Текст книги "Опер. Капкан для мёртвых (СИ)"

Автор книги: Лан Дремич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17

Надо же, как бывает. Кит голову сломал, пытаясь сообразить, как добраться до подозреваемого, окопавшегося в больнице под медицинским надзором, чтобы лично допросить. А тот сам, можно сказать, встречу назначил. Может, зря Кит преступнику в уме не отказывал? Может, действительно, там настолько мозгов нет, что припрятать улику во дворе ему показалось стоящей идеей?

Главное, следы – как в учебнике. От тела первой жертвы, через полотенце, во двор. Во дворе улика и очень подозрительный тип.

Чем подозрительный? Начать с прически. Что делает любой нормальный человек, когда замечает, что у него во дворе кто-то шарится? Разумеется, бежит к зеркалу и срочно пользуется расческой. Спал он, как же. Вот Наталья у Галины Васильевны в доме – спала. Вышла в тапочках на босу ногу и с бардаком на голове. А этот? В сеточке спал? И вместо того, чтобы срочно добро спасать, сначала снял ее аккуратненько, положил на тумбочку или еще куда-нибудь, и только после этого пошел права качать.

Не вяжется.

Ладно, допустим, прическа у него на гарантии, на саморезы посажена и еще год не разлохматится. Тогда следующий вопрос. Каким образом ему удалось напоить присутствующих до зеленых чертей, а самому ограничиться такой микроскопической порцией, что даже характерного запаха не осталось?

Трезвенник? Язвенник? В принципе, не важно. Интересно другое: почему хозяин сразу не сообщил, что, мол, да, гостей кормил-поил, а сам по ряду причин в свинское состояние впадать не захотел, можете проверить, согласен на независимую экспертизу. Практика показывает, что именно так ведут себя нормальные люди, пойманные непонятно на чем. Но нет. Сергей ни словом не обмолвился, что минимум одно отягчающее обстоятельство у него отсутствует.

И еще интересно, чем же таким он Димочку Николаевича поил, что тот чуть калитку из забора с корнем не выдрал. Галина Васильевна вчера обмолвилась, что Рябкин «из приличных». Кит тогда особого значения не придал, но сегодня сам убедился, что Димочка без хорошего пинка разве что на сожаления способен.

Шагнув в тень, Кит достал телефон и набрал стажера Вячеслава. Пришло время второй фазы – сразу все стажер точно не запомнил бы, запутался.

– Свидетели рядом? – без предисловий приступил он. – Спроси у Нины Андреевны, каждый ли раз Сергей пил с Дмитрием Николаевичем. Уточни, сколько, по ее прикидкам, выпил всего.

– А Нина Андреевна, это… наверх пошла, – сообщил Вячеслав. – Устала очень.

И смачно зевнул.

– Сам только не засни, – прошипел Кит в трубку. – У Дмитрия Николаевича спроси. Он там еще в адеквате?

Если умозаключения верны, и если Димочка Николаевич хоть что-то запомнил, то сейчас должно выясниться, что Сергей выпивкой манкировал. Может, вообще из отдельной бутылки себе наливал под предлогом плохого здоровья.

Кит посмотрел в беспощадно чистое яркое небо. За размышлениями он успел быстрым шагом добраться до угла, завернуть и почти миновать двор Галины Васильевны. У нее было очень тихо. Так тихо, что отчетливо слышался вялый бубнеж сотрудников, охранявших дом Сергея по соседству.

Михалыч со своим УАЗиком перебрался вслед за тенью почти под самый забор. И байк Кита туда же перекатил.

– Это… – Вячеслав вернулся к разговору и первым делом снова зевнул. – Говорит, что хозяин выпил очень много, ушел, это самое, в дом и не выходил. Потом это… оказался совсем бодрый, наверное, стошнило. Только свидетель не это, не это самое, ну, сам же очень выпивши был.

– Хозяин накидался до бровей и пошел в дом отдыхать? – перевел со стажерского на русский Кит. – Просидел там – сколько? Уточняй, стажер! Буди Нину Андреевну и уточняй. Пусть следователь под протокол зафиксирует, что подозреваемый появился трезвый через конкретный отрезок времени. Показания свидетеля тоже фиксируйте, но помните, что свидетель не уверен, потому как сам накушался. И ворота! Про ворота спроси, вдруг вспомнит, открыты были из закрыты.

