Текст книги "Опер. Капкан для мёртвых (СИ)"

Автор книги: Лан Дремич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 24

Пока он шел, ливень понемногу вырождался в обычный дождь. Поток под ногами не убывал, однако сквозь струи воды сверху почти удалось разглядеть спящего в УАЗике Михалыча. Даже интересно, машина сразу заведется или придется ждать, пока движок просохнет? Вообще, обыск – дело небыстрое. Если непогода действительно на убыль пошла, и просохнуть может успеть, и еще запылиться. Другой вопрос – что еще им за это время доведется обнаружить. Следак прав – в качестве улики кольцу цены нет, но в совокупности с остальным может и в противоположную сторону сыграть. Якобы подставили паразита, причем, действительно качественно.

Не особо выбирая дорогу, Кит прошел во двор – под ногами исправно зачавкало – и поднялся на крыльцо. Машинально попытался закрыть зонтик, но тот заклинило.

Хорошо бы телефон найти. У нормальных людей там обычно почта и банковское приложение. Если повезет, можно попытаться понять на какие нетрудовые доходы Сергеи снимали свои хоромы, а заодно вычислить второе место жительства. Потому что у Кита сложилось четкое ощущение, что до судьбоносной пятницы в доме проживал один-единственный человек. Именно, что один – не поочередно. Соответственно, второй – чистюля и педант – обитал по другому адресу.

Зонтик неожиданно сломался прямо в руках. Кит чертыхнулся, испытав мимолетную неловкость перед Ниной Андреевной, отложил его на пол, и только протянул руку к двери – открыть, как та распахнулась сама.

– Никита Романович! – на крыльцо вылетел стажер Вячеслав. Глаза у стажера горели, перепачканные в порошке волосы стояли дыбом: – Никита Романович, я это… кольцо! В этом… как его! Нашел! В окно вас это…

– Увидел, – подсказал Кит. Вышел из лужи, натекшей с одежды, и указал внутрь дома. – Докладывай.

– Алексей Николаевич сказал, что они это самое… одинаковые, – оглядываясь на ходу, зачастил Вячеслав. – Я на эти посмотрел, подумал, что он это… ну и залез в эту… а там оно! И крышкой, главное, закрыто!

В пустом холле теплее не стало – Кит внезапно ощутил слабое сожаление о том, что отказался от горячего чая.

Криминалист Алексей Николаевич за это время успел многое: пластиковые рамы всех трех окон теперь напоминали о спонтанном возгорании – снизу совсем черные, кверху посветлее. К трюмо подходить даже близко не рекомендовалось, как и к выключателю, и к дверям. Перила смотрелись, как обугленные. Постовые куда-то делись – судя по голосам наверху, очевидно, к делу припахали.

– Так. Давай по порядку, – Кит посмотрел на руки, убедился, что не вляпался, и принялся отжимать воду из волос. – Ты нашел кольцо. Где?

– Так в этом! В холодильнике!

– Молодец, Вячеслав, – с отжиманием майки пришлось обломаться: разгрузку положить было некуда – не Вячеслава же с его черными перчатками подержать просить. – В холодильнике – где?

– Банка! Тьфу, бутылка, – Вячеслав изобразил нечто выпукло-вогнутое, размером с ладонь. – На этой, на упаковке, дата аж с весны!

– Молодец, – снова похвалил Кит. – Можешь, когда захочешь, – и занялся джинсами.

О выжимании речи, конечно, тоже не шло. Так, воду вниз согнать, чтобы ручьем не текла.

Вячеслав заалел от счастья, испачканные уши побагровели:

– Я их это… в раковину! Эту… на дырку положил, чтобы не утекло, – жесты стали совсем уж порнографическими.

– Эту? – пригасил его пыл Кит, повторив движение тремя пальцами.

– Вилку! – выпалил Вячеслав. – Вы говорили смекалку, я и проявляю, – неожиданно почти складно пояснил он.

– Хвалю, – Кит выпрямился и отряхнул руки. – Понятые, следак – все твою находку видели? В протоколе зафиксировали?

