Текст книги "Трофей мажора (СИ)"

Автор книги: Лана Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава 55

– Не смогла выбрать что надеть на вечер, – жалуюсь Аринке. Она в этот момент поедает чипсы. – У нас свидание.

– А какие варианты?

– Вот это я уже носила несколько раз, – показываю свое черное платье. – Не будет ли странным снова его надеть?

– О, это определенно будет странным…

– Тогда ту блузку?

– Фу!

– Не будь такой категоричной! – расстроенно откидываю на кровать. – А если эту?

– Точно нет.

– Проклятье, тогда вариантов больше нет.

– Подожди, а это что? – Аринка встает с кровати и подходит к пакетам, которые я упихала в шкаф. Одно из платьев вывалилось на пол и она поднимает его. – Что это? Красотааа…

– Нет, это Антон подарил. Но я их носить не буду.

– Почему?

– Просто… Не хочу. Я и сама могу заработать себе на платье. Он мне уже купил телефон. Достаточно.

Аринка закатывает глаза и вертит головой, мол, ну и дура. Я обиженно надуваюсь, вырываю платье из ее рук и засовываю назад в пакет.

– Надену свое черное с кедами, – упрямо бормочу. – И джинсовку накину. Погода, конечно, сегодня летная, но к вечеру может опять пойти дождь.

– Антону не понравится, что ты ходишь в одном и том же, – констатирует очевидный факт. – Надеюсь, к его родителям ты подберешь что-то более элегантное.

Пожимаю плечами. Что я могу сказать? По поводу родителей еще ничего неизвестно.

В назначенное время очень долго кручусь у зеркала. Сделала себе неброский мэйк (сама, без помощи отъявленно талантливого визажиста в лице моей подруги), уложила волосы, и набрызгалась духами. Прикид, по-моему, ничего.

– Ты уверена, что мне стоит остаться у тебя?

– Конечно! Ведь мне так одиноко одной. Я не хочу снова возвращаться в пустой дом. И потом, помнишь, о чем я говорила? Мне постоянно стало мерещиться, что за мной кто-то наблюдает. Первый раз это было перед игрой. Я тогда шла выбрать футболку… и по дороге ощущала на себе пристальный взгляд.

– Помню.

– Ночью дома находиться страшно.

– Еще раз повторюсь: ты себе накручиваешь.

– В любом случае, приходить домой, когда кто-то ждет – приятнее, – улыбаюсь ей.

– Это все понятно, но ты не думаешь, что после свидания Антон захочет зайти, – Аринка смешно выпучивает глаза и слегка розовеет. – Побыть наедине, и, возможно, заняться чем-то личным. Понимаешь, о чем я?

– Тем более тебе стоит остаться здесь. Потому что ничем таким мы заниматься не будем, – отрезаю я, люто покраснев от возникших бурных фантазий.

Выхожу на улицу, и пораженно распахиваю рот.

– Ой! А это что еще за маршрутка? – встаю возле Антона, удивленно оглядывая огромную припаркованную машину. – Где байк?

– Маршрутка? – хмыкает он, насмешливо выгибая брови. – Ну ты скажешь тоже… – смеется, – садись, неМалявка. Все вопросы потом.

Окидываю его зачарованным взглядом. Он надел широкие штаны с огромными карманами и черную куртку. И волосы у него немного взъерошены. Отсюда вывод – мы явно не в ресторан отправимся.

Заползаю на переднее сиденье. Довольно-таки необычно, не похоже на стиль Антона. А как же крутые спортивные тачки и мотоциклы? Хмыкаю.

– Куда ты меня везешь? – интересуюсь, разглядывая вид за окном. Там деревья, бесконечная трасса и огромная полная луна следует за нами по пятам. – Это дорога на гоночный трек?

– Почти угадала, – улыбается, переводя на меня взгляд. Но потом снова устремляет все свое внимание на дорогу. – Только это сюрприз.

– Сюрприз? – я сама растягиваюсь в довольной улыбке.

Внутри все закипает от волнительного яркого предвкушения. Ерзаю по сидению в нетерпении.