– А видео? – затупил Вячеслав.

– Зевай и подкатывай. Предложи протокол в прохладном доме заполнить, пока ты записью занимаешься. Только аккуратно, как ты уже умеешь, – голосом факира-гипнотизера добавил он.

– Будет сделано! – громким шепотом пообещал Вячеслав.

Хорошо бы. К счастью тут все рядом, можно вернуться и еще раз опросить – уже для себя, не для протокола. Жаль, следак не самый толковый попался.

Кит убрал телефон и подошел к УАЗику. Михалыч с готовностью подался к полностью опущенному стеклу:

– Я твой мопед в тенечек откатил, чтобы не растаял. Тяжелый – ух! Под присмотром, опять же, – усмехнулся он. – Что там у вас, Романыч? Когда расходиться-то думаете?

– Да мы тут надолго застряли, обыск, вон, еще не начинали даже. Ты стажера со следаком пообедать свозишь? В «Павлиний глаз», будь добр. И сам заодно перекусишь, – Кит положил локоть на дверцу, другой рукой растирая шею. С непривычки, что так напряженно вверх на башню пялился, все еще тянуло мышцы.

– Свожу, мне не сложно. Только у меня бутерброды с собой, – Михалыч кивнул куда-то под торпеду.

– Так за госсчет, – ухмыльнулся Кит. – Потом Шугарину выставим, – почти не покривил он душой, имея в виду собственную обещанную премию.

Михалыч повеселел:

– Ежели за госсчет, то завсегда пожалуйста. Привезу, отвезу, что в меню хорошего – сам порекомендую.

– Давай. Только, не рассиживайтесь там. – Кит посерьезнел. – Нужно, чтобы минут через сорок, ну, может, через час обратно вернуться. Сумеешь? Стажер в курсе. Правда, ни разу еще там не был, но, думаю, при твоей поддержке справится.

– Не сомневайся, – приосанился Михалыч. – Проследим. А ты сам чего не хочешь? – спохватился он, проследив за Китом до байка.

– Да я бы с радостью, – Кит нахлобучил шлем и развел руками. Жестом показал на запястье, где раньше носил часы – мол, время – взялся за руль и оседлал железного коня.

Главная больница славного города Нижнеморска, она же Центральная, располагалась не совсем в центре – недалеко от въезда в деловой район. В выходной, да еще в послеобеденное время домчать можно минут за десять. Но с учетом скоростных ограничений, наложенных на себя Китом, тащиться пришлось гораздо дольше.

Обедать. Да хорошо бы. От давешнего пирожка в желудке не осталось даже неприятной тяжести.

И все же, что еще можно вменить Сергею, кроме трезвого образа жизни и аккуратной прически? Учитывая, что Кит намеревался искоренять преступность, а не правильный уход за собой.

Сергей обмолвился, что камеры у него руки не дошли подключить. Тоже вполне объяснимо. И вообще, вряд ли договор аренды содержит пункт об обязательном дополнительном видеонаблюдении. А даже если и содержит. Ну заплатит он административный штраф, дальше что? А то, что все одно к одному, но в отдельности ни к чему не придерешься. И это не тот случай, когда количество может перейти в качество.

Очевидная улика, сначала завернутая в полотенце, затем перекочевавшая в пакет с требухой. Что за сверток, какие газеты использовались – это все у криминалиста похоронено. Прямо сейчас Киту вряд ли кто данные предоставит. Вменить, что на шашлыках мясо должны жарить, а не рыбу чистить – это уже полный абзац. То, что полотенец оказалось два – так даже если они из одной партии, это все равно косвенная улика. Что-то из разряда двух приехавших на один вызов скорых.

И куда тут прикрутить показания Нины Андреевны, уверенной, что она сбила на машине насмерть двойника Сергея, тоже оставалось неясным.

Когда Кит, соблюдая все правила дорожного движения, аккуратно вывернул на Центральный проспект, в четко разработанном плане значилось два пункта. Первый – задушевно посмотреть подозреваемому в глаза. Второй – сфотографировать запястье подозреваемого, чтобы зафиксировать комариный укус.