– Зафиксировали, – Вячеслав кивнул, – видели, остальное тоже это. Проверили, – спохватился он, видя, что Кит ждет продолжения. Качнулся вперед и понизил голос: – Понятой какие-то… – покрутил растопыренными ладонями в поисках определения, не нашел и выразительно постучал указательным пальцем себя по лбу.

– Бывает, – согласился Кит. – Где, говоришь, Алексей Николаевич?

На миг показалось, что реальный мир отделен толстым слоем стекла. Неужели простуду подхватил?

– Наверху. Пойдемте, – Вячеслав рванул с места. По дороге вляпался в порошок на перилах, не заметил и промчался по лестнице, прыгая через две ступени и оставляя отметины через равные промежутки.

Вообще-то, Кит собирался спросить насчет телефона. Ладно, наверху спросит. Но тот факт, что понятой не только у него недоумение вызвал, не мог не ободрять.

Кит вышел из очередной натекшей лужи и пошел по лестнице, оставляя за собой отчетливые следы. Главное, ни за что не хвататься, пока перчатки у кого-нибудь не найдутся. Свои две пары Кит благополучно угробил, теперь если только к криминалисту со следаком на поклон идти.

Наверху горел свет, и за окнами не сказать, чтобы очень уж посветлело. Зато шум дождя почти стих и по стеклам больше не лило.

Алексей Николаевич трудился в конце зала над диваном, изображающим спальное место. С одной стороны от него – на более-менее приличном расстоянии – бдил понятой, с другой откровенно наседал стажер Вячеслав. По левую руку четыре окна вперед, два в торце – это Кит еще раньше в голове уложил. Теперь еще выяснилось, что вторым в торце идет балкон. Именно тот, с которого утром сиганул один из Сергеев. По идее, балкон должен быть открыт – Кит сам щель с улицы видел. Но тогда где распахнувшаяся от ветра створка, лужи натекшей воды и прочее безобразие?

– Может, хоть вы ему скажете, Никита Романович? – явно продолжая уже высказанную мысль, воззвал к подошедшему Киту Алексей Николаевич.

– Кому и что? – поинтересовался Кит, придирчиво рассматривая небольшой ручеек, еле-еле на полметра протянувшийся от балконной двери. То есть, щель присутствовала, только совсем микроскопическая. Причину Кит тоже обнаружил – неаккуратно приделанная защелка сверху.

– Я объясняю Вячеславу, что вполне возможно, в природе встречаются уникумы, способные невооруженным глазом вычислить десять повторяющихся отпечатков из некоего множества. Но, – Алексей Николаевич выпрямился и поднял кверху указательный палец. – Даже этот уникум не сумеет телепатически подключиться к базе данных и прямо на месте сказать, принадлежит ли вся последовательность из десяти данных отпечатков отдельно взятому индивиду.

Кит отвлекся от балкона и посмотрел перед собой в попытке осмыслить услышанное:

– Это вы о чем? – уточнил он, переведя взгляд на криминалиста.

– Во! – радостно заорал стажер. Очевидно, почувствовал поддержку.

– Да ну вас, – обиделся Алексей Николаевич. – Один в доме хозяин был или двое, точно скажу только после лабораторного исследования. Так понятно?

– Вполне, – Кит все еще недоумевал. – А что, были другие предложения?

– Да вот ваш деятель, – Алексей Николаевич кивнул на стажера, – требовал на глаз определить, сколько человек здесь проживало одномоментно. Нет, я все понимаю…

– Я не требовал, – возмущенно перебил его стажер. – Я просто это… ну, компетентное мнение, вы же опытный…

– Стоп, – остановил Кит. – Вячеслав, заканчивайте смотреть свои детективы, добро пожаловать в реальную жизнь. Если опытный специалист тебе говорит, что необходимо исследование, просто поверь ему на слово.

– Ну я же это… хотел вашу эту… ну, проверить, – насупился Вячеслав.

– Так, Вячеслав, что вы тут видите? – Кит указал на диван, на котором еще остались подушка и одеяло. Насчет пододеяльника Кит сомневался, а вот наволочка, наверное, когда-то была белой. Месяца три-четыре назад.

– Ну, кровать, – неохотно протянул Вячеслав. – Ну, эта… подушка.

– Сколько? – кровать, так кровать, поправлять Кит не стал.

– Одна, – Вячеслав пожал плечами.

