Текст книги "Предложение (ЛП)"

Автор книги: Л. Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

29





– Наш транспорт? – Она изумленно смотрит на меня.

– Мы покидаем остров?

– Всего на несколько ночей.

– Но почему? Разве этот остров недостаточно уединен для тебя?

– На случай, если ты не заметила, в настоящее время он переполнен большинством наших друзей и семьи.

– Они скоро уедут.

– Не в ближайшие несколько дней.

– И что? Это место достаточно большое для всех нас.

– Недостаточно большое для того момента, когда ты будешь выкрикивать мое имя так громко, что все в радиусе мили смогут тебя услышать.

Она замирает в моих объятиях. Я опускаю взгляд и вижу, что ее лицо раскраснелось.

– Я… Я не могу поверить, что ты принял такое решение, не посоветовавшись со мной.

– Почему? Разве ты не хочешь пойти со мной? – Я ступаю на причал и направляюсь к моторной лодке, припаркованной у ступеней.

– Нет, я определенно не хочу. – Она начинает вырываться из моих объятий, но я крепко держу ее.

– Прекрати это, люди все еще наблюдают за нами.

– Мне все равно. Отпусти меня, Лиам, – хнычет она.

– Нет.

– Отпусти меня, черт возьми. Ты не имел права принимать это решение от моего имени.

– Это должно было стать сюрпризом.

– Я не могу уехать без своих вещей. Моя одежда, мои таблетки, мой…

– Зара помогла мне все упаковать.

– Что? – Она застывает. – Когда?

– Сразу после церемонии, когда мы приветствовали всех остальных.

– О, – она замолкает.

– Я знаю, как важно для тебя иметь при себе свои вещи. Я всегда позабочусь о том, чтобы у тебя было все, что тебе нужно. Когда ты со мной, ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, Айла.

Она отводит взгляд. Я чувствую эмоции, пробегающие по ее телу. Беспокойство, тревожность и остатки гнева исходят от нее. Она так сильно дрожит, что я притягиваю ее ближе.

– Шшш. – Я еще сильнее сжимаю ее в объятиях. – Все в порядке. Ты можешь доверять мне, Божья коровка.

– Я знаю, мне следовало бы. Нет причин этого не делать. – Она сглатывает и, кажется, берет себя в руки. – Это просто… Я так крепко держала эту часть себя, что мне трудно расстаться с ней, понимаешь?

Я киваю.

– Я знаю, как трудно тебе, должно быть, было поделиться тем, что ты сказал прошлой ночью. И я хотела бы сделать то же самое с тобой. Но мне нужно больше времени.

– У нас есть все время в мире.

– Нет, если, согласно завещанию твоего отца, нам нужно произвести наследника до того, как тебе исполнится сорок.

– Я рад попробовать сделать это старомодным способом, если ты готова.

Когда она замолкает, я замедляю шаг. Я опускаю взгляд и вижу, что ее глаза устремлены на меня.

– Что скажешь, Божья коровка? Давай сделаем это как следует. Дай этим отношениям шанс стать чем-то настоящим.

Она колеблется, затем кивает.

– Я думаю, нет ничего плохого в том, чтобы попытаться.



Я несу ее из самолета в каюту. Мы находимся на острове в часе езды от того, на котором мы поженились. Я поднял вертолет в воздух, предоставив пилоту вести моторную лодку обратно. К тому времени, когда мы набрали достаточную высоту, чтобы я смог перевести вертолет на автопилот, она уже спала. Я наблюдал за ее чертами лица – более расслабленными во сне, чем я когда-либо видел их раньше, – пока не пришло время снижаться. Теперь я плечом открываю дверь в каюту, пересекаю гостиную в спальню и кладу ее на кровать. Ее свадебное платье развевается веером по краям матраса. Звездный свет, льющийся из окна, подчеркивает темные круги у нее под глазами и впадины под скулами. Она устала больше, чем показывает.

Это были насыщенные событиями несколько дней для нас обоих. Но мы зашли так далеко, и, по крайней мере, в течение следующих нескольких дней нам не нужно беспокоиться о внешнем мире. Я расстегиваю ремешки на ее туфлях, осторожно снимаю их и ставлю на пол рядом с кроватью.