Браво, майор. Далеко пойдешь.

На въезде в больницу Кит притормозил, выискивая обещанные толпы журналистов.

Стараниями Аделаиды Богдановны Городская Центральная имела два корпуса – оба с нуля, выстроенные по самым новейшим образцам и технологиям, в строгом соответствии, и прочее, и прочее, и – что немаловажно – исключительно под медицинские нужды. К счастью, в эти нужды входил и транспорт, поэтому общая стоянка была огромной. И едва ли на треть востребованной.

Ни толпы, ни журналистов, ни даже захудалого минивэна с логотипами не наблюдалось. Разбежались при его появлении? Шугарин водометы применил? Ой, вряд ли.

Кит припарковался поближе к общему входу, благо габариты позволяли не загораживать места, предназначенные не для здоровых людей. Пристегнул шлем и зашагал к ступеням.

Сам он Центральную больницу посетил всего два раза, и оба раза не по своей воле. Первый визит случился из-за очень легкого ножевого ранения – крови много, шрама не осталось. Михалыч тогда все в ход пустил: ложь, шантаж, провокации и угрозы. В итоге фактически похищение человека устроил. Второй Кит нанес на личном авто Шугарина под угрозой наручников, откровенно изнасилованный настоятельными просьбами пройти профосмотр.

Оба раза пользоваться услугами регистратуры не пришлось – сопровождающие всё знали лучше него. Пришло время лично ознакомиться с качеством обслуживания.

– Никита Романович! Никита Романович, я здесь!

Невысокая кудрявая толстушка в стильных очках соскочила с банкетки и поспешила к Киту, стоило ему только миновать сверкающий стеклами предбанник и ступить под прохладные своды клиники. Под углом к ее траектории, с явным намерением подрезать, приближался подросток в шортах и в футболке. Подросток щеголял тощими икрами, татуированными руками и пушистым хвостиком на темечке.

Редкие посетители заинтересованно таращились. Кит подавил острое желание шагнуть назад и зайти как-нибудь попозже.

– Несколько слов для Нижнеморского вестника, – потрясая телефоном, как транспарантом на параде, пронзительно завопила толстушка, не добежав шагов пяти.

– Здравствуйте, Мария Елизаровна, – вежливо поздоровался Кит. Одним глазом он косил на стойку регистратуры, другим – выискивал пост охраны. Со стойки помощи ждать пока не приходилось: две молоденьких девчонки в фирменных жилетках и белых блузках, видимо, очень скучали.

До настоящего момента.

– И для блога Носфератуса Пандемиума, – по Марии Елизаровне подросток промахнулся, но уступать не пожелал, тоже предъявил телефон, по экрану которого бежала кривая работающего на запись диктофона. – У меня почти шестьдесят подписчиков, они хотят знать правду.

Наверное, лучше бы толпа. Можно было бы небрежно бросить «без комментариев», поправить белую шляпу и гордо прошествовать к лифту – искать другой ресепшен.

Но это Нижнеморск – оплывающие ледяные статуи, бьющиеся фонтаны из шампанского и пресса, представленная матерью-одиночкой и ее ненаглядным отпрыском-блоггером с почти шестьюдесятью подписчиками. Крошечный городок, который Кит полюбил раз и навсегда, со всеми его жителями и гостями, с их великодушием, наивностью и желанием угнаться за столицами.

Именно этих людей Кит намеревался оберегать, чего бы это ему ни стоило.

– Почти шестьдесят – это сколько? – уточнил он.

– Отвечай, – подтолкнула мальчишку Мария Елизаровна.

– Ну, мам, – опустив телефон, протянул тот. Кажется, Майкл в недавнем прошлом. То есть, Миша. – Тридцать четыре, – неохотно признался он. – Но я только начал!

Кит сделал вид, что принял к сведению и впечатлен:

– У меня есть сообщение для прессы, – кивнул он. – В связи с открывшимися обстоятельствами, мы настоятельно рекомендуем жителям города соблюдать меры предосторожности. Молодым женщинам – до семидесяти лет включительно – нежелательно появляться на улице в темное время суток без сопровождения родственников. Министерство Внутренних Дел предупреждает: остерегайтесь незнакомцев, а также людей, с которыми лично знакомы менее полугода.

