Текст книги "Предложение (ЛП)"

Автор книги: Л. Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

11





– Если ты причинишь ей какую-либо боль, тебе придется иметь дело со мной, – хмурится Зара, пожимая мне руку. – Айла уже через многое прошла. Убедись, что ты заботишься о ней.

– А? – Я прищуриваюсь, глядя на нее. Я познакомился с Зарой Чопра, когда мой друг Джей-Джей Кейн собрал членов-основателей, чтобы познакомить нас с концепцией своего клуба. И когда я навел справки об Айле, я узнал, что она и Зара были близкими подругами. Но, в кои-то веки, я понятия не имею, о чем она говорит. И это странно, потому что я думал, что знаю все, что только можно знать о моей будущей фальшивой жене. – Потрудись это объяснить?

Зара отступает на шаг, затем поджимает губы.

– Это решение Айлы – говорить тебе или нет. Просто имей в виду, если ты связываешься с ней, ты связываешься и со мной.

– И со мной… – говорит Саммер, сидящая рядом с ней. Она мило улыбается. – А также с Семеркой, которая является одним из твоих крупнейших клиентов.

Я хмурюсь. Она имеет в виду своего мужа Синклера Стерлинга, который входит в число семи миллиардеров, владеющих «7A investments». Они консультируют некоторые из крупнейших брендов в бизнесе, которые, в свою очередь, составляют основную массу моих рекламодателей.

– Ты мне угрожаешь? – беспечно спрашиваю я.

– Угрожаю? – Она весело смеется. – О, нет, я просто забочусь об интересах моей подруги.

Я наклоняю голову.

– Я рад, что у Айлы есть такие хорошие друзья в ее окружении. – И я говорю серьезно. Я умею ценить дружбу. Такую, которой ты мог бы доверять настолько, чтобы делиться своими секретами.

Конечно, я не из тех, кому нужны друзья. У меня есть я сам, моя трудовая этика и бизнес, который я унаследовал от своего отца и построил сам. Бизнес, который будет принадлежать мне, как только я женюсь и произведу на свет наследника. В конце концов, именно для этого и затевается все это притворство.

– А теперь, дамы, прошу меня извинить. – Я наклоняю голову.

– Думаю, это наш сигнал. – Бросив на меня последний сердитый взгляд, Зара направляется к двери, за ней следует Саммер, на лице которой все еще эта милая, но смертоносная улыбка.

Они покидают атриум, и я поворачиваюсь и направляюсь к женщине, которая стояла ко мне спиной с тех пор, как я вошел в комнату. И какая же у нее великолепная спина. Платье, которое на ней надето, обнажает кремовую кожу ее спины. Вырез настолько низок, что я вижу ямочки с обеих сторон у основания ее позвоночника.

Кровь стучит у меня в ушах. Мой пульс стучит в запястьях, в уголках век и даже в моих гребаных яйцах. Я не могу отвести взгляда от этой полоски кожи, открывающейся из-за V-образного выреза ее глубокого декольте. Я подхожу к ней и, прежде чем успеваю остановиться, провожу костяшками пальцев по ее спине. Мурашки пробегают по ее коже. Она отстраняется от меня и идет туда, где ее телефон прикреплен к штативу, оснащенному светодиодной подсветкой и микрофоном.

– Если ты готов, я подумала, мы могли бы начать съемки прямо сейчас. – Она включает свет, возится с телефоном, затем бросает на меня взгляд через плечо.

Я любуюсь великолепной линией ее шеи, вздернутым носиком, легким наклоном подбородка, который намекает на ее упрямый характер. Ее кожа влажная, розовые губы приоткрыты. Она сглатывает, и тонкая линия ее горла движется. Кажется, я вижу ее трепещущий пульс.

Я снова протягиваю руку и прижимаю к нему большой палец, прежде чем успеваю остановиться.

– Ты такая чертовски великолепная.

Она пораженно смотрит на меня, затем отстраняется.

