы были переплетены, в то время как Дэвид с энтузиазмом описывал окружающий пейзаж. Дорога была проселочная, поэтому коляску то и дело трясло, но этого никто кроме меня, казалось, не замечал. Дети негромко бормотали и смеялись между собой, а мы, взрослые, оказались предоставлены сами себе.
Пейзаж за окном был достаточно живописный. Цветущие деревья, пробивающаяся молодая трава, яркое, но пока еще слабо греющее солнце.
– Тебе холодно? – заботливо произнес муж, когда почувствовал, что меня колотит.
– Немного, – прошептала я трясущимися губами. В экипаже действительно было холодно.
И тут случилось невероятное. Мужчина, который за несколько дней стал объектом грез, вдруг обнял меня. Я замерла, ошеломленная невероятными ощущениями, а Дэвид прижал меня к себе и, наклонившись, коснулся губами щеки, которая от поцелуя загорелась.
Глава 17
Воздух в экипаже накалился до предела, потому что двое находились в опасной близости. Дэвид чувствовал тепло, идущее от тела супруги, а Камилла буквально млела от сильной руки мужчины, обнимающей ее за плечи. Невероятное чувство и, если кому-то вздумалось бы оспорить, Камилла готова была стоять на своём до конца. Никогда ещё в жизни она не встречала более притягательного мужчину, чем господин Лестер.
Окружающий мир отошел на задний план, и только они двое застыли, восторженно впитывая пейзажи окружающей природы.
Камилла была любопытна, и Дэвид с удовольствием рассказывал веселые истории. Раньше Генриетта его не слушала, но сейчас в её взгляде было столько восторга, что мужчина и сам загорелся.
– Какая красота! – воскликнула Камилла, когда карета въехала в городскую черту.
Местные жители разных сословий, от господ до обычного люда, наводнили улицы гомоном и шумом.
– А мы поедем к модистке? – воскликнула Анна, громко хлопая в ладоши.
– Конечно! – Дэвид улыбнулся и постучал по крыше экипажа, призывая кучера сделать остановку.
– Как я давно не была на городской площади, – мечтательно вздохнула девочка, и ее глаза загорелись озорным огоньком.
Ричард не помнил города, но с большим энтузиазмом поддержал сестру. Пока Анна щебетала о новых нарядах, он скромно обмолвился о паровозе и деревянных солдатиках.
Камилла многозначительно посмотрела на Дэвида, и муж одобрительно кивнул, мол все будет, пусть дети немного подождут.
Выходя из экипажа, муж Генриетты подал руку. Камилла ощутила себя героиней любовного романа 19 века, когда господа были так учтивы, а дамы излишне скромны.
Вся центральная площадь была наводнена людьми. Горожане толпились и что-то выкрикивали, поднимая вверх правую руку. Дети растерялись и испуганно прижались к Дэвиду. Камилла тоже почувствовала себя не в своей тарелке и потянулась к мужчине.
Он, как и положено отцу семейства, всех обнял и уверенным шагом направился в глубь толпы. В самом центре площади было установлено нечто, напоминающее постамент, снизу устланный большими тюками с соломой и дровами.
Камилла не поняла, что это за странное строение, но когда подняла глаза, увидела толстый столб с привязанной к нему женщиной. Такое она только видела в фильмах или читала в книгах, а теперь увидела воочию.
– Что это? – не понял Ричард, – испуганно хлопая глазами.
Анна хотела было просветить брата, но Дэвид закрыл ей рот ладонью и покачал головой. Толпа вокруг бесновалась, взывая к правосудию, а Камилле вдруг стало очень страшно. Ведь на этом месте могла оказаться она, не прояви муж Генриетты немного милосердия.
– Уйдем, – прошептал Дэвид ей на ухо. – Не смотри.
Но уйти им не дали. Среди горожан появились мужчины в мундирах с большими корзинами. А в них лежали... Камилле даже стало нечем дышать. Розы. Сотни роз. Их дурманящий запах сбивал с ног и заставлял дрожать и сжиматься от страха.
– Возьмите, – каждому в руку вложили по цвету, в том числе протянули и Камилле. Девушка напряглась понимая, что ещё немного и свалится в обморок от удушающего аромата. Внезапно стало жарко и нечем дышать.
– Держите! – ей настойчиво протянули красную розу.
– Я возьму, – одной рукой Дэвид взял цветы, а другой обнял Камиллу. Она буквально рухнула в его объятия, практически теряя сознание.
