Текст книги "Опер. Капкан для мёртвых (СИ)"

Автор книги: Лан Дремич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– В кабинете у себя переоденешься, – судя по фону, шеф выскочил в коридор. – Ты пока там на обысках прохлаждаешься, наши уже одного из банды взяли. Давай, майор, врубай мигалку, и чтобы через три минуты у меня был!

Кит скептически посмотрел на потемневший экран и спрятал телефон в карман:

– Уже лечу, – издевательски сообщил он в пустоту, стягивая на ходу левую перчатку.

Какая банда? Какая мигалка?

Из коридора, ведущего в кухню, долетели приглушенные голоса. Следак, по всей видимости, нашел общий язык с понятым. Или с постовыми.

Превентивно поежившись, Кит правой рукой открыл дверь и вышел на крыльцо. Там стянул вторую перчатку и обе прижал покалеченным зонтиком. Мусорить менталитет до сих пор не позволял, а с собой все это возить в поисках урны – уже горячка.

Стоило сойти со ступеней, как в кроссовки вновь полилась вода. Ну собачья же работа – Кит очередной раз подумал, как его достают такие моменты. И очередной раз упрямо себе пообещал, что с этой собачьей работы его разве что вперед ногами вынесут. Не дождутся.

Ни о какой мигалке речи, разумеется, не шло. Кит и воротами, и дверьми постарался не греметь, чтобы Михалыча не тревожить. Пусть себе отдыхает, здесь свой транспорт есть. И рассказывать ничего не придется, и думается за рулем проще – может, какая идея сквозь шлем залетит.

Выкатил байк за ворота, даже возвращаться закрывать не стал – срочно, так срочно – хотя за десять минут все равно не успеть добраться. Управа отсюда ближе, чем больница, но минут пятнадцать с его скоростью точно потребуется, и еще там около пяти до кабинета. Оставалось надеяться, что Царица-Крокодилица к этому моменту не окончательно ядом изойдет. Интересно, ей-то что в управе понадобилось? Второй раз за сегодня шефа навещает – не к добру.

Только бы не от соседей явилась: прокуратура у них в Нижнеморске, как водится, в одном здании с администрацией располагалась.

Глава 26

Черная и блестящая от воды дорога гладким полотном летела под колеса. Ни машин, ни людей – красота. Кит позволил себе разогнаться до сорока, а затем, когда чуть-чуть уклон наметился, и путь просматривался далеко вперед – аж до пятидесяти. А чем еще себя порадовать почти не инвалиду умственной деятельности?

Привычные действия и ровное движение помогли мыслям выстроиться в ряд. По всему выходило, что затыки в версиях зияли по обоим концам предполагаемого пути преступника. Самое начало: как и зачем он попал на балкон, и самый конец: куда он делся с вышки. С серединой всё было предельно ясно. Кроме, пожалуй, двух моментов. Во-первых, Кит плохо представлял, почему Наталья добровольно подошла к убийце. Впрочем, если ее позвал знакомый – да тот же двойник Сергея – в принципе, ничего такого уж странного. Вот зачем это понадобилось преступнику, как раз очень понятно. Убрать из зоны видимости камер, на случай, если капюшон слетит.

Следующая непонятка касалась орудия убийства. Преступник явно готовился – перчатки одноразовые нацепил и инструмент при себе имел. Тогда нафига ему чужое белье понадобилось? А ну как трудолюбивая мадам за пять минут до его появления решила бы, что всё – высохло уже, пора снимать. Голыми руками душил бы или на месте чем-нибудь рассчитывал разжиться?

Мелкие нестыковки царапали и раздражали. Больше всего тем, что при желании легко объяснялись. А чутье подсказывало, что это всё не то.

Но легкое раздражение не шло ни в какое сравнение с невозможностью выстроить хотя бы одну-единственную цельную версию. Потому что в сухом остатке выходило, что пока Сергея откачивали в больнице под внимательным присмотром медперсонала и камер, кто-то с его телосложением и запахом материализовался на его же балконе, спустился, совершил убийство – опять же на камеру – оставил в кустах сувенир, поднялся на башню и там, очевидно, самоуничтожился.

В версию с близнецами не вписывались запертая изнутри балконная дверь и запах, унюханный Мусей. И если Мусю еще можно было как-то попробовать уговорить согласиться на очень похожий аромат, то защелка просто сносила все к чертям. Если, конечно, не подключить туда третьего сообщника.

На предпоследнем повороте Кит вспомнил про два одинаковых кольца и про третье – отличавшееся. Интуиция молчала, логика тоже отказывала. Мозгу явно требовалась передышка в виде переключения на другие проблемы.

Внутренний голос сообщил, что с его скоростью передвижения и передышку, и переключение он получит примерно минуты через три.

Здание управления МВД по городу Нижнеморску немногим уступало в современности и благоустроенности той же Центральной больнице. Стоило отдать должное Аделаиде Богдановне – царствовала она с размахом. А ведь Кит меньше полугода тут хозяйничал, и до того, как местный крупный криминал вычистил, сама как-то выкручивалась. Наверняка и долю от нетрудовых доходов имела, и в порочащих связях участвовала, и взятки раздавала. Иначе просто не получилось бы ничего. Но вот что необычно: как только атмосфера более-менее очистилась, и Царица официально встала за штурвал, никто полицию пинками гонять не принялся, наоборот, окружили почетом и уважением. Материальными благами, опять же.

И до сих пор ни разу не намекнули, что мол, вон того трогать не нужно, вы же помните, какую он помощь следствию оказывал. Ни разу по рукам не стукнули, и даже экономический отдел в полном составе на почетную пенсию не выпинали, как в одном из областных северных городов.

Возможно, Кит просто рано расслабился, и час икс настал именно сегодня.

Или он просто себя накручивает в преддверье нехорошего разговора с Аделаидой Богдановной. Потому что никуда не денешься – надо про девушек и их работу расспросить, а заодно понять, почему Царице так хочется «по-тихому» убрать одного из копателей.

Парковался Кит в таком настроении, что про ночную промозглость как-то даже подзабыл. Спина, зараза, напомнила. Когда взбегал по ступеням, прихватило, хоть и легко, но вполне доходчиво. В здание входил и удостоверение предъявлял, демонстрируя прямо-таки военную выправку. И по лестнице решил не идти – ну его нафиг, себе дороже – свернул к лифтам.

Только подошел, над головой негромко дзынькнуло, из разъехавшихся дверей выдвинулся капитан Белоусов – местный абсолютный чемпион по отжиманиям. Как ему удавалось с такими объемами раз за разом обскакать всех и каждого, оставалось всеобщей загадкой. Кто-то предполагал, что жир весит намного меньше мускулов, поэтому и тело туда-сюда проще сдвигается; кто-то считал, что дело в многочасовых ежедневных тренировках, и только Кит видел некую взаимосвязь между рекордами и сходством своей фамилии и капитанской. Потому что оба раза на сдаче нормативов, результат Белоусова странным образом повторял результат Кита плюс двенадцать.

Высказываться по данному поводу, тем более, что-то там выяснять после летучек, Кит не стал бы ни за какие коврижки. Работал Белоусов отлично, к делам подходил творчески, с инициативой, так что не дергать его по пустякам было лучшим, что можно придумать.

– Фу, блин, – вместо приветствия схватился за сердце капитан, – пошли скорее, – он чуть ли не силком задвинул Кита в лифт и нажал кнопку третьего этажа. – Тебя встречать послали, – пояснил он. И одними губами добавил: – Сама явилась.

– Да вы офигели, – возмутился Кит, ткнув в кнопку четвертого за его спиной, – переодеться хоть дайте!

– Ну да, видок у тебя, – Белоусов скептически смерил его взглядом с ног до головы. – Чересчур рабочий. Ничего, так даже лучше. Всё, иди, – надвинулся пузом, тесня из лифта. – Шеф уже все очки себе заплевал, волнуется.

Кит успел лишь беглый взгляд в боковое зеркало кинуть. Хорош, нечего сказать – волосы дыбом из-под шлема, бицепсы в полоску от грязи и мокрая перекошенная разгрузка. Про заляпанные джинсы и обувь вообще говорить не приходится.

На ходу кое-как пригладил лохмы, влажные ладони об штаны вытер и приготовился посылать всех, кто укажет на отсутствие галстука.

При его появлении секретарь в приемной вскочила, словно в позиции «на старт» ждала. Обежала стол, стукнула в дверь один раз, но сунуться не рискнула:

– Белов Никита Романович, – прячась за приоткрытой створкой, сообщила она в кабинет.

– Пусть войдет, – хором велели сразу два голоса.

Кит на ходу приподнял брови в ее сторону – мол, что там?

Ответом стали быстро и осторожно разведенные в стороны руки при прижатых локтях.

Тоже не знает. Ну и ладно.

– Разрешите? – Кит шагнул за порог.

– Входите, Никита Романович, – не дав шефу сказать и слова, Аделаида Богдановна, как всегда роскошная и благоухающая, поднялась с дивана, прошла к дверям и закрыла у Кита за спиной.

Вот это демарш – сразу ясно, кто тут хозяин положения.

Кабинет шефа выглядел почти уютным. Для присутственного места, так вообще отдых душе. Полки-полки-полки, забитые папками, поставленными вкривь и вкось, дальше сейф, а перед ним стол. Между сейфом и столом – кресло шефа, в котором тот сейчас никак не может удобно сесть.

Сбоку от дверей диванчик, обитый светлой кожей, рядом столик с двойным дном. Лишь немногие знают, что в диванчике шеф хранит ортопедическую подушку, а в столике – плед. Вместе их класть нельзя, иначе подушка сомнется и форму потеряет, а новая точно окажется хуже, потому что другую такую же фиг найдешь.

Нынче на столике стояла колба с дымящимся кофе, две микроскопические чашки с блюдцами, пачка из-под «Виолы» со слежавшимся жёлтым сахаром и вазочка с мелким сухим печеньем. Бурчать животом под пронизывающим взглядом Царицы-Крокодилицы было неловко, но Кит справился.

– Вызывали? – понемногу зверея, осведомился он напрямую у шефа, игнорируя бордовое пятно сбоку.

Платье Аделаида Богдановна сменила на деловой брючный костюм, но палитра осталась той же, что и вчера вечером. Добавилось лишь белое пятно блузки или еще чего-то там с воротником-стойкой под горло.

– Какой-то вы мокрый, Никита Романович, – снова перехватила микрофон Царица. – Кофейку?

И пошла назад к столику, уверенно ступая на высоченных каблуках.

– Не откажусь, – одновременно с шефовским:

– Так он прямиком с задания, – отмер, наконец. И, кажется, сел нормально. – Ты бы хоть переоделся, что ли, – попенял тот.

– Обязательно, – почти без сарказма согласился Кит. – Как только до кабинета доберусь.

– Да вы присаживайтесь, Никита Романович, присаживайтесь, – тон радушной хозяйки Аделаиде Богдановне удался на пять. Особенно учитывая, что хозяйничала она в чужом кабинете.

Кит обошел столик и присел на диванчик с краю, чтобы влажное пятно потом легче оттерлось. На столе, рядом с коленом тут же возникла одна из микроскопических чашечек. Жидкости в ней плескалось примерно две трети – как раз на один хороший глоток.

– Сахар берите и печенье, – приказала Аделаида Богдановна. Подавить желание вскочить и сказать «так точно!» удалось с трудом. – Вашим коллегам, – без паузы продолжила она, – удалось задержать одного из копателей. Сейчас он находится в этой… в этом… – она пощелкала пальцами с нарядно отделанными ногтями и нетерпеливо глянула на Шугарина.

– В камере предварительного задержания, – шепотом подсказал тот.

Кит наскреб пол чайной ложки свободного сахарного песка и принялся добывать вторую из слежавшегося.

– В камере предварительного задержания, – повторила Аделаида Богдановна. – Я бы с огромным удовольствием сама с ним побеседовала, но Павел Сергеевич считает, что допрос должны провести лично вы.

Киту хватило одного быстрого взгляда на шефа, чтобы понять, что дело обстояло несколько иначе. Судя по вспотевшей лысине и подернутым испариной очкам – кардинально иначе. В смысле, настаивал на непременном присутствии точно не шеф.

– В принципе, я не против, чтобы вы лично убедились, насколько опасны могут быть подобные преступники. И, заметьте, он здесь не один, их целая банда, – Аделаида Богдановна неожиданно встала и прошлась по кабинету. – Я считаю, что мы любыми способами должны постараться избежать надвигающейся катастрофы, – остановившись у стола и закрыв собой Шугарина, она развернулась к Киту.

– То есть, в банде оказалось больше двух, – уточнил Кит, порадовавшись, что не успел набить рот печеньем.

Бла-бла-бла. Стоило спешно выдергивать его с обыска, чтобы еще раз подчеркнуть, насколько важно отпугнуть копателей от Нижнеморска.

Постойте. Если так хотели пострелять, что даже шефу сказать не постеснялись, то почему задержанный жив и, насколько ясно из контекста, все еще здоров?

– Гораздо больше двух, – взъярилась Аделаида Богдановна. Ровно, как она одна умела – не повышая голоса и не сверкая глазами, но так, что хотелось срочно надеть бронежилет, а еще лучше, костюм полной биологической защиты. – Их там десятки.

– Пятнадцать рыл, – подсказал Шугарин и спохватился: – Простите, лиц, я хотел сказать.

– А я должен?.. – уточнил Кит, отпив из чашки горячий горьковатый сироп, в который его стараниями превратился благородный напиток.

– Вы должны возглавить группу захвата, – тряхнула волосами Аделаида Богдановна. – Но сначала допросить этого… мерзавца.

Кажется, Шугарин за ее спиной схватился за голову.

– Я могу сначала переодеться? – Кит глотком влил в себя достаточно остывший кофе и встал. В спине предупреждающе кольнуло.

– Да. Пойдемте, – Аделаида Богдановна смерила его царственным взглядом и шагнула вперед. – Заодно посмотрю остальные кабинеты, а то, кроме вашего, Павел Сергеевич, – оглянулась она на шефа, – других и не видела.

Тот едва успел изобразить уверенное спокойствие. Вот очки запотевшие зря сдернул – в беззащитных глазах отразилась паника.

– Большинство кабинетов уже заперто, – предупредил Кит, открыв дверь и пропустив леди вперед. – Но мой ничем от них не отличается.

Секретарь при их появлении вскочила и вытянулась в струнку. Восхищенный взгляд сосредоточился на туфлях Царицы.

– Без меня никого не пускать, в крайних случаях звонить на мобильный, – распорядился шеф, пристроившийся замыкающим.

– Так точно, – пискляво отрапортовала та.

Аделаида Богдановна недовольно глянула через плечо, но ничего не сказала.

Кит поспешил открыть перед ней следующую дверь, не зная, как отнестись к третьему в их компании. С одной стороны, с шефом в паре было куда как спокойнее. Это факт. С другой – только бы не полез, когда Кит насчет девушек начнет выяснять.

По пустому коридору прошли молча. Рядом с лифтами ошивался капитан Белоусов, просиявший лицом при виде Кита, но тут же слившийся по направлению к лестнице, стоило ему разглядеть остальных.

В лифте тоже никто не произнес ни слова. Кит мучительно прикидывал, как лучше подвести разговор к интересующей теме, но упахавшийся за день мозг упорно подсовывал гэги и мемчики самого низкого пошиба. В том, что Царица способна оценить дворовый юмор, Кит несколько сомневался.

– У вас в кабинете съемка ведется? – на выходе из лифта поинтересовалась Аделаида Богдановна.

– А как же, – обрадовался Шугарин. – У нас все прозрачно, чтобы никаких вопросов не возникало. Вот, к примеру, наслушается какой-нибудь нарушитель сокамерников, рож… лицо себе на допросе разобьет, а потом жалобу пишет, что, мол, сотрудники показания силой выбивали и пытки применяли. И приходит к нам проверка…

– А вы ей видео, – нетерпеливо закончила за него Аделаида Богдановна. – Я поняла. Где тут у вас камеры? – обратилась она к Киту.

Кит как раз карточку нашаривал и слушал, как в безлюдном коридоре шаги и голоса эхом отдаются.

– Одна над дверью, вторая на притолоке между кабинетами, – устройство мигнуло зеленым, замок щелкнул. Кит открыл дверь, пропустил всех и зашел последним: – Здесь, – указал он себе за спину, – и вон там. Кстати, о камерах, – невзначай продолжил он. – Я сегодня утром с вашей протеже общался по работе.

Аделаида Богдановна вышла на середину первого помещения и огляделась:

– Моей протеже? – незаинтересованно переспросила она. – Вы оружие в сейфе храните?

– Марина, – напомнил Кит. – В библиотеке работает.

Аделаида Богдановна сдвинула брови:

– Не припоминаю. Так где у вас тут сейф?

Кит показал на смежный кабинет:

– В углу, напротив окна. Марина тоже из Санкт-Петербуга приехала, – уточнил он, видя, что Аделаида Богдановна прошла во второе помещение, развернулась, подняла голову и принялась рассматривать камеру. – В соседнем городке отдыхала, в пансионате.

– Ближе посмотреть можно? – Аделаида Богдановна небрежно скользнула взглядом по сторонам и снова нацелилась на камеру.

– Конечно! – вмешался Шугарин. Ухватил ближайший стул и потащил к проему между помещениями. – Сдурел?! – просемафорил он по дороге Киту.

Кит ошеломленно пронаблюдал, как Царица, изящно скинув туфли и опершись на подставленный локоть, вспархивает на предложенный стул.

– Потрясающая аппаратура, – восхитилась она. – Так, а это что? – сунула руку с карман, затем потянулась к камере и что-то проделала, невидное Киту из-за притолоки. – Почему такая пыльная? – возмутилась она. Предупредите уборщицу, что это хорошая техника, и обращаться с ней нужно соответственно.

Судя по вытянувшемуся лицу шефа, и кабинет, и сейф на какое-то время остались без присмотра.

Ну и зачем? И что вообще здесь происходит?

Аделаида Богдановна соскочила со стула, впрыгнула в туфли и поманила Кита к себе:

– Вы, кажется, переодеться собирались, – напомнила она.

Наверное, лицо у Кита стало, как у шефа – обалделое и в пятнах.

– Заканчивайте мечтать и сдайте табельное оружие, – понизив голос, приказала Аделаида Богдановна. – Возьмете то, которое в сейфе, ясно? – сжалилась она. – Вы же его там храните – то, которое при вас раньше было. Оно теперь не ваше, и вашим никогда не было. По документам его утилизировали несколько лет назад.

Еще не легче. По старой привычке Кит и здесь обзавелся незарегистрированным стволом, но ни разу им не пользовался, и ни дома, ни, разумеется, на работе не хранил. А ПМ – легальный и лицензированный, с которым в Нижнеморск явился, действительно в сейфе запер.

– Зачем? – напрямую спросил он.

– Затем, – не повышая голоса, рявкнула Царица. – И переоденьтесь, наконец. Времени у вас в обрез. А мы с Павлом Сергеевичем отвернемся и подождем, – пропела она, подхватив Шугарина под руку и волоча его в соседнюю комнату, за перегородку.

Чем дальше, тем меньше Киту нравилось происходящее. В душе зашевелилось то, что сам он называл принципиальностью, а недовольные коллеги – ослиным упрямством. До посылания всего начальства скопом и каждого присутствующего в отдельности оставалось всего ничего. И тут вмешался рассудок.

На самом деле все было очень просто. Переодеться ему действительно нужно – глупо оставаться в промокшем лишь из-за того, что его поторопили. А с оружием так вообще выеденного яйца не стоило: Крокодилица могла ему хоть автомат всучить. Но заставить из него стрелять – ну, пусть дальше пробует, флаг ей в руки.

В шкафу, как и Кит и рассчитывал, все еще хранились свитер и джинсы, в которых он в Нижнеморск из Питера явился. Даже футболка чистая завалялась. Жаль, что только футболка – остальное нижнее белье на работе менять как-то в голову не приходило. Носки тоже пришлось влажные оставить, но это ничего, в форменных ботинках должны быстро высохнуть.

Старая потрепанная разгрузка топорщилась надорванными карманами и разошедшимися застежками-молниями, но благополучно вместила и удостоверение, и телефон, и ключи, и еще кучу разнокалиберной мелочи. Куртку Кит даже трогать не стал. Захватил свитер, «Стечкин» в кобуре и прошел к сейфу.

Глава 27

– Долго вам еще? – нетерпеливо окликнула Аделаида Богдановна.

– Тамару Торжик тоже не помните? – отрыв сейф и закинув туда бумажник, отозвался Кит.

Положил «Стечкин» на папки, снял разгрузку и принялся прилаживать старую наплечную кобуру. И то ли мускулатуру нарастить успел, то ли ремни ссохлись, но ощущалось все довольно непривычно.

– Торжик? Кто такая? – Аделаида Богдановна прошла в проем. Следом поспешил Шугарин.

Кит не оглядывался, но шаги шефа и стук каблуков хорошо слышал:

– Вы ее в школу дизайнеров определить собирались, не помните?

– Ты, майор, не о том сейчас думать должен, – шеф на пороге не остановился, дошел до Кита и увесисто пихнул в бок.

– Да кто все эти люди? – возмутилась Аделаида Богдановна, тоже шагнув ближе.

Кит развернулся и посмотрел в упор.

Начальникам, тем более настолько высокого уровня, верить нельзя – они все очень хорошо умеют врать. Им по должности положено. Но, блин. Кит ей верил, и всё тут. В смысле, головой не верил, просто видел, что действительно не понимает, о ком речь.

Острые черты лица, нарисованные брови, слой косметики, прическа «только что от профи» с челкой, закрывающей лоб. Костюм по фигуре, закрытый и элегантный – ничего не оставляющий на виду, кроме рук с устрашающе яркими когтями. Рост модулируется длиной каблука.

Эдак и из стажера можно Царицу-Крокодилицу слепить. Больше, конечно, Крокодилицу, но это уже неважно, особенно, если духами подходящими облить и рот запретить раскрывать.

– То есть, нынешней весной или летом вы в соседнем городке в пансионате не останавливались, – констатировал Кит.

– Даже интересно, как вы себе это представляете, – заносчиво-снобистски высказалась Аделаида Богдановна.

– Хождение в народ, – буркнул Кит, отойдя подальше от шефа. Еще один такой пинок, и печенку придется в правом кармане носить, рядом с удостоверением. – Вы всегда всё лично контролируете, редко кто так делает, – искренне добавил он.

– Я здесь живу, – сказано было так, словно других пояснений не требовалось.

А ведь если подумать, действительно не требовалось.

– Я готов, – Кит одернул разгрузку, застегнул ремешок на непривычно компактной кобуре и машинально проверил удостоверение.

Аделаида Богдановна окинула его придирчивым взглядом и кивнула:

– Пойдемте.

На Кита напало дежавю. Поначалу он именно в таком виде здесь ошивался. Только носки с трусами другие, а так – прямо до мелочей, включая отросшую за день щетину. Дел было невпроворот, какие уж там костюмы с дизайнерскими джинсами. В одних неубиваемых ботинках, кажется, чуть ли не до лета доходил. А потом появилась девушка – Светлана. Светик. Всё про модные бренды знала, хоть и считала гениальных дизайнеров сумасшедшими. В итоге не сложилось, но гардероб поменялся кардинально.

В лифте вновь потянуло проверить удостоверение.

Шугарин дулся, на Кита не смотрел. Аделаида Богдановна отражалась в зеркале в профиль, и выглядела так, словно лифт не ехал с нормальной скоростью, а издевался над пассажирами.

Да, о дизайнерах. Получается, кто-то выдавал себя за Аделаиду Богдановну и выманивал девушек в Нижнеморск под предлогом трудоустройства. Кто? Сергей? Невысокий и щуплый. Нарядился в бордовый костюм, покрыл рожу слоем грима, приклеил ногти, а сверху накрылся париком.

Стоп. Марина действительно получила обещанную работу. И не просто место в библиотеке, а работу своей мечты. Это, конечно, ни о чем не говорит – Сергей вполне мог заранее наладить контакты в местной инфраструктуре. Обаяния, как Кит уже убедился, мерзавцу было не занимать.

– Далеко еще? – недовольно осведомилась Аделаида Богдановна, когда они вышли из лифта и свернули в правое крыло.

– По улице быстрее, там отдельный вход, – разлился соловьем шеф. – Но там мокро, да и пропуск опять оформлять. Режимный объект, сами понимаете, все строго.

– Дело на копателя уже завели? – включился Кит.

Хоть посмотреть, что вменяется, прежде чем беседы разводить.

Насколько он понял, колоть задержанного не требовалось – по какой-то причине Царица желала, чтобы Кит лично убедился, что там с моральным обликом совсем беда. Точнее, причину он уже тоже вычислил, и даже оружие с индульгенцией получил.

Ну-ну.

– Отпечатки откатали, – нехотя поведал Шугарин. – Из Челябинска наш гастролер, только-только из-под подписки о невыезде. Захарский Геннадий Юрьевич, двадцати четырех лет от роду. Там по серии грабежей проходил, в свидетели переквалифицировался.

– Подлец, – припечатала Аделаида Богдановна.

– А здесь за что взяли? – Кит пропустил ее вперед, придержав дверь.

– Хулиганка, – бросил шеф через плечо. – С отягощающими, – неуверенно добавил он.

– Да вы уж прямо скажите, – взъярилась Аделаида Богдановна, – что вы все осторожничаете?! Банда отморозков явилась в город. Напугали людей, испортили фонтан в сквере Победы, и свастикой памятник разрисовали! Хорошо, дождь шел, на улицах никого не было, а то еще неизвестно, чем закончилось бы. У нас тут что, Чикаго? Надо их так пугнуть, чтобы в голову больше не пришло сюда возвращаться.

– И из всей банды задержать удалось только одного, – гнул свое Кит. – А как?

– Да как обычно, – раздраженно пояснил шеф. – ППСники мимо проезжали, увидели, что в сквере творится. Сирену включили, а этот в фонтан… ну, портил, короче. Все разбежались в разные стороны, этот не успел. Что непонятного?

А ничего. В смысле, ничего не понятно. Кроме одного – дело мутное и дурно пахнущее настолько, что как бы не утонуть и не задохнуться.

Поначалу со слов высокого начальства выходило, что в сторону Нижнеморска выступили аж двое копателей, до зубов вооруженные «чертовщиной». Одного из них надо было убрать «по-тихому», чтобы остальному второму неповадно было.

По дороге эти двое размножились до пятнадцати – оно и понятно, пешком идти долго, а транспорта у них нет, раз из сквера не разъехались, а разбежались в разные стороны. Дальше, вместо того, чтобы осторожно копать, соответствуя самоназванию и не привлекая внимания правоохранительных органов, эти пятнадцать человек выбежали под дождь в центр города, где принялись с чувством, с толком, с расстановкой портить муниципальную собственность.

И теперь Киту предстояло встать во главе группы захвата с незарегистрированным – предположительно – «Макаровым» наизготовку.

Просто праздник какой-то.

Хорошо еще, шеф не поддерживает начинаний и устремлений Царицы-Крокодилицы. Насчет «расстрельной команды» он верно сказал.

– Нет, вы только посмотрите на него, – не сдержала негодования Аделаида Богдановна.

В допросной, перед стеклом, прозрачным только с одной стороны, кучковались два опера из экономического отдела – Кит поздоровался с ними за руку – и молоденький охранник-сержант. Оперов смыло сразу, как только Аделаида Богдановна освободила дорогу. Сержант вытянулся по стойке смирно и уставился перед собой. Жестикуляцию шефа он заметил не сразу, пришлось Киту самому указать ему на дверь.

Ничего такого уж выдающегося по ту сторону стекла не наблюдалось. Ну да, мелкая мразь, свинья-свиньей. Буквой «зю» завязался, чтобы и наручники не впивались, и ноги в грязных «гадах» на стол положить. С подошв уже насыпалось.

– Наколки прокинули? – уточнил Кит, отметив переизбыток нацистской символики на тощих бицепсах задержанного.

– Наверняка, – шеф сделал страшные глаза за спиной у Аделаиды Богдановны. – Иди уже, беседуй.

– Есть, – Кит снова поймал себя на том, что снова проверяет удостоверение. Да что ж за напасть такая! Прямо нервный тик.

На пороге мельком оглянулся – шеф вцепился в очки, Аделаида Богдановна, побледнев сквозь слой косметики, прилипла к стеклу. Ноздри раздуваются, глаза горят ненавистью. Натуральная ведьма, только что волосы не шевелятся.

Кит прошел к подозреваемому и закрыл за собой дверь:

– Здравствуйте, Геннадий Юрьевич. Вам удобно? – сдвинув стул так, чтобы оказаться подальше от грязной обуви, серьезно спросил он.

– Нормально, – буркнул задержанный.

Несло от него соответственно виду.

– Вы знаете, за что вас задержали? – продолжил Кит.

– Понятия не имею, – Геннадий Юрьевич то ли руками дернул, то ли скрещенными на столе ногами – опасно покачнулся и едва не загремел вместе со стулом на пол. – Требую адвоката, – восстановив равновесие, заявил он.

– Вы бы сели нормально, – посоветовал Кит. – Тут везде камеры, заявить, что вас на допросе избили, не получится. Свалитесь – руки вывернете, копчик отобьете. Оно вам надо?

– А ты мне в душу не лезь, полицай недоделанный, – заявил Геннадий Юрьевич, звучно втянув сопли. – У нас свободная страна, как хочу, так и сижу.

В подтверждение словам он снял со стола ноги и осторожно примостил вниз. Судя по лицу, ему стало гораздо легче.

– С какой целью явились в город Нижнеморск? – Кит пожалел, что не взял в допросную планшет или хотя бы просто бумагу с ручкой.

Выглядел Геннадий Юрьевич откровенно неприглядно, а пах и того хуже. За письмом проще отстраниться, без него же приходилось смотреть в откровенно дегенеративную физиономию с водянистыми глазками и редкими высветленными волосёнками.

Жаль, при составлении словесных портретов не приветствуются описания типа «гибрид свиньи и крысы» – Геннадия Юрьевича характеризовало бы полностью.

– В море купаться, – расплылся в желтой и щербатой улыбке задержанный.

К двадцати четырем годам Геннадий Юрьевич лишился четырех зубов: двух передних снизу, правого переднего сверху и левого клыка тоже сверху. В качестве особых примет пока сойдет. В смысле, на первое время, пока остальные еще на месте.

– И что вам помешало? – видя, что продолжения не будет, задал Кит следующий вопрос.

– Вы и помешали, – откинулся Геннадий Юрьевич на спинку стула. – Мы с друзьями культурно отдыхали в парке, а тут ваши налетели и давай ласты крутить! За что?! – рванулся он к Киту всем телом через стол. Не достал, естественно. – Где мой адвокат? Я требую адвоката!

– Если вы считаете, что вам нужен адвокат, мы, разумеется, его предоставим, – успокоил Кит. – Только он вам действительно нужен? Адвокат предоставляется только нарушителям. Вы точно уверены, что что-то нарушили? Иначе никакого адвоката.

– Абсолютно уверен, – Геннадий Юрьевич неожиданно оказался еще тупее, чем выглядел. – Я в ваш фонтан насцал, – гордо заявил он. – Адвоката сюда давайте.

– Ну, это не нарушение, – отмахнулся Кит. – Штраф заплатите, и все.

– А свастика считается?

– С какой стороны посмотреть, – Кит сделал вид, что раздумывает. – Надо понимать, с какой целью рисовали – если просто для эпатажа, как ваши наколки, – кивнул он на руки задержанного, – то мелкое хулиганство. А вот если декларация, то уже серьезнее. Тогда и адвоката можно.

– Декларация! – азартно выпалил Геннадий Юрьевич. – Считаю, что фашизм – самая правильная форма управления. Если бы не коммуняки поганые, мы бы сейчас все натуральным баварским квасили, а не вашей сраной Балтикой.

О, как.

В закрытом помещении запах от Геннадия Юрьевича становился все более концентрированным. Кита еще не подташнивало, но глаза уже резало.

– Наверное, вы правы, – якобы сдался он. – Адвоката вам, возможно, предоставят. Хотя… Если с отягчающими, то есть по предварительному сговору с сообщниками, тогда на все сто процентов дадут.

– Это как? – не понял Геннадий Юрьевич.

– Имена, фамилии, клички тех, с кем в парке отдыхали. Может, адреса вспомните.