Что за… Что я такого сказал?

– Айла, я…

– Если мы собираемся это сделать, нам нужны основные правила. – Она устанавливает дистанцию между нами.

– Основные правила? – Я засовываю руки в карманы.

Она кивает.

– Больше никаких прикосновений, никаких поцелуев.

– Мы должны быть близки, чтобы средства массовой информации поверили нам.

– Это когда мы на виду, но как только мы остаемся сами по себе, ты держишься на расстоянии. Больше никаких, – она машет руками в воздухе, что бы это ни было.

– И что это означает? – спросил я. Я расправляю плечи.

– Я не знаю, и мне все равно. Но это больше не повторится. – Она выпрямляется. – Обещай мне, что не будешь пытаться соблазнить меня.

Я смеюсь.

– Поверь мне, когда я соблазню тебя, у тебя не будет ни единого шанса. – Я стираю улыбку со своего лица. – Не то чтобы я сам хотел прикасаться к тебе или целовать. Но иногда… – Я провожу пальцами по волосам. – Я ничего не могу с собой поделать.

– Очень жаль. – Она поджимает губы. – Тебе нужно больше стараться, чтобы я выполнила свою часть сделки.

– Это что, ультиматум? – спрашиваю я мягким голосом.

Румянец немного сходит с ее щек.

– Это нарушает условия сделки, – бормочет она.

Я выпрямляюсь во весь рост.

– Не забывай, тебе нужна эта работа, чтобы спасти свою репутацию. Таблоиды уже гудят о том, чем мы с тобой занимались вместе. Они уже выяснили, кто ты такая, и ходят слухи о том, почему мой организатор свадьбы проводила время со мной, а не с моей невестой. Как ты знаешь, с подобными обвинениями ты выйдешь из этого, выглядя как разрушительница свадеб…

– В то время как тебе, как мужчине, это сойдет с рук.

– …если мы не разберемся с этим должным образом. – Я вытягиваю руки перед собой. – Эй, не я устанавливаю правила. – Я пожимаю плечами. Итак, я мудак. Смиритесь с этим. Кроме того, никто не говорит мне, что делать. Даже моя будущая ненастоящая жена.

Ее челюсть сжимается. Краска заливает ее щеки. Ее глаза блестят, и я снова восхищаюсь тем, насколько она жизнерадостна.

– Ты выглядишь, как засранец.

– Ты хотела сказать, я выгляжу, как «самец».

Она показывает мне средний палец, и я заливисто смеюсь.

– Не ожидал такого от тебя.

– Смирись с этим, придурок. – Она чуть ли не топает ногой. – Просто… Держись от меня подальше, когда нам не нужно выступать перед аудиторией, хорошо?

– Ты беспокоишься, что тебе слишком сильно нравятся мои прикосновения? Замечаешь, что влюбляешься в меня? Это то, из-за чего твои трусики сейчас в полном беспорядке?

– Если хочешь знать, на самом деле мои трусики промокли насквозь. И да, именно поэтому тебе нужно держаться от меня подальше. – Она хлопает себя ладонью по лбу. – Черт, о чем я только думала, когда ляпнула это? Забудь, отмотай назад. Давай вернемся к тому, что было до того, как я это сказала.

– Давай не будем. – Я сокращаю расстояние между нами, и в этот момент камера подает звуковой сигнал. Я бросаю взгляд на экран и вижу, что она записывает. – Идеальный момент.

Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе. Она неподвижно стоит в кольце моих рук, и я притягиваю ее еще ближе, пока ее бок не прижимается к моему. Пока мы не соединимся кожа к коже, от бедра к бедру. Я сажаю ее спереди и прижимаю ее голову к своему подбородку.

– Айла и я должны сделать объявление. – Я переплетаю пальцы своей левой руки с ее пальцами, затем поднимаю их так, чтобы ее кольцо было видно в камеру. – Мы собираемся пожениться.



– Все прошло хорошо. – Я подношу к губам стакан виски.

