Текст книги "Предложение (ЛП)"

Автор книги: Л. Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

40





– Лиам? – Я готовлюсь к его вопросам. Я уверена, что он проснулся и обнаружил, что меня нет. Я знаю, что ушла всего несколько часов назад, так что технически я могла бы пойти выпить кофе или на пробежку, но Лиам слишком резок.

Я уверена, он заметил мое кольцо на прикроватном столике, а также то, что моя одежда и сумочка исчезли. Кроме того, после прошлой ночи и того, как он манипулировал моим телом и распоряжался моими оргазмами, и заставлял меня кончать так сильно и так часто за такой короткий промежуток времени… Отношения между нами уже не те. Все сместилось, изменилось и стало еще более сложным.

Я пообещала себе однажды ночью; я не думала, что так много изменится за столь короткое время. Я вошла в ту комнату, уверенная, что смогу уйти от него. Уверенная, что я смогу придерживаться соглашения, которое он изложил. Что как только я забеременею и у меня родится ребенок, мы сможем расстаться и стать родителями, которые делят внимание ребенка.

Но когда я проснулась этим утром и обнаружила, что он свернулся калачиком вокруг меня, его рука у меня под шеей, его грудь прижата к моей спине, а его ноги переплетены с моими – его тепло окружает меня, а его запах окутывает меня коконом… Тогда я поняла, что хочу просыпаться вот так каждое утро. С ним рядом я и нашими детьми в будущем.

Потом мы бы завтракали, и один из нас отвозил бы детей в школу, а мы шли бы на работу и возвращались к семейному ужину каждый вечер. Это мечта, такая нормальная по своим масштабам, такая простая в своей обыденности, и все же это все, чего я хочу. Да, я действительно хочу, чтобы моя компания по организации свадеб была всемирно известна, и я хочу организовывать эффектные свадьбы и быть известной своими оригинальными идеями и тем, что устраиваю самые ослепительные зрелища. Но я также хочу владеть этой мечтой.

Пока я не увидела эти снимки, я не осознавала, как сильно я этого хочу. Может быть, с того момента, как я увидела Лиама, я готовилась к этому. Может быть, именно поэтому я сказала Лайле уйти от него. Возможно, мое подсознание сразу же поняло, что он мне подходит, вот почему я возненавидела его с первого взгляда… Или, по крайней мере, я думала, что ненавижу. Возможно, я просто боролась с неизбежным. Будущее надвигалось на меня, и я не уверена, что готов к нему.

Он – мое будущее, и я до сих пор не раскрыла ему свой самый большой секрет. Как я могу даже думать о том, чтобы разделить с ним его жизнь, не показав ему свою истинную сущность?

Мне нужно было время, чтобы подумать. Мне нужна была дистанция, чтобы обдумать свои следующие шаги. Вот почему я уехала и приехала к Заре. Я не осмеливалась пойти в свою квартиру, зная, что это будет первое место, куда он заглянет. Не то чтобы он не мог разыскать меня у Зары, но, по крайней мере, я думала, что это выиграет мне немного времени.

Это было до того, как я рассказала Заре всю историю, и она убедила меня позвонить ему.

Теперь я сглатываю и жду, когда он что-нибудь скажет. Молчание затягивается. Он такой тихий, что я даже не слышу его дыхания. Но я знаю, что он там. Я чувствую его присутствие. Я могу представить, как твердеют черты его лица, как бьется пульс на его челюсти, когда он смотрит вдаль, ожидая, когда я заговорю.

– Лиам, – я прочищаю горло. – Я знаю, ты, должно быть, злишься на меня, но у меня есть свои причины.

Он не отвечает.

– Просто дай мне во всем разобраться, и я вернусь, обещаю. Я не могу ясно мыслить, когда я рядом с тобой. И когда я остаюсь под твоей крышей, все напоминает мне о тебе. Это сбивает меня с толку. Это искажает мой процесс принятия решений. Мне нужно разобраться с этим, чтобы мы оба могли двигаться вперед, Лиам.

Он по-прежнему молчит.