Затем я возвращаюсь за нашим багажом, который убираю в гардеробную. Я достаю свой телефон, обхожу кровать и кладу его на прикроватную тумбочку. Я снимаю галстук-бабочку и пиджак, снимаю туфли и носки и заползаю в постель. Я засыпаю еще до того, как моя голова касается подушки.

Когда я просыпаюсь, в окна льется солнечный свет. Я поворачиваю голову, но место рядом со мной на кровати пусто. Я оглядываю помещение и замечаю нераспечатанные чемоданы, виднеющиеся через дверной проем шкафа. Я спускаю ноги с кровати, выхожу из спальни и останавливаюсь.

Она спит на диване, положив голову на подушку и обхватив руками другую. Ее шлейф брошен в куче кружев на полу, но на ней все еще свадебное платье, на пальце мое кольцо, а на шее цепочка, которую я подарил ей. Что-то горячее скручивается у меня в груди. Мое сердце начинает бешено колотиться. Мой пульс набирает скорость, пока не начинает биться у меня в висках, на запястьях, под веками. У меня сжимается в паху, и я не могу объяснить почему. Она не сделала ничего, чтобы соблазнить меня. Она даже не проснулась. И все же, когда я смотрю на свою женщину, меня переполняет первобытное чувство собственничества.

Я подхожу и присаживаюсь на корточки рядом с ней. Провожу костяшками пальцев по ее щеке, и у нее перехватывает дыхание. Она переворачивается на спину. Я рассматриваю вырез, который соскользнул вниз, обнажая изгиб одной груди. У нее тонкая талия, широкие бедра, подчеркнутые идеальной формой, которую я так люблю. Платье облегает ее ноги и подчеркивает стройные лодыжки. Ее ноги босы, ногти на ногах выкрашены в женственный розовый цвет. Я протягиваю руку и прослеживаю форму ее ступни, изгиб пятки, вверх по линии плоти ее ноги, которая исчезает под платьем. Я продолжаю движение по ткани, по округлости ее бедра, к нижней части груди.

Когда я поднимаю на нее взгляд, ее глаза открыты. Чернота ее зрачков истекла, пока вокруг них не остался только голубой круг. Ее щеки раскраснелись, а губы приоткрылись. Я приближаюсь, затем наклоняю голову и обнюхиваю изгиб ее шеи. Она дрожит. Я поворачиваю голову, пока мои губы не оказываются на уровне ее губ. Ее дыхание смешивается с моим. Она сглатывает, и я чувствую, как напряжение в ее теле усиливается. Она прикусывает нижнюю губу, и я чувствую, как она тянется до самого кончика моего члена.

– Лиам, – шепчет она. У нее перехватывает дыхание. – Лиам. – На этот раз мое имя срывается на хныканье.

Одна сторона моего рта приподнимается. Я поднимаюсь на ноги и протягиваю руку.

Она моргает, затем вкладывает свою руку в мою. Я дергаю и поднимаю ее на ноги.

– Ты голодна? – спросил я.

Она открывает и закрывает рот.

– Я расцениваю это как «да».



– Я видела, как ты готовишь раньше, но все равно удивляюсь, что ты умеешь.

– Почему это? – Я наливаю свежевыжатый апельсиновый сок в ее стакан, затем доливаю себе, прежде чем сесть рядом с ней.

– Я не уверена почему, но ты не похож на человека, который умеет готовить. – Она бросает взгляд на французские тосты, которые я подал нам обоим. Мы сидим во внутреннем дворике, примыкающем к кухне, и лужайка перед нами ведет к пляжу. Песок белый, волны голубые, и желтое солнце начинает подниматься по небу. Птица скользит по течению, и справа от нас кричит чайка.

– На какого мужчину я похож?

Она смотрит на меня из-под опущенных ресниц.

– Ты похож на человека, у которого есть люди, которые приносят ему еду. Кто-то, кто может свергать правительства одним кивком головы, кто-то, кто может планировать поглощения компаний, даже не вспотев.

– И ты поставила меня на колени.

– Что? – Она качает головой. – Я не думаю, что правильно расслышала.

– Ты сделала это. Я никому не рассказываю о своем прошлом. Никто в моей семье не знает о том, что со мной случилось.

– Никто?

– Уэстон догадался, что что-то произошло за то время, пока его похитили, но он так и не смог узнать полную историю о том, через что прошел младший я. Если мои родители и замечали, что я был подавлен, они списывали это на то, что я расстроен из-за того, что произошло с Уэстоном и его друзьями. Это одна из причин, по которой я сблизился с Семеркой. Не то чтобы я вращался в тех же кругах, что и они, – они моложе меня, – но есть определенное ощущение, что мы родственные души.