Шугарин его расстреляет.

– Это все, – он строго посмотрел на девчонок из регистратуры, греющих уши и навалившихся на стойку так, что стекло трещало.

– Вау, круто! – Майкл, или как там его теперь – Натрия Глицерофосфат? – потыкался в телефон и навел на Кита камеру: – Можно я еще вас сфоткаю? Материал – бомбический!

– Не вздумай, – Кит наставил на него указательный палец. – Можешь с официального сайта фото скачать, – подсказал он, развернувшись к девчонкам.

– Мам, я домой!

– Поесть не забудь, – Мария Елизаровна, до сих пор только клокотавшая, как закипающий чайник, мгновенно обрела дар речи. – И посуду помой! – вслед мягко закрывшейся двери крикнула она, забежала вперед и шустро перегородила Киту дорогу: – Никита Романович, что значит, всё? А как же полицейский произвол?! Нарушение прав человека?

На курносом носу поборницы выступили капельки пота, глаза от возмущения стали больше очков.

– Только если начальство разрешит, – отметив, что ее диктофон уже выключен, пожал плечами Кит. – Но оно не разрешает. Девушки, – обратился он к любопытствующим, – как мне пройти к вашему самому на сегодня знаменитому больному?

– Вы шутите? Никита Романович, так нельзя. Он же живой человек! – не отступила Мария Елизаровна.

Под вопросительным взглядом Кита девушки переглянулись и оставили стойку в покое:

– Третий этаж, отделение интенсивной терапии, – почти не кокетливо протянула обладательница короткой зеленоватой стрижки.

– Там спросите в медсестринской, вам халатик дадут, – натянуто-профессионально улыбнулась вторая, с темными волосами до плеч.

Кит им кивнул, обошел Марию Елизаровну и двинул к лестнице. Пост охраны обнаружился ровно тогда, когда Кит перестал в нем нуждаться – сбоку, под сводом большой арки на пути к лестнице и лифтам.

Непорядок, вообще-то. Их бы с регистратурой местами поменять, все-таки надежнее будет. Или на что они надеются? Что девочки через стекло заметят подозрительных личностей, успеют забаррикадироваться и добежать до охранников?

– Стойте! Куда вы идете, Никита Романович, вы на вопросы не ответили! Мне, что ли, домыслы свои в эфир пускать?

Кит дошел до охраны, предъявил удостоверение и, не выпуская документ из рук, обернулся к Марии Елизаровне:

– В рамках существующего законодательства, вы даже спеть в эфире можете, – напомнил он. – Вот клеветать не советую. Информацию, полученную из независимых источников, настоятельно рекомендую несколько раз проверить.

– Я? Клеветать?! – ахнула Мария Елизаровна. – Вы же меня знаете!

– Куда? – нетерпеливо потребовал охранник.

– Я с ним, – сунулась Мария Елизаровна Киту под локоть.

– Наша служба и опасна, и трудна, – добавили из кармана.

Спокойно, майор, только спокойно.

Кит убрал удостоверение и достал телефон:

– В интенсивную терапию, к Ложкину Сергею Павловичу, – под усиливающийся звук сообщил Кит. – Спасибо, Мария Елизаровна, дорогу я сам найду. Слушаю, Аркадий Соломонович.

Вот «вертушку» здесь установили правильную – на одного посетителя. Разгорающийся скандал остался позади, Кит прошел в коридор, и уже там прибавил шага.

–

Для справки:

Закон о блогерах — российский федеральный закон № 97-ФЗ от 5 мая 2014 года, обязывающий обладателей интернет-ресурсов (сайтов, блогов и пр.) с аудиторией «свыше 3000 пользователей в сутки» регистрироваться в Роскомнадзоре и накладывающий ряд ограничений на содержимое этих ресурсов. В части регулирования деятельности блогеров закон прекратил свое действие (утратил силу) в связи с № 276-ФЗ от 29.07.2017.

Официальное название – «О внесении изменений в Федеральный закон „Об информации, информационных технологиях и о защите информации“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам упорядочения обмена информацией с использованием информационно-телекоммуникационных сетей».