– Все будет хорошо, – прошептал он ободряюще и осторожно вложил в её пальцы цветок. Едва роза коснулась руки, по телу разлился ужасный жар, ладонь запылала внутренним огнём, причиняющим неимоверную боль.
– Держись, я вытащу тебя, – пообещал мужчина и начал медленно продвигаться к выходу.
Это было сделать невероятно тяжело. Народ требовал зрелища, а сегодняшняя прилюдная казнь призвана была удовлетворить их любопытство.
– Почти, – улыбнулся Дэвид одними губами, но взгляд у него был очень напряженным. В глазах застыл страх, а лицо исказила мука.
А потом солому подожгли. По площади разнессся ужасный вой. Это ведьма кричала страшным голосом, предчувствуя скорую смерть.
– Помоги мне, – вдруг завопила она, и Камилла остановилась, пригвожденная к булыжной мостовой непонятной просьбой. Неужели, к ней обращаются? Не может этого быть? Она обернулась и вздрогнула.
Ведьма возвышалась над площадью. Огонь ещё не добрался до её тела, но уже лизал пятки. Она была косматая и выглядела изможденной. Все лицо, руки и ноги покрывали незаживающие язвы.
– Не смотри, – подсказал Дэвид и почти силком потащил Камиллу с площади.
Она обернулась в последний раз глядя на ту, чья участь могла бы постигнуть и её саму.
– А где дети? – девушка обернулась в поисках Анны и Ричарда. – Дэвид, где они? – голос Камиллы потонул в шуме толпы и крике ведьмы.
Она не поняла, как мужчине удалось отыскать ребятишек, но через несколько минут они благополучно вырвались с площади.
Стебель розы, покрытый шипами глубоко врезался в её ладонь, и Дэвид откинул подальше ненавистной цветок.
В экипаже Камилла села в дальний угол и укуталась в пальто. Анна с Ричардом притихли, а Дэвид не знал, что сказать, чтобы поднять семье настроение.
– На её месте могла быть я, – Камилла вздохнула, отгоняя последнее мрачное видение.
Ведьма просила её о помощи. Конечно, она поняла, кто такая Камилла, но не выдала её, хотя могла бы. И Дэвид мог, но он тоже промолчал.
– Почему мы остановились? – удивилась девочка, когда коляска снова притормозила.
– Сама просила к модистке, – подмигнул господин Лестер.
Ему невыносимо было видеть детей грустными, но ещё сильнее его сердце разрывалось, когда он видел, как грустит супруга.
Ее глаза были такими печальными, что Дэвид не понял, когда его сердце сжалось, превратившись в точку. Рана на ее ладони кровоточила, и мужчина не мог понять, почему волшебница не вылечит себя. Ведь его же вылечила. Теперь обгоревшие руки снова здоровые и крепкие.
– Я хочу купить тебе дюжину красивых платьев, – заявил муж, когда они вошли в салон, где под мерный стрекот швейных машинок рассматривали готовые наряды.
– Мне хватит и одного, – рассмеялась Камилла. – Вот это очень красивое. Анне подойдёт.
– Ты выбирай. Для дочери куплю, что скажешь, – самоуверенно заявил Дэвид, – но я хочу и тебе сделать что-нибудь приятное.
– Сделай, – легко согласилась Камилла.
– Что, говори? – он обнял её за талию, вгоняя швей в краску. – Сделаю что угодно. И куплю. Говори же, или не выбрала? – торопил Дэвид.
Выбрала, – Камилла вздохнула, загоняя страх в самые уголки подсознания. – Я хочу провести с тобой незабываемую ночь.
Глава 18 Камилла
КАМИЛЛА
Я произнесла и сразу осеклась. Ведь никакого права не имею на чужого мужчину, но безумно хочу быть рядом. А он любит свою жену, но интуитивно тянется ко мне, потому что я это она. Безвыходная ситуация с точки зрения чувств.
– Я обеими руками за, – хриплым голосом произнес Дэвид, и потянулся, чтобы меня обнять.
Наверное, я непроходимая тупица, потому что в этот момент мне захотелось плакать. Мой коматоз слишком затянулся. Интересно, можно спать и видеть такие яркие сны или я все-таки не дома? Что сделать, чтобы понять, действительно ли я перенеслась в странный магический мир или просто смотрю мультики, пока эскулапы борются за мое здоровье?
– Генриетта! – произнес мужчина, и упоминание чужого имени меня отрезвило.