– Значит, я единственный человек, с которым ты стольким поделился? – шепчет она.

Я киваю. Ее подбородок вздрагивает, и я кладу свою руку на ее.

– Я поделился этим с тобой не для того, чтобы ты меня пожалела. Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, Божья коровка.

– Тогда почему ты…

– Решил поделиться с тобой?

Она кивает.

– Мы собирались пожениться. Кроме того, ты застала меня в разгар моего кошмара. Мне казалось правильным, что ты знаешь моих демонов. Точно так же, как я надеюсь, что ты поделишься тем, что у тебя на уме.

30





Зачем он мне это говорит? Почему он смотрит на меня этими всезнающими глазами, которые подразумевают, что он знает, что я скрываю? Это уже второй или третий раз, когда он намекает, что для меня безопасно рассказать ему о том, что меня беспокоит. Я восхищаюсь им за мужество, с которым он поделился своим прошлым; я просто еще не дошла до этого.

– Если мы собираемся стать родителями ребенка, мне кажется важным, чтобы мы были честны друг с другом. Ты не можешь построить отношения на слабом фундаменте, – добавляет он.

Я киваю. Что еще я могу сказать? У меня не хватает смелости открыть тебе свой секрет, потому что мне будет ненавистно то, как ты будешь смотреть на меня после этого? Хуже того, я не уверена, как я буду относиться к самой себе. И в этом-то здесь и проблема. Я признаю это, но не знаю, что с этим делать. Я отрезаю кусочек французского тоста и жую его. Сладость сахара в сочетании с заварной текстурой яиц и маслянистыми, хрустящими золотистыми краями тает у меня на языке. Это все равно что есть пудинг из хлеба с маслом, только гораздо лучше.

Раздается стон.

Его пристальный взгляд задерживается на моих губах, затем он протягивает руку и проводит большим пальцем по краешку моих губ. Он сосет свой большой палец, и все мое тело чувствует себя так, словно его готовят на медленном огне… Как французские тосты.

– У тебя там было немного сахарной пудры, – объясняет он. У него хриплый голос. С таким же успехом он мог бы сказать: «Я собираюсь трахнуть тебя». Чего, о боже, признаюсь, я действительно хочу.

Я сосредотачиваюсь на своей тарелке и с удовольствием доедаю оставшуюся часть блюда.

Когда я поднимаю глаза, он наблюдает за мной с ухмылкой.

– Что?

– Ничто не сравнится с женщиной со здоровым аппетитом.

– Помогает то, что твоя стряпня была неплохой.

– Неплохо, а? – Он смеется. Все его поведение расслаблено. Его плечи не напряжены, черты лица открыты. В нем есть общее чувство удовлетворенности, которое так сильно расходится с тем, каким я видела его раньше.

Я оглядываю остров, затем снова смотрю на него.

– Ты действительно не общительный человек, да?

Он откидывается на спинку стула.

– Люди – неизбежное зло, но я не вступаю с ними в контакт без крайней необходимости.

– Так почему же ты решился на такую публичную свадьбу?

– Ты знаешь почему.

– Я знаю, ты сказал, что пиар пойдет тебе на пользу, но я уверена, что даже если бы у тебя не было такого публичного мероприятия, это не помешало бы тому, что ты запланировал для своей компании.

Его взгляд становится непроницаемым.

– Я права, не так ли?

Он не соглашается и не возражает.

Я тянусь за клубникой и отправляю ее в рот.

– Так почему же ты пошел на это… – Я останавливаюсь на полпути, откусывая фрукт, затем смотрю на него. – А ты… – Фраза обрывается не в ту сторону, и я кашляю. Он похлопывает меня по спине, затем пододвигает стакан с водой. Я делаю несколько глотков, затем вытираю слезы со щек. – Это для меня. Ты сделал это для меня. Ты знал, что полученная в результате огласка или дурная слава, – я вздрагиваю, – пойдет мне на пользу.

– Не делай из меня такого альтруиста. Реклама определенно помогает при проведении публичной продажи акций, хотя ты права, это состоялось бы даже без полученного в результате пиара. – Он переминается с ноги на ногу. – И да, я знал, что это скорее поможет твоему бизнесу, чем нет. Кроме того, как ты отметила, было слишком поздно отменять эксклюзивы, которые мы обещали СМИ, так что имело смысл довести это до конца.