(с) взято из Википедии

Глава 18

– Не знаю, чем вам это поможет, но пришли результаты содержимого желудка вашего невинно оклеветанного, – издалека начал медик. Кит внимательно слушал, одновременно пытаясь сориентироваться по стрелкам на стенах. – Я вчера ночью у него во дворе на всякий случай образцы собрал. И вот на тебе – алкоголя там нет, мяса нет, рыбы тоже нет.

– Очень интересно, – Кит выбрал нужную и пошел к лестнице. До третьего этажа он пока и без лифта мог подняться. – Свидетель, который муж второй жертвы, показал, что тот домой уходил, мог там все мясо с рыбой и с алкоголем оставить.

– Вы не понимаете, – укорил Аркадий Соломонович. – В исследованных образцах нет ни малейшего следа перечисленных продуктов. Там вообще никаких продуктов нет. Я два раза проверил.

Кит мог бы поклясться, что в голосе медика проскользнуло что-то очень похожее на растерянность. Беспрецедентный случай.

– Пардон за мой французский, но чем-то же он блевал? – напрямик бухнул Кит, умаявшись вытаскивать подробности.

– По составу похоже на протеиновый коктейль, – снова сдвинулся с мертвой точки Аркадий Соломонович. – Я такую комбинацию впервые вижу. Выложил на форум, может, там подскажут. И еще цинк. К слову, содержанием такого количества сульфата цинка можно объяснить сам факт тошноты.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Кит, остановившись на лестничной площадке. – Что там с сульфатом?

Протеиновый коктейль неизвестного состава – это, конечно, интересно. Но рвотная пилюлька, принятая заранее, очень аккуратно укладывалась в вырисовывающуюся схему.

– Сульфат цинка, – скрупулезно поправил Аркадий Соломонович. – В аптеке отпускается без рецепта, рекомендован при недостатке данного вещества в организме. Для профилактики достаточно ежедневного однократного приема пятнадцати миллиграммов, при терапии – до пятидесяти дважды в день. А вот для имеющегося эффекта следует принять сразу порядка двухсот-трехсот миллиграммов. Что мы и имеем.

– Аркадий Соломонович, вы – гений, – констатировал Кит. – Теперь еще скажите, что им лечат. Сульфат цинка? – переспросил он.

– Сульфат цинка, двоечник вы, – заметно ободрился медик. – Навскидку: цирроз, диабет, глазные болезни, проблемы с кожей. При алопеции еще назначают.

– Алопеция?.. – едва не сломал язык и мозг Кит, вспоминая, где он мог это слышать.

– Облысение, – пояснил Аркадий Соломонович.

– Спасибо, понял, – Кит мысленно потер руки. – По второй жертве что-нибудь есть?

– Задушена, – коротко отчитался Аркадий Соломонович. – Подъязычная кость не сломана, патологий нет, кольца не нашел. Жду результатов экспресс-анализа по ДНК, нутром чувствую, скоро пришлют.

Что и следовало ожидать.

– А этот сульфат цинка, – Кит не столько на ответ рассчитывал, сколько хотел себя проверить, правильно ли запомнил, – может как-нибудь по-особенному на состояние комы повлиять?

– Что-то я о таком не слышал, – Аркадий Соломонович еще подумал и хмыкнул. – Вряд ли.

– Жаль, – вздохнул Кит. – Вы помните, что с меня причитается?

– Я-то помню.

Прозвучало многообещающе.

– Тогда все в силе. На связи, – Кит дал отбой и едва успел увернуться от распахнувшейся двери.

– …такой милый, – протянула пожилая медсестричка в зеленом форменном халате и почему-то в белой косынке. – Извините, – бросила она Киту.

– И без колечка, – выпорхнула на площадку вторая. Менее среднего возраста, зато с переизбытком косметики.

От упоминания про «колечко» Кита передернуло. Дамы захихикали, как школьницы и легко сбежали по ступеням вниз.

Складывалось четкое ощущение, что обсуждали они Сергея. Видимо, красавчик умел быть очаровательным даже под капельницей и прямиком из изолятора.

Ощутив приближение знакомой тяжелой злости, Кит поспешно представил Сергея лысым и обросшим чешуей. Немного отпустило.