Я поднимаю взгляд на Зару, которая хмуро смотрит на меня с другого конца гостиной. Она поднимает брови, и я качаю головой.

– Поговори с ним, – произносит она одними губами, прежде чем уйти, чтобы оставить меня наедине.

Я киваю, отворачиваюсь, чтобы выглянуть в окно, и понижаю голос.

– У меня есть чувства к тебе, Лиам. Я знаю, что никогда не говорила тебе этого, но ты, должно быть, почувствовал это. И после вчерашней ночи я не могу скрывать их от тебя. Что ты делал со мной, как ты заставил меня кончить с таким мастерством, как ты обращался с моим телом, словно оно было твоим… Это было умопомрачительно. Теперь я знаю, что люди имеют в виду, когда говорят «мир изменился». Вот чем была прошлая ночь, Лиам. Это не похоже ни на что, что я когда-либо испытывала. Я даже не думала, что можно так сильно возбудиться, кончить так сильно, что, клянусь, я увидела звезды. Это было похоже на какой-то религиозный обряд посвящения. И мне жаль, что я ушла, не разбудив тебя. Но я знала, что ты отговоришь меня от этого. Я знала, что ты скажешь или сделаешь что-нибудь, что отвлечет меня. Вот почему я ушла. Потому что мне нужно немного времени.

– Как много?

Я моргаю. Я не ожидала, что он спросит об этом. Честно говоря, я была уверена, что он сбросит вызов, или разозлится на меня, или, может быть, натравит на меня своих адвокатов. В конце концов, у нас была сделка, и я ее расторгаю.

– Я… не подумала об этом.

– Как много времени, Айла? – Я чувствую нетерпение в его голосе.

– Мне трудно определить временные рамки для этого.

– Значит, ты собираешься отсутствовать неопределенное количество времени, и мне просто придется с этим смириться?

– Д-да?

Снова тишина.

– Это наше будущее, Лиам. Будущее нашего ребенка, если я забеременею.

Я чувствую, как он меняет позу.

– Я не был груб с тобой прошлой ночью, не так ли? Я увлекся сгоряча. Ты заставляешь меня терять рассудок, говорить и делать вещи, которые не в моем характере. И если я причиню тебе боль, я никогда себе этого не прощу.

Я сглатываю.

– Ты не причинил мне боли. Ты был… доминирующим, требовательным…

– Я причинил тебе боль.

– Нет, ты этого не сделал. Во всяком случае, ты показал мне, как сильно мне нравится, когда мне указывают, что делать в постели.

– Я знаю.

Я слышу ухмылку в его голосе, ну да, вот и он. Альфа-самец, которого я знаю. Какое облегчение слышать, как он говорит таким самодовольным тоном. Это так похоже на Лиама. Это значит, что он понимает, о чем я говорю. Я надеюсь. Часть напряжения спадает с моих плеч.

– Я здесь, у Зары.

– Я знаю.

– Что? – Я хмурюсь.

Он выдыхает воздух.

– Я знаю. Я установил трекер на твой телефон.

– Ты что? – Я поворачиваюсь и вижу, что Зара хмуро смотрит на меня. – Что ты сказал? – Я спрашиваю снова.

– Я установил маячок на твой телефон, Айла. Это одна из моих причуд. Меня похитили. Я выжил, чтобы рассказать эту историю. Я поклялся, что этого никогда не случится ни со мной, ни с кем-либо, кого я люблю. Я принимаю меры предосторожности. Я защищаю своих. Смирись.

Этот высокомерный придурок.

– А что, если я не захочу?

Он хихикает; его мрачный голос дрожит в трубке, и все мои поры, кажется, лопаются. Моя глупая киска мгновенно сжимается. Мои бедра дрожат.

– Не задавай вопросов, на которые ты уже знаешь ответ. – Он отключается.

– Что за… – я отодвигаю телефон от уха и пристально смотрю на экран.

– Что случилось? – Зара подходит ко мне.

– Он повесил трубку.

– Он повесил трубку? – Она моргает.

– После того, как он сказал мне, что отслеживает меня через мой телефон. – Я смотрю на устройство.

– Я понимаю, – тихо говорит Зара.