– Думаешь? – Она ходит взад-вперед перед кухонным островком. – Тебе обязательно было просто так заявлять об этом – что мы собираемся пожениться?

Я прищуриваю взгляд.

– Разве не было намерением проинформировать прессу и всех остальных, разместив это в социальных сетях?

– Да, но… – Она сжимает пальцы вместе. – А ты не мог подвести к этому в более мягкой манере?

Я поднимаю плечо.

– Лучше не сомневаться в таких вещах. Люди знают, когда ты колеблешься, и это только заставило бы нас выглядеть виноватыми, когда нам нечего скрывать. Лучше всего было быть откровенным и сообщить им о наших намерениях.

Ее телефон вибрирует и продолжает вибрировать, как это было с тех пор, как наше объявление появилось на платформах социальных сетей. Она бросает на него взгляд, потом отводит его в сторону.

– О, ты действительно хорошо справился с этим. Прямолинейный жених, который сожалеет, что у них с Лайлой ничего не вышло, но который, как только увидел меня, сразу понял, что я для него единственная.

– Это правда.

– Правда. – Она вскидывает руки. – Правда в том, что я выгляжу как шлюха, как человек, который, организуя свадьбу моей клиентки, влюбился в будущего мужа моей клиентки.

– Это случается. – Я ставлю рюмку текилы, которую налил, на стойку. – Выпей чего-нибудь.

– Я не хочу пить. Я думаю, что это было ошибкой. Нам не следовало объявлять об этом подобным образом.

– Значит, ты предпочла бы появиться на свадьбе, где пресса поняла бы, что это ты, только когда я приподнял бы твою фату?

– Что-то в этом роде.

Ее телефон снова вибрирует. Она тянется за ним, но я выхватываю его и кладу в карман.

– Эй, дай мне его.

– Просмотр комментариев не поможет. Пусть они сходят с ума. Все станет только хуже, когда мы наконец поженимся. Но это утихнет, я обещаю. Появится что-то еще, и они переключат свое внимание в другую сторону.

– Как ты можешь быть таким… умиротворенным?

– Практиковался? – Я барабаню пальцами по столешнице. – Когда я только начинал работать в компании, которую основал мой отец, все сравнивали меня с ним. Вскоре они поняли, что я более амбициозен, гораздо более безжалостен, и мне было наплевать на то, что кто-либо из них думал обо мне.

– Это, должно быть, обрадовало твоих сотрудников.

– Те, кому не нравилась моя политика, ушли. Сотрудники, которые остались, росли вместе со мной. Некоторые из скептиков никогда не переставали распространять слухи обо мне. Но, к черту, если бы меня это волновало. Чем больше я увеличивал компанию и добавлял в портфель новых предприятий, чем больше денег зарабатывал, тем тише становились их голоса, пока они не затихли, заглушенные звоном монет. То есть, образно говоря.

– Неужели все упирается в деньги? – Она внимательно изучает мои черты.

– Разве не все зависит от денег?

– Я знаю… Вот почему я здесь, но это только потому, что у меня их нет. А как насчет того, когда у тебя есть больше, чем ты когда-либо сможешь потратить? Жизнь не может сводиться только к накоплению богатства, власти и собственности. Конечно, за этим должно быть что-то большее.

– Говорит женщина, которая согласилась на это соглашение, чтобы иметь доступ и к тому, и к другому.

– Нет, я просто не хотела, чтобы ты отобрал у меня бизнес. Не то чтобы ты оставил мне большой выбор. – Она опускает плечи. – Может быть, я не до конца продумала это. Не уверена, что стоило упоминать мое имя, как ту, что разрушила свадьбу. Я занимаюсь организацией свадеб, а не разрушаю их.

– Тебе следовало подумать об этом до того, как ты дала моей бывшей невесте тот совет. – Я ухмыляюсь.

– А-а-а! – Она упирает руки в бока. – Неужели в тебе нет ни капли сочувствия?