– Отлично. Одеял сколько? – Кит вздохнул.

– Я понял, – мрачно протянул Вячеслав.

– То есть, если он не держал еще кого-то в подвале на цепи… – Кит осекся, услышав нарочитое покашливание.

Понятой явно решил напомнить о своем присутствии.

– Или на чердаке, – в упор на него посмотрев, продолжил мысль Кит. – Или в гараже, – он подождал возражений, но их не последовало. – В общем, если нет, то мы можем сделать предварительные выводы, которые подтвердятся или опровергнутся лабораторными исследованиями.

– Очень верно сказано, – подтвердил Алексей Николаевич, с интересом прислушивавшийся к их диалогу.

Понятой тоже одобрительно кивнул. Только он мог идти к черту, вместе со всем своим одобрением. Потому что Кит в процессе ясно понял, что в упор не представляет, каким образом Сергей мог запереть за собой балкон с обратной стороны. На щеколду, блин. Ладно бы крючок, там еще как-то можно извернуться.

– Алексей Николаевич, извините, не посмотрите защелку на балконе? Вы ее еще не исследовали?

– Как сами могли заметить, нет, не исследовал, – отозвался криминалист без особого энтузиазма. – Вам вот прямо сейчас, сию минуту?

– А может, у вас запасная пара перчаток найдется? – тоном подлизы-отличника попросил Кит.

– Свои носить надо, – буркнул Алексей Николаевич, склонившись к заветному чемоданчику. – Не напасешься на вас.

– Так две пары уже ухайдокал, – повинился Кит. – Учту, теперь буду три брать. Спасибо, – взял протянутые перчатки и только приготовился надеть, как в кармане завибрировало:

– Наша служба и опасна, и трудна, – эхом разлетелось по полупустому залу.

Понятой вытянулся в струнку.

Кит предпочел представить, что ему померещилось, тем более, что номер не определился:

– На связи?

– У меня для вас новости, – кокетливо прощебетала Зиночка. – Две плохие, остальные так себе. С каких начать?

– Давайте с первых, – Кит понизил голос и пошел к лестнице – подальше от двинутого понятого.

– То есть, с плохих, – правильно поняла Зиночка. – Двоих из вашего списка не существует в природе.

– Это как? – опешил Кит.

– Очень просто. Стелянский Максим Валерьевич нужного вам года рождения в настоящее время проходит лечение в городе Санкт-Петербурге, восстанавливается после аварии в специализированной клинике. Лично переговорить с ним не удалось, – Зиночка понизила голос и пожаловалась: – Тоже мне, культурная столица, хамье сплошное, пациента к телефону позвать не могут.

– И не говорите, – механически посочувствовал Кит. – Еще и паспорт, очевидно, свистнули, а здесь кому-то продали, – вслух подумал он.

– По фотографиям в соцсетях на нашего очень похож, прямо одно лицо, но близнец точно исключается. Я по своим каналам не только роддом прокинула, но и перинатальные центры. Плод один, ребенок один, первая беременность. Есть еще вторая, через семь лет, по записям все чисто, и это девочка.

Что такое перинатальные центры, Кит представлял очень примерно. Из уст специалиста звучало внушительно – пока придется поверить на слово. Разумеется, мог быть и второй брат – по какой-то причине тщательно скрываемый от начала беременности до сих пор. Но это все равно не близнец, то есть не абсолютный двойник.

И кто тогда с крыши шагнул? К счастью, вопрос «а был ли мальчик?» исключался. Зиночка Макса лично наблюдала, значит, наверное, все-таки был.

– Я понял, – Кит на всякий случай оглянулся – понятой не подслушивал, болтался рядом с Алексеем Николаевичем, следил, как тот балконную дверь обрабатывает.

– Второй несуществующий, – Зиночка сделала театральную паузу, во время которой Кит уже четко понял, чьи имя-фамилия сейчас прозвучат. – Ложкин Сергей Павлович.

В яблочко.

Все, тварь, ты попал. С поддельным паспортом – как минимум, а там посмотрим.

– Но тут есть тонкости, – слегка обиженно продолжила Зиночка.

– Вы – богиня, – спохватился Кит. – Лучший аналитик из всех, с кем мне довелось работать на обеих концах нашей необъятной!

