Текст книги "Развод. Моя (не) желанная (СИ)"
Автор книги: Лада Зорина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Глава 1
– …а теперь жених может поцеловать невесту.
Кошусь на своего новоиспечённого мужа.
Ещё чего.
Пусть только попробует. На подобное я не подписывалась.
Ярослав Громов возвышается надо мной – дьявол во плоти, черноволосый и плечистый. Таять бы по нему и таять, если не знать, что скрывается за этим брутальным фасадом и природной харизмой.
Эгоистичное, безжалостное чудовище.
– Этот пункт мы пропустим, – уголок чётко очерченного рта приподнимается в едкой усмешке.
Ну, хоть в этом мы с ним отыскали согласие.
Проводившая церемонию бракосочетания дама вежливо нам улыбнулась и кивнула. Думаю, космическую сумму Громов отвалил ей совсем не за то, чтобы она удивлялась и задавала вопросы.
Остаток свадебного вечера я помнила очень смутно. Молодожёны на время разбежались по разные стороны сказочно украшенного шатра, а гости будто бы ничего против такого положения дел и не имели. Гости со стороны жениха – так уж точно. Было совершенно очевидно, что эти расфуфыренные дамы и кавалеры прибыли на мероприятие, чтобы как следует оторваться. Подробности мероприятия их не интересовали.
– Алин, ты как? – я обернулась.
Ульяна – моя двоюродная сестра – с опаской разглядывала шумное сборище и, очевидно, из последних сил сдерживалась, чтобы не жаться ко мне как испуганный котёнок.
Бояться-то она боялась, но добрая душа всё-таки в первую очередь моим состоянием интересовалась.
Я осторожно перевела дух, чтобы она не заметила, и улыбнулась. Почти жизнерадостно.
– В полном порядке.
– Правда?.. – на бледном личике читалось недоверие.
– Ага, – я кивнула и потёрла озябшее плечо. Свадебное платье, на которое мне по доброте душевной ссудил немалую сумму жених, выглядело сногсшибательно, но совсем не грело.
Ничто не могло согреть расстилавшуюся внутри меня ледяную пустыню. Возможно, только осознание: я получила достаточную отсрочку, чтобы выкарабкаться из ямы, в которую меня сбросили жизненные обстоятельства.
– Так они… они теперь оставят нам дом? Ну, раз ты согласилась за Громова выйти.
– Они бы у нас его и так забрать не смогли, – буркнула я, вспоминая тяжёлые и долгие переговоры. – Ни дом, ни сад. Это всё наше и никуда от нас не денется. Не переживай.
Уля склонила голову набок. Она выглядела озадаченной:
– А зачем же тогда… зачем ты за него вышла?
Я поймала взглядом плечистого брюнета в идеально скроенном чёрном костюме. Он улыбался своему собеседнику, но взгляд оставался холодным, колючим. Ему этот брак был не менее ненавистен.
– Уль, это… сложный вопрос. Я тебе когда-нибудь всё объясню, – я отвела взгляд от Громова. – Главное, что теперь у нас есть деньги, и ты сможешь продолжить учёбу. Нам с тобой есть где жить и на что жить. Об остальном не беспокойся.
Об остальном придётся беспокоиться мне.
Вот бы ещё заранее знать масштабы своих будущих беспокойств.
Я отправила сестру к столу, где ютились наши дальние родственники, приглашённые на торжество исключительно ради приличия и чтобы замылить глаза «Фонду Наследия Громовых-Митиных».
Грандиозное представление. И такая наглая авантюра, что только держись.
Но если она сработает, я буду считать, что ад, на который себя обрекла, стоил того.
Правда, мой новоиспечённый супруг будто нарочно старался вести себя так, чтобы зародить во мне по этому поводу сотню сомнений.
– Идём, – он вынырнул из толпы с поразительной для своей комплекции стремительностью, схватил меня за руку и потащил за собой.
– Совсем сдурел?! – я сумела выдернуть руку из его хватки только когда шатёр остался далеко позади и он затащил меня под своды портика, тянувшегося вдоль фасада центрального входа и обоих крыльев особняка.
Вотчина Громовых сегодня мерцала золотистой подсветкой в честь свадьбы её законного владельца.