– Я… я не уверена, что сказать. – Я начинаю играть со своим кольцом, затем останавливаюсь, когда понимаю, что делаю.

– Почему мысль о том, что я, возможно, принимал близко к сердцу твои интересы, так сильно расстраивает тебя?

– Потому что, – сглатываю я. – Потому что с тобой легче иметь дело, когда ты ведешь себя нехорошо.

– А теперь?

– Теперь… – Я поднимаю на него взгляд. – Я не уверена, что и думать.



Я натягиваю на голову широкополую шляпу, чтобы лучше защититься от солнечных лучей. На мне цельнокроеное майо с высоким вырезом на бедрах и саронг вокруг талии. Я нахожусь на пляже в тени дерева. Мой наблюдательный пункт позволяет мне следить за той частью моря, куда Лиам отправился купаться. Он пригласил меня присоединиться к нему, но я отказалась. Я не только не очень хорошо плаваю, но и ненавижу мочить волосы. Вытирать их потом – сущая мука. А еще я терпеть не могу прятать их под шапочку для плавания.

Таким образом, я получаю лучшее из обоих миров. Я могу почитать последний непристойный роман на своем Kindle, наблюдая, как мистер ходячий-секс рассекает волны, как хищник, которым он и является. Он не настаивал, чтобы я плавала, за что я ему благодарна. И если ему кажется странным, что я предпочитаю сидеть в тени, а не плавать, он этого не показал. Конечно, я воспользовалась возможностью поглазеть на великолепные формы этого засранца, когда он шел к морю. То, как его широкие плечи заслоняли солнце, как от вида его узкой талии и упругой задницы у меня потекли слюнки. Как напряглись мышцы под его мощными бедрами, когда он вошел в воду, а затем напряглись, когда он нырнул в волны. Он исчез из виду на несколько минут, затем я заметила, как он пробирается сквозь воду.

Он хотел, чтобы мы оба ходили обнаженными по пляжу, потому что это частный остров и вокруг никого нет, но мне удалось убедить его, что я слишком ханжа для этого. Я настояла, чтобы мы оба надели наши купальники. У него был такой вид, словно он не собирался соглашаться, но когда я стала умолять его, он смягчился. Честно говоря, я не думала, что он это сделает. Он такой властный, я была уверена, что он откажется, но когда он сказал, что наденет свои плавки, если мне так будет комфортнее… Что ж, я думаю, в тот момент я влюбилась в него еще больше. Есть что-то такое сексуальное в мужчине, который знает, когда требовать, а когда уступить вашим требованиям.

Теперь я разделяю свое внимание между чтением пикантной сцены в моей книге и тем, чтобы внимательно следить за его возвращением. И все же ничто не подготовит меня к тому, что я увижу его сейчас выходящим из волн.

Помните Дэниела Крейга, выходящего из океана в Казино Рояль? Умножьте это на тысячу, и вы получите общее представление о том, что я вижу. Вода стекает с него, и солнечный свет отражается от капель, которые прилипают к его плечам, груди, бедрам. Он держит руки слегка в стороне от туловища, и солнечные лучи косо проникают в пространство между его локтями и талией. У него рельефная грудь, те восемь кубиков, по которым я провела ладонями, рельефны; его талия вогнута, и это только подчеркивает выпуклость в его плавках.

Жар разливается по моей коже. Мой желудок скручивает от вожделения. Лужица влаги прилипает к моей сердцевине. Слава богу, на мне солнцезащитные очки, так что он не может разглядеть, как я пялюсь на него, когда он направляется ко мне. Эти его мускулистые бедра – поэзия в движении, когда он приближается ко мне. Он останавливается менее чем в футе от меня, широко расставив ноги и упираясь ими в песок. Он так близко, что я могу протянуть руку и коснуться волосков, вьющихся вокруг его икр. Мои пальцы покалывает, и я крепко сжимаю свой Kindle.

Вода стекает с его плавок, прилипает к мощным бедрам. У меня пересыхает в горле. Я осознаю, что он смотрит на меня, но отказываюсь поднимать взгляд на его лицо. Если я это сделаю, он определенно обнаружит, что мое лицо раскраснелось, и это не от жары. Пот выступает у меня на лбу.