– Не похоже, чтобы ты была удивлена. – Я хмуро смотрю на нее.

– Он миллиардер. Он получает то, что хочет. И он хочет тебя. Так что нет, я не удивлена.

– Но…

Она поднимает руку.

– Я не оправдываю то, что он сделал. Я думаю, что это неправильно, и если бы я была на твоем месте, я бы разозлилась на него. Все, что я хочу сказать, это то, что он могущественный человек. Ты знала это, когда выходила за него замуж…

– Замуж по расчету.

– Ты знала, что он не стеснялся нарушать правила.

– Нет.

– Как, по-твоему, он добрался туда, где находится? Тяжелая работа?

Мои щеки вспыхивают.

– О боже, ты действительно думала, что именно его трудовая этика сделала его тем, кто он есть.

Я переминаюсь с ноги на ногу.

– Я не дурочка. Я знала, что он морально противоречивый. Вероятно, он совершал поступки, которые не на сто процентов соответствовали закону. Я знала это. Но есть разница между знанием и столкновением с доказательствами, подтверждающими это.

– Хмм. – Она достает свой телефон, и ее пальцы бегают по экрану.

– Что ты делаешь?

– Отменяю свои встречи на сегодня.

– Разве ты не похожа на королеву пчел или что-то в этом роде? – Я имею в виду титул, которым наградила ее пресса.

– Да, меня так называли. Но я уверена, что моя команда справится без меня в течение нескольких часов.

Она продолжает яростно печатать на своем экране.

– Ты все утро висела на телефоне. Что ты задумала?

– Я? Ничего, – небрежно отвечает она. Слишком небрежно.

– Даже не пытайся выглядеть невинным. Этот образ тебе не идет.

Она хихикает.

– Беспомощная маленькая самка никогда не была моим коньком. Наверное, именно поэтому мне так трудно поддерживать отношения. Большинство мужчин, похоже, предпочитают женщин, которые зависят от них эмоционально.

– Может быть, ты просто не нашла подходящего мужчину.

– Я не думаю, что где-то есть кто-то, кто хотя бы попытался бы приручить меня.

– Хантер, похоже, без колебаний согласился бы с тобой в этом.

Она фыркает.

– Хантер-придурок-Уиттингтон может пойти нахрен.

– Хмм. – Я изучаю черты ее лица. – Я думаю, ты слишком сильно протестуешь. Может быть, вы двое терпеть не можете друг друга, потому что вас тайно влечет друг к другу.

– Пожалуйста. Даже если бы мы действительно были вместе физически, – она поднимает палец, – и это большое «если», тот факт, что мы происходим из таких разных слоев общества, означает, что у нас нет совместного будущего.

– Тебе нужно только трахнуться с ним, а не выходить за него замуж.

– Я бы предпочла трахнуть кого-нибудь более ручного, большое тебе спасибо. – Она перекидывает волосы через плечо.

– Ого, так он тебе действительно нравится. Вот почему ты предпочла бы не рассматривать чисто физические отношения с ним.

– Есть также небольшая проблема о том, какой был бы скандал, если бы нас двоих застукали вместе. Можешь себе представить? У прессы был бы насыщенный день. И я уверена, что это причинит ему не такую боль, как мне. – Она поджимает губы. – К сожалению, даже я должна признать, что то, что я женщина, является недостатком в этой ситуации.

– Ты немного думала об этом, да?

Она краснеет, затем вздергивает нос.

– Конечно, нет.

Я смеюсь.

– Это точно, детка. У тебя были тайные эротические сны о мистере Тугодуме Уиттингтоне. Признай это.

– У меня… нет, я…

Раздается звонок в дверь. Облегчение на ее лице ни с чем нельзя спутать. Она разворачивается, подходит к двери и распахивает ее настежь.

– Привет, детка! – Амелия заходит первой. Она подходит ко мне и обнимает, затем отступает назад.

Следом идет Саммер, за которой следует Карма. Обе женщины направляются прямиком ко мне, обнимают и целуют меня.