Я притворяюсь, что думаю об этом, затем отвечаю:

– Нет, – и качаю головой. – Эмпатия никогда не заводила меня очень далеко в жизни. С другой стороны, игнорировать всех и вся, чтобы сосредоточиться на своих целях? Это то, что помогло мне двигаться вперед.

– Я тоже. – Она потирает лоб. – Но я больше ни в чем не уверена. – Она делает глубокий вдох. – Ты ведь знаешь, что это значит, верно?

– Нет, что это значит?

Она оглядывает помещение, затем ее взгляд останавливается на моей стойке в дальнем конце.

– Самое время выпить.

12





– Нет… ни за что. Что ты сказал? – Я хихикаю, потом икаю. Черт, я пьяная в стельку. Ой. В этом нет никакого смысла. Я соскальзываю с барного стула и тут же приземляюсь на задницу.

– Айла! – В одно мгновение он оказывается рядом со мной. – Ты в порядке?

Шок проходит через меня, затем я разражаюсь смехом. Я смеюсь до тех пор, пока слезы не катятся по моим щекам. Затем фыркаю самым неподобающим для леди образом. Когда я вытираю лицо, то вижу, что он улыбается мне сверху вниз.

– Похоже, ты счастливая пьяница.

– Ты даже не представляешь.

Я моргаю – вижу два его великолепных лица – моргаю снова. Они сливаются в одно целое. Великолепные густые волосы, высокий лоб, нос с горбинкой и эти губы, эти пухлые губы, которые так и хочется укусить. Я поднимаю взгляд и замечаю, что он наблюдает за мной с голодным выражением в глазах.

– Ты уже поел? – Я икаю.

– Что?

– Я голодна. И ты выглядишь…, – я указываю на его черты лица и хихикаю. – Голодным. Почему ты такой голодный?

– Голодный, да? – Его губы приподнимаются с одной стороны. Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до него. Электрические разряды пробегают по моим венам. Эти надоедливые мурашки танцуют по моей коже.

Он, должно быть, чувствует то же самое, потому что его взгляд сужается. Эти серые глаза становятся темнее, и я могу поклясться, что в их глубине кружатся голубые и зеленые искры. Сухожилия на его горле напрягаются, а на виске пульсирует вена. У него такая твердая челюсть, с небольшой щетиной, хотя, держу пари, он брился сегодня утром. Как может один мужчина быть таким красивым? Каждый раз, когда я смотрю на него, мои яичники, кажется, перестают работать. Каждый раз, когда я чувствую его запах, кажется, что все клетки моего тела пробуждаются. И когда он смотрит на меня, мои нервные окончания вспыхивают, а клетки мозга угрожают замкнуться.

– Это должно быть незаконно.

– Что? – спрашивает он грубым голосом.

– Выглядеть так, как ты это делаешь. Говорить так, как ты это делаешь. Быть тобой… Все это должно быть объявлено вне закона. Тебе не позволено быть таким… – Я моргаю. – Таким…

– Харизматичным?

– Таким высокомерным. – Я хмурюсь.

– А тебе не позволено быть такой красивой ни внутри, ни снаружи. В тебе есть великодушие, которое всегда побеждает, вот почему ты рассказала Лайле о том, что сделала. Наверное, было нелегко уговорить ее уйти, зная, что ты заплатишь за это. И все же ты это сделала.

Мои щеки горят.

– Что это? Будем-поласковее-с-Айлой, прежде чем ты выбьешь ковер у меня из-под ног

– Это «будь-добр-к-Айле-перед-тем-как-уложить-ее-в-постель».

– В постель? – Я качаю головой. – Нет, нет, нет, сначала мне нужно заехать домой.

– Ты никуда не пойдешь в таком состоянии. Поспи немного в комнате для гостей, а утром, когда протрезвеешь, я отвезу тебя домой.

– Обещаешь? – Я протягиваю свой мизинец.

– Обещаю. – Он переплетает свой палец с моим. Дрожь пробегает у меня по спине.