– Послушай, садовница, – он навис надо мной, карие глаза агрессивно прищурились, – если я что-то тебе говорю, ты не рот разеваешь, а выполняешь мои указания. Это был единственный шанс свалить из долбанного цирка под предлогом того, что нам не терпится консумировать наш счастливый брак.
– Консу…
– У нас впереди типа первая брачная ночь. Теперь понятнее?
Я вздрогнула. Но Громов и не подумал тратить время на то, чтобы изучить мою реакцию.
– Удачи, – отсалютовал он и пошагал к парадному входу.
Я осталась одна в не по-летнему прохладной августовской ночи. Вдалеке гомонила оставленная на милость организаторам торжества хмельная толпа. За спиной у меня высился особняк – мой новый дом, в который меня не приглашали.
Может, стоит его разыскать и хотя бы спросить, что мне теперь делать? Мы ведь этот вопрос даже не обговорили.
Мы вообще едва говорили, пока велись эти странные, сумасшедшие переговоры, приведшие к скоропалительному браку.
Время играло против нас обоих.
И мы вроде как выиграли. Но почему-то сейчас триумфатором себя ощущал только Громов.
Проторчав на крыльце с полчаса, я всё-таки смалодушничала и сначала заглянула на кухни, где кипела жизнь. Повара неустанно трудились, туда-сюда сновали официанты, обслуживавшие торжество.
На меня в моём пышном платье по понятным причинам так странно косились, что выпив воды, я поскорее оттуда сбежала.
По предварительному договору, с момента свадьбы я жила здесь, но по факту… стоило ли оставаться?
Нет, нужно всё-таки разыскать Громова и потребовать от него ответа.
Размышляя, как лучше с ним заговорить, я добрела до второго этажа. В хозяйских покоях я никогда не бывала, а после гибели родителей Громова так и вовсе в доме не появлялась.
Но полоска света под одной из дверей, выходивших в широкий обитый деревом коридор, привёл меня в нужно место.
Погрузившись в репетицию своего простого вопроса, стучу и толкаю приотворённую дверь.
Поднимаю взгляд и прирастаю к порогу.
Прямо передо мной гигантских размеров постель, а на ней Громов энергично… консумирует брак.
Мощные мышцы спины перекатываются под загорелой кожей. Большие ладони с длинными крепкими пальцами впиваются в нежную плоть пышногрудой девицы.
Моё рефлекторное «Ой!» заставляет его обернуться.
Наши взгляды скрещиваются, словно шпаги.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но шок не позволяет.
– Эй! Что застыла? Так и будешь таращиться? – муж смотрит на меня с откровенной издёвкой. – Или планируешь присоединиться?
Девица под ним хохочет, обвивая рукой его могучую шею.
Мое лицо кривится в отвращении.
– Животное, – бормочу я и пячусь к двери.
Породистое лицо Громова кривится в надменной усмешке:
– А на что ты рассчитывала, когда на этот брак соглашалась?
Я вылетела из спальни, захлопнув за собой дверь и привалилась к ней спиной, переводя дух.
Так вот как теперь будет выглядеть наша «счастливая семейная жизнь»…
Так вот на что я подписалась…
Глава 2
– Что-то я не пойму. У тебя с этим проблемы? – тёмный взгляд сканирует моё лицо, и я просто не могу позволить себе расплакаться.
Да и с чего бы мне плакать? Подумаешь, жених сбежал с торжества, чтобы покувыркаться в постели с какой-то девицей. Снять напряжение суматошного дня.
Я ведь разве могу считаться женой, даже если соответствующий штамп теперь замарает мой паспорт?
– С тем, что ты прямиком из-за свадебного стола в койку с какой-то девицей прыгнул? – я ответила ему не менее пристальным взглядом. – Да о чём ты? Всё в полном порядке.
Громов хмыкает. Я стараюсь не смотреть на его обнажённый торс и не обращать внимания на тот факт, что одной рукой он без труда удерживает меня на месте. В коридоре мёртвая тишина. Нет никакой надежды, что нашей внезапной беседе помешают
Особняк вообще будто вымер сегодня – словно всю обслугу отсюда вытурили, чтобы не мешала хозяину как следует и очень оригинально праздновать свою свадьбу.