Значит, цирроз, диабет, алопеция и проблемы с кожей. Неплохой набор для начала.

Кит придержал мягко закрывающуюся дверь и шагнул в отделение. Широкий, хорошо освещенный коридор пустовал в обе стороны. На двери прямо по курсу красовалась табличка «служебное помещение». Более короткий левый отрезок коридора упирался в окно. Правый выглядел более многообещающим, но Кит решил сначала проверить догадку.

«Служебное помещение» и «служебное помещение». Хитрое напольное покрытие полностью поглощало звук шагов. «Сестра-хозяйка». Интересно, это и есть обещанная медсестринская, где могут выдать халат?

Кит постучал, подождал, подергал дверь – заперто.

Понятно.

– Что вы здесь делаете? – нелюбезно осведомился неслышно подобравшийся клон следака, облаченный в медицинскую форму.

Метр восемьдесят пять – метр девяносто, тоже худой, тоже нескладный, тоже очень занятой. Только более спокойный, даже хмурый. Явно энергетики не пробовал. Форма зеленая, верх с коротким рукавом, медицинский колпак. Очки в простой оправе, на груди болтается спущенная маска. Врач? Хирург? Руки затянуты в латексные перчатки.

– Белов Никита Романович, замначальника уголовного розыска, – выдал Кит короткую версию. – Ищу, где можно взять халат.

– А. Добивать пришли, – еще менее любезно констатировал тот.

Кит уставился на бейдж: Недолин Валентин Юрьевич, врач. Очень информативно. По поведению видно, что не медбрат.

– Скажите, Валентин Юрьевич, у кого я могу получить полную уверенность в том, что Ложкин Сергей Павлович не покидал здания больницы с момента поступления?

– У господа Бога, но без гарантии, – буркнул врач себе под нос. – Вы знаете, что такое кома? – в свою очередь поинтересовался он.

– В общих чертах, – кивнул Кит.

– Кома, молодой человек, это полное отсутствие сознания. Пациент напрочь утрачивает контакт с окружающим миром. Он не может сесть, не может встать, – преувеличенно-любезно принялся пояснять Валентин Юрьевич, – ходить тоже не может. Может дышать, но с посторонней помощью. Так что если больной и покидает здание, то исключительно в бестелесной оболочке, – врач сопроводил последние слова вычурным жестом, будто лампочку вворачивал.

Юморист, однако. Слышать обращение «молодой человек» от ровесника было необычно. Ладно, больница – свои правила.

– А осложнения бывают? – прикинулся Кит туповатым и заинтересованным.

– Вообще или в данном конкретном случае? Тут вам повезло, организм здоровый, справился самостоятельно. Пока осложнений нет, но нужно понаблюдать.

Сам спросил, сам ответил. Комплекс Бога иногда бывает очень полезным.

В кармане пиликнуло сообщение.

– Еще вопросы? – сухо спросил Валентин Юрьевич.

– Да, – Кит почесал затылок, завершая портрет недалекого служаки. – Мы тут извинения принести хотим, где халат получить?

– На посту у медсестры, – Валентин Юрьевич указал рукой прямо и направо. – Телефон придется отключить, в палате аппаратура с тонкими настройками.

– Спасибо, – Кит вытащил упомянутый телефон, сосредоточенно сдвинул брови, словно раздумывая на какую кнопку жать, и двинул в нужном направлении.

– Не больше двух минут, – строго добавил в спину Валентин Юрьевич.

– Хорошо, – оглянулся Кит через плечо, одновременно пытаясь расшифровать полученное сообщение: «Видео достаточно. Таже серая толстая рожа нет. Едем в кафе».

Что значит «едем»? По расчетам Кита они уже ко второму блюду приступить должны.

Похоже, усиленная работа мысли целиком отразилась на его физиономии, потому что Валентин Юрьевич придержал дверь и раздраженно закатил глаза:

– Медсестру попросите, она покажет, как телефон отключить.

– Отлично, – Кит переключил режим на беззвучный и прибавил шага. Похоже, переиграл. Теперь важно, чтобы врач не спохватился и не вернулся, сообразив, что без сопровождения круглых идиотов опасно пускать в палату с дорогой аппаратурой.