– Так уж и лучший, – польщенно рассмеялась Зиночка. – Я вам не верю. Вы, наверное, всем аналитикам так говорите.

– Вот уж нет! – горячо открестился Кит.

Ни разу не соврал – здесь только с Зиночкой дело и имел, а на севере вообще сам справлялся. Ему в голову бы не пришло всевозможные чины, не ниже полковника в звании, своими запросами от важных дел отрывать.

– Что за тонкости? – спросил он.

– На территории нашей необъятной, как вы выразились, проживает потрясающее количество Ложкиных Сергеев Павловичей. Я убрала из выборки несовершеннолетних и заключенных, а остальных стала шерстить по всевозможным базам. Представляете, что я нашла? – Зиночка вновь сделала паузу.

– Ни малейшей идеи, – подыграл ей Кит.

– Я нашла шестидесятисемилетнего Сергея Павловича, тоже жителя Санкт-Петербурга, что интересно, купившего в апреле месяце железнодорожный билет до нашего райцентра! То есть, билет он купил в конце марта, – пояснила она, – а непосредственно здесь оказался в апреле.

– Вы самый настоящий гений, – сообщил Кит. – Заявления об утере паспорта не поступало?

– Обижаете, – весело заметила Зиночка. – Все куда сложнее. Искомый Сергей Павлович, пользуясь межсезоньем и отсутствием наплыва курортников, снял однокомнатную квартиру у гражданки Лапиной Юлии Павловны. Оплатил месяц аренды и пропал.

– Откуда? – не понял Кит.

– Вообще пропал, – пояснила Зиночка. – Юлия Павловна пыталась связаться с квартирантом, но тот не брал трубку. Она подождала три недели, а потом явилась на квартиру лично. С ее слов, хотела оформить аренду через агентство, чтобы честно платить налоги. Понимаете, да?

– Еще бы.

Понятно, что ни о каких налогах речи не шло, хозяйке квартиры просто крупно не повезло с постояльцем – пришлось в полицию обращаться, потому как пропал, а на носу сезон.

– В общем, в квартире обнаружились свинарник и запустение, и никакого Сергей Павловича.

Кита серьезно зацепило «свинарником и запустением». Прямо иллюстрация к имеющемуся в наличии. Но шестьдесят семь лет? Папаша, что ли?

– А наследники у нашего деятеля есть? – Кит оглянулся – подслушивать, к счастью, никто так и не рвался – но голос все равно понизил.

– У данного конкретного – нет, – Зиночка пощелкала клавишами компьютера. – У него интересный диагноз. Язык ломать не буду, могу сообщением прислать, а если своими словами, то у него постоянное бесплодие и неизлечимая импотенция из-за механической травмы в юном возрасте.

– То есть, детей нет? – тупо уточнил Кит.

Надо же, как по писаному складывается. За исключением самого главного – возраста. На шестьдесят семь лет Сергей не тянул ни при каком раскладе. Пятьдесят – излишне натянутый максимум, и то, если очень злобным взглядом из темноты.

– Мужское бесплодие бывает временным и постоянным, – блеснула эрудицией Зиночка. – У Сергея Павловича постоянное и неизлечимое. Он, кстати, на повышенную пенсию претендовал в связи с производственной травмой. В цирке работал, в труппе гимнастов, там и…

– Черт! – не сдержался Кит.

– Что такое? – удивилась Зиночка.

– А есть способ в шестьдесят семь выглядеть на сорок… ну, пять, допустим?

Зиночка помолчала:

– Официальных не зарегистрировано, насколько мне известно. Хотя существуют отдельные личности, которым в восемьдесят удается на тридцать выглядеть. Софи Лорен, например. Я фотографии видела.

– Понял, – оценил Кит шутку. – Надо будет мне запрос направить, пусть список вещей Ложкина вышлют, которые в квартире остались. Как думаете, недельки за две справятся?

– Не надо запроса, – Зиночка заговорщицки понизила голос. – То есть, вы направьте, конечно, пусть будет. А я сейчас сама из дела скопирую и вам сообщением вышлю.