Машину кидает на кочках, потому что мы поворачиваем на бездорожье, ведущее в лес. И тут я немного пугаюсь.

Антон ловит мое состояние и тут же отшучивается:

– Я не утверждал, что я не маньяк.

– Антон… – мой голос выдает нервный тик.

Не стала рассказывать ему о том, что мне повсюду мерещится сталкер. Не хочу показаться нервозной.

– Ты уверен, что стоит это делать? – огладываю мрачный вид по сторонам. – Свидание в лесу, это, бесспорно, круто, но… все-таки, уже поздний вечер.

– Никогда не делаю того, в чем я не уверен.

Проехав так еще какое-то время, мы останавливаемся на открытой лесистой возвышенности.

– Подождешь здесь немного, – говорит Антон. – У меня все подготовлено. Мне нужно буквально десять минут.

– Хорошо, – пожимаю плечами. – Давай.

Он включает музыку, наклоняется и кротко целует в губы, затем, выходит из машины. В боковом зеркале я вижу, что он разводит костер. Это очень странное свидание. Что он задумал? А как же лоск дорогих ресторанов… все отличается от того, что было раньше. И мне жутко интересно. Усидеть на месте трудно. Верчусь юлой.

Он открывает багажник, что-то там делает, выгребая вещи и распутывая какие-то провода. А я перегибаюсь через сиденье, чтобы подсмотреть.

– Не подглядывать, – строго говорит. Но я слышу улыбку в голосе. – Отвернись, неМалявка.

Когда он заканчивает, подходит и отворяет мне двери, галантно подает руку. Я выпрыгиваю из машины, в прямом смысле. Потому что она довольно-таки высокая. Осматриваюсь.

Костер уже разгорелся, искры летят в разные стороны. И освещение от огня, вкупе с луной и легким синеватым сумраком вечера – волшебное.

Он расстелил заднее сиденье. Внутри – плед, мягкие подушки, напитки и пицца. И все вокруг украшено играющими огоньками фонариков. Даже несколько деревьев обвиты ими. Видимо, он подготовил это в течении дня. Тонкие золотистые струнки света, переплетенные между собой. Дух захватывает.

– Как тебе? Нравится? – задает вопрос, и возникает такое чувство, что он волнуется. – Я хотел тебя удивить. Сделать что-то особенное и неожиданное. Сделать все сам.

– Ооо, – у меня сердце галоп выдает. Мне так приятно, и не только сама атмосфера, но и его старания. Ведь я знаю, что он к такому не привык. – Ты определенно справился с поставленной задачей. Удивил.

Антон вдруг напрягается.

– Надеюсь, в хорошем смысле?

– Конечно! Это… в смысле… я в восторге! – бросаюсь к нему с объятиями. Целую в шею, впитываю его аромат, закрываю глаза и блаженствую. – Кто бы знал, что такая ледышка, внутри – совершенный романтик.

– Что? Я не романтик, – он мрачно сводит брови на переносице и отстраняется. – Не придумывай.

– Ты что же? Смутился? – внимательно вглядываюсь в его лицо.

Это откровение, дошедшее до меня, просто взрывает. А он в ответ лишь фыркает и горло прочищает. Отмахивается.

– Перестань… я никогда… ты же меня знаешь.

Ох, он определенно смутился. Такого еще не бывало. Я начинаю смеяться. Внутри появляется такое сильное яркое счастье, что словами не передать. Эмоциональный фейверк.

– Не покраснеешь? – подначиваю его.

– Никогда, – отрезает жестко.

Берет что-то из пакета и идет к костру.

– Погода сегодня классная, – пытаюсь сменить тему, потому что, Антону явно не нравится, к какому выводу я пришла. Ведь этот кирпичик не любит выдавать эмоции. Для него это слишком трудно. – Думаешь, не будет дождя?

– По прогнозу не ожидается, – бормочет, все еще отстраненно. – Черт, как это делается? Просто запечь?

Я подхожу к нему. Забираю пакет маршмеллоу и палочки.

– Давай лучше я? Мы с папой и мамой в детстве часто ездили в походы вместе. Я в этом спец.