Саммер пытается обнять Зару, но та похлопывает ее по плечу. Я сдерживаю смех. Заре придется смириться с тем, что она испытывает дискомфорт от проявлений привязанности, если она хочет общаться с нами.

Мужчина в униформе дворецкого, несущий бумажные пакеты с логотипом известного ресторана, следует по их стопам.

– Вы принесли себе свой обед? – смеюсь я.

Саммер откидывает волосы с лица.

– Сейчас только полдень, но поскольку мы с Кармой едим за четверых, и поскольку мы не доверяем стряпне Зары, без обид…

– Забей, – щебечет Зара.

– …мы пришли с приготовленной едой, – завершает заявление Карма.

Три женщины подходят к дивану и усаживаются на него.

– Куда бы вы хотели это положить, мэм? – спрашивает мужчина в ливрее.

– На кухню, было бы чудесно. – Саммер машет рукой в воздухе.

– Очень хорошо, мэм. – Он идет на кухню, ставит там пакеты и возвращается через несколько секунд. – Это все, мэм?

– Спасибо тебе, Дживс. – Саммер посылает ему воздушный поцелуй.

Уши мужчины краснеют.

– Конечно, мэм. – Он поворачивается и уходит, закрывая за собой дверь.

– Его действительно зовут Дживс? – спрашивает Зара.

– Нет, но он не возражает, если я его так называю. Он воспринимает это как комплимент. – Саммер барабанит пальцами по своему животу.

– Ты голодна? – спросила я. Карма вскакивает на ноги.

– О да. Я пойду за едой. – Она направляется на кухню.

– Я помогу тебе, – Амелия следует за ним.

– Подождите, погодите, что вы все здесь делаете? – Я хмуро смотрю на женщин.

– Конечно, мы пришли предложить моральную поддержку, – сладко говорит Саммер.

– Так вот почему ты разговаривал по телефону? – Я хмуро смотрю на Зару, у которой хватает такта выглядеть пристыженной.

– Я подумала, что нам нужна вся поддержка, которую мы можем получить.

– Я пришла сюда, потому что мне нужно было пространство, чтобы подумать, – признаюсь я.

– И ты будешь думать намного лучше, когда у тебя будут подруги, с которыми ты сможешь поделиться своими идеями.

У Зары звонит телефон. Она смотрит на него, затем снова начинает печатать.

– Солен летит обратно в Лос-Анджелес, так что она не сможет приехать, но она болеет за тебя.

– Есть ли кто-нибудь, кому ты еще не звонила? Как насчет парня из магазина на углу? Или, может быть, бармен в вашем местном пабе? – Я фыркаю.

Зара делает вид, что размышляет.

– На самом деле, это неплохая идея. Он симпатичный чувак с этим пучком на голове, и у него всегда есть хороший совет для страдающих от любви…

Снова раздается звонок.

– На самом деле, я думаю, что это он.

– Что? – Я разинула рот. – Ты ведь шутишь, да?

– Нет, – говорит она с каменным лицом.

Снова раздается звонок.

– Скажи мне, что ты шутишь. Зара, если ты действительно звонила ему, я…

– Расслабься, конечно, я шучу. На самом деле я не знаю, кто бы это мог быть. – Она подходит к двери и открывает ее. Проходит женщина, которую я раньше не встречал.

– Карина? – Саммер моргает. – Что ты здесь делаешь?

41





Я откидываюсь на спинку стула и рассматриваю стакан виски в своей руке. Сейчас только полдень, но какого черта? Где-то в мире сейчас, должно быть, шесть вечера, верно? Я делаю глоток, и алкоголь плавно выливается в меня. Оно опаляет мой живот и вызывает приятное тепло. На экране моего компьютера появляется сообщение о входящем электронном письме. Впервые за всю мою карьеру меня это не беспокоит. Я выключаю компьютер, затем снова беру свой стакан с виски. У меня звонит телефон. Это звонок по FaceTime от моей матери. Черт. Откуда она знает, когда самое неподходящее время для звонка мне? Я не могу проигнорировать ее звонок. Я не могу. Я включаю звук при звонке по FaceTime.

– Лиам? Почему ты не включаешь видео? – требует моя мама.