– Вот это да! – восхитился Кит. – Огромное спасибо. Вы что предпочитаете – цветы, шампанское или сладости? Хотя глупый вопрос, – сам себя оборвал он. – Все вместе, естественно.

– Шампанского мне нельзя, от сладкого я толстею, – сокрушенно призналась Зиночка. – Крепкое спиртное вообще на дух не переношу.

– Значит, цветы. Какие предпочитаете?

– Пусть будет сюрприз, – Зиночка явно улыбалась и не верила ни на йоту. – А, вот еще, – не дав вставить и слова, спохватилась она. – Торжик Тамара Владимировна – абсолютно точно нет ни братьев, ни сестер. Она сирота, дочь дипломатических работников, а там все очень прозрачно из-за специфики работы. В органы опеки поступила за полгода до совершеннолетия. В настоящее время за ней числится жилплощадь, которая, очевидно, отойдет государству за неимением других родственников.

– Большая жилплощадь? – исключительно по привычке уточнил Кит.

– Комната в коммунальной квартире, в городе Кургане. Одиннадцать квадратных метров.

– Н-да, – оценил Кит. – Я понял, – в трубке пиликнуло. – Упс, вторая линия, – сообщил он.

– У меня как раз все, пойду дальше смотреть, – отчиталась Зиночка.

– Спасибо, вы – лучшая, – Кит сбросил звонок и переключился на второй, снова оглянувшись через плечо: – Слушаю.

Глава 25

– На связи, – повторил Кит, слушая шуршание в трубке.

– Ну что я имею таки вам сказать, – невесело начал Аркадий Соломонович, – пришли результаты экспресс-теста.

Кит по его голосу чувствовал, что легче им не станет:

– Совпадение?

– Сто процентов, – Аркадий Соломонович чем-то звякнул, словно раздраженно отбросил инструмент. – Но это экспресс, я еще на полный заявку отправил, надо ждать.

– Аналитики только что сообщили, что у девушки нет ни братьев, ни сестер, ни вообще живых родственников, – на всякий случай поделился Кит информацией.

– Судя по вашей улике, теперь точно нет, – задумчиво ответил медик.

– По поводу сульфата цинка вы оказались полностью правы, – подбодрил его Кит. – Я коробку из-под препарата нашел.

Очевидно, зря. Аркадий Соломонович тут же переключился на содержимое желудка:

– На форуме исключительно некомпетентные непрофессионалы собрались. Меня на сутки забанили, – зловеще сообщил он. – Еще и троллем обозвали. Будто я сам не знаю, какие соединения способен образовать протеин.

Кита превентивно начало укачивать:

– Может, скажете, что не так с экспресс-тестом? – предложил он, пока медик не углубился в биохимические дебри.

– Разве что после стакана, – мрачно отказался Аркадий Соломонович. – Иначе придется пойти и добровольно сдаться в дурку.

При упоминании «дурки» Кит почувствовал небольшой прилив надежды:

– Как насчет вместе пойти сдаваться? Может, соседями станем. И у меня тут еще один тип, прямо напрашивается, – Кит снова оглянулся.

В дальнем конце зала случилась небольшая перестановка – криминалист Алексей Николаевич перебрался обратно к дивану, следом подтянулся понятой. Вячеслав остался у балконной двери, отступил на шаг и теперь завороженно ее рассматривал.

– Всё шутите, – констатировал Аркадий Соломонович.

– А как же, – согласился Кит. – Сначала кровь вам в шутку сдал, теперь вообще ухахатываюсь, о томограмме головного мозга подумываю.

– Не шутите, – дошло до Аркадия Соломоновича. – Тогда говорите, что конкретно вас на мысли о безумии навело, – потребовал он.

Кит на секунду впал в ступор, взвешивая «за» и «против»:

– После стакана, так после стакана, – решил он. – Мое предложение насчет ужина все еще в силе. Здесь закончим, и я вам сообщу.

– А знаете, я, пожалуй, буду ждать с нетерпением, – кажется, Аркадия Соломоновича тоже слегка отпустило. – Тогда до связи.

Кит вообще чувствовал себя как помилованный после оглашения приговора. С ума ведь поодиночке сходят, как подметил один мудрый папа в мультике, это только гриппом все вместе болеют.