Знаю, что это легко и ему не составит труда. Но мне тоже хочется поучаствовать в организации этого свидания. Беру палочку и нанизываю на нее зефирку.

Антон подчиняется – наблюдает, как я это делаю и подаю ему. Сажусь на корточки и опускаю свою в костер. Он тоже.

– Атмосфера обалденная, – осторожно продолжаю его хвалить. – Мне так хорошо.

И это действительно так. Воздух пропитан дыханием лета. Звезды мерцают ярко. У нас в городке редко такая погодка. В основном – дожди.

– Очень вкусно, да?

– Я еще взял горячий шоколад, – мы идем к машине садимся на плед, и он подает мне стакан, налив напиток из термоса. И пиццу. – Почему отказываешься?

Он удивляется, когда я делаю лишь маленький глоток и отставляю кружку, а пиццу вообще не беру.

– Я с сегодняшнего дня на диете, – отвечаю нехотя.

– Что? – весело смеется. – Ты же так любишь покушать. Что это опять влетело в твою маленькую фантазийную головушку?

Откладывает напиток и пиццу, и обнимает меня. Я отворачиваю голову. Он проводит ладонью по моим волосам. Взлохмачивает их.

– Говори давай, – настаивает он. – Не томи.

– У тех девиц красивые фигуры, а мне до них далеко.

– Каких девиц?

– Не делай вид, что не понял о ком я, – надуваю щеки.

– Кто тебе сказал, что у тебя плохая фигура? – с улыбкой в голосе.

– Никто. Я сама знаю.

– Это глупости, – смеется он, нежно целуя в макушку. – Ты самая красивая.

– Да, но я застряла в раме окна! Застряла, словно жирный хомяк в мышеловке! Мне до сих пор так стыдно!

На эту фразу он не сдерживается, начинает ржать, прикрывшись ладонью.

– Варь, там отверстие было узкое, – пытается успокоить мое разбушевавшееся возмущение. – Любой бы застрял.

– Нет, я уверена, что Каринааа, не застряла бы. Проскользнула улиточкой и все.

– Какая еще Карина? – хохочет еще сильнее.

– Да неважно.

– А знаешь, что я еще взял? – он достает пакетик и вынимает оттуда ароматные сдобные булочки, такие же, как когда-то приносил мне. – Ммм, как вкуснооо, – тянет наигранно. – Мммм, восторг.

– Ммм, – мычу в ответ, завистливо глядя на него. – А ну ка, отдай сюда!

– Быстро же ты сдалась! Где твоя сила воли?! – отводит руку. Прячет мою еду за спину, затем, поднимает вверх, над головой. Я силюсь отобрать. – Ну нееет, тебе явно нельзя! Ты же потом не поместишься в кабину машины, хомячок…

– Отстань! – кричу на него со смехом. – Вот зря я тебе призналась в своих изъянах! Ты только и умеешь издеваться! – выхватываю булочку из его рук и с наслаждением вгрызаюсь. – Придурок, – шиплю на него.

– Признайся, ты просто напрашивалась на комплимент, – выводит меня из себя. – У тебя нет изъянов.

– Что? Перестань! – краснею пуще прежнего. – Это не так.

– Я уже много раз говорил, что ты самая красивая.

– Все, хватит, это не ради комплиментов!

Спрыгиваю с машины и возвращаюсь к костру. Обиженно вглядываюсь в разбушевавшееся пламя. Он подходит следом, обнимает со спины.

– Самаа-аая красивая девочка, – напевает мне в ухо с улыбкой. Мурашками окутывает. – Маа-аленькая, худенькая, миленькая...

Я тоже начинаю улыбаться. Сдержаться трудно. Поет он безупречно.

– Моо-оо-ой хомячоок, – продолжает напевать со смехом.

– Аааа, – пихаю его. – Ты неисправим!

– Смотри, что покажу, – он тянет меня за руку, ближе к лесу. Заводит в самую гущу. Под ногами трава шуршит. – Иди сюда. Видишь?

Мы подходим к оврагу. Вглядываюсь вдаль. Посреди бездны мрачного леса островок огоньков.