– Потому что я не хочу, чтобы ты видела меня на видео, – отвечаю я.

– Ты ведешь себя дерзко, молодой человек?

Я вздрагиваю. Очевидно, единственный человек, которого взрослый мужчина все еще может бояться, – это его мать. Я ставлю свой стакан на стол. Затем, для пущей убедительности, отодвигаю его в сторону, чтобы его нельзя было увидеть на экране. Не то чтобы мне было что скрывать от нее, но это потребовало бы долгих объяснений. И даже тогда я не уверен, что смог бы убедить ее в необходимости пить в полдень.

Я включаю видеоэкран, и появляется лицо моей матери.

– Вот и ты, – улыбается она мне.

– Привет, мама. – Я двигаю плечами, пытаясь ослабить напряжение на них.

– Почему у тебя такой усталый вид? И ты похудел с тех пор, как я видела тебя в последний раз.

– Я занят, мама. Сейчас середина рабочего дня.

– Не настолько занят, чтобы не пить.

Я разеваю рот, затем стискиваю зубы.

– Я не пил.

– О, тссс. Думаешь, я не знаю, что вы с братом таскали виски из бара твоего отца, когда были подростками?

– Ты знала? – осторожно спрашиваю я. К чему она клонит с этим?

– Мать всегда знает, – лукаво говорит она. – Как и знаю, что ты сейчас дуешься.

– Мама, я не дуюсь.

– И это потому, что ты поссорился со своей новой женой.

– Мы не ссорились.

Нет, если не считать того факта, что ей нужно пространство, и я не понимаю, что она имеет в виду под этим. Какого черта она хочет увеличить дистанцию между нами? Разве она не может остаться под моей крышей и разобраться во всем, что ей нужно выяснить? Почему для этого она должна идти к подруге? Это может означать только то, что она не хочет быть со мной, но ей хорошо быть со своими друзьями. Итак, на самом деле ей не нужно пространство в абстрактной концепции; она всего лишь хочет держать меня на расстоянии вытянутой руки. Я кладу свой телефон на стол, затем вскакиваю и начинаю расхаживать по комнате.

– Твое беспокойство говорит мне об обратном. – Голос моей матери преследует меня. – Я полагаю, она чего-то хочет, а ты хочешь чего-то другого?

– Разве это не определение брака?

– Это определение жизни. Брак – это когда вы пытаетесь найти точки соприкосновения.

– И дальше ты собираешься сказать мне о компромиссе. – Я разминаю свою шею.

– Ты хочешь пойти на компромисс?

– Я не думаю, что мне следует вести этот разговор со своей матерью.

– Как раз наоборот. Учитывая, что у меня на тридцать лет больше опыта супружеской жизни, чем у тебя, я именно тот человек, который может сказать тебе, что тебе нужно следовать своему инстинкту.

– А что, если мой инстинкт подскажет пойти против того, о чем она меня просила? – Я хватаюсь за спинку стула. – Ей нужно было немного пространства, чтобы разобраться, в чем дело.

– Это звучит разумно. Вступление в брак – это большая перемена для любого человека. Но в большинстве случаев женщина, похоже, принимает на себя основной удар. Помни, ты раньше узнал о том, что вы собираетесь пожениться, но дал ей всего несколько дней, чтобы привыкнуть к этому. И потом, это ей пришлось покинуть свой дом и переехать к тебе. Само собой разумеется, что это большое изменение, которое нужно переварить.

– Дело не только в этом; кажется, у нее есть что-то на уме, с чем она борется. Но, кажется, она недостаточно доверяет мне, чтобы рассказать об этом, – я потираю висок.

– Может быть, она действительно недостаточно доверяет себе, – тихо говорит моя мама.

– Может быть.

– В любом случае, я уверена, что вы двое все уладите. – Черты лица моей матери смягчаются. – То, через что вы проходите, ничем не отличается от того, через что проходят многие пары. Я уверена, что вы, ребята, во всем разберетесь.

– Почему-то я в этом не уверен.

Она смеется.

– Это первый раз, когда я слышу, как ты выражаешь сомнение в чем-то.