Обратно к криминалисту Кит шел по собственным влажным следам. Просто удивительно, сколько воды могут впитать обычные кроссовки. Ну хоть с одежды больше не текло – так, немного капало. И дождь на улице почти закончился.

Понятой настороженно наблюдал за Вячеславом, продолжавшим разводить руками у балкона. В стороне от них, рядом с диваном, Алексей Николаевич задумчиво укладывал в пакетик для улик нечто, невидимое глазу.

– С волосами у жильца полный порядок, – сообщил он, не глядя на Кита. – Еле-еле один нашел, и тот без луковицы.

– То есть… – Кит попытался вспомнить, как по-умному называется облысение, но решил не позориться. – То есть, сульфат цинка в промышленных масштабах он не зря потреблял. А что про защелку скажете? На балкон уже можно выйти?

– Защелка как защелка, – пожал плечами Алексей Николаевич. – Производственный дефект, западает. Снизу такая же. Если обе не закрыть, остается щель, в которую, как мы видим, не только свежий воздух проходит, но и вода. В общем, дурацкая система, – поделился он экспертным мнением, убрав запакованную улику. – Непонятно, для чего приделано, проще было дверную ручку с внутренним замком сменить, чем карниз и порог дырками портить. Если брать за основу вашу версию, то все сходится: один вышел через балкон, а второй за ним дверь закрыл на защелку.

У Кита вырвался нервный смешок:

– Тогда уже не второй, а третий, – пояснил он озадаченному криминалисту неожиданный припадок веселости. – Второй в это время в другом месте под камерами находился. А не мог он как-нибудь по-хитрому дверью хлопнуть, чтобы защелка закрылась?

– Что-то они у вас, слишком быстро размножаются, – заметил Алексей Николаевич. – Повторяю, защелка западает. Ее с этой-то стороны открыть-закрыть проблематично. Идите, сами попробуйте, уже можно. Только перчатки наденьте.

Кит последовал совету. Перчатки у криминалиста оказались куда качественнее привычных, даже надевать было не так противно.

– Вячеслав сказал, что вы кольца сравнили, – вспомнил он в процессе.

– Сравнил, – согласился Алексей Николаевич. Выпрямился и внимательно посмотрел на Кита. – Есть кое-что, но нужны лабораторные исследования.

– А я это кое-что смогу увидеть? – очень осторожно поинтересовался Кит.

Алексей Николаевич поколебался и решился:

– Попробуйте.

Достал два одинаковых пакетика и увеличительное стекло.

Кит взял предложенное и попытался сложить паззл.

– Руки-крюки, – беззлобно буркнул Алексей Николаевич, – дайте сюда. Вот здесь, смотрите, – навел он лупу на оба кольца и чуть сдвинул локоть, дав Киту возможность посмотреть. Каким-то образом ему удалось так сложить пакетики, что на нижних краях идентичных улик отчетливо выделились абсолютно одинаковые насечки. – Довольно давнее механическое повреждение, – пояснил Алексей Николаевич. – Вы в курсе, что золото – мягкий металл. Видите, как сглажено от времени?

– То есть, не от орудия, которым добывались сувениры, – Кит сделал вид, что понял, к чему демонстрация. И тут же на самом деле понял: – Ну-ка, – чуть раздвинув пакеты, он развернул их так, чтобы видеть внутренний ободок. – На одинаковом расстоянии от пробы…

– Дайте, – перебил Алексей Николаевич, отобрал лупу и пригляделся сам. – Именно. Это вы точно подметили, хотя я тоже в лаборатории не пропустил бы. Сразу уточню, что на третьем кольце подобных следов нет. Зато ясно, что эти два прошли через одни и те же условия. Повреждение не фабричное, иначе завернули бы, как брак. А вот если делалось полукустарным способом, в небольшом заведении, то сдавалось, скорее всего в один магазин или в одну сеть магазинов. Уже можно пересечения искать.

– Удивительно, – выдохнул Кит, почувствовав себя, наконец, обеими ногами на земле. Сам он, напрочь замороченный творящейся чертовщиной, первым делом представил нечто, вроде фабрики клонов, в точности копирующей людей, включая одежду и ювелирные украшения. – Просто потрясающе.