– Это гоночный трек, – подпрыгиваю. – Так хорошо видно. Ух. Там заезд? Прямо сейчас проходит? Вижу, вижу! Так здорово!

– Ага, раньше, когда только начинал создавать гонки, любил здесь бывать. Это мое секретное место. Кстати, тут недалеко река, – указывает вниз. – А с той стороны, – он показывает в противоположную сторону, откуда мы приехали, – чуть пройти по тропе – и увидишь наше байкерское кафе, – и вдруг, начинает вглядываться в мое лицо более внимательно. – Ты больше не приходила туда?

Вздыхаю. Все еще не призналась про то, что я там работаю.

– Не приходила… А ты… ты еще кого-то сюда приводил?

Он поворачивается и вновь смотрит вдаль. Задумчиво.

– Нет. Только тебя. Потому что…

Прерывается на несколько минут. А я не тороплю… я очень хочу знать причину. Он притягивает, обнимает, откровенно целует. И низко, с хрипотцой, шепчет мне магические слова:

– Для меня есть только ты.

И мне очень лестно знать это. Тепло растекается по всему телу. Однако, я так мечтала услышать другие заветные слова. В любом случае… я думаю, каждой девушке приятно услышать от любимого человека, что ты для него единственная.

Потом мы еще долго разговаривали обо всем, что для нас обоих важно. О наших мечтах, стремлениях, планах. Делились друг с другом океаном своих мыслей и чувств. И с каждым новым глотком этого океана, я понимала, что мое сердце больше не принадлежит мне. Оно целиком, полностью и безвозвратно – его.

Наверное, в этот день я потеряла себя окончательно. Это свидание запечатлелось в моей памяти навсегда...

Глава 56

Навсегда, – продолжаю рассказывать, горько всхлипнув. Выпиваю уже третью чашку крепкого кофе. Сегодня ночная смена. А я никакая.

Так. О чем это я...

Возвращаюсь воспоминаниями к тому дню.

К нашему свиданию.

Потом, оказавшись у дома, он еще активно уговаривал меня вновь переночевать у него. Просил, со всей своей мужской обольстительностью и харизмой. Ох, сдержаться мне было очень трудно.

– Я буду в другой комнате, а ты ляжешь в моей.

– Антон, меня же Аринка ждет, – отворачиваю лицо, прячу губы, которые уже болят от бесконечных поцелуев. – Перестань… неприлично приличной девушке ночевать у парня. До моего дома два шага. Мы встретимся утром. Перестань же…

– Она простит тебя, – не унимается он, вновь захватывая в плен мои губы. Сжимает в объятиях.

– Антон…

– Варь…

– Антон! Не распускай руки! – одергиваю его, когда он совсем переходит границы. Смеюсь. – Уже поздно. Мне пора спать.

– Хорошо, хорошо, – сдается. Ладони вверх поднимет. Губу медленно прикусывает, языком по ней скользит и ухмыляется. – Но… все же… я должен спросить…

– Что?

– Может быть, – хитро прищурившись, с какими-то странными интонациями насмехается. – Ты хочешь?

Явно что-то задумал.

– Что? – непонимающе моргаю.

– Пошалить?

Играет бровями и глядит в упор. Вычитывает меня всю.

– Антон! – кричу и отталкиваю его. Глаза распахиваю шире. Дышать начинаю активнее. Вспыхиваю похлеще костра в лесу. – Перестань!

– Давай, ты и я. Один на один, – вглядывается в мое лицо. – Я хочу… очень хочу… прямо сейчас… а ты?

– Антон, как тебе не стыдно предлагать мне такое? Я приличная девушка! И после нашего прекрасного свидания, я собираюсь лечь спать! В своей комнате! У себя дома! Одна! А ты… ты оставь эти пошлые намеки!

Уголки его губ дергаются. Во взгляде – миллиарды солнечных лучиков проносятся. Он еле сдерживает смех.

Ну что опять не так?

Что. Опять. Не так?

– Ты… о чем подумала неМалявка? – голосом до боли удивленным. Скрипучим. Севшим.