– Очевидно, это время для многих первых событий в моей жизни. – Я наклоняюсь и беру трубку. – Спасибо за совет, мама.

– О, подожди, я почти забыла, зачем позвонила тебе. Надин и я хотим совместно пригласить вас с Айлой на обед к ней домой в это воскресенье.

Я переминаюсь с ноги на ногу.

– Учитывая, что в данный момент она не живет со мной, я не уверен, возможно ли это.

– Ты недооцениваешь силу матерей. – Ее глаза искрятся.

Я хмурюсь:

– Что вы двое запланировали?

– Ничего. Разве мы не можем пригласить наших детей на семейный обед?

– Не пытайся изображать невинность, мама.

Она смеется.

– Это совершенно безобидно, я обещаю. Приведи себя в порядок. Я уверена, что Надин позаботится о том, чтобы Айла появилась.

Если я смогу увидеть Айлу таким образом, тогда, конечно, я поеду.

Мама, должно быть, читает удовлетворение на моем лице, потому что кивает.

– Хорошо, увидимся в двенадцать тридцать. У Надин дома. Не опаздывай.

Она вешает трубку. Я кладу телефон обратно на стол, когда открывается дверь. Я поднимаю взгляд, и меня словно удар грома поражает в грудь. Мои легкие горят. У меня перехватывает горло. Кажется, каждая пора моего тела напряжена до предела. Потому что там, в дверном проеме, стоит Айла. На ней джинсы и футболка, поверх которых накинута кожаная куртка. На ее лице нет макияжа, но она самое красивое создание, которое я когда-либо видел.

Она заходит в комнату и закрывает за собой дверь. Я выпрямляюсь и наблюдаю, как она приближается. Она обходит стол, кладет на него свою сумочку, затем останавливается передо мной.

Она вздергивает подбородок, и ее голубые глаза не отрываются от моих. Я вглядываюсь в ее черты, пытаясь прочесть ее настроение, но впервые мне это не удается. Если бы я рискнул предположить, я бы сказал, что это смесь удивления, смешанного с небольшим количеством страха, и все это подчеркнуто чувством решимости.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, затем она протягивает руку.

– Лиам.

Я беру ее за руку, поднимаю и целую костяшки пальцев.

Черты ее лица искажаются. Она пытается отстраниться, но я держу ее.

– Айла, детка.

– Не надо. Пожалуйста. Сначала мне нужно тебе кое-что сказать, и если ты будешь вести себя так нежно, я не смогу этого сделать.

– Что такое? – Я смотрю ей прямо в глаза. – Ты можешь рассказать мне все, что угодно, Божья коровка.

Она сглатывает.

– Пожалуйста, отпусти меня. – В ее голосе так много боли, так много беспокойства, так много всего остального. Холодная рука сжимает мое сердце.

– Что случилось?

Она снова тянет меня за руку, и на этот раз я отпускаю ее. Она делает глубокий вдох и расправляет плечи.

– Карина Бошамп приходила ко мне сегодня.

– О? – Я прищуриваю взгляд.

– Она рассказала мне, что ты сделал.

– Что я сделал? – Я сохраняю свой тон непринужденным.

– Все это время мне было интересно, почему не было никакого троллинга или чего-то негативного по поводу нашей свадьбы. Я думала, это потому, что я недооценила уровень интереса к нашей жизни. Я подумала, что, возможно, людям было все равно, что я была организатором свадьбы до того, как стала невестой. Мне следовало бы знать, что это не так. Мне следовало бы догадаться, что именно благодаря тебе реакция на нашу свадьбу была в основном положительной.

Я выдерживаю ее пристальный взгляд несколько секунд, затем киваю.

– Она сказала тебе.

– Она рассказала мне, как ты попросил ее заблокировать негатив. Связаться с влиятельными людьми и заплатить им достаточно, чтобы они говорили только позитивные вещи.

Я поднимаю плечо.

– Для меня было важно, чтобы ты не переживала из-за этого объявления. Я хотел, чтобы ты насладилась нашим медовым месяцем. Я забочусь о том, что принадлежит мне, Айла.