Это… ощущения другие, как будто что-то сдвинулось. Как будто баланс в этих отношениях – или что бы это ни было между нами – просто сместился к середине.

Меня охватывает дремота.

– Прости. – Я похлопываю себя по губам. – Не то чтобы ты скучный или что-то в этом роде.

– Я знаю, ты измотана.

– Да, лучшее, что я могу сделать, это… упс. – Он подхватывает меня на руки и встает одним плавным движением, которое оставляет меня с разинутым ртом. – Ух ты, какой ты сильный. – Я протягиваю руку и ощупываю его бицепсы. – Прямо реально крепкий.

– Ты совсем немного весишь.

– Ха-ха-ха, шутник.

Он хмурится, глядя на меня.

– В тебе есть много вещей, которые я могу критиковать. Однако твой вес не входит в их число. Ты идеальна такая, какая есть.

– Лесть приведет тебя, – я зеваю, – куда угодно. – Я цепляюсь пальцами за ворот его рубашки и закрываю глаза.

Следующее, что я помню, он пытается высвободиться из моей хватки.

– Айла?

– Хмм. – Я прижимаюсь щекой к подушке.

– Айла, детка, тебе нужно отпустить меня.

– Ага. – Я притягиваю его ближе. Не открывая глаз, я знаю, что его лицо склонилось над моим, потому что я чувствую, как его дыхание смешивается с моим. Я чувствую его темный, резкий запах, чувствую его пристальный взгляд на своих чертах, ощущаю облако жара, которое исходит от его тела и ударяется мне в грудь, удерживая меня в плену. Стон срывается с моих губ.

– Айла, что ты делаешь? – Он проводит носом по моей челюсти, и все мое тело, кажется, взрывается. Я извиваюсь под ним, сжимаю бедра вместе, затем выпячиваю грудь так, что кончики моей груди касаются его груди. Все его мышцы напрягаются. Я все еще не открыла глаза, но чувствую охватившее его напряжение. – Айла, – его голос тверд. – Ты не хочешь этого делать.

– А разве нет?

– Ты говоришь, что хочешь, чтобы я трахнул тебя, когда ты пьяная в стельку, чтобы утром ты могла обвинить в этом меня.

Я резко открываю глаза.

– А что, если хочу? Таким образом, мы сможем избавиться от этой дурацкой химии, которая, кажется, всегда возникает между нами.

– Когда я трахну тебя, это будет не один раз и не случайно. Так что будь очень осторожна в том, о чем просишь.

– Я… – я пытаюсь заговорить, но слова не выходят у меня из горла. – Я..

Он изучает мои черты.

– Именно так я и думал. Ты не готова столкнуться с последствиями нашего траха, дамочка. Довольствуйся созданием своей маленькой компании и фальшивым чувством авторитета, которое с этим связано. Ты никогда не сможешь разрушить свои стены и увидеть потенциал того, чем мы могли бы стать вместе.

Он отстраняется, и на этот раз я отпускаю его. Он разворачивается и уже на полпути к двери, прежде чем я сажусь.

У меня кружится голова, но я не обращаю на это внимания.

– Подожди, что ты хочешь этим сказать? Что ты имеешь в виду под потенциалом того, что мы могли бы стать вместе? Я не понимаю.

Он замолкает, затем наполовину поворачивает голову.

– Я тоже. – Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он уходит. Я снова опускаюсь на постель, мои мысли в смятении. Ничто больше не имеет смысла. Я закрываю глаза, и сон затягивает меня.

Когда я просыпаюсь утром, у меня такое чувство, будто внутри меня сидит множество маленьких человечков, пытающихся просверлить себе путь наружу. Ой! Мне удается приоткрыть одно веко и заметить бутылочку с водой и две таблетки в маленькой тарелочке рядом с ней. Слава богу, обезболивающие. Я запиваю их водой и ложусь на спину. В следующий раз, когда я открываю глаза, свет, проникающий через окно, намного ярче.