– Вот именно, – указательным пальцем свободной руки Громов подцепил мой подбородок, вынудив снова взглянуть на него. – Всё в полном порядке. Не смей строить из себя обиженку. Слышишь меня, садовница? Я не от хорошей жизни на этот брак согласился и целибатом морить себя не собираюсь.
Я сглотнула.
Боже, какая унизительная и донельзя идиотская ситуация. А самое паршивое в этом то, что по факту он прав. Я жена ему лишь на бумаге.
Но зачем оскорблять? Зачем строить из себя всемогущего?
– И у тебя настолько чесалось, что ты прямо в первую брачную ночь решил этот порядок для себя закрепить?
Я попыталась выдернуть руку из его хватки, да только куда там… Держал он меня будто клещами.
– Тебе-то какая разница? Или, может, завидно? Так заведи себе мужика – и вперёд. Мсти мне за неверность.
Он хмыкнул, будто остался доволен своей дебильной штукой.
– Ты совсем идиот? – во мне просыпалась звериная злость. – Зачем мы вообще тогда весь этот кошмар затевали? Эту чёртову свадьбу!
– Затем, – его лицо приблизилось к моему, заставив меня замереть как загипнотизированного кролика, – что это единственный шанс нам обоим остаться на плаву. Тебе сколько раз повторять, необучаемая? Я спасаю свой бизнес, ты сохраняешь свою халупку и свой драгоценный сад. Или всё-таки желаешь пересмотреть договор? Так вот напомню. Новый собственник поместья Громовых – новый договор. И тогда никакой патронаж «Фонда» тебя не спасёт. Вылетишь отсюда как пробка и будешь жить под мостом.
Сволочь.
– И не надо смотреть на меня влажным взглядом нищей сиротки, – кажется, он тоже начинал по-настоящему злиться. Тяжёлая челюсть окаменела, на узкой переносице собралась морщинка.
– Если ты продолжишь в том же духе, «Фонд» как раз по твоей тупой башке и надаёт! – я спешила ему нагрубить в отчаянной попытке отыграться.
Это было ошибкой. Это было большущей ошибкой – соглашаться на брак.
Я только сейчас осознала это во всей полноте.
Я плюс Громов под одной крышей равно катастрофа.
– Не понял, – зарычал он, пальцы на моём плече сжались. Те самые пальцы, которые ещё каких-то десять минут назад так энергично мяли розовые прелести неизвестной девицы.
Гадко. Мерзко. Отвратительно.
– Неудивительно. Ты же знаешь, что они займутся проверкой. Если хоть кто-то из них заподозрит, что брак фиктивный, всему конец. Это и младенцу понятно, – я смерила его взглядом. – А ещё за границей учился. Было бы чем хвастаться.
– Не беси меня, Митина! – муж встряхнул меня и притянул поближе к себе, будто стремился удостовериться, что я ни одной запятой в его речи не пропущу. – Я потому тебе и сказал слушать меня и поменьше пускать в ход свой ядовитый язык. Это тебе понятно? Я от своего образа жизни ради брака с тобой не откажусь. Можешь жить монашкой, сколько тебе угодно. Дело твоё. А меня оставь в покое. Никто из «Фонда» мою спальню проверять не полезет, если ты не примешься язык распускать. Поняла?
– Я не собираюсь никому жаловаться! – меня неожиданно задело его предположение.
Да плевать! Пусть как хочет кутит, чудовище ненасытное, но неужели нельзя блудить где-нибудь подальше от дома?
– Так и не заваривай тогда всю эту драму. Какая тебе разница, с кем я сплю? Главное, что не с тобой, верно?
Я поперхнулась воздухом и прижала руку к груди в рефлекторной попытке отгородиться даже от призрачной вероятности такого исхода.
Громов сухо и коротко рассмеялся. Карие глаза заледенели.
– Упаси боже, садовница. Тебе до моего вкуса ещё расти и расти, – его взгляд беспощадно прошёлся по моей фигуре, остановился на скромном вырезе подвенечного платья. – Если это в принципе ещё возможно.
Мой мозг ещё обрабатывал его оскорбительный комментарий, а рука уже взметнулась вверх, и погружённую в сумерки тишину уютного коридора взрезал хлёсткий звук пощёчины.