– Почему на этом острове так тепло? – бормочу я.

– На этом острове свой собственный микроклимат. Вот почему я его купил. Независимо от того, насколько холодно становится в Англии, я знаю, что могу сбежать отсюда и работать в шортах весь день напролет.

– Так вот каково это – быть богатым? Ты можешь заказать свой собственный климат-контроль по индивидуальному заказу?

– Среди прочего.

Что-то в его голосе заставляет меня поднять взгляд, и его бесцветные глаза впиваются в мои. Сегодня они больше напоминают смесь синего и зеленого, принимая оттенки окружающего нас пейзажа. На его лице выражение яростной тоски – что-то обнаженное, голодное и уязвимое. Что-то настолько мощное, что достигает той скрытой части внутри меня. Той, что я все это время оберегала от него. Что-то, что заставляет меня хотеть доверять ему. Рассказать ему свой секрет, сбросить с себя бремя, которое я так долго несла.

Я открываю рот, но тут же спохватываюсь. Вот почему он привел меня сюда. Здесь от него никуда не деться. Куда бы я ни повернулась, он везде рядом. Его взгляд следует за мной, куда бы я ни пошла. Его запах витает в этой хижине, впитанный в каждое бревно, использованное при строительстве дома. Он сказал мне, что спроектировал его сам, и в этом есть смысл. Этот дом во многом похож на него – грубый, но нежный, неукротимый, но с утонченностью, которая течет по его венам.

Я не заключена здесь в тюрьму, но я отрезана от мира. Возникает чувство изоляции, которое одновременно и соблазнительно, и пугает. Та изоляция, которая предупреждает меня, что я так близка к тому, чтобы сломаться. И как только я это сделаю…

Я не смогу контролировать это повествование. Я понятия не имею, как он отреагирует. Он не может развестись со мной – по крайней мере, до тех пор, пока не получит свое наследство. Но что, если он начнет смотреть на меня с жалостью? Я не смогу этого вынести.

Если я проведу еще немного времени в его присутствии… Я не смогу сдерживаться. В конце концов я все ему расскажу. Это неизбежно. Это не значит, что я не могу откладывать. Я вскакиваю на ноги. Выражение его лица удивленное. Я делаю шаг назад, и его взгляд становится настороженным.

– Куда ты направляешься?

– Я знаю, чего ты хочешь от меня.

– Правда?

– Ты хочешь трахнуть меня, не так ли?

Он наклоняет голову. В том, как он оценивает меня, есть что-то хищное.

– Признай это. – Я держусь за свой Kindle, смотрю в сторону, затем снова на него. – Ты хочешь быть внутри меня, муж мой. Ты хочешь почувствовать, как моя киска прижимается к твоему члену, когда ты будешь трахать меня.

Его глаза блестят.

– А если и так?

– Сначала тебе придется поймать меня.

Я поворачиваюсь, чтобы убежать, но он так быстр, что хватает меня за запястье. Я вскрикиваю, Kindle выскальзывает у меня из рук. Он тянет, и я падаю ему на грудь.

– Не так быстро, Божья коровка. – Он ищет мой пристальный взгляд. – Я так понимаю, ты хочешь поиграть?

– А если и так?

– Сначала нам нужны какие-то четкие правила.

– П-правила?

Он ухмыляется.

– Что я получу, если поймаю тебя?

– Чего ты хочешь?

– Это не так работает. Здесь вопросы задаю я, детка.

Я усмехаюсь.

– А если я не отвечу?

Его хватка на мне усиливается. Он притягивает меня ближе, пока мои груди не прижимаются к его груди.

– Ты можешь узнать это сейчас, а можешь ответить на вопрос и отсрочить неизбежное.

Я вздергиваю подбородок.

– Если бы ты серьезно относился к игре, ты бы отпустил меня.

– И что?

– И дай мне фору.

Его ноздри раздуваются.

– И когда я тебя поймаю, ты будешь делать все, что я скажу.

– При одном условии.

31





Я хмурюсь. Любой другой на ее месте согласился бы на мое предложение и воспользовался возможностью убежать. Но эта женщина должна бросить мне вызов. Ей всегда приходится находить способ противоречить самым простым моим инструкциям. Это то, что привлекло мое внимание в первую очередь. Она никогда меня не боялась. Никогда еще мое присутствие не приводило ее в такой трепет, что она подчинилась. То есть пока нет.