Она качает головой.

– Я должна была знать, что ты сделаешь что-то подобное. Мне следовало знать, что ты используешь свое влияние и власть, чтобы заткнуть рот любому, кто осмелится поднять голос против нашей свадьбы.

– Ты беспокоилась об этом. Я знал, как разрядить ситуацию. Я сделал это.

Она слегка смеется.

– Только ты мог бы быть настолько самонадеянным, чтобы отключить сам Интернет.

– Только не Интернет. Лишь тех, кто злоупотребил бы анонимностью, чтобы причинить тебе боль.

– Я даже не знаю, что на это сказать. – Она потирает лоб.

– Ничего не говори. Я не жалею о том, что сделал. Я бы сделал это снова, если бы у меня был шанс.

– Ты хочешь, чтобы я поблагодарила тебя за это?

– Ты хочешь поблагодарить меня за это?

Она прикусывает нижнюю губу, и мой член дергается. У чертового мудака есть свой собственный разум, и прямо сейчас не время думать о том, как великолепно она выглядит. Как ее сила сквозит в ее ясном взгляде. Как она себя держит. Она на задании. И нет ничего более привлекательного, чем женщина, которая знает, что у нее на уме. Моя женщина. Эта женщина-фейерверк целиком моя.

– Айла? – Я смягчаю свой голос. – Что случилось?

Она сглатывает, затем расправляет плечи.

– Мне нужно кое-что сделать. – Она достает свой телефон из сумки, открывает камеру, переключает ее в режим селфи, затем поднимает его и спрашивает: – Ты не возражаешь?

Я бросаю взгляд на телефон, затем снова на нее.

– Ты хочешь, чтобы я подержал телефон, чтобы ты могла снять видео?

Она кивает.

– Это для твоей ленты в социальных сетях?

Она снова кивает.

– Ты хочешь объявить, что мы расстаемся?

Она не отвечает. Все эмоции, которые я видел на ее лице раньше, исчезли, сменившись стальной решимостью.

– Ты действительно хочешь объявить, что мы расстаемся.

– Пожалуйста, не мог бы вы просто подержать камеру повыше?

Мой пульс гулко отдается в ушах. Струйка пота стекает у меня по спине. Единственный раз, когда я была так напуган, был тот день, когда я отказался сделать то, что требовал мой похититель. Я смотрел на его лицо и понял, что это был тот день, когда я собирался сбежать или умереть, пытаясь это сделать. Нет, я лгу. Так было проще. Тогда мне нечего было терять, кроме своей жизни. Сегодня я могу потерять больше, чем свою жизнь. Я могу потерять ее.

– Лиам, пожалуйста, – шепчет она. Что-то светится в глубине ее глаз. Мольба. Смирение. Безысходность. Я не могу ей отказать. Я никогда не мог ей отказать. Все, что ей нужно сделать, это попросить, и я всегда дам ей все, о чем она попросит. Я бы поджег весь мир ради нее. Я буду сражаться с ее врагами. Убью любого, кто посмеет причинить ей боль.

Но что мне делать, когда я тот человек, которого она, кажется, не хочет впускать в свою жизнь? Я беру телефон, пытаясь скрыть охватившую меня дрожь, и поднимаю его. Она подходит ближе, так что оказывается в кольце моих рук, затем поворачивается, чтобы мы оказались в кадре на экране. Ее взгляд встречается с моим в камере. Она кивает, и я испытываю в равной степени страх и облегчение. Я не знаю, чего ожидать, но я начинаю записывать, потому что это то, о чем она меня попросила.

Несколько секунд мы молчим. Затем она говорит в камеру:

– Мне нужно вам кое-что сказать. Кое-что, что я скрывала от вас. Что-то, в чем я сама себе не могла признаться. Но пришло время, когда мне нужно сделать это для себя и для стольких других, подобных мне, которые не смогли поделиться своим истинным «я» с миром. Это для них и для моего мужа. Но больше всего это для меня. – Она снова поднимает на меня взгляд. – Больше не надо прятаться, – шепчет она, затем протягивает руку и снимает парик.