Как бы то ни было, я не имею права играть его чувствами, когда настоящая жена, возможно, его не любит.
Пока мы прогуливались по городу, я снова и снова прокручивала в голове недавние события. Все началось с Инны и ее родителей. Я расстроилась, напилась таблеток и заснула. А проснулась уже здесь, в теле незнакомой женщины.
Я, конечно, увлекалась чтением историй про попаданок, которых занесло бог весть куда, но в них было все ясно и понятно. Упала в колодец или вуаля уже в другом мире. А я вроде как сплю и не сплю одновременно.
Если это сон, значит, Дэвид существует только в моей реальности. Не удивительно, что подсознание создало именно такой мужской образ. Он самый настоящий идеал. Да и я ослепительная блондинка. Всегда мечтала иметь такую точеную фигуру и сиськи третьего размера. И ростом Генриетта удалась не то, что я – самая настоящая коротышка.
И еще один важный момент. Если это сон, я могу делать в нем все, что угодно. Проводить время с чужим мужем без зазрения совести, потому как его и нет вроде. А с фантомом подсознания разрешается воплотить в жизнь любую эротическую фантазию.
А, если все-таки это не сон и меня действительно занесло в ужасный мир, где процветает инквизиция? Тогда как быть с Дэвидом, от одного прикосновения которого я пылаю.
– Не здесь, – голос мужа вторгся в сознание, и я вздрогнула.
Хотела поинтересоваться, что случилось, но поняла, что слишком размечталась и снова увлеклась. Дэвид держал меня за руку, поэтому мое тепло и фантазии передались ему. И теперь он смотрел на меня страдальческим выражением на красивом лице и вздыхал.
– Вокруг слишком много народа, – он обернулся по сторонам и прошептал мне на ухо, – ты снова меня возбудила, да так, что едва ногами передвигаю. Если продолжишь в том же духе, я за себя не ручаюсь. Затащу в ближайшую таверну.
– А как же дети? – неожиданное предложение еще сильнее разыграло фантазию, и муж застонал. Поспешила убрать руку, но не позволил. Повернул мою ладонь, разглядывая глубокий порез от острых шипов.
– Дети подождут. Ты можешь это вылечить? – он хмуро изучал сочащуюся из ранки кровь.
– Пыталась, но травмы от роз очень сильны. Пока не получается, – призналась я, чувствуя, как рука мужчины спустилась на мою попу. Обернулась, но за нами были только пустые торговые ряды.
– Думаешь, только тебе одной позволено шалить? – подмигнул Дэвид. – Я тоже имею право на компенсацию.
Не знаю, что он задумал, но в эту минуту Ричард принялся канючить, напоминая о паровозе и солдатиках, и Дэвид неохотно убрал руку.
– Ночь любви, ты обещала, – напомнил он, а у самого глаза были темные как ночь.
Хотела отодвинуться, но муж не позволил. Лишь сильнее прижал меня к себе, демонстрируя окружающим, что я его собственность.
Наконец, подарки были куплены, платья заказаны, счета за продукты оплачены. К экипажу мы направились через центральную площадь. Столба дыма и адских криков уже не было слышно. Понятно, что ведьма сожжена и зеваки разошлись по домам. Я старалась не смотреть на то, что совсем недавно принесло смерть несчастной женщине, обнародовавшей свой дар.
– Ты тоже хотел, чтобы меня...? – голос осекся, потому что внезапно стало нечем дышать, и в горле застрял колючий ком.
– Нет, – коротко бросил Дэвид и поспешил увести нас с площади. – Я много думал об этом и понял, что не хочу. Но не потому, что внезапно принял твой дар, просто подумал, что не имею права распоряжаться чужой жизнью. А сегодня на площади еще раз в этом убедился. Представил тебя на месте этой женщины и понял, что ни за что себя не прощу, если сдам властям.
– Ты согласен быть моим сообщником? – моему удивлению не было предела.
– Я согласен на все, чтобы не допустить твоего разоблачения, – произнес Дэвид и протянул руку, помогая забраться в экипаж.
Домой мы возвращались в тишине. Дети дремали, уставшие за время прогулки, Дэвид молчал, окунувшись в свои мысли, а я снова изучала пейзаж за окном. Неожиданно коляска подпрыгнула и сильно накренилась на бок. Дети проснулись и закричали от испуга. Я упала на Дэвида, и он инстинктивно подхватил меня.