– Ну? – Она кривит губы. – Что ты скажешь?

– О чем? – спросил я.

– Я не буду спать с тобой в одной постели.

– Ни за что, блять.

– Да, именно так.

– В чем дело, Айла? – Я вглядываюсь в ее черты. – Почему ты не хочешь разделить со мной постель? Ты боишься, что станешь слишком зависимой от меня? Ты боишься, что привыкнешь к моему присутствию рядом с тобой? Ты боишься, что, – я опускаю голову, пока не сталкиваюсь с ней носом. – Ты не сможешь жить без меня?

Она отстраняется настолько, насколько позволяет моя хватка на ней.

– Ты намекаешь, что у меня проблемы с близостью, и я могу поклясться тебе, что это не так.

– Тогда в чем же дело? Скажи мне. Что бы это ни было, мы сможем справиться с этим вместе.

Она прикусывает внутреннюю сторону щеки. Часть краски сходит с ее лица. Она бросает взгляд налево, потом направо. В ее глазах появляется загнанный взгляд.

– Детка, все в порядке. Ты можешь рассказать мне все, что угодно, Айла, – говорю я успокаивающим голосом.

Она открывает рот, чтобы заговорить, и я уверен, что она собирается рассказать мне, что ее беспокоит. Я сосредоточен на выражении ее лица, исключая все остальное. Вот почему я меньше всего ожидаю, что она согнет ногу и ударит меня коленом.

– Соплячка! – Боль пронзает меня насквозь, белая и ослепляющая. Пот выступает у меня на плечах. Моя хватка на ней ослабевает, и она бросается прочь. Я наклоняюсь, стараясь не закричать, когда волны агонии проходят по моему телу. Я делаю глубокий вдох, затем еще один. К тому времени, как я выпрямляюсь, я замечаю, что она бежит около дома. Я собираюсь выследить ее, и когда я это сделаю, я преподам ей урок, который она никогда не забудет.

Я хватаю ее Kindle и хромаю вперед, затем срываюсь на бег. Я медленно бегу трусцой по периметру острова. Если она думает, что сможет ускользнуть от меня, то сильно ошибается. Я знаю каждый дюйм этого острова как свои пять пальцев. Я собираюсь разыскать ее, даже если это будет последнее, что я сделаю.

– Божья коровка, – зову я. – Где ты? – Ветер дует сквозь деревья. Высокая трава колышется.

Я обхожу остров один раз, затем направляюсь к дому. Оказавшись внутри, я закрываю дверь, затем запираю ее на ключ. Я прохожу через гостиную, коридор, кухню, затем спальню, прежде чем добираюсь до своего кабинета. Я вхожу, закрываю за собой дверь и запираю ее на ключ. Аромат книг витает по дому, как и запах морского воздуха снаружи. Окна закрыты, а единственная мебель – это глубокий диван перед теперь уже тусклым камином. Я провожу пальцами по корешкам книг – классики, на которой я вырос, и других, которые читал в определенные моменты времени. «Три мушкетера» Александра Дюмы, «Одиссея» Гомера, цикл «Шерлок Холмс» Артура Конан Дойля, вся серия «Гарри Поттера» Джоан Роулинг, «Копи царя Соломона» Х. Райдера Хаггарда, «Последний из Могикан» Джеймса Фенимора Купера, «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» Томаса Харди, «Пиноккио» Карло Коллоди. Дойдя до своих винилов, я останавливаюсь. На одной полке хранится моя коллекция опер, а над ней – ряд великих произведений классической музыки.

Я слышу звук позади себя; поворачиваюсь и вижу, как она бросается к выходу. Айла подходит к дверному проему и пытается повернуть ручку, но она не поддается. Она дергает за ручку, трясет, но дверь не открывается.

– Ищешь это?

Она поворачивается, замечает ключ, который я достаю из кармана, и хмурится.

– Отдай, – она протягивает руку.

– Подойди и возьми, детка.

Ее грудь поднимается и опускается.

– Не называй меня деткой.

Я смотрю на ее раскрасневшиеся черты, на пульс, бьющийся у основания ее горла.

– Я думал, тебе понравилось, когда я назвал тебя деткой, детка?

Она фыркает.

– Это к делу не относится.

– Дело в том, что выхода нет. Ты там, где я хочу, детка.

Она резко втягивает воздух, и ее зрачки расширяются.