Алексей Николаевич приподнял бровь – точь-в-точь, как Аркадий Соломонович, когда тому нечего было добавить – польщенно кивнул, признавая собственные заслуги, и полез пристраивать улики обратно.

– Да, еще телефон обнаружили, – пошуршав пакетами, безрадостно сообщил он. – Сел в ноль, а зарядное устройство пока так и не найдено. Может, у вас с собой подходящее?

Кит замер на полпути к балкону:

– Увы, – вот черт.

– И опасную бритву, – добавил Алексей Николаевич, выпрямившись. – Прямо в ванной лежала, как в фильме ужасов. Точнее в джакузи, на дне. Следов крови нет, а органику я еще в лаборатории проверю. Вообще, непорядок – лезвие слегка затупилось, по ручке видно, что использовали. Но отпечатков нет, и в стыках чисто.

– Водой смыло? – предположил Кит. Утерянная в процессе беседы с Ниной Андреевной мысль с мягким щелчком вошла в пазы. Свидетельница говорила про дефект вентиляции и запах, а Кит протормозил насчет влажности в ванной комнате Сергея. – Набрал воды, а бритва туда упала. Но вообще, бритвой ведь тело не разделать, – задумчиво поделился он, – разве что кровь выпустить.

– Ну и фантазия у вас, – уважительно отметил Алексей Николаевич. – Нет, бритвой не получится, и крови там совсем нигде нет, я на всякий случай везде светил, и внутри, и на стенах. Насчет телефона не расстраивайтесь, отдадим специалистам, они из него все вытащат. Не сразу, правда, подождать придется. Но иногда длинным путем короче получается.

Афоризм, однако.

– Хорошо бы, чтоб не очень длинным.

Алексей Николаевич отстраненно кивнул, нацелившись на открывшийся участок простыни, и Кит, наконец, смог заняться балконом. Старательно проигнорировав понятого, он кашлянул над ухом у впавшего в задумчивость Вячеслава и поинтересовался:

– Какие будут версии?

– Если это самое, то не отсюда, – очередной развел тот руками.

– Отлично, так в отчете и укажете, – закатил Кит глаза.

В самом деле, может у стажера с устной речью не очень, а пишет он как Пушкин Александр Сергеевич. Такое ведь тоже возможно.

– А-а мне уже это… можно это? – ужаснулся Вячеслав. – А если ошибки?

– Я тебя за компьютер пущу, – пообещал Кит, примериваясь к защелке. – Он ошибки кр-р-расненьким подчеркивает, – пальцы с неудобного и обсыпанного порошком шпенька соскальзывали, но при определенном нажиме, пошатав в стороны, Кит железку сдвинул. Не до конца, как и не единожды до него – в притолоке отчетливо просматривался характерный след.

В раскрытую дверь потянуло влажной свежестью.

Ближайшее дерево с балкона выглядело еще менее доступным, чем снизу.

– Видите, не отсюда, – Вячеслав высунулся за ним наружу.

Дождь закончился, но посветлеть окрестностям сегодня была уже не судьба – на Нижнеморск спустились сумерки. Кит по опыту знал, что очень скоро в метре от фонаря станет темно, хоть глаз коли. А если тучи не разойдутся, то охранять местное кладбище придется на ощупь.

Вдохнув полной грудью свежий воздух, Кит глянул вниз через железные перила. Отпечатки подошв, найденные Мусей, естественно, не просматривались никак. Там и дорожку с трудом можно было разглядеть.

Спорить с Вячеславом он не собирался – сам понимал, что физически невозможно выйти из оставшейся за спиной комнаты и закрыть за собой балконную дверь на имевшуюся в распоряжении защелку.

Вообще, с Китом первый раз такое случилось. На воображение он никогда не жаловался, обычно всегда мог хоть какую-то рабочую версию предложить. Примерно в пятидесяти процентах случаев первая версия не подтверждалась и заменялась более стоящей. Еще процентах в сорока – нуждалась в жесткой корректировке и доработке. Оставшиеся десять обычно приходились на бытовухи, где воображение не требовалось, и ясность наступала при беглом взгляде на обстановку. Но вот чтобы вообще не понимать, что происходит, да еще при бешеном количестве улик и следов – с таким Кит на службе еще не сталкивался. С другой стороны, в собственном рассудке сомневаться как-то раньше тоже не приходилось.