Я сглатываю. Вздыхаю.

Ну неет. В этот раз он меня не смутит. Сегодня мой день!

– А ты… о чем говорил? – приглушенно.

– О том и говорил. Ты и я, – голову склоняет, его глаза хищно темнеют. Покрывается радужка черными крапинками. – Будет горячая ночка. Ты же так этого хотела. Я согласен. И ты давно готова, я знаю. Пойдем ко мне.

– Антон! Нет. Сколько раз тебе повторить? Мы еще мало вместе! Я тоже тебя хочу … но… я не такая, пойми! – махаю ладошкой в лицо. Жутко жарко. Уф. – Ааа…

Он продолжает смотреть в упор, а потом, вдруг, начинает смеяться.

– НеМалявка, я про баскетбол, а ты про что? – говорит сквозь заливистый смех.

– Ч-что?

Что?

– Ты приглашала меня сыграть. Помнишь?

– Ч-что? К-когда?

– Я пробрался к тебе в спальню, сломал окно. Ты тогда сказала: Сыграем по-соседски. Я тебе не ответил, извини. Говорю сейчас – я согласен. Я очень хочу. А ты?

И продолжает улыбаться.

Наверное, я сейчас спелее самого спелого в мире помидора. Краснее самой красной в мире ягоды. Горячее смой горячей в мире сковородки. Ну… и так далее.

– Это месть за то, что я назвала тебя романтиком? – с горечью в голосе произношу. – Ты считаешь слово пошалим относится к игре?

– Конечно. Устроим шалость, побросаем мячик, разбудим соседей. Словно, мы маленькие дети. А по– твоему к чему это относится? О чем ты подумала? Ммм?

Хитрый. Бесчувственный. Дьявол.

– Ты победил. Я подумала другое, и я очень смущена.

Гордо отвернувшись иду к себе в дом.

– НеМалявка, подожди! – со смехом разворачивает меня к себе. – Ты обиделась?

– Да! Хоть раз можно меня не позорить и не насмехаться надо мной? Вот, вот! Ты опять смеешься! Придурок!

– Ну что, ты Варь! Я пошутил, – обнимает. – Иди сюда.

– Признайся, что это не я все неправильно поняла! Это ты так специально сделал, чтобы я так поняла! И все мои неправильные мысли – это твои правильно составленные и правильно продуманные предложения!

– Оооо… Вот ты завертела, маленькая занудка, – ошарашено смотрит на меня. Сгребает в охапку, когда я хочу убежать. – Да. Да! Я признаюсь, я просто издевался, потому что люблю видеть, как ты краснеешь от смущения. Твои мысли – как открытая книга. Меня это люто вставляет. Подловила, неМалявка.

Уверенно ведет меня к воротам своего дома.

– Я не хочу к тебе!

– Мы сыграем партию в баскетбол. И пойдешь домой.

– Не хочу!

– Получишь подарок за игру.

– Даже, если проиграю?

– Ну, выиграть ты точно не сможешь, – бормочет самодовольно.

Фырчу.

– Так что ты там говорила? Ты меня хочешь?

Фырчу вдвойне.

Достает мяч и кидает мне в руки. Ну… как в руки. Я отскакиваю от мяча, как ошпаренная.

– Почему ты боишься?

– Он всегда прилетает мне в голову.

– Так происходит, потому что ты боишься. Доверься. Пока не начнешь доверять – тебе будет больно.

– А ты великий философ, как я погляжу! Больно мне, потому что он стукается о мой череп! – указываю пальцем на голову. – А не потому, что я ему не доверяю.

– Я имел в виду – довериться партнеру, – поправляет меня, наклоняясь за мячом. – Доверься мне, я никогда не сделаю тебе больно.

Я подвисаю, переваривая его фразу. Он часто говорит мне о доверии. Он ждет этого от меня. Для него это очень важно.

– Я не понимаю тебя.

Антон ловит мой взгляд и задерживает контакт. Не отпускает.

– Ты мне доверяешь? – спрашивает напрямую. Приглушенно. Сокровенно.

– Да, – медленно киваю.