Громов даже не поморщился. Склонился ко мне ещё ближе и почти прошептал:
– Ах какие мы нежные и ранимые. Что цветочки в саду, – тёмный взгляд напоследок прошёлся по моему горящему от унижения лицу. – Советую привыкать к новой жизни, садовница. И не ломиться в двери моей спальни, чтобы лишний раз себя не расстраивать.
Его пальцы наконец-то разжались.
– Увидимся, – бросил он, развернулся и пошагал прочь, в спальню, где его дожидалась его пышногрудая.
Я привалилась к стене и перевела дух.
Меня пошатывало и одновременно трусило.
Боже мой, Митина, во что же ты вляпалась.
Во что же ты, непроходимая дурочка, вляпалась…
Глава 3
– Алина Сергеевна, а вы… вы куда? – горничная Марина хлопала глазами, пока я, словно заполошная, металась по комнате, сбрасывая в обыкновенный картонный ящик свои пожитки.
В голове – зияющая пустота.
А ещё явственное неверие в то, что всё это происходит со мной наяву.
– Я ведь просила вас не трогать мои вещи. Ведь просила же. Ведь просила, – бормотала я, будто помешанная. – Ну расписались и расписали. Сыграли эту чёртову свадьбу. Галочку поставили. Разве этого недостаточно? Зачем было тащить меня в дом, когда…
Я проглотила рвавшееся наружу рыдание. Да не в пышногрудой дело. Пусть с кем хочет кувыркается. Просто… унизительно это. Невыносимо, когда эта богатая, эгоистичная сволочь ещё и насмехаться над моим положением себе позволяет.
Будто ему самому эта женитьба была не нужна!
Он ведь без их безумного договора тоже пропадёт.
Тут бы поддержать друг друга, понять, что сейчас в одной лодке. А он из свадебного шатра сразу в койку с какой-то девицей полез.
Животное ненасытное.
Изверг.
Гад.
Ненавижу!
– Так… вы же теперь здесь хозяйка…
Я позволила себе истеричный смешок и швырнула в коробку домашние тапочки.
– Марин, будешь мне выкать, я с тобой вообще разговаривать перестану, ясно? А что до хозяйки…
Я перевела дыхание, очень вовремя напомнив себе, что не имею права распространяться. Чем меньше людей знает об истинной природе нашего скоропалительного брака, тем меньше шансов правде просочиться наружу. В конце концов от этого зависело моё будущее. Которое ещё никогда не виделось мне настолько мрачным.
– …что до хозяйки, то я тут хозяйничать не собираюсь.
Мой взгляд скользнул по аккуратно сложенному в кресле подвенечному платью и приставленным рядом белым туфлям.
Безумие…
– Марин, я возвращаюсь к себе. Пожалуйста, не распространяйся об этом. Очень прошу.
Она кивнула, окинула меня взглядом, перевела его на коробку:
– Ну тогда… может, я хоть Мишку попрошу, чтобы он ва… тебе вещи донёс?
– Глупости, – я застегнула толстовку и подхватила свою ношу. – Тут только одежда и всякие мелочи. Сама донесу.
И, верная своему слову, покинула особняк Громовых, бодро пошагав в ночной тишине через продуваемый по-осеннему свежим ветром сад.
К этому времени праздник уже отгремел, гости разъехались, но я меньше всего волновалась об этих вещах. Свадьбу Громов целиком и полностью переложи на плечи опытных организаторов, которые за положенную сумму эту свадьбу, должно быть, провели бы и без жениха с невестой.
Вот это был бы идеальный вариант.
Я вздохнула, поудобнее подхватила коробку и ускорила шаг.
Скоро впереди замаячили желтые огоньки окон моего родного коттеджа. Уля, наверное, ещё не спала.
И уж точно не ожидала, что её бедовая старшая сестра явится домой среди ночи.
Так и оказалось.
– Господи, я насмерть перепугалась! – она стояла на пороге в одной пижаме, прижав руку к груди. – Ты что тут делаешь? Что случилось?
Я протиснулась мимо неё внутрь и опустила коробок на пол в нашей скромной, но бесконечно уютной прихожей.
– Ошибка случилась. Тридцать с лишним лет назад на свет появился Ярослав Громов, человек и первосортная сволочь, – пропыхтела я, вылезла из своих стоптанных кроссовок и потопала в ванную.