Игнорируя свой телефон, который тоже лежал на прикроватной тумбочке рядом со стаканом воды, я направляюсь к двери, которая, как я предполагаю, ведет в ванную. Приняв горячий душ и почистив зубы новой зубной щеткой, которую я нашла рядом с раковиной – я уверена, снова благодаря Лиаму, – я надеваю ту же одежду, в которой спала, и выхожу из спальни, иду по коридору в сторону кухни… Где от запахов готовящегося завтрака у меня сводит желудок.

Лиам стоит ко мне спиной. На нем спортивные штаны, верхняя часть его тела обнажена. Его лопатки двигаются совершенно синхронно, когда он что-то готовит на плите. У него тонкая талия, а задница – о боже, эта задница – тугая и упругая, и ткань его спортивных штанов растягивается так, что у меня слюнки текут. Я должно быть издала какой-то звук, потому что он поворачивается и замечает меня.

– Доброе утро, – бормочет он.

– Доброе утро.

Я шаркаю к кофеварке, когда он указывает на стул и говорит:

– Присаживайся. Я принесу тебе кофе и что-нибудь перекусить.

У меня скручивает желудок.

– Без завтрака. Хотя кофе – было бы здорово.

Он пододвигает ко мне чашку кофе. Затем снова поворачивается к плите. Через несколько секунд на стол ставятся две тарелки с едой. По одной перед каждым из нас. Я бросаю взгляд на картофельные оладьи, печеную фасоль, тосты и сосиски.

– Я не ем мя…

– В этих сосисках нет мяса. И ничего из этой соевой дряни тоже. Они готовятся на заказ из свежих овощей. Мне их доставили вчера.

– О. – Я разеваю рот, не уверенная, что сказать.

– О. – Он ухмыляется, затем опускается в кресло напротив. Он набрасывается на еду на своей тарелке, в которой, как я замечаю, есть бекон и сосиски – настоящие. Я потягиваю свой кофе, пока он ест. Он указывает вилкой на мою еду. – Попробуй, меня заверили, что сосиски очень вкусные.

– Ты не должен был этого делать.

– Каким бы я был женихом, если бы не угождал вкусам своей будущей жены?

– Ты не обязан говорить это ради меня. – Я хмуро смотрю на него снизу вверх. – В конце концов, все это притворство.

Он открывает рот, потом закрывает его. Он приподнимает плечо.

– Я должен соблюдать рамки приличия, не так ли?

Мои плечи опускаются. Почему я думал, что он собирается сказать что-то еще? Конечно, все это фарс. Он делает это для того, чтобы гарантировать, что если кто-нибудь из таблоидов будет шпионить за нами, они увидят декорации сказочной свадьбы. Свадьбы, которая состоялась при сомнительных обстоятельствах, но, тем не менее, это была свадьба. Я отрезаю кусочек вегетарианской сосиски и жую его. Пикантные травы, острые специи, сладкая свекла и более сложный вкус тыквы с орехами заставляют мой желудок скручиваться, и я стону.

– О, они действительно вкусные. – Я съедаю вегетарианские сосиски, которые хорошо прожарены. Картофельные оладьи и тосты получились хрустящими, как раз такими, как я люблю. На этот раз я не спрашиваю его, откуда он это узнал. Я знаю ответ.

Когда я откидываюсь на спинку стула, уничтожив большую часть своей еды, я замечаю, что у него странное выражение лица.

– Что? – Я хмурюсь. – У меня что, еда на лице?

– И это тоже.

Он смачивает палец, протягивает руку и вытирает кусочек еды у меня на подбородке, затем подносит палец к губам и посасывает его. Все мое тело, кажется, наполняется странным ощущением невесомости. Мои соски твердеют. Моя сердцевина пульсирует. У меня пересыхает в горле, и я не могу оторвать от него взгляда. Он перегибается через стойку для завтрака, пока его нос не соприкасается с моим.

– У меня есть для тебя сюрприз.