Обещанный пост обнаружился в трех шагах от поворота. При появлении Кита молоденькая медсестричка быстро прикрыла бланками планшет.

Тонкие настройки, значит. Последние сомнения по поводу возможности применения техники в палате интенсивной терапии развеялись без следа.

– Белов Никита Романович, старший оперативный сотрудник, замначальника уголовного розыска города Нижнеморска, – Кит предъявил удостоверение. – Ложкин Сергей Павлович у вас в какой палате находится?

На простоватом лице девушки отразилась сложная смесь чувств. Казалось, она слегка удивлена отсутствием у посетителя рогов, копыт и клыков.

Кит в свою очередь попытался понять, крашеная она или от природы светленькая, а заодно рассмотреть наличие или отсутствие кольца. Невысокая, метр пятьдесят пять, плюс-минус, телосложение нормальное, ближе к крепкому. До сих пор убийца предпочитал более субтильных.

Девушка метнулась за ширму:

– Наденьте обязательно, – протянула она поверх боковой дверцы плечики с чистым до хруста халатом. – Пойдемте, я покажу.

Кольца на руке Кит не заметил.

Брось, майор, ну не буйный же он псих, чтобы на каждую встречную бросаться.

– Из палаты не выходил? – попытался Кит наладить контакт, пристроившись рядом.

– После того, как из реанимации перевели? – уточнила девушка с видом арестованной участницы митинга за права человека. И прибавила шага: – Нет, не выходил.

Очевидно, сотрудники полиции в данном конкретном отделении успехом не пользовались. Мягко говоря.

Кит мысленно вздохнул и принялся рассматривать интерьер, одновременно пытаясь сообразить, почему рожа, которой нет, «серая» и «толстая». Впечатление от больницы в целом можно было описать двумя словами: чисто и пустынно. То есть, лечили здесь либо очень хорошо, либо совсем плохо. Кит склонялся к очень хорошо, потому что в оба предыдущих подневольных визита его откровенно замучили и разве что не вскрыли, хотя в первый раз хватило бы зеленки, а во второй – пометки «годен».

– Здесь, – медсестра остановилась перед дверью в палату номер один, явно разрываясь между невозможностью оставить пост и желанием лично оградить больного от сатрапа и прихвостня.

– Спасибо, – Кит воспользовался ее колебаниями, открыв дверь так, чтобы рукой перегородить ей дорогу. Шагнул внутрь и попытался закрыть сразу за собой.

– Стойте, – медсестра оказалась не промах: придержала дверь и возмущенно зашипела: – А если он отдыхает?

– Если отдыхает, завтра зайду. Или кто-нибудь другой зайдет, – Кит нарочно не стал понижать голос.

Палата на двоих, с одной занятой кроватью и второй аккуратно застеленной. Небольшое окно от порога выглядело задраенным наглухо. Третий этаж, опять же. Рядом с обоими кроватями громоздились навалы аппаратуры устрашающего вида, причем рядом с Сергеем она еще и мигала, и звуки издавала.

– Пусть войдет, – прошелестело из сплетения проводов и трубок от капельниц.

– Видите, принимает, – улыбнулся девушке Кит и дверь все-таки закрыл.

Убрал с лица улыбку, прошел к кровати и поискал, на что можно сесть. Ничего не нашел; край кровати или подоконник – вот и весь выбор.

– Здравствуйте, Сергей Павлович, – встал так, чтобы Сергей мог его видеть, не напрягаясь. – Как самочувствие?

Кит не очень представлял, как должен выглядеть недавний коматозник. Воображение рисовало нечто чахлое и синюшно-бледное. В реальности имелся вполне нормальный цвет лица и отсутствие кругов под глазами. Вот на голове у Сергея творился фирменный бардак – Кит специально внимание обратил. Однако, не бомжатский, с обмочаленными колтунами, а скорее, стильный, как для фотосессии.

В общем и целом, смотрелся больной не в пример лучше любого недоспавшего из следственной группы, включая заряженного энергетиком следака.

– Спасибо, не очень, – просипел Сергей.

Видимо, голосовые связки все-таки пострадали. Вокруг шеи, выше кадыка, шел широкий синюшно-багровый след удавки. Интересующая Кита рука, с присоединенным к ней датчиком, лежала поверх одеяла. Оставалось как-то извернуться и сфотографировать запястье.