Но сама не до конца верю в свои слова. Что-то внутри не дает. Не отпускает. Держит клешнями.

– Хорошо, – он отбивает мяч. – Иди сюда.

Мы играем около часа. Впрочем, это сложно назвать игрой. Даже во время этой тренировки, он постоянно старается прикоснуться ко мне. То со спины зайдет, уткнется носом в макушку, то сбоку приобнимет, то – будто случайно подтолкнув, ловит, прижимает к себе, а затем – целует.

– Где мой приз? – отодвигаю его от себя. – Ты обещал.

– Выбирай все, что захочешь, – говорит он.

– Все что угодно?

– Опять будешь просит бриллианты?

– Хочу тот байк, – вдруг говорю, увидев его в пристройке, откуда Антон вынес мяч.

Он поворачивает голову, затем, смотрит на меня и ухмыляется.

– Это байк Макса, который я выиграл, – его тон становится чуть жесте. – Уверена, что хочешь? Он от него без ума. Дорогой сердцу подарок от отца. Там все сложно…

– Почему ты не вернешь ему, если он для него так важен?

Безразлично пожимает плечами.

Внутри меня что-то обрывается. Зачем он так со своим другом?

– Потому что я выиграл, – повторяет с самодовольством. – Потому что я лучший.

– Что ж… теперь он мой, – заявляю уверенно. – Я продам его.

– Нет проблем, – он спокойно идет туда, а затем – выносит мне ключи. Я кидаю их в карман, подавив внутреннее неприятие.

Байк мне точно не нужен. Мне хочется вернуть Максу ключи. У меня тоже есть вещи от родителей, которые очень важны для меня. И я не могу игнорировать это.

Антон опять ластится. Целует бесконечно. Губы опухли и побаливают.

– Спокойной ночи, – повторяю уже который раз. – Аринка уже весь телефон мне оборвала. – Антооон… спокойной ночи…

– Спокойной ночи, – почти не разрывая поцелуя. – Только, я не усну. Буду думать о тебе. Всю ночь.

– Уснешь. Уснешь, – отстраняюсь. – Все, Антон. Я пойду!

– Напишешь?

– Что?

– Сообщение.

– Так я прямо сейчас спать лягу.

– Так ты сейчас напиши, – настаивает он полушепотом. – Вот прямо сейчас придешь и напиши.

– Что написать?

– Напиши, что – нибудь… напиши: Спокойной ночи.

– Антоон… я же уже засыпаю…

Еле-еле, но мне удалось от него вырваться и уйти спать. Когда легла, от него было несколько милых сообщений: «Спокойной ночи, моя маленькая неМаляка». «Я уже скучаю». «Может, все-таки ко мне?» «Ладно, отдыхай». «Спокойной ночи»

– Это дьествительно очень мило. Так почему же ты страдаешь? Не понимаю, дьетка? – спрашивая все с тем же акцентом, Мигель разглядывает меня с сочувствием и сильным волнением. Он сидит на карточках около меня. Я на стуле. – Потом он тебя обидел?

– Нет. Дальше… Мы виделись почти каждый день. В течении месяца.

– Знаю. И? – Мигель встает, подливает мне еще кофе, и снова садится рядом. Пытается успокоить. – Что же произошло после? Почему ты явилась такая зарёванная?

– Потом… мы виделись реже, – утираю слезы. – Все реже и реже… сначала Антон уезжал на чемпионат. Затем у него были какие-то проблемы на треке. А я то на работе, то – за папой ухаживаю. Ему сделали еще две операции, и он… очнулся…

– Да. Да. Дьетка. И это я помню. И я очень рад… это замечательные новости! Ты собрала денег папе на лекарства, отложила немного на реабилитацию. Договорилась на его работе, что заплатишь за дом чуть позже, и они пошли тебе навстречу. Отлично сдала экзамены и у тебя остался лишь выпускной. Ты нашла еще одну подработку, – я киваю, пока Мигель перечисляет. – Наша умника. Трудяга. Но почему ты плачешь? – он разводит руками. – Что случилось? Это из-за его родителей?