– А…
– Не сейчас, – помотала я головой. – Со мной всё в порядке. Просто я наконец-то сообразила, во что вляпалась. Но, знаешь ли, лучше поздно, чем никогда. Завтра буду думать, как жить с этим вот пониманием.
И ведь я душой не кривила.
Я собиралась проснуться чуть свет, хорошенько забыть о состоявшемся вчера торжестве и обмозговать своё дальнейшее житьё-бытьё.
Но есть планы, а есть реальность. И она не стесняется вносить в твои планы безжалостные корректировки.
Очнулась я в восемь утра от громкого стука во входную дверь.
Сегодня… вторник? Вроде бы вторник. Поставщик удобрений для восточной части сада приедет не раньше четверга. Я точно помню, что мы на четверг договаривались. Так кому там не спится?
Я махнула рукой выглядывавшей из дверей своей спальни Ули, мол, не суетись, я открою.
Даже халат поверх не натянула. После вчерашнего балагана чувствовал себя настолько разбитой, что всё было сейчас ни по чём.
Может, доставка гравия? Я для садовых дорожек заказывала и…
– Какого чёрта? – из распахнувшейся двери на меня дохнуло осенней прохладой и преступно дорогим парфюмом. Весь дверной проём заняла могучая фигура Громова, смотревшего на меня, как на врага.
Карий взгляд скользнул вниз, и я с ужасающей отчётливостью поняла, что моё тело естественным образом отреагировало на холод.
Стянув на груди пижамную футболку, я застучала зубами:
– Т-т-тебе чего надо?
– Митина, ты сдурела? – он поднял взгляд от моей футболки. – Марш в дом, идиотка! Ты забыла про уговор? После свадьбы ты живёшь в моём доме!
– Девицу свою попроси! Вот пусть она с тобой и живёт! – какого-то чёрта рявкнула я и попыталась закрыть дверь.
Попыталась.
Но не сумела.
Глава 4
– Яр?..
– М? – он лениво чертил на спине Илоны невидимые узоры. Эта ненасытная женщина знатно его укатала.
И он был не против. Ему требовалось стряхнуть с себя неимоверное напряжение последних дней.
Всю эту дикую кашу, которую они от безысходности заварили.
– Эта твоя свадьба ведь ничего не изменит? Ты же не променяешь меня на эту… там же ни кожи, ни рожи. Страшненькая.
Ему вспомнились светлые локоны и выразительный взгляд. Ну, не красавица, может, но не страшная, это уж точно. Хотя сложно сказать, когда помнишь её ещё тощей, угловатой девчонкой со стёсанными коленками.
– Брось. Иначе подумаю, что ты ревновать вздумала.
Илона приподнялась на локте, уставилась ему в глаза едва ли не умоляюще.
– Нет, Яр, я серьёзно. Ты же теперь на жену свою не переключишься?
– Я сейчас где? – вместо ответа вопросил он.
Она улыбнулась.
– То есть ты с ней… вы с ней вообще – нет?
Ярослав закатил глаза и вздохнул:
– Я её голозадой девчонкой помню, бегавшей по нашему саду, как сумасшедшая. Алька – наша прислуга. Как были её родители, и родители их родителей, и так далее. У Митиных с Громовыми длинная история, которая тянется на пару веков назад. И нет, я с ней вообще – нет. Моя женитьба на ней ничего не изменит. Этот брак мне нужен для бизнеса. Это всё, что тебе положено знать. Ясно?
– Ясно, – успокоилась она после его экспресс-экскурса по ситуации и снова легла к нему под бок. – Потому что я делить тебя с этой блондиночкой не намерена.
– А вот давай я сам буду решать, с кем себя делить, – нахмурился он. – Мы с тобой договаривались. Чистый секс. Никаких лишних привязанностей.
Илона снова на него посмотрела, надула и без того пухлые губы:
– Ну а, может, я уже не считаю их лишними.
– Не мои заботы.
Зелёные глаза прищурились:
– Ну ты и холоднокровное, Громов. Правду о тебе говорят: тело у тебя горячее, а сердце – ледяное.
– Ого, – хмыкнул он. – Так обо мне говорят?
Илона пожала плечами:
– Можно подумать, армия твоих бывших будет держать язык за зубами. Столичная тусовка ненавидит тебя и обожает по одним и тем же причинам. Ты умудряешься быть её частью и оставаться недоступным. Как у тебя это выходит?
Настал его момент пожимать плечами:
– Врождённый талант.
Врал, конечно же.
Навык. Умение выживать. Никого не подпускать достаточно близко, чтобы этот кто-то после тебя не уничтожил
В мире больших денег и власти подпускать к себе всех без разбора – так себе, если честно, стратегия.
Как и стремление понравиться всем.
Доброта не работает. Искренность смертельно опасна.
Чувства – яд. Одинаково эффективно убивают и тебя, и окружающих.
Прибавить ко всему этому то, что последний год был непростым. Нет, не непростым. Последний год был сплошным, непреходящим кошмаром. Гибель родителей. Жуткие новости об оставленных ему в наследство долгах. Лихорадочные поиски выхода из положения… И потом ещё это. Свадьба на пигалице из фамильного сада.
Звучало как бред.
Как бред сумасшедшего.
Как бред пьяного сумасшедшего, ещё и на чём-то сидевшего.
Но, может, крайняя идиотичность ситуации сыграет им на руку. Может, представители «Фонда Наследия» ни за что не поверят, что Громов, будучи в своём уме, совершенно осознанно решился на подобную авантюру.
К слову об авантюре. Удовольствия удовольствиями, но и про обязанности забывать нельзя.
Он скосил глаза на прикроватную тумбочку – будильник высвечивал семь утра. Самое время начинать готовиться к спектаклю под названием «Теперь я женат».
Чем раньше начнётся спектакль, тем раньше закончится.
Он наверняка и глазом моргнуть не успеет, как проект окупится, он приведёт в порядок дела и с чистым сердцем подаст на развод. Этот бред закончится. И он забудет о нём как о дурном сне.
Но пока…
Пока ему придётся строить из себя если не примерного, то хоть какого-нибудь, типа, мужа.
– В душ, – скомандовал он Илоне. – Тебе в офис пора. И у меня сегодня дел полно.
– Жестокий, – протянула Илона. – А знаешь, что?
– Что? – он поймал её смеющийся взгляд.
– Выходит же, что я даже больше твоя жена, чем твоя бледная блондиночка. Ты ведь со мной свою первую брачную ночь провёл, а не с ней.
Ярослав скривил губы:
– Тебя этот факт каким-то образом утешает? Заводит? Радует?
– Вероятно, всё сразу, – хихикнула Илона и голышом поскакала в душ.
Яр откинулся на подушки. На душе было не сказать чтобы светло.
Зачем-то вспомнилась вчерашняя дурацкая ссора с Митиной в коридоре.
Девчонка сверкала глазами и что-то там ему выговаривала. Он и помнил-то плохо.
Башка гудела от произошедшего.
Надо её разыскать и поговорит по-людски.
Нравится или нет, им вместе тянуть эту лямку.
Нужно искать какие-то компромиссы.
А полчаса спустя он, матерясь сквозь зубы, уже шагал к коттеджу садовников Митиных на самом краю угодий Громовых.
К чертям компромиссы! С этой занозой они не сработают!
Глава 5
– Даже не думай!
Широкая ладонь впечаталась в дверь и оттолкнула её с такой силой, что я едва кубарем не покатилась вглубь прихожей.
– Вали отсюда, Громов! – ощетинилась я, не оставляя бесполезных попыток всё-таки оттеснить его от порога и закрыть дверь.
– Какого чёрта ты этот цирк разводишь? – прорычал незваный гость и, очевидно, устав от моих потуг от него избавиться, шагнул в коттедж и запер за собой дверь.
Тёмный взгляд метнулся поверх моей макушки, и тучи на его лице на мгновение разошлись:
– Привет, красавица. Не против, если мы с твоей сестрой наедине поговорим?
Я обернулась. Стоявшая на выходе из коридорчика в наши спальни Уля переводила круглые глаза с Громова на меня и обратно.
Я смахнула со лба прядь, вывалившуюся из лохматой после сна косы, и кивнула двоюродной сестре, мол, всё в порядке.
Уля кивнула в ответ и умчалась в свою комнату.
– Тебе заняться нечем? – прошипела я. Тело начинало вибрировать от резкого выброса адреналина. – Какого чёрта ты мне с самого утра жизнь портишь? Свадьбу сыграли? Сыграли. Я свою роль выполнила? Выполнила. Так и отвяжись от меня хоть ненадолго! Возвращайся в постель к своей как-её-там.
– В твоей башке хоть какое-то представление о логике существует? – рычащая двухметровая гора мускулов надвинулась на меня, будто Громов намеревался силой мне втолковать то, чего я ещё не уяснила. – По условиям договора, с этих пор ты живёшь под моей крышей! То ты мне о правилах напоминаешь, то сама же их нарушаешь! Мне сюрпризы сейчас ни к чему!
Вот уж новость. Ярослав Громов был помешан на контроле и ненавидел, когда что-нибудь шло не по плану. Не по его плану.
– Какие ещё сюрпризы? – скривилась я. – Всерьёз ожидаешь, что кто-нибудь из Фонда…
– А Пашинский не об этом нас предупреждал? – перебил он меня.
Перед глазами встало бледное вытянутое лицо одного из юристов, обслуживавших семейство Громовых.
Он много чего говорил в тот не по-летнему холодный и пасмурный июльский день, когда я серенькой мышкой скукожилась на стуле за переговорным столом поместья Громовых.
– Напоминаю, если хотите, чтобы затея выгорела, вам придётся какое-то время прожить, как и любой супружеской паре. Вместе.
Он выразительно посмотрел на нас по очереди, но всё, о чём я тогда могла думать, это как бы поскорее смыться из этого гулкого, роскошного особняка и забыть бездну унижения, которое испытала, пока мы обсуждали условия нашей безумной сделки.
– Я помню, о чём он нас предупреждал, – я скрестила на груди руки в надежде, что этот жест придаст мне хоть немного уверенности. – Но это совершенно не значит, что мы должны разыгрывать этот спектакль 24 на 7.
– А ты как собралась справляться с этой задачей? – прищурился Громов, скопировав мою позу.
– Да никак, – уверенности в моём голосе поубавилось. – Я бы… ну, от крыльца до въезда в ваши владения езды целых десять минут. Тебе же оттуда, с пункта пропуска всё равно докладывают о гостях. Я бы успела явиться в дом и…
– Крыша у тебя совсем потекла, как в этом твоём коттедже, – отрезал Громов и обвёл взглядом комнату. – Где твои вещи? Давай собирайся и марш в дом. Я повторять по сто раз не буду. Мне больше делать нечего, как оповещения тебе отсылать, если к нам из «Фонда» в гости пожалуют.
– Я всего-то выспаться нормально хотела, – буркнула я. – Подальше о тебя и от твоих внебрачных оргий, понятно?
– Митина, – обманчиво спокойный тон не смог ввести меня в заблуждение, – хорош строить из себя ревнивую жену. Через пару месяцев я закрою проект, ты получишь свой развод, как и договаривались, и катись на все четыре стороны читать мораль кому-нибудь другому.
Эта затея была провальной с самого начала. Недаром Пашинский смотрел на нас, как на идиотов. А мы, подгоняемые отчаянием, хватались за любую соломинку.
И нас, чёрт возьми, можно было понять!
Громов не хотел терять фамильный бизнес и становиться банкротом. Не его, понятное дело, вина, что в наследство от покойных родителей ему достались долги выше крыши. Ну а я не хотела терять крышу над головой и то, что мне завещано предками. А я очень легко могла всё это потерять, если Громов потеряет остатки бизнеса и поместье.
Вот такой адский узел связал нас с ним по рукам и ногам.
Но тогда мы были уверены, что сумеем пережить пару месяцев фиктивного брака.
И оба, кажется, недооценили высочайшую степень личной неприязни, которая оказалась стопроцентно взаимной.
Это грозило крахом нашему безумному предприятию.
Кому-то сейчас придётся всё-таки уступить. Во имя достижения общих целей.
Всего пару месяцев – и развод.
И мы забудем всю эту канитель как страшный сон.
– Я вернусь в поместье, – кисло отозвалась я. – Сегодня…
– Сейчас, – припечатал Громов. – У тебя пятнадцать минут. Жду тебя за завтраком.
Глава 6
– Надо же. Соизволила, – Громов придавил меня к месту взглядом, стоило мне переступить порог роскошной столовой.
А на меня вдруг накатили воспоминания месячной давности.
Это было как будто вчера и сто лет назад одновременно…
– Алина Сергеевна, вы понимаете, что за собой повлечёт смена собственника здешней недвижимости?
Я вздрогнула и уставилась на одного из пятерых юристов – безликих гладко выбритых молодых мужчин, рассевшихся вдоль стола в парадной столовой фамильного дома Громовых.
Ещё носивший траурный строгий костюм наследник молча сидел во главе этого странного собрания, откинувшись на высокую спинку стула и скрестив на груди руки. Нога на ногу. Взгляд, будто сталь. И одна бровь эдак раздражённо приподнята.
– Не совсем, – честно призналась я, пытаясь заставить работать свою гудевшую от новостей голову. – По первоначальному договору, Громовы владеют всем, включая парк, причал и участок реки ниже по склону с восточной стороны жилого здания и хозяйственных пристроек. Всем, кроме коттеджа в западной части и дальнего участка сада. Они принадлежат Митиным.
– Ты наизусть это заучивала? – на лице Громова обозначилась сухая усмешка. Он по-прежнему выглядел бледным и осунувшимся, но держался.
Я старалась не отвечать ему в тон, хотя бы из сострадания. Потерять обоих родителей в один кошмарны день… такого никому не пожелаешь. Водитель, везший пожилую пару на столичное мероприятие, не справился с управлением, и…
– Само как-то запомнилось.
Не запомнишь тут, когда это часть твоей нетривиальной семейной истории. Семён Игнатьевич Митин – талантливый и находчивый первый садовник Громовых ещё в позапрошлом веке за свою верную и неустанную службу в течение сорока долгих лет умудрился выторговать у своих хозяев право передавать участок сада и выстроенный на нём коттедж в наследство потомкам.
Никто не имел права отчуждения этого участка земли и жилья у рода Митиных, пока тот естественным образом не прервётся сам.
За соблюдением правил договора с 30-х годов XX века наблюдал особый «Фонд Наследия Громовых-Митиных». Уникальная в своём роде ситуация.
И вся её уникальность грозила полететь коту под хвост из-за плачевного финансового положения Громовых.
– Если недвижимость сменит собственника, – напомнил о себе гладко выбритый юрист, – вы будете вынуждены перезаключить ваш контракт с новым владельцем земли, пересмотреть договор. Полномочия «Фонда Наследия» не позволяют ему гарантировать вам сохранение ваших прав в неприкосновенности. По той простой причине, что подобная ситуация в документе не обговаривалась, а за все эти годы никто из потомков обеих сторон не озаботился обновить договор.
Я сглотнула:
– Это значит…
– Это значит, если мой проект прогорит, дом вместе с землёй могут забрать в счёт уплаты долгов, – безжалостно пояснил Громов. – И ты останешься один на один с новым собственником. Без гарантий, без защиты. А «Фонд», я полагаю, успешно самоупразднится.
Он выдержал паузу и добавил с насмешкой:
– Разве что новым хозяином окажется чудак с тягой к перезаключению причудливых старинных договоров. Но и тут я бы поостерёгся. От таких эксцентриков вообще неизвестно, чего ожидать.
Вот такого удара я никак не могла предвидеть.
Поэтому растерянно переводила взгляд с одного юриста на другого, избегая смотреть на Громова. Мы никогда с хозяйским сыном и моим невольным соседом особо не ладили. А уж сейчас и подавно. Как-то так вышло, что оказались в одной тонущей лодке, и никого из нас это не радовало.
– Но… если вы меня сюда позвали… это значит, у вас имеются какие-то соображения?..
Юристы все как по команде скосили глаза на того, кто платил им за их неоценимую помощь.
Мне почему-то сразу стало не по себе.
Может, я действительно, конечно, не знала, чего ожидать от новых хозяев владений Громовых, зато сейчас со всей отчётливостью понимала, что от нынешнего хозяина ждать ничего хорошего точно не придётся.
А когда он заговорил, я в этом убедилась.
– Есть один вариант, – нехотя отозвался Громов. Видимо, ему самому этот вариант совершенно не нравился. – После длительных консультаций… короче, у меня есть далеко не призрачный шанс поправить своё финансовое положение в относительно короткие сроки. Но для того, чтобы возродить почти заглохшее производство по соседству, мне нужен доступ к участку земли на территории Митиных.