– Министерство Внутренних Дел приносит вам извинения, – спокойно сообщил Кит, в упор глядя на подозреваемого. – Сможете ответить на несколько вопросов, или мне позже подойти?

Расчет был прост до убогости: если Сергей преступник, то он непременно захочет знать, в каком направлении движется следствие. Следовательно, согласится побеседовать.

– Я попробую, – хриплым шепотом выдавил тот, прикрыв глаза.

Кит мельком отметил, что несмотря на кажущиеся титанические усилия, аппарат продолжил выдавать ритмичные звуки, и кривая на мониторе, если и сменила амплитуду, то не настолько, чтобы заметить разницу.

– Что послужило причиной вашего поступка? С вами плохо обращались? Угрожали расправой? Возможно, применили физическую силу? Поймите правильно, мы хотим, чтобы виновные понесли наказание, – сразу пояснил Кит.

Он, кстати, ничуть не кривил душой. Если патрульные позволили себе что-либо, кроме сопровождения задержанного до изолятора, то им пора искать другое место службы. Стройка, конвейер – где-нибудь подальше от людей, и без корочек, дающих полномочия.

– Смотрели, как на кровопийцу, – неохотно поделился Сергей.

– Что-нибудь сказали? – уточнил Кит.

– Только если шепотом, я как в тумане был, – Сергей чуть приоткрыл глаза и пошевелился.

Аппаратура тут же отреагировала едва заметным скачком синусоиды и звуком.

– Понятно, – Кит глянул на монитор, на провода и перевел взгляд на датчик. – Вот это пятно, – наугад ткнул он в запястье, – не может быть следствием жестокого обращения?

– Нет, – прохрипел Сергей.

– Я все-таки сфотографирую, – Кит отвел полу халата и вжикнул молнией кармана.

– Здесь нельзя с телефонами, – хрипло взволновался Сергей, хотя Кит еще ничего не успел достать.

– Да ладно, вы целый пост сегодня из реанимации написали. А мне всего один снимок сделать, чтобы обидчиков ваших наказать, – под сбивающееся на истерику пиликанье Кит опустился на одно колено и навел экран на руку, с силой вжатую тыльной стороной в одеяло. – Чуть-чуть разверните, плохо видно.

– Говорю же, капитан, комар это укусил. Реакция у меня…

Капитан?

Наверное, Кит помертвел лицом или еще как-то себя выдал, потому что Сергей внезапно оскалился:

– Значит, уже не капитан? – совершенно не умирающим голосом просипел он. – Что, Белов, все неймется тебе?

Кит сам не заметил, как навис над койкой. Дыхание перехватило, челюсть свело. Он почти чувствовал, как руки сжимаются на помеченном удавкой горле – схватить и трясти, пока задыхаться не начнет. Говори, тварь, или сдохни. В глазах темнело от бешенства.

– Как? – с трудом выговорил Кит. – Как ты это сделал?

Сергей неспешно оскалился. Привстал с подушки – голова чуть запрокинулась – ухмылка ширилась, становясь все гаже.

Сорванный голос, мерзкая усмешка, подставленное горло. Да он же нарывается! Провоцирует.

Кит шатнулся назад и сразу отошел еще на шаг – для надежности.

– Думаешь, самый умный? – прошипел Сергей сквозь звон взбесившейся аппаратуры. – Помогите! Я этого не делал! Мне не в чем признаваться! – неожиданно громко взвыл он, обрывая провода, поглядывая то на Кита, то ему за спину.

– Что вы себе позволяете? – обгоняя друг друга в палату ворвались сразу трое. Первым несся врач: – Вон отсюда, – выпалил он Киту в лицо, поравнявшись. – Я подам жалобу вашему руководству.

Кит, все это время стоявший почти в метре от изножья кровати, только руками развел.

– Уходите! – налетела на него давешняя медсестра с переизбытком косметики. Вторая – с поста, выдавшая ему халат – уже вовсю суетилась около Сергея, помогая врачу. – Выйдите из палаты! – крашеная обежала Кита и открыла перед ним дверь. – Прочь!