– Нет, его мать уехала надолго, занимается какой-то благотворительной программой. Отец постоянно работает. Мы с его родителями так толком и не пообщались. Единственное – я ближе узнала его сестру Веронику. Но она… Она ненавидит меня и каждый раз, когда я прихожу к нему домой, она с такой ненавистью и призрением на меня смотрит, говорит всякие колкие фразы… про то, что я ему не подхожу. Что я нищая, простая, что ему нужна девушка получше. Из их круга. И что родители все равно будут против! Нет, она при Антоне более-менее себя ведет, но чуть мы окажемся наедине с ней – выворачивает мне душу…

– И ты из-за нее плачешь? Эта девчонка так задьела тебя?

– Нет! – беру платочек. Высмаркиваюсь. – Не из-за нее… я стараюсь на нее не обращать внимания! Как и на Любу… но она давно не старается меня задеть… словно… потеряла ко мне интерес… словно… я ей больше не соперница… меня это удивляло…и… радовало… но сегодня утром, после экзамена я зашла в туалет, а они там кучкой стоят у зеркала с подружками. На меня внимание не обращают. И тут Люба говорит… я сережку свою потеряла… с бриллиантом…

Реву еще громче.

– Ох, Мигель… – заливаюсь слезами.

Архип заглядывает, знаками у Мигеля спрашивает: Что случилось?

Мигель рукой ему машет, чтобы ушел, чтобы не мешал.

А я продолжаю:

…вот такую смотрите… большая… сережка… Такая огромная на висюльке… такая… Она показала всем, и меня спросила, не видела ли я. И мне тоже показала… Они искали, она сказала, что это ее парень подарил, что он ее очень любит… что у них долго не ладилось, но они помирились… что были вместе ночью и теперь все будет хорошо… что-то еще… а он… он…

– Варь, я уже не знаю, что и предположить. Что же еще? Что он? Он злился, что вы мало видьелись? Или догадался, что ты скрываешь от него свою работу? И причем тут эта девушка?

– Нет. Он не догадался. Но он стал странно себя вести. Постоянно был занят на гонках и временами пристально на меня смотрел, все спрашивал, доверяю ли я ему… потом… – шмыгаю носом. – Вроде бы все хорошо было. Он сказал, что не настаивает, что если я ему не доверяю, то он подождет… и потом… и…

– И?

– После экзамена я пришла к нему домой, мы договаривались посмотреть вместе фильм, а его не было. У него экзамены были в другой день. Он должен был быть дома. Я ждала в гостиной больше часа, на сообщения он не отвечал, когда начала звонить – он не брал трубку.

Начинаю рыдать сильнее. Прикрываю лицо мокрыми солеными ладошками.

– Дьееткаа, я сейчас сам заплачу. Ну же!

– Я набирала еще и еще, а он не отвечал. Дома была Вероника, она сказала, что у него есть дела и люди поважнее меня. Что он наконец-то одумался… кажется так… потом сказала:

«Не беси меня своим присутствием. Поднимись в его комнату, подожди там».

Отпиваю кофе. Перевожу дыхание. Кулачками тру опухшие веки.

– Я поднялась, легла на его кровать. Его все не было. Я сначала не заметила, сейчас вспоминаю… кровать…

– Что?

– Кровать была смятая… то есть… покрывало было смятое, когда я зашла. И пахло духами женскими… у меня голова кружилась от этого сумасшедшего неприятного запаха.

– Ты говорьишь какими-то загадками. Чьи духи?

– Я подумала, мне мерещится… но этот запах… это ее запах… ее духи… она постоянно ими набрызгана! Всегда… в его комнате больше не было моего любимого аромата чистоты и лимона. Только ее ненавистный аромат!

Мигель сочувственно кивает, настаивает, чтобы я продолжила рассказ.

– Я увидела, что-то блеснуло возле подушки, я подняла, а там…

– Что там?

Достаю из кармашка фартука и зажимаю в руке. Набираюсь духу и раскрываю перед Мигелем, так чтобы он видел.

Потрясающая сережка с огромным бриллиантом. С узором, та самая, которую искала Люба.

Сияет и поблескивает на моей ладони.