– Ты меня еще не поймал.

– Это легко поправимо.

Я бросаюсь к ней. Она кричит, уворачивается от меня и пробегает мимо меня в комнату. Я поворачиваюсь, вытягиваю пальцы, затем снова сжимаю их.

– Я доберусь до тебя, Божья коровка.

Я подхожу к ней, и она обегает диван. Я меняю маршрут, и она бежит в другую сторону. Мы продолжаем в том же духе еще несколько секунд. Ее грудь поднимается и опускается. У нее перехватывает дыхание. Я протягиваю руку через диван, и она вскрикивает и пятится назад. Я обхожу диван и направляюсь к ней. Она пятится назад, пока не натыкается на полку позади себя, затем ахает и останавливается. Она бросает взгляд на дверь, затем снова на меня.

Я прищелкиваю языком.

– Даже не думай об этом.

Я делаю шаг к ней, и девушка прижимается к полке. Я делаю еще шаг вперед, и она проскакивает мимо меня, или пытается это сделать. Я хватаю ее за руку, когда она кричит. Притягиваю ее к себе и на этот раз толкаю на полку, наваливаясь на нее всем своим весом, чтобы она снова не смогла ударить меня коленом. Одна из книг на дальней стороне полки с грохотом падает.

Она подпрыгивает.

– Отпусти меня, – говорит она задыхающимся голосом.

– Помнишь, что я сказал. Как только я тебя поймаю, ты будешь делать все, что я скажу.

– А я сказала, что у меня есть условие.

– На которое я не соглашался.

Она извивается подо мной, и кровь приливает к моему паху. Она замирает.

– Ты… ты…

– Я возбужден. И если ты будешь продолжать в том же духе, мне придется бросить тебя на пол и взять прямо здесь.

Ее дыхание прерывается, а зрачки расширяются. Ее охватывает дрожь, и, клянусь, я чувствую сладкий аромат ее возбуждения.

– Лиам, пожалуйста, – выдыхает она.

– Что «пожалуйста»?

– Лиам, я… – Она качает головой.

– Чего ты хочешь? Скажи мне, Божья коровка.

Она прикусывает нижнюю губу.

Я смотрю на ее рот.

– Никому не позволено кусать тебя там, кроме меня.

Она моргает.

– Ты сумасшедший.

– Ты сводишь меня с ума.

– И ты заставляешь меня…желать того, чего, как мне кажется, я не смогу получить.

– Скажи мне, что тебе нужно, и я дам тебе это.

Она сглатывает.

– Или, может быть, ты хочешь, чтобы я сказал тебе, чего ты хочешь?

Она хмурится.

– Как насчет этого? – Я поднимаю ее Kindle и начинаю читать. – Он срывает с нее трусики, затем опускает голову к тающей плоти между…

– Отдай. – Она тянется за Kindle, но я поднимаю электронную книгу и вырываю у нее из рук, продолжая читать вслух. – Он приоткрывает ее половые губки, затем проводит языком вверх по ее клитору. Он…

– Лиам, не смей читать дальше, – кричит она.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Почему бы тебе не почитать, а мы воплотим эту сцену в жизнь?

– Ты ведь шутишь, да?

– Я что, похож на шутника

– Н-нет, – бормочет она.

– Либо ты прочтешь это, и я буду следовать твоим инструкциям, либо у меня появятся свои собственные идеи, и все они будут более извращенными, чем все, что ты могла бы прочитать в своих любовных романах.

Она выгибает бровь.

– Ты хоть представляешь, какими пикантными могут быть сцены в моих книгах?

– Это что, вызов?

Она наклоняет голову.

– А если это так?

– А если я выиграю? – возражаю я.

– Ты этого не сделаешь.

– Но что, если я это сделаю?

Она уже качает головой.

– Пожалуйста, не проси меня провести с тобой ночь, Лиам. Пожалуйста.

Я опускаю руку, затем обхватываю ее щеку другой.

– В чем дело, детка? Пожалуйста, скажи мне.

– Я не могу, Лиам. Пока нет.

Я смотрю ей прямо в глаза. В них есть беспомощность, обида и страх. Чего она так боится?

– Что бы это ни было, я обещаю, что поддержу тебя.

– Как насчет того, чтобы ты перестал болтать и вместо этого трахнул меня? – Она опускается на колени и стягивает с меня плавки.