Хорошо. Допустим один из Сергеев страдает паталогическим кретинизмом. Скорее всего, тот, который остался до утра в доме, потому что второй за короткий срок умудрился очаровать весь медперсонал в полном составе, включая врача. А с куриными мозгами такой номер сложно провернуть.

Значит, страдающий идиотией Сергей задраивает в доме все двери и окна – первый этаж они с Толиком лично проверили, и за второй этаж со своей стороны Кит тоже ручался – в общем, всё закрывает, затем каким-то образом выбирается из опечатанного помещения, и – на тебе! Вспоминает, что забыл внутри… допустим, орудие убийства. Не зря же он на лифчик потом польстился? Дальше ему кажется, что балконная дверь не заперта, хотя сам ее закрывал и наверняка помнит, что там проще стекло высадить, чем чертову защелку нормально открыть, но все равно проделывает массу сложных телодвижений. Например, с риском для жизни штурмует дерево – до которого ни хрена не дотянуться – оказывается, наконец, на балконе, и тут… обнаруживает, что в комнату не попасть.

Полный абзац. Только, видимо, не у Сергея, а у самого Кита.

Вечерняя свежесть пробралась под мокрую разгрузку и теперь понемногу подбиралась к костям. Кит сделал пару рывков руками в надежде согреться, одновременно перебирая в уме возможную последовательность событий.

Не вписывалось ничего и никуда. Словно две разные коробки мозаики скинули в одну кучу, перемешали и предложили собрать общую картину.

Допустим, маньяков два, а все остальное, включая комариный укус, ювелирно сложившееся совпадение. И Сергей не Сергей, и второй тоже оказался щуплым, низкорослым и подтянутым. Допустим, он полностью закосил под Сергея – неважно, в курсе тот или нет – надел его одежду, искупался в его запахе настолько, что ввел в заблуждение даже Мусю. Понятно, что невозможно, но в порядке бреда. Засел где-то неподалеку, подождал, пока настоящего Сергея уведут. Хотя, нет, получается, что сидел он на балконе, а запереть его там мог только сам Сергей, перед тем как выйти во двор к полицейским. А что – небольшой микроинсульт вполне мог помешать разглядеть человека за стеклом.

Дальше неизвестный, всю ночь просидев на балконе, утром оттуда прыгает и идет во двор к трудолюбивой мадам за лифчиком. Потому что щипцы у него с собой, а веревки не нашлось. А еще дальше – светится на всех камерах, доходит до чертовой вышки и там бесследно исчезает по направлению вверх.

Хреново, майор, очень хреново. Как говорили на одном из служебных подфорумов, натягивать сову на глобус, занятие сложное и неблагодарное.

Кит почувствовал, что продрог окончательно.

– Вячеслав, – позвал он, шагнув обратно за порог. – Я на полчаса отъеду, переоденусь. Остаешься за старшего, приказы принимаешь исключительно от Алексея Николаевича, Антона Марковича и Аркадия Соломоновича, если позвонит.

Улыбка, осветившая лицо стажера, несколько поугасла от перечисления вышестоящих личностей.

– А если это самое, я отзвонюсь, – отрапортовал он без напоминаний.

– Точно.

Кит кивнул Алексею Николаевичу, мрачно глянул на понятого и пошел к лестнице.

– Наша служба и опасна, и трудна, – тихо напомнили из кармана.

Что бы там ни случилось, хоть потоп, хоть марсиане – сначала переодеться. Да он и на звонок не ответил бы, высветись любой другой номер, кроме шефа.

– На связи, – он притормозил у верхней ступени.

– Ты где? – не заморачиваясь приветствиями слишком уж тихо поинтересовался Шугарин.

– На обыске, – Кит насторожился.

– Пулей в управу, десять минут тебе даю, – прошипел шеф. – Да, Аделаида Богдановна, через пять минут здесь будет, – пророкотал он поверх, уже нормальным голосом. – Вы пока проходите, располагайтесь, я сейчас кофе организую.

– Да я мокрый весь насквозь, – возмутился Кит, – дайте хоть домой заехать